Текст книги "Подземелья Лондона (СИ)"

Автор книги: Джеймс Блэйлок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

…а затем она ощутила, что игла из ее руки вынута. Клара очнулась в лаборатории доктора Пиви, но ее разум целиком принадлежал только ей, а джамбли и их решето уплывали вдаль.

* * *

За миг до пробуждения Клары Сент-Ив услышал, как Клингхаймер испустил горловой, пронзительный, но глухой звук, словно человек в кошмаре, пытающийся взвизгнуть. Глаза его закатились, он вцепился в волосы на висках, будто от боли, но тут же отпустив их, принялся отмахиваться от чего-то невидимого. Что-то терзало его, и он пытался вернуть себе равновесие и самообладание.

Пиви протер маленькую круглую ранку на руке Клары кусочком ткани, смоченным в желтой жидкости, привел ее в чувство флаконом нюхательной соли и, повернувшись к Клингхаймеру, спросил:

– Вам дурно, сэр?

– Нет, – ответил тот, выдавливая улыбку. – Минутное неудобство, но оно полностью прошло, – однако лицо Клингхаймера покраснело, белки его глаз налились кровью. Он тяжело переводил дыхание.

«Апоплексия, – подумал Сент-Ив, – хотя, к несчастью, не смертельная». И все же Клингхаймер явно столкнулся с серьезными трудностями – в этом не было сомнений.

– Флиндерс, – сказал Клингхаймер длинноногому типу, сидевшему на табурете в углу, – доставь Клару Райт и мистера Шедвелла на Лазарус-уок в брогаме. Будь добр, вернись ровно через два часа.

Флиндерс взял с ближнего крюка красный котелок, и Сент-Ив узнал в нем кучера фургона, который приметил снаружи. Еще один человек, сидевший в третьем ряду, поднялся и пошел вниз, приветственно коснувшись полей шляпы и подмигнув Сент-Иву. Несомненно, это был тот самый Шедвелл – лжеполисмен, лжедетектив, явившийся в «Грядущее». Он помог Кларе подняться и вывел ее через широкую дверь, которую придерживал Флиндерс. Сквозь проем Сент-Ив увидел мглистую ночь, темный кустарник вдоль аллеи и фургон, скрытый облачной тенью. Но он видел и Джимми, по-прежнему державшего пистолет.

– Ну что ж, – сказал Клингхаймер, когда двери за Кларой и провожатыми закрылись. – Насколько понимаю, вам полегчало, когда вы увидели, что переливание крови Кларе прошло совершенно безопасно. Вы будете счастливы узнать, что завтра, чтобы удовлетворить чувство долга этой девушки, мы с нею совершим более традиционную брачную церемонию, одетые должным образом и при обилии свидетелей, со священником и тостами с шампанским. Я счастлив сказать, что вы будете присутствовать там – по крайней мере для того, чтобы стать свидетелем этого радостного события. От шампанского вам, к сожалению, придется отказаться. Такие церемонии – не больше чем популярные фантазии, однако я намерен позволить Кларе быть связанной со мной по закону.

– По закону? – произнес Сент-Ив ровным тоном. – Вы изволите шутить. Законы человеческие и простая порядочность требуют, чтобы вы освободили девочку. Я всецело готов предложить себя в заложники – в качестве замены. Я подчинюсь любым вашим…

Клингхаймер жестом велел Сент-Иву умолкнуть.

– Очень благородно с вашей стороны, профессор, но вы не вполне понимаете ситуацию. Вы действительно подчинитесь всему, что я потребую от вас, будет ли это вам по сердцу или нет, а взамен станете пэром королевства, как я пообещал. Ведь герцогство, как-никак, даруется королем. От него не отказываются.

XXVII
ДИВНЫЙ ДИНАМИТ МИСТЕРА НОБЕЛЯ

– Могу сказать вам, Хасбро, что был бы счастлив наблюдать конец мисс Сесилии Бракен, да только если все же мой дядюшка восстанет из праха, то есть выберется из подземелий, ни о каком конце не будет и речи: это станет новым началом, если вы понимаете, о чем я.

– По-моему, было бы лучше, если б мистер Фробишер был невредим и под руку с мисс Бракен, – отвечал Хасбро, – чем если руки, за которую она сможет держаться, не окажется вовсе.

