Текст книги "Я вырубила его одним ударом (СИ)"

Автор книги: Джессика Франсес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Он опускает взгляд на свои колени, на наши соединённые руки, как будто ему стыдно признаться мне в этом, и он не может смотреть мне в глаза.

– Я дружу с этими парнями с детства, с тех пор, как во втором классе Арти запустил мячом мне в голову, и я поймал его, просто поразив его до усрачки. Но когда мы потеряли Арти, я лишился брата, и это было пи**ец как больно. Когда Зандер сказал, что я потеряю его, я не смог заставить себя допустить, чтобы это случилось. Он нужен мне, но я не позволял себе думать о том, что теряю в отношениях с тобой. Может, мне и нужен мой брат, но я хочу тебя. Ты тоже нужна мне, и я не думаю, что смогу тебя отпустить, – он подвигается на диване так, чтобы оказаться лицом ко мне. Затем берёт меня за другую руку, так что теперь обе мои ладони находятся в его руках. Теперь он снова смотрит на меня.

– Между нами происходит что-то особенное. Я это чувствую, и ты это чувствуешь. Я знаю, что Зандер разрывается из-за вашей ссоры, и что он зол на себя за то, как он разговаривал со мной, но я не могу наладить отношения с ним, пока не улажу их с тобой.

На глаза наворачиваются слёзы, но я делаю пару глубоких вдохов, чтобы прогнать их. Я не хочу сейчас расплакаться перед Декланом. Нам нужно поговорить об этом, и я не уверена, что смогу сказать то, что хочу, если в дело вступят слёзы.

– Я не сержусь на тебя, Дек. Я злилась в понедельник, и, ладно, может быть, и во вторник тоже. Но ещё больше я злилась на Зандера. Меня задело то, что ты так легко отказался от нас. Оглядываясь назад, я понимаю, что нужно учитывать контекст. Мы пытались наладить отношения в течение двух недель. До этого мы терпеть не могли друг друга.

Деклан качает головой.

– Это несправедливо. Наше прошлое…

– Прошлое – это прошлое, – перебиваю я, сжимая его руки, чтобы он знал, что мне нужно рассказать об этом. – Я уже по-другому отношусь к тебе, Дек. Ты и раньше был мне небезразличен, но тогда это было глубоко похоронено. Теперь я забочусь о тебе и чувствую это каждой клеточкой своей души. Ты много значишь для меня, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Понедельник был дерьмовым днём, но я не готова сдаваться.

Я думаю о ключе от квартиры Деклана, который всё ещё у меня, о ключе, который я не могла оставить, и Деклан никогда не спрашивал меня о нём. Он наверняка понял, что я так и не вернула его, и его это вполне устраивало.

– Я тоже не готов сдаваться, – теперь он сжимает мою руку.

– Ты помнишь, как мы поссорились, когда попытались сходить в кино? – спрашиваю я с улыбкой.

– Эм… да? – голос Деклана звучит обеспокоенно, и я быстро понимаю, что он думает, будто я собираюсь воспользоваться одним из тех шансов, когда он не имеет права отказаться от просмотра моего фильма. Однако я ни за что не собираюсь тратить такой шанс впустую, когда уже почти одиннадцать часов вечера. Я устрою так, что пытка для него начнётся гораздо раньше, и не будет риска, что кто-то из нас заснёт.

– Я была очень зла на тебя за то, что ты вот так легко отвергал фильмы, которые я предлагала. Ты вёл себя совершенно неразумно и как придурок.

Он морщится.

– Я знаю. Не самый лучший мой поступок. Прости…

– Не надо. Я не жду извинений. В ту ночь я тоже была занозой в заднице. Я отвергала твои варианты только потому, что ты уже сказал «нет» на мои предложения. С моей стороны тоже был не лучший поступок. Но мне понравился тот вечер, потому что он казался естественным. Всё казалось реальным и доказало мне, что мы по-прежнему можем расходиться во мнениях и не допускать, чтобы это рушило наши отношения. Как только мы ушли, ты прижал меня к тому зданию и наградил поцелуем, который я прочувствовала вплоть до кончиков пальцев на ногах, – говорю я ему, и неуверенное выражение его лица быстро сменяется довольной улыбкой. – И я подумала про себя: если мы когда-нибудь поссоримся, и ты меня так поцелуешь, я, скорее всего, даже не вспомню своё имя, не говоря уже о том, из-за чего, чёрт возьми, мы поссорились.

