Текст книги "Я вырубила его одним ударом (СИ)"

Автор книги: Джессика Франсес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Синтия и Ава сделали профессиональный загар прошлым вечером. С моей естественно тёмной кожей мне не нужно было участвовать в этом.

Наши платья подружек невесты были тёмного цвета индиго, без бретелек, с плотно прилегающим лифом, юбки свободно струились по нашим задницам и заканчивались на несколько дюймов выше колена. Ава очевидно не побеспокоилась о том, как мы должны есть в этом платье или даже сидеть. Несмотря ни на что, мне оно нравится, и мы с Синтией обе выглядим горячо. А также мы сможем спокойно надеть эти сокровища на другое официальное мероприятие. Так рассуждала Ава, выбирая их.

В детстве я ходила на множество свадеб. На мой взгляд, подружки невесты выглядели нелепо на каждой из них. Платья были эффектными, яркими, и больше они их никогда не надевали, если только не для какого-то маскарадного мероприятия.

Я всё ещё не могу поверить, что кто-то тратит так много денег на свадебное платье, которое надевается только один раз, но, по крайней мере, это твой день и твой выбор. Платье подружки невесты не должно быть таким важным или бесполезным после свадьбы.

Единственное, что мне не нравится – это высокие каблуки. Я не возражаю против каблуков. Иногда я даже надеваю туфли на работу, если чувствую себя очень профессионально в этот день. Но пятнадцатисантиметровые каблуки, на мой взгляд – это вдвое выше, чем нужно.

Синтия обожает высокие каблуки, потому что она коротышка. Считает, что весело быть «такой высокой», замечая лысины, которые она не могла видеть раньше.

Мой отец не был впечатлён её пронзительным криком и указательным пальцем, когда она впервые заметила его лысину. Хотя я действительно думаю, что она сделала это немного нарочно, так как знает о моих настоящих отношениях с родителями.

Закончив макияж и имея в запасе всего час до начала свадьбы, я стою у комнаты Зандера, ожидая, когда кто-нибудь откроет дверь. И когда она открывается, Дек уже там.

– Саша? Что случилось? – он немедленно выходит в коридор, его глаза блуждают по холлу, как будто он ожидает увидеть Боуэна, идущего за мной по пятам.

– Кларисса сказала, что ты не позволил ей замазать синяк, – говорю я ему, хотя он явно уже знает, но я немного загипнотизирована тем, как он выглядит в своём смокинге. Здесь что, будет прослушивание на роль Джеймса Бонда? Потому что я почти уверена, что Деклан идеально подходит для этой роли.

– Кто?

– Визажист, – я заставляю себя посмотреть ему в глаза, чтобы не упасть в обморок. Вот это было бы неловко.

– Оу, – наконец бормочет он, и его тон становится деловым. – Мужчины не пользуются косметикой, Саша.

– Вообще-то, многие мужчины так делают. Актеры, например. И я уверена, ты не думаешь, что Брюс Уиллис не мужчина, – я знаю, как сильно он любит все части «Крепкого орешка». Джоуи как-то сказал мне, что они пересматривают первые три фильма минимум раз в год.

– Он пользуется косметикой на работе. Я не на работе, – быстро парирует он.

– Нет, ты шафер на свадьбе Зандера, и сегодня твоя работа – делать то, что нужно Зандеру. И ему нужно, чтобы у тебя не было уродливого синяка, сияющего на каждой фотографии, где ты будешь. Так что смирись и замажь его.

Он качает головой, но затем его глаза блуждают по мне, и его горячий взгляд посылает покалывание по всему телу.

Я привыкла ко многому от Деклана, в основном либо к враждебности, либо к своей способности становиться невидимой рядом с ним. Я не привыкла к его горячим взглядам.

– Чёрт, Саш. Ты не могла позволить Аве быть в центре внимания хотя бы сегодня? – нго голос звучит обвиняюще. Конечно, сначала я думаю, что он злится, но потом его губы подёргиваются, и наконец он улыбается.

– О чём ты говоришь?

– Ты выглядишь чертовски потрясающе. Я не могу быть на свадьбе со стояком! Чёрт! – он всё ещё выглядит раздражённым.