Они пешком пересекли Саут-мидоу и теперь взбирались на холм, преодолев заросли у подножия, а над их головами раскачивались ветви деревьев, потревоженные ветром, который беспрепятственно обдувал эту возвышенность.

– Согласен с вами, – вздохнул Табби. – Но такую пилюлю сложно проглотить, если только у вас с собой нет фляжки виски для запивки.

– Я признаю, что эта женщина – загадка, – серьезно произнес Хасбро, – но думаю вот о чем: не загадка ли она даже для себя самой? «Познай себя», – наставляли нас древние греки, однако достаточно часто в нас обнаруживается что-то абсолютно незнакомое. Оно может застать нас врасплох, когда мы смотрим на себя в зеркале. А вы не думали о том, что мисс Бракен могла опасно запутаться и мотивы у нее могут быть тоже запутанными?

– Мне кажется, у нее мотивы гадюки, – обронил Табби, откидывая мертвую крысу с дороги концом трости – короткой, но тяжелой вещицы, изготовленной из бразильского железного дерева и снабженной рукоятью-набалдашником.

– Что, если искреннее стремление к богатству – не единственная движущая сила мисс Бракен? – спросил Хасбро. – Что, если она не менее искренне восхищается вашим дядей, возможно, даже любит его? Не исключено, что ей никогда не попадался хороший человек, способный оценить ее по достоинству, что она всегда была связана с плохими людьми и низкими мотивами. По-моему, это чудо, что женщины так редко убивают своих мужей в постели. В конце концов, за вашим дядей не водится никакой нечестности. Я не могу назвать никого более открытого и веселого, и мисс Бракен, вне всякого сомнения, видит то же самое. С одной стороны, она может думать о том, как бы обратить это себе на пользу, чего вы и опасаетесь, однако в то же самое время она может видеть в нем своего защитника, который явился из-за моря, когда она испытывала серьезные затруднения. Что ни говори, немногим богатым людям выпадало счастье заключить хороший брак. Богатство – не единственное достоинство мистера Фробишера.

– Вы всегда умели заглянуть дальше меня, Хасбро. И конечно, может статься, что вы совершенно правы. Мы еще не покинули Ямайку, а я уже вбил себе в голову, что мисс Бракен – исчадие ада, и с тех пор видел ее только в таком свете. Если мы отыщем дядю, мне придется изменить свое отношение к ним обоим.

– Это неплохо сделать в любом случае, – посоветовал Хасбро, когда они взобрались на вершину холма, свободную от деревьев. – Будете спать спокойнее.

Вдалеке виднелись луг и пруды, однако цыганского табора уже нигде не было – и это сулило неудачу. Беседа с этими вечными странниками могла бы сократить время на поиски входа в тоннель. Правда, Элис упоминала о приметной рощице над тайным колодцем – и нечто подобное действительно вырисовывалось вдали. А старый епископский дом, о котором рассказывал Хасбро, стоял чуть правее – его руины в солнечную ветреную погоду выглядели очень живописно. Впрочем, сегодня это были еще и весьма оживленные руины: небольшой отряд людей в мундирах, вышедший из строения, шагал куда-то в четком строю. Неподалеку деловито суетились их сослуживцы. А по лугу разъезжали всадники.

– А это еще что? – спросил Табби.

– Похоже, королевские инженерные войска, – ответил Хасбро. – Ограждают периметр.

– Ради всего святого, лучше им нас не задерживать! – воскликнул Табби, прибавляя шаг на пути вниз по склону. Ограждение периметра ставилось на добрые пятьдесят ярдов от развалин, а за ним, со стороны Вуд-понда, стояли два грузовых фургона со строительным лесом. Кучка незанятых рабочих маялась бездельем и наблюдала за происходящим, явно дожидаясь каких-то указаний. Один из верховых поскакал вверх по холму в сторону Табби и Хасбро, размахивая руками, словно пытаясь о чем-то предупредить. Те, однако, продолжали спускаться, пока лошадь не возникла прямо на их пути, физически задержав продвижение.

