Текст книги "Печальный урожай"

Автор книги: Дженнифер Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

9 Чай и сочувствие

Выйдя на улицу, где светило неяркое, уже не дающее тепла солнце, Мартин зажмурился, и у него защекотало в носу. Желудок подвело от голода. Он мысленно пожелал себе, чтобы интервью с миссис Салливан не затянулось надолго. Тоби и мисс Бердвуд о чём-то заинтересованно беседовали, стоя возле белой машины.

Автомобиль был весь в грязи и изнутри забит какими-то коробками, пакетами, свёртками. Видимо, это и были приобретения покойного антиквара, купленные в здешних краях. Наверняка скупил всё за бесценок, они ведь такие мошенники, эти антиквары! А тут в горах им есть чем поживиться: фарфор, книги, потемневшие картины в причудливых рамах – обломки прошлого, сохранившиеся у какого-нибудь одинокого старика или у старой девы, вроде Алисы, над которой время не властно. Они всю жизнь проводят в окружении этой рухляди. Мать Мартина после смерти бабушки тоже продала все её вещи какому-то перекупщику. Они не только не подходили к обстановке их дома, а и просто не поместились бы. К тому же мать терпеть не могла старого хлама.

Вот и миссис Тендер тоже: сразу видно, как у неё руки чешутся повыбросить всё Алисино барахло, вымыть, выскоблить дом, повесить новые цветастые занавески, поставить полированную мебель. Правда, эта дама в отличие от матери знает, что почём. Мать же, выручив за всё пятьдесят долларов, была на седьмом небе от счастья. А миссис Тендер нет, она не промахнётся: как пить дать, отправит вещи на аукцион, как поступают все практичные люди. Какую-нибудь диковинку оставит себе Анна Трелор – к примеру, большой чугунный котёл из кухни. А что, если посадить туда пальму или другое комнатное растение, получится оригинально. Миссис Тендер возьмёт себе чайный сервиз или одну из картин. Алисе позволят взять на память что-то из мелочей, а всё остальное продадут. В новой чистенькой бонбоньерке, куда миссис Тендер поселит Алису, много не разместишь. Да и зачем Алисе большая квартира? Вдали от своего дома старуха и года не проживёт.

У Мартина, непонятно почему, защемило сердце.

– Эй, Макглинчи!

Мартин вздрогнул и виновато уставился на Тоби, чья туша выросла перед ним. Хрупкая Верити Бердвуд уже пересекала улицу.

– Ну, какие соображения? – спросил Тоби.

– Вы про машину, сэр?

– А про что же ещё! – раздражённо буркнул Тоби.

– Э-э… ну… шины сдуты…

– Так. – Тоби явно ждал чего-то ещё.

– Машина от этого накренилась, так что он должен был это заметить, как только вышел.

– Вот именно, если, конечно, он не слепой. Ну и…

– Ну и… – Мартин лихорадочно соображал, – … непонятно, почему он так долго не возвращался в дом?

– Да, почему? – И Тоби опять выжидательно посмотрел на него.

Ага, догадался, Мартин, экзамен на сообразительность!

– Возможно, сэр, он не знал, как поступить, – помедлив, отозвался Мартин, – и ему понадобилось время на размышления.

– Что, целых пятнадцать минут?

– Да, но… может быть…

– Слушай, Мартин, у нас ведь и раньше ребятня протыкала покрышки, не так ли?

– Ну ещё бы! Сколько раз. Помните, в прошлое воскресенье в Катумбе на всех автомобилях, стоящих вдоль улицы, спустили шины?.. И какая после из-за этого пробка образовалась.

– Точно. По все улице. А чтобы они из целого ряда выбрали какую-нибудь одну машину – такое бывало?

– Гм, пожалуй, нет, – подумав, ответил Мартин. – Ну, разве что машина уж слишком шикарная – «роллс-ройс» там или «ягуар»… или когда они мстят кому-то.

– А как ты думаешь, кто из них мог гулять здесь или проезжать на велосипеде поздно вечером, в этот холод и туман?

– Не знаю. Скорей всего, они все уже по домам разбежались. Кому охота в такую погоду шляться по улице?

– Ну да, сидели небось дома в тепле, у телевизора, да суп хлебали, а? – Тоби подмигнул своему помощнику, не так давно вышедшему из «велосипедного» возраста. – И что это значит?