– О, вот как? – теперь его голос звучит дерзко. Деклан притягивает меня ближе, затем отпускает мои руки, чтобы обхватить мои бёдра, и приподнимает меня, пока я не оказываюсь на нём верхом.

– Ага, – говорю я, задыхаясь. Мне определённо нравится это новое положение. – Я не хочу поощрять нас к ссорам в будущем, но я думаю, что мы должны использовать такой поцелуй как способ завершить нашу ссору. Обещание этого поцелуя (и не только) станет верным способом ускорить процесс. Тебя это устраивает?

Деклан не отвечает словами, но целует меня до потери сознания, так что, полагаю, это и есть ответ.

Если наши обычные поцелуи проходят по заведённому порядку, просто потому, что у нас есть границы, то на этот раз ничто не мешает нам вести себя прилично, поскольку в понедельник мы решили, что наконец-то покончим с нашим соглашением об отказе от секса.

Может, сегодня и не понедельник, но этот отказ определённо уже не в силе.

Я отстраняюсь от поцелуя, чтобы снять футболку, и это имеет большее значение, поскольку на мне нет лифчика.

Деклан, кажется, загипнотизирован моими грудями, и мне приходится провести руками по его волосам, чтобы его глаза встретились с моими.

– Ты уверена в этом? – выдавливает он.

– Да, – у меня нет никаких сомнений в том, что мы к этому готовы.

– Я хочу, чтобы ты знала: если ты когда-нибудь передумаешь, скажи только слово, и это прекратится. Никаких обид, – уверяет он меня, глядя мне в глаза, а затем снова опускает взгляд. – Но, что касается меня, пожалуй, я едва ли скажу что-либо, кроме признания в любви этим двоим. Они идеальны, – говорит он мне, а потом накрывает меня ртом, посасывая один сосок и обхватывая ладонью мою другую грудь.

Я перехожу от желания рассмеяться к стону.

У Деклана, возможно, был особый интерес к груди ещё с подросткового возраста, но я поняла, что у меня особый интерес к моей груди с того момента, как впервые начала мастурбировать.

Мне следовало с самого начала догадаться, что мы с Декланом идеально подойдём друг другу.

Деклан так увлечён моими грудями, попеременно посасывая, облизывая, покусывая и пощипывая их, что я теряюсь в ощущениях, ёрзая у него на коленях и потираясь об его эрекцию, чтобы кончить.

Это восхитительно, и я купаюсь в лучах наслаждения, в то время как Деклан не останавливается, не сбавляет темпа, и мои ощущения становятся невыносимыми.

– Мне нужно… Дек, мне нужно… – мне нужно, чтобы он наполнил меня.

Наша прелюдия растянулась на две недели, и пусть я впервые полуголая, а он впервые боготворит мои груди, и это нельзя не отметить, но мне нужно больше.

– Я знаю, – шепчет он, поднимая меня, а я обхватываю его ногами, чтобы принять нужную позу.

Деклан несёт меня в спальню и осторожно укладывает на кровать. Затем раздевается на моих глазах, и я тут же решаю, что хочу сделать это нашей новой традицией. Каждую. Ночь. Без исключения. Обнажение, и чтобы у меня был исключительный вид на его длинный, твёрдый член, пока он медленно надевает на себя презерватив.

Я почти завидую его руке, но не сомневаюсь, что ещё до конца этой ночи хорошенько познакомлюсь с данной частью тела Деклана.

– Ты такая красивая, Саша, – говорит он мне, хватая мои спортивные штаны и одним быстрым рывком стягивая их вместе с трусиками.

– Тебе не нужно льстить мне, Дек. Я никуда не собираюсь уходить, – я раздвигаю перед ним ноги, надеясь, что он быстро примет моё предложение.

– Я просто констатирую факт, – он опирается руками на мою кровать и подползает, нависая надо мной, после чего его губы нежно касаются моих. – Ты точно уверена в этом?

