Текст книги "Я вырубила его одним ударом (СИ)"

Автор книги: Джессика Франсес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Комфорт и поддержка, которые даёт мне Деклан, стоят миллиона часов, проведённых в кресле любого психолога. Я уже чувствую, как мой разум успокаивается, тело расслабляется, и я довольна, зная, что всё будет хорошо.

– Раз уж я могу украсть тебя на ланч, не хочешь ли взять что-нибудь на вынос и спрятаться со мной в моём кабинете? – предлагает он.

– Звучит идеально.

И так оно и есть.

***

– Уверен, что хочешь сделать это? – снова спрашиваю я Деклана, окидывая взглядом его поношенные боксёрские перчатки и низко сидящие шорты.

Он без рубашки, на груди блестит пот, так как мы разминались с боксёрскими грушами и пробежали несколько спринтов.

Честно говоря, я понятия не имею, как Деклан раньше не отвлекал меня. Ну то есть, я же не была мёртвой до того, как мы переспали. Я знала, что он привлекательный, но раньше это казалось отстранённым. Так врач, вероятно, смотрит на пациента, которому нужна срочная помощь. Ты видишь проблему, ты, скорее всего, осознаёшь внешний вид человека, но на самом деле ты его не видишь. Он также был мудаком, придурком, и я уже мысленно готовилась к следующим подколкам, которые прилетят в мой адрес.

Теперь я получаю возможность беспрепятственно смотреть на него, не опасаясь, что меня на этом поймают.

– Ты вообще меня слышишь? – спрашивает Деклан, легонько постукивая меня по плечу своей мягкой боксёрской перчаткой.

– Ты реально чертовски сексуален, – говорю я ему, и это не в первый раз за сегодняшний вечер.

После остальной части моего дерьмового дня, где я получила ещё один звонок от мамы, мне нужно было выпустить пар. Деклан предложил пойти в спортзал, но не в рабочий. Вместо этого мы пошли в зал, который находится в нескольких кварталах от его дома. Тренажерный зал на работе тоже хороший, но Деклан сказал, что сегодня вечером ему хотелось чего-то более масштабного.

Теперь, когда мы стоим на ринге друг напротив друга, я понимаю, что он хотел затащить меня в этот зал, чтобы дать мне несколько советов по самозащите. Само собой, он знает, что я могу ударить, но он беспокоится о том, смогу ли я защитить себя в случае, если когда-нибудь возникнет такая необходимость.

Это довольно мило, вот только мы уже проходили это с Зандером. И после инцидента с моим преследованием в колледже и переезда в квартиру, которую купил мне отец, я всё равно волновалась, и Зандер тоже волновался. Так что он приезжал каждые выходные, когда получалось, и надирал мне задницу, пока я не научилась постоять за себя.

Деклан, очевидно, не в курсе этого, и мне нравится идея удивить его. В покере это работает, так что нет причин, по которым это не сыграло бы мне на руку.

Он улыбается мне, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Я почти уверена, что если бы я сделала то же самое, его улыбка исчезла бы. Его челюсть уже практически отвисла, когда я вышла в шортах и спортивном лифчике. Я почти уверена, что сверхдлинная разминка предназначалась не столько ради разогрева перед боем, сколько для того, чтобы дать ему время немного взять себя в руки.

– Итак, каковы правила? – спрашиваю я, снова скользя взглядом по его телу.

– Повалить противника на пол и удерживать в течение десяти секунд.

– Запретных зон нет? – уточняю я, устанавливая зрительный контакт с его промежностью.

– Ты ни за что не приблизишься к этому месту, если только ты не будешь голой и мы не будем в уединённом месте. Но если думаешь, что тебе это удастся, ну удачи, – ухмыляется он. Этот самоуверенный Деклан кажется мне довольно сексуальным. Кроме того, я не могу дождаться, чтобы увидеть его лицо, когда я действительно сшибу его на землю.

– Значит, обычные правила бокса не соблюдаем?

– Ты хотя бы знаешь, что это за правила?

Моя нерешительность служит достаточно очевидным ответом.

– Просто попытайся повалить меня на землю. Я обещаю не причинять тебе вреда, – уверяет он меня, и мне кажется, я слышу снисходительные нотки в его тоне.

