Текст книги "Я вырубила его одним ударом (СИ)"

Автор книги: Джессика Франсес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Но я знаю тебя, и я знаю, что ты поддашься и поможешь ему избегать алкоголя. Ты нам всем вынесешь мозг по поводу стриптизёрш, так что он просто заплатит им, чтобы они убрались подальше. Он будет беспокоиться, что ты там, в окружении кучки пьяных придурков, поэтому он будет присматривать за тобой. И любой ублюдок, который попытается приударить за тобой, окажется в центре его внимания. Ты его сестра, и он никогда не может позволить себе расслабиться, если ты рядом.

Его слова действительно доходят до меня. Хоть Деклан и мудак, но иногда и он может быть прав.

– Ты всё равно свинья, раз исключил меня только потому, что у меня есть это, – я прижимаю свои груди друг к другу, так что моё декольте выглядит крупнее, чем задница водопроводчика, выглядывающая из сползших штанов. – И это, – я отпускаю грудь, чтобы схватиться за промежность.

У Деклана в ответ отвисает челюсть. Кажется, я окончательно лишила его дара речи.

– А что насчёт той ссоры? – интересуюсь я, немного смутившись из-за того, к чему я всё свела. Не мой звёздный час.

– У меня от неё ох*енно встало.

– У тебя что? – я разеваю рот, снова удивлённая тем, куда заходит этот разговор.

– Ты схватила свои сиськи и киску, – объясняет он. – Раньше мне было приятно спорить с тобой, потому что потом я всегда чувствовал себя лучше. Победа в споре против тебя была лучшим чувством. У меня мог быть дерьмовый день, но если мы ссорились, я чувствовал, что чего-то достиг. Пять минут спора с тобой были как час в спортзале.

– Значит, сводить меня с ума было для тебя просто забавой? – ору я. Он специально ругается со мной? Он что, безумен?

– Не пойми меня неправильно, иногда я уходил злее, чем до начала спора, но в большинстве случаев это была разрядка, в которой я нуждался. Ты не можешь утверждать, что с тобой не бывало такого.

– Нет, со мной такого никогда не случалось, – возражаю я. Тем не менее, хотя я никогда не признаюсь в этом Деклану, я могу признаться себе, что мне правда немного нравится спорить с ним. Большинство людей просто уступают мне, потому что знают, что если я собираюсь спорить, то это надолго. Деклан никогда не отступал.

– А наша последняя ругань в спортзале перед посадкой в самолёт? – он слегка вздыхает, словно вспоминая какое-то фантастическое воспоминание, а не срачку, которая началась с того, что я вырубила его. – Мне пришлось сдерживаться, чтобы не прижать тебя к стене и не заставить замолчать по-другому. Я говорю, что никогда не считал тебя сестрой, но при этом не присматривался достаточно, чтобы увидеть тебя как сексуальную, трахабельную девушку. Потом ты попыталась вырубить меня, и я не знаю… – он пожимает плечами, – …что-то изменилось.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что я пыталась тебя вырубить? – спрашиваю я, стараясь не обращать внимания на всё остальное. Я не ожидала такого разговора, когда мы только начали, и я не готова к нему. – Ты имеешь в виду тот инцидент, когда я наверняка наградила тебя сотрясением мозга?

– Даже сейчас, – продолжает он, как будто я ничего не говорила, – я вижу твоё обнажённое плечо и хочу стянуть футболку ещё ниже, чтобы увидеть, голая ли ты под ней и смогу ли я тобой полюбоваться. Я хочу стянуть с тебя штаны и посмотреть, какого цвета на тебе трусики. Я хочу разорвать их зубами и попробовать тебя прямо здесь, прямо сейчас. Ещё с поездки в Калифорнию я умираю от желания узнать, какая ты на вкус, увидеть, как выглядит твоя киска, и как крепко ты будешь обхватывать мой член.

Я откидываюсь на спинку стула, потрясённая таким поворотом событий. Как мы к этом пришли, и как, чёрт возьми, мне выбраться отсюда? Да и хочу ли я этого? Одни лишь его слова начали меня возбуждать.

Мы серьёзно собираемся обсуждать это?

