Текст книги "Печальный урожай"

Автор книги: Дженнифер Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

8 Паутина

– Слава богу, избавились наконец от этого проходимца. С плеч долой. А ежели его прикончил кто – спасибо ему за такую услугу!

Алиса с вызовом уставилась на Тоби, а тот в свою очередь украдкой взглянул на тихонько сидящую Берди, которая, опустив глаза, едва заметно улыбалась. Тоби нахмурился.

– Скажу вам со всей откровенностью, мисс Олкотт: я пока не знаю, был ли это несчастный случай, самоубийство или даже убийство. Отдельные детали, обнаруженные при осмотре трупа и окрестностей, настораживают, и я бы не спешил с выводом о том, что Трелор случайно отравился недавно опрыснутыми яблоками. Однако признаки отравления налицо: перед смертью покойника рвало, рядом с трупом найдено несколько огрызков. Кроме того, как известно, вы предупреждали своих гостей, что деревья опрыснуты и есть с них яблоки опасно.

Алиса слушала его очень внимательно.

– А теперь, мисс Олкотт, я бы попросил вас припомнить, чем и в какое время вы опрыскивали деревья.

Старуха посмотрела на него в упор и медленно, раздельно проговорила:

– Я уже сказала тебе, сынок, что не помню, когда и какие деревья опрыскивала. Если этот гнусный червяк вздумал ночью воровать яблоки из моего сада – я не отвечаю. Понял?

– Хорошо, мисс Олкотт, пока оставим это. – Тоби устало провёл рукой по лбу и по веснушчатой лысине, как бы стараясь навести порядок в голове. – Скажите, а не слышали ли вы чего-нибудь необычного в ту ночь после того, как ушли к себе? Или, может быть, видели, ведь ваша комната выходит окнами в сад.

– Да, мне оттуда видны почти все мои деревья.

– Так как же?

– Да нет, особо ничего. Как всегда: люди ходили взад-вперёд, спускали воду в уборной. Ещё слыхала, как эта дурёха за перегородкой выла в подушку. Нынче женщины всякий стыд потеряли. Да и мужчины тоже.

– Вы, очевидно, имеете в виду миссис Сьюзен Тендер? – Взгляд Тоби упал на Верити Бервуд, и он с интересом отметил, что улыбка исчезла у неё с лица.

– Да, я ведь сплю за перегородкой, а она тонкая, что картон. Через неё всё слышно, что на веранде творится, а уж ночью и подавно. Если уж на то пошло, сынок, я слыхала там кое-что и почище. Подумаешь, девчонка плачет – это мне не в диковинку! – Её глаза блеснули из-под тяжёлых век сперва на Тоби, потом на Мартина, и рот снова скривился в ухмылке.

Мартин густо покраснел. Старая карга! В доме смерть, а ей хоть бы что. Ещё говорит, что молодые стыд потеряли!

Тоби и глазом не моргнул.

– Вы слышали, как плакала Сьюзен Тендер. Когда примерно это было?

– Да рано, я только-только пришла к себе. Она-то ещё раньше убежала: Бет к ней прицепилась: дескать, она строила глазки этому распутнику. Чистое враньё! Даже слепой бы увидел…

– Строила глазки покойному, мистеру Трелору?

– Тогда, чёрт его дери, он ещё покойником не был. – У Алисы вырвался горький смешок. – Куда там – так и вертелся возле каждой юбки. «Моя милая» да «моя прелесть» – никого не обошёл!.. Сперва за рыжей увивался, после на жену стал поглядывать, потом к этой пристал, к жене Криса, там и до самой Бет добрался, а на закуску опять рыжая… Даже ко мне подлаживался, гнусь такая. Одним словом, может, кому из них это и нравилось, да только не этой… как бишь её… Флосси, что ли… Она, бедная, не чаяла, как от него отвертеться, это было ясно как божий день. А Бет, чертовка, зазря её обидела. Её ведь хлебом не корми – дай при всех уязвить кого-нибудь. Чтоб после на своём настоять. Она такая… Когда-нибудь обожжётся на этом.

– На своём настоять? – как бы невзначай переспросил Тоби.

– А то как же! Она добивается, чтоб Крис жену бросил. Хочет, чтоб женился на ком познатней, а то и вовсе холостяком остался. Ей ведь надо самой им командовать. Вон как она с Анной расправилась! А теперь за Криса возьмётся… – Алиса вдруг осеклась, спохватившись, что наговорила лишнего, и беспокойно повернулась к Берди. – Может, я зря говорю?

– Говорить или не говорить – ваше право, мисс Олкотт, – спокойно сказала Берди. – Однако будет лучше, если теперь вы расскажете сержанту Тоби всё, что вы видели и слышали прошлой ночью.

Алиса снова ссутулилась.

– Ну, значит, девчонка плакала, потом всё какие-то разговоры, и дверь – то откроется, то закроется. Потом вроде угомонились. Крис пришёл к себе, говорили они тихо, но я-то всё равно слышала. Она плакать сразу перестала. Ещё ветер всю ночь шумел. Я слушала-слушала, уж думала – крышу сорвёт. Свет везде погасили, и у Криса, и на кухне – других-то окон мне не видно. То и дело хлопали дверью чёрного хода – оно и понятно, там ведь уборная. Да трубы гудели в ванной – это, стало быть, руки мыли. Вот и всё, сынок.

Алиса уж было собралась уходить, но Тоби опередил её, вопросительно подняв брови.

– Неужели всё, мисс Олкотт? А вот Анна упомянула о какой-то суматохе в холле, вскоре после полуночи. Не слышали?

– Твоя правда, слыхала крик, а после разговоры… Но это уж было далеко за полночь. Во втором часу, думается. Однако вскоре утихли. Должно, что-нибудь опять с женой Криса… Они потом шушукались у меня за стенкой – слёзы и всё такое. Ну, улеглись наконец.

– А вы ведь, мисс Олкотт, определённо недолюбливали покойного, – заметил Тоби, задумчиво глядя на старуху. – Не объясните почему?

Алиса презрительно фыркнула.

– Тому, у кого голова есть на плечах, не за что его любить. Я, как его первый раз увидела в прошлом году, сразу поняла, что он за птица. Ночью разъезжает, до полудня спит. Всё амурничал, так его перетак. Честная женщина, коли с таким ветрогоном свяжется, потом долго слёзы лить будет. – Щёки её даже слегка порозовели от гнева, а глаза недобро сверкали.

– А дочь вашей племянницы вы любите? – вдруг спросил Тоби.

Алиса сомкнула губы, и краска медленно сошла с её лица.

– А ты как думаешь! – с каким-то вызовом сказала она. – Ясное дело, люблю, своей-то семьи у меня нету.

– Благодарю вас, мисс Олкотт. – Тоби явно остался доволен беседой. – На сегодня хватит.

Время шло. Рубашка прилипла к телу, и прорезь на груди, где отсутствовала пуговица, стала ещё шире, галстук сбился набок. Верхнюю пуговицу Тоби расстегнул. У Мартина уже мутилось в глазах, а волосы встали дыбом. Один за другим все обитатели дома приходили в мрачную спальню, и каждый рассказывал свои впечатления о предыдущей ночи.

Кэт была предпоследней – перед Берди и после Джереми, который вышел чернее тучи. А она, к удивлению своему, обнаружила, что пока всё не так уж страшно. Тоби не спросил её мнение относительно версии о самоубийстве, и ей не пришлось лгать, что это возможно, хотя в глубине души она была убеждена: такого быть не могло. При первой же возможности она ввернула, что Ник один из лучших людей на свете, правда призналась, что таким злым, как вчера, никогда его не видела. Тоби не стал об этом расспрашивать: видно, о размолвке между Джилл и Ником ему порассказали достаточно. Короче говоря, ей оставалось только подтвердить основные факты.

Отвечая на вопросы, Кэт то и дело косилась на потемневшие огрызки яблок, которые валялись на тумбочке по обе стороны огромной кровати. Да, Бетси, должно быть, и впрямь не в себе была, раз не убрала их оттуда. У Кэт при виде этих огрызков почему-то защемило сердце. В доме так было заведено: во время сбора урожая каждый, ложась спать, находил возле постели яблоки, положенные заботливой рукой Бетси.

– Вы, кажется, и дочь сюда привезли, миссис… Дилани? – полюбопытствовал Тоби.

– Да, Зое семь лет. Она сейчас у Терезы… ой, забыла фамилию… у соседки через дорогу.

– А-а, это та, что заходила вчера позвонить? Непременно её навещу. Тереза Салливан… – Тоби задумался. – А как вы считаете, миссис Дилани, ваша Зоя не могла что-нибудь видеть или слышать вчера ночью?

– Нет… не думаю, сержант, – помотала головой Кэт. – Она бы мне сказала. Правда, я ни о чём её и не спрашивала. Мне как-то не хочется, чтобы она догадалась…

– Разумеется, это ни к чему.

– Мы с Джереми всю ночь спали спокойно. Если не считать инцидента с Сонси – вам, наверно, уже рассказали. Но Зоя после этого сразу заснула. По крайней мере мне так показалось. Я и сама через пять минут уснула мёртвым сном, поэтому боюсь, что больше ничего сообщить вам не смогу. И Зоя тоже – едва ли.

– Ну что ж, ничего не поделаешь. Надо сказать, мне все повторяют эту фразу. – Тоби захлопнул блокнот и поднялся. – Вы пока свободны, миссис Дилани. Со слов вашего мужа я понял, что вы хотели бы уехать отсюда как можно скорее.

– О да, очень! – вскинулась Кэт. – А когда можно уехать?

Тоби провёл рукой по лбу, задумчиво почесал свою блестящую лысину.

– Вообще-то, миссис Дилани, я уже сказал вашему мужу, что прошу вас задержаться на некоторое время.

Кэт сразу поникла.

– Я… я даже не знаю… – промямлила она и вдруг взорвалась: – Но почему, почему вы…

И не докончила фразу, вспомнив безнадёжный взгляд Джереми, когда они столкнулись на пороге комнаты.

– Я сделал всё, чтобы ускорить вскрытие, и тем не менее заключение экспертизы будет готово только через несколько дней, – спокойно объяснил Тоби. – И если оно подтвердит мои предположения, то мне придётся снова всех вас побеспокоить. Одним словом, будет гораздо удобнее, если вы все останетесь здесь, на месте…

Кэт больше не слушала этот тягучий, будничный голос, она чувствовала, как духота и мрак спальни опутывают её, словно паутина.

Мартин с наслаждением прихлёбывал чай, грея руки о толстые стенки фаянсовой кружки, и наблюдал исподлобья за Тоби: тот с отрешённым видом жевал печенье. В желтоватом свете лампы лицо его было похоже на старинную олеографию – крестьянин в харчевне или что-нибудь в этом роде. Уголки губ опущены, глаза полузакрыты: Мартин уже не раз подмечал у него в минуты отдыха такое выражение. Казалось, все его мысли сосредоточены лишь на том, успеет ли он убрать пшеницу до дождей или не промахнулся ли он с тем рыжим псом, которого недавно купил у соседа.

Мартин неуклюже поёрзал, и Тоби поднял голову на скрип стула.

– Ну, что скажешь, парень?

– Да ничего, сэр. – Брови Мартина устремились вверх. – Всё как-то… Они ведь твердят одно и то же: спали, ничего не слышали… хм… – он замялся. – Да и вообще, я не знаю…

– Зачем я вожусь с этим? – Тоби пристально поглядел на него и подтянул ремень. – По правде сказать, я и сам не знаю. Может, я делаю из мухи слона? Но мне хотелось спросить их прежде, чем они успеют сопоставить все свои впечатления.

– Вы считаете, что один из них лжёт, сэр?

– Это по меньшей мере, если я хоть что-нибудь понимаю в людях. А скорее всего, не один – все сразу. Кто-то хочет себя оградить, кто-то выгораживает другого.

– Да-а… Вообще-то получается, что все они ни в грош не ставили покойника.

– Не то слово. Я таких типов встречал. Обычно люди бегут от них, как от чумы. – Тоби помолчал, уголки губ снова опустились. – И дело не только в Трелоре. Дело в том, что его они не любили, а в Бедфорде, наоборот, души не чаяли…

– Но он же…

– Давай выкладывай всё, что думаешь, – понукал его Тоби. – Что он?

– По-моему, он – человек порядочный. Ну, свалял дурака, что такого? С людьми это бывает. Мне кажется, он правду говорит… и про кофе, и про газету, и про всё остальное.

– Да, вроде не врёт. Но не мешает проверить. Загляни-ка ты в киоск на Беллберд-кроссинг. А вот что он делал ночью – это уже не проверишь. Мог он вернуться и пришить Трелора, пока все спят? Вполне.

– Вы правы, сэр, но всё-таки я не думаю, что он это сделал… отравил то есть, с какой бы стати Трелору есть яблоки у него из рук? Ведь между ними кошка пробежала. Он бы точно его заподозрил. Не мог же Бедфорд отравить весь сад. Одним словом, как-то не укладывается.

– Да спустись ты на землю, Мартин. Они нам подсунули эти чёртовы яблоки, чтобы навести на ложный след. Надеюсь, вскрытие покажет, что яблоки здесь вообще ни при чём. – Тоби сказал это и тут же раскаялся: не надо было до времени открывать карты.

– Как? – опешил Мартин. – Но это же отравление. И доктор сказал…

– Ну, сказал, и всем ясно, что это отравление. Но с чего ты взял, что именно яблоками?

– Так ведь он ничего другого не ел. Все подтвердили.

– Подтвердили! Да мало ли что они подтвердят. Слишком уж ты доверчив, парень, таким в полиции делать нечего. – Тоби покачал головой. – По виду-то всё совпадает. Ладно, подождём вскрытия. Кстати, на рвоту ты обратил внимание?

– Нет, сэр, – с отвращением выговорил Мартин. – Я думал, лаборатория…

– Лаборатория – само собой. Они всё изучат – и огрызки, и те яблоки, что мы с деревьев нарвали. Но мы-то должны обследовать всё на месте. Для сыщика что главное? Чутьё! У лаборанта какое чутьё может быть? Сиди там со своими пробирочками да делай всякие паршивые анализы. А нюхом чуять и мозгами шевелить – это наше дело, понял?

– Да, сэр, простите.

Тоби посмотрел на него и тяжело вздохнул.

Мартин смущённо уткнулся в блокнот, мысли не давали ему покоя. Тоби небось жалеет, что нет с ним Денвера, обстоятельного и дотошного субъекта. Правда, он туповат, не говоря уж о чутье, зато опыта ему не занимать. Уж Денвер бы обязательно обратил внимание на рвоту. Уж он ни за что бы не потерял голову при виде мертвеца. Однако Денвер полгода назад вышел на пенсию и теперь выращивает орхидеи и телевизор смотрит. А Тоби наверняка думает: вот, подсунули молокососа! Мартин напряг свои извилины, чтобы родить хоть какую-нибудь полезную для дела идею. Ну хоть самую завалящую!

– А старуха-то вроде меньше всех его жаловала, – вдруг улыбнулся Тоби, следуя ходу своих мыслей.

– Это уж точно… как она тут распалялась, а? Кровопийца, распутник, женщины слёзы будут лить!.. По-моему, она перегнула палку, вам не кажется?

Тоби одобрительно взглянул на него.

– Как пить дать. Верно мыслишь. Продолжай в том же духе и на слово никому не верь. Ладно, шутки в сторону. Ступай позови мисс Бердвуд и смотри не упусти ничего. Мне её показания очень нужны, ясно?

Мартин выкатил глаза. Что это нашло на старика? Она же случайно сюда попала и, скорей всего, Трелора прежде в глаза не видела. Чего же он ждёт от неё такого уж потрясающего?