– Я так уверена в этом, что если ты ничего не предпримешь, мне просто придётся предположить, что ты не знаешь, как пользоваться этим выдающимся членом…

В ответ, чтобы прервать меня, Деклан прижимает свой член к моему входу, и я задерживаю дыхание, отчаянно желая, чтобы он вошёл.

– Я буду продолжать доводить тебя до оргазма, пока мы не потеряем сознание, или пока ты не скажешь мне остановиться, понятно?

– Прекрати дразнить! – вскрикиваю я, и тогда он, наконец, входит в меня.

Сначала Деклан медлит, давая мне время привыкнуть и просто насладиться ощущением его внутри себя. Я не могу перестать прикасаться к нему повсюду, перемещая руки от растрёпанных, мокрых от пота волос к его плечам, спине, прессу, заднице. Я не могу перестать ласкать его. И когда его толчки становятся всепоглощающими, я просто держусь изо всех сил.

Когда через несколько часов мы отключаемся, я сомневаюсь, что завтра смогу ходить, но мне всё равно. Крепко прижатая к груди Деклана, с отяжелевшими веками, расслабленным и удовлетворённым телом, я осознаю, насколько я счастлива.

Мир может катиться ко всем чертям, и это не будет иметь значения, пока я могу заниматься умопомрачительным сексом с этим невероятным мужчиной, а потом чувствовать, как он держит меня в своих надёжных объятиях.

У меня такое чувство, что всё в моей жизни встало на свои места.

***

Утро пятницы снова наполнено умопомрачительным сексом с Декланом. Затем он уходит на работу один, а я заканчиваю оцифровывать свои фотографии.

Возможно, у меня немного кружится голова от того, что я нахожусь в атмосфере переизбытка эндорфинов в моём организме, но я ни за что не вернусь на работу пораньше и не встречусь с Зандером. Он не избавится от моего гнева раньше времени, потому что Деклан постоянно поднимает мне настроение. Он может продолжать страдать. Именно поэтому я проигнорировала два его звонка. Он может пресмыкаться передо мной в понедельник.

В свой последний отгул перед выходными я отправляюсь в продуктовый магазин, чтобы заполнить холодильник продуктами к приезду Синтии.

Деклан разочарован, когда я говорю ему, что он не сможет прийти сегодня вечером, но мне нужно поставить свою подругу на первое место.

Кроме того, у меня, похоже, растяжение вагины, если такое вообще возможно. Я, может, и в восторге от того, как у меня всё ноет, но это не значит, что я готова снова прыгать в постель с ним вторую ночь подряд.

Хотя, может, завтра вечером? Готова я или нет, но я останусь у Деклана. Я уже договорилась о том, что завтра у нас с Авой и Синтией будет девичник, а потом Синтия поможет Аве с Дженсеном, пока Зандер допоздна работает над делом. Поэтому у меня свободный вечер.

Джоуи позвонил сегодня утром, чтобы поздравить с тем, что мы с Декланом снова вместе. Когда я слишком долго молчала, задаваясь вопросом, почему Деклан рассказал ему, и не потрудилась Джоуи, он посчитал необходимым объяснить, откуда ему это известно.

– Когда Деклан пришёл в офис, на его лице впервые с твоего ухода появилась улыбка. Я предполагаю, что вы, ребята, помирились. Так что, не задумываясь слишком сильно о том, как и почему, поскольку вы вместе, и я определённо не хочу, чтобы эти образы возникали у меня в голове, просто скажу – я рад за вас, ребята.

После того неловкого телефонного звонка я не слышала ни звука из офиса, только Деклан в течение всего дня присылал мне сообщения. В большинстве из них он повторял, как сильно ему нравится моя грудь. Возможно, я отправила ему снимок декольте, просто чтобы подразнить его.

Когда я получаю сообщение от Синтии о том, что она вот-вот поговорит с Ванессой, я хватаю свою сумку, чтобы оказаться у дома Синтии, когда она будет готова уезжать. Я не хочу, чтобы ей приходилось меня ждать.

К сожалению, я не успеваю сделать и пары шагов от своего дома, как звонит Деклан.

Я почти решаю проигнорировать его, чтобы доехать до дома Синтии, припарковаться и только потом затевать разговоры, но боюсь, что это может быть серьёзно.