Я не могу представить, чтобы Деклан причинил мне боль при каких бы то ни было обстоятельствах, но немного обидно, раз он думает, что должен заверить меня, как будто при желании ему это удалось бы.

Он ещё не видел мои приёмчики.

– Звучит довольно скучно. Как насчёт того, чтобы поспорить, что ты не сможешь причинить мне боль? – ухмыляюсь я, зная, что привлекла его внимание.

– На что спорим? – его глаза загораются интересом.

– Если выиграю я, тогда я выбираю следующий фильм, который мы будем смотреть.

Деклан стонет. Он же сказал, что фильм, который я хотела посмотреть вчера, вызвал у него желание выколоть себе глаза и уши.

Не слишком ли драматично?

– Ладно, – выдыхает он. – Тогда ставки для меня те же.

Я киваю, и, надев капы, мы продолжаем минимум целую минуту скакать друг вокруг друга. Я хочу, чтобы он сделал первый ход, но он, видимо, ждёт меня.

– Чего ты ждёшь? – наконец спрашиваю я, не уверенная, насколько разборчиво это звучит. Дурацкая капа.

– Тебя.

– Ну ладно, – фыркаю я, имитируя хук правой, но на самом деле низко приседаю и наношу боковой удар по ноге Деклана.

Он хрюкает от моего удара, но я не вкладываю достаточно силы, так что это просто удар, а не подножка. У меня нет времени зацикливаться на этом, так как мне приходится уворачиваться от его перчатки. Я перекатываюсь по полу и быстро вскакиваю на ноги, нанося удар по его почкам, после чего мне снова приходится пригнуться.

Это продолжается снова и снова, и в итоге мы оба покрываемся ручейками пота и тяжело дышим. Пару раз мы останавливаемся, чтобы попить воды; в остальном мы сосредоточены и не приходим к быстрым результатам. Так длится до тех пор, пока Деклан не сбивает меня с ног, а затем прижимает своим телом, чтобы удержать меня на полу.

Поскольку это та самая поза, из которой Зандер научил меня выбираться, я легко освобождаюсь от него, и наши потные тела только упрощают процесс. Завалив Деклана, я упираюсь коленями ему в спину и выворачиваю его руку в таком положении, что ему пришлось бы вывихнуть плечо, чтобы освободиться. В перчатках это неудобно, но мне удаётся продержаться необходимые десять секунд, а затем я отпускаю его, громко радуясь своей победе.

– Я выберу самый девчачий, самый романтичный фильм, в котором будет как можно больше обнажённых мужских тел и разговоров! – поддразниваю я, отчего Деклан морщится.

– Ты явно что-то скрывала от меня. Ты умеешь драться, – он пытается говорить обвиняюще, но мы оба до сих пор тяжело дышим, а капы делают наши голоса менее серьёзными.

– Зандер, возможно, показывал мне пару приёмов, – признаюсь я, отчего его глаза прищуриваются.

– Второй раунд? – предлагает он, и я киваю, вынимая капу, чтобы глотнуть ещё воды.

Я уже чувствую себя более расслабленной, и мой разум не так загружен разными мыслями. Я по-прежнему расстроена из-за ссоры с Синтией, но действительно чувствую себя намного лучше, чем тогда, когда мы впервые вошли сюда. Мне нужно было выплеснуть немного лишней энергии, и компания полуголого Деклана тоже не вредит.

Победа во втором раунде, к сожалению, быстро отправляется к Деклану, который не менее быстро рассказывает мне о чёрной комедии, которую мы будем смотреть, и я уже знаю, что не пойму её.

Третий раунд заканчивается вничью, потому что я смогла сбить Деклана с ног, но он утверждает, что я схитрила, показав ему сосок, чтобы отвлечь его. Я напоминаю ему, что он сказал, что правил нет. Но потом он так же быстро переворачивает меня и посасывает мою шею, а его пах находится в таком опасном положении, что я даже не замечаю те двадцать секунд, что он технически прижимает меня под собой, и я проигрываю. Поэтому я признаю, что это ничья.

