Текст книги "Печальный урожай"

Автор книги: Дженнифер Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Так то-то есть! Алиса! Засунув руки в карманы юбки, она стояла у рабочего столика Терезы и невидящим взглядом смотрела перед собой. Потом, будто очнувшись, глухо, тяжело вздохнула.

– Алиса! – окликнула её Берди, войдя с чёрного хода.

Старуха не шелохнулась.

– Алиса, здесь ещё полно газа. Вам будет плохо.

– Ничего со мной не станется, – проворчала та.

Берди поспешно подошла.

– Не глупите, Алиса, пойдёмте отсюда. А это отдайте мне.

Алиса вскинула голову и пронзила Берди горящим взглядом.

– Чего отдать?

– Вы прекрасно знаете. Тоби уже здесь. Ему надо это показать. Надо, Алиса! Вы же должны и о других подумать – о Нике, Джилл, Анне…

– Мне нет до них дела!

– Так нельзя, Алиса. Отдайте. Ей вы уже не поможете. Всё так или иначе всплывёт наружу. Выживет она или нет, скрыть правду уже не в вашей власти.

Сурово сжатые губы старухи дрогнули. Алиса медленно извлекла что-то из кармана и отдала Берди. Затем с достоинством прошествовала в сад. Кэт выбралась из своего укрытия и подбежала к Берди. Та подскочила от неожиданности.

– Лани, ты откуда?

– Что здесь происходит? Что это?

Берди подошла к столу, отодвинула Терезино рукоделье и сложила вместе на гладкой коричневой поверхности два кусочка картона.

– Я увидела эту фотографию, когда мы вытаскивали отсюда Терезу. У меня было предчувствие, что Алиса попытается её припрятать. Но это бы всё равно ничего не изменило. Я уже восстановила все факты, и проверить их легко. Не трогай, Кэт! Только посмотри.

– Фотография? – Кэт нагнулась. – А почему разорвана пополам?

С фотографии смущённо улыбалась Тереза: волосы её были распущены по голым плечам, а в руках она держала бокал с вином. Позади, на расплывчатом фоне, можно было различить кустарник, белый автомобиль типа «пикап» и ярко-голубое небо.

– Так это… – начала было Кэт.

Берди, ни слова не говоря, перевернула половинки фотографии.

На обороте было написано: «Тереза – Блэкхит» – и дата.

– Чуть больше года тому назад, – изумлённо проговорила Кэт. – Значит, Тереза и Дамьен?..

– Да, – ответила Берди. – А Нел как раз исполнилось три месяца. Всё совпадает. – Она вздохнула. – Пойдём-ка отсюда, Лани, а то у меня начинает болеть голова.

Джилл и Ник, Кэт и Джереми, Крис и Берди собрались в гостиной. Час был поздний, и остальные ушли спать. Снаружи поднялся ветер, и дом опять стонал и скрипел.

– Так это была Тереза, – заговорила Джилл, качая головой. – Вот уж на кого никогда бы не подумала. Мне даже в голову не пришло, что она знала Дамьена раньше.

– И никому не пришло – кроме Берди, – заметил Ник, вытягивая ноги и с неудовольствием рассматривая ободранные носки своих ботинок.

– Берди говорит, что Алиса знала, – вставила Кэт. – С самого начала всё знала. Она очень любила… любит Терезу. Хотела во что бы то ни стало остаться с ней в больнице, но Тоби чуть ли не силой привёз её домой.

– И правильно сделал, – добавил Крис. – Они и так измучились вместе с Сонси. Сонси тоже хотела остаться. Бог мой, ну и денёк! Я рад, что он прошёл и что вся эта история закончилась.

Все дружно закивали. В этот вечер в душах поселилось облегчение и возобладало над остальными чувствами: жалостью, горечью, негодованием по поводу этого неприятного инцидента с Терезой.

– Ну вот, теперь мы одни, – сказала Джилл. – Бетси, Алиса, Сонси и все остальные спят. Может, кто-нибудь просветит меня? Ведь я пребывала в гордом одиночестве в отеле «Сосны» и знаю только голые факты. А когда я сюда приехала, все отмалчивались из-за Зои и Алисы.

– Все вопросы к Берди, – отозвалась Кэт. – Мне и самой многое неясно.

– Да, я тоже хотел бы узнать… – Джереми повернулся к маленькой фигурке, скрючившейся на стуле у камина. – Почему ты вдруг подхватилась и побежала к Терезе, даже не допив чай? Почему именно в тот момент?

– Почему… – задумчиво проговорила Берди и потёрла виски. – Почему я опоздала! Чуть-чуть раньше бы…

– Но ведь она жива, Берди! – воскликнула Кэт. – Врачи надеются, что она выкарабкается.

– Да. Небольшой шанс есть. – Берди сняла очки и положила их на колени. Она была очень бледная; красивые глаза близоруко уставились на сидящих. – Как же я так промахнулась! Почему-то решила, что ещё есть время. Она ведь обещала прийти к ужину. Но за чаем Уилф вдруг сообщил об их недавнем разговоре, да ещё Анна вспомнила, как она разволновалась, когда они обсуждали Дамьена и его фотографии…

– Ну да, фотографии! – воскликнула Кэт. – Мы-то не придали этому значения, а речь как раз шла о фотографиях, которые обнаружили у Дамьена в машине. И все они были подписаны, датированы, а главное – негативы. Тереза забрала снимок, но она не знала, что все негативы Дамьен хранил в бумажнике. И конечно, это было для неё как гром средь ясного неба. Она поняла, что рано или поздно всё откроется. Несчастная женщина!

– Несчастная? Не забывай, что она готова была подставить одного из нас! – отрезал Крис. Конечно, до некоторой степени её жаль, но не будем преувеличивать.

– Я уверена, она бы призналась, если бы кого-то из нас арестовали, – вступилась Кэт. – Не выдержала бы. Она, в сущности, очень добрая и…

– Нет, я всё-таки не понимаю, – нетерпеливо перебила её Джилл. – Расскажи всё по порядку, Берди! Как ты догадалась, что Тереза и Дамьен… были знакомы?

Берди снова надела очки и поглядела в огонь.

– Да тоже не сразу сообразила, – ответила она. – Кое-что мне показалось странным, но я не придала этому значения. И только когда Анна рассказала о подслушанном разговоре, вернее, монологе Дамьена, всё связалось в цельную картину. Я поняла, что в гараже с ним была Тереза.

– А это его воркованье насчёт рыженькой девочки? – спросила Джилл, не глядя на Ника. – У Терезы же чёрные волосы. Она что, перекрасилась?

– Да нет. Всё дело в том, что Анна слышала только слова Дамьена, причём тон его всё время менялся. То он начинал сюсюкать: «моя рыженька», «моя красавица», а то говорил властно, несколько пренебрежительно называл её «старушка» и всё такое. Непонятно, правда? Вот я и подумала: а что, если он обращался не к одной, а к двум попеременно. И тут я вспомнила, что у Нел волосы рыжеватые.

– У Нел? У малышки?! – воскликнула Джилл.

– Да. Вы же все это видели в тот вечер. У неё пушистые рыжеватые волосики. Точь-в-точь как усы Дамьена. – Берди взглянула на Кэт. – Помнишь, Лани, я тебе намекнула? Короче, я стала припоминать обрывки разговоров. Анна сказала, что Дамьен, когда был здесь год назад, вёл себя не лучшим образом: днём спал, ночами где-то шлялся, распутничал, как она выразилась. Год назад, улавливаете? А Нел сейчас три месяца. У Терезы год назад была маленькая антикварная лавочка. А Дамьен вечно скупал всякие вещи в таких лавчонках и потом перепродавал в городе. Наверняка так они и познакомились. Тереза уже не первой молодости, но неглупа и привлекательна. К тому же, как я заметила, она человек замкнутый и очень одинокий. Он, видно, пустил в ход всё своё обаяние, и у них начался роман. А когда он гостил здесь, у Алисы, видеться им было очень удобно, наверняка она даже гордился, что всё это проделывает под носом у собственной жены. Но, скорее всего, связь их длилась недолго. Ещё одна фотокарточка пополнила коллекцию Дамьена, а потом он её бросил или она сама с ним порвала. Одним словом, герой-любовник сошёл со сцены. Какое-то время спустя Тереза обнаруживает, что беременна. Что она делает? Продаёт лавку и переезжает. Но совсем оставлять эти места не хочет: ей здесь нравится. Итак, она покупает дом, выдав себя за вдову, открывает сувенирный магазин по эту сторону гор, будучи уверена, что здесь Дамьен её не найдёт. Ни видеть его, ни слышать о нём она больше не хочет. А больше всего она боится, как бы он не проведал о том, что ребёнок от него. Ребёнок, о котором он всегда мечтал. Нел принадлежит только ей.

– Да. Скорее всего, так оно и было, – кивнула Кэт.

– Но вот однажды, зайдя к соседке позвонить, она неожиданно встречает человека, которого так боялась встретить, отца её девочки. Помните, какая она была сначала? Спокойная, приветливая. Она ведь забыла очки и сперва его не разглядела. Но Бетси кинулась ей всех представлять, и тут Терезу словно подменили. Я потом поняла, что это произошло не из-за дурацких рассуждений о девичьей фамилии Кэт и незаконнорожденных детях, а потому, что её представили Дамьену Трелору. Дамьену, который мгновенно стал похож на кота, облизывающегося на сметану.

– Но он же не знал, что ребёнок его, – возразил Джереми. – Во всяком случае, не был уверен.

– Нет, именно был уверен. Он всё подсчитал. Глядя на такую кроху, понял, что время совпадает. А если у него и были сомнения, то своим поведением Тереза быстро их рассеяла. Тогда я, естественно, этого не поняла. Впервые мысль о том, что между Терезой и Дамьеном что-то было, появилась у меня на следующий вечер после убийства, когда Сонси сказала, что видела, как Дамьен сам спустил шины у своего автомобиля. И ещё она сказала, что слышала, как они выходили вместе, и после этого сосчитала до сотни и обратно. Значит, прошло несколько минут. Потом она встала, надела халат и выглянула в окно на веранде. Всё это заняло, наверное, ещё минуту, после чего Сонси увидела, что Дамьен присел перед колесом своей машины, а Тереза идёт через дорогу к своей калитке. Иными словами, она не сразу направилась к себе – пересечь дорогу секундное дело, – а вместе с ребёнком стояла на тёмной, холодной улице в течение нескольких минут. При такой ситуации она вряд ли стала бы говорить с незнакомым человеком. И к тому же Тоби она без колебаний заявила, что сразу пошла домой. Я это записала, чтоб потом поразмыслить. Ну а после добавилось столько мелких подробностей. К примеру, она сообщила Тоби, что у Дамьена ключи были пристёгнуты к карабину джинсов. Странно, не правда ли: заметить такую мелочь у человека, которого видишь первый раз, с которым только вышла из дома и тут же расстались… Ну вот, примерно так.

– А ты опасный человек, Верити Бердвуд, с тобой надо держать ухо востро, – совершенно искренне сказал Джереми. – Значит, ты утверждаешь, что Дамьен, как только они вышли, взял Терезу в оборот и вынудил её согласиться на встречу попозже в гараже? Потом он проколол шины, вернулся, разыграл перед нами спектакль и отправился в гараж поджидать Терезу.

– Она сдержала слово и пришла где-то около двенадцати, так как Анна в это время тоже подошла к гаражу и слышала их беседу. Девочку Тереза, конечно, взяла с собой: она спала у неё на руках. Итак, Дамьен предъявил свои отцовские права. Можно себе представить, как восприняла это Тереза. Она наверняка почувствовала себя в ловушке.

– Он сказал, что они сотворили нечто грандиозное. Анна решила, что это о книге, а речь-то, оказывается, шла о младенце. Ну прямо как в дешёвой мелодраме! – воскликнула Кэт.

– Да, – усмехнулась Берди.

– И ещё я помню, что он говорил маме перед тем, как уйти в гараж, – добавил Крис. – Мол, он хочет покончить с прошлым и начать новую жизнь. Должно быть, он собирался утром устроить ещё одно представление и объявить всем, что Нел – его дочь. Насчёт всяких сцен он был мастер. А Тереза страшно перепугалась и решила, что у неё один выход – прикончить его. И сделал это без особого труда: за ней ведь никто не следил.

– Берди, – Джереми наклонился вперёд, – ты говоришь, что Алиса знала о Терезе и Дамьене. Она что, сама тебе об это сказала?

– Да нет. – Берди устало улыбнулась. – Никому она не говорила. Просто реагировала весьма странно. Спрашивается, чего бы ей так ненавидеть Дамьена? А она обзывала его гнусью, твердила, что он губит честных женщин и тому подобное. Если бы дело касалось только Анны, она бы так не горячилась, это уж точно. Мне она сказала, что любит Анну, но, по-моему, Алиса к ней совершенно равнодушна, а иногда выказывает даже явную антипатию. А вот к Терезе она, несомненно, была привязана. Тереза наверняка рассказала ей об отце ребёнка, может, даже описала его внешность и назвала имя. Алиса виду не подала, что знает этого человека: они же с Анной разошлись, значит, с ним покончено. И вдруг нежданно-негаданно он является, и по закону подлости в дом заходит Тереза. Вспомните, как разбушевалась Алиса, когда они вместе вышли? Но всё это оставалось на уровне домыслов, пока я не зашла в дом Терезы после того, как её увезли в больницу, и не увидела, что Алиса прячет разорванную фотографию, взятую со стола.

– Из его коллекции? – спросил Джереми.

– Да. Точно такая, как и остальные, хранившиеся в «бардачке», с надписью на обороте.

– Что ж, тогда всё сходится, – вздохнул Джереми и поглядел на Кэт.

– Да, слава богу! – проговорила Джилл, потягиваясь. – Как же я устала! А до моих «Сосен» путь неблизкий, так что, ребятки, я вас покидаю.

– Я тебя отвезу, – подчёркнуто безразличным тоном предложил Ник. Но вид у него был такой взъерошенный и жалкий, когда он поднялся и стал рыться в карманах, ища ключи от машины.

– Не стоит, Ник. Я прекрасно доберусь пешком. – Вызывающая интонация Джилл тоже была наигранной.

Они стояли рядом и неловко топтались на месте.

– Да хватит вам выпендриваться! – хмыкнул Джереми.

Лёд был сломан.

– Джереми, какой ты неделикатный! – с иронией произнёс Ник.

– Это ты зря, старик. Наоборот, я слишком близко к сердцу принимаю твои проблемы, – отпарировал Джереми и повернулся к Кэт. – А ты, кумушка, чего там втихомолку ей подмигиваешь?

– Она моя подруга, имею право, – отрезала Кэт. – А ты думал, только мужчины объединяются против нас? Ошибаешься, мой дорогой.

– Ладно, Ник, пошли, тут уже начинается семейная сцена, – сказала Джилл, натягивая шапку и пальто. – До свиданья всем. До завтра.

Ник застенчиво улыбнулся и наклонил голову. Потом схватил свою куртку и придержал дверь для Джилл. Та подмигнула Кэт и вышла.

– Слава богу, у них как будто всё налаживается, – радостно сказала Кэт. – Она его со временем простит.

– Я бы сказал, уже простила, – уточнил Крис.

– Ну нет. Пока что она только делает вид: так быстрее всё забудется.

– Я закончил, сэр. – Мартин потёр глаза и отодвинулся от стола.

– Молодец, Мартин. Спасибо. Можешь идти. Прости, что задержал тебя.

Мартин исподлобья поглядел на шефа. Вид у Тоби был грустный и мрачный. Казалось, он сразу постарел на несколько лет.

– А вы скоро, сэр?

– Выйдем вместе с тобой, так что ты сможешь запереть. Мне ещё в больницу надо заглянуть.

Мартин помедлил, но всё-таки решился.

– Я очень сожалею, сэр.

– Да… да.

20 Совы

Кэт лежала, утопая в пуховике; сон не шёл. Рядом ровно дышал Джереми. Скрипнула раскладушка – это Зоя повернулась на другой бок, вздохнула и снова затихла. Завтра они уезжают отсюда. Помогут Бетси с покупками, пообедают в каком-нибудь уютном ресторанчике и отправятся домой. Таков был план. А Тендеры в семейном кругу продолжат сбор яблок. Наконец-то всё позади.

В доме ни звука. Воздух в комнате такой тяжёлый, застойный, что трудно дышать. Мысль о том, что Тереза лежит без сознания на больничной койке, а за её ребёнком присматривают чужие люди, не давала Кэт покоя. Перед глазами стояла высокая сильная женщина, прикрывая локтем маленький золотистый комочек, спящий у неё на груди. Вспомнилась просторная, светлая комната, коврики, сплетённые из морских водорослей, узкая девичья кровать рядом с колыбелькой, крохотное серое пальтишко с наполовину вышитой веточкой мимозы – хрупкие частички, из которых складывалась спокойная, счастливая жизнь, теперь разбитая, сломанная! Лучше не думать об это, а то она никогда не заснёт.

Кэт, стараясь не шуметь, села в постели и соскользнула на пол. Джереми перекатился на спину и с готовностью занял освободившееся пространство. Для тепла он укрывался поверх одеяла её халатом. Кэт решила обойтись без него – нашла на полу свою кофту и, зажав её в руке, тихо вышла из комнаты. Она повернулась лицом к двери, чтобы бесшумно прикрыть её, и чуть не лишилась рассудка, когда услышала за спиной виноватое сопенье.

Уилф, растрёпанный, в полосатой пижаме, стоял у дверей холла и растерянно моргал, глядя на неё.

– Уилф! Как вы меня напугали! – прошептала она.

– Ой, извините, Кэт. Я просто. Мне надо было выйти на минутку, – сказал он тоже шёпотом и как-то замялся. – Я… э-э… видите ли, сова… по ночам долго не могу заснуть. Если можно, не говорите Бет… ну, что видели меня, а то она будет нервничать.

– Конечно, конечно, Уилф, – смущённо пробормотала Кэт.

– Понимаете, я не стал пить снотворное, – хмыкнул он в кулак, словно нашкодивший ученик. – Терпеть не могу эти таблетки, а вы? По-моему, Бет ими злоупотребляет, хотя ни за что в этом не признается. – Он подошёл к своей спальне и, уже взявшись за ручку, добавил, указывая на дверь гостиной: – Там ваша приятельница – Бидди, кажется… Тоже не спит до сих пор. Похоже, и она из разряда сов. Гм, спокойной ночи!

Он скрылся в спальне. Кэт поёжилась: после тёплой постели в холле была настоящая стужа. Она натянула кофту и прошла в гостиную.

Берди, скрючившись у камина, ворочала щипцами полено, которое только что подбросила к прогоревшим углям. Видно, и не ложилась. При звуке открывающейся двери она с удивлением подняла голову. Когда огонь, пробежав по полену, охватил его, очки Берди будто вспыхнули.

Каминные часы пробили два.

– Поздно уже, – сказала Кэт, – а мне всё не спится.

– Уилфу тоже.

– Да. Я видела его в холле. – Кэт хихикнула. – Взял с меня слово, что наша встреча останется в тайне. Боится, как бы Бетси не проведала, что он прячет таблетки и не спит по ночам. Ну и семейка! Ты заметила, что Бетси не достаёт своё вышивание с тех пор, как увидела работу Сонси? Как же так – её затмили!

Берди пропустила её слова мимо ушей.

– Ты-то что маешься, Лани?

– Не знаю, наверно, из-за Терезы…

– Тебе жаль её.

– Конечно, жаль. Но не только это. – Кэт сдвинула брови и стала грызть ноготь на большом пальце. – Я думаю, она решилась на такое из отчаяния. Видимо, не могла больше нести бремя вины, вот и…

– А-а, так ты о самоубийстве? А я было решила, что ты имеешь в виду убийство.

– Нет, с этим мне всё ясно. Я понимаю, как у неё возникла мысль убить и как она её осуществила. Но, Берди, как она могла решиться на самоубийство и оставить там, в спальне, Нел, крошечную, беззащитную Нел, которая не может обойтись без неё?

– Она заделала щель под дверью, так что ребёнок был практически вне опасности. – Берди очень внимательно посмотрела на подругу.

– Да я не о том! – Вот если бы Тереза взяла ребёнка к себе и открыла газ, потому что у неё не хватило мужества пережить то, что ждало их обеих, тогда… я не знаю, это было бы ужасно, но в то же время как-то более естественно. Я, наверно, не то говорю… Мне трудно объяснить, но этот её поступок остаётся для меня страшной загадкой. Конечно, я её слишком мало знаю, однако мне кажется, что такая женщ0ина, как Тереза, могла решиться на этот шаг – умереть и оставить грудного ребёнка, не зная, что с ним станет, кто за ним присмотрит, и представляя, как малютка проснётся от голода и будет плакать в темноте, совсем одна… – она могла решиться на это только в помрачении рассудка. Просто в голове не укладывается!

Кэт принялась яростно тереть глаза, не давая слезам пролиться.

– Не изводись, Лани. И не надо ставить себя на её место. У тебя чересчур богатая фантазия при полном неумении оперировать фактами. – Берди была само благоразумии.

– Да что факты! Иногда интуиция важней, чем факты. Кому это знать, как не тебе? Ты ведь сама сегодня сказала, что если бы послушалась своей интуиции, то, может быть, успела бы предотвратить…

– Заткнись, Кэт! – Берди привычным движением запустила пальцы в волосы и прижала подбородок к груди. – Ты что же думаешь, я совсем бесчувственная?

Горящее полено взорвалось фонтаном искр. Обе испуганно отпрянули. Берди, нахмурясь, стряхнула крошечные огненные брызги с мохерового свитера. Глядя на неё, Кэт обозвала себя дурой. Как будто нельзя защищаться, не вспыхивая, как это полено!

– Не сердись, Берди. Я понимаю: ты сделала всё, что могла. Давай выпьем какао или ещё чего-нибудь. И пойдём спать – уже поздно. Я-то хоть днём поспала. Вот, наверно, и перебила сон. Ой, а какой ужас мне приснился!.. Знаешь, дождь, ну просто ливень, а я стою…

Кэт направилась в кухню и всё говорила, говорила, как заводная. Берди, не слишком прислушиваясь, шла за ней, скрестив руки на груди.

– …а внутри яблока – пиявка, она извивалась, махала хвостом, как та гусеница, которую я видела в туалете – брр! Джереми сказал, я орала на весь дом. Он только что вернулся и… Ты меня слушаешь, Берди?

– Да-а, – рассеянно протянула Берди. – Извини, я немного отвлеклась. Значит, тебя разбудил Джереми. А Ник был с ним?

– Ник? С какой стати?

– Но домой они вернулись вместе?

– Да не знаю! Наверно. Ник же был за чаем?

– Да… да, мы все были, кроме Джилл. Она перебралась в отель «Сосны», не так ли?

– Надо было и мне в эти «Сосны» перебраться, – раздражённо бросила Кэт, гремя чашками. – Или ещё куда-нибудь, подальше от этого проклятого места. Знаешь, раньше я так любила бывать здесь. А теперь дом кажется мне страшным, зловещим. Когда ты побежала к Терезе, я выглянула из окна ванной. Там, на траве, сидела Зоя и мастерила подарок для фей, которые отыскали ковчег. Такая вроде бы милая сценка: девочка сидит и мирно играет на травке, но, когда я смотрела на неё сквозь грязное стекло этой холодной вонючей ванной, у меня почему-то возникло странное ощущение: как будто что-то не так… неестественно.

– Почему? Что ты заметила? – с любопытством спросила Берди.

– Да, в общем, ничего. Зоя на плетёном коврике возилась с цветными бумажками и ножницами. Вокруг никого – кусты, деревья и гараж… – Кэт повела плечами. – Просто какое-то неприятное чувство. Хотя чему тут удивляться? Все мы здесь постоянно как на иголках. Даже Бетси сказала, что у неё такое ощущение, будто кто-то желает ей зла. Помнишь, я тебе рассказывала?

– Да-да! Испоганили её любимый уголок и всё такое.

– Но вот что любопытно: Бетси склонна к наигрышу, но в этот раз она мне показалась искренней… На, выпей како.

Кэт вернулась к камину. Берди задумчиво брела за ней.

– Слушай… – Кэт искоса взглянула на неё, – а может, она что-то поняла? Ну, что всем она поперёк горла, и ей вдруг стало не по себе?

Берди с отвращением рассматривала своё какао.

– Тут пенки. – Она отломила лучинку от полена и принялась помешивать ею в чашке. – Ну-ну, продолжай!

– Дело в том, – произнесла Кэт, стараясь не замечать этих негигиеничных манипуляций, – что прежде Бетси безнаказанно командовала всеми и никто не осмеливался ей перечить. Она всю жизнь была слишком… самоуверенной. А тут вдруг убийство… да ещё в таком месте… Возможно, она наконец поняла, что сама виновата во многом, слишком она любит нагнетать обстановку. Посеешь ветер – пожнёшь бурю. По-моему, она почувствовала свою уязвимость и испугалась.

– Возможно. Вид у неё, во всяком случае, как у побитой собаки.

– Это не значит, конечно, что её мучают всякие страсти вроде: «Я могу оказаться следующей». Просто насилие, смерть стали реальными, они витают в воздухе… – Кэт внезапно подскочила. – Чёрт, я же чуть не забыла про фей! – Она проворно встала и пошла на чёрный ход, лихорадочно роясь в карманах.

– Ты что, спятила?

– Да нет же, я должна забрать с крыльца Зоин подарок. Перед тем как лечь спать, она мне под большим секретом сообщила, что оставила на крыльце подарок для фей. А я чуть не забыла! У тебя есть монетка?

– Вон там на столике какая-то мелочь, – проворчала Берди и неодобрительно на неё покосилась.

Кэт выбрала монетку и отполировала её рукавом кофты, смеясь над озадаченным видом подруги. Потом вышла на крыльцо.

Туман ещё не рассеялся, и ступеньки были едва видны. Кэт, подобрав ночную рубашку, стала осторожно спускаться. На траве, у края дорожки, были разложены разноцветные бумажные фонарики, вырезанные звёздочки, птички, а рядом лежал аккуратно заклеенный конверт из плотной зелёной бумаги; надпись на конверте – «Добрым феям!» – была сделана фломастерами всех цветов; крупные печатные буквы уже начали понемножечку расплываться от ночной влаги. Кэт собрала «сокровища», рассовала по карманам и на их место положила серебряную монетку. Как странно, думала она, поднимаясь по лесенке, здесь недавно убили человека, отравили, как букашку, и оставили умирать в конвульсиях, а совсем неподалёку одинокая, затравленная женщина открыла газ и сама приготовилась умереть, а я вожусь тут с подарками для фей! Ей вдруг стало неловко за себя.

Берди всё ещё сидела, глядя в огонь и подпев подбородок кулаками. Кэт стремительно пересекла комнату, опустилась рядом с ней на колени и схватила её за руку.

– Ну что опять?

– Вот что, Берди, выкинь это из головы. Не мучай себя. Ты боишься, что Тереза умрёт, так ведь она сама этого хотела. И ты, сколько ни терзайся, ей уже не поможешь.

Берди молчала.

Кэт ещё немного посидела около неё, затем со вздохом поднялась.

– До завтра, – шепнула она и возвратилась к себе, к тёплому и сонному дыханию своего семейства.