– Ты не думаешь, что будет слишком трудно запрыгнуть в тот другой мир, в котором я существую? Тебе не кажется, что моё нижнее бельё от Walmart будет слишком пугающим? – сейчас я веду себя как стерва, но внутри я абсолютно паникую.

– Я заслужил это, и знаю, что сейчас между нами всё слишком похерено. Наша насущная проблема – потенциальный сталкер, с которым нужно разобраться, и так много багажа, что мы, вероятно, могли бы соперничать с аэропортом.

Я думаю прервать этот разговор, чтобы спросить о моём потенциальном сталкере и о том, что Деклан узнал сегодня, поскольку я почему-то не спросила ранее. Но я чувствую, что это важный разговор, который нужно закончить.

– Так что же нам делать?

– Мы разбираемся с этим гадким засранцем и тем, что, чёрт возьми, из этого выйдет, – очевидно, он пришёл к такому же выводу относительно того, кто может быть моим возможным преследователем. Хотя он мог найти доказательства этого и не заставлять меня гадать. – А пока ты останешься здесь со мной. Так ты будешь в безопасности, и будет поддерживаться иллюзия, будто мы встречаемся. И пока мы разбираемся с этим, заодно разберёмся с нашими отношениями.

– И что это значит? – устало спрашиваю я. Когда мы только начали, я чувствовала себя взбодрившейся. Теперь я опять измождена.

– Это значит, что ты мне нравишься, Саша, – Деклан неотрывно смотрит мне в глаза и продолжает: – Мне кажется, я тебе тоже нравлюсь. Конечно, мы сводим друг друга с ума, но не думаю, что это стало бы отметкой в колонке недостатков, если бы мы составляли список. Думаю, что мы должны попробовать перебороть это и посмотреть, смогут ли наши отношения развиться в нечто большее, – я вижу его решимость и слышу мольбу в его голосе.

Он думает, что между нами что-то есть? Он хочет дать нам шанс?

Неужели я попала в какую-то странную временную петлю или альтернативную реальность?

– А у меня есть право голоса? – спрашиваю я, не уверенная, что именно готова ответить.

Что мне сказать? Хочу ли я этого? Или это просто рецепт неизбежной катастрофы?

– Да, но я уже знаю, что ты согласишься, – Деклан подходит ко мне ближе и разворачивает на стуле так, чтобы я оказалась лицом к нему. Есть что-то в этой позе и в том, что он смотрит на меня сверху вниз, стоя между моих ног. Это ощущается горячим, сексуальным.

С другой стороны, может быть, это новая уверенность и отношение, которые он даёт мне.

Он никогда раньше так со мной не разговаривал.

– О, ты в этом так уверен? И откуда ты знаешь, что я соглашусь?

– Потому что ты подарила мне самый лучший поцелуй в моей жизни. Потому что когда какой-то мудак оскорбил мои способности в сексе, ты так разозлилась, что была готова прыгать на кровати и стонать всю ночь, чтобы доказать ему, что он не прав. Потому что ты кончила мне на ногу с самым красивым, сексуальным стоном, от которого я кончил в штаны сильнее, чем от того, что твоя горячая рука ласкала меня. Потому что между нами полыхают фейерверки, и мы обязаны хотя бы ради самих себя посмотреть, приведёт ли это к чему-то большему.

Я ненавижу, как он за считанные мгновения довёл меня от неуверенности до возбуждения.

– Это безумие, – бормочу я, задыхаясь.

– Я знаю, но если мы собираемся сделать это или хотя бы подумать об этом, то это должно произойти прямо сейчас.

– С-сейчас? – запинаюсь я, и у меня во рту неприятно пересыхает, пока я пытаюсь собраться с мыслями. – Почему именно сейчас? Почему ты ведёшь себя так, будто это так срочно?

– Потому что я видел, как Зандер посмотрел на нас. Он выглядел готовым убить меня, а значит, мы на свадьбе вытворяли хрен знает что. Полагаю, что мы не совсем скрывали то, что было между нами. Кто-то из нас что-то сказал или сделал. В общем, что бы ни случилось, он знает.