Нам хватает времени для последнего раунда, и этот заканчивается чуть более категорично, чем предыдущие. Главным образом потому, что пусть мы дерёмся почти двадцать долгих, потных минут, на этот раз я наношу удар. Тот, который сбивает Деклана с ног.

Мне не нужно его удерживать, так как он валяется без сознания на протяжении долгих тридцати секунд.

Это почти в точности повторение дня перед нашим отъездом на свадьбу, вот только это не несчастный случай. Или, по крайней мере, на этот раз я осознавала, что замахиваюсь на Деклана. Я также посчитала, что он знал, какой ход я сделаю, и заблокировал бы его.

Либо мне повезло, либо у меня какие-то мега-безумные навыки, потому что я не только установила контакт, но и Деклан полностью отключился.

Не к добру это.

– Деклан, ну же, открой глаза, – умоляю я, снимая перчатки, затем подползаю к бутылке с водой и снова плескаю ему в лицо.

Он резко дёргается и после секундного замешательства стонет.

– Не может быть! Ты снова вырубила меня? – ноет он, поднимая руки в перчатках над головой.

– Да, – мой голос немного дрожит, поэтому я прочищаю горло. – Сколько пальцев я показываю?

Он закатывает глаза, садится (на мой взгляд, слишком быстро), но называет правильное количество пальцев. Это хороший знак, верно?

– Я долго был без сознания?

– Достаточно. Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Тебе, наверное, стоит показаться врачу, – говорю я, отворачиваясь и высматривая тренера, который, как я заметила, слонялся поблизости. Хочу спросить, есть ли здесь медик.

– Я в порядке. Чёрт, мне предстоит посмотреть два дерьмовых фильма, – он морщится.

Хотя я знаю, что он шутит, я бросаю ему спасательный круг.

– Я позволю нам поцеловаться на одном из них.

– Только на одном? – он улыбается, выглядя расслабленным, так что я заставляю себя тоже расслабиться.

– Посмотрим. Зависит от того, насколько щедрой будет твоя покупка закусок. Просто предупреждаю, если не будет никакого попкорна, то и этого не получишь, – я взмахом руки указываю на своё тело, и теперь он смеётся.

– Принято к сведению. Итак, мы готовы ехать домой? – он начинает снимать перчатки и капу.

– Конечно, – я быстро встаю на ноги, затем наклоняюсь и протягиваю Деклану обе руки, чтобы помочь ему подняться.

– Чёрт, ты пытаешься вызвать у меня головокружение от этого вида? – он стонет, и его взгляд прикован к моей груди.

Я не уверена, что он имеет в виду, пока не опускаю взгляд и не вижу, что его взгляд направлен на моё декольте. С его точки зрения, вероятно, ему только груди и видно.

– Мужчины, – парирую я, качая головой и поднимая его на ноги. – Вас так легко отвлечь.

– На тебя легко отвлечься.

– Что ж, я рада, что мой удар не вбил в тебя здравый смысл, – говорю я, улыбаясь, когда он выглядит слегка оскорблённым этим заявлением.

– У меня предостаточно здравого смысла, чтоб ты знала.

– Но недостаточно, чтобы понять, что у меня убийственный хук справа, – замечаю я, чувствуя себя лучше, поскольку он всё ещё шутит надо мной. Должно быть, это хороший знак. Необратимых повреждений нет.

– Верно. Это вечно застаёт меня врасплох. Но я выигрываю, потому что у меня достаточно здравого смысла, чтобы быть единственным человеком, которому позволено делать вот так, – Деклан наклоняется и целует меня. – И это делает меня самым удачливым и умным человеком в комнате.

– Вау, мой хук высвободил в тебе какое-то очарование или что-то в этом роде? – шучу я, хотя это кажется по-плохому сопливым.

– Возможно. Давай посмотрим, сработает ли это позже, – он улыбается, и снова мои глаза скользят вниз по его груди, чтобы рассмотреть каждый бугорок и изгиб его груди.

– Чёрт возьми, очарование не будет иметь значения. Я уже очарована. Тебе просто нужно раздеться, и тогда мы повеселимся по-настоящему, – я подмигиваю ему, и его улыбка тут же исчезает, а мышцы, которыми я восхищалась, напрягаются у меня на глазах.

