Текст книги "Я вырубила его одним ударом (СИ)"

Автор книги: Джессика Франсес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

У меня отвисает челюсть. Не только потому, что Деклан впервые за почти двадцать лет, что я его знаю, сделал мне комплимент, и потому что крошечная часть меня действительно находит его невероятно очаровательным с моей помадой, размазанной по лицу, но и потому, что он пытается продолжать эту уловку.

– Я… Что…? – я снова теряюсь в словах. Затем моё сердце ухает в пятки, когда Боуэн быстро и разочарованно кивает мне, затем с извинением удаляется.

Моя мать фыркает, бросая на меня ледяной взгляд, затем следует за ним.

Как только они поворачиваются ко мне спиной, Деклан убирает руки, словно я его обожгла.

– Какого хрена? – шиплю я на него, внезапно осознав, что вокруг начинают собираться новые гости.

– Действительно, какого хрена. Ты знаешь, кто этот засранец? – Деклан оборачивается ко мне. Он на целых тридцать сантиметров выше меня и, вероятно, вдвое или втрое тяжелее моего веса. Однако меня не волнует, что он может раздавить меня. Мне всё равно, что он сильнее меня. Меня просто волнует, почему он переступил черту, и мне очень хочется стереть эту ухмылку с его лица.

– Единственный засранец которого я вижу поблизости – это ты! – я сильно тыкаю его в грудь, уже зная, что, вероятно, повредила палец, а вот ему хоть бы хны.

Он хватает меня за запястье и прижимает к своей груди, напирая прямо на меня, чтобы я не могла убежать от его слов или взгляда.

– Нет, это тот самый засранец, которого я только что подслушал, когда он говорил с одним из своих людей о том, как весело ему будет тебя сломать.

– Что? – огрызаюсь я, застигнутая врасплох таким поворотом событий.

– Он подонок, Саша. Я не знаю, кто он, но он положил на тебя глаз. У меня плохое предчувствие насчёт него.

– Плохое предчувствие? Серьезно, Деклан, его слова могут означать что угодно.

Конечно, этот парень не подонок. Я не получила от него никаких жутких посылов. Обычно я довольно хорошо умею судить о людях или, по крайней мере, чувствовать их. Не то чтобы это помешало мне встречаться с несколькими…

Ладно, у меня не самый лучший послужной список по выявлению засранцев. Тем не менее, Деклан никогда не интересовался моей личной жизнью, и он видел нескольких подонков, с которыми я связывалась. Тогда он даже не пикнул, так почему сейчас?

– Сломать кого-то можно несколькими способами, но ни один из них не приемлем, Саша, – когда я открываю рот, чтобы ответить, не имея ни малейшего представления, как могу оспорить этот пункт, он продолжает говорить. – Но, может быть, я ослышался или что-то в этом роде, – соглашается Деклан, хотя в его словах есть сарказм, заставляющий меня думать, что на самом деле он вовсе не уступит. – У меня от него какое-то странное ощущение. Плюс ко всему, он выглядит знакомым, и мне это не нравится.

– Плюс ко всему, он выглядит знакомым? Что это значит? – я фыркаю, выдёргивая запястье из его хватки и упирая руки в бока.

Многие люди выглядят знакомыми по той или иной причине. Это не повод отшивать их!

– Я провожу большую часть своего времени, изучая и преследуя засранцев. Подумай хорошенько, Саша. – Деклан свирепо смотрит на меня. Я ненавижу, как он может заставить меня чувствовать себя идиоткой всего лишь от одной фразы.

– Что ж, очень жаль. Мне всё равно, что ты делаешь и что тебе не нравится! – я делаю шаг вперёд. От того, что мы и так стоим близко, расстояния между нашими телами почти не остаётся. – Я взрослая женщина и говорю тебе, чтобы ты свалил с моего пути.

– Взрослая женщина? Ты ребенок с серебряной ложкой в заднице, у которого за всю жизнь не было ни одной реальной проблемы.

Я таращусь на него, глупо недооценивая, насколько жестоким может быть Деклан.

– Ну, если это так, то и с Боуэном проблем быть не должно. Держись от меня подальше! – я упираюсь руками ему в грудь и на несколько дюймов увеличиваю расстояние между нами, чтобы пройти мимо него и удалиться.