– Добрый день, сэр, – сказал Табби всаднику, но прежде чем последнее слово покинуло его губы, зелень внизу с громовым грохотом взметнулась, и крыша здания кусками взлетела к небесам в огромном облаке дыма. На землю посыпался дождь из щепок, черепицы, ошметков кустарника и прочего тяжелого мусора, в воздухе клубились дым и пыль. Обрушить каменные стены здания, похоже, оказалось несложно, будто те уже устали стоять. Строение было снесено в миг, и от него не осталось ничего, кроме нескольких обломков обвалившейся стены и кучи мусора. Солдаты и рабочие восторженно закричали.

– Вот теперь все сделано аккуратно, джентльмены, – сказал им верховой с высоты седла. – Отметьте малое поле разброса обломков и несущих конструкций. Могу уверенно сказать, что добавочный заряд не требуется. Майор Роберт Кантуэлл, к вашим услугам.

Табби стоял, раскрыв рот, и смотрел на поле мусора и команду рабочих, немедленно принявшихся стаскивать с фургонов столб за столбом, раскладывая их через отмеренные промежутки. Другие начали бурить в земле ямы, куда встанут столбы.

Действовали рабочие споро, явно собираясь поставить забор еще до темноты.

Проигнорировав представление майора Кантуэлла, Табби спросил:

– Что именно сделано аккуратно? Или, скорее, почему, господи помилуй?

– Господь тут ни при чем, сэр. Вся слава должна достаться дивным динамитным патронам мистера Нобеля и новым электрическим запалам. И конечно же, саперам, которые заложили взрывчатку. Это, скажу я вам, настоящее искусство.

– По чьему приказу? – спросил Табби.

– Кто вы такой, сэр, чтобы спрашивать о приказах? – ответил майор, жестко взглянув на него.

– Я заместитель директора Бюро парков и открытых площадок, – солгал Табби. – Меня зовут Джеймс Холл, а это мой компаньон мистер Хиггинс, в отставке. Городское Бюро работ вскоре станет ответственным за этот парк, так что это очень даже мое дело. Почему я об этом ничего не знаю?

– Приказ поступил рано утром из самого Бюро работ. В старом стволовом колодце вчера вечером обнаружили двух мальчиков со сломанными шеями и ногами. Развалины эти давно давали приют преступным шайкам и служили местом убийств и насилия, а тут еще эти два невинных ребенка, которые пробрались туда сквозь незапертую решетку и упали, разбившись насмерть. Нам приказали действовать безотлагательно, как мы и поступили – сами можете видеть. Что же до Бюро парков и открытых площадок, мистер Джеймс Холл, вы должны быть осведомлены о долгом разговоре насчет сноса руин и возведения большого павильона и чайного сада.

– Разумеется, я об этом осведомлен, – сказал Табби. – Как же мне не знать? Но это ошеломительное ускорение плана, который был в подготовительной стадии.

– Ну, сэр, – со смехом отозвался майор Кантуэлл, – в этой части работы нет ничего подготовительного. Дело нужно было сделать, его и сделали.

– Мы можем пройти взглянуть на результат, майор? – спросил Хасбро. – Я интересуюсь разрушением, а это и в самом деле исполнено мастерски.

– Нет, сэр, не можете. Королевскому инженерному корпусу поручено убрать обломки и выровнять площадку для приготовления к возведению павильона. Шесть месяцев спустя, исключая задержки по причине дурной погоды, вы сможете свободно прогуляться тут в память прежних мест. Пока что, мистер Холл, – обратился он к Табби, – как чиновник короны, вы можете обдумать свой визит на ваше рабочее место, дабы узнать, в чем заключается ваша работа, а не бродить тут и не задавать праздные вопросы людям, которые отлично знают свое дело. В чьи обязанности, позвольте поинтересоваться, входило следить за тем, чтобы эта явно смертоносная решетка стояла запертой и не превратила пространство под ней в западню для погибших детей? Не в ваши ли?

С этими словами майор пришпорил коня и помчался вниз по склону.

XXVIII
МИСТЕР ЛЬЮИС ЗА РАБОТОЙ

– Мистер Льюис, не так ли? – спросила его Элис.

– Да, мэм, – сказал тот, подобострастно улыбаясь. – Вы, я слышал, интересовались мистером Харрисом?

– Хэрроу, вообще-то. Джеймсом Хэрроу из Британского музея. Он погиб на набережной, когда перевернулся фургон, совсем рядом с пирсом Суон. Говорят, это был несчастный случай.

