Текст книги "Печальный урожай"

Автор книги: Дженнифер Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Ради бога, закройте дверь! – крикнул Джереми, сверля взглядом Дамьена.

Тот повиновался.

– Джереми, ступай верни его, – сказала Кэт. – Какая ужасная нелепость!

Джилл резко обернулась к ней; глаза её метали молнии.

– Оставь его в покое, пусть проветрится! Ведёт себя как мальчишка!

– Мама…

Дверь из холла распахнулась, на пороге стояла Зоя в пижаме и босиком. Глаза у неё были совсем сонные, взлохмаченные волосы свисали на лоб, и она вся дрожала от холода.

– Вы чего тут шумите? Я даже проснулась. – Она посмотрела на Джилл, сгорбившуюся на стуле.

– А вот и Зоя! Здравствуй, моя хорошая! – ласково проговорил Дамьен.

Зоя взглянула на него и не ответила.

– Прости, доченька, пойдём, пойдём.

Кэт подбежала к девочке, чтобы увести её обратно в спальню, но Зоя упёрлась, ухватившись за косяк.

– А что это с Джилл, мамочка? – зашептала она. – Почему она плачет и почему здесь Дамьен? Он что, её обидел?

– Нет, ну что ты, маленькая… С ней всё в порядке, – бормотала Кэт.

Ей вдруг что-то почудилось в коридоре возле комнаты Бетси и Уилфа, она стала напряжённо вглядываться в темноту. Пусто; дверь в спальню открыта, и сквозь неё угадываются в полумраке очертания массивной двуспальной кровати. Проклятый дом, подумала Кэт, мне уже призраки стали мерещиться! Она повела укладывать Зою.

– Ненавижу этого Дамьена. Тётя Алиса сказала, что он негодяй и кровопийца. Вечно от него все плачут. В прошлом году так же было.

– Ну всё, Зоя, хватит разговоров. Будь умницей, ложись и засыпай поскорее. – Кэт легонько похлопала по спальному мешку и вдруг застыла на месте: в зеркале старого гардероба, как на картине, отражалась комната Бетси, и там Кэт увидела фигурку в красном халате с капюшоном. Блеснули расширенные в полутьме глаза. Сонси! Она скользнула в коридор, посмотрела направо, налево, метнулась в сторону парадной двери.

Кэт озадаченно нахмурилась. Что ей нужно в комнате Бетси и Уилфа? Чудачка! Кэт вздохнула, оглядела неприбранную комнату, и ей сразу очень захотелось домой. Старый дом полон тайн и злобы. От ветра, трепавшего за окном клочья тумана, скрипели дощатые стены, громыхало железо на крыше. Всё это неприятно и действует на нервы. Решение явилось мгновенно. Джереми прав: жизнь слишком коротка, чтобы всё это терпеть! Завтра они придумают какой-нибудь предлог и уедут. Господи, какое счастье! Удивительно: стоило ей об этом подумать, как с души будто тяжесть свалилась. Она только теперь осознала, до чего угнетает её здешняя обстановка. Слава богу, наконец-то она нашла выход. Берди она всё объяснит, а Джереми будет несказанно рад. Зоя, правда, расстроится, ну да ничего: они купят ей вафли в «Парагоне» или по пути покатаются на лошадях, а может, остановятся денька на два в каком-нибудь отеле – почему бы и нет? Ведь у них ещё целая неделя впереди. Строя радужные планы, Кэт побрела обратно в гостиную.

Чаепитие расстроилось. Дамьен уже удалился на свой неудобный ночлег. Крис и Джереми, склонившись друг к другу, тихонько что-то обсуждали: наверно, выходку Ника. Джилл отсутствовала: как выяснилось, отправилась на прогулку. Берди чистила зубы в ванной. Родни пошёл спать в свой закуток. Бетси велела ему пройти через чулан, чтобы не разбудить Зою, – какая предупредительность! (Она ведь у вас такая возбудимая девочка!) Анна неподвижно сидела на стуле, щёки и глаза у неё горели.

– Надеюсь, он будет осторожен с лампой. – Бетси многозначительно поглядела на дочь. – С керосином шутки плохи.