– Это значит… что тут кто-то другой постарался. Но ведь из дома, пока там был Трелор, никто не выходил. Они в один голос это заявили.

– Ну, Мартин, кто же остаётся?

– Понял! Трелор сам проткнул шины, – раздумчиво произнёс Мартин. – Значит, он хотел остаться ночевать. Но зачем? Ему надо было что-то сделать?

– Или с кем-то поговорить без свидетелей? Вот это, дружище, мы и должны выяснить.

Верити Бердвуд вместе с Зоей стояли на газоне перед скромным домиком на другой стороне дороги и наблюдали, как огромный чёрный кот играет со щепочкой. Подходя, Саймон и Мартин расслышали, о чём они говорят.

– Тереза разрешила мне и завтра прийти, когда будет купать Нел. Она сказала, что я ей очень помогла. Берди!

– Да?

– Знаешь, у Терезы есть такой игрушечный домик с маленькими деревянными куколками и с мебелью. Она обещала мне его достать. А у тёти Алисы есть Ноев ковчег и ещё поезд, но она забыла, где они. Тереза сказала: поиграешь с кукольным домиком, пока тётя Алиса не найдёт… – Зоя вдруг заметила Мартина и Тоби; глаза её округлились и стали серьёзными.

– Вот, Зоя, это мистер Тоби и мистер Макглинчи. Они пришли поговорить с Терезой.

Зоя улыбнулась, шмыгнула носом и вежливо поздоровалась.

– А зачем, Берди? – скосив рот на сторону и всё ещё улыбаясь, зашептала она. – Зачем им говорить с Терезой?

Тоби ответил на её улыбку.

– Да вот, малышка, думаем, Тереза нам поможет… Она же соседка… тёти Алисы. – Он кивнул Берди и зашагал по дорожке к дому.

Мартин последовал за ним.

– Про Дамьена, да, Берди? – услышал он вопрос девочки. – А мне нисколечно не жалко, что он умер. Вчера из-за него ругались, плакали и меня разбудили. Джилл плакала, я сама видела. И всё из-за него! – Зоя говорила громко и сердито.

– Любого человека жаль, когда он умирает, – твёрдо ответила Берди. – Вырастешь – поймёшь.

– Я уже выросла – мне семь с половиной. Я умею играть в карты и немножко кататься на коньках. И могу долго не засыпать вечером, даже когда взрослые спят. Ты не думай, я уже большая…

Мартин втянул голову в плечи и ускорил шаг. Ему стало стыдно оттого, что он невольно подслушал слова невинного ребёнка, которого до времени заставили стать взрослым. Так стыдно, как будто он, Мартин, насильно втягивает девочку в этот страшный мир.

– Слыхал? – пробормотал Тоби, когда Мартин поравнялся с ним и они стали подниматься по лестнице. – Устами младенцев… Кричали, плакали так, что её разбудили. Видно, не такая уж «незначительная» была размолвка, как они пытаются представить!

Мартин кивнул.

– Я вот что думаю, – продолжал он, но высказать свою мысль ему не удалось.

Они увидели, как дверь распахнулась и на пороге возникла Тереза Салливан.

Потом, даже спустя годы, оба частенько вспоминали эту минуту: женщина, прищурясь со света, глядела на них из дверного проёма. Тяжёлая коса покоилась на одном плече. Толстая шерстяная юбка доходила ей до лодыжек, голубая блуза навыпуск с потрясающей вышивкой и стоячим воротником свисала красивыми складками. На ногах синие чулки и чёрные туфли на низком каблуке. Да, наряд, прямо скажем, экзотический.

Высокая женщина с пышной грудью и сильными руками держала на сгибе локтя крошечное существо в красном комбинезончике, и это существо уцепилось ручонкой за тяжёлую косу Терезы, а голубые глазки остановились на незнакомцах.

– Э-э… миссис Салливан?

Тоби прикрыл ладонью глаза, не отводя их от женщины. Почему-то они вдруг увлажнились, и ему пришлось их вытереть тыльной стороной ладони. Преодолев последние ступеньки, он оказался на одном уровне с хозяйкой дома.

– Сержант уголовной полиции Тоби, – произнёс он твёрдым голосом.

