Текст книги "Тамариск Роу"

Автор книги: Джеральд Мернейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Веранды, одинокие мужчины на ярко освещенных безлесных загонах и дети под огромными перечными деревьями даже не подозревают, какая история победы, одержанной против неравных сил, безмолвно разносится над их головами к домам, возможно, в сотне миль отсюда, где люди, доверившиеся лошадям, услышат конец всего. Ещё до конца этого периода Климент выучил слова молитвы наизусть. Ночью, лёжа в постели, он шепчет отдельные слова и фразы, пока они не начинают напоминать неясное движение нечётко окрашенных курток, бесцельно кружащих по дальнему краю ипподрома перед началом решающего заезда. Он ясно представляет себе сначала улицы Бассета в каком-то будущем году, когда Клемент Киллетон, чемпион по бегу на длинные дистанции колледжа Братьев, впервые за много лет увидит девушку, которую он когда-то любил в школе Святого Бонифация, и поймет, что она слышала о его великолепных результатах в беге на милю и теперь согласна позволить ему отвезти ее в любое тихое тенистое место и делать с ней все, что он захочет, затем холодные прибрежные равнины Западного округа в том же году, когда Клемент Киллетон, чей отец позволяет ему пасти собственный скот на самых дальних загонах своей фермы, стоит, наблюдая, как его собственный молодой бык спаривается с его любимой телкой в защищенной лощине, и понимает, что у него скоро будет достаточно денег от продажи его телят и годовиков, чтобы поискать себе жену, хотя в округе так мало католиков, что ему, возможно, придется выбрать какую-нибудь протестантскую девушку, которая с самого детства наблюдала за спариванием быков и коров и играла в игры с животными. с мальчиками в государственной школе, и кто захочет копировать животных, когда они с мужем останутся наедине, и верит, что Богоматерь решит, какое из двух мест лучше для души Клемента Киллетона. Пока он не засыпает, он читает «Memorare» со всем возможным пылом. Он делает то же самое каждую ночь в течение недели. Затем он узнаёт, что его отец планирует заключить последнее пари, чтобы выбраться из самых тяжёлых долгов. В ту ночь, когда он молится молитвой, которая никогда еще не была неудачной, он видит на последних ста ярдах прямой ипподрома отчаянную борьбу между двумя равными лошадьми и, когда сначала одна, а затем другая голова показывается впереди, поочередно мелькают два пейзажа, один – группа низких холмов, сверкающих кварцем на западном солнце и отмеченных замысловатыми узорами садов и улиц, которые все же могут раскрыть что-то, до сих пор ускользавшее от людей, которые первыми пришли искать золото под землей и оставались сидеть за опущенными шторами в течение долгих тихих дней, когда могло произойти что угодно, но ничего не происходило, а другой – размах

о густо заросших травой равнинах, отмеченных лишь далекими рядами темно-зеленых кипарисов и открытыми фермерскими домами, и сменявшихся лишь несколькими лощинами возле скал крутой береговой линии, которые так мало обещали людям, поселившимся там, что их единственной надеждой было вспомнить в какой-нибудь комнате с видом на полосу равнины, что мало кто пересекал другую землю, где на каждом холме вершились великие дела, пока что-то во всем этом ветреном пространстве не подсказало им, что даже там однажды человек может понять, почему земля, где он прожил всю свою жизнь, все-таки имеет значение, или о двух молодых женщинах, одна из которых, возможно, всю жизнь сохраняла лицо таким же чистым и отчужденным, как лицо любого святого на иконе, но в конце концов убедилась немного узнать о том, что делают язычники в одиночестве, а другая, возможно, всю жизнь провела, играя в игры, которым научилась у животных, пока ее муж не убедил ее, что некоторые игры слишком порочны для него, и предоставил исход дела Богоматери.