Возможно, я немного драматично сбегаю прочь, но думаю, что заслуживаю немного побаловать себя. Хотя бы по той причине, что Деклан придурок и ублюдок, завёрнутый во внешнюю оболочку, которая может выглядеть привлекательно, но внутри он совершенно уродлив.

Он всегда делал всё возможное, чтобы расстроить меня. Когда мы были детьми, это казалось ребячеством. Теперь, когда мы взрослые, это ощущается как месть.

Пока я росла, у меня были Зандер, Джоуи и Арти, которых я любила как братьев. Они очень быстро стали моей семьёй. Когда Арти убили в первый рабочий день в полиции, мы все были опустошены. Хотя мы все переживаем эту ужасную потерю, я знаю, что по ребятам это ударило гораздо хуже, чем по мне. Но мы объединились и стали сильнее. Теперь, когда Зандер женится на Аве, у него есть малыш Дженсен и его младший брат Ван, они все часть моей семьи.

Деклан всегда был рядом, но недостаточно близко. Но очень глубоко в душе я знаю, что если бы у меня были серьёзные проблемы, я могла бы положиться на него, и он бы вытащил меня из них, ведь он помог мне избавиться от того жуткого преследователя в колледже, но между нами всегда была пропасть. Что-то, что не давало нам сблизиться.

Наверное, мне должно быть обидно, но я привыкла к этому.

Теперь это просто утомляет.

– Саш! – Ава зовёт меня, подсовывая мне спящего Дженсена. – Ты не могла бы подержать его, пока я схожу пописать? – спрашивает она и убегает, не дождавшись ответа.

Похоже, девушка сильно хочет писать.

Я иду дальше в небольшое сборище, замечая Джоуи с его спутницей; какая-то женщина по имени Кей, с которой мы только вчера познакомились в самолёте. Просто увидев их вместе вчера, я поняла, что она не «та самая» для Джоуи. Ему нужна та, которую он будет добиваться, а эта женщина влюблена в него по уши. Он мог бы сказать ей раздеться догола перед всеми, и она сделала бы это, но не потому что она нудистка, которая чувствует себя комфортно в таком виде, а потому что она была бы готова к этому, если бы думала, что это заставит его любить её сильнее. Она очень милая, может быть, немного застенчивая, но только не та самая.

В дальнем углу сидят Зандер и Ван, которые, похоже, ведут серьёзный разговор.

Чуть в стороне от них находятся несколько клиентов, которые подружились с Зандером, а также некоторые адвокаты и полицейские чиновники, с которыми Зандер подружился после драмы, произошедшей с Авой.

Я даже замечаю Имоджен, маму Арти, которая явно нервничает. Я не утруждаю себя приближением к ней. Мы все – напоминание о том, что она потеряла, когда умер её сын. Я в шоке, что она вообще приехала на свадьбу.

Затем я замечаю Синтию Парк, нашего нового IT-гуру и вторую подружку невесты. Она быстро подружилась с Авой и получила моё одобрение. На самом деле, как только она подъехала на собеседование, мы похитили её и заставили опоздать на него. Поскольку она обладает потрясающими навыками, и Ава сразу же полюбила её, Зандер тут же нанял Синтию. Теперь она моя близкая подруга. Я люблю в ней всё, кроме её девушки.

Синтия – крутая женщина с самыми милыми родителями на свете. Они иммигранты из Южной Кореи, которые едва говорят по-английски. Всякий раз, когда мы встречаемся с ними, они засыпают нас вкусной едой и тёплыми объятиями.

Синтия была совсем маленькой, когда приехала сюда, но она свободно говорит на обоих языках и неплохо знает французский. Её родители не только дали ей способности к обучению нескольких языков, но и идеальные азиатские черты. Она могла бы стать моделью, если бы не становилась такой застенчивой всякий раз, когда видела камеру.

Её красота, как внутри, так и снаружи, отчасти является причиной, по которой я не могу понять, почему она терпит Ванессу, ибо та полная сука. Ненавижу, как она разговаривает с Синтией. Однако Синтия не услышит ничего из того, что мы могли бы ей сказать, поэтому мы с Авой решили подождать, пока не произойдёт неизбежный разрыв. Тогда мы будем рядом, чтобы поддержать её.