– Саша… – рычит Деклан.

– Что? Это твоё правило, Дек. Ты создал эту ситуацию, вот и сиди теперь со своими синими от недотраха яйцами, – я перекидываю полотенце через плечо и оставляю Деклана, свернув в женские раздевалки.

Ах, если бы только мой удар по голове ослабил его мораль.

***

Мой второй вечер викторины в доме престарелых проходит гораздо насыщеннее, и не в хорошем смысле. Джей и Амара не бросили меня и позволили присоединиться к их команде, но, к сожалению, я оказалась ничуть не полезнее, чем в прошлый раз.

В свою защиту могу сказать, что все события, по которым задавались вопросы, произошли до моего появления на свет. И ещё один аргумент в мою пользу заключается в том, что сегодня вечером почти никто не знает ни одного ответа.

– Я думала, что после прошлой недели ты лучше подготовишься, – ворчит Амара.

– Почему? – она ожидала, что я потрачу на учебу всю неделю? Я не уверена, что недели было бы достаточно, даже если бы я решила заняться именно этим.

– У тебя была неделя, чтобы обработать Деклана. Что хорошего в сексе, если ты не собираешься использовать его для стоящих вещей? – она разочарованно качает головой.

– Ты хочешь, чтобы я использовала секс, чтобы заставить Деклана дать мне ответы на вопросы для викторины? – спрашиваю я, улыбаясь про себя, что уже думала об этом. Именно отсутствие нашей сексуальной жизни является причиной сбоя в этом плане.

– Ну, конечно. Для чего ещё тебе заниматься с ним сексом? – она качает головой, как будто я ничего в этой жизни не понимаю.

– Ммм… Как насчёт удовольствия? – я пожимаю плечами, когда она фыркает на моё предложение.

– Дитя, со временем ты поймёшь, что большинство мужчин не имеет ни малейшего представления о женском теле. Если ты найдёшь мужчину, который сможет удовлетворять тебя и делать это хорошо, тогда считай, что тебе повезло, и ты одна из немногих. Что касается остальных из нас, нам приходится искать возможность получить от этого хоть какой-то прок.

– Что ж, – быстро вставляет Джей, – тогда, может быть, этот мальчик один из немногих. Ей не нужно выторговывать ответы на викторину, если она даже не может вспомнить своё собственное имя.

– Если она получает удовольствие, я рада за неё. Но это не значит, что она не может заодно получить ответы, – утверждает Амара.

– Их отношения ещё только зарождаются. Подожди, пока всё не перестанет быть новым и захватывающим, и тогда она начнёт допрашивать беднягу, – парирует Джей. Я чувствую себя немного как на теннисном матче, пока поворачиваю голову от одной старушки к другой.

Я открываю рот, чтобы перебить и подметить, что моя сексуальная жизнь или отсутствие таковой не является подобающей темой для обсуждения в комнате, полной людей. Хотя в случае с данной комнатой это может быть исключением. Кажется, никто вокруг нас не слушает, или, возможно, они просто не слышат. Учитывая, сколько раз Деклану приходится повторять вопросы в течение вечера, меня это не удивило бы.

– У нас нет времени, Джей! Нам нужны очки рейтинга, и победа в викторине – один из способов добиться этого! – возражает Амара, перегибаясь через свой стул, чтобы помахать кулаком перед лицом Джей.

– Другой способ – устроить эту чёртову свадьбу! Вы оба уже помолвлены? – спрашивает меня Джей, ничуть не смущённая вспышкой Амары.

– Если у них не было времени привыкнуть к прекрасному сексу, с какой стати они готовы к браку? Брак – это на те случаи, когда надо оживить отношения или нужен папик, – указывает Амара Джей, которая качает головой.

– Лучшее время, чтобы подцепить мужчину – это когда секс хорош, – делится со мной Джей.

– Скорее всего, это самое глупое время, – бормочет Амара, закатывая глаза и кивая в сторону Джей.

Я решаю, что нужно быстро сменить тему, поэтому указываю на мужчину в инвалидном кресле, сидящего отдельно от всех остальных. За весь вечер я не видела, чтобы кто-нибудь подходил к нему, и его хмурый вид и прищуренные глаза кажутся высеченными из камня.