Кто-то все еще наблюдает за существами в стекле

В пятницу вечером перед самыми важными скачками в своей жизни Клемент обнаруживает, что главный проход залит тусклым желтоватым светом. Солнце, садящееся на дальней стороне Бассетта, находится прямо напротив узкой щели в кипарисовой изгороди перед домом Киллетонов, так что даже самые темные уголки зелёного или золотистого стекла входной двери освещены так же ярко и видны, как самые открытые улицы и склоны холмов Бассетта в самое жаркое время дня. Стоя в проходе, Клемент прижимается лицом к стеклу, пока не видит страну существ с того же направления, с которого он впервые её открыл. Страна существ отделена от Бассетта туманной равниной неопределённой ширины и текстуры, лежащей под таким нелепым углом к солнцу, что он не может предположить, что именно, если вообще что-либо, увидят эти существа, если посмотрят в его сторону. Он удивляется, не находя никаких существ, пересекающих воздушные просторы между их городами и тем, что кажется городами дальше.

Он ищет признаки того, что все путники наконец-то добрались до смутно окрашенных глубин, окружающих их землю со всех сторон, но там нет никаких следов существ. Он снова смотрит на обжитые места, где несколько существ проводили целые жизни, пытаясь повторить какой-то путь или воссоздать старую историю о каком-то облике или существе, самом нежеланном из многих, которое пришло откуда-то неожиданно и прошло перед тысячами.

наблюдатели на своем пути к известному месту впереди и на этот раз обнаруживают, что существа, которые когда-то имели столь отличительную форму или отличительные признаки, что он мог следить за перемещениями каждого из них по густонаселенным долинам и лабиринтам улиц, теперь не более чем колеблющиеся неопределенные контуры, каждый из которых заключает в себе дрейфующую нестабильную массу того же безымянного вещества, которое образует ландшафты, облака и крыши в том мире. Но когда последние лучи заката добираются через Бассетт до тех мест, где он когда-то надеялся отметить ход путешествий, более великих, чем те, которые он когда-либо мог бы совершить, Клементу Киллетону кажется, что где-то на всем этом полупрозрачном континенте должно быть еще несколько существ, которые могли бы помнить время, когда кто-то, не Бог, который, как предполагается, дал им все их формы и который, вероятно, снова осмотрит их цвета однажды, а какая-то другая огромная бдительная фигура, смотрел на них в определенном свете, как будто жаждал, чтобы они начали самые опасные, далеко идущие путешествия, чтобы он мог потом веками восхищаться всеми сложными узорами, которые будут представлять их жизни, и странными замысловатыми складками и линиями, которые их путешествия отпечатают на них, и все еще надеялся, что он все еще помнит, что однажды в определенный день в его собственной стране он действительно видел их всех в их отдельных обликах и пытался постичь тысячи их пересекающихся и переплетенных путешествий и истории их жизней и, возможно, все еще ждет, когда наступит время, когда он будет держать голову под определенным углом в определенный свет и приветствовать их в стране, подобной его собственной.

Августин полагается на Мишну, чтобы спасти себя

В четверг вечером Августин впервые видит поля для субботних скачек в Муни-Вэлли, но ему приходится ждать до вечера пятницы, чтобы позвонить Гудчайлду и узнать название их лучшего скакуна. Долгое время после того, как Клемент в четверг уже лёг спать, Августин сидит за кухонным столом, пытаясь понять из пустого списка имён, какая лошадь его спасёт.

Лёжа в темноте и декламируя слова «Мемораре», мальчик слышит, как его отец говорит матери – знаете, что, по-моему, это значит? В трёхлетнем забеге есть такой специалист, как Истинный Оратор, которого тренирует Питер Райли –

Он, как предполагается, будет другом Гудчайлда – именно на эту лошадь мы и будем ставить. Миссис Киллетон говорит: «Не могли бы вы просто подождать и узнать, когда…»

готовы ли друзья рассказать вам все сами, вместо того чтобы сидеть всю ночь в газете?