– Тебе лучше ответить, – раздаётся голос у меня за спиной, и обернувшись, я вижу стоящего там Боуэна. Рядом с ним трое его людей.

У меня учащается сердцебиение, и я бросаю взгляд на дверной проём. Когда я проходила через него, датчик активировался, но находимся ли мы в поле зрения камеры?

– Камера отключена, если тебя это интересует. Запись идёт по кругу. Никто не видит, что мы здесь, – сообщает мне Боуэн.

Я дрожу от того, что он вообще знает о камере. Что ещё ему известно?

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спрашиваю я, крепко сжимая в руке сотовый и размышляя, стоит ли мне ответить на звонок Деклана в надежде, что у меня будет достаточно времени, чтобы позвать на помощь. Или, может, бросить телефон в Боуэна в надежде, что это отвлечёт его и его людей на достаточное время, чтобы я смогла убежать.

– Я объясню это через минуту. А пока тебе действительно стоит ответить.

По мне пробегает холодок, когда его слова приобретают зловещий оттенок.

Я быстро отвечаю на звонок Деклана, беспокоясь, что с ним что-то случилось. Но прежде чем я успеваю произнести хоть слово предупреждения, Деклан оглушает меня.

– Какого чёрта, Саша! – кричит Деклан, и я убираю телефон от уха из-за неожиданной вспышки гнева.

– Что…

– Ты всем это написала? Зачем ты это сделала? Я доверял тебе! – огрызается он, и его гнев ощутим даже по телефону.

У меня перехватывает дыхание. Я понятия не имею, о чём он говорит. Это связано с Боуэном или с чем-то другим? Что происходит?

– Я не понимаю…

– У нас всё было хорошо. Отношения были прекрасными. Зачем тебе это делать? – теперь его голос звучит менее сердито и более растерянно.

О чём, чёрт возьми, он говорит? Что, по его мнению, я натворила?

Я поднимаю взгляд на Боуэна, не понимая, что происходит, и вижу его улыбку.

Он выглядит злорадствующим, и я сразу понимаю, что он что-то сделал.

– Что ты натворил? – шиплю я на него. Моя рука, сжимающая сотовый, дрожит.

– Всего лишь то, чего ты заслуживаешь.

Глава 16

– Зачем ты здесь? – спрашиваю я вместо того, чтобы отвечать на его жуткие слова. Я всё ещё слышу бормотание из телефона, который держу в руке. Деклан, должно быть, до сих пор ругает меня, а это значит, что он, скорее всего, не слышал слова Боуэна.

– Я был тебе должен, – говорит он просто, как будто это отвечает на все вопросы.

– Был мне должен? О чём ты говоришь? Это всё твоих рук дело? Ты морочил голову мне и Деклану? – обвиняю я, повышая голос по мере того, как во мне нарастают гнев и замешательство.

– Нет, – отрицает он, затем кивает одному из своих людей.

Этот человек делает шаг вперёд и хватает мой телефон, передавая его Боуэну, а потом заходит мне за спину, берёт меня за плечи и удерживает на месте.

– Тогда что происходит?

Он не отвечает мне. Вместо этого он подносит мой телефон к своему уху.

– Мистер Локвуд? – спрашивает он, затем на мгновение замолкает, прежде чем продолжить чрезмерно любезным тоном. – Да, это Боуэн Пизор. Я здесь с Сашей, потому что она попросила меня быть здесь. После её многочисленных звонков я наконец устал от её отчаянных попыток привлечь моё внимание.

Когда я открываю рот, чтобы назвать его грязным лжецом, мужчина позади меня зажимает мне рот ладонью, а свободной рукой обхватывает меня за плечи и талию, удерживая в заложниках.

– Это правда. Саша позвонила мне через несколько часов после нашего первого телефонного разговора, при котором, я думаю, ты был рядом, – уверенно говорит он, что заставляет меня задуматься, откуда, чёрт возьми, он знает, что Деклан был со мной. Он тогда не произнёс ни слова, а я никогда не упоминала об этом! Это всего лишь предположение?

– Она объяснила свой хитроумный план – как она хотела поморочить вам головы. Должен признать, было забавно наблюдать, как всё разворачивается, – говорит он Деклану, а потом поднимает мой мобильник и показывает – он отключил звук, чтобы Деклан нас не услышал.