Я надеялась, что Зандер не пригласит Ванессу. Таким образом, Синтия и я могли бы создать свою пару на свадьбе, раз уж мы окружены парочками повсюду. К сожалению, этому не суждено было случиться, и теперь Ванесса вцепилась лапами в Синтию и без конца мечет в меня взглядами-кинжалами.

Кто так гневно смотрит на женщину, которая держит на руках спящего ребёнка?

Затем я замечаю Деклана, который стоит в стороне, повернувшись ко мне лицом так, что я не вижу синяка, который украшает его лицо и его внимание направлено на Боуэна, разговаривающего с моим отцом в дальнем углу.

Ава была очень удивлена, что его борода исчезла, когда впервые увидела его вчера, но нахмурилась сразу, как только заметила синяк. Конечно, он не признался, как его получил, и я не собиралась добровольно признаваться, так как знала, что он будет выглядеть ещё хуже через пару дней. Сегодня он приобрел неприятный фиолетовый оттенок.

Мне должно быть немного стыдно за это, но сейчас я слишком зла на него, чтобы испытывать сочувствие.

Я снова смотрю на Боуэна и не вижу того, что, чёрт возьми, видит Деклан. Боуэн может оказаться мудаком, но это не проблема Деклана. Я встречалась со многими придурками в прошлом, и он раньше никогда не считал нужным вмешиваться.

Кроме того, на этот раз он ошибается. Верно?

Когда мой отец смеется над тем, что говорит Боуэн, я ненавижу себя, потому что испытываю легкое разочарование из-за того, что мои родители так сильно любят его. Я знаю, что это ребячество встречаться с людьми, которых твои родители не одобрили бы, но часть меня никогда не хотела быть с кем-то, кто им понравится.

Они трудоголики, легкомысленные и чертовски поверхностные. Зачем мне встречаться с кем-то, кто им понравится?

Либо Боуэн просто играет с ними, и это ещё не всё, либо он такой же, как они.

Хочу ли я рисковать?

Я снова смотрю на Деклана и вижу, что его внимание приковано ко мне. Его руки скрещены на груди, поза напряжена, а взгляд пуст.

Всегда ненавидела, когда он так на меня смотрел. Я не часто вижу другие эмоции на его лице, но они проявляются, когда он смотрит на других, особенно когда держит Дженсена на руках. Я признаюсь в этом только самой себе, но от этого он выглядит в десять раз сексуальнее. Впрочем, ко мне он относится только с презрением.

Но почему?

– Большое тебе спасибо! Я думала, что лопну! – Ава слегка толкает меня, когда врезается в меня, и я снова обращаю внимание на неё. – Дурацкие туфли, – бормочет она, выпрямляясь.

Я смотрю на малыша Дженсена и вижу, что он всё ещё спокойно дремлет.

– Он будет самой большой головной болью сегодня вечером, – говорит она мне, слегка поглаживая его голову.

– Он маленький ангел, и я не соглашусь ни с какими возражениями, – говорю я отчасти просто, чтобы позлить её.

Я знаю о сильных лёгких Дженсена не понаслышке. Удивительно, что у меня из ушей кровь не потекла.

– Значит, ты только что вызвалась стать первой в моём списке ночных нянек, – угрожает Ава.

– Подруга, ты уже знаешь, что я была на вершине этого списка!

У Авы нет родителей, так же как и у Зандера, а его младший брат плохо подходит на роль помощника, так что с няньками у них беда. Я часто присматриваю за Дженсеном, чтобы Ава и Зандер могли пойти на свидание, но до сих пор это не переходило в ночное рандеву с младенцем.

Я бы с радостью согласилась на это, потому что даже если он будет терроризировать меня всю ночь, я всё равно смогу вернуть его на следующий день, а потом проспать неделю.

Понятия не имею, как Ава и Зандер делают это изо дня в день. Они, должно быть, сумасшедшие.

– Ты права, – она драматично вздыхает. – Как я могу напугать тебя, если мне нечем тебя напугать?