– Ах да, двое суток назад!.. Вверх по реке у карстового провала. Конечно, мы слышали об этой трагедии, Бюро работ в определенной мере ответственно за состояние набережной.

– Полицейский сержант из участка на Боу-стрит дал мне понять, что вы обладаете некоторой информацией о том, в какую покойницкую забрали тело.

– Да, разумеется. Насколько помню, в тот момент не было возможности опознать пострадавшего, хотя сейчас мы думаем, что это был Джеймс Хэрроу. Видимо, он был ограблен и лишился записной книжки. Разумеется, это дело полиции. Мне сообщили, что у него с собой была странная мертвая птица, которую считали вымершей, но которая, однако, полностью сохранилась, хотя что это означает, я пояснить не могу. Возможно, ее залили очищенным бренди – могло получиться отличное жаркое.

Мистер Льюис остановился посмеяться над этой остротой, но умолк, когда увидел, что Элис вовсе не смешно.

– В любом случае тело почти наверняка доставлено во флигель позади Савой-Чэпел. Бюро подписало контракт на использование флигеля в качестве морга для неопознанных тел, ожидающих доставки на кладбище Броквуд. Уверен, что тело Хэрроу все еще там, может, и птица с ним, хотя я рекомендую вам проследовать в церковь безотлагательно, если вы заинтересованы в ком-то из этих двоих.

Тут сотрудник Бюро умолк, снял очки и пристально взглянул на Элис.

– Миссис Сент-Ив, вы сказали?

– Да, сэр.

– Не жена ли профессора Лэнгдона Сент-Ива?

– Так и есть.

– О боже! – пискнул мистер Льюис – вид у него был потрясенный. На мгновение он потерял дар речи, но потом оправился и продолжил в свойственной ему вкрадчивой манере: – Да, миссис Сент-Ив, почти наверняка в Савой-Чэпел, на заднем дворе. Вход в церковь перекрывает отель – он сильно уменьшил площадь храма, – вам туда и не надо. Лучше воспользоваться старым проездом, чтобы сразу оказаться на кладбище. Там, среди погребений и расположен флигель. Место не очень красивое, морг, но… Могу я быть полностью откровенным, миссис Сент-Ив?

– Пожалуйста, будьте откровенны, – согласилась Элис.

Мистер Льюис огляделся с заговорщическим видом и заявил:

– Работа по провалу – вся эта спешка, спешка, спешка! – продвинулась так сильно вопреки моему желанию. Я хочу, чтобы вы это знали.

– Рада слышать. И вопреки моему.

– Я пытался противиться этому изо всех сил и счастлив, что могу наконец открыть вам этот факт. Я отдал срочный приказ убрать мусор, дабы отыскать вашего супруга и мистера Фробишера, однако действия руководства Королевского инженерного корпуса, которое, к несчастью, проигнорировало мое мнение, привели к катастрофе. Я хочу, чтобы вы знали, что Бюро не бросило вашего супруга и мистера Фробишера на произвол судьбы – уж по крайней мере не Персиваль Льюис.

Элис была уверена, что этот человек лжет. Мистеру Льюису недоставало особого дарования обманщика, которым в избытке наделены многие занимающие подобные должности чиновники, чьим единственным настоящим мотивом является личная выгода. Должно быть, что-то в лице Элис выдало ее недоверие, поскольку мистер Льюис отвел глаза, отвернулся и крикнул «Эй, ты!» неуклюжему парнишке, только что вошедшему в комнату через боковую дверь.

– Эй, Дженкинс! – Парнишка угрюмо уставился на своего начальника. – Извините, мэм, я на секунду, – сказал мистер Льюис. – Это займет какое-то время, но я прошу вас потерпеть.

Он отошел к столу поодаль, жестом подозвал Дженкинса, нацарапал записку на обрывке листа и запечатал ее в конверт. Элис наблюдала, как представитель Бюро шепчется с посыльным и затем кивает тому на дверь. Парнишка двинулся неспешным шагом, и мистер Льюис рявкнул: «Побыстрее, мистер Дженкинс!» Посыльный обернулся, подарил Элис недоуменный взгляд – взгляд, который должен был что-то означать, но что именно, ей было невдомек, – а затем перевел глаза на мистера Льюиса. Тот свирепо указал пальцем на дверь, где Дженкинс и исчез.