– Кто этот парень? Кажется, я с ним ещё не познакомилась.

Амара и Джей перестают препираться ровно настолько, чтобы посмотреть на мужчину, на которого я указываю, и на их лицах мгновенно появляется отвращение, когда они замечают его.

– Это Барт Бэрон, – Амара произносит его имя так, словно проглотила кислый леденец.

– Почему ты так скривилась?

– Он ужасный человек, – объясняет она. – Он нам всем не нравится.

Я смотрю на него в ответ, думая, что он выглядит немного одиноким. В своей жизни я встречала немало сварливых стариков. Многие из них были учителями в моей средней школе, а с некоторыми я сталкиваюсь в продуктовых магазинах и парках. Они любят ворчать на меня и разглагольствовать о том, что молодежь понятия не имеет, какова жизнь на самом деле. Кажется жестоким исключать кого-то так, как все здесь поступают с этим мужчиной. Если с кем-то неинтересно находиться рядом, это не значит, что он заслуживает одиночества.

– Я подойду к нему и поздороваюсь, – говорю я им.

– Не очень хорошая идея, – говорит мне Джей, качая головой.

– Рейтинги могут быть хорошими, и любой шанс разоблачить Барта – это хороший момент. Держу пари, Саша выскажет ему всё, что о нём думает, – быстро парирует Амара с задумчивым лицом.

Я хмурюсь, когда они начинают спорить о преимуществах рейтинга и о том, достаточно ли я «подкована», чтобы противостоять Барту.

Я стараюсь не обращать на них внимания, направляясь к Барту, и коротко улыбаюсь, когда ловлю взгляд Деклана. Его внимание возвращается к Меррис, женщине, которая, если я не ошибаюсь, немного влюблена в Деклана.

Оказавшись всего в паре метров от Барта, я понимаю, что он не заметил моего приближения. Однако, как только он это делает, у меня возникает неприятное чувство, что я знаю, почему никому не нравится находиться рядом с ним.

Он следит за каждым моим шагом, пока я подхожу, и его губы поджимаются, как будто он попробовал что-то ужасное, а щёки слегка краснеют по мере моего приближения.

Я не уверена, как трактовать ситуацию, пока не оказываюсь перед ним. Если я проигнорирую его сейчас или повернусь обратно, будет слишком очевидно, но я уже могу сказать, что разговор не будет приятным или желанным.

– Здравствуйте, сэр, – говорю я, наблюдая, как его глаза щурятся, глядя на меня.

– Я не давал тебе разрешения разговаривать со мной, девчонка, – ворчит он.

– Не знала, что мне нужно разрешение.

– Такие люди, как ты, все думают, что могут творить что угодно, – теперь он бормочет что-то себе под нос, но я слышу каждое слово. – Я помню время, когда я мог как следует заткнуть вас всех.

Вау, вот вам и неприятные манеры.

– Вы недовольны тем, что я чёрная, или тем, что я женщина? – спрашиваю я, явно удивляя его своей прямотой.

– Уходи, – отвечает он.

Я понимаю, что так и стоит сделать. Я должна просто развернуться и оставить всё как есть, но мои ноги приросли к полу, и я не могу найти в себе сил прикусить язык.

– Вы никогда не задумывались, почему вы здесь один? – спрашиваю я, упирая руки в бока.

– Мой внук говорит, что я больше не могу говорить то, что на самом деле хочу сказать. Позволить вам всем быть освобождёнными было самой большой ошибкой в истории, – он смотрит на свои колени, и его старческие руки сжимаются в кулаки.

Ладно, видимо, мы сосредоточены на цвете моей кожи, хотя нельзя исключать, что мой пол тоже вызывает у него отвращение.

– Вау, это хуже, чем любые войны? Чем сбрасываемые бомбы или массовые убийства детей? Вы думаете, что предоставление прав чернокожим людям было хуже, чем это? – рявкаю я, и мой голос заставляет его обратить на меня внимание.

– Как я уже сказал, я никогда не давал тебе разрешения разговаривать со мной.