Прежде чем успеваю ответить, Зандер, Джоуи и Ван выходят из комнаты, отталкивая нас дальше в коридор.

Прежде чем Зандер успевает закрыть дверь, я засовываю руку внутрь.

– Подожди, мне нужно попасть туда.

– Зачем?

– Я собираюсь украсть немного косметики Авы для Деклана.

Все трое парней смотрят на Деклана, вероятно, ожидая его отказа или жалобы, но он молчит.

Зандер пожимает плечами и оставляет нас одних. Затем Джоуи что-то говорит Деклану, и тот ударяет его по руке.

Прежде чем затащить Деклана обратно в номер, я замечаю Имоджен, мать Арти, притаившуюся в конце коридора. Она расхаживает туда-сюда, пока не замечает приближающегося Зандера. Затем, затаив дыхание, я наблюдаю, как они говорят друг другу несколько слов, и Имоджен начинает плакать, крепко обнимая Зандера. Моё сердце в этот момент разрывается, и несколько случайных слезинок стекает по моим щекам и, вероятно, портит мой макияж, но я не могу заставить себя оторвать глаз.

– Чёрт, – бормочет Деклан, и его глаза прикованы к этой сцене, пока мы смотрим, как Имоджен отпускает Зандера, медленно обводя взглядом всех нас, и убегает.

Я делаю быстрый шаг в её сторону, но Деклан останавливает меня.

– Ей нужно побыть одной, – говорит он, и я соглашаюсь.

Прошло много лет с тех пор, как Арти умер, и это первый раз, когда она приблизилась к кому-то из нас.

Уже небольшой шаг вперёд.

Я киваю, делая пару успокаивающих вдохов, затем вхожу в комнату Зандера и направляюсь прямиком в ванную. Вскоре я выдвигаю ящики и просматриваю туалетные сумки, пытаясь найти косметику, которая подойдет Деклану.

Оказывается, у Авы её не так уж и много, но я нахожу какой-то консилер и оттенок тонального крема, который должен по большей части соответствовать тону кожи Деклана.

– Сядь на кровать, – говорю я ему, когда он замирает в дверях.

Он делает то, что я говорю, а потом я быстро покрываю его синяк.

– Я всё равно не понимаю, почему я не мог просто остаться небритым, – ворчит он.

Поскольку мы оба были там, когда Ава продемонстрировала свою реакцию на него без бороды, и как это её обрадовало, он не мог снова отрастить её, не обидев Аву.

– Потому что у тебя не было достаточно времени, чтобы отрастить длину, которая не выглядела бы нелепо. И мне неприятно говорить тебе это, но ты со щетиной выглядишь не очень, – сообщаю я ему вместо того, чтобы признать, что знаю, что он просто огромная мягкая зефирка.

– О, серьёзно, и почему же? – теперь он говорит игриво, и у меня перехватывает дыхание от его тона.

Я не привыкла к такой игривости с его стороны. Добавьте к этому то, что делают его руки – сначала они касаются моих бёдер, потом он скользит ими вверх по рёбрам и кладёт их прямо под грудь, поглаживая большими пальцами их основание, отчего мои соски превращаются в болезненные точки – и я вся дрожу.

Чёрт бы побрал мой дурацкий мягкий бюстгальтер! Его прикосновение едва заметно, но, зная, что он гладит меня, таким образом, я ощущаю, как увлажнилась внизу, и дрожь, сотрясающую моё тело.

– Дек… – стону я, роняя кисточку на кровать и хватая его за плечи.

– Я просто хотел потрогать, – бормочет он, скользя рукой вниз по моему платью, и его прикосновение согревает мои бёдра, когда он начинает поднимать платье вверх по моим ногам.

По какой-то досадной причине я прихожу в себя.

Ну почему я отрезвела сейчас, а не после того, как получила бы оргазм?

– Подожди, ты не должен, – я опускаю руки на платье, но это не останавливает его восхождение.

– А я хочу, – возражает он, поднимая руки ещё выше.

– Нет, ты помнёшь платье! – я отталкиваю его руки, и он, наконец, смотрит на меня ошарашенным взглядом.

– Ты серьёзно?