– Синтия видела, как мы целовались, и быстро рассказала об этом Аве, так что на свадьбе, возможно, ничего и не было, – возражаю я, чертовски надеясь, что мы не устроили никаких сцен. Если бы мы опозорились, кто-нибудь сказал бы нам об этом сегодня утром.

– Поверь мне, пока мы пили наши шоты, Зандер со слезами на глазах рассказывал, как много моя дружба значит для него, а в аэропорту он пронзал меня взглядом словно кинжалом. Если бы не самолёт, на который он торопился, и не сын на руках, уверен, что он бы проткнул меня чем-нибудь.

– Ты слишком себя накручиваешь, – спорю я. Зандер может удивиться из-за потенциальных отношений между Декланом и мной, но никак не рассердится.

– Ты ему как сестра, Саша. Возможно, он и терпит меня, когда я вывожу тебя из себя, зная, что это не со зла, но он также знает, что я отдам свою жизнь за тебя.

Моя челюсть отвисает от его спокойно произнесённого заявления, а он, кажется, даже не удивлён собственными словами.

– Но если мы решим трахаться? Начнём встречаться? Ни за что. Оберегающий брат вступит в дело со стократной мощью.

– Я, может, как сестра для Зандера, но и ты ему как брат, – подмечаю я.

– Но он не оберегает меня так, как тебя.

– Это сексизм. Я нуждаюсь в защите только потому, что я женщина? Что, если я стерва? Что, если я разобью тебе сердце?

– Для него это не имеет значения, – объясняет Деклан, качая головой. – Если я собираюсь объявить тебя своей женщиной, я должен быть готов принять тебя со всеми вытекающими последствиями.

– Опять ты несёшь сексистскую чушь. Ты не можешь вот так просто заявлять права на человека. Не заставляй меня бить тебя, – огрызаюсь я. Никогда бы не призналась в этом ни одной живой душе, но жар в его глазах и его заявление, что я буду его женщиной, довольно горячи.

– Саша, – вздыхает он, хватая меня за руку. – Я знаю, что не идеален, и знаю, что это безумие, но большая часть меня гадает, не был ли я слеп к тому, что находилось прямо у меня под носом всё это время. И понимаю, что буду корить себя, если не дам себе шанс узнать это. Мы можем подождать возвращения Зандера, этого дышащего нам в затылок гиперзащищающего старшего брата с заряженным дробовиком. Я могу прямо сейчас сказать тебе, что это не поможет нам разобраться в том, что происходит между нами. Так что дай мне пару недель, чтобы мы могли во всем разобраться без его всевидящего ока.

Я обдумываю его слова, наполненные по большей части теплотой.

– Ты можешь сделать это скорее вопросом, чем требованием?

Деклан театрально вздыхает, стараясь выглядеть обиженным, но всё портит подёргивание его губ.

– Саша, скажи «да» отношениям со мной на ближайшие две недели, и давай посмотрим, есть ли что-то между нами.

– Это всё равно не прозвучало как вопрос, – поддразниваю я, хотя и не вру.

– Саша! – рычит он.

– Ну ладно, ладно, я согласна, – в моём голосе звучит раздражение, но я не могу сдержать улыбку. И естественно, Деклану требуется всего несколько секунд, чтобы всё испортить.

– И как минимум в ближайшие недели мы не сможем заниматься сексом, – и при этом он выглядит так, словно съел лимон.

– Что? – ахаю я. Я и за миллион лет не помыслила бы, что эти слова слетят с его губ. Я бы меньше удивилась, если бы Джоуи прямо сейчас заявил мне, что собирается жениться на Кей.

– Секс всё усложняет, – объясняет Деклан, морщась. – Если бы у нас было впереди несколько месяцев, то секс был бы на повестке дня. Но сейчас нам нужно узнать, совместимы ли мы без секса. Я почему-то сомневаюсь, что у нас будут какие-то проблемы в этом плане.

– Ты, должно быть, шутишь! – теперь рычу уже я.

– Это всего лишь на пару недель, пока Зандер не чинит нам проблемы. Ты ведь сможешь пережить это? – его умоляющий тон возвращается.

Интересно, если я надавлю на него, как легко он сдастся? С другой стороны, Деклан упрямый ублюдок, когда хочет им быть.