Августин говорит – если только это не что-то вроде Пенсхерст-Плейс, которое, кажется, я помню, Ленни ходил смотреть на бег в Балларате несколько месяцев назад. Клемент почти засыпает, когда отец входит в комнату и шепчет: «Помолись, сынок, и попроси Бога поскорее привести к нам победителя – кто знает, молитвы маленького мальчика могут сыграть решающую роль в непростом финале». После ухода отца Клемент шепчет:

Пожалуйста, Боже, помоги папе выиграть достаточно денег, чтобы вернуть долг отцу Терезы Риордан. Затем, поскольку он никогда не получал особого удовольствия, представляя себе скачки, на которые его отец ездит смотреть в Мельбурне или даже в северных городах, где группа угрюмых, скрытных мужчин рискует сотнями фунтов, даже не чувствуя шелеста денег в руках, и наблюдает за скачками, которые так много для них значат, не заботясь о том, какие истории путешествий или пейзажи могут крыться за цветами их лошади или любого из ее соперников, и не замечая ничего, кроме нескольких из сотен изменений в узорах цветов, которые видят зрители на поле на дальней стороне ипподрома и на повороте на прямую, а желая лишь увидеть, как скачки закончатся и их собственная лошадь придет домой под градом ударов на три корпуса впереди остальных, он засыпает, думая о скачках, в которых каждый квадрат, ромб, пятно и нарукавная повязка другого цвета напоминают какую-то деталь героической истории лошади и ее верных последователей, но ни один цвет или форма не олицетворяют ничего из того, что когда-либо сделали Лен Гудчайлд или его люди. В пятницу утром Климент тихо подходит к брату Косме перед началом молитвы. Брат наклоняется и обнимает Климента за плечо, пока мальчик шепчет ему что-то. Когда ученики встают для молитвы перед началом молитвы, брат Косма говорит:

Мы все помолимся этим утром за особое намерение Клема Киллетона. Остальные мальчики смотрят на Клемента, который опускает глаза и пытается увидеть финиш напряженной скачки. В пятницу вечером Клемент заставляет себя не спать, пока не вернется отец от Риорданса, куда он отправился звонить Гудчайлду. Августин входит на кухню и садится. Миссис Киллетон говорит: «Ну?» Августин говорит: «Это лошадь, о которой я никогда не слышала – она совершенно не в форме». Но Ленни говорит, что она достаточно хорошо скакала на секретных испытаниях, чтобы выиграть Ньюмаркет. Забавно, что он не сказал мне, сколько он хочет, чтобы я поставила на него – мне нужно позвонить ему еще раз в девять утра. Августин раскладывает перед собой страницы газеты с описанием скачек. Когда Клемент засыпает, отец рассказывает матери…

Истории о некоторых добрых делах, которые Лен Гудчайлд оказывал ему за эти годы. В субботу утром Клемент слоняется по дому, ожидая возвращения отца от Риорданса. Время до обеда приближается к возвращению Августина. Он говорит жене, что всё в порядке, за исключением того, что Ленни попросил всего двадцать фунтов на лошадь, хотя сам он уже несколько недель говорил, что собирается поставить на неё как минимум пару сотен. Августин вслух размышляет, не появился ли у Гудчайлда другой агент в Бассете, и не перестал ли он доверять ему (Киллетону) после всех этих лет. Он сидит несколько минут, обхватив голову руками, а затем говорит жене: «Тебе стоит узнать мою версию истории: у меня здесь, в Бассете, такой плохой кредит, что мне пришлось попросить Стэна Риордана поставить деньги Ленни за меня». «О том, чтобы я поставил что-то за себя, я уже отыграл весь свой забег, – но я думал, думал и молился, и наконец решил сказать Стэну, чтобы он поставил что-то и за себя, чтобы вернуть часть денег, которые я ему должен, – ты же понимаешь, что это значит, правда?» Миссис Киллетон говорит: «Я больше не буду пытаться следить за тобой и за всеми неприятностями, в которые ты ввязываешься». В обеденное время Клемент спрашивает отца, как зовут лошадь, которую он хочет выиграть сегодня днём. Августин говорит: «Я скажу тебе, только если ты пообещаешь весь день сидеть на заднем дворе, играть одна и не подходить близко к другим мальчишкам, даже к маленьким соплякам из соседнего дома». Миссис Киллетон говорит – ну же, если бы ты сам оставался дома пару суббот, то знал бы, что у мальчика нет ни души, с которой можно было бы поиграть. Августин оглядывается через плечо на кухонное окно, затем на часы на каминной полке. Он говорит – до скачек ещё почти час – возвращайся минут через пятьдесят, и я тебе тогда скажу – мы не можем быть слишком осторожны, когда на кону тысячи фунтов. Примерно через полчаса Клемент снова просит отца назвать ему имя лошади. Августин берёт страницу с описанием скачек и подводит палец Клемента к имени Мишна в скачках для двухлетних кобыл. Клемент произносит вслух: Мишна – что означает это имя? Августин зажимает мальчику рот рукой и говорит – обязательно ли тебе обязательно это выпаливать? Откуда мне знать, что это значит? Если только это не выдумка друга мистера Гудчайлда, еврея. В последние минуты перед скачками Клемент смотрит с задней веранды и размышляет о том, в какой стране он мог бы попытаться построить дом, где люди, называемые евреями, могли бы запланировать свой великий день, но он так мало знает о евреях, что не может увидеть их нигде в пейзаже, который простирается от большого ипподрома до тихих загонов