А мистер Льюис принялся копаться в ящиках стола и перекладывать на столешнице разные бумаги. Элис, ощущая, что терпение ее небезгранично, шевельнулась на стуле. Звук привлек внимание мистера Льюиса, и тот, покачав головой как бы в знак неудачи, вернулся на прежнее место, отряхивая руки.

– Мне показалось, что я вспомнил нечто, относящееся к смерти Хэрроу, надеялся отыскать подтверждение местонахождения пострадавшего… его останков… Но боюсь, увы…

Понимая, что собеседник притворяется, Элис произнесла:

– Вы ведь, кажется, занимаете пост, предполагающий определенную ответственность, мистер Льюис.

– Одна из моих обязанностей – держать персонал при деле. Этот парнишка Дженкинс ленив, как свинья, и, если ему потворствовать, шагу не ступит. Думает, что его долг – по большей части подпирать спиной стены, но я умею с ним справляться.

– Благодарю, мистер Льюис, что были откровенны со мной. Я никому не скажу о ваших попытках спасти моего мужа. Как вы, должно быть, знаете, он не пережил этого испытания, равно как и мистер Фробишер.

– Я не знал об этом, мэм. Признаюсь, что питал крохи надежды…

– Крохи надежды ничем не хуже пиршества, мистер Льюис, но зачастую столь же преходящи. Пожалуйста, будьте откровенны со мной и далее.

– Я всецело к вашим услугам, – кланяясь, сказал он.

– Буквально за мгновение до обвала, унесшего жизнь моего мужа, я своими глазами видела человека, выглядевшего совершенно как вы. Он прятался среди валунов, образовавших край провала.

– Прятался, мэм? Отрицаю.

– У меня сложилось такое впечатление, мистер Льюис. Слова «подкрадывался» и «следил», вероятно, подошли бы еще больше. Видите ли, я была недалеко оттуда и наблюдала за вами в театральный бинокль с палубы яхты мистера Фробишера, стоявшей на якоре в реке. Вы же не станете отрицать, что были на берегу?

Мистер Льюис взглянул на Элис, часто моргая и тяжело дыша, будто только что поднялся по крутой лестнице.

– Разумеется, нет, – сумел выговорить он. – Я отрицаю только, что прятался. Честное слово, я был там по долгу службы.

– Конечно, вы человек долга и чести, мистер Льюис. Однако я обескуражена. Я практически ничего не знаю о взрывчатых веществах, но мне показалось, вы нагнулись, чтобы произвести некие действия, и в ту же секунду произошел взрыв.

– Вы, без сомнения, правы, мэм, именно так и есть. Припоминаю, что завязывал шнурок… Но я в затруднении… Вы имеете в виду, что…

– Зачем вы лжете мне, мистер Льюис? Верно, я полагаю, что…

– Я протестую, мэм.

– Видите вон того странного человека, сидящего у двери? – спросила Элис. – Высокого, с окровавленной повязкой на голове?

– Вижу… Но какое это…

– Его зовут Кракен, сэр, и это очень подходящее имя[38]38
  Мифическое морское существо – гигантский кальмар или осьминог.


[Закрыть]. Он брат моего покойного мужа. Два года назад он сорвал с человека кусок скальпа и заставил съесть. Его собирались приговорить к тюремному заключению, но моему мужу удалось убедить суд позволить ему проживать с нами в Айлсфорде. Мой муж выступал его опекуном, а теперь за него отвечаю я. Мистер Кракен предан мне, сэр. Если я выясню, что вы лжете, я пришлю его к вам. Гарантирую, что вам это не понравится.

XXIX
ВНУТРИ У ОКНА

Сбежав от Клингхаймера, Финн нашел комнату Бомонта открытой, вылез на крышу через его окно и услышал, захлопывая створку, как звякнула щеколда. Туман лежал на крышах густым одеялом, и почти час Финн был надежно укрыт. Однако солнце и ветер рассеяли пелену, и какое-то время его было видно на этой треклятой крыше отовсюду. Парнишка целую вечность жался в тени дымовой трубы, чувствуя, будто жизнь его остановилась, и надеясь, что никто из проходящих внизу не увидит его и не закричит «вор!». Когда Финн наконец увидел Бомонта, который поднялся от реки и свернул в проулок, карлик показался ему сущим спасением.