Потом представил жавшегося у него за спиной Мартина с обычным чувством раздражения, с одной стороны, а с другой – привязанности к этому долговязому парню, напускавшему на себя мрачный вид, который был призван выразить решимость и деловитость, но не мог обмануть даже Терезину малышку. Как бы в подтверждение этого она ткнула его в грудь своим маленьким кулачком.

– Агу, – приветливо и радостно пропела кроха.

Молодой сыщик улыбнулся и показал ей большой палец, испачканный пастой от шариковой авторучки. Малышка сосредоточилась, сведя глаза к носу, и крепко ухватила палец.

– Агу, – повторила она удовлетворённо, а когда зардевшийся Мартин попытался высвободиться, сжала палец ещё сильней.

– Ну вот, вы и попались! – проговорила миссис Салливан. – Проходите и садитесь. – Потом крикнула Берди: – Вы как насчёт кофе?

Берди помахала в ответ, что-то сказала Зое и направилась к дому.

Тереза Салливан оказалась приветливой и радушной хозяйкой. Суровое выражение, которое было у неё вчера в доме Алисы, совсем исчезло, только тени под глазами и лёгкая морщинка меж бровей свидетельствовали о том, что жизнь её далеко не безоблачна. Она посмеялась над Мартином: тот, боясь обидеть свою новую маленькую приятельницу, не отбирал у неё захваченный в плен палец, а неловко топтался рядом с Терезой.

– Я как раз сварила кофе, – сказала Тереза, ведя гостей через холл.

Внутри дома, выглядевшего снаружи аккуратно, но слишком скромно, царили тепло и уют. Слабый запах мастики, исходивший от полов, смешивался с ароматом кофе. Справа по коридору располагалась гостиная, слева – ещё две комнаты; дверь одной была открыта, и Мартин успел заметить, что это спальня: стены выкрашены в белый цвет, узкая односпальная кровать, рядом колыбелька, столик со сложенными стопкой пелёнками и очень красивое старинное трюмо. На мягком кресле, повёрнутом к окну, лежало множество подушечек. Вид односпальной кровати, стоящей бок о бок с колыбелькой, внушал не выразимую словами грусть…

По коридору они пришли в тесную, тёмную кухоньку, где приятный аромат кофе и пряностей не мог, однако, перебить запаха старой газовой плиты и отсыревшего линолеума. Над мойкой было небольшое окошко, а рядом дверь с цветным витражом – ещё один выход. Там, на заросшей кустами аллейке, высился внушительных размеров газовый баллон. Женщина торопливо увела их от этой унылой картины на застеклённую веранду позади дома. Тут она остановилась, попуская гостей вперёд.

Мартин рассеянно захлопал глазами: как будто в другой мир попал. Помещение не слишком просторное, но белые стены, бело-голубые индийские коврики, растения в корзинках словно бы наполняли его светом и воздухом. Голубые занавески были раздвинуты, и за двойными стёклами веранды открывался старый сад с тенистыми фруктовыми деревьями, среди которых были проложены цементные, поросшие мхом дорожки. Осеннее солнце уже не грело, поэтому в углу мерно посапывала допотопный газовый обогреватель.

– Садитесь, – пригласила Тереза, указывая на кушетку, стоящую вдоль стены.

Она осторожно высвободила палец Мартина из маленького цепкого кулачка и положила малышку на залитый солнцем разноцветный коврик возле двери. Девочка стала дрыгать ножками, одетыми в махровый комбинезончик, а раскрашенная позолоченная солнцем рыбка, подвешенная к потолку, медленно и плавно проплывала над ней.

– Сейчас принесу кофе, – сказала Тереза и вышла.

Вскоре из кухни донеслось звяканье посуды. Берди постояла с минутку, потом тоже присела на кушетку. Мартину не сиделось на месте; он нервно вертел в руках свой блокнот, краем глаза наблюдая за Тоби. Переводя взгляд на малышку, невольно улыбался. До чего забавная! В дверях вновь появилась Тереза, держа в руках поднос, на котором стояли глиняные кружки с кофе. Тоби привстал.

– Я сама, не беспокойтесь, – с улыбкой остановила его женщина и поставила поднос на стол.

Тоби тоже заулыбался и снова уселся среди подушечек. Мартин глазам своим не верил. Что это со стариком? Он никогда его таким не видел. Если б он не знал Тоби как облупленного, то непременно решил бы, что эта красотка в вышитой блузке подцепила шефа на крючок.

– Вы извините, миссис Салливан, – начал Тоби, всё ещё улыбаясь, – мы долго вас не задержим. Всего несколько вопросов. Сперва скажите: вы заходили вчера вечером в дом напротив?

– Да. Мне нужно было позвонить. У меня пока нет телефона, и я часто звоню от мисс Олкотт… от Алисы.

– Так, и долго вы там пробыли?

– Ну, точно не помню, минут пятнадцать, наверное, а может, и меньше – десять. Понимаете, у Алисы было много народу, и мне не хотелось их беспокоить.

– А прежде вы не встречались с миссис Тендер?

Тереза слегка покраснела и поджала губы.

– Нет. Я много слышала о ней от Алисы, а увидела вчера в первый раз. А вечером мне надо было позвонить девушке, которая сейчас торгует у меня в магазине, дать ей кое-какие распоряжения на будущую неделю… впрочем, эти подробности вам ни к чему. Одним словом, я пошла к Алисе позвонить… – Голос её упал, как будто она вспомнила что-то не слишком приятное. Машинально Тереза перевела взгляд на малышку, возившуюся на коврике в круге света.

Тоби помедлил и возобновил расспросы.

– Стало быть, вы ушли оттуда примерно без четверти десять?

– Да, что-то около того.

– И Дамен Трелор вышел одновременно с вами?

– Да…

– Вы о чём-нибудь говорили?

Тереза непонимающе взглянула на Тоби.

– Ну… пожелали друг другу доброй ночи, вот и всё. Я спешила домой: туман сгущался, да и Нел пора было кормить.

– А вы не заметили, что у него спущены шины на автомобиле?

Она задумалась, припоминая.

– Нет, не заметила. Уже стемнело, к тому же этот туман…

– Понятно. – Лицо и голос Тоби оставались непроницаемыми.

– Простите, сержант, а почему вы спрашиваете? – поинтересовалась Тереза, не глядя на него. – Мне сказали, что произошёл несчастный случай.

– Боюсь, что это не несчастный случай, – сказал Тоби, так же нарочно отводя глаза. – Я предполагаю, что его убили.

Мартин оторвался от своих записей и тут же получил лёгкий шок. Тереза побелела – ни кровинки в лице, а круги вокруг глаз теперь казались нарисованными углём.

– Так вы думаете… – Она затрясла головой. – Нет, нет, вы ошибаетесь!..

– О чём это вы, миссис Салливан?

– Вы знаете, что Алиса… ох, поверьте, она не могла, честное слово, сержант. Она немного своеобразна, но никогда-никогда у неё не было злых умыслов. Она сама доброта, я оставляю на неё Нел, она… во всяком случае, у неё ведь нет никаких мотивов… – Тереза, смешавшись, умолкла.

– Я пока никого конкретно не подозреваю, миссис Салливан, – мягко произнёс Тоби.

– Да?.. Ну слава богу! А то я было подумала…

Малышка закряхтела на своём коврике, и Мартин увидел, как взгляд Терезы мгновенно потянулся к ней. Она машинально приложила руку к груди и повернулась к Тоби.

– Алиса всегда была так добра ко мне… к нам. С первого дня, как мы сюда приехали…

– А давно ли это было, миссис Салливан?

– Сейчас вспомню точно. Нел в пятницу исполнилось три месяца, а я поселилась здесь за месяц до её рождения. Так что мы познакомились с Алисой четыре месяца назад.

– А отец девочки?.. – осторожно спросил Тоби.

– Он умер, – тихо отозвалась Тереза.

– Простите.

– Ничего. Я справлюсь. Ребёнок у меня просто золото. Ничего, справлюсь.

Нел начала сучить ножками и заверещала; и рука Терезы снова потянулась к груди.

– Вы извините, я не хочу вас торопить, но мне пора кормить ребёнка. Она у меня точная, как часы. Если у вас ещё есть…

– Да-да, конечно, миссис Салливан…

Тоби несколько расстроился, а Мартин в смущении захлопнул свой блокнот.

– Я только ещё спрошу, не заметили ли вы чего-нибудь необычного вчера ночью. Может, машины мимо проезжали, или ещё что другое…

– Пожалуй, нет… с веранды не слышно, а я вечерами сижу обычно здесь. Я оставляю дверь открытой – слушаю Нел, а шум машин сюда не доходит. Вот в спальне, там другое дело… Я сейчас вспомню. Когда я легла, то, пожалуй, слышала, как проехало несколько машин, это было, наверно, уже после двенадцати. Там у Алисы свет везде погасили. Я полежала в постели с книжкой – не помню сколько: не следила за временем. А в два встала, кормить Нел. Конечно, могло быть чуть больше или меньше, но Нел у меня в самом деле как будильничек: через каждые четыре часа меня зовёт. Вот я и говорю, что было два. На улице тишина – ни одной машины. Единственное, что… не знаю, может, надо было сразу сказать. Я взяла Нел на руки и подошла к окну. И увидела там его… ну, того, кто умер.

– Дамьена Трелора?

Тоби резко выпрямился; у Мартина ёкнуло сердце: значит, в два часа ночи Трелор был ещё жив.

– Да-да. Тьма была кромешная, но туман рассеялся. Ветер, наверно, его разогнал… Он, Трелор, как будто доставал что-то из своей машины… во всяком случае дверца была открыта.

– Ну а потом?

– Не знаю. Я села на стул кормить девочку, и мне уже не было его видно. А вы считаете, это важно?

– Это доказывает, что в два ночи Трелор был ещё жив. Мы знаем, что он подходил ночью к машине: оставил в ней ключи. А когда он пошёл спать в гараж, ключи висели у пояса его джинсов.

– Да… я помню.

– Вот видите, миссис Салливан, как это важно.

Дверь скрипнула, и в неё протиснулась Зоя, прижимая к груди чёрного кота. Он, забыв о своём достоинстве, дрыгал в воздухе лапами, а сам осуждающе глядел на Терезу.

– Сейчас дождь пойдёт, – озабоченно сказала Зоя, – поэтому я решила, что ему лучше побыть дома. – Она посмотрела на сыщиков, потом на Берди.

– Ты бы поиграла немного с Нел, – улыбаясь Зое, спокойно попросила Тереза. – Она уже начинает сердиться, но, если ты к ней подойдёшь, она будет рада. Договорились?

Зоя осторожно опустила кота на пол и подошла к коврику, где лежала малышка. Кот, пошатываясь, удалился на порядочное расстояние и стал обиженно зализывать всклокоченную шерсть.

– Что ж, спасибо вам, миссис Салливан. – Тоби откашлялся. – Итак, вы показали, что видели Дамьена Трелора возле его машины в два часа ночи…

– Вы так официально говорите «показала»… В показаниях точность нужна, а ведь я могу только предполагать, что Нел позвала меня в два, – огорчённо возразила Тереза.

– Безусловно… но это же не могло, скажем, произойти раньше двенадцати.

– Да нет, в два, скорее всего. Помню, когда я покормила Нел и уложила её в кроватку, то взглянула на часы: было полтретьего. Я опять подошла к окну – спать не хотелось. Я и до кормления почему-то не могла заснуть… Ну так вот, выглянула я в окно… – Она вдруг заколебалась.

– И на этот раз не увидели Дамьена Трелора… – подсказал Тоби.

– Да, не увидела. Не сочтите странным, но раньше я не вспомнила… Надо же, какая память, ведь я потому и поглядела на часы. В общем, я заметила машину прямо у моей калитки, как раз там, где сейчас ваша стоит. А когда я смотрела в первый раз, до кормления, этой машины там не было. Я ещё подумала, что она просто скатилась под горку с выключенным мотором, иначе бы я услыхала шум. И тогда я автоматически поглядела на часы: кого это принесло в такое время? Но значения не придала – видите, даже забыла про это. Утром машины на месте не было, однако я не видела и не слышала, как она уехала. Но что тут особенного! – неуверенно добавила Тереза. – Это была не чужая машина, а кого-то из гостей Алисы. Я и раньше её видела напротив, так что…

– А что за машина, миссис Салливан? – спросил Тоби.

Мартин затаил дыхание: вот оно, наконец! И когда услыхал ответ, сердце его будто оборвалось: так бывает, когда одновременно ждёшь и боишься чего-то.

– «Фольксваген». Зелёного цве… – она запнулась, поскольку вдруг поняла, что могут означать эти её слова.

– Зелёный «фольксваген»? Вы уверены?

– Я… – она, хмурясь, взглянула на Тоби. – Было темно, и я…

– Вспомните хорошенько, миссис Салливан, – потребовал Тоби очень решительно, с напряжением в голосе. Куда девалась его недавняя симпатия к Терезе как к женщине! Теперь перед ним был только свидетель, из которого надо вытянуть всё, что можно.

И под этим напором Тереза сдалась.

– Да, уверена…

Тоби быстро взглянул на Мартина.

– Я не знаю, чья это машина, – продолжала она. – Я определённо видела её раньше, потому и подумала, что она не чужая…

Зоя подала голос от двери:

– Это Ника машина. У него зелёный «фольксваген». Когда я просыпалась, его не было дома, наверно, он приехал, а потом опять уехал. Для чего?

– А вот мы его и спросим, правда, девочка? – подмигнул ей Тоби.

– Аккуратненько, Зоя. Она напилась молочка, и будет обидно, если срыгнёт на твой свитерок.

– Ну нет! – Зоя бережно обхватила спелёнатую малышку и неуклюже с серьёзным видом баюкала её. – Смотрите, ей нравится. Она хочет спать!

– Да, ей как раз пора спать, а ты её так хорошо укачала. Давай сюда, я положу её в кроватку.

Зоя отдала малышку и смотрела, как Тереза уносит её по коридору. Потом уселась на стул и обвела взглядом веранду. Странные в этом году каникулы!.. А куда девалась Берди? Они должны были вместе идти домой, но, как только полицейские ушли, она вдруг исчезла, и Зоя опять осталась с Терезой. Тереза очень хорошая, только забывчивая: уже и не помнит про обещанный кукольный домик, а напоминать неприлично. Зато как забавно Нел сосала молочко, уцепилась ручками за Терезину грудь, глазёнки вытаращила, а ножки в красном комбинезончике так и ходили ходуном. Зоя очень смеялась, глядя, как усердно трудится малышка: личико покраснело, на лбу появились капельки пота и даже пушистые рыженькие волосики взмокли. Смешные эти малыши. Вот бы мама завела себе ещё одного. Но папа почему-то сказал: «Только через мой труп, я одним ребёнком сыт по горло!» Вот если б он увидел, как Нел засыпала у неё на руках, наверняка бы передумал.

Зоины размышления прервал стук в дверь чёрного хода; она выглянула и увидела улыбающееся лицо отца. Девочка поспешно распахнула дверь.

– Ой, папочка, это ты! А я только что думала о тебе.

– Да ну?

– Правда-правда!

– Тогда, моя радость, садись в машину и по дороге мне расскажешь. А потом поедем на поезде, хочешь?

– Прямо через горы? Там ещё обязательно надо за что-нибудь держаться, а то упадёшь!

– Точно.

– Вот здорово! Я пойду Терезе скажу.

– Я сама ей скажу, не беспокойся. Она всё поймёт. – Из-за спины Джереми появилась Берди. – Ты иди с папой, а я поблагодарю Терезу за тебя и заодно выпью с ней чаю.

– Угу! – Зоя взяла Джереми за руку, и они вышли на улицу. – Пока, Берди! – весело окликнула она.

– Пока, Берди, – угрюмо повторил Джереми, направляясь по дорожке к выходу.

– Пап, а ты мне купишь вафли в «Парагоне»? – слышался голосок Зои.

Так, торговля начинается. Берди улыбнулась и закрыла дверь веранды. Как раз в тот момент Тереза на цыпочках вошла из коридора.

– Всё в порядке?

– Да. Джереми забрал её в Катумбу. А Кэт осталась с Джилл.

– Как нескладно всё… Я же… – Лицо у Терезы было бледное и расстроенное. Круги под глазами снова стали почти чёрными. – Я же не знала, что эта машина…

– Ника Бедфорда? Ну конечно, Тереза, откуда вам было это знать? А о том, что видели, вы просто обязаны были заявить.

– И что с ним?

– Они увезли его с собой, «до выяснения обстоятельств». Этого следовало ожидать.

– О господи! – Тереза тяжело опустилась на стул и подалась вперёд, зажав руки между коленями. – Как это всё ужасно!

Берди задумчиво глядела на неё, не двигаясь с места.

– Они его выпустят, – проговорила она наконец. – У них ещё нет результатов вскрытия. Да не переживайте вы так! Конечно, Джилл и Кэт в растрёпанных чувствах, но им и в голову не приходит винить вас. Нику следовало с самого начала рассказать всю правду.

– А в чём правда? Проходите, садитесь. Я поставлю чай.

– Спасибо. – Берди чуть повысила голос, чтобы Терезе было слышно в кухне. – Я вам могу только повторить слова Ника. Он уехал вечером из дома почти в невменяемом состоянии. А потом заявил полицейским, что вернулся только утром. Теперь он признаёт, что поездил немного по округе, остыл и вернулся к дому. Он действительно выключил мотор, чтобы не привлекать внимания, машина бесшумно скатилась под гору, и где-нибудь около половины третьего, в точности как вы сказали, он остановился возле вашего дома. Потом увидел, что огни в доме погашены, значит, все уже улеглись, и решил, что дверь чёрного хода наверняка заперта. Он-то надеялся, что сможет тихонько проскользнуть в дом и без свидетелей объясниться с Джилл, но ничего не вышло. Короче, он посидел в машине минут пять или около того, а после, не заводя, покатил дальше под гору и, лишь доехав до поворота, включил мотор. Остановился он возле какого-то обрыва, несколько часов поспал, хотя было ужасно неудобно, а на рассвете поехал купить газету в киоске и выпить кофе. Выждав, пока, по его представлениям, в доме встанут, он вернулся и застал полицию.

– Почему же он сразу не сказал правду? – Тереза стояла в дверях кухни, держа в каждой руке по чашке чаю, высокая, прямая в своём немыслимом чёрно-голубом наряде.

– Он испугался, почувствовав, что его подозревают. – Берди помолчала и сухо добавила: – В общем, его можно понять.

Поставив чашки на стол, Тереза села рядом с Берди, глядя на неё с любопытством.

– Скажите честно, вы не верите, что он мог… что он убил того человека? Вы ведь с ним дружны, не так ли?

– Нет. Он друг Джереми и Кэт. Вопрос в том, действительно ли он не выходил из машины или всё-таки вышел, убил Трелора или по крайней мере позаботился о том, чтобы Трелор умер этой ночью, и незаметно уехал. Ни того, ни другого никто подтвердить не может. Разве что вы…

Тереза покачала головой.

– Так я же ничего не видела, кроме машины. Я напилась чаю, легла в постель и проспала до утра.

Берди устроилась поудобнее и потянулась за чашкой.

– Наверно, малышка иногда не даёт вам спать? – сочувственно спросила она.

– Ну что вы! – Тереза улыбнулась. – Она у меня просто ангел. И спит, и ест строго по часам. Так что я прекрасно высыпаюсь.

– Но вы же сказали, что прошлой ночью…

– Да, прошлой ночью мне почему-то не спалось. Я обычно ложусь ещё после обеда – Алиса знает, – вот примерно в это время. А вчера, видимо, проспала слишком долго. И потому ночью не могла уснуть: всё думала, строила какие-то планы… Пустяки, конечно, но ведь это так хлопотно – держать собственное дело. – Она откинула с лица прядь, глаза из-под густых бровей спокойно, с достоинством глядели на Берди. – К тому же ребёнок на руках, надо как-то обеспечить её будущее. Так что есть о чём подумать.

– Ребёнку здесь должно быть очень хорошо, – заметила Берди и дружески улыбнулась. – А вы из Сиднея сюда переехали?

– Нет… Я почти всю жизнь прожила в горах. Правда, десять лет назад я работала в Сиднее, но недолго. После смерти матери вернулась: надо было ухаживать за отцом. А когда и он умер, так и осела здесь. Они мне оставили магазин, слава богу, есть чем прокормиться.

– Вы торгуете антиквариатом?

– Да нет, я, когда переехала сюда перед самым рождением Нел, тот магазин продала и купила другой, поменьше. Теперь я в основном торгую сувенирами, вышивками и тому подобным. И затраты не такие, и мне это как-то больше по душе. Есть, конечно, кое-что из старинных вещей, для разнообразия. Люди охотно берут. Я предлагала Алисе продать всё, что она хочет, через мой магазин. Мне кажется, ей нужны наличные. Ей и Бетси… миссис Тендер в прошлом году об этом говорила. У её зятя… Алиса его всегда недолюбливала… Боже мой, зять – это же он!

– Да, это Дамьен, тот самый, что умер нынче ночью, – спокойно подтвердила Берди.

– Ну конечно, как я сразу не поняла! Так вот он-то и сказал миссис Тендер, что сейчас на предметы старины большой спрос, даже составил ей список перекупщиков, она, бедняжка, и явилась к Алисе, а та послала её куда подальше с этим списком. «Я ей показала предметы старины!» – говорила она мне потом. Вы, наверно, заметили, что Алиса… как бы это сказать… принимает в штыки то, что втолковывает ей племянница. – Тереза лукаво улыбнулась.

– Ещё бы! – хмыкнула Берди в ответ. – Однако идея не так уж плоха, ведь дом буквально трещит по швам от всякого хлама.

– Да, там страшный беспорядок. Как у моих родителей. Кстати, со мной Алиса согласилась. В жизни часто случается, что люди следуют советам друзей, а не родственников. Мне ли не знать? К своему отцу я не могла подступиться. А вот Алиса теперь грозится устроить «хорошенькую чистку», как она выражается. Но всё кончается тем, что выдвинет ящик-другой, покопается, вздремнёт возле них, да так и положит всё обратно нетронутым. В точности как моя мама. – Тереза так весело рассмеялась, что на миг складка между бровями разгладилась, а в уголках глаз собрались лукавые морщинки. – Очень люблю Алису. Она просто чудо, правда?

– Да, большая оригиналка, – усмехнулась Берди.

– Я ей многим обязана. Когда я сюда переехала, мне было так одиноко. Можете себе представить: я на девятом месяце, в доме бедлам… Нет, вы не подумайте, с домом мне всё равно повезло. Со средствами у меня было негусто, а он так дёшево обошёлся. Я даже не поверила своему счастью.

– Дёшево? С таким чудесным садом? И лес под боком? Как же это? – Берди удивлённо поглядела на Терезу, подняв глаза от чашки.

– Вот так! – Тереза слегка замялась, а потом, видя этот доброжелательный взгляд, вдруг выложила всё начистоту: – Прежний владелец жил здесь один и умер внезапно. То ли желудочный грипп, то ли инфаркт – агент что-то говорил, но мне было не до того. Ну вот, умер он в гостиной, а нашли его только через несколько дней. Неприятная история, и поэтому дом никто не хотел брать. А меня это не смутило. Мне тогда нужна была крыша на головой для себя и ребёнка. Я бы даже на бывшее похоронное бюро согласилась. – Тереза помолчала. – Вас это удивляет? Я стараюсь никому не рассказывать, чтоб не отпугнуть людей, но с другой стороны…

– Меня вы не отпугнули. Люди умирают каждый день, а их дома достаются другим. Только эти другие, как правило, о том не ведают, вот и всё.

Тереза с благодарностью поглядела на эту хрупкую женщину. Лицо Берди было в тени, а тонкие пальцы крепко сжимали чашку. Есть в ней что-то внушающее доверие, подумала Тереза. Вот только что? Она ещё ни с кем не говорила о доме, кроме Алисы, разумеется. Старалась не обсуждать этого даже с агентом, даже с Пэт, своей помощницей по магазину, которой ужасно любопытно было узнать, почему дом так дёшев. И вот вдруг разоткровенничалась с совершенно незнакомым человеком. Должно быть, и впрямь эта Берди очень порядочная. Нет в ней никакого притворства, хитрости, так что и людям не надо перед ней хитрить и притворяться.

– Алиса – просто чудо, – повторила Тереза. – А мне она как будто даже обрадовалась. Как я понимаю, с покойным соседом она не очень ладила. Характер у неё – не дай бог! Говорят, когда она узнала, что сосед скончался, сказала: мол, туда ему и дорога. Нелегко с ней, но к нам относится замечательно. То супу принесёт, то яиц, то яблок, а недавно притащила два очень красивых хрустальных блюда сырковой массы: тебе, говорит, надо сил набираться. Да и не в этом дело, – вздохнула Тереза, – просто приятно знать, что кто-то о тебе думает, заботится…

Она умолкла, опять испугавшись, что наговорила лишнего, поступилась своей независимостью, которая так нелегко ей досталась. Но Берди не выразила никаких эмоций. Ни показного сочувствия, ни утешительных улыбок, ни ободряющих жестов. Только заинтересованно слушала и молчала.