Тамариск Роу. Перед самым началом скачек отец зовёт его и включает радио. Августин сидит на шатком кухонном стуле, скрестив ноги, с бесстрастным лицом. Когда комментатор скачек объявляет: «Они выстраиваются в очередь в долине», Августин велит сыну встать на колени и молиться усерднее, чем когда-либо в жизни, и скоро они увидят, стоила ли вся эта суета мальчика вокруг чёток и алтарей в его спальне и рисунков святых в учебниках чего-либо или это просто обман. Мишна – одна из первых лошадей, преодолевающих барьер, но комментатор не упоминает её имени, пока участники не приближаются к трёхфарлонговому столбу. К этому времени кобылка занимает примерно десятое место среди четырнадцати. Когда группа приближается к повороту, комментатор (следуя давней традиции, хорошо знакомой Августину и Клементу) называет имена лишь нескольких лидеров и пытается предсказать, кто из них в итоге доберётся до финиша. Однако, если бегун, отстающий от лидирующей группы, вдруг совершит мощный рывок к лидерам, он может внезапно прервать свой комментарий, чтобы зловеще выкрикнуть его имя, когда болельщики уже почти потеряли надежду услышать его снова. Августин, Клемент и миссис Киллетон слышат, как четыре кобылы с именами, ничего не говорящими Киллетонам, проносятся по крутому повороту Муни-Вэлли почти шеренгой, с отрывом в три-четыре корпуса от остальных. В то время как одна за другой четверка грозит вырваться вперёд на короткой прямой, Клемент всё ещё ожидает услышать имя Мишны, выкрикнутое один раз с таким резонансом, который перевесит все остальные претензии и сулит верную победу. До последних мгновений скачки он упорно наблюдает за кобылкой, надвигающейся на лидеров с невозможной позиции и так далеко на трассе, что комментатор всё ещё не замечает её. Наконец он слышит имя Мишна, когда комментатор, задыхаясь от волнения перед финишем, ровным, пренебрежительным голосом перечисляет имена лошадей, занявших призовые места. Мишна финиширует в середине забега. Миссис Киллетон смеётся странным кудахтаньем и встаёт, чтобы выйти из комнаты. У двери она оборачивается и говорит мужу:

– Я хочу попросить вас об одной услуге. Возьмите карандаш и бумагу и посчитайте до последней копейки, сколько мы должны всем в этом городе. Я просто хотел бы знать, прежде чем мы бросимся, как цыгане, в лес, от чего мы бежим. Августин, всё ещё сидя в кресле, тихо говорит: – Что-то очень не так. Что-то пошло не так в последнюю минуту, и они решили не пытаться с кобылкой.

Я совершил ужасный поступок, и поделом мне – я донес на Ленни.