Рука, зажимающая мой рот, исчезает, и я кричу, успев вставить долю секунды крика до того, как рука снова зажимает мне рот.

– Если ты хочешь, чтобы убили твоих соседей, тогда не стесняйся кричать сколько душе угодно. Любой мужчина, женщина или ребёнок, который выйдет из дома или несколько приблизится к нам, будет застрелен, – сердито огрызается Боуэн, в то время как мужчина слева от него распахивает куртку, демонстрируя пристёгнутое под ней оружие.

– Готова вести себя прилично? – теперь он пристально смотрит на меня, и я киваю, как могу. Затем рука, закрывающая мне рот, снова убирается.

– Ты несёшь полную херню! – шиплю я. – Ты это спланировал! Ты…

– Да, – он широко улыбается, обхватывает моё лицо свободной рукой и сжимает мои щёки так сильно, что я начинаю бояться, что челюсть может треснуть от такой силы. – Но это всё равно игра, и сегодня вечером мне нужно совершить ещё один ход.

– Зачем? – я выдыхаю, мой голос и тело дрожат от одного этого слова.

– До причин мы дойдём через минуту, – он отстраняется от меня и, включив звук, снова прижимает телефон к уху. – Вы ещё здесь, мистер Локвуд? Полагаю, вы вот-вот получите ответ на то, что больше всего хотите знать. Действительно ли вы можете доверять Саше Дженнингс?

Он убирает телефон от уха, держа его между нами.

– Саша, у меня к тебе вопрос, и я хочу, чтобы твой бывший парень… – он намеренно обрывает себя, шире распахивает глаза, и его охватывает шок. – О, точно, вы, ребята, снова были вместе прошлой ночью, не так ли? – затем он ехидно улыбается мне.

Мой мозг лихорадочно работает. Откуда он это знает? Он наблюдал?

– Я хочу, чтобы твой парень услышал от тебя последнее предательство.

Последнее предательство? О чём он говорит?

– Я никогда…

– Не-не-не, – он качает головой, а тупой мудак позади меня снова зажимает мне рот рукой. Давление настолько сильное, что я уверена, что после этого у меня останется синяк на губах. А сейчас я чувствую вкус крови, потому что губа оказывается частично закушенной.

– Итак, на чём мы остановились? О, точно. Мне нужно, чтобы ты назвала мне имя, Саша.

Я пытаюсь покачать головой, но у меня едва получается сделать хоть одно движение.

– Я хочу знать имя человека, которого ты послала убедить Джордана Йорка прекратить преследовать тебя в колледже.

Он не мог бы задать мне более неожиданного вопроса. Ну, ладно, мог бы, но это не значит, что этот вопрос не кажется мне внезапным.

Мужчина позади меня не убирает руку с моего рта, когда Боуэн отключает звук на моём мобильном.

– Прежде чем ты дашь мне свой ответ, просто знай – я уже в курсе, кого ты послала за ним. Прямо сейчас в моих руках жизни Зандера Джеймсона, Джозефа Кима и Деклана Локвуда. Один телефонный звонок, и я уберу их всех в ту же секунду. Но я даю тебе шанс. Назови мне правильное имя, и к концу сегодняшнего вечера будет мёртв только он. Дай мне неправильный ответ, соври мне, и все они не доживут до завтрашнего дня, – он выглядит смертельно серьёзным, и я знаю, что он намеревается убить как минимум одного из них. Но лжёт ли он, говоря, что убьёт их всех?

Моё тело откровенно трясёт. Если бы этот придурок сзади не держал меня, я бы, скорее всего, сейчас свернулась калачиком.

– Мы понимаем друг друга, Саша? – спрашивает он, и рука отпускает мой рот, но хватка, удерживающая меня на месте, не ослабевает.

– О-откуда мне знать, что т-ты не л-лжёшь, что т-ты не навредишь им в-всем? – спрашиваю я, и слёзы начинают катиться по моему лицу.

– Думаю, что ниоткуда. Но что плохого в том, чтобы поверить мне? Либо они всё равно все погибают, либо ты можешь спасти двух своих друзей, если расскажешь мне правду. Решать тебе, – он снова включает звук и показывает мне экран телефона.