– Фотографии, – это мой единственный ответ, и он действительно закатывает глаза. – Деклан, я не могу видеть на фотографиях помятое платье! Это будет очевидно, что я…

– Села в какой-то момент? Пришлось пописать? Ты же человек? – он перебивает меня.

– Потеряла голову от парня, который ненавидел меня меньше чем за час до церемонии? – выпаливаю я.

– Я не ненавижу тебя, – Дек обвивает руки вокруг меня, упираясь лбом в мой живот. Несмотря на то, что на мне всё ещё надето платье и трусики, знать, как близко его голова ко мне – это пытка.

– Но обычно именно так ты себя ведёшь, – я едва сдерживаюсь, чтобы не провести пальцами по его уложенной копне волос. – Эта поездка дурит нам головы. Завтра мы уедем в Чикаго, и тогда всё вернётся на круги своя.

– Я не ненавижу тебя, – твёрдый голос Деклана прокатывается по мне, заставляя задуматься, как долго у него был такой сексуальный голос. – Я никогда тебя не ненавидел. Мы просто из разных миров.

– Как именно это может быть правдой? У нас одни и те же друзья, мы работаем в одном и том же месте, ходили в одну и ту же школу и живём в одном и том же проклятом городе, – я чувствую, как растёт мой собственный гнев, а часть меня задаётся вопросом, почему я вообще беспокоюсь об этом.

Итак, во время этой поездки, Деклан и я обнаружили некоторую сексуальную химию между нами. Ну и что? Сексуальная химия не является исключительной. Хотя, это чертовски удивительно.

– Моя мама была наркоманкой, которая умерла, когда мне было восемь месяцев, а мой отец всю мою жизнь провёл в тюрьме. Меня воспитывала бабушка…

– Послушай, – перебиваю я, и его глаза сужаются в ответ. – Я знаю твою историю, но она всё равно ничего не объясняет. Я также знаю, что у нас всё равно нет времени на эту дискуссию. Нам нужно идти, иначе Зандер поставит тебе ещё один синяк за то, что ты пропустил его главный день. А Ава заставит меня менять подгузники, пока Дженсен не перестанет их носить. И, зная эту парочку, у них точно будут ещё дети, и я не хочу менять подгузники остальным их детям и застрять в этом навсегда.

– Ладно, – его голос звучит отрывисто, и когда мы выходим из комнаты, он ни разу не смотрит на меня. Тем не менее, он провожает меня в комнату для переодеваний, где находятся Ава и Синтия.

Они обе высовывают головы после того, как я вхожу, и наблюдают, как Деклан уходит с весельем в глазах. Аве требуется всего три секунды, чтобы сказать мне, что она так и знала, а Синтии – чтобы рассказать ей о поцелуе, свидетелем которого она стала прошлой ночью.

Впрочем, я, не теряя времени зря, осушаю бутылку шампанского, в то время как Ава, в её затуманенном свадьбой уме, начинает говорить о своих мыслях о свадьбе между Декланом и мной.

По-видимому, мы обязательно сбежим, куда-нибудь в уединённое место, например, на пляж на каком-нибудь покрытом белым песком острове, и у нас будет невероятный горячий, сумасшедший обезьяний секс всё время, и мы будем хромать в течение следующих двух месяцев. Я не шучу, именно так они говорят.

Тем временем я допиваю третий бокал, и только потом мне удаётся вытолкнуть Аву за дверь и убедить её пойти к алтарю и выйти замуж за своего собственного принца.

К счастью, свадьба проходит не драматично, по крайней мере, те части, которые я помню.

Были и слёзы, и смех, и счастливые улыбки, и много алкоголя. И, к сожалению, на следующий день я страдаю от дикого похмелья и слишком многих дыр в моей памяти.

Но я ведь не сделала ничего глупого, правда?

Глава 6

– Ты не обязан отвозить меня домой, – говорю я Деклану в третий раз, садясь в его машину и хватаясь за голову.

Ну почему я до сих пор чувствую себя так дерьмово?

Ладно, может быть, я перепила на свадьбе и, ладно, я вообще ничего не помню после тостов, когда вечеринка началась по-настоящему. Но я никогда в своей жизни не страдала от похмелья так долго. Кроме того, я выпила много воды и приняла все средства от похмелья, которые есть в моём арсенале, но ничего не помогает! Почему?