– Дек, мы начинаем спорить по самым различным пустякам; как думаешь, как у нас пойдут дела, если мы будем страдать от хронического возбуждения?

Я вздрагиваю от того, в чём только что призналась ему. Я должна притворяться недотрогой. Вместо этого я практически ною из-за воздержания от секса на пару недель.

Ну хотя бы Деклан тоже выглядит недовольным.

– Давай просто посмотрим, не убьём ли мы друг друга, – говорит он, проводя пальцами по своим волосам, отчего они начинают торчать в разные стороны.

Я снова вздыхаю, посчитав, что в его логике наверняка есть смысл. И всё же…

– Ладно. Лучше расскажи, что ты узнал о Боуэне и цветах.

Он громко выдыхает и прислоняется бедром к стойке, его тело всё ещё между моих ног. Он играет с моими волосами, когда начинает говорить.

– Что касается этого мудака, то он родился и вырос в Нью-Йорке. Родители умерли, у него есть три младшие сестры. Он владеет недвижимостью в Нью-Йорке, Майами, Париже и Дубае. У него нет криминального прошлого, нет знакомых преступников, и парень при деньгах. По сравнению с ним твои родители выглядят так, будто живут на пособие.

Неудивительно, что мама так очарована им. Деньги говорят с ней, и, по-видимому, его состояние очень болтливо.

– Это нам мало что даёт.

– Он парень, которому не часто говорят «нет». Он засранец и нахал. Тот сталкер, который был у тебя в колледже, Джордан Йорк, был ребёнком, который описался, когда завидел моё приближение. Мне удалось поговорить с ним пять минут, и больше он тебя не беспокоил. А с этим товарищем такое не прокатит.

– А ты можешь не называть его разными оскорблениями? Это немного отвлекает, – умоляю я.

– Нет, – отчеканивает Деклан, не оставляя шанса для возражений. Он явно настроен серьёзно.

Ладненько…

– Итак, что же нам тогда делать?

– Вот здесь уже сложнее. В твоём доме не было чужих отпечатков пальцев, потому что, насколько я могу судить, никто не входил в дом, кроме курьеров. Деньги давно ушли от флориста, который положил их в банк. Так что нет никакой возможности отследить деньги. Телефон, с которого делали заказ, был предоплаченным. Она сказала, что неделю назад лично разговаривала с женщиной, которая заявила, что хочет сделать сюрприз своему парню, и специально попросила их разместить цветы в доме. Они уже делали подобные вещи раньше, в основном для предложений руки и сердца и для специальных мероприятий. Ключ от твоей входной двери был оставлен под ковриком, и они заперли её, когда уходили. Я проверил, и твой ключ всё ещё там.

– Я никогда не оставляю ключ под ковриком! И кроме моего собственного ключа, единственный запасной хранится только у Зандера! – рявкаю я, злясь на то, что он говорит мне, и не менее сильно беспокоясь, что кто-то смог сделать копию ключа от моего дома.

– Я знаю и не сомневаюсь в тебе, – успокаивает Деклан. – Всё это очень подозрительно. На запасном ключе нет логотипа, поэтому невозможно проследить, где он был изготовлен. Но учитывая произошедшее и отсутствие доказательств, мало что можно сделать. Мы поменяем тебе замки, и я разберусь с цветами, но с точки зрения полиции это просто один сплошной тупик. Мы можем подать заявление, но тут ничего не предпримешь. Это самый низкий из низких приоритетов. Им придётся подождать, пока произойдёт что-то более существенное, чтобы должным образом расследовать инцидент, но я собираюсь убедиться, что этого не произойдёт. Всё закончится там, где началось, и никто не приблизится к тебе без твоего дозволения, – обещает он.

Я разрываюсь между облегчением и радостью от его заявления, а также раздражением из-за того, что полиция ничего не может с этим поделать. Я понимаю, что это не было актом насилия, но это всё равно вторжение в мою личную жизнь, и записка была жуткой.

– Всё это произошло, пока говнюк находился далеко отсюда, так что ясно, что он использует других для своей грязной работы, хотя я не сомневаюсь, что он не приложил к этому руку. Отследить что-либо до него будет сложно.

– Но ты сказал, что женщина приходила неделю назад? А я познакомилась с Боуэном свадьбе, я не знала его до этого.