Гудчайлд – лучший друг, которого когда-либо видел мужчина – мне конец, как и всем моим друзьям в Мельбурне – они больше никогда не доверят мне ни копейки своих денег. Миссис Киллетон стоит и смотрит на мужа. Он говорит – не спрашивайте, что случилось – Стэн Риордан, должно быть, запаниковал и попытался вложить деньги на несколько часов раньше времени – он мог даже посвятить кого-то ещё в наши планы – Хозяин, должно быть, пронюхал об этом и остановил кобылу…

Я больше никогда не посмотрю ему в лицо. Августин поворачивается к Клименту и говорит:

Не думаю, что ты болтал с маленьким Ронни Фицгиббоном и твоими школьными приятелями о том, что твой отец собирается поддержать что-то в Долине.

Клемент говорит – нет, конечно, не слышал, но помнит, как просил брата Косму попросить класс помолиться об особом намерении для Клемента Киллетона, и задается вопросом, не догадался ли какой-нибудь мальчик, чей отец – шпион букмекера, о каком намерении идет речь. Августин берет карандаш и считает на полях газеты. Через несколько минут он говорит жене – я сейчас не могу ясно мыслить – скажем, округленно четыреста пятьдесят фунтов – не считая сотни или больше, которые Стэн Риордан, должно быть, поставил на Стерни и Мишну, чтобы попытаться вернуть то, что я ему должен. В тот вечер Августин отказывается от чая и ложится спать в восемь часов. На следующее утро миссис Киллетон велит Клементу идти на мессу одному, потому что его отец слишком болен, чтобы вставать. Когда Клемент уходит на мессу, она говорит: если кто-то из друзей твоего отца увидит тебя и спросит, где он, скажи им, что он уехал в Мельбурн и ты не знаешь, когда он вернется.

Августин и Клемент слушают забег Мишны во Флемингтоне. В воскресенье после забега Мишны Августин Киллетон весь день не встаёт с постели. Он держит шторы задернутыми, а дверь спальни закрытой, и предупреждает жену и сына не приближаться к нему и сообщать всем, кто позвонит, что он уехал в Мельбурн или Западный округ. Он отказывается от любой еды, кроме стакана молока в обеденное время. Ближе к вечеру он слабо зовёт жену:

Ради всего святого, убедитесь, что куры получили свою порцию. В понедельник он снова лежит в постели и отправляет жену позвонить в психиатрическую больницу и сказать, что ему плохо. Когда Клемент возвращается из школы, его отец всё ещё в постели, но в тот вечер Августин съедает небольшой ужин из яичницы-болтуньи на тосте. После чая

Он посылает за Клементом. Он просит мальчика принести из шкафа отца старую тетрадь, в которой тот записывает родословные своих лучших кур. Он просит Клемента сесть у кровати и внимательно слушать. Он открывает книгу на первой странице. Обнаружив, что страница пуста, он переворачивает её на вторую и продолжает листать, пока в самом конце не находит страницу с несколькими каракулями. Он говорит – сынок – если с твоим отцом что-нибудь случится, ты обнаружишь, что он не оставил тебе много денег – у тебя, конечно, будет куча долгов, но я надеюсь, ты поймешь, что все мои ставки в жизни были лишь для того, чтобы раздобыть немного дополнительных денег, чтобы вы с матерью могли жить прилично, а это больше, чем ты мог бы заработать на те пару фунтов в неделю, что я получаю – но есть одна вещь, которую я хочу, чтобы ты мне пообещал, а именно, что ты сделаешь все возможное, чтобы сохранить родословную моих Род-Айлендских Редс – у меня было много времени, чтобы все обдумать, пока я лежал здесь больной, и я почти понял, что единственное стоящее дело, которое я сделал в своей жизни, – это разведение некоторых из тех прекрасных птиц, что живут во дворе – заметь, я еще далеко не удовлетворен – я все еще не видел идеального представителя Род-Айленда – но если я приведу эти записи в порядок, пока еще есть время, и если ты вспомнишь все, чему я тебя когда-либо учил Что касается разведения птиц, то вы сможете продолжить с того места, где я остановился, и однажды вы сможете выйти на свой задний двор, и он будет похож на маленькое королевство, раскинувшееся перед вами, засаженное зелёными кустарниками, дающими тень вашим птицам, и несколькими небольшими загонами ячменя и люцерны в углу, чтобы выращивать зелёный корм, необходимый для того, чтобы их глаза оставались яркими и золотистыми. И если вы достаточно взрослые и разумные, чтобы по-настоящему оценить Божий замысел, вы даже сможете получить настоящее удовольствие, наблюдая, как ваш лучший петух спаривается со всеми своими идеально сложенными курами. Клемент говорит: «Неужели вы никогда не напишете все имена чётко и не сделаете это одной длинной историей, начиная с первых птиц, которые у вас появились?» Августин говорит: «Я позабочусь об этом». Мне эта книга была нужна, чтобы определить, от каких птиц мне придётся избавиться, если мы переедем в Западный округ. Во вторник утром Августин встаёт и идёт на работу в обычное время. Он ничего не говорит о своей книге родословных домашних птиц. В тот вечер он долго сидит за кухонным столом, пытаясь написать письмо братьям в Каррингбар. Он говорит жене, что так же, как и она, жаждет уехать из Бассета на ферму, где они смогут хоть раз в жизни начать копить деньги, но будь он проклят, если позволит им подумать, что он сбегает от Бассета или рассчитывает на их одолжение. Наконец он расплакался.