– То, что ты рассказывала о родах, и так достаточно страшно, поверь мне, – шучу я. На самом деле, не совсем, когда я вспоминаю её ужасную историю.

– Всё было не так уж плохо…

– Серьёзно? Ты хочешь сказать, что всё может быть ещё хуже? – я поднимаю бровь и стараюсь выглядеть как можно более встревоженной.

Ава постоянно пытается скрасить ужасы рождения Дженсена, потому что, как она уже много раз говорила мне, она хочет, чтобы я поторопилась и тоже родила ребёнка, чтобы у нас были близкие по возрасту дети.

Я не тороплюсь заводить детей, а после рассказа о её двадцативосьмичасовых родах, когда в конце было совсем худо, а обезболивающие уже давно не действовали, я не так заинтересована в продолжении рода. Теперь она боится, что запугала меня родами.

Дженсен выбирает именно этот момент, чтобы проснуться и моргнуть своими очаровательными голубыми глазами. Его взгляд задерживается на мне, затем он поворачивается, чтобы посмотреть на свою маму. Сердце тает от его улыбки, когда он вновь оказывается на руках у своей мамы.

Я чувствую тоскливый укол от того, как красиво они смотрятся вместе, особенно когда Ава целует его голову, прижимая его к своему телу.

Именно так должны выглядеть все родители со своими детьми.

Как можно перейти от этого к ужасной правде того, что есть у других?

Мои родители любили меня, пока деньги не стали для них важнее.

Они так же крепко держали меня, когда я была маленькой? Они целовали меня в лоб и шептали, как сильно любят каждый день? Или они всегда держались на расстоянии, а деньги и жадность делали это ещё более очевидным? Может быть, взросление и осознанность помогли мне увидеть то, что было прямо передо мной.

– Саша, дорогая, можно тебя на пару слов? – мама тянет меня за руку, и я быстро прощаюсь с Авой, стандартно закатывая глаза, что я, кажется, часто делаю, когда речь заходит о моих родителях.

Она улыбается мне и направляется к Зандеру и Вану. И тут же всё внимание их переключается на Аву и малыша, когда Зандер очень нежно целует их обоих.

Я никогда раньше не думала о Зандере как о нежном или мягком человеке, но он становится большой зефиркой, когда рядом Ава и Дженсен.

– Они выглядят счастливыми, – комментирует мама.

Я оборачиваюсь и вижу, что она тоже смотрит на счастливую семью.

– Да, – подтверждаю я, удивлённая тем, что мама проявляет интерес.

– Это хорошо. Печально то, что случилось с его родителями. Они были хорошими людьми, – говорит она мне, и я киваю, не совсем понимая, к чему она клонит. – Если бы они послушали Вито об инвестировании в эти акции, они могли бы изменить свою жизнь. Никогда бы не попали в ту автокатастрофу…

И вот оно. Деньги решают всё, и трагическая случайность вдруг становится чьей-то виной.

– Они хотели быть ближе к своим детям и правильно воспитывать своих сыновей. Посмотри, сколько любви и счастья в их жизни. А потом посмотри на своего собственного ребёнка. Совершенно незнакомого тебе человека, одинокого, не интересующегося ни браком, ни детьми, – прямо говорю я ей.

Она вздрагивает, как будто я ударила её, что в принципе мне очень хотелось сделать.

На самом деле нельзя сказать, что у меня нет никакого интереса к детям или браку, но я знаю, что моя мама надеется однажды организовать роскошную свадьбу и ещё много лет слишком драматизировать, рассказывая об этом свои друзьям-снобам. Добавим к этому внуков, которых она будет использовать как пешки, чтобы опустить своих друзей этими прекрасными и добившихся огромных высот созданиями.

– Я думаю, что родители Зандера сделали лучший выбор и не жалели об этом ни секунды. А ты сожалеешь о чём-нибудь, мама? – спрашиваю я, искренне заинтересовавшись её ответом, но уже зная, что это будет не то, что я хочу услышать.