– Тем хуже вам, потому что мне не нужно разрешение. А ещё отстой то, что я работаю на частных детективов, у которых, держу пари, не возникнет проблем с выяснением сведений о вашем внуке. Интересно, холост ли он. Как вы относитесь к тому, что в семье появится чернокожая женщина? – спрашиваю я, видя, что задела его за живое.

– Ты не посмеешь! Мой внук и близко не подойдёт к таким, как ты, – выплёвывает он, и его верхняя губа дрожит.

– Ну не знаю. Мужчины, кажется, немного сходят с ума от этого, – я показываю на свои сиськи, и его лицо краснеет ещё сильнее, когда его взгляд скользит по ним, после чего он сверлит меня пристальным взглядом. – И держу пари, вашего внука или любого другого мужчину в вашей семье можно переубедить. У меня три горячие сестры; может быть, я натравлю их всех на вашу семью, – угрожаю я, когда меня охватывает гнев.

– Ты омерзительна! Будь у меня с собой трость, я бы побил…

– Ох простите, надо бежать! Я теряю время впустую, а ведь могла бы флиртовать с членами вашей семьи! – кричу я через плечо, жалея, что прощальная подколка не приносит мне большого удовольствия.

Я не в первый раз имею дело с кем-то вроде него, но легче не становится.

– Ты в порядке? – спрашивает Деклан, когда я подхожу к нему. На его лице беспокойство, а вот моё лицо, уверена, предупреждает о грядущем извержении вулкана.

– Насколько это неправильно – ударить старика? – спрашиваю я, и моё тело всё ещё слегка дрожит от выброса адреналина.

– Думаю, к этому, скорее всего, отнесутся неодобрительно, – говорит он с лёгкой улыбкой, но уголки губ почти мгновенно опускаются обратно. – Что случилось?

– Что, если этот ублюдок – мудак-расист? – продолжаю я, обводя взглядом небольшое собрание вокруг нас и встречаясь взглядом с Джей и Амарой. Я вижу их сочувственные лица и понимаю, что они, очевидно, слышали разглагольствования Барта раньше.

– Мистер Бэрон тебе что-то сказал? – спрашивает Деклан, сжимая мою руку, чтобы привлечь моё внимание.

– Только то, что освобождение таких людей, как я, было худшей ошибкой в истории, – огрызаюсь я. Гнев всё ещё бурлит в моём теле и заставляет меня дрожать.

– Что? – рявкает Деклан. Его тело напрягается, когда он отпускает меня и делает шаг в обход, но я быстро протягиваю руку и резко останавливаю его.

– Не надо. Ничто из того, что ты можешь сказать или сделать, не исправит ублюдочного расиста. Как там в поговорке? Нельзя научить старого расиста новой вежливости, – я пытаюсь улыбнуться ему, чтобы показать, что я в порядке, но не думаю, что у меня это получается.

– Его всё равно нужно поставить на место, – рычит Деклан.

Я ценю его гнев из-за меня, но это ничего не решает не в данной ситуации.

– Он сидит в сторонке один, в то время как все остальные болтают, улыбаются и отлично проводят время. Он одинокий ублюдок, с которым никто не хочет быть рядом. Он уже на своём месте.

Губы Деклана подёргиваются от моих слов, а затем, прежде чем я успеваю отреагировать, он протягивает руку и обнимает меня, низко наклоняя, а затем награждает меня смачным, глубоким поцелуем. Весьма демонстративный жест.

Свист и одобрительные возгласы, которые окружают нас – единственная причина, по которой я не настаиваю на большем, когда он отпускает меня.

– За что это было? – спрашиваю я, затаив дыхание.

– За то, что ты – это ты.

– Ну, поскольку я всё время остаюсь собой, я ожидаю много такого в будущем, – говорю я, улыбаясь ему.

– Непременно, – обещает он с ухмылкой.

– Но ты только что испортил мой блеф.

– Неужели? – его улыбка тускнеет, когда он ставит меня на ноги, но его руки по-прежнему обнимают меня.

– Я сказала ему, что собираюсь разузнать подробности о его внуке, заставить его влюбиться в мои сиськи, и стать членом его семьи.

– Не уверен, что я поддерживаю этот план, – признаётся Деклан с коротким смешком.