письмо и составляет черновик телеграммы для отправки на следующий день. Когда жена говорит, что письмо обойдется дешевле, он отвечает: «Пусть они сами ломают голову, как я ещё могу себе позволить отправлять телеграммы». Он зачитывает ей текст телеграммы: «КАК БЫСТРО, НИКАКОГО ЖЕЛАНИЯ, ПАРТНЕРСТВА ИЛИ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ НА…»

СЕМЕЙНАЯ ФЕРМА СТОП ОРГАНИЗУЕТ СВОЁ БУДУЩЕЕ, КАК

УПРАВЛЯЮЩИЙ ПОДХОДЯЩЕЙ НЕДВИЖИМОСТЬЮ БЛАГОДАРИТ АВГУСТИНУ и просит её отправить его первым делом следующим утром. В среду вечером он долго сидит молча после чая. В половине девятого, в то время, когда он обычно едет на велосипеде на почту Бассетт, чтобы позвонить Лену Гудчайлду, он подходит, встаёт спиной к печке и говорит: «Интересно, действительно ли я виноват, что они остановили ту кобылу? Было бы глупо волноваться всё это время из-за ничего. Самое меньшее, что я могу сделать, – это позвонить Ленни и узнать худшее». Миссис Киллетон молчит. Августин уходит. Его жена и сын слышат, как он возится с велосипедом. Через несколько минут он возвращается домой и садится за стол. Жена по-прежнему молчит. Августин говорит:

– Не думаю, что когда-нибудь снова решусь позвонить Лену Гудчайлду и узнать правду. В четверг вечером Августин указывает своей жене на имя Мишна на скачках двухлетних кобыл во Флемингтоне. Она говорит: «Неужели ты не можешь вбить себе в голову, что я больше никогда не хочу слышать ни слова о скачках?» Он говорит: «Мне придётся хотя бы послушать скачки, чтобы услышать, как скачет кобыла. Было бы здорово, правда, если бы следующая суббота была этим днём, а на прошлой неделе я была только для того, чтобы проверить себя и убедиться, что я всё ещё в форме». Миссис Киллетон говорит: «Ты хочешь сказать, что твои друзья не доверяют тебе после всех этих лет, что ты разносила им сообщения по всей Виктории?» И, если подумать, когда же мистер Гудчайлд пришлёт тебе деньги, которые ты ему выписала на прошлой неделе? Мне кажется, у него гораздо больше причин для стыда, чем у тебя, если ты ему позвонишь». Августин говорит: «…

Ты никогда не поймёшь, правда? У Мастера и его людей есть дела поважнее меня – когда они планируют очередную грандиозную авантюру, они рассылают сообщения по всей Австралии – и всё же достаточно одного слабого звена вроде меня, чтобы разрушить величайший замысел гения скачек. Неудивительно, что они так и не приняли меня в свой ближний круг – человеку потребовалась бы целая жизнь, чтобы проявить себя среди них. В субботу днём Клемент играл на заднем дворе, когда отец вышел на веранду и поманил его внутрь. Клемент зашёл на кухню и услышал по радио, что лошади стоят у барьера для скачек Мишны во Флемингтоне. Августин садится и сажает сына себе на колени. Миссис Киллетон передвигает мебель.