Экран загорается, и на меня смотрят имя и фотография контакта Деклана, пока он слушает на другом конце провода.

Я не сомневаюсь, что он пытается отследить этот звонок или поручает это Джерри. Приедут ли они вовремя? Смогут ли они найти меня, или к тому времени я буду уже далеко?

Будет ли Деклан уже мёртв к тому времени?

– Саша, скажи мне, кто семь лет назад убрал от тебя Джордана Йорка.

– Д-Деклан, – шепчу я, и когда он машет рукой у меня перед носом, я произношу его имя громче.

Боуэн улыбается и снова подносит телефон к уху.

– Вас снова предали, мистер Локвуд. Саша Дженнингс – абсолютно ненадёжный кусок дерьма, – затем он вешает трубку, кивая одному из своих людей, который достаёт свой сотовый и звонит.

Я слышу только то, как он произносит слова «сделай это», после чего отключается.

Через несколько секунд вдалеке слышен взрыв. В небо поднимается дым, и у меня от шока отвисает челюсть.

– Какого чёрта? – я ахаю, не уверенная, связано ли это с происходящим.

Боуэн просто смотрит на меня с безумным выражением лица, и его улыбка ещё более жуткая, чем любой хмурый или сердитый взгляд.

– К сожалению, – начинает он, и его голос звучит счастливее, чем я когда-либо слышала, – похоже, вы с мистером Локвудом снова расстались, но на этот раз уже навсегда.

– Нет, – выдыхаю я, отрицая даже мысль о том, что взрыв может как-то быть связан с Декланом.

Нет, с ним всё должно быть в порядке. Это всего лишь уловка. Где бы ни произошёл взрыв, Деклан не был в том месте.

Он жив. Он не мёртв.

Он не может умереть.

– Забери её с собой, – говорит он мужчине позади меня.

Вот тогда я начинаю сопротивляться по-настоящему. Я брыкаюсь, извиваюсь всем телом и кусаю его за пальцы так сильно, как только могу, поскольку он всё ещё крепко зажимает мне рот.

– Прекрати, – рычит Боуэн, и у моего виска появляется пистолет.

Я замираю, чувствуя прохладный металл на своей коже.

– Не волнуйся, моя дорогая, – он снова сжимает моё лицо, когда моё зрение затуманивается от непролитых слёз, а его улыбка становится шире. – Скучать по тебе не будут, – затем он поднимает мой сотовый и открывает переписки, чтобы показать сообщения, отправленные с моего телефона. Те, которые я определённо не отправляла.

Одно из них – Синтии, где я говорю ей, что не приду сегодня вечером, что меня не волнует её драма, и хотя я ненавижу Ванессу и действительно украла её браслет, чтобы вызвать разрыв между ними, я уже знаю, что она не может найти себе кого-то получше Ванессы.

Следующее сообщение в групповой чат со всеми парнями. Это сообщение намного хуже, в нём рассказывается об Арти, об его чувствах ко мне, и отпускается двусмысленная шутка о том, что я «завалила» уже двух из нашей компании.

Мне неприятно слышать эти слова, и я понимаю гнев Деклана. Возможно, он знает, что это на меня не похоже, но как ещё кто-то мог об этом узнать? Он сказал мне, что никому другому не говорил про чувства Арти ко мне. Так что, если только с понедельника по настоящее время он не начал болтать со всеми подряд, не сообщив мне, то можно с уверенностью сказать, что он наверняка думает, что я приложила руку к этому сообщению.

Когда я перестаю сопротивляться, он убирает руку с моего рта, и я свирепо смотрю на Боуэна.

– Как ты это сделал? – спрашиваю я, и мой голос звучит тверже.

– Я прослушивал тебя с тех пор, как ты вернулась со свадьбы, и наблюдал за тобой ещё дольше, – признается он.

– Как?

Он спокойно пожимает плечами, не переставая улыбаться.

– Подслушивающие устройства, глупая ты женщина. Они были у вас в офисе с тех пор, как вы все уехали на свадьбу. Мои ребята инсценировали отключение электричества и незаметно для всех проникли внутрь. А ещё раньше мы разместили их в ваших домах. Я знал, что ты натравила на Джордана одного из твоих сторожевых псов; мне просто нужно было знать, кто именно это был.