– Затем я сказала, что мои три сестры найдут всех доступных членов его семьи и разбавят нахрен их расистскую семейку, – или, по крайней мере, я намекнула на это.

– У тебя есть сестры, о которых я не знаю? – его бровь приподнимается, а улыбка становится шире.

– Конечно, семья – это то, что ты сам создаёшь. Однако если его семья хоть в чём-то похожа на него, я не уверена, что стала бы обрекать своих сестёр на такое.

– Я думаю, мы оба знаем, что кровные родственники не всегда отражают характер остальных членов семьи.

Я вздыхаю, понимая, что мы с Декланом знаем это лучше большинства людей.

– Совершенно верно.

К сожалению, в последующие дни придурок-расист становится наименьшей из наших забот.

Глава 12

В субботу я возвращаюсь к себе домой, чтобы собрать ещё кое-какую одежду и проверить почту. Как обычно, единственное, что меня ждёт – это счета и мёртвая тишина в доме.

Я никогда раньше не задумывалась о том, чтобы завести домашнее животное, и тишина никогда меня не беспокоила, но теперь, пожив последние пару недель с Декланом, я не могу представить, что всё вернётся к тому, как было раньше.

Когда я ходила на свидания, у меня дома могло происходить чуть больше событий, но ничего из этого не было серьёзным. Всё было просто весело, пока не переставало быть таковым. С Декланом, однако, мы сразу перешли к серьёзным отношениям, что, похоже, на данный момент нам подходит.

Что произойдёт, когда в игру вступит Зандер?

Беспокойство медленно тлеет на задворках моего сознания. Я знаю, что Деклан тоже думает об этом, но я беспокоюсь не о том, что Зандер подумает о нас.

Я беспокоюсь о том, что подумает о нас Деклан, когда столкнётся с Зандером.

Зандер и Деклан – братья. До мозга костей. Может, они и не кровные родственники, но нельзя найти биологических братьев ближе, чем эти двое. Они всегда были близки, но после смерти Арти с их дружбой что-то случилось.

В детстве Арти всегда был наиболее близок с Зандером, но когда они стали старше, и выпивка и женщины стали важнее, Арти и Деклан сблизились. Они подходили друг другу так, как Зандер не подходил ни одному из них.

Зандер всегда был разумным, организованным, аккуратным другом, которому ты звонишь после того, как попадёшь в беду. А Арти и Деклан обнаружили, что они идеально подходят друг другу для того, чтобы попадать в неприятности вместе. Джоуи всегда маячил поблизости, и хотя он тоже брат этим парням, он был так занят женской частью «женщин и неприятностей», что никогда не задерживался достаточно надолго, чтобы нарваться на неприятности.

Они отправлялись куда-нибудь выпить, Джоуи почти сразу же цеплял кого-нибудь и уходил. Далее Зандер отправлялся домой, иногда с женщиной, иногда без, и на этом всё заканчивалось. А потом Арти и Деклан в конце вечера, после закрытия всех заведений, хохотали и цапались с соседями, потому что не хотели успокаиваться.

Я знаю всё это потому, что хотя я никогда не ходила куда-нибудь выпить с парнями, Зандер много жаловался на то, что ему приходится выручать их из напряжённых ситуаций, «в которые они вообще не должны были попадать».

Затем Арти умер, и пусть это причинило боль Джоуи, Деклана и Зандера это просто опустошило. И из-за этого они сблизились.

Все эти ребята – братья, а я их приёмная сестра. Ну, очевидно, это не относится к Деклану, но я знаю, что реакция Зандера на нас вызывает у него некоторое беспокойство, и я знаю – что бы ни подумал Зандер, если он увидит нас счастливыми, он тоже будет счастлив.

Хватит ли у Деклана веры в то, что развивается между нами, чтобы перетерпеть переходный период?

С этими сумбурными мыслями я кладу свою почту на обеденный стол, чтобы разобрать её позже, и забираю пустой чемодан в свою спальню.

Заполнив чемодан бюстгальтерами, трусиками и носками, я поворачиваюсь к своему шкафу, всё ещё раздумывая, стоит ли мне достать какое-нибудь сексуальное бельё в моих попытках соблазнить Деклана.

