Текст книги "Печальный урожай"

Автор книги: Дженнифер Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Не сердитесь на неё, – обратилась она к Тоби. – Мама очень за нас переживает, и всё это для неё ужасное потрясение.

– Конечно, конечно. Я всё понимаю, миссис Трелор, – с готовностью откликнулся Тоби.

Он дёрнул за шнурок выключателя у двери, и спальня наполнилась тусклым желтоватым светом.

Мартин огляделся. По стенам стояла массивная резная мебель, неуклюжая кровать подавляла своей непомерной величиной. В углу были кое-как свалены сумки и чемоданы, однако же косметика Бетси, вся в розовых тонах, очень элегантно и в образцовом порядке поместилась между хрустальными флакончиками и серебряными тарелочками, расставленными на старинном трюмо. На всём уныние и мёртвая тишина: очень напоминает какой-нибудь захолустный краеведческий музей – следы человеческого присутствия только подчёркивают мрачность интерьера. Да, местечко не из весёлых! Мартин ещё раз взглянул на кровать и вообразил на ней румяную черноволосую миссис Тендер, а рядом – её седого, усталого мужа. Его передёрнуло. Чёрт, этот дом начинаем действовать ему на нервы. Он покосился на шефа, но тот повернулся к нему лысиной; Тоби устроился в старом кожаном кресле напротив Анны Трелор, присевшей на жёсткий шезлонг. Коленки и руки у неё были плотно сжаты.

Мартин подошёл к письменному столу и сел, стараясь, насколько это возможно, слиться с мебелью. Он догадывался: Тоби сейчас нужно, чтобы он стал незаметным. Мартин достал свой блокнот и ручку и принялся бездумно записывать первые формальные вопросы и ответы. Он понятия не имел, чего добивается сержант, и только надеялся, что этот допрос не будет для Анны слишком тяжёлым испытанием. Казалось, Анну он уже где-то видел, хотя что за ерунда – где он мог увидеть такую красотку! И что она нашла в этом щуплом хорьке с безвольным подбородком и обвислыми усами? Ничего удивительного, что брак этот оказался недолговечным.

Но внезапно ему стало жаль покойника, Дамьена Трелора… Он вспомнил рыжеватые усы с прилипшим пучком мокрой травы, капюшон дорогой утеплённой куртки, натянутый поверх щёгольской лыжной шапочки, а из капюшона выглядывает искажённое ужасом лицо; потёртые джинсы и поношенные сапоги на высоких каблуках заляпаны грязью. Его, как собаку, выгнали в гараж, тогда как изнеженная красавица жена сладко спала под надёжной защитой своего благородного семейства. Он как будто даже умер униженным, опороченным: после смерти попался на краже яблок. И умирал в полном одиночестве, наверняка спрашивая себя, за что же ему такая участь. А утром пришли люди, которых он и в глаза не видел, стали его вертеть, щупать, обыскивать, даже Тоби, хмурясь, что-то искал на теле – интересно, что? – а потом забрали с собой и повезли на последнее в этом мире унижение. Небось ни одному из рода Тендеров никогда не делали вскрытия.

– … значит, миссис Трелор, ваш муж хотел помириться с вами, а вы отказались?

Анна подняла глаза. Она выглядела ужасно несчастной.

– Да… я… Это бы всё равно ни к чему не привело. – Её щёки и лоб слегка порозовели.

Ну что ж ты молчишь, старый хрыч, помоги же ей, думал Мартин. Хотя и знал, что шеф не станет задавать наводящих вопросов. Тоби отлично понимает, что вытянет из неё гораздо больше, если даст выговориться, не перебивая.

– В общем, однажды мама пошла в магазин – в его антикварный магазин – и сказала, чтоб он больше не приходил, потому что его визиты очень меня расстраивают. И он больше не приходил. До вчерашнего вечера… – Голос её пресёкся.

– Но он же пришёл… – подсказал ей Тоби.

– Да, он пришёл к Джилл Мишон, как она вам говорила. – Анна глядела на свои руки.

Какой-то у неё странный тон, отметил про себя Мартин. И глаза от Тоби прячет… Размышляя о ней, он пришёл к выводу, что, как бы Анна ни хотела казаться холодной и безразличной, её чувства к покойному мужу такими не были – отнюдь.

– Да, так он всем сказал. Но вы не думаете, что это был предлог?

Тоби положил свои ручищи на колени. Рубаха в том месте, где была оторвана пуговица, распахнулась, и стала видна не совсем чистая майка. Анна женским взглядом отметила это и перевела глаза на лицо сержанта.

– Я вас не… – У неё задрожали веки, и она сглотнула комок в горле. – Я не понимаю. Вы считаете, что Дамьен…

– Да, мы не исключаем и самоубийство, миссис Трелор.

– Самоубийство? – Анне вдруг полегчало, она как будто даже развеселилась. – Боже правый, нет!.. Дамьен никогда бы… – Она запнулась и слегка побледнела.

– Не знаю, пока я не могу полностью отказаться от этой версии, – мягко возразил Тоби. – Человек с бурным темпераментом стремится вернуть жену и терпит фиаско. Такой человек мог решиться на самоубийство только для того, чтобы заставить жену мучиться раскаянием. И место для этого выбрано подходящее.

Анна молчала. На лице её отразилась душевная борьба. Несомненно, ей хочется ухватиться за эту версию, подумал Мартин. Большой соблазн – по-новому взглянуть на человека, которого представляла себе совсем другим.

– Что ж, возможно, – произнесла она наконец. – После ваших слов я даже готова в это поверить. – Она невесело улыбнулась Тоби. – Дамьен любил всё драматизировать. Сначала эта… как вы говорите, версия застала меня врасплох… но в общем, не исключено… если, конечно, это не был несчастный случай. Значит, вы думаете, Дамьен мог что-нибудь принять?

– Пока ничего определённого сказать не могу, – Тоби, улыбаясь, развёл руками.

Эта дружеская улыбка засияла в комнате, согрев и Мартина. Она как бы растопила стылую и напряжённую атмосферу, и Анна сразу оттаяла, успокоилась.

– Я сделаю всё возможное, чтобы отыскать истину, – добавил Тоби.

– Я понимаю, сержант, конечно, – с готовностью закивала Анна. – Я чем-нибудь ещё могу вам помочь?

– Да нет, не думаю… – начал Тоби, сосредоточенно глядя в свою записную книжку.

Анна стала подниматься с шезлонга.

– Ах нет, минутку! – воскликнул Тоби. – Как я сразу не подумал! Ещё один вопрос.

Анна снова села с застывшей на лице сдержанной улыбкой, которую, подумал Мартин, она наверняка переняла у матери.

– В заключение мне хотелось бы узнать, когда те, кто оставались в доме, в последний раз видели мистера Трелора?

– Но ведь мы же уже вычислили, – тихо сказала Анна. – Он ушёл в гараж где-то в четверть одиннадцатого.

– И больше никто из вас его не видел?

– Мне трудно говорить за других, – произнесла Анна, и кровь снова прилила к её щекам, – хотя, думаю, они бы сказали тогда. Я, во всяком случае, больше его не видела.

– В котором часу вы пошли спать?

– Около одиннадцати.

– Из дома до утра не выходили?

– Зачем? В такой холод?

– А может, вы видели или слышали, как кто-нибудь другой выходил?

– Нет, дверь была плотно закрыта. Я сплю очень чутко и поэтому всегда её закрываю.

– Значит, ночью вы совсем ничего не слышали? Довольно странно, не так ли? В этом старом деревянном доме и без ковров… А я-то думал, те, у кого сон чуткий…

– Погодите, погодите, дайте подумать… по-моему, я… ну да, слышала какую-то возню в холле, вскоре после часу ночи. Жена брата, видимо, испугалась чего-то и вскрикнула, а потом они довольно долго разговаривали.

– А время поточнее не припомните, миссис Трелор?

– Нет, то есть… вроде бы часы недавно пробили четверть второго. Значит, скорее всего, это было минут двадцать. Впрочем, брат ведь сам может рассказать.

– Конечно, – успокоил её Тоби. – Спасибо вам, миссис Трелор, не буду вас больше задерживать.

Он с трудом поднялся на ноги и предложил ей руку, чтоб довести до гостиной. При этом он даже не взглянул на своего помощника, ещё некоторое время в нерешительности стоявшего у стола. Но потом и Мартин потащился в гостиную, стараясь, в меру своих способностей, сохранять вид непринуждённо-деловитый.

7 Пожнёшь бурю

– Прежде чем мы продолжим разговори, – сказал Тоби, усаживаясь на стул, – я хотел бы ещё кое-что уточнить. По-моему, один из ваших гостей отсутствует. Я имею в виду мистера… – он толстым пальцем прошёлся по списку в своей книжке, – … мистера Николаса Бедфорда. Где он?

Воцарилось молчание. Кэт взглянула на Джереми. Как ни странно, за ужасными событиями сегодняшнего утра она совершенно забыла о Нике. В глазах у Джереми была тревога, а Джилл демонстративно рассматривала свои туфли. Они-то наверняка не забыли и ждали этого вопроса.

Крис, стараясь казаться беззаботным, объяснил:

– Видите ли, вчера ночью Ник ушёл куда-то. Должно быть, решил прокатиться. Было довольно поздно, он, вероятнее всего, заглянул в какой-нибудь бар, а потом побоялся садиться за руль. Всякое бывает…

– Со стороны, мистер Тендер, это выглядит довольно странно: уехать, когда тут такое творится. Может быть, вы поссорились?

Этот здоровенный, неряшливый полицейский вдруг напомнил Кэт старенького чудаковатого доктора, который тихонько прощупывает тело, спрашивая, где болит. И она вся замерла в предчувствии этой боли: казалось, что-то страшное нависло над нею самой. Она попыталась отогнать эти мысли. Да, Ник ненавидел Дамьена, ну и что с того? С Дамьеном произошёл несчастный случай. Дамьен мёртв. Чувства других людей не имеют к этому никакого отношения.

– О нет, – уверенно заявил Крис и улыбнулся во весь рот. – Ничего похожего.

Зачем он лжёт, в смятении подумала Кэт и исподтишка оглядела всех. Джереми насупился. Джилл зажала веснушчатые руки между коленями; её живое и очень подвижное лицо превратилось в каменную маску.

– Я не понимаю, инспектор, – возмущённо вмешалась Бетси, – к чему эти вопросы? Какое отношение это имеет к делу?

Услышав свои собственные мысли, да ещё высказанные вслух таким проницательным, скандальным тоном (Бетси вечно раздражалась, когда ей указывали на то, чего она не хотела видеть), Кэт сразу поняла, зачем этот полицейский допрос, почему помрачнел Джереми и окаменела Джилл и для чего солгал Крис. Видно, сыщик не удовлетворён. Он не верит, что это несчастный случай. Он предполагает, что произошло убийство! Кровь застыла у неё в жилах.

– Итак, миссис Тендер?..

Громкий, но спокойный голос Тоби вдруг прервался, потому что снаружи послышались шаги и кто-то взбежал по ступенькам.

– Кто там? – резко спросила Бетси, приподнимаясь.

Крис предостерегающе поднял руку, и после недолгого колебания Бетси снова села. Кэт и Джереми, как по команде, повернулись на звук открывающейся двери.

На пороге с огромным букетом нарциссов в руках стоял Ник. Вместе со сквозняком в комнату ворвался сладковатый, дурманящий запах цветов. Потом ещё долго запах нарциссов напоминал Кэт эту облезлую, захламлённую гостиную и лицо Ника в дверном проёме. Ник осунулся, глаза покраснели, волосы были всклокочены, но лицо его сияло, и глядел он только на Джилл.

– Общий привет, – проговорил он. – Картина называется «Возвращение блудного сына». – Он пересёк комнату и бросил цветы на колени Джилл. – Сам собирал на обочине дороги… Извини, Джилли, за вчерашнюю вспышку. Я свалял дурака. – И тут только Ник почуял неладное, лицо у него сразу вытянулось. – В чём дело?

Саймон Тоби с необычайной для такого грузного тела стремительно шагнул ему навстречу.

– Николас Бедфорд, если не ошибаюсь?

– Да, – ответил Ник.

В другой ситуации, увидев его таким растерянным, Кэт непременно бы рассмеялась. Карикатура или финальная сцена из плохого фильма. Глаза вытаращены, брови взлетели вверх, а челюсть отвисла. Но сейчас было не до смеха. Только к сердцу подкатила волна леденящего ужаса, когда великан в сером костюме положил руку на плечо Ника. Ник вдруг показался ей совсем маленьким и хрупким.

– В чём дело? – переспросил он.

– Произошёл несчастный случай, мистер Бедфорд. Я – сержант уголовной полиции Тоби. Миссис Тендер, мне нужно поговорить с мистером Бедфордом наедине. Если не возражает, мы снова пройдём в вашу спальню. Макглинчи!

Молодой полицейский вскочил на ноги. Тоби повернулся к Нику.

– Не волнуйтесь, мистер Бедфорд, это не займёт много времени. – Он вытянул руку в направлении двери, приглашая своего собеседника пройти вместе с ним.

– Несчастье с Трелором, Ник, – звонким голосом произнёс Джереми, глядя другу прямо в глаза. – Рано утром мы нашли его мёртвым. Отравление.

Тоби посмотрел на Джереми почти с нежностью.

– Благодарю, мистер Дарси! Прошу вас, мистер Бедфорд!

Ник покорно пошёл к двери, правда, движения его были замедленные, будто он только что очнулся от глубокого сна. Один раз оглянулся на Джилл; лицо его ничего не выражало. Дверь за ними захлопнулась.

– Господи, да что же это такое?! – снова прозвучало в тишине горестно-гневное восклицание Бетси.

– Я… вы извините, что я вмешиваюсь, миссис Тендер…

Все с изумлением обернулись на этот голос. Хрупкая фигурка на стуле с прямой спинкой чуть подалась вперёд. Брови немного приподняты, выражение глаз за стёклами очков сосредоточенное и серьёзное.

– Ах, это вы… Верити? – выдохнула Бетси и замолчала. Она не могла позволить себе какой-либо невежливости, но была явно недовольна.

– У меня кое-какой опыт в этих делах, – после недолгого колебания проговорила Берди. – Конечно, с такими драматическими ситуациями сталкиваешься не каждый день, но всё же…

– Ой, Берди, ну конечно! – воскликнула Кэт. – Ты же адвокат! Ты знаешь все эти… Берди!.. Тебе надо быть там, с Ником… Может быть, можно что-нибудь… Иди же скорей! – Кэт сама встала и пошла к двери.

– Успокойся, Кэт, – сказал Джереми, – не надо пороть горячку, – и неодобрительно взглянул на Берди: чего ей надо, этой выскочке? – Мне кажется, у нас нет оснований для паники. Пока ясно одно: Тоби не склонен считать это несчастным случаем и потому будет беседовать с каждым из нас в отдельности, уточнять время и обстоятельства. Как раз этим он сейчас занимается с Ником. Вне всяких сомнений, что Дамьен умер от отравления, думаю, каждому из вас это ясно. – Он сделал паузу, и всем стало как-то не по себе. – Вопрос в том, было ли отравление случайным. До тех пор, пока нет результатов вскрытия, он будет работать вслепую. Он не сможет ничего доказать, пока не будет заключения экспертизы, а это может затянуться на целую вечность.

– Но никто из нас не хотел причинить Дамьену вреда, – сказала Кэт. – Ведь все мы… да и зачем бы… – Она внезапно осеклась, заметив, как Берди переводит взгляд своих янтарных глаз с одного лица на другое.

Анна была похожа на привидение. Но Кэт дала бы руку на отсечение, что Анна и Дамьен хотят наладить отношения. Несмотря на все эти нелепые игры с Джилл, у обоих вчера вечером был именно такой вид. Берди наверняка тоже это заметила. Анна, несомненно, не охладела к своему мужу – по глазам было видно. И он это чувствовал. Был в нём какой-то непонятный магнетизм, привлекающий женщин. Даже Кэт вчера невольно поддалась его обаянию. Прежде она этого не ощущала, а теперь поняла, что для такой эмоциональной натуры, как Анна, оно могло оказаться роковым. Стоило Дамьену поманить её, и она бы кинулась за ним очертя голову, забыв о мудрых наставлениях Бетси. Поэтому кто-кто, но Анна не стала бы его убивать.

Сонси сидела бледная, что было вполне естественно, ведь именно ей пришлось заниматься освидетельствованием трупа. Бедная маленькая Сонси, впервые за всю свою жизнь она оказалась по-настоящему в центре внимания. Встала на колени перед мёртвым Дамьеном, который лежал лицом вниз на мокрой траве. На её прелестном красном халатике оторвалась пуговица, он распахнулся на груди, и стала видна ночная рубашка с дешёвенькими кружевами. Хорошенькое личико сосредоточено, бледные пальцы, откинув с головы Дамьена капюшон, профессиональным жестом отыскивают несуществующий на его белокожей шее пульс. А все остальные, образовав кружок, смотрят на неё сквозь утренний туман с почтительным ужасом. Потом Сонси поднимается и говорит: «Да, он мёртв», а Крис восклицает: «Не может быть!» – и переворачивает тело на спину. И всем открывается жуткое лицо мертвеца. Затем раздаётся чей-то судорожный всхлип. Родни скрючился под деревом, его рвёт. Ползёт шепоток об опрыскивании, о том, что Алиса выжила из ума. Бетси вскрикивает: «Боже мой, в моём месте!» Сонси, взглянув на неё, начинает хохотать, по щекам её катятся слёзы. Крис поднимает её и тащит в дом, где у камина сидят Алиса и Зоя.

Кэт взглянула на руки Сонси, так неподвижно лежащие на коленях, и вспомнила, как накануне вечером они беспрерывно теребили край джемпера. После истерики в саду Сонси, кажется, обрела душевное равновесие. Бетси и Крис будто перестали для неё существовать, а вечером она весь вечер наблюдала за ними из-под полуопущенных век, и ревность вгрызалась ей в сердце, словно красноглазая мышь, а что, если у неё наступило мгновенное помешательство… тут Дамьен и подвернулся… Да нет, нет, что за идиотские мысли! В состоянии аффекта людей не травят, решила Кэт. Можно выстрелить, проломить человеку череп или что-нибудь в этом роде… Кэт вдруг представила себе, как Сонси крадётся по саду, высматривая свою жертву. Карманы халатика набиты отравленными яблоками, маленькое личико искажено злобным оскалом, безумны глаза блуждают… «Господи, да прекрати же ты, дурра!» – обругала себя Кэт.

Она заметила, что взгляд Берди переместился с Сонси на Алису, сидящую, как всегда, у камина. Но даже если Тоби и отказывается верить в несчастный случай, считает всё это злым умыслом, то помешанная на своих опрыскивателях старуха вряд ли могла… Хотя почему бы и нет? Она же ненавидела Дамьена, а кто лучше её мог впрыснуть отраву в яблоко. Но, право, слишком уж замысловатый способ. Как бы она заставила Дамьена съесть именно это яблоко, когда они его окружали со всех сторон? Да и вообще глупость: Алиса ведь даже не знала, что Дамьен остался ночевать. Она была уверена, что в тот первый раз он ушёл окончательно.

Так… кто ещё? Ник? Кэт и думать об этом не желала, какие бы там догадки ни строил Тоби. Ник – самый добрый и самый искренний человек из всех, кого она знает. Правда, вчерашнее поведение совсем не в его духе, но убить, а уж тем более отравить кого-либо он не способен. Этот вид убийства предполагает заранее обдуманные намерения и хладнокровное их осуществление. Нет, Ник, безусловно, отпадает.

Джилл? Но у неё абсолютно никаких мотивов. Наоборот, из-за книги и всего остального ей был нужен живой Дамьен Трелор.

Кто же остаётся? Крис? У него тоже нет мотивов, насколько Кэт может судить. Маменькин сынок Родни? Положим, мальчишеский порыв, желание рассеять нависшую над семьёй угрозу? Вдруг он вчера заметил горящие глаза Анны и решил сделать героический жест – спасти сестру от позорного примирения с мужем? Вряд ли. Скорее всего, он был бы даже рад, если б Анна сбежала и вновь навлекла на себя немилость. Ведь когда она вернулась под родительский кров, как блудная дочь, внимание его любимой мамочки переключилось с него на сестру. А Родни наверняка хочется, чтобы его одного Бетси холила и лелеяла и потчевала за ужином нежнейшей жареной бараниной.

Ну хватит, опять тебя бог знает куда занесло, рассердилась на себя Кэт. Он бы всё равно не смог стать единственным для Бетси, не забывай…

Ясный, холодный голос Анны прервал её размышления.

– Между прочим, этот здоровяк сержант сказал мне, что не исключает самоубийство.

– Самоубийство! – вскричала Джилл. – Что за ерунда! С чего бы ему…

– Мне кажется, – Анна поглядела на неё в упор, скривив губы, – что в данный момент отвергать эту версию не в твоих интересах.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, это же так очевидно, – Анна скосила глаза на дверь, куда полицейские ушли с Ником.

– Ах ты, стерва! Да ты… – Джилл вскочила, заливаясь краской.

– Джилл, Анна, ну, пожалуйста, не ссорьтесь!

Кэт, не помня себя, подлетела к Джилл, чтобы удержать её, обуздать ту злобу, что мгновенно наполнила всю комнату. У неё даже дыхание перехватило оттого, как на глазах исказились два таким знакомых ей лица. Воистину мы друг друга совсем не знаем, подумала она, уводя Джилл на кухню.

– Пойду поставлю чай, – сказала Кэт и, закрывая за собой дверь, успела перехватить насмешливый взгляд Берди.

Мартин неловко ёрзал на стуле и то и дело разминал затёкшую правую руку. Вести протокол – дело нелёгкое. Правда, ничего особенного допрос Ника Бедфорда не дал. Его показания в целом совпадали с остальными: он ушёл из дома около половины одиннадцатого. Да, повздорили, но так, слегка. Он поездил вокруг Атертонского торгового центра, потом немного погулял пешком, чтобы «спустить пары». По дороге никого не встретил. Сев опять в машину, двинулся к мысу Эко, где остановился и сидел, пока не заснул.

– В половине шестого проснулся, на душе, как вы понимаете, было прескверно, я проклинал себя за свои идиотизм.

У него такой открытый взгляд, что ему просто невозможно не верить, подумал Мартин.

– Однако вы появились здесь уже после девяти часов, мистер Бедфорд. Где ж вы были до сих пор?

Забавно смотреть, как старый хрыч притворяется паинькой, усмехнулся про себя Мартин. Будто не показания снимает, а так, расспрашивает по-приятельски.

– Да по правде сказать, мне было неловко сюда являться, после того, как я свалял такого дурака. Я посидел, послушал радио, потом купил газету. – Ник Бедфорд вдруг выпрямился, и глаза его оживились. – А знаете, тот парень из киоска, наверно, меня запомнил, потому что ещё я купил у него плитку шоколада и спросил, где можно выпить кофе. Было уже около семи. – Он повернулся к Мартину. – Это газетный киоск на Беллберд-кроссинг.

– Ну так вот, – продолжал Ник, явно ободрённый тем, что нашёл хотя бы одного свидетеля своих передвижений, – я выпил кофе в гараже из автомата. Правда, там не было ни души и этого никто подтвердить не может. – Он снова поглядел на Мартина, как бы ища поддержки.

Мартин ещё ниже склонил голову над письменным столом.

– Значит, вы прочитали газету, выпили кофе и потом вернулись сюда, так? – без энтузиазма переспросил Тоби.

– Больше мне нечего добавить, – сказал он, разводя руками, перепачканными в земле. – За исключением того, что я остановился здесь неподалёку у дороги нарвать цветов для Джилл – это с ней мы повздорили.

– Я так и понял, – улыбнулся Тоби. Потом на минуту задумался и, не глядя на Ника, произнёс: – А размолвка ваша произошла из-за Дамьена Трелора, не правда ли?

А в гостиной Бетси снова взяла власть в свои руки.

– Теперь главное – прямо и без утайки рассказать этому инспектору, сержанту, или кто он там есть всё, что его интересует, – решительно заявила она. – Нам бояться нечего. Мы-то все уверены, что произошла трагическая случайность. И если инспектор, как сказал Джереми, в чём-то сомневается, то мы должны спокойно и вразумительно довести это до его сознания. Конечно, бедный Дамьен мог и покончить с собой. Ведь мы все знаем, как он был несчастен.

Глазки-бусинки вонзились по очереди в каждого, словно бы подбадривая усталых, испуганных людей. Кэт стало жаль её. Как она печётся о том, чтобы в доме была тишь да гладь, чтобы Анна не пустилась во все тяжкие, а старая Алиса не свихнулась окончательно и чтоб даже Ник, которого она считала «почти членом семьи» и очень гордилась дружбой сына с таким видным учёным, не впутался в уголовную историю.

– Всё это неприятно, Бетси, – начала Джилл, переводя взгляд с неё на Анну. – Но, боюсь, Ник…

Веки у неё опухли от слёз, а глаза без обычного макияжа, когда рыжеватых ресниц и бровей стало совсем не видно, казались бесцветными, круглыми и беззащитными.

– С Ником всё будет в порядке, ты и сама это понимаешь, Джилл. Полицейские с первого взгляда убедятся, что он абсолютно непричастен к этому делу. Ты, безусловно, чувствуешь себя виноватой, ответственной за то, что он попал в неприятную переделку. И я бы на твоём месте переживала… – Глазами Бетси клеймила её, но голос звучал ровно и утешительно. – Но он взрослый человек, он всё поймёт и простит. Сейчас ему больше всего нужна твоя поддержка, твоя забота. Поэтому ты просто обязана взять себя в руки.

Джилл встала с пылающими щеками и повернулась к Бетси спиной.

– Я выйду в сад, – сказала она, демонстративно обращаясь к Джереми. – Если я им понадоблюсь, крикните мне.

Вскинув голову, она вышла из комнаты и хлопнула дверью.

– Пожнёшь бурю, – вздохнула Бетси, покачивая головой, – это ей хороший урок, – и добавила уже более оптимистическим тоном: – Но в Ника я верю, он замечательный, и, помяните моё слово, всё обойдётся. В жизни всякое бывает. Может, для них обоих это даже к лучшему. Эта встряска, возможно, заставит их наконец оформить свои отношения. Я сколько раз наблюдала такие случаи.

Кэт не могла отвести от неё глаз. Удивительный она всё-таки экземпляр: себе умеет внушить всё что угодно, а понять других абсолютно неспособна.

Дверь из холла открылась, и вошли Ник с молодым полицейским. Ник был бледен и скован, но всё же заставил себя улыбнуться Кэт. Потом, видя, что Джилл отсутствует, вопросительно посмотрел на Джереми.

– Она вышла в сад, старик, – сказал Джереми.

Ник, ни слова не говоря, двинулся к выходу.

– Сержант Тоби желает побеседовать с мисс Алисой Олкотт, – официальным тоном объявил полицейский.

– Ага, стало быть, и до меня очередь дошла. – Алиса ухмыльнулась ему и сжала подлокотники кресла, поднимаясь на ноги.

– Я думаю, мне следует пойти с тётей, – заторопилась Бетси. – Она пожилая женщина, нездорова и…

– Сиди где сидишь, Бэт! – рявкнула старуха. – Я, ещё, слава богу, сама себе хозяйка, хоть тебя это и не устраивает.

– Тётя, да я же только…

– Не лезь, сказала! – Она взглянула на неё так, что Бетси тут же стушевалась. – А со мной пойдёт вот эта женщина. – Алиса показала на Берди. – Беру её себе в адвокаты.

– Но… простите… сержант Тоби… – забормотал Мартин.

– Вот что, сынок, я буду с ним говорить только в присутствии адвоката. Верно, мисс?

– Я к вашим услугам, мисс Олкотт, но я… – начала было Берди.

– Остальное потом, – проворчала Алиса. – Оплата и всё такое. Пошли! – Она на удивление проворно двинулась к двери.

Берди встала и последовала за ней, озадаченно подняв брови. Шествие замыкал Мартин, старательно глядя себе под ноги, чтобы невзначай не встретиться с горящим взором Бетси.