– Мне сказали, что ты смотался, – заметил Бомонт, впуская Финна в комнату. – Но я знаю, что ты не ушел бы без Клары. Как бы там ни было, это хорошо: пусть думают, что тебя и след простыл.

– Даже если и так, – ответил Финн, ставя свою сумку, – я все равно намерен забрать Клару сегодня, пока они не знают, ради чего я тут.

– Как ты собираешься это провернуть? – спросил Бомонт.

– Не знаю. Поможешь мне? – Финн взглянул карлику в лицо. Он все еще не знал этого человека по-настоящему, а то, о чем он просил, было больше, чем просто услуга, – могло стоить жизни самому Бомонту, если дела пойдут плохо.

– Ага, – легко ответил Бомонт. – Меня тошнит от этого дома, а этот дом тошнит от меня. А та комната в подвале – ты ее такой и оставил, как нашел?

Финн медленно покачал головой.

– Видно, что в кровати спали, и еда, которую я взял из кладовой, тоже там. Они поймут, что я там был.

– Тогда они заинтересуются, знал ли Бомонт, что ты там. Наверняка, – маленький человечек немного поразмышлял над проблемой. – Конечно, разыграю дурака. Это будет похоже на правду, что я был на своем месте, а ты прятался.

В этот миг донесся женский визг, заглушенный скорее стенами и полами, чем расстоянием.

– Это не Клара? – спросил Финн в нарастающем ужасе.

– Нет, – сказал Бомонт. – Кто-то притащил в дом женщину, и женщине это не нравится.

Финн огляделся и устало кивнул.

– Что с ней будет? – спросил он.

– С этой новой женщиной? Наверное, когда они с ней закончат развлекаться, то отдадут ее Пиви, а тот откроет ее голову. Я попал к Пиви на второй свой здешний день, и он на моих глазах снял кусок черепушки психу, который у него в больнице сидел, – глаза у парня вытаращены и мечутся во все стороны, а Пиви лезет ему в мозги электрическим проводом. Воняло жареной свининой.

Финн уставился на Бомонта, стараясь осмыслить, что тот говорит, но затем его ум снова заняла Клара, оттеснив все прочее.

– Мистер Клингхаймер думает, что ты сбежал, Финн, – подытожил Бомонт свои размышления. – Тут был повальный обыск. Но тебе нельзя оставаться в этой комнате. Если тебя тут обнаружат – прикончат нас обоих.

– А ты можешь провести меня в комнату Клары? Уж этого-то они точно не ждут.

Бомонт подумал.

– Ладно, – сказал он, – но ведь тогда вы будете заперты там вдвоем.

– А ключ у тебя.

Бомонт кивнул.

– Разок сработает, – сказал он. – Но когда придется бежать, надо будет мчаться во всю прыть и не оглядываться.

– Может, на восток, в Айлсфорд? Друзья Клары будут…

– Когда выберемся, можно будет отправиться куда хочешь, Финн, – сказал карлик, водружая шапку на голову и затягивая ремешок на подбородке. – Хотя с Клингхаймером выйдет серьезная возня. Говорят, он собирается повенчаться с Кларой, и когда узнает, что девушка исчезла, кинется за нею сразу и всерьез. У него ведь есть второе зрение, у Клингхаймера, и выбраться из Лондона на чистую дорогу будет неслабой задачкой, потому что он станет смотреть сразу во все стороны, можешь быть уверен.

– Тогда как же мы скроемся? – спросил Финн.

– Мы пройдем низом всю дорогу до Маргейта, если придется, до пещер Вортигерна. Это собьет Клингхаймера с толку. Дорогу я знаю лучше, чем он, если ему придет в голову устроить погоню. И вход приметил – за старым домом Нарбондо. Ты прямо скажи это Кларе. Она должна быть готова сняться, не теряя времени на упаковку чемоданов.

– Непременно, сэр. И спасибо.

Бомонт принял благодарность с коротким кивком, а затем сообщил:

– Пойду-ка гляну, что там внизу.