– Знаю, но мне так хочется, – слова Деклана возвращают меня в настоящее.

Мне его жалко, потому что он чувствует себя так же ужасно, как и я. Видимо, мы оба «отлично» расслабились на свадьбе. Судя по тому, как Синтия и Ава улыбались нам, когда мы провожали их в аэропорт, и по тому, как Зандер выглядел не слишком довольным, предполагаю, что мы устроили какую-то сцену.

– Я могла бы просто…

– Саш, – обрывает Деклан, и мы оба вздрагиваем от его резкого и громкого голоса. – Просто дай мне отвезти тебя домой, хорошо?

– Ладно, – ворчу я, скрещивая руки на груди и откидываясь на подголовник.

Деклан был напряжён с момента нашего разговора перед свадьбой. Хотя, думаю, он не был так напряжён во время приёма, когда мы оба напились.

Этим утром мы проснулись в объятиях друг друга, всё ещё полностью одетые – слава Богу – и с моим макияжем, идеально отпечатанным на белой рубашке Деклана и части его смокинга.

Сомневаюсь, что он сможет вернуть костюм в таком виде.

И давайте просто проигнорируем следы моей помады на его губах, подбородке и рубашке. Он определённо не упоминал об этом, когда в спешке приводил себя в порядок, собирал наши вещи и подготавливался к отъезду.

Я добралась до ванной первой, чтобы выблевать всё, что выпила за вечер, поэтому Деклан помчался в общую уборную на этаже, чтобы прочистить желудок. С тех пор мы едва сказали друг другу пару слов и находились в режиме зомби.

Рано утром мы встретились в аэропорту с Зандером, Авой, Ваном и Дженсеном, а также с несколькими другими гостями, которые отвезут Вана к его другу. Позже мы сели на тот же рейс, что и все остальные, чтобы вернуться домой.

И, конечно же, именно в тот момент, когда ты хочешь умереть от похмелья, происходят проблемы с багажом на приземлении, так что к тому времени, когда я разобралась с этим, Деклан был единственным, кто остался ждать. Я не очень задумывалась о том, почему он это сделал, но мне уже всё равно.

Возможно ли, что я умерла прошлой ночью, и моё тело гниёт изнутри?

– Что, чёрт возьми, мы вчера пили? – бормочет Деклан, останавливая машину так внезапно, что мой собственный желудок делает кувырок. Он выпрыгивает на обочину, чтобы опорожнить внутренности, и я присоединяюсь к нему лишь мгновение спустя.

– Думаешь, нас накачали наркотиками? – спрашивает он, и его мысли, без сомнения, обращаются к Боуэну.

Единственный раз, когда Деклан не выглядел как смерть – это когда он разговаривал с Боуэном. Не знаю, сказали ли они друг другу что-либо на свадьбе, но сегодня утром Боуэн хотел подойти ко мне, но Деклан перехватил его, сказав, чтобы тот шёл на х*й. Похоже, это сработало. Боуэн удалился, даже не взглянув на меня.

Поскольку живёт он не в Чикаго, и судя по тому, что я помню из разговора, который я практически не помню, думаю, мама говорила, что они вместе с друзьями собираются в путешествие по Великобритании после свадьбы. Надеюсь, что я больше никогда не увижу Боуэна. Поэтому, как только это похмелье покинет меня, моя жизнь должна вернуться в нормальное русло.

– Чёрт! – рычит Деклан, поднимаясь на ноги, затем подходит к своему внедорожнику, вытаскивает бутылку воды, наливает немного себе в рот и выплёвывает обратно.

После он предлагает мне бутылку, заставляя меня задуматься, не удалось ли нам достичь нового минимума. Мы уехали из Чикаго, ненавидя друг друга, а теперь вместе блюём на обочине дороги.

– Всё так ужасно, потому что мы старые? – гадаю я, не понимая, что говорю это вслух, пока Деклан не бросает на меня любопытный взгляд. – Я просто хочу сказать, что никогда раньше не чувствовала себя так дерьмово, а у меня был довольно дикий опыт в колледже. Но тогда я была явно моложе. Мы чувствуем себя так дерьмово, потому что теперь мы старше? А дальше будет ещё хуже?