– Не говори глупостей. Мне не о чем сожалеть, – она выпрямляет спину, выглядя обиженной и расстроенной, и смотрит на меня сверху вниз. – Ты можешь быть упрямой и глупой, когда дело касается мужчин, но это не имеет никакого отношения ни к твоему отцу, ни ко мне. Все твои решения зависят только от тебя.

Я качаю головой, надеясь, что ярость, которую чувствую внутри себя, не прорвётся наружу. Обычно меня не смущает перспектива накричать на мать, неважно в общественном мы месте или нет, но я не хочу испортить праздник Авы и Зандера.

– А теперь, пожалуйста, скажи мне, что ты не встречаешься с этим головорезом. Теперь я припоминаю его со времен твоего детства. Разве его родители не были преступниками?

Презрение, сочащееся из её голоса, ещё больше усиливает мой гнев. Мне может не нравиться Деклан, но это не значит, что я буду стоять в стороне и позволять кому-то другому говорить о нём гадости.

– Да, его отец много раз сидел в тюрьме, – говорю я ей, насмехаясь над ужасом, написанным на её лице.

– И чем же теперь занимается этот… Деклан? То есть, когда он не сидит в тюрьме или его не бьют, – презрительно бормочет она.

Я сразу же хочу сказать ей, что именно её дочь-головорез наградила его этим фингалом, но это может дать ей надежду, что между нами всё несерьёзно. А так как мой гнев достиг точки кипения, я выбираю худший способ помучить её.

– У него нет работы. Я рассказала ему о своём трастовом фонде. Ему нравится идея жить за мой счёт. Мы будем сидеть без дела, напиваться и кайфовать, и уж точно растолстеем вместе. Таков наш план. Разве это не чудесно звучит? – я натягиваю на лицо свою лучшую фальшивую улыбку.

Мамины глаза сужаются, её ужас быстро сменяется отвращением.

– Я знаю, что ты лжёшь и просто пытаешься меня расстроить. Я понятия не имею, почему Бог одарил меня такой неблагодарной дочерью, но, похоже, это моё бремя. Если ты надеешься, что твой отец и я лишим тебя денег, то именно это мы и сделаем. Ты этого хочешь? – я знаю, что она думает, что это её козырная карта, не подозревая, что я никогда не касалась этих денег.

– Я бы отдала каждый цент, который у меня есть в этом мире, чтобы иметь действительно заботливых родителей, – признаюсь я. Правда, которую, как я уже знаю, она не услышит.

– Мы заботимся. Иногда даже слишком заботимся. Считай, что деньги, которые твой отец дал тебе в прошлом месяце, были последними. Когда ты будешь готова говорить разумно и извиниться передо мной, мы поговорим снова.

Когда она уходит, я смеюсь над её словами. Она явно ожидает, что я побегу за ней, запаникую из-за потери денег, которые они мне дают. Я не пользовалась им с тех пор, как окончила колледж.

Я нашла удивительную работу, чтобы удержаться на плаву, и Зандер, вероятно, платит мне больше, чем положено по должности. С другой стороны, я его рабочая жена. Я имею дело не только с телефонными звонками, назначением встреч и рассылкой счетов. По-моему, моя зарплата вполне оправдана.

– Ещё одна весёлая беседа с твоей матерью? – Деклан удивляет меня, подходя сзади.

На мгновение мне кажется, что он саркастичен, учитывая постоянное напряжение и гнев между нами, но его усмешка искренняя. Он никогда даже не замечал нашей неприязни друг к другу. Не знаю, почему он этого не видит. Мне кажется, он считает, что я разыгрываю спектакль, или, возможно, более чем вероятно, что у меня разногласия по поводу денег или чего-то тривиального.

– Как всегда. Что тебе надо? Я стою одна, так кого ты хочешь спугнуть на этот раз? – ворчу я, разыскивая глазами Боуэна, который стоит позади меня и теперь окружён гостями моих родителей.

Они пока держатся особняком. Мы все стоим во дворе, ожидая репетиции, а они после этого собираются отправиться в ресторан для обсуждения своих занудных планов.

– Этот засранец всё время смотрит на тебя, – рычит Деклан, глядя поверх моих волос на Боуэна. – Он должен знать, что ты для него недоступна.