В одной из гостиных, чтобы показать, что она не желает слушать трансляцию других скачек. Далеко-далеко, за более чем сотней миль травянистых загонов, спускающихся то в одну, то в другую сторону, несмотря на длинную дорогу и железную дорогу, пересекающую их от Бассета до Мельбурна, на лесистых холмах и оврагах, которые только солнечный свет может охватить одним взглядом, на ипподроме Флемингтона, которого Клемент никогда не видел, дорожка резко разбегается, и скачки начинаются. Это первые скачки, которые Клемент слышала, где сам тон комментатора ясно говорит слушателям, даже на первых фарлонгах, что победа суждена одной лошади. С того момента, как они слышат, что Мишна занял позицию сразу за лидерами, Клемент и его отец уверены в результате. И когда за фарлонг до финиша Мишна вырывается вперёд и начинает отрываться, Августин сталкивает сына с колен и говорит: «Поспеши на улицу и молись Богу, чтобы тебе никогда не пришлось участвовать в скачках». Несколько минут спустя, пока Клемент бесцельно бродил по двору, мальчик увидел, как отец тихонько зашёл в сарай, где содержал отборных птиц. Августин долго ещё не выходил из сарая, и мальчик подкрался к сетке у входа и заглянул внутрь. Отец сидел на насесте, опустив голову между колен. Петух по кличке Оранжевые Глаза, любимая птица Августина, наклонил голову и с любопытством посмотрел на молча сидящего в углу мужчину, затем гордо вышел вперёд, подзывая кур, и бесстрашно поскрёб лапками в нескольких сантиметрах от ног Августина Киллетона.

Правдивая история расы Мишны

В воскресенье утром после победы «Мишны» во Флемингтоне Августин говорит жене, что не может вечно скрываться и не хочет видеть никого, кроме Стэна Риордана, поэтому он тихонько уйдёт на десятичасовую мессу, как в старые добрые времена, и надеется не столкнуться со Стэном. Он берёт Клемента с собой.

После мессы Киллетоны идут по гравийному двору к Фэрберн-стрит, когда кто-то кричит: «Смотрите, он крадётся домой, чтобы подсчитать свой выигрыш». Августин оглядывается и видит небольшую группу участников гонки в тени одной из финиковых пальм. Он подходит к ним. Фрэнк Хехир говорит: «Неудивительно, что ты затаился, Гас, признайся».

Ты был мозгом всей этой истории с Мишной. Хехир держит в руках «Спортинг Глобус». Августин наклоняется и читает заголовок: « Филли». Lands Australia Wide Plunge. Мужчина без улыбки говорит: «Ты можешь хотя бы сказать нам, Гас, что ты на это замахнулся?» Августин видит, как все выжидающе смотрят на него. Другой мужчина говорит: «Кто-то в Бассете, должно быть, её поддержал», – говорят, Хорри Аттрилл получил почти тысячу.

Августин тихо говорит: «Ну, джентльмены, не буду отрицать, что я был в этом замешан, пусть и немножко». Кто-то говорит: «В любом случае, удачи тебе, Гас, никто не может сказать, что ты не заслуживаешь передышки». Я бы не отказался от пары друзей, вроде твоих мельбурнских товарищей, которые поставили бы мне на победу восемь к одному.

Августин пытается скрыть свое удивление и просит Хехира показать ему бумагу.