– Надеюсь, что нет. Но на всякий случай я планирую больше никогда не пить, – ворчит Деклан.

– Я тоже, – соглашаюсь я отчасти потому, что почти уверена, что один вид любого вида алкоголя заставит меня броситься в туалет.

Полагаю, это будет интересная диета.

– Поехали, сон – вот что нам обоим сейчас нужно, – Деклан выхватывает у меня бутылку с водой, допивает её, но на этот раз проглатывает воду.

Я чувствую себя немного лучше. Надеюсь, что я достигла отметки, когда моё состояние не ухудшится.

Мы едем в молчании, радио давно выключено. Я бы хотела, чтобы у Деклана была одна из тех новых моделей автомобилей, где двигатель настолько тихий, что даже нельзя сказать, включён ли он. До сих пор я не видела в них смысла.

Заметив, что он сворачивает на улицу, которая находится дальше от моего дома, я поднимаю голову с подголовника и смотрю на него.

– Куда мы едем? – он ведь не везёт меня к себе домой, правда?

Я что-то неправильно поняла? Хоть мы, возможно, пересекли некоторые границы в Калифорнии, никто не говорил, что наши отношения должны и дальше прогрессировать уже здесь.

У меня сложилось впечатление, что наша поездка будет похожа на сценарий Вегаса. То, что происходит там, остается там. Я полагала, что Ава и Синтия не позволят мне зайти слишком далеко. Никогда не предполагала, что Деклан будет тем, с кем я уйду в отрыв.

– Я везу тебя домой, – говорит он мне, как будто не понимает, как я могла этого не понять.

– Домой? Но ты едешь не в том направлении. Надо было тогда повернуть налево, а не направо.

– О чём ты говоришь? Это самый короткий путь.

– Дек, – вздыхаю я, мои прежние мысли о лучшем самочувствии исчезают, когда меня захлёстывает очередная волна тошноты. Я делаю глубокий вдох и выпрямляюсь, понимая, что чем дольше я это делаю, тем дальше мы уезжаем от моего дома. – Думаю, я знаю, как добраться до своего собственного дома.

– Возможно, я и никогда не бывал у тебя, но я знаю, где ты живёшь, – парирует Деклан, на мгновение, шокировав меня.

Я довольно часто приглашаю парней к себе на посиделки. Устраиваю весёлые барбекю у себя на заднем дворе. Само собой, я всегда приглашала и Деклана, верно? И всё же он никогда не появлялся раньше? И я серьёзно только сейчас это осознаю?

– И где же я живу?

Он бросает на меня раздражённый взгляд, затем резко выпаливает мой старый адрес со времён студенчества.

– Я не там живу.

– Нет, там.

– Нет. Я жила там во время учебы после того… ну, ты в курсе. Но я не жила там с тех пор, как закончила колледж.

Он бросает на меня ещё один любопытный взгляд, на сей раз задерживаясь на мне дольше, чем было бы безопасно для кого-то за рулём.

– Почему ты лжёшь мне? Я знаю, что ты всё ещё живёшь там, – наконец говорит он, на мгновение прищурившись, затем снова смотрит на дорогу впереди.

– И откуда ты это знаешь? – я хочу знать, поскольку очевидно, что он не прав, но говорит так уверенно, как будто знает, хотя явно не знает.

– Я… – он замолкает, выглядя теперь виноватым. – Возможно, я пару раз проверял тебя.

– Проверял меня? Что это значит? – и теперь моя головная боль начинает переходить от раздражающей к пульсирующей. Просто замечательно!

– Мне известно, что твой отец платит за этот дом, и знаю, что он каждый месяц кладет десять тысяч на твой банковский счёт.

На мгновение я шокирована не только вторжением в мою личную жизнь, но и тем фактом, что не понимаю, почему он это делал.

– Ты что, следишь за мной?

– Что? Нет, – быстро отвечает он.

– Тогда зачем ты проверял информацию обо мне? – голова сильно раскалывается и мне всё труднее не то, что смотреть, но даже просто сосредоточиться на нём.

– Понятия не имею, – он слегка пожимает плечами. – Наверное, мне было любопытно.