И он, очевидно, слышал, как мы с Декланом говорили об этом на прошлой неделе, когда он также упомянул о чувствах Арти ко мне.

Я в ярости из-за того, что он подслушивал важные личные разговоры, но я также зла из-за того, что он издевается надо мной.

– Зачем ты это делаешь? Что я тебе сделала?

Он бросает мой сотовый на землю и топчет его до тех пор, пока экран не трескается, а устройство не выглядит повреждённым настолько, что уже не подлежит ремонту.

– Посади её в лимузин, – приказывает Боуэн гиганту позади меня.

Я не пытаюсь сопротивляться. Это бессмысленно против стольких людей, и я не хочу, чтобы пострадал кто-нибудь из моих соседей.

Меня волокут к машине, и как только дверца открывается, меня бесцеремонно швыряют внутрь, причем так, что моя задница летит выше моей головы, поскольку я совершенно не контролирую приземление.

После того, как меня толчком поднимают в вертикальное положение и усаживают на сиденье, на мои запястья и лодыжки быстро надевают стяжки, затем поднимают руки и привязывают к ручке на потолке у дверцы. Боуэн сидит сзади со мной, а также трое его дружков.

Стекла сильно тонированы. Сомневаюсь, что кто-нибудь снаружи может что-то разглядеть внутри этого лимузина.

– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я теперь уже обречённым тоном.

– Зачем? – его улыбка, наконец, исчезает, и на смену ей приходит сердитый взгляд. – Из-за того, что ты сделала с моим братом.

– С кем?

– С Джорданом! – ревёт он. – Я только в начале этого года узнал, что у меня есть сводный брат. К тому времени он уже был в психушке, его мозг слишком сильно повредился, и вернуть его к нам было уже невозможно. После того, как ты наняла мистера Локвуда, от которого у моего брата не было шансов защититься, он подсел на наркотики. Он бросил колледж, так и не оправился. Через год он стал конченным наркоманом, и, будучи под кайфом, попал под машину. Врачи говорят, что он выжил чудом, но даже не знает своего имени. Он существует, но не живёт. Ты сделала это. Ты виновата во всём этом.

– Ты серьёзно? – кричу я, уже не только испуганная, но и злая. Это всё из-за того дерьма? – Он преследовал меня! Он мастурбировал в моей комнате в общежитии, на моей одежде, на моей кровати! Он повсюду следовал за мной и…

– И это дало тебе право уничтожить его? Разрушить его жизнь? – ревет Боуэн. Даже его люди рядом с ним выглядят испуганными.

– Я сказала ему отвалить, – оправдываюсь я, и мой голос звучит тихо в этом ещё более тесном салоне, поскольку страх начинает вытеснять гнев.

– Нет, это ты натравила на него одного из своих парней. В тот день, когда мой брат увидел тебя, его судьба была решена. Его жизнь разрушилась из-за тебя и того придурка, которого ты натравила на него, поэтому я поклялся превратить твою жизнь в сущий ад.

– Принимать наркотики было его выбором, – возражаю я, но добиваюсь лишь того, что Боуэн бросается вперед и поворачивает мою голову к себе. Моя шея протестует из-за того, что он поворачивает её под неестественным углом.

– Его подтолкнули к этому! Его унизили! Его заставили почувствовать себя никчёмным, хотя на деле это ты ничего не стоишь!

У меня в ушах звенит от его криков.

– И что, теперь ты просто убьёшь меня, и в твоём мире внезапно всё станет хорошо? Твой брат отомщён, а ты счастлив? – огрызаюсь я, понимая, что, возможно, провоцирую страшного, смертельно опасного преступника, но что я теряю? Ясно, что я умру в любом случае.

– У него был дневник, в который он часто всё записывал. Он начал вести его, когда ему было девять лет, и писал до тех пор, пока наркотики не начали убивать его изнутри. Он писал о тебе, о том, как сильно он тебя любил, и о стихах, которые он оставлял тебе, но ты их игнорировала, – выплевывает он.

Стихотворение, приложенное к цветам, сразу встало на место как кусочек мозаики. Джордан написал то же самое стихотворение над зеркалом в моей комнате в общежитии.