– Вообще-то, – огрызаюсь я, все ещё злясь на мать, – единственный мудак, который смотрит на меня – это ты. А что касается объявления, что я под запретом, как насчёт того, чтобы я сама решала за себя? Я сама себе хозяйка, так что вполне могу принимать решения самостоятельно. Мне не нужно, чтобы ты предъявлял претензии на то, чем не обладаешь. Если Боуэну интересны только твои притязания на меня, а не мои собственные слова, тогда он такой же большой мудак, как и ты, и вы оба можете пойти на хрен, – я срываюсь с места, наверняка подтверждая образ сверхдраматичной личности, которой считает меня Деклан.

Мне так сильно хочется что-нибудь грохнуть, швырнуть или, чёрт возьми, дать кому-нибудь по морде. Но тут меня настигает мой криптонит: Ава преграждает мне путь и передаёт Дженсена, в то время как священник, местный житель, найденный в интернете, просит всех встать на свои места.

Дженсен что-то бормочет, сидя у меня на руках, дёргает за волосы и пускает слюни на платье. Я улыбаюсь ему и встаю позади Авы, пока мы идём по короткому проходу, и Синтия идёт позади меня.

Для этой части нас должно быть только восемь человек. У Зандера три шафера: Ван, Деклан и Джоуи. У Авы две подружки невесты: Синтия и я. Ещё священник. Вот и всё.

Тем не менее, так как мы все собираемся поужинать вместе после этого, все ходят вокруг, и, раз уж я, очевидно, любимица Дженсена, именно я держу его. Во время свадьбы он будет в умелых руках Кей. Может, она и не подходит для Джоуи, но она медсестра, и заверила нас, что ей можно ненадолго доверить ребёнка.

Итак, мы проходим через церемонию бракосочетания, затем ждём в стороне, пока Зандер и Ава обсуждают все моменты со священником, чтобы сгладить любые изменения в последнюю минуту. Я теряю, наверное, половину волос, пока Дженсен методично выдёргивает их, прядь за прядью.

Я избегаю мамы и папы, которые держатся по краям двора, обсуждая дела со своими друзьями, затем вижу, как они, наконец, уходят внутрь.

Наша группа собирается ехать в город, и у нас есть четыре внедорожника, готовых и ожидающих, чтобы отвезти нас.

В тот момент, когда ко мне подходит Деклан, я начинаю ощущать неприятный запах.

Что ещё он скажет, мне всё равно. На сегодня с ним покончено. Я выполнила свою норму. Если мне придётся общаться с ним чаще, я, скорее всего, прибегну к насилию вне зависимости от того, есть ли у меня на руках ребёнок.

– Саш…

– Твоя очередь, – перебиваю я, толкая Дженсена к нему и не отпуская до тех пор, пока он не оказывается в безопасности. Я игнорирую тепло, которое автоматически приносит мне их совместное присутствие, и быстро выпускаю своё последнее жало. – Ему пора менять подгузник, – повернувшись, я быстро убегаю от них, жестоко ухмыляясь тому в буквальном смысле бардаку, который я оставила Деклану.

Дженсен может быть ангелом, но его – задница настоящий демон, и его какашки, конечно же, не пахнут розами.

Я прыгаю в ближайший внедорожник, достаю телефон и проверяю электронную почту, ожидая, когда мы уедем.

Хотела бы я сказать, что на этом мои встречи с Декланом закончились на этот вечер, но мне так не везёт. На самом деле, мне вот-вот предстоит увидеть гораздо больше Деклана, чем когда-либо в жизни.

Глава 3

Ужин проходит весело, и я получаю несколько объятий от Дженсена, прежде чем Ава забирает его, и они возвращаются обратно на виллу, пока он не начал своё превращение из ангела в демона. Ван и Зандер уходят с ней, а остальные остаются.

В ресторане наверху есть клуб, поэтому мы все поднимаемся туда посмотреть, что такое ночная жизнь в Саратоге. Оказывается, она довольно громкая.

Я тусуюсь с Синтией и Ванессой, хотя всё ещё получаю злобные взгляды от Ванессы. Решаю пойти потусить с Джоуи и Кей, которая стала менее скучной из-за количества выпитого. Она в меру интереснее, когда выпьет немного. А ещё гораздо грубее.