– Он сразу тобой заинтересовался, и он уже знаком с твоими родителями. Вполне уверенно можно сказать, что он ехал на эту свадьбу заранее подготовленным.

Я не знаю, что и думать об этом, особенно если это означает, что мои родители, возможно, сводят меня с ним, поэтому я стараюсь не сосредотачиваться на этом сейчас.

– Что же нам делать? – снова спрашиваю я, чувствуя себя бессильной от того, что сама не знаю ответа.

– В таких ситуациях обычно начинается игра в ожидание. Если он дойдёт до чего-то, что мы сможем доказать, тогда мы свяжемся с полицией и рассмотрим возможность предъявления обвинений, – он ласкает мою шею, но это не отвлекает меня от гнева.

– Так что же, мне придётся вечно жить здесь с тобой? – саркастически огрызаюсь я, злясь не на Деклана, а на эту ситуацию.

– Нет, но думаю, что пока тебе лучше остаться со мной. По крайней мере, пока он не поймёт ситуацию. С таким же успехом мудак может решить, что несвободная женщина, у которой обустроена жизнь в Чикаго, где у него нет никакого бизнеса – это слишком проблематично.

Боюсь, он может воспринять это скорее как вызов.

– Значит, мы просто ничего не будем делать?

– Легально да. Но к счастью, у нас есть Джерри. Он любит, когда ему бросают вызов. Держу пари, что подшутить над этим засранцем будет очень весело, – Деклан ухмыляется, кладя руки мне на плечи и нежно их разминая. Это очень приятно. Я не могу понять, нарочно он отвлекает меня или нет. В любом случае, я склоняюсь к нему ближе, пока мой мозг пытается вспомнить, о чём мы говорим.

– Как именно подшутить?

– Такой парень, как он, процветает на своих деньгах. Он хочет продолжать их зарабатывать. Чего он не хочет, так это потерять их. Вот где Джерри может немного повеселиться.

– Ты уверен, что это безопасно? – я прикусываю губу, когда думаю о Джерри. Я, может, никогда и не встречалась с ним раньше, но, учитывая его уязвимость, я не могу не испытывать желание защитить его.

Деклан обхватывает ладонями моё лицо, давит на подбородок большим пальцем, пока мои зубы не отпускают терзаемую губу.

– Джерри не поймают, и он не сделает ничего радикального. Ровно столько, чтобы Боуэн не отвлекался на другие темы.

– Хорошо, – неохотно соглашаюсь я. – А что сейчас? – снова спрашиваю я, когда Деклан кладёт руки мне на плечи, и я чувствую их тяжесть и тепло.

– В смысле, прямо сейчас? – в его голосе слышатся дразнящие нотки. Интересно, насколько он серьёзен насчет «никакого секса»? Нам обоим не помешала бы разрядка, даже если сейчас это просто избавление от стресса.

– Ну да, – я протягиваю руку и тереблю пуговицы на его рубашке, гадая, как он будет выглядеть без неё. Я видела Деклана без рубашки, когда мы были моложе, в редкие тёплые летние деньки и всего пару дней назад, когда он ответил на мой панический стук в дверь, но я не имела возможности оценить его в такой ситуации, с желанием на уме и правом прикасаться к нему, когда мне заблагорассудится.

– Прямо сейчас, – Деклан вмешивается в мои фантазии, мягко хватая мою руку и убирая её со своей рубашки, – я собираюсь замочить их, – он кивает на грязные тарелки и тут же отодвигается, чтобы поставить их в раковину. – Потом я приму душ и лягу спать. Я всё ещё мучаюсь от лёгкого похмелья, и думаю, мне сейчас нужно поспать. Ты можешь делать всё, что захочешь. У меня есть несколько книг на полке, – он кивает на кучу триллеров и детективов, которые я заметила раньше. – Или можешь посмотреть телевизор. У меня полно фильмов.

– Затем завтра мы выедем немного раньше, если тебе нужно будет захватить что-нибудь из своего дома, и отправимся на работу. Будем вести себя как обычно. Я разберусь с твоим запасным колесом и приглашу тебя на ланч. После работы я приготовлю свои знаменитые горячие крылышки.