– И это дало тебе право вторгаться в мою личную жизнь? – шиплю я, желая закричать, но не готовая к такому уровню звука.

– Всё было совсем не так! Послушай, иногда я… – он почёсывает затылок, останавливая машину, к счастью, поток машин очень мал для воскресенья.

– Иногда ты что? – требовательно спрашиваю я.

– Беспокоюсь о тебе, Саша. Может, мы и не близки, но ты всё равно одна из нас. Ты выросла с нами, и я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

– А с чего ты взял, что это не так?

На мгновение он колеблется, глядя прямо на меня. Но что-то побуждает его начать объясняться.

– Не понимаю, что ты пытаешься доказать, водя кусок дерьма, который называешь машиной. Хрен знает почему. Но, увидев её, а затем, подслушав разговор, который ты однажды вела с Синтией о необходимости подать заявку на кредитную карту, чтобы покрыть счета, я подумал, может, что-то случилось с финансовым положением твоих родителей. Возможно, у них проблемы. Я проверял не столько тебя, сколько их. Они всё ещё миллионеры и, если уж на то пошло, с каждым годом становятся всё богаче. Я видел, что твой отец делает для тебя, и знал, что у тебя всё в порядке.

– Значит, ты сделал кучу предположений и судил меня по всему этому, как обычно? – из-за этого я огрызаюсь ещё больше.

– Что? Нет, я…

– Я не живу в том доме, Дек, – я решаю просветить его, по крайней мере, в надежде, что он поверит, будто я знаю, где живу, и отвезёт меня туда.

– Дом принадлежит твоему отцу, и он позволяет тебе жить там бесплатно, – возражает он.

– Да, домом владеет мой отец, но я там не живу.

– Не живёшь? – теперь его глаза выпучены, и я вижу, как быстро он думает, вероятно, задаваясь вопросом, действительно ли он обнаружил какие-либо доказательства того, что я недавно жила там.

– Нет. После Джордана, того жуткого сталкера, который преследовал меня в колледже, папа купил мне тот домик, и я не могла отказаться. Он расположен в безопасном районе и довольно удобен. Но как только я закончила учебу, больше не хотела там жить. Я пыталась достучаться до отца, но он не хотел меня слушать. Поэтому я просто молча переехала и теперь сдаю домик трём студентам колледжа.

– Ты сдаёшь его в аренду? – ошарашено спрашивает Деклан.

– Да. Много лет назад мой отец учредил стипендию. Один студент в год получает бесплатный грант на обучение. Но деньги не покрывают еду или проживание. Колледж обеспечивает общежитием на территории кампуса, но мы оба знаем, насколько там безопасно. Поэтому я решила сдавать домик этим студентам. Он находится всего в десяти минутах ходьбы от кампуса. Я также дружу с одним из профессоров, он помогает мне связаться с детьми, которые испытывают финансовые трудности. Очевидно, что недостатка в них нет.

– И что, ты просто забираешь деньги себе?

– Вообще это не твоё дело, но нет, я беру с них смехотворно низкую арендную плату, так что им не нужно работать так много и забрасывать учебу. А то, что мне платят за аренду, я отправляю в приют для бездомных в трёх кварталах отсюда. Отец оплачивает все коммунальные услуги, так что ребятам нужно заботиться только о еде и учебниках. Всё просто.

– Я… я не могу поверить… Зачем ты это делаешь? – Деклан, кажется, лишился дара речи, и большая часть меня самодовольна этим.

– Потому что я так хочу. Потому что мой отец не может просто щёлкнуть пальцами и потребовать, чтобы я жила там, где хочет он. Потому что я сама себе хозяйка и сама выбираю свой путь в жизни, – огрызаюсь я, дотрагиваясь до лба, когда стук в голове превращается в настоящий бой молотов. Клянусь, мне нужно впасть в кому на год, чтобы оправиться от этого.

– Ты же знаешь, что это значило бы гораздо больше, если бы ты не получала ежемесячный доход от своих родителей, верно? – мне не нужно смотреть на Деклана, чтобы услышать насмешку в его голосе.

Я качаю головой, слишком сердитая, чтобы сказать ему, что не притрагиваюсь к деньгам, которые они мне дают.