– А потом он вытащил свой мочевой катетер, и вы бы видели…

– Детка, – перебивает её Джоуи, качая головой. Его явно не впечатлила история.

Несмотря на странное желание узнать, что произошло дальше, я знаю, что это не совсем подходящее место, чтобы рассказывать эту историю. Хотя есть ли вообще подходящее место?

– Простите. Иногда я… простите, – заикается она, её щёки пылают, и она смотрит вниз на колени, сжимая пальцы.

Я бросаю на Джоуи взгляд, который, как я надеюсь, говорит о том, что он должен быть потеплее с ней, чтобы вывести из её внезапного приступа уныния, но его лёгкое пожатие плеч говорит мне, что ему до этого нет дела.

Я оглядываю оживлённый балкон, на котором мы сидим. Отсюда открывается вид на потрясающий закат. Но сейчас видна лишь кромешная тьма, если не считать случайных огоньков вдалеке. Здесь, по крайней мере, немного тише, что означает, что нам не нужно напрягать свои голосовые связки, крича, разговаривая друг с другом.

– Итак, вы, ребята, собираетесь задержаться здесь после свадьбы в течение нескольких дней, да? – спрашиваю я, уже зная, что они планируют провести здесь несколько дней наедине после того, как свадьба закончится.

К счастью для Кей, даже если я думаю, что это дало ей неправильное представление об их потенциальном будущем, Джоуи вряд ли откажется от отдыха с добровольным партнёром в таком красивом месте, как это. Это не значит, что он не собирается бросить её, как только они вернутся домой.

– Вообще-то мне нужно будет вернуться послезавтра, – говорит Джоуи, что, по-видимому, так же становится новостью и для Кей.

– Разве? Но ты же сказал, что мы проведём здесь пару дней после свадьбы, – хнычет она, а Джоуи морщится от её тона, прежде чем скрыть это. Но не раньше, чем я это замечаю.

Она абсолютно не подходит ему.

– Знаю, но возникли кое-какие рабочие вопросы. Это очень важно, – он пожимает плечами. Его улыбка очаровательна, но этого недостаточно, чтобы вытащить Кей из её тумана разочарования.

– Но разве ты не можешь…

– Пойду возьму выпить. Тебе взять? – обрывает он её, тут же встав.

– Конечно, – бормочет она, и я качаю головой, когда он смотрит на меня.

– Я… думаю, что я больше ему не нравлюсь, – грустно говорит она мне.

Я совершенно уверена, что он с самого начала был не очень-то влюблён в неё.

– Джоуи трудно понять, – я стараюсь говорить дипломатично.

– Ты ведь его подруга; что я могу сделать, чтобы понравиться ему?

Я съёживаюсь от того, как дерьмово это звучит вслух, и от отчаяния, которое вижу в её глазах.

– Ты ведь знаешь, что ты очень хорошая девушка. Ты красивая, умная, и милая. Если Джоуи этого не видит, то это его потеря. Ты не должна менять себя ради мужчины.

Она, кажется, обдумывает мои слова, но не уверена, что они дойдут до неё, особенно когда она продолжает.

– Я бы даже подумала, что ты хочешь сама его заполучить, если бы не Деклан.

– Что, прости? – в этой фразе нет ничего, что имело бы для меня смысл.

– Деклан и ты, – отвечает она, как будто это всё объясняет.

– А что мы с Декланом?

– Между вами явно что-то есть, – она указывает через моё плечо, и, обернувшись, я вижу Деклана, стоящего рядом с длинноногой блондинкой у бара. В данный момент он, кажется, не обращает на неё внимания, но и, уж точно, на мне он также не сосредоточен.

– Я всё ещё не понимаю, о чём ты, – выдыхаю я, злясь на себя за то, что мне хочется вырвать этой блондинке волосы.

– Я почувствовала это вчера, когда встретила вас, ребята. Химия между вами слишком сильная. Такое чувство, будто мы все должны оставить вас наедине. Джоуи со мной согласился, – она кивает про себя, как будто её слова не являются самой смешной вещью в мире.