– Всё уже спланировал, да? – я пытаюсь сделать вид, что на меня это не произвело впечатления, но на самом деле я немного взволнована и возбуждена деловитым поведением Деклана. Я никогда не была с парнем, который бы всё распланировал, и уж тем более с таким, который вызывался бы готовить. Тем не менее, я не буду ставить галочку в колонку плюсов Деклана, пока не попробую его стряпню.

– Стараюсь, – когда он улыбается мне, я поражаюсь, насколько он хорош собой.

– Знаешь, опять же, ты никогда не приглашал меня на обед или ужин, а просто приказал, – и снова я злюсь, что меня это совсем не беспокоит.

– Хочешь сказать, у тебя уже есть планы на завтра?

– Ну… нет, – неохотно отвечаю я, уже чувствуя, что это подрывает мой аргумент.

– Тогда твой ответ – да, – Деклан выключает воду в раковине и поворачивается ко мне лицом.

– Это поведение невероятно нахального хера с горы.

– Никаких разговоров о моём хере в течение двух недель, – шутит он, серьёзно хмурясь. – Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я пойду в душ?

Как насчёт приглашения присоединиться?

– Почему бы тебе не посмотреть кино вместе со мной? Проверим, достаточно ли мы совместимы, чтобы посидеть рядом пару часов, – я знаю, что не должна была предлагать, потому что это совершенно эгоистично с моей стороны. Я проспала весь день, а Деклан всё это время работал, выискивая информацию о Боуэне.

– Ладно, включай DVD-плеер, а я выйду через несколько минут.

Когда он уходит, я совершаю неловкий, возбуждённый прыжок, когда подхожу к его стойке с DVD-дисками и просматриваю варианты.

Я уже проверила, есть ли у него подписка на телевизоре, но, по-видимому, старик Деклан не продвинулся достаточно далеко, чтобы отказаться от DVD. Да и подборка не такая уж и современная.

Просматривая варианты, я не вижу ничего, что вызвало бы мой интерес. Я перепроверяю ещё раз, на всякий случай, и опять ничего не вижу. Сюрприз, сюрприз, всё это боевики.

Это не очень хороший знак, верно? У нас как минимум должны быть схожие вкусы. Ну то есть, ужин и кино – типичный вариант свидания. Если мы даже этого не можем сделать, то на что нам надеяться?

– Нашла что-нибудь? – спрашивает Деклан, вытирая полотенцем волосы. Меня на мгновение отвлекает движение и сам мужчина.

Я всегда знала, что Деклан горяч. Я не слепая и не идиотка. Но разве он всегда был таким горячим? У нас есть душ в рабочем спортзале, и я много раз видела Деклана сразу после душа, но раньше я никогда не была так возбуждена.

Может, дело в том, что теперь я знаю, каково его тело? Что может сделать его рот? То, что он обещал сделать и, надеюсь, сделает со мной ровно через две недели? Или раньше я была просто слепой идиоткой?

– Саша? Ты в порядке? – теперь он кажется обеспокоенным.

Я качаю головой и оглядываюсь на стойку с DVD, чтобы скрыть своё очевидное возбуждение.

– У тебя дерьмовый вкус в кино.

– Как грубо. Ты когда-нибудь видела хоть один из них?

Ладно, возможно, тут он меня подловил.

– Я даже не слышала о большинстве из них. Это выпускалось только на DVD?

– Позволь мне показать тебе мой любимый, – он тянется ко мне, чтобы схватить коробочку. Я не вижу названия, но на обложке всего лишь человек, который, похоже, катается на огромной пуле как на доске для сёрфинга. – Он уморительный.

Деклан, похоже, так предвкушает просмотр, что я держу рот на замке и не говорю, насколько минимальны мои ожидания.

– У тебя есть попкорн или что-нибудь ещё, чтобы перекусить? – спрашиваю я.

– Неа, нету. Но мы ведь только что поужинали.

– Нельзя смотреть кино, не жуя что-нибудь! Ты даже не накормил меня каким-нибудь десертом, – замечаю я.

– Не ем десерты, – говорит он мне, не имея ни малейшего представления об огромной важности этого заявления.