Как он смеет вести себя так, будто у него есть какие-то моральные принципы в этой дискуссии? Это он незаконно проверял финансы моих родителей. Он тот, кто сделал предположение о том, чего не знает. Это он здесь мудак.

– Без разницы. Я просто хочу домой, – говорю я, чувствуя себя побеждённой, откидываюсь на подголовник и закрываю глаза, давая ему свой новый адрес.

Интересно, что он подумает о доме, который я взяла в ипотеку? Тот, который я купила полностью самостоятельно, используя свои собственные деньги.

К тому времени, как мы подъезжаем к моему маленькому дому на две спальни, он хмурится. Совершенно очевидно, о чём он думает.

– Почему ты живёшь здесь? – требует он.

– А почему бы мне не жить здесь? – может, это и не самый респектабельный район города, но и не бедный. Я чувствую себя здесь в безопасности, и здесь есть несколько хороших домов с садами, которыми можно любоваться при хорошей погоде.

– Ты тратишь свои ежемесячные деньги, которые получаешь, на обычный дом? – теперь он смотрит на меня так, словно у меня выросла лишняя голова.

Я скучаю по молчаливому Деклану, с которым познакомилась после того, как Боуэн ворвался в мою комнату, и который не разговаривал со мной почти целый день. Того Деклана я хотела отлупить гораздо меньше, чем мудака Деклана.

– Только мне решать, на что тратить МОИ деньги. Ты что, сноб? – наконец бормочу я.

– Если ты платишь за это десять тысяч в месяц, знаешь, тебя явно дурят.

Ярость снова закипает во мне, но я стараюсь сдержать её. У меня слишком сильное похмелье, чтобы закатывать истерику Деклану. Хотя он этого определённо заслуживает.

– Спасибо, что подвёз. Теперь можешь ехать по своим делам, – огрызаюсь я, распахивая дверь и слегка вздрагивая от прохладного воздуха. В салоне стало жарче, чем нужно.

– Ты не позволишь мне проводить тебя до двери? Может быть, интерьер сделан из золота или чего-то в этом роде? – усмехается он.

Думаю, я разрушу его предубеждения. Он этого явно не ожидает. Ну и хорошо. Деклан настолько убеждён, что мы из разных миров, что, возможно, ему будет полезно увидеть, что он не такой уж всезнайка.

– Знаю, ты думаешь, что это смешно, но на самом деле это не так. Мне он нравится, и я сделала его уютным. Это мой дом, и на твоё мнение мне наплевать.

– Слушай… – вздыхает он, вытаскивая мой чемодан из багажника, и я быстро хватаюсь за ручку, прежде чем он попытается дотащить его до моей двери. – Не знаю, что ты хочешь этим сказать, но…

– Я хочу сказать, что ты судил обо мне по информации, но даже не знаешь, правдивая она или нет. Да, мои родители богаты. Да, мой отец каждый месяц кладёт на мой счет сколько-то там денег. Нет, я не трогаю эти деньги. Нет, я не взяла у них ни цента с тех пор, как окончила колледж. Нет, я не очень близка со своими родителями. Да, мне стоило большой гордости и достоинства попросить их помочь мне со свадьбой Зандера и Авы. Да, это был первый раз за много лет, когда я видела их. Нет, я не какой-то избалованный ребёнок с серебряной ложкой в заднице, которого ты имеешь право высмеивать. Нет, я больше не собираюсь это обсуждать, потому что да, ты мудак, – я стремительно ухожу, но мой драматичный уход прерывается, когда Деклан хватает меня за руку и разворачивает к себе.

– О чём ты говоришь? Ты… ты… – он снова не находит слов, а я не могу найти в себе терпения, чтобы помочь ему найти правильные слова.

– Просто съязви уже что-нибудь или отпусти меня. Я устала, чувствую себя дерьмово, а твоего дерьма я больше просто не выдержу.

– Почему ты мне никогда не говорила об этом? – наконец выдыхает он, и его пристальный взгляд пронизывает меня. Я понятия не имею, что он пытается найти, когда так пристально смотрит на меня.

– Не говорила о чём?

– Что ты всё это время была сама по себе? Что не близка со своими родителями? – он шипит так, словно я скрывала от него какую-то огромную тайну.