– Он что? – спрашиваю я, гадая, не пьянее ли я, чем мне кажется, поскольку Кей с таким же успехом могла бы говорить на другом языке.

– Но я не могу понять, – продолжает она, как будто я не смотрю на неё сердитым взглядом. – Сексуальное напряжение возникает из-за того, что у вас был секс, и он закончился плохо, или потому, что вы ещё не занимались сексом? – спрашивает она так, словно имеет право знать ответ на этот вопрос. Я даже не знаю эту женщину!

– Нет никакого сексуального напряжения, потому что этого никогда не было и не будет. Я не знаю, что Джоуи давал тебе пить всю ночь, но, очевидно, это убило некоторые жизненно важные клетки твоего мозга, – я стою, удивленная собственным кратковременным приступом головокружения. Возможно, я слишком много выпила сегодня.

Надо переходить на воду. Нет нужды напиваться сегодня, дабы не испортить настроение к завтрашнему девичнику Авы. И никто не заставит меня выпить больше.

Я подхожу к бару, стараясь встать напротив Деклана и его длинноногой блондинки, и жду, чтобы привлечь внимание бармена. Не успела я пискнуть, как он протягивает мне бокал.

– От мужчины в конце стойки, – он неопределённо показывает головой в сторону, прежде чем уйти, чтобы обслужить кого-то ещё, и лишает меня шанса заказать желанную воду.

На мгновение я боюсь, что это может быть от Деклана, но один быстрый взгляд показывает мне, что его и след простыл, а блондинка на месте. Она разговаривает с кем-то новым, и, судя по тому, как он обнимает её за бёдра, с ним ей повезло больше, чем ранее с отвлечённым Декланом.

Я стараюсь не думать о том, почему Деклан бросил её, но это заставляет меня чувствовать себя немного самодовольной. Вместо этого я осматриваю мужчин, которые сидят в баре одни. Не вижу никого, кто проявлял бы ко мне интерес или хотя бы кивнул в знак того, что это он.

Это похоже на расточительство – не выпить его, но я только что приняла решение пить воду до конца ночи. С другой стороны, какой вред от одного бокала?

Как только я обхватываю пальцами стакан, чья-то рука накрывает его и не даёт мне поднять его.

– Какого… – я поднимаю глаза и вижу, что надо мной нависает Деклан. Он выглядит разъярённым, потому что по факту он всегда такой. Разве я могу дождаться от него другого взгляда?

– Не пей это, – требует он.

– Прошу прощения?

– Я видел человека, который его заказал. Он был с тем засранцем.

– Его зовут Боуэн, ты же знаешь, – огрызаюсь, хотя это только подтверждает, что я поняла, о ком он говорил, когда он назвал Боуэна засранцем. Чёрт!

Мои родители, может, и пригласили восемь своих «самых близких» друзей, но, похоже, что все они привезли с собой телохранителей. У Боуэна, как я заметила, их было больше всех.

– Да, Боуэн Пизор. Определённо не помпезное имя, – он закатывает глаза.

Я останавливаюсь от столь обычного жеста, будучи абсолютно уверенной, что никогда не видела этого прежде в его исполнении. Затем мой гнев возвращается, и я снова нападаю на него.

– Какое это имеет значение? Парень, который работает с…

– На! – вмешивается Деклан.

– С Боуэном или на него заказал мне выпить. Что тут такого особенного? – кричу я, отчасти для того, чтобы перекричать музыку, но в основном потому, что мне хочется наорать на него.

– Он сунул бармену хрустящую стодолларовую купюру, и я прежде не видел, чтобы бармен наливал этот напиток. Он вышел через чёрный ход и вернулся с ним! – кричит Деклан в ответ, глядя на меня так, словно итог его слов очевиден.

Хотя звучит не очень хорошо, я не хочу, чтобы Деклан знал об этом.

– Ты ведёшь себя как параноик, – я качаю головой, глядя на него. – Наверное, он просто заказал мне что-нибудь дорогое, чего здесь нет, – я пытаюсь оторвать руку Деклана от бокала, но он, кажется, не замечает этого, его рука тверда, как камень.

– Держу пари на тысячу долларов, что в этот напиток подмешали дурь, – выпаливает он.