– Что, прошу прощения? – я таращусь на него, позволяя ему отвести меня к дивану, где он плюхается на сиденье, а затем тянет меня, пока я не падаю рядом с ним.

– Я не ем десерты. Свадебный торт? Ладно. Торт на день рождения? Может быть. В других случаях? – он качает головой, обнимает меня за спину, укладывает к спинке дивана и частично прижимает к своей груди. Должна признаться, это даже приятно.

– Это должно быть противозаконно. Я уверена, что когда-то в своей жизни видела, как ты ешь мороженое… – я замолкаю, потому что, конечно же, не видела. Мы с Декланом никогда не были вместе в каком-то заведении, где мы могли бы разделить трапезу, а если бы мы это делали, то не было бы никакого шанса, что мы оба доберёмся до десерта и не свалим. – Значит, никаких закусок и никакого десерта? Я не уверена, что переживу этот эксперимент, – я намеренно говорю драматично, пытаясь скрыть своё истинное беспокойство.

– Обычно у меня есть чипсы или попкорн. Просто сейчас закончились. Если хочешь мороженого или чего-нибудь ещё, я отвезу тебя завтра в магазин, когда мы будем покупать всякую фигню на ужин. Я куплю тебе всё, что ты захочешь.

Я открываю рот, чтобы пожаловаться, что не могу есть десерт в одиночку. Это было бы странно. И тут мне в голову приходит другая мысль.

Мне никогда не придётся беспокоиться о том, что мой десерт украдут. Деклан не доест банку мороженого, забыв сказать мне об этом. Я могу оставить кусок торта в холодильнике на потом и знать, что он не съест его, не подумав.

Мои лакомства будут в безопасности в этом доме.

Учитывая, что огромная причина, по которой я рассталась с одним из моих бывших, заключалась в том, что он крал мою еду, а также деньги из моего кошелька, я думаю, что это ещё одна галочка в колонке плюсов.

Пока что у него галочки за нелюбовь к десертам, напористость, умение дать мне потрясающий оргазм, даже не касаясь меня руками или членом, и превосходные поцелуи.

Неплохо.

Хотя его плохой вкус в кино – это определённо минус.

Всего пять минут просмотра фильма, и я понимаю, что это не для меня. Тем не менее, грудь Деклана так и рокочет возле меня, когда он смеётся, и это приятно.

Пусть я считаю, что его вкус в фильмах – полное дерьмо, мне нравится, что он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и этот невинный поцелуй превращается в полномасштабный сеанс поцелуев, как будто мы похотливые подростки.

Часть меня также признаёт, что это вроде как мило. Никаких рук под одеждой, только горячие поцелуи, которые заставляют мою кровь нагреваться, а бёдра – непроизвольно тереться о Деклана.

Ладно, может быть, не совсем мило, но достаточно близко.

И ему это тоже нравится. Но пусть я понимаю, что это отстой для него, он не настаивает на большем, и внезапно этот фильм становится намного более терпимым, когда Деклан подо мной, моё тело развалилось на нём сверху, и он крепко обнимает меня.

Задыхающаяся, ошеломлённая, с распухшими губами, я слушаю, как Деклан засыпает, пока я пытаюсь сосредоточиться на фильме, который, кажется, становится всё более нелепым.

Вскоре я обнаруживаю, что тоже погружаюсь в сон как раз в тот момент, когда мои мысли решают поместить его киношные вкусы в колонку «за». Кого волнует, насколько плох фильм, когда мы можем просто наслаждаться приятным времяпрепровождением?

Если бы только всё оставалось так легко и просто для нас.

Но мой сталкер только начал свою игру.

Глава 8

Просыпаться, прижавшись к груди Деклана – это и плюс, и минус. Плюс в том, что приятно быть рядом с ним, что его тело тёплое и манящее, а с его утренним стояком так и хочется поиграть. Недостаток в том, что мы заснули на диване, поэтому когда я соблазнительно потираюсь о Деклана, он в шоке поворачивается на бок, и я падаю с дивана.

А это немного убивает настроение.

А потом мы бросаем взгляд на часы, и это уничтожает все наши мысли о том, чтобы снова вернуть интимный настрой.