Он начинает читать статью на первой странице «Незаконные операторы СП во всех Считается, что Восточные Штаты выплатили целое состояние после неожиданной победы кобылка Мишна сегодня на скачках «Экорн Стейкс» во Флемингтоне. Тренировалась в Колфилде. Мишна, чья форма перед сегодняшней гонкой была весьма посредственной, имела Небольшая поддержка на поле, укрепление с 12 до 8 в конце ставок. Но в то время как немногие игроки в Флемингтоне хотели поддержать дочь гнедого Кейтнесс, армия хорошо информированных комиссаров, по-видимому, работающих над тщательно отрепетированный план, заваливший людей СП по всей стране Поток ставок. Пока операторы, сбившиеся с курса, отчаянно пытались уволить их ставки, сторонники Мишны не беспокоились, так как кобыла выглядела Победитель, преодолевший барьер и опередивший соперника на два корпуса в быстром темпе. Тренер Сек. Макгарви отрицал после гонки. Августин чувствует руку на своем плече и слышит, как Стэн Риордан говорит: «Гас, пожалуйста, не забудь поговорить со мной, прежде чем ты пойдешь домой». Клемент видит, что его отец занят своими друзьями-гонщиками, и вежливо спрашивает: «Папа, не мог бы я получить деньги на молочный коктейль?» Один из мужчин говорит: «Потрать, сынок, и скажи продавщице в магазине, что Мишна заплатит за него». Августин дает сыну монету в два шиллинга и пытается рассмеяться. Клемент спешит через дорогу и покупает шоколадное солодовое молоко и мороженое. Он откусывает большие куски от мороженого, чтобы доесть его, прежде чем выйти из магазина. Затем он вытирает все следы от него с губ и возвращается на кладбище. Его отец и Стэн Риордан тихо разговаривают вдали от остальных. Клемент кладет сдачу с напитка и мороженого в карман отца, прежде чем Августин успевает их пересчитать. Стэн Риордан говорит: «Итак, я провел небольшое собственное расследование по городу, позвонил своему приятелю в Мельбурн, сложил два плюс два и понял, что они, должно быть, остановили кобылу на

последний момент в Долине – потом, когда я увидел, что ее выставили на Флемингтон, я прислушался, услышал самый тихий шёпот и догадался об остальном сам – я ждал, что ты свяжешься со мной, Гас, но не осмелился спросить тебя – в конце концов, это не мое дело, и я догадался, что ты ждешь до последней минуты, чтобы получить нужную информацию о ней во Флемингтоне – в общем, вчера я рискнул, решил не жалеть денег и сделал довольно приличную ставку на эту маленькую кобылку, и я хочу, чтобы ты знал, что теперь ты мне ни пенни не должен – я более чем погасил твои маленькие долги тем, что выиграл у Хорри Атрилла —

Скажи мне, Гас, ты сам хорошо выиграл? Августин носком ботинка отмечает длинную бесцельную дорогу по пыльному гравию. Он говорит:

– Буду честен с тобой, Стэн, – я сделал очень скромную ставку – в последнее время я слишком сильно проигрываю, чтобы выходить с одной ставкой – но я очень рад слышать, что ты так хорошо сыграл – и я никогда не смогу поблагодарить тебя за всё, что ты сделал для меня в прошлом, приятель. Риордан видит, что Августин стремится уйти от него. Он похлопывает Августина по спине и говорит: «Продолжай молодец, Гас». Затем он подходит к мужчинам в тени финиковой пальмы, пока Августин и Клемент отправляются домой. Вернувшись домой, Августин говорит жене: «Мастер совершил самый крутой прыжок в своей жизни».

– вчера был тот день, о котором мы с ним мечтали все эти годы – еврей, конечно, ему помог, но Мастер был мозгом. Августин ждёт, когда жена спросит, о чём он говорит, но она даже не отрывает глаз от работы.

Клемент следует вдоль ручья через Бассетт

В это, возможно, последнее субботнее утро, которое он проводит в Бассете, Клемент Киллетон внимательно слушает, как его отец объясняет, что у него есть для мальчика важное сообщение, которое он должен передать человеку на другом конце города.