Карлик вышел, оставив дверь открытой, а через несколько секунд вернулся, подмигнул Финну и молча поманил его за собой; вдвоем они спустились по узкой лестнице на площадку. На сердце у Финна было поразительно легко, а когда они дошли до двери Клары, у него даже немного закружилась голова.

– Если услышишь ключ в замке, это, скорее всего, они, – сказал Бомонт. – Если это буду я, то свистну, как ты уже слышал. Пока уберись со своим имуществом с глаз долой. Если понадоблюсь, постучи в потолок. Буду там – услышу и приду.

Карлик достал из кармана ключ и отпер замок.

Финн проскользнул в комнату, услышал, как за ним закрывается дверь и поворачивается ключ, и в тот же миг понял, что Клару увезли из дома. Ее вещи были тут – сумка покоилась на низком столике, на кровати аккуратно лежала одежда. Финн заметил керамический кувшин со стаканом. Налил полный стакан, выпил, снова налил до краев, взвесив пустой кувшин в руке. Тяжелый, с толстым дном, чтобы трудно было опрокинуть. Поставив кувшин на место, Финн подумал о кричавшей женщине. Он провел достаточно времени с плохими людьми, чтобы понимать, на что те способны, когда есть возможность. Он им такую возможность давать не собирался.

Финн расслышал шаги наверху – это Бомонт вернулся к себе. Затем стукнула закрывшаяся дверь и снова донеслись шаги карлика по половицам. Отлично, подумал Финн. По крайней мере известно, у себя Бомонт или вышел. Но тут парнишке пришло в голову, что и его шаги могут привлечь внимание кого-нибудь в комнате снизу, поэтому он скинул башмаки и поставил их с дальней стороны под кровать, прикинув, что это неплохое укрытие на случай появления врагов. Конечно, приспешники Клингхаймера обнаружат Финна, стоит им заглянуть под кровать, но станут ли они это делать? Парнишка засунул куртку к ботинкам, убедившись, что там хватит места и для него, а потом, сев за стол и разместив на нем сумку, принялся ждать. И мысли его пустились в галоп.

Он думал, что имел в виду Бомонт, сказав, что они пойдут низом в Маргейт и пещеры Вортигерна. Фраза казалась Финну бессмысленной, хотя лет пять назад он видел эти пещеры. Маргейт был известен своими развлечениями, и цирк Хэппи построил рядом то, что называлось Дримлэнд – «Страна мечты», – искусственный сказочный механический мир. Впрочем, на мечту это походило мало: недавно осушенное соленое болото, в жару все еще вонявшее падалью, оставшейся в грязи, и установленные на фоне задника с нарисованным бурным морем лодочки-качели. Людям это, как ни странно, нравилось – ну или они весьма искусно притворялись, заплатив двухпенсовик за удовольствие. Но сам Финн предпочитал настоящие лодки, которыми научился управлять, когда промышлял устриц с Квадратным Дейви – когда-то давным-давно…

Финн вскочил, слишком возбужденный, чтобы усидеть на месте. Если Бомонт знает способ добраться под землей в Маргейт, то он, Финн, готов на все. Ему очень хотелось отправить записку профессору и Элис в «Полжабы», чтобы сообщить им, куда они с Кларой и Бомонтом направятся, когда покинут Фелл-хаус. Потом, когда они пустятся в бега, извещать будет слишком поздно. Отворив высокое окно, Финн глянул вниз, на землю – полных тридцать футов.

Улица бурлила людьми, день был в полном разгаре, ветер гонял листья и обрывки бумаги, белые облака неслись по небу. Наискосок по улице располагалась табачная лавка, рядом аптека. Из табачной лавки на тротуар вышел мужчина и остановился набить трубку. Из аптеки появилась старуха с тростью, укутанная в шаль, и мужчина с трубкой поклонился ей, приподняв шляпу, а та медленно двинулась прочь, глядя прямо на Финна. Долгую минуту спустя пожилая леди опустила глаза, сосредоточившись на неровностях дороги, и лицо ее наполовину скрыл капор.