Поскольку мы не собирались засыпать в гостиной, то ни у кого не оказалось рядом ни телефона, ни будильника. Поэтому когда я понимаю, что у меня осталось всего полчаса до начала рабочего дня, я абсолютно паникую.

Далее следуют суматошные поиски какой-нибудь приличной одежды, потому что у нас больше нет времени ехать ко мне, и мы полностью пропускаем завтрак.

Деклан ведёт себя очень любезно. У него нет чётко регламентированного времени появления на работе, если только у него не назначена встреча, а сегодня их нет. Высадив меня у работы, он опять уезжает за завтраком и кофе.

Уминая два сочных пончика и прихлебывая латте, я задаюсь вопросом, не слишком ли рано влюбляться. С другой стороны, я почти уверена, что в состоянии такого голода я влюбилась бы в любого, кто принёс бы мне пончики и кофе.

Вместо того чтобы оставить меня одну и уйти в свой кабинет, Деклан прислоняет свою аппетитную задницу к моему столу и наблюдает, как я уничтожаю свою еду, пока он медленно ест засахаренный пончик.

Как ему удаётся есть их и оставаться абсолютно чистеньким? Я бы уже давно вся перепачкалась как поросёнок.

И вот тут-то я, наконец, замечаю, как сегодня выглядит Деклан. Поскольку мы очень торопились и, возможно, потому, что Зандер в отъезде, он одевается более небрежно, чем обычно. На нём тёмно-синие джинсы с чёрным широким ремнём и безупречно белая футболка, которая эффектно облегает его грудь. На ногах кроссовки, и наверное, это мудрое решение на случай, если придётся гнаться за кем-то. На руке он носит массивные, водолазные часы, которые Зандер подарил ему на двадцать первый день рождения. Они поцарапаны, ободраны и немного устарели, но я знаю, что они очень дороги Деклану.

Хорошие часы – это обычно то, что ты получаешь в подарок от своей семьи, но у его бабушки не было много денег, поэтому у неё не было возможности баловать Деклана.

– О чём ты думаешь? – Деклан врывается в мои грёзы, и я отгоняю грустные мысли.

– Твои часы, – говорю я вместо того, чтобы ляпнуть о нашей жилищной ситуации. – Ты всегда их носишь. Они до сих пор работают?

– У них гарантия пятьдесят лет. И я намереваюсь проследить, чтобы они столько и проработали, – он улыбается, поворачивая запястье, чтобы посмотреть на циферблат.

– Тогда, возможно, тебе лучше не брать их на свои маленькие приключения. Они выглядят немного потрёпанными.

– Тогда как же я узнаю время? – он снова кладёт руку на мой стол, чтобы наклониться ко мне поближе.

– Ну, например, как все нормальные люди – посмотри на свой телефон.

– Я почти уверен, что любой нормальный человек носит часы. Необходимость в них пропала лишь потому, что общество не может оторваться от своих телефонов.

– Ого, когда это тебе исполнилось пятьдесят? – шучу я. Учитывая, что Деклан до сих пор застрял в DVD-эре, нельзя не задаться этим вопросом.

– Заткнись, – добродушно говорит он.

Я смотрю, как он доедает свой пончик и засовывает пальцы в рот, чтобы слизать остатки сахарной пудры. Я не могу перестать думать о том, как эти пальцы будут двигаться внутри меня. Каково будет чувствовать их. У него большие руки, и обычно это даёт надежду на большой пенис, но мне не нужно надеяться, потому что в Калифорнии я не только почувствовала его прижатым ко мне, но и трогала руками.

С этим правилом воздержания, которое ввёл Деклан, я как никогда жалею, что в ту ночь мы не дошли до секса. Конечно, то, что случилось между нами, было потрясающим, но этого явно недостаточно.

Как, чёрт возьми, мы должны продержаться абсолютно без секса?

– Саша, ты сейчас смотришь очень пристально. Что у тебя на уме?

Я подумываю о том, чтобы сказать какую-нибудь ерунду, например, о том, долго ли продержится хорошая погода, или о том, как Ава и Зандер поживают на Багамах с малышом Дженсеном. Но поскольку все отношения строятся на честности, я решаю быть честной. И вовсе не потому, что хочу знать, какова будет его реакция. Нет. Абсолютно нет.