Он не хотел, чтобы у нас был секс, пока мы не убедимся, что мы совместимы. Однако, после двух лучших недель в истории отношений я хочу, чтобы мы перешли к более пошлой и весёлой части отношений.

Я улыбаюсь этой мысли, открывая свой шкаф.

Первое, что я замечаю – это то, что несколько моих кофточек упали с вешалок и валяются на ковровом покрытии. Далее я замечаю что-то краем глаза. Поворачиваю голову, чтобы уделить этому всё своё внимание, и я вне себя от удивления.

Из моей двери сделали алтарь.

Долбанный алтарь!

Фотографии Деклана развешаны по всей двери. Смесь новых и старых. И, как ни странно, ко многим приклеены вырезанные фотографии меня. Например, вот он идёт по улице, а рядом приклеена моя фотография, сделанная в другое время. На других фотографиях, где Деклан и другие явно позируют перед камерой, тот, кто был между нами, вырезан, чтобы больше походило на то, что мы вместе.

Вдобавок повсюду нарисованы сердечки и так много чёртовых блесток! Это гардероб девочки-подростка, которая приняла Деклана за нового сердцееда бой-бэнда.

Я протягиваю руку и прикасаюсь к некоторым фотографиям, едва веря, что они настоящие. Сердечки нарисованы чем-то похожим на карандаш или что-то подобное, и всё это приклеено к моей двери.

Меня смущает эта странная экспозиция, но я также начинаю чувствовать страх.

Кто-то вломился в мой дом после того, как Деклан сменил замки, и сделал… вот это, чем бы это ни задумывалось. Зачем?

Я оглядываю свою спальню, чувствуя, что вся ситуация приобретает более зловещий оттенок. Внезапно я больше не хочу находиться в своём доме.

Я протягиваю руку и снимаю кучу одежды с вешалок, ещё больше падает на пол, но мне всё равно. Я беспорядочно бросаю вещи в чемодан, застёгиваю молнию, выбегаю из своей комнаты, запоздало хватаю почту и покидаю дом, не потрудившись запереть за собой дверь. В чём смысл? Очевидно, что замки не удержат того, кто это делает.

Сев в свою машину на обочине и включив двигатель на холостом ходу, я достаю свой сотовый и звоню Деклану.

– Привет, всё в порядке?

– Нет.

Мне приходится подождать всего десять минут, и Деклан уже подъезжает к моему дому, заглушив двигатель и сразу направляясь ко мне.

Я вынимаю ключи из замка зажигания и выхожу, когда он добирается до меня и обхватывает моё лицо тёплыми ладонями, пристально глядя на меня.

– Что случилось? – требовательно спрашивает он. Я не стала говорить ему по телефону, и я не пыталась быть занозой в заднице. Просто некоторые вещи нужно увидеть, чтобы поверить в них.

– Ты должен увидеть это своими глазами, – говорю я ему, накрывая его ладони своими, затем обхватываю его руки пальцами и побуждаю опустить их.

Явно довольный тем, что я не пострадала, он не сопротивляется.

Я отпускаю одну его руку, продолжая держать за другую, и веду Деклана обратно в свой дом.

Он максимально сосредоточен, пока я провожу его по каждой комнате, осматривает всё, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, я собираюсь ему показать.

Его хватка сжимается крепче, когда я веду его в свою спальню. Без сомнения, он обдумывает что-то по-настоящему развратное.

Долю секунды Деклан выглядит разъярённым, а потом замечает, что всё выглядит нетронутым, и нет очевидных признаков, что здесь что-то не так.

– Саша? – спрашивает он.

Я отпускаю его руку, чтобы открыть дверцу своего шкафа, и его глаза расширяются при виде алтаря, воздвигнутого в его честь.

– Какого хрена? – его ноги немного подкашиваются, когда он подходит ближе.

– Уверены ли мы, что тот, кто издевается надо мной, делает это не потому, что на самом деле хочет тебя? – я, наконец, озвучиваю вопрос, который крутился у меня в голове последние десять минут.

Я не знаю, почему он или она издеваются надо мной, поскольку цветы были заказаны до свадьбы и до того, как мы с Декланом сошлись, но этот алтарь явно посвящён ему. Из-за этого я выгляжу так, будто одержима им.