– А зачем мне тебе всё это рассказывать? Ты мне не друг, Дек, – говорю я, зная, что это жестоко, но в то же время честно. Кроме того, у меня слишком сильное похмелье, чтобы сейчас говорить всё это деликатно. – Ты всегда вёл себя со мной как придурок. Я не знаю почему, а может быть, и знаю. В любом случае, твоя неосведомлённость – это лишь твоя проблема. Всё дело в тебе, а не во мне, так что отпусти меня, – я дёргаю свою руку, и он отпускает меня, хотя замечаю, что делает это неохотно.

– Я не знал этого. Я всегда думал… – он всё ещё бормочет себе под нос, потерявшись в этом явно разоблачающем моменте.

– Какая разница. Я всё тот же человек, каким была на прошлой неделе, – только сейчас с очень сильным похмельем.

– Но я думал…

– Ты думал, что я испорченная стерва. Знаю. Поняла, – я вздыхаю. – Знаешь, по меркам частного детектива твои дедуктивные способности отвратительны. Зандер и Джоуи оба знают обо мне всё. Они знают, что я не очень близка со своими родителями. Единственная причина, по которой ты этого не знаешь – потому что ты вёл себя как сноб, а не я. Ты осуждал меня. И опять же, это только твоя проблема, – я снова срываюсь с места и, наконец, достигаю ступенек к дому.

Когда открываю свою дверь, меня встречает дом, который находится не в том состоянии, в котором я его оставила.

Мурашки пробегают по спине, когда я застываю в дверном проёме на несколько мгновений, пытаясь осознать всё это.

– Господи, ты так любишь цветы? – спрашивает Деклан, заглядывая внутрь и видя, что весь мой дом, начиная с порога, заставлен цветами. Всех мыслимых видов. Радуга цветов была бы потрясающей, если бы я не была так напугана.

– Я не… это не я… я не знаю, кто… – теперь уже я не могу нормально связать слова.

Деклан немедленно реагирует, тащит меня обратно на улицу, затем осторожно входит в мой дом. Он делает только несколько шагов внутрь, оценивая, и снова поворачивается ко мне лицом.

– Оставайся здесь, держи телефон в руках и будь готова позвать на помощь, если понадобится, – затем он бросает мне свои ключи. – Если испугаешься, садись в мою машину и уезжай отсюда. Поезжай к Джоуи, он ближе всех.

Я едва успеваю осмыслить его слова, как он отворачивается от меня, и я теряю его из виду.

Дрожащей рукой я достаю телефон из сумки, сжимая его достаточно сильно, чтобы удивиться, как не разломала его при этом и, затаив дыхание, жду возвращения Деклана.

Его нет в течение нескольких минут, определённо достаточно долго, чтобы я начала чувствовать головокружение и тошноту. Когда он, наконец, появляется, я вздыхаю от облегчения.

Он качает головой, удерживая конверт с помощью салфетки.

– В доме всё чисто. Цветы только в гостиной и твоей спальне. Нашёл эту карточку на твоей кровати.

Я сглатываю подступающую к горлу желчь и протягиваю руку, чтобы взять карточку. Но прежде чем мои пальцы соприкасаются с бумагой, Деклан отступает от меня.

– Ты должна быть осторожной и ничего не трогать. Я хочу снять отпечатки пальцев на случай, если мы сможем найти след.

Не уверена, что в этом есть смысл, поскольку мы точно знаем, кто это сделал. Немногие люди, которых я знаю, могут позволить себе такое количество цветов. Несмотря ни на что, я киваю. Затем, с помощью ещё нескольких салфеток из моей сумки, мне удаётся вытащить карточку из конверта и открыть её, чтобы мы вместе прочитали напечатанные там слова.

«Теперь твоя жизнь принадлежит мне».

Глава 7

По меркам жутких вещей, происходящих со мной, это прямо на вершине списка. Из-за моего преследователя в колледже он не занимает первое место, но от этого я не чувствую себя лучше.

– Что же нам делать, чёрт возьми? – спрашиваю я Деклана после того, как между нами воцаряется неловкая тишина.

– Я поговорю с флористом, который доставил это; там есть имя на карточке, – указывает он.

– Хорошо, а что потом? Может, мне позвонить в полицию?