– Затем он писал о том, как твоё предательство сокрушило его. Он говорил о том, что ты заставила его чувствовать, а затем, когда он начал принимать наркотики, у него началась паранойя. Друзья бросили его, его жизнь начала разваливаться, и он потерял всё. И вот однажды он попал под движущуюся машину, и никто не знает, было ли это случайно или намеренно. В его организме было много кокаина, но они не могут с уверенностью сказать, что творилось у него в голове, когда он вышел на оживлённую улицу.

– Это не моя…

– Это твоя вина! – рычит он, и брызги слюны падают мне на лицо. – И я был полон решимости сделать то же самое с тобой. Показать тебе то, чего ты хотела, а затем забрать это. Я изучал тебя, твоих друзей. Перед свадьбой я установил эти подслушивающие устройства в твоём доме, но, признаюсь, мистер Локвуд ускользнул от моего внимания. Моим первоначальным планом было соблазнить тебя и отдалить от твоих друзей, но когда этот план провалился, я решил применить запасной план и использовать мистера Локвуда. Итак, я заставил его усомниться в тебе. Я заставил его задуматься, не ты ли сама совершала эти действия, не ты ли делала это, чтобы манипулировать им. Я установил прослушку в его доме, поэтому услышал его признание в том, что это он навредил моему брату.

– Он и пальцем его не тронул, – отрицаю я.

– Он запугивал, опозорил его и угрожал ему. Этого было достаточно! – рычит Боуэн.

– Значит, он заслуживает смерти? – спрашиваю я, задыхаясь на последнем слове.

Деклан действительно мёртв?

– Да, – его односложный ответ решителен, в нём нет сомнений или сожаления.

Слёзы текут по моим щекам, пока я пытаюсь проглотить комок, застрявший в горле.

– Деклан был хорошим человеком…

– Он был бесполезен. А теперь он ничто. Он мёртв и скоро будет забыт. Так же, как вы все забыли о моём брате.

Мы проезжаем по ухабу на дороге, из-за которого я ударяюсь головой о стекло. Удар получается ещё сильнее, поскольку Боуэн, который всё ещё держит меня, усиливает столкновение, прежде чем мы внезапно поворачиваем за угол, и мои запястья натягивают путы под этим новым углом.

– Значит, всё было делом твоих рук? – шепчу я, складывая всё воедино в своей голове.

– Я хотел, чтобы твои отношения испортились. Я хотел, чтобы твои друзья усомнились в тебе и бросили тебя. Я хотел, чтобы ты начала сомневаться в себе. Признаюсь, я надеялся на лучшие результаты, но это не имеет значения, – он качает головой, и его хватка усиливается, пока я не чувствую, как его ногти впиваются в мою кожу.

– Почему это не имеет значения? – я не знаю почему, но мне нужно, чтобы он сказал это вслух. Мне нужно, чтобы он признал, что собирается убить меня. Это ничего не изменит, но, по крайней мере, у меня внутри не будет надежды на то, что, может быть, он меня отпустит.

Однако он мне не отвечает. Вместо этого он наклоняется к одному из своих людей, и тот кивает Боуэну, привлекая его внимание. После тихого разговора, из которого я ничего не слышу, он снова поворачивается ко мне со строгим выражением лица.

– Куда вы меня везёте?

– Мы направляемся на частную авиабазу, – говорит он довольно спокойно.

– З-зачем? – меня снова начинает трясти, я абсолютно не хочу никуда ехать с Боуэном.

– Мы, – он указывает на себя и своих людей, – направляемся в Нью-Йорк.

– Нью-Йорк?

– Там находится мой главный офис. Там у меня есть свидетели, которые подтвердят, что я был там всё это время, просто на тот случай, если мистер Локвуд до своей смерти смог сообщить кому-нибудь, что я был здесь.

Моё сердце словно пронзают ножом каждый раз, когда подтверждается смерть Деклана.

– Что ты собираешься со мной делать?

– Вот тут-то и становится немного интереснее, – он мрачно улыбается мне. – Ты знаешь, что мой брат формально погиб, когда его сбила машина? Он перестал дышать, и хотя они смогли реанимировать его, мозг слишком долго пробыл без кислорода.