Финн мигом вспомнил Матушку Ласвелл: женщина была того же возраста и сложения, только сгорбленная и медлительная. Парнишка наблюдал за тем, как старуха, покинув тротуар за углом здания, входит в тень, которую отбрасывала крона дерева, росшего в крохотном саду. Выпрямившись во весь рост и сняв капор, из-под которого рассыпались пышные рыжие волосы, она еще раз взглянула на Финна. Это была Матушка Ласвелл – никаких сомнений! У Финна на миг перехватило дыхание, а потом его захлестнула мощная волна облегчения. Помахав пожилой леди, парнишка быстро вернулся к столу. Открыв сумку, пропахшую форелью и водорослями, он вытащил из нее пару рождественских кексов, прихваченных в кладовой, достал записную книжку, карандаш и принялся писать.

* * *

Матушка Ласвелл ощущала лишь слабенькую тень присутствия Клары. В доме ее не было – это совершенно ясно. Однако при виде Финна вернулась и надежда, что Клара вернется, правда, парнишка почему-то поспешно отпрянул от окна… Матушка стояла у стены табачной лавки в тени огромного дерева, полускрытая недавно высаженным кустарником. Снова нацепив капор, прикрывший голову от назойливого ветра, Матушка услышала, как колокол отзвонил час. Она пропустила первую встречу в Темпл-Черч с Биллом и Элис, но теперь, по крайней мере, ей было что рассказать, когда они все-таки увидятся.

В открытом окне – неподалеку от того, за которым скрылся Финн, на том же этаже – отдернулась штора, и из-за нее выглянула женщина в пеньюаре. Присмотревшись, Матушка в крайнем изумлении поняла, что видела ту прежде – утром, в «Полжабы Биллсона» – тогда женщина куда-то отправлялась со своими чемоданами, а на ее голове красовалась шляпка с пришпиленной вороной. Не успела Матушка вволю наудивляться странному стечению обстоятельств, как рядом с женщиной возник какой-то неприятный тип – он мельком оглядел улицу, со свирепым видом занес руку, словно для пощечины, а потом оттащил женщину от окна. Раздался женский крик – похоже, гневный, но слова были неразличимы. Мужчина снова высунулся, покрутил головой, захлопнул окно, и тут в своем показался Финн.

Парнишка помахал Матушке, отступил назад и метнул какой-то предмет. Летел тот быстро и прямиком в Матушку, так что ей пришлось пригнуться. Снаряд разбился о стену за ее спиной, обрызгав одежду и тротуар рождественским пудингом, кусочки которого остались на бумажной обертке. Комок пудинга с засунутой в него полоской бумаги оказался на мостовой. Матушка подобрала его, вытащила записку и прочла: «Бомонт-гном думает, что нам надо уйти под землей в Маргейт, к пещерам Вортигерна, если сможем. Профессор знает Бомонта. Скажите ему – это тот карлик, что играл на органе в соборе. Бомонт добрый друг, дважды меня спас, и вместе мы спасем Клару, которую держат в плену в этой комнате. Мы втроем бежим при первом же случае, через тоннель за старым домом Нарбондо возле реки. Скоро. Финн Конрад». Слова «если сможем» и «скоро» были жирно подчеркнуты.

– «Мы втроем», – пробормотала Матушка, изучая записку. Значит, Клара в безопасности – по крайней мере, пока.

Финн все еще стоял у окна, глядя на нее, и Матушка кивнула, подняв руку с запиской вверх, чтобы показать парнишке, что послание получено. Богато отделанная карета, сверкая золотом, прокатила мимо, заслоняя обзор, и Матушка отступила на пару шагов, чтобы выглядеть не так подозрительно. Кучер, впрочем, не обратил на пожилую леди никакого внимания. Однако в карете был человек, который заметил Матушку сразу, – негодяй Шедвелл, у которого от изумления отвисла нижняя челюсть, когда он осознал, что видит на лондонской мостовой оставленную им на верную погибель женщину.

Клара сидела в карете напротив Шедвелла и – Матушка Ласвелл была уверена – взглянула на улицу, когда голова злодея дернулась: локоть девочки мигом взлетел к окну. А лицо ее, как обычно, наполовину скрытое темными очками, осталось неподвижным. И Матушка с радостью поняла: похитители все еще убеждены, что Клара полностью слепа. Умная девочка! А вот она сама дала маху – капор напялила, как шляпку, на затылок и даже не попыталась замаскироваться.