Она принялась убирать со стола, слишком громко звеня посудой, видимо, в укор остальным. И вдруг сокрушённо поцокала языком.

– Ну надо же! Этот… Дамьен всё-таки забыл термос и пирог!

– Ради бога, мам, не суетись! – с досадой сказала Анна. – Тебе-то какая печаль? Ты же его терпеть не можешь!

– Ох, Анна, не трогай меня сейчас! – искренне взмолилась Бетси. – Я так устала.

Вид у неё действительно был измученный. Под глазами набрякли мешки, а горестные морщинки возле губ стали заметнее. Да, вечер не прошёл ей даром, мысленно сочувствовала Кэт. И что всего нелепее – сама эту кашу заварила. Вот ведь несчастное создание – сама себе жизнь отравляет!

Анна, казалось, думала о том же.

– Ну прости, прости меня, родная! – Анна встала, зевая, с ленивой грацией потянулась и отбросила с лица волосы. – Я пошла спать. Оставь это, мама. Мы утром вымоем.

Она встала рядом с матерью – высокая, красивая – и вдруг порывисто обняла её. Бетси растерялась, растрогалась, прильнула к дочери с такой же нежностью. Кэт заметила, что в глазах у неё блеснули слёзы.

Лёжа в постели, Кэт слышала, как часы пробили одиннадцать. Совсем не поздно, но она чувствовала себя словно выжатый лимон. Решено: завтра они уезжают – и слава богу! Она перевернулась на другой бок и уже сквозь блаженную дремоту с удовольствием подумала о том, как чудесно они проведут оставшиеся дни – спокойно, без забот и чужих проблем. Потом, гораздо позже, когда могла уже думать об этих днях без содрогания, Кэт вспоминала свои безоблачные мечты и с горькой усмешкой констатировала, как мало дано человеку знать о том, что ждёт впереди.

К полуночи дом затих. Лёжа в «розовой» комнате, Анна глядела в потолок и с нарастающим волнением слушала бой часов. Теперь наверняка все спят. Уже больше получаса в доме не слышно ни звука, только ветер стучит в окна и завывает под крышей. Анна тихонько вылезла из-под одеяла и села на край постели. Ещё раз прислушалась. Потом скомкала простыни и засунула их под одеяло, чтобы не было заметно, что кровать пуста. Взяла в руки сапоги, подошла на цыпочках к двери, как тень скользнула по коридору и гостиной. Сжав губы, она осторожно повернула круглую бронзовую ручку на двери чёрного хода. Не заперто! Ясное дело – оставили для Ника и Джилл. Возможно, она сейчас столкнётся с ними. Ну и пусть, какое ей дело до Ника и Джилл! Страшно попасться на глаза матери или отцу. Пока мать не обнаружила, надо скорей пробраться к Дамьену, а там он скажет, как она ему нужна, и станет её защитой от слёз, разумных доводов, родительского гнева, в конце концов.

Она бесшумно спустилась по ступенькам. Уже на дорожке натянула сапоги. Отсюда ей был виден угол гаража с высоким окошком, в котором мерцал огонёк лампы. Дамьен её ждёт! И она устремилась туда, к нему, по мокрой траве, понимая, больше чутьём, чем умом, что на дорожке её шаги будут слышны. Сердце бешено билось, а взгляд был прикован к слабому, неверному свету из окошка гаража. Поэтому она, конечно, не слышала, как сзади чуть скрипнула дверь и следом по ступенькам, прячась за кустами, росшими вдоль дорожки, мелькнула тень.

Вот и гараж. Анна подкралась по глухой стене к двери, теперь уже объятая сомнениями и страхом перед тем, как сделать это последний, решающий шаг. Но тут она услышала смех Дамьена – низкий, дразнящий, – потом пауза и чей-то неразборчивый ответ. Он не один!

– Не усложняй, старушка. Я знаю, что делаю. И это не в твоей власти. – Отчётливый, уверенный голос Дамьена доносился из окна и плыл в тумане над её головой.

Опять невнятное бормотание. Анна напрягла слух, но ни слова не разобрала.

– Ах ты, моя радость, моя красавица! – В его голосе послышались ласковые, воркующие нотки. – Маленькая моя рыженькая! Ведь ты моя, правда? Моя любимая девочка?..

Анна окаменела: в горле стоял комок. Значит, всё-таки Джилл!

Она снова что-то пробормотала, но на этот раз Анне удалось расслышать своё имя. Голос Дамьена стал резче:

– Да при чём тут Анна? Между нами давно всё кончено. Маменькины дочки не для меня.

Дамьен перешёл на шёпот, и Анна, закрыв глаза и сжав кулаки, почти что кожей почувствовала, как он протягивает руку, обнимает, ласкает…

– И какая может быть Анна, когда рядом такие глазки? – Он рассмеялся, нежно, с наслаждением. – О господи, бедняжка Анна, маменькина дочка, папенькино сокровище… Ну уж нет, с меня хватит! – сказал он твёрдо. – И не возражай мне, слышишь? Ты не хотела, ты не думала, но так уж вышло. Тебе остаётся смириться. Я уверен, это судьба. И ничего тут не поделаешь.

Словно сам себя убедив, он опять расчувствовался, и в голосе послышалась сладостная дрожь, от которой Анна скорчилась, как от удара. Никогда, никогда не говорил он так с ней!

– Я нашёл тебя и никому, никому больше не отдам. Ты – моё счастье…

Подонок! Подонок! С этой шлюхой!.. Слова эти стучали у Анны в голове, и на миг ей показалось, что она уже выкрикнула их вслух. Но Дамьен снова заговорил, на этот раз спокойно и твёрдо.

– У нас вся жизнь впереди! Мы с тобой сотворили нечто грандиозное. Таких партнёров ещё поискать. А завтра я покажу эти Тендерам, где раки зимуют. Несколько интимных откровений приведут их в чувство. – Он засмеялся и продолжал, как бы рассуждая сам с собой: – Кто бы мог подумать, что моя идейка принесёт такой триумф? Да, жизненный опыт никогда не повредит. И что самое забавное…

Больше Анна не выдержала. Ощупью двинулась она вдоль стены гаража, а затем, пошатываясь, к дому. Голова кружилась, гудела… «При чём тут Анна… бедняжка Анна… папенькино сокровище… таких партнёров ещё поискать… самое забавное…» Да, забавно! Книга, которую Дамьен начал с её поддержкой, когда они только поженились, стала совместным триумфом Дамьена и Джилл! А ей, Анне, в этом триумфе места нет, она даже благодарности не получит за помощь – зачем, ведь теперь он в себе уверен, теперь он на гребне… А её бросили за ненадобностью, швырнули обратно в лоно семьи.

Анна с трудом доплелась до спальни и, присев на кровать, с облегчением почувствовала, что стыд и боль прошли: их заглушила охватившая всё её существо дикая ярость.

6 На следующее утро…

Констебль уголовной полиции Мартин Макглинчи, сладко позёвывая, взял кружку с чаем и с закрытыми глазами откинулся на спинку стула. Сквозь дрёму он услышал телефонный звонок в глубине дома, но не тронулся с места. Мать подойдёт – наверняка, это тётя Вэл. Кто ещё станет звонить в такую рань? Охо-хо! У этой старухи телефонная трубка к уху припаяна. Сколько же люди болтают по телефону, подумал констебль, тряхнув своей пышной шевелюрой. А с другой стороны, что им ещё делать в таком захолустье? В этих богом забытых горах ничего не происходит, разве что турист какой заблудится, муж с женой не поладит или вспыхнет лесной пожар. Он отхлебнул из кружки, пытаясь стряхнуть с себя сонливость. Пожалуй, пора собираться. Не годится опаздывать на службу. Кто знает, какой вопрос жизни и смерти его там ожидает – к примеру, у кого-нибудь тачку спёрли или ещё что.

– Марти! Марти! – крикнула мать. – Тебя к телефону! Срочно!

Он кряхтя встал и поплёлся в гостиную. Мать с взволнованным видом показывала на трубку. Ну что там ещё? Прежде чем ответить, констебль снова зевнул.

– Алло… – Он никак не мог продрать глаза.

– Макглинчи!

Мартин мгновенно пробудился.

– Слушаю, сэр!

От изумления он чуть не крякнул. Саймон Тоби звонит ему домой! Небывалый случай. Просто голова кругом. Что за оплошность он совершил?

– Макглинчи, быстро в участок! Дело не терпит.

– Что случилось, сэр?

– Неприятная история в старой части Атертона. Расскажу, как приедешь. Давай поживей!

– Слушаюсь, сэр!

Мартин положил трубку и начал стаскивать с себя пижаму. Да, похоже, и впрямь что-то стряслось. Если уж старик Тоби не решается говорить об этом по телефону!.. Может, у кого нашли в сарае запасы марихуаны? Или большое ограбление? Некоторые из этих развалюх снизу доверху набиты всякими ценностями, а надёжных запоров, конечно, нет. Он побежал к себе в комнату и принялся поспешно одеваться.

Спустя минут сорок пять Мартина ожидало разочарование.

– По-моему, обычный несчастный случай, – угрюмо произнёс он, направляя машину к развилке. И покосился на шефа, неподвижно восседавшего рядом.

– Да… скорее всего, ты прав, Мартин. Но Робертс и Чан считают, что на всякий случай нам следует осмотреть труп, пока его не убрали. Так, ну-ка притормози… Кажется, здесь… угловой деревянный дом, точно. Ну и местечко! Ставь машину вот тут, за Робертсом. Ага, и доктор здесь, отлично!

Мартин поставил машину у обочины прямо против допотопного деревянного строения. Сетка забора провисла под тяжестью плетистой розы, краска на стенах почти вся облезла, а крытая железная крыша проржавела. Веранда, огибающая дом, была застеклена, и эти матовые стёкла придавали жилищу какой-то отрешённый и таинственный вид. Ворота покосившегося, окружённого кустарником гаража, что виднелся справа от дома, были распахнуты настежь.

– Пошевеливайся, Мартин.

Констебль вылез из машины и, запирая дверцу, мимоходом глянул на дом, возле которого он припарковался. Этот ещё в хорошем состоянии. В окне мелькнула чья-то рука, поспешно задёрнувшая штору.

Пока они с Саймоном Тоби пересекали дорогу и по узенькой бетонной тропинке направлялись к парадному входу, Макглинчи расправил плечи и придал лицу надлежащую официальность. Действовать надо умело: ведь если всё это серьёзно и он хорошо себя проявит, то, глядишь, переведут в Литгау, Пенрит или даже в Сидней. Тоби постучал, а он тем временем нащупал в кармане блокнот.

Дверь отворилась; выглянул долговязый мальчик с круглым испуганным лицом.

– Сержант уголовной полиции Тоби. – Голос шефа звучал вовсе не строго. – Ну что, сынок, неприятности у вас?

Мальчик повернулся, но ручку двери не выпустил.

– Ма-а! – заорал он.

Послышались приближающиеся шаги.

– Мам, это… – начал мальчик.

– Не волнуйся, дорогой.

Высокая темноволосая женщина встала в дверях рядом с мальчиком и, обняв его за плечи, вопросительно поглядела на пришельцев. Она была бледна и явно встревожена, но держалась подтянуто и как будто излучала некую внутреннюю силу. Мальчик в её присутствии сразу приободрился.

Саймон Тоби улыбнулся как можно радушнее.

– Сержант уголовной полиции Тоби, а это констебль Макглинчи. Стало быть, вы миссис Элизабет Тендер?

Он подождал, пока она кивнёт.

– Нам необходимо осмотреть дом, миссис Тендер, и опросить присутствующих. Таков порядок.

Женщина распахнула дверь, пропуская их. В доме было прохладно и пахло чем-то затхлым. Вдоль веранды стояли раскладушки, кругом валялись дорожные сумки и чемоданы. Сквозь матовые стёкла пробивался тусклый солнечный свет.

– Видите ли… у нас гости… – объяснила женщина. – Прошу простить за беспорядок. Это мой младший сын Родни. Мм… Я думаю, вам сначала следует осмотреть… там, снаружи. Доктор уