Текст книги "Печальный урожай"

Автор книги: Дженнифер Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

22 Последний сбор

Своей большой веснушчатой лапой Тоби погладил Зоины пальчики.

– Ну, малышка, а теперь поговори с мамой. Констебль Макглинчи и я благодарим тебя за помощь. – Он поднялся уходить.

Зоя взобралась повыше на подушки.

– А дом тёти Алисы совсем сгорел? – тихо спросила она.

Тоби взглянул на Кэт.

– Боюсь, что да.

– Понимаешь, Зоя, – заговорила Кэт, наклоняясь к ней, – пожар был очень сильный. Поэтому надо было спасти тебя, тётю Алису и… всех. Мы так рады, что с тобой ничего не случилось.

– А разве пожарники не потушили огонь? Я не знала, что дом может совсем сгореть. Ведь так бывало только в старинные года. – Глаза её переполнились слезами, которые побежали по бледным щёчкам. – Значит, и Ноев ковчег сгорел. И митенки. И вся наша одежда, и моя коробка с сокровищами, и…

– Не плачь, мой родненьки! – Сердце у Кэт сжалось при мысли о том, через что прошла её девочка. – Мы купим новую одежду. А ещё мы с папой обязательно найдём тебе какую-нибудь особенную игрушку вместо Ноева ковчега. Вот увидишь.

– Мама, – зашептала Зоя, – а знаешь, что самое страшное?..

– Что, солнышко? Ты только не волнуйся, самое страшное уже позади.

– Так в коробке лежала брошка, которую папа купил мне на станции, когда мы ездили на поезде. Она тоже сгорела. Папа будет сердиться?

– Ну что ты, доченька! Главное – ты жива и здорова, остальное всё пусть сгорит… – Кэт виновато осеклась, вспомнив о Бетси.

Но Зоя ещё не знала про неё, и лучше пока ей не говорить. Ведь они с Бетси всегда отлично ладили. Наверно, когда её собственные дети были маленькими, лучшей матери на свете не было. Беды начались, когда они выросли.

О чём она думала в последние мгновения, перед тем как огонь ворвался к ней в спальню? Её скрюченное тело нашли на металлическом каркасе кровати. Поняла ли она, что кто-то нарочно поджёг дом? Почувствовала ли запах керосина, который, по словам Тоби, был разлит на полу?..

Кэт повернулась к дочери и вдруг почувствовала страшную, непреодолимую усталость. Она приклонила голову на белую простыню. Зоя похлопала её по руке.

– Мамочка, дорогая, не плачь! – взволнованно сказала она. – Я найду себе другую коробку, железную, как у тёти Бетси. И если ещё раз будет пожар, она не сгорит. Я спрячу её под кровать, где никакие воры её не найдут, и всё будет хорошо, правда?

Кэт едва не разрыдалась.

– Конечно, милая, я рада, что у нас всё хорошо. О боже, боже!..

Тоби шагнул вперёд и обнял её за плечи. Она мгновенно успокоилась, выпрямилась, пригладила волосы.

– Извините, я немного устала.

Она поглядела на Мартина Макглинчи: тот, смущённо нахохлившись, сидел в углу палаты. Поймав её взгляд, он улыбнулся застенчиво и очень по-доброму. Она благодарно улыбнулась в ответ.

– Ну, мы, пожалуй, пойдём, – заторопился Тоби. – Вставай, Макглинчи! У нас есть кое-какие дела в конторе, а потом мы ещё сюда заглянем.

Он слегка поклонился Кэт.

– Всего хорошего, миссис Дилани. Увидимся позже. – Он потрепал Зою за подбородок, ещё раз кивнул им обеим и быстро вышел, подтягивая на ходу брюки. Мартин с опущенной головой двинулся за ним, робко взмахнув рукой на прощание. Они исчезли в глубине коридора.

– Хорошие они, правда? – сказала Зоя и вдруг сладко зевнула. – Слышишь, дождь пошёл?

– Слышу. Пора спать, моя девочка.

Кэт подоткнула одеяло и присела на краешек постели, взяв дочку за руку. Не прошло и двух минут, как Зоя уже спала. Кэт встала, чтобы выключить лампу. Прислонившись к дверному косяку, она выглянула в ярко освещённый коридор. Где-то там Джереми разговаривает с лечащим врачом. Где-то рядом лежит Тереза и с нею маленькая Нел. Где-то бродит по коридорам Берди, виня себя за всё, что случилось. Где-то мечется по палате Алиса, не давая покоя сёстрам: зачем её сюда уложили, когда она здорова и хочет домой, хотя никакого дома у неё нет. Где-то Крис сидит с Сонси, Уилфом, Анной и Родни… Каково им теперь? Кэт поёжилась и прикрыла глаза.

– Эй, – шёпотом окликнул её Джереми.

Кэт испуганно отпрянула. Он шёл по коридору, и его ботинки поскрипывали на пластиковом полу.

– Ну что маленькая? Заснула?

– Да, только что. По-моему, она ничего. Немножко вялая. Может, ещё не отошла?

– Её тоже чем-то опоили. Слава богу, доза невелика. Просто чтоб уснула и не помешала… осуществлению планов.

– Ох, Джереми!..

– Да-а! Дом сгорел дотла. Пожарные ничего не смогли сделать. – Он помедлил и тихо прибавил: – Знаешь, они нашли Бетси!

– Да, Берди мне рассказала. Кстати, где она?

– Да где-то здесь. Они с Тоби хотят собрать нас всех после ужина. Ты как?..

– Собрать всех? Зачем?

– Пока не говорят. Но настаивают, чтобы все были. Решено сделать исключение только для Родни, который слишком потрясён смертью матери, ну и, конечно, для Зои. Сбор у Терезы. Она сейчас одна в трёхместной палате.

– Джереми, ну как я пойду туда, зная, что кто-то из них… Подумать страшно! К тому же Зоя здесь…

Лицо Джереми потемнело.

– А ты думаешь, мне легко? – буркнул он. – Но если Тоби намерен довести это дело до конца, я с ним заодно. Теперь не пропущу ни одной мелочи. Слишком долго мы ушами хлопали, хватит! Надо вывести убийцу на чистую воду. Ведь кто-то же сделал это, пускай за всё расплатится.

Кэт взглянула на хмурое лицо мужа. Глаза у него всё ещё были красные, одежда пропахла дымом и потом.

Она обхватила Джереми руками, прижалась к нему. Он как-то сразу расслабился и тоже обнял, прислонив лоб к её лбу.

– Ох, Кэт, ведь пять, а может, две минуты – и мы бы её потеряли. Я всё время думаю об этом…

– Не надо. Всё позади, – шептала Кэт. – Не надо, Джереми. Всё хорошо.

– Ну что ж… – Тоби встал и потянулся за пиджаком. – Пора нам, сынок, перекусить и отправляться в больницу. К китайцам заедем или возьмём рыбу с жареной картошкой?.. А может, по сосиске съедим?

– Да я бы, сэр… если можно, отпросился у вас на часок… – промямлил Мартин. – Мне тут надо…

– Так и быть, – проворчал Тоби. – Если у тебя какие-то планы – ступай. Встретимся в больнице в половине девятого. А я, уж ладно, поужинаю в одиночестве. – «Для разнообразия», – хотел он добавить не без ехидства, но виноватое лицо Мартина удержало его. – Итак, ноги в руки – и вперёд! – сказал он уже более дружелюбно. – Только не опаздывать. Мне не к лицу самому вести протокол.

Мартин уже натягивал свою куртку «на все случаи жизни». На улице лил дождь и слышались отдалённые раскаты грома.

– Но кто бы она ни была, – назидательно продолжал Тоби, – пока что амуры в сторону! По крайней мере на сегодняшний вечер. А то, я гляжу, мой Мартин витает в облаках с тех самых пор, как мы вышли из больницы. Спустись на землю, сынок, иначе ты мне не помощник.

Мартин пробормотал что-то нечленораздельное и толкнул дверь. Уши его горели, как будто Тоби наступил ему на любимую мозоль, хотя на самом деле он был очень далёк от истины. Его охватило сомнение: может, он ведёт себя как дурак? Ну и ладно, всё равно никто не догадается. А если нет… Мартин ссутулился под ветром и зашагал к своей машине.

Тоби выжидательно оглядел ярко освещённую комнату и откашлялся. Все молчали.

– Та-ак, по-моему, у нас полный сбор и можно начинать, – громко объявил он. – Правда, мой юный помощник что-то задерживается. Ну да ничего, подойдёт.

Он даже в таком официальном вступлении не смог скрыть досады. Да, достанется бедному Мартину на орехи, подумала Кэт, переглянувшись с Джилл.

– К сожалению, я был вынужден собрать вас всех в такую минуту, – продолжал Тоби. – Я особо прошу прощения у мистера Тендера, мистера Тендера-младшего и миссис Трелор и выражаю вам свои соболезнования.

Он слегка склонил голову перед Уилфом, Анной и Крисом. Уилф взглянул на него с отсутствующим видом. Анна что-то промычала и тут же отвернулась. Крис сжал губы и кивнул.

Тоби снова кашлянул и уставился в стену.

– Однако нам… мне кажется, что, поскольку за последние несколько дней произошло столько трагических событий и разные лица… да-да, разные лица из присутствующих в этой комнате так или иначе подозревались в совершении тяжких преступлений, то нам следует безотлагательно, сегодня же, прояснить все вопросы, возникающие в связи с данным делом.

Анна вскинула голову.

– Уж не хотите ли вы сказать, что вот прямо сейчас объявите нам, кто, по вашему мнению, совершил все эти преступления? Кто убил моего мужа и мою мать? Это как же, интересно? Может, кто-нибудь признался?

– Нет, миссис Трелор. Боюсь, что не всё так просто.

– Тогда о чём говорить? Разве вы не видите, что мы…

– Да, миссис Трелор, я вижу, как вам тяжело. И всё же я попросил бы вас уделить несколько минут и послушать вашу приятельницу Верити Бердвуд, которая согласилась изложить события в том виде, как они нам представляются.

Анна широко раскрыла на Берди свои прекрасные глаза, и губы её искривились в усмешке. Берди оставалась невозмутимой. Тоби смущённо кашлянул и продолжал:

– В течение нескольких часов мы переговорили со многими из находящихся сейчас в этой комнате, и у нас создалось впечатление, что картина достаточно ясная. Поэтому внимательно выслушайте всё, что Берди… мисс Бердвуд имеет вам сообщить, а при необходимости задавайте вопросы или делайте добавления. Я буду нем как рыба.

Ага, а сам будешь наблюдать за нами, как коршун, подумала про себя Кэт. Она не сводила глаз с Тоби, а тот, верный своему обещанию, уселся на стул позади всех и вытащил блокнот и огрызок карандаша из внутреннего кармана.

В палате воцарилось гнетущее молчание. Вид у всех был угрюмый, кроме Уилфа, который, казалось, пребывал в другом измерении, да Анны, застывшей, словно мраморная статуя. Собравшиеся старались не встречаться взглядами друг с другом. Только Джереми взял за руку Кэт.

Неловко устроившись на больничном стуле с высокой спинкой, Берди делала вид, что ей абсолютно безразлично, как отнесутся к её сообщению. Она начала говорить, глядя прямо перед собой.

– Я среди вас человек посторонний, поэтому мне, думаю, было легче следить за развитием событий и фиксировать детали, которых вы, возможно, не заметили или не сочли заслуживающими внимания. – Её собственное внимание вдруг привлекло пятно на вельветовых джинсах, и она непроизвольно его поскребла. – Сегодняшний пожар, как вы знаете, произошёл не случайно. Это был преднамеренный поджог с двумя целями: уничтожить компрометирующие улики и избавиться от потенциально опасного человека. Я в этом убедилась ещё до того, как были найдены свидетельства поджога. Каким образом? По почерку, который обнаруживается в двух предшествующих преступлениях: убийстве Дамьена Трелора и попытке убийства Терезы Салливан.

– Какой ещё почерк? – вдруг очнулась Анна. – Ведь все три случая совершенно разные!

– Безусловно. Если говорить о средствах, – улыбнулась Берди. – Но психология одна и та же. Во всех трёх случаях у преступника было мало времени на размышление и он действовал быстро и безоглядно, хватаясь за первую подвернувшуюся возможность и рассчитывая на удачу. Вот почему к этим преступлениям неприменимы обычные методы расследования. У преступника не было заранее обдуманных планов, что очень затрудняет прогнозирование его действий и времени. В доме довольно много людей, и ни один толком не знает, где в данный момент находится другой, если только они не разговаривают друг с другом. – Она глубоко вздохнула. – Возьмём, к примеру, сегодняшний день! Все были в Катумбе, в пятнадцати минутах езды от дома Алисы. И хотя большую часть времени мы провели вместе, но, как выяснилось, почти каждый имел в своём распоряжении машину и минут сорок пять времени. Крис – пока его отец находился в зубоврачебном кабинете, Анна и Родни…

– Мы были в кино! – выпалила Анна.

– Однако сидели порознь, не так ли? – спокойно отозвалась Берди. – Родни сказал, что вы спорили, где сесть, и кончилось тем…

– Да… но…

– Погоди, Анна, это я так, для примера. Пока что я не делаю никаких выводов. Для начала сосредоточимся на главном. Ключ к этой истории – убийство Дамьена Трелора.

Все напряжённо затихли.

– Итак… – Берди засунула руки в карманы. – Сперва казалось, тут и размышлять нечего. Сразу выявилось двое подозреваемых. Первым был Ник Бедфорд. – Она многозначительно посмотрела на него, а он кисло улыбнулся в ответ.

– Для всех было очевидно, что Ник бешено ревнует Джилл к Трелору – неважно, были для того основания или нет.

– Не понимаю, как вообще можно было заподозрить Ника! – воскликнула Джилл, не пропустившая ни одного слова. – Все же видели, как он был потрясён, когда застал в доме полицию и узнал о смерти Дамьена!

– Это верно, – невозмутимо ответила Берди. – Но не забывай, ты сама рассказывала, что он очень неплохо играет в любительских спектаклях. И у него было достаточно времени, чтобы отрепетировать своё утреннее появление в доме Алисы.

– Ну знаешь! – вспыхнула Джилл. – Ты…

– Ради бога, дай мне закончить. Если каждый будет меня прерывать, как только услышит, что я о нём думаю, то мы просидим здесь всю ночь.

Ник добродушно ухмыльнулся и спокойно погладил бороду.

– Вполне справедливо. И что же ты думаешь о подозреваемом номер один? Разве показания Терезы о том, что я подъехал к дому уже после того, как Трелор был убит, тебя не убедили? Ведь именно в них моё алиби.

– К сожалению, нет. Ведь ты мог приехать и раньше, когда никто тебя не заметил. Но я не стала возражать, когда сержант Тоби снял с тебя подозрения. К этому времени я уже хорошенько поразмыслила, поговорила с Кэт, Джилл и Джереми и пришла к выводу, что, пожалуй, ты не тот тип, который способен подкрасться сзади к человеку, прыснуть на него яд и скрыться.

– Весьма признателен, – сухо проговорил Ник.

Притворяется, подумала Кэт, сразу видно, у него камень с души свалился. Руки, до боли сжатые в кулаки, невольно расслабились.

Берди наклонилась вперёд, спрятав ладони между колен. Глаза, увеличенные стёклами очков, что-то внимательно разглядывали на полу.

– Подозреваемым номер два была Бетси Тендер.

Кэт ждала этого, и всё-таки к горлу подкатил ком. Она услышала, как тихонько вздохнул Джереми, и незаметно взглянула на Уилфа. Тот был явно огорошен. Анна смертельно побледнела, и губы чуть приоткрылись.

– Бетси питала к Дамьену Трелору жгучую неприязнь. Она была готова на всё, лишь бы избавить от него Анну. И версия о том, что Бетси решила раз и навсегда отделаться от докучливого зятя, представлялась вполне вероятной. Благо, он сам попросил разрешения остаться на ночь.

– Это чудовищно! – выдохнула Анна.

– Бетси была одного роста с Дамьеном, и куртки у них тоже одного цвета. Она, безусловно, могла быть той загадочной фигурой, которую Тереза видела ночью возле машины Дамьена. Одно время очень серьёзно подозревалась Бетси, хотя бы потому, что она, несомненно, была способна на быстрые и решительные действия, необходимые для убийства. Вот только мотивы… Я всё больше убеждалась, что живой Трелор был более выгоден Бетси, нежели мёртвый. Живой, он так и остался бы плохим бывшим мужем и, следовательно, постоянным напоминанием о том, к чему приводит пренебрежение материнскими советами. Нрав у него был на редкость тяжёлый и переменчивый, поэтому даже если бы Анна и сбежала к нему снова, она почти на сто процентов вскоре вернулась бы под родительский кров. А мёртвый, он сразу переходил в разряд притягательных, выдающихся личностей. И за невозможность вернуться к нему Анна, скорее всего, начала бы винить мать.

– Эй, Берди! – Джереми покосился на белую как мел Анну. – Может, не стоит…

– О, прошу прощения! – Берди растерянно взглянула на него.

Ну, вошла в раж, подумала Кэт. Она полагает, что все, подобно ей, увлекутся расследованием. А на их чувства ей плевать. Сердца у неё нет, что ли! Но как только эта мысль пришла ей в голову, Кэт вспомнила, как Берди гладила по лицу спящую Зою, пока её не забрали в больницу. Нет, всё же что-то человеческое в ней есть.

– В конце концов мы выяснили, что Бетси тоже подслушивала разговор в гараже. Тут уж мотивы Бетси рассыпались в пух и прах. Дамьен, показавший своё истинное лицо, никакой опасности для Бетси уже не представлял. Более того, подтвердилось всё, что она ранее внушала Анне. Впредь Анна не стала бы пренебрегать её предостережениями, и, как бы Дамьен себя ни повёл, одно имя это всегда напоминало бы Анне о пережитом унижении и обманутых надеждах. Тогда я стала искать дальше. Разговор в гараже позволял заподозрить ещё двоих. Скажем, у самой Анны появились веские причины убить Дамьена.

– Да, появились! – выкрикнула Анна, сжимая кулаки. – Очень веские! Но я его не убивала. Мне это и в голову не пришло. Я готова была убить её!

Анна бросила такой уничтожающий взгляд на Джилл, что та вздрогнула.

– Но в гараже, как мы теперь знаем, была не Джилл, а Тереза, – спокойно напомнила Берди.

– Я слышала, – презрительно бросила Анна, даже не поглядев на Терезу.

Та сидела, откинувшись на подушку своей кровати. У изголовья её поместилась на стуле Алиса. Тереза прикусила губу и быстро взглянула на старуху, которая что-то глухо проворчала.

– Ты с подозрительной готовностью поддержала предположение Саймона Тоби о возможном самоубийстве Дамьена. Хотя все остальные, кто его знали, в один голос заявили, что это абсурд. Ты тоже была с ним примерно одного роста и ночью у машины вполне сошла бы за него. К тому же после убийства ты была очень взвинчена. А попытку отравить Терезу можно объяснить не только стремлением убрать свидетеля. Это могло быть сделано и в приступе ревности.

– Всё возможно. – Анна как-то жутковато усмехнулась. – Значит, ты остановилась на мне?

– Нет. И на то было три причины. Первая – ты по собственной инициативе упомянула, что Дамьен никогда не надевал капюшон, и таким образом помогла установить, как было совершено убийство, а заодно навела нас на мысль, что человек, подходивший ночью к машине Дамьена, мог быть вовсе не Дамьеном. Вторая причина – ты явно не сомневалась, что в гараже с Дамьеном была Джилл. По всему было видно, что ты не притворялась. А человек, убивший Дамьена Трелора, нашёл в машине фотографию Терезы. Если бы к машине подходила ты, то у тебя по крайней мере должно было возникнуть сомнение: с кем он разговаривал в гараже – с Джилл или с Терезой? Однако ты Терезу даже не заподозрила, иначе ты не стала бы говорить при ней о коллекции фотографий.

– Ясно! Что ж, и на том спасибо. Ну а третья причина?

– Ну, это, в общем-то, не имеет…

– Да ладно уж, договаривай, раз начала! Может, я не принадлежу к тому типу, который способен сжечь собственную мать? – Анна была на грани истерики. В дрожащем голосе появились визгливые нотки.

– Да нет, не то, – ответила Берди. – Дело вот в чём: тот, кто открыл газ в доме Терезы, очень аккуратно заткнул щель под дверью ковриком, чтобы газ не проник в переднюю часть дома. Делать это только для того, чтобы газ побыстрее подействовал, бессмысленно: веранда и так небольшая. Я полагаю, дверь заткнули, чтобы уберечь ребёнка. А я, уж извини, не могу себе представить, чтобы ты об этом позаботилась. Наоборот…

– Наоборот, я должна была сделать всё, чтобы отпрыск поспешил за своей матерью? Что ж, ты права. Я именно так бы и поступила! – Задыхаясь от ненависти и злости, Анна вцепилась в перекладины стула, пытаясь оттолкнуться и вскочить. Но вдруг, будто невидимый стержень, поддерживающий её, сломался, она обмякла и отвернулась к стене.

23 Семейные и дружеские узы

Саймон Тоби краем глаза устало следил за Анной. Ему уже осточертел весь этот спектакль. А вдобавок он волновался за Мартина. Ну куда делся, паршивец? Да и вообще, разумно ли они поступили, устроив такое развёрнутое изложение событий? Всё теории, теории, а толку чуть. Надо было выждать, пока подтвердятся некоторые догадки.

Но Берди настаивала на том, чтобы открыть и объяснить людям факты и тем самым положить конец множащимся слухам и подозрениям. Нехорошо – уверяла она – заставлять людей блуждать вслепую среди страха и сомнений, в то время как они с Тоби убеждены в своей правоте.

Тоби поддался уговорам, а Мартина и уговаривать было не надо. За его странной внешностью скрывалось доброе сердце. Тоби пошёл у них на поводу, надеясь, что в такой драматической ситуации всплывут хоть какие-то доказательства. Вообще-то он не привык идти у кого-либо на поводу и теперь очень нервничал.

Тереза Салливан тоже нервничает, он это чувствовал. Удивительно, как всего за два дня он сумел так хорошо понять эту женщину. Ему доставляло удовольствие смотреть на её приятное лицо с крупными чертами. Откинувшись на подушку, она сосредоточенно слушала, как Берди подводит итоги своего выступления. Чёрные с проседью волосы перекинуты на одно плечо. Ночная рубашка кремового цвета оканчивается высоко у шеи рюшкой кремовых кружев. Скорее всего, ручная работа, подумал он.

– И естественно, мы тогда подумали о Джилл.

Голос Берди наконец дошёл до его сознания. Чёрт возьми, кажется, он начинает витать в облаках, как Макглинчи. Тоби обвёл глазами палату, стараясь сосредоточиться.

– После Анны самые серьёзные подозрения вызывала Джилл, поскольку сначала мы считали, что это она была в гараже. Из подслушанного разговора явствовало, что её запугивали, шантажировали, а она вовсе не желала превращать случайную связь в постоянную. Мотив казался мне вполне правдоподобным. Время тоже совпадало. К тому же Джилл – человек практический, решительный, она способна отстаивать своё благополучие любыми средствами и не станет мучиться угрызениями совести.

Джилл самодовольно улыбнулась. Господи, она приняла это как комплимент, ужаснулась Кэт.

– Но мне как-то не верилось, что Джилл может целиком положиться на случай. Все её считают сумасбродкой – ты уж извини меня, Джилл, – но это далеко не так. В её работе, как и в моей, важно умение анализировать каждую деталь. Поэтому я оставила её на подозрении каждую деталь. Поэтому я оставила её на подозрении только потому, что был мотив. Но и мотив пришлось отбросить, как только выяснилось, что в гараже с Дамьеном была не Джилл, а Тереза. – Под устремлёнными на неё настороженными взглядами Берди беспокойно поёрзала на стуле. – И тогда я снова стала размышлять. Сцена у гаража, когда Анна, её отец и мать поведали нам о подслушанном разговоре, убедила меня в том, что была и другая вероятность, которую я раньше как-то не приняла в расчёт. Я говорю о человеке, которого никто в расчёт не принимает.

Ну, началось, подумала Кэт, стараясь не глядеть на Уилфа.

– Уилф Тендер, без сомнения, был глубоко уязвлён тем оскорбительным тоном, в каком Дамьен отозвался о его горячо любимой дочери. А что, если он решил отомстить за дочь и тем самым облегчить перенесённые ею страдания? Виня себя за то, что оказался ей плохим защитником, он мог сказать себе: пора наконец действовать решительно и избавить дочь и всю семью от опасности.

Уилф покрутил головой, но не произнёс ни слова. Однако взгляд у него уже не был отрешённый: в нём отразилась безысходная тоска. Анна не шелохнулась, внимательно слушая.

– Уилф страдал бессонницей и часто бродил ночью по дому. Он признался, что прячет таблетки, которые давала ему Бетси. Она, приняв своё снотворное, засыпала, а он лежал без сна. Следовательно, ничто ему не мешало тихонько выйти в сад и отравить Дамьена.

В наступившей тишине было слышно, как тяжело дышит Алиса. Кэт скользнула взглядом по лицам. Крис, сдвинув брови, подался вперёд, не выпуская руку Сонси. Та испуганно раскрыла рот. Белая мышь, подумала Кэт.

– Уилф единственный, кто открыто заходил к Терезе перед тем, как она якобы пыталась покончить с собой. Бетси послала его за петрушкой, и, вернувшись, он сообщил, что Тереза какая-то усталая и сонная. Тереза это подтвердила. Однако он мог потом зайти ещё раз, когда все считали, что он спит, отравить Терезу газом, обставив это как самоубийство.

Анна подскочила словно ужаленная.

– Но это же бред! – крикнула она. – Полный бред! Папа никогда бы не смог… я хочу сказать, не стал бы этого делать. Ты, видно, совсем рехнулась! Ради бога, Крис, скажи ей!

– Анна, я должна была изучить любую возможность, – отчеканила Берди. – Мне совсем не хочется причинять тебе или Уилфу лишнюю боль, особенно в такой момент, но вы должны знать всё, до мелочей. Так вот, ты права. Я тоже пришла к выводу, что твой отец не мог так поступить. Он в состоянии аффекта мог бы убить Дамьена, но это отняло бы у него все силы, на большее он был уже неспособен. После убийства в саду Уилф словно пребывал в летаргии. Ни эмоционально, ни физически он был бы не в состоянии осуществить попытку убийства Терезы, не говоря уже о поджоге дома. А по зрелом размышлении я убедилась, что и на убийство Дамьена его бы не хватило. Он настолько пассивен, что никакие эмоции не в силах подвигнуть его на быстрые и решительные действия.

В глазах Уилфа застыло безнадёжное отчаяние. Она могла бы оставить ему одну каплю надежды, подумала Кэт. Неужели она не видит, как ему хочется, чтобы хоть кто-нибудь поверил, что он может постоять за свою дочь? Ей-богу, он бы предпочёл обвинение в убийстве, чем эту горькую правду.

– А теперь, – сказала Берди, – перейдём к человеку, который довольно долго водил меня за нос.

– Ко мне! – невесело улыбнулась Тереза.

– Да, – чуть смутившись, подтвердила Берди. – Это была нелёгкая задача. Только когда Анна слово в слово пересказала монолог Дамьена в гараже, у меня мелькнуло подозрение, что там были вы и Нел, а вовсе не Джилл, как уверяла Анна.

Тереза кивнула.

– Он вырвал у меня обещание встретиться с ним в гараже около половины двенадцатого, когда, по его расчётам, все заснут. Теперь уж всё позади, а я всё думаю, какая же я была дура, что приняла это так близко к сердцу. В общем-то он не мог меня ни к чему принудить. Просто раньше… перед тем, как мы расстались, он был так груб, жесток даже… – У неё на лице опять появилась грустная улыбка. – Говорил, что я ему осточертела, что я старая, толстая, неуклюжая. Показывал мне фотографии красавицы жены и других своих «девочек», как он их называл. А я ведь даже не знала, что он женат.

Тереза униженно глянула на Анну. Та сидела, демонстративно уставившись в окно, надменно вскинув голову; на щеках её пылали два красных пятна.

– Да что говорить! – вздохнула Тереза. – Обычная история: твой единственный, неповторимый вдруг оказывается полным ничтожеством, и ты вдруг понимаешь, что была дурой. Вот и всё.

Сидя в своём тёмном углу, Тоби внезапно почувствовал непонятный, неподобающий его возрасту трепет. Такой Терезу он ещё не видел. Он-то думал, она всё ещё любит Трелора, а оказывается, нет. Ну и дурак же этот Трелор! «Толстая, старая, неуклюжая»… Да такое изумительное лицо никогда не состарится. И уж при всём желании эта спокойная, мягкая женщина не сможет показаться неуклюжей.

– А когда я обнаружила, что беременна, – продолжала Тереза, опустив глаза и теребя край простыни, – я просто вычеркнула его из памяти. Нел – только моя, моя, и больше ничья. Раньше мне и не снилось такое счастье… – Она умолкла, задумавшись о чём-то своём. Но вдруг подняла глаза. – Я чуть с ума не сошла, когда увидела его снова. И где – у Алисы!.. Ведь ей одной я рассказала свою историю, и в тот вечер меня вдруг осенило: Алиса давно, с самого начала догадалась, кто он, отец моего ребёнка.

– А вы, Алиса, – тихо произнесла Берди, – утром, когда труп Дамьена Трелора был найден в саду, решили, что это Тереза, верно?

– Было дело, грешила я на неё. – Алиса чуть сгорбилась. – Она-то мне: нет, мол, ни сном ни духом. А я думаю себе: чего ж она тогда места себе не находит? И тут дошло до меня: она боится, что я его порешила! Ну, чтоб он от неё навсегда отстал, ясно? – Алиса победно улыбнулась, обнажив лошадиные зубы.

– Ага, и начали разыгрывать роль выжившей из ума преступницы, – заметила Берди. – Сначала утверждали, что не помните, какие деревья обрабатывали, потом заявили, что вообще ничего не опрыскивали, вдобавок притворились, будто не знали, что потерпевший оставался ночевать здесь, хотя должны были знать, и тому подобное. В общем, сделали всё, чтобы я вместе с Терезой заподозрила и вас. Но затем случилась эта история – мнимое самоубийство Терезы. И я сразу же вычеркнула вас обеих из списка подозреваемых. Алису – потому что она воску не даст упасть с головы Терезы, а Терезу – поскольку у меня, как и у Кэт, было ощущение, что она, как бы ни сложились обстоятельства, ни за что не оставит девочку на произвол судьбы.

Берди повернула к Терезе своё бледное, заострённое лицо, и они обменялись улыбками.

Тоби кашлянул в своём углу.

– Кстати, я тоже не поверил в самоубийство. Я, правда, не знал, что миссис Салливан была знакома с убитым: мы к тому времени ещё не успели сопоставить негативы и фотографии. – Тоби помолчал, провёл рукой по лысине. – Но, знаете, миссис Дилани, и мне версия самоубийства показалась неубедительной.

Он кивнул Кэт, и та вся просияла.

– Вот я и распорядился снять отпечатки пальцев на веранде, где произошло отравление, а заодно взять на экспертизу бутылку из-под молока, стоявшую в раковине на кухне. Отпечатки, как вы знаете, оказались сомнительными. А молочная бутылка и кружка были, к сожалению, тщательно вымыты, поэтому мы не смогли определить, с чем миссис Салливан выпила снотворное – с молоком или раньше, в парке например, где она, кажется, пила кофе.

– А как можно было добраться до молока в доме Терезы? – спросила Анна.

– Так же, как и до газового обогревателя. Ключ от чёрного хода постоянно висел у вас в прихожей, возле телефона, вам, миссис Трелор, это известно, как и всем остальным. Так что проникнуть в дом вашей соседки было проще простого.

– Ах да, – рассеянно проговорила Анна. – Я и забыла совсем. А ведь действительно об этом все знали.

– Продолжай, Берди! – раздражённо сказала Кэт. – А то ходишь вокруг да около. Сначала обвинишь человека во всех смертных грехах, потом его оправдаешь… К счастью, – добавила она поспешно.

– Совершенно верно, Кэт. У меня было именно такое ощущение – что я хожу вокруг да около. Я подумала о Крисе. У него, как мне представлялось, вообще не было причин убивать Дамьена. Подумала о Сонси – то же самое: она едва знала Дамьена Трелора. Тебя и Джереми исключила сразу – может, я пристрастна, но тут уж ничего не поделаешь. Что касается Родни, то у него могли быть кое-какие мотивы, но тоже не очень убедительные. Конечно, он горой стоял за мать, но я не думаю, чтобы ради неё он пошёл на убийство. К тому же его, пожалуй, даже привлекала перспектива, что Анна сбежит с Дамьеном и внимание матери достанется ему одному.

– Ну, Берди, ты бьёшь все рекорды! – заметил Джереми, качая головой. – По-моему, в тебе нет ни капли сочувствия к людям.

– Так или иначе, – продолжала она, – я потерпела фиаско по всем статьям. И пришлось начинать всё заново. У кого-то, помнится, возникло предположение, что убийцей мог быть незнакомец со своими мотивами, которые нам неведомы. Но я почему-то была убеждена, что здесь замешаны семейные узы. Точнее говоря, семейные и дружеские узы.