– Эй, парень, муха в рот залетит! – прикрикнул Тоби. – Делай, что сказано.

Мартин бросился исполнять.

Верити Бердвуд о чём-то шепталась на кухне с Кэт Дилани. Последняя при виде Мартина вздрогнула и виновато потупилась. А Верити и бровью не повела. Её странные янтарные глаза глядели из-под очков немигающее и оценивающе. Мартин смущённо откашлялся.

– Мой черёд? – с готовностью спросила она. – Отлично! Пока, Лани, после договорим.

Она подмигнула подруге, решительно тряхнула коротко стриженными каштановыми волосами и быстро пошла к двери. Мартин едва поспевал за ней.

Тоби, как истинный джентльмен, встал при её появлении. А она спокойно уселась и приготовилась отвечать на вопросы. Мартин наблюдал за ней с интересом. Странная женщина, явно выделяется из всей компании. Похожа на какого-то пушистого зверька в этом мохеровом свитере, из высокого ворота которого торчит головка с большими живыми глазами. Ноги обуты в чёрные матерчатые тапочки и едва достают до пола. Руки без единого перстенька спокойно сложены на коленях.

Старый сыщик почему-то медлил. Снова записал её анкетные данные, расспросил о том, что она делала прошлой ночью. Верити отвечала односложно, и, когда с формальностями было покончено, наступила пауза.

– Мисс Бердвуд, – сказал наконец Тоби, – я нарочно оставил разговор с вами напоследок, потому что, надеюсь, именно вы сможете мне помочь.

– Вот как? – вежливо осведомилась она.

– Да. Когда я беседовал с мисс Олкотт, я вдруг вспомнил, откуда знаю вашу фамилию. Вы, если не ошибаюсь, сотрудничали с моим братом – Дэном Тоби. Это было в Сиднее, несколько лет назад. Дело Селин Моррис, припоминаете?

Верити кротко улыбнулась и подняла на него глаза.

– Совершенно верно. Я тоже сразу подумала, что вы родственники: Тоби не очень распространённая фамилия.

– Дэн до сих пор говорит, что, если б не вы, этой Моррис ни за что бы не выпутаться.

Верити слегка порозовела, и улыбка стала теплее. Её не могли скрыть даже огромные очки. Внезапно в облике этой женщины проступило что-то лукавое, озорное. Ого, подумал Мартин, а она не такая уж дурнушка, надо только присмотреться.

– Очень мило с его стороны, хотя моя заслуга и невелика. Кое-что в этом деле показалось мне странным, я и решила порыться в документах. Селия – моя сослуживица, поэтому мне хотелось её выручить. Бумаги я передала Дэну, а уж всё расследование он вёл сам.

Тоби придвинулся к ней поближе.

– Так вот, мисс Бердвуд, вы уже поняли, надеюсь, что в этой истории не всё так просто, как выглядит на поверхности. Даже если бы я ничего о вас не знал, ваше мнение всё равно бы меня очень интересовало. Ведь вы, если можно так выразиться, единственный аутсайдер в этой команде. Вы одна никоим образом не причастны к делу. Вы меня понимаете?

Тоби расплылся в улыбке, она едва ответила. Эта у него на поводу не пойдёт, подумал Мартин, как он перед ней ни рассыпайся. Очень даже себе на уме дамочка.

– Да-да, конечно, сержант. И постараюсь помочь, сколько смогу.

– Ну и отлично. Спасибо. Так… возьмём быка за рога. Как по-вашему, могла быть у кого-либо из тех, кто находился в доме прошлой ночью, причина избавиться от Дамьена Трелора?

– Почти у всех, пожалуй. – Верити усмехнулась, но сразу посерьезнела и, склонив голову чуть набок, продолжала: – Он был человек неприятный, и его вчерашний визит ни у кого особой радости не вызвал. Это очевидно. Однако мне трудно судить, ненавидел ли его кто-нибудь настолько, чтобы решился на убийство.

– Вот вы сказали «почти у всех». Значит, были исключения?

– Ну, Джилл Мишон, например, с ним как будто ладила. Они ведь даже работали вместе, хотя и её Трелор поставил в неловкое положение: своим приездом он спровоцировал вспышку ревности Ника Бедфорда, её фактического мужа. Впрочем, на мой взгляд, особых оснований для этого не было. Дамен Трелор не пропускал ни одной женщины: видимо, это был его способ самоутверждения. Джилл, насколько я понимаю, мужским вниманием не обделена и вряд ли могла бы увлечься таким вульгарным ловеласом.

Она перевела взгляд с Тоби на Мартина. Тот как-то сразу съёжился и стал ещё усерднее царапать в блокноте. Эта женщина держится безупречно, но от её взгляда мурашки бегут по коже.

– Меня, естественно, Трелор не интересовал ни с какой стороны. Но для всех прочих его пребывание в доме было неудобно и неприятно.

– И всё-таки ему позволили остаться на ночь.

– Он так представил дело, что у хозяйки другого выхода не оказалось. И потом, в дом его всё-таки не пустили – изолировали в гараже. Хотя мне показалось странным, что миссис Тендер пошла на это: она, как известно, ненавидела Дамьена Трелора и стремилась оградить дочь от его влияния. Но Кэт Дилани утверждает, что мне не дано понять законов, по которым живёт эта светская женщина. – Она снова едва заметно усмехнулась и неожиданно проговорила: – Знаете, сержант, я как-то не вижу смысла в ваших вопросах. Что я могу вам ответить? Я ничего не заметила прошлой ночью, а о взаимоотношениях этих людей знаю только понаслышке. Анна Трелор уверяет, что вы не исключаете самоубийство. По словам Джереми Дарси, вы якобы склоняетесь к версии об убийстве. А Бетси Тендер по-прежнему клянётся, что это несчастный случай. Я, право… – Она развела руками и вновь сложила их на коленях.

Тоби, казалось, не находил слов. Да, подумал Мартин, шеф сел в лужу. Каков поворот, а? Впрочем, ничего удивительного. При его опыте обращаться за помощью к непрофессионалу! И дело-то выеденного яйца не стоит – сколько у него таких было! Вот теперь и получил по заслугам! Старик явно теряет форму, раз начал слушать россказни своего брата. Мартин однажды видел Дэна Тоби и остался разочарован. Он совсем иначе представлял себе сиднейского сыщика. Что это за сыщик – медлительный, грузный и седой, как старый вомбат (Типично австралийское животное, похожее на поросёнка с густой шерстью)? Хорошо, если он помнит, как его зовут и какой нынче день, что уж говорить о раскрытии сложных преступлений.

– Мисс Бердвуд, – медленно, с расстановкой произнёс Тоби. – Я ведь не прошу чего-то особенного. Вы только понаблюдайте и поразмыслите обо всём хорошенько, идёт? Случай, по-моему, запутанный. Почти каждый из них имел основание и возможность расправиться с Трелором, если он действительно был убит. Вы единственная, кого я знаю и кому могу довериться. Единственный человек вне подозрений. Я прошу вас остаться здесь на несколько дней и помочь мне. Согласен, может быть, это не в ваших силах. И всё равно, ваше присутствие просто необходимо: кто знает, что здесь произойдёт без меня?

– Конечно, я постараюсь, – сказала Верити, избегая его взгляда. – Я же не против: всё, что смогу, сделаю.

– Вот и договорились. – Тоби хлопнул себя по коленям. – Мартин! Отнеси эти чашки миссис Тендер, поблагодари её и скажи, что мы идём в дом напротив, переговорить с Терезой Салливан.

Мартин засунул блокнот в карман и схватил поднос с чашками. Пока он открывал дверь, что с подносом в руках было довольно затруднительно, его слуха достигли слова Верити Бердвуд:

– Может, и мен пойти с вами? Я заберу Зою, чтобы не затруднять Кэт.

– Разумеется, мисс Бердвуд. – Он так и сиял.

Противно скрипнув, дверь за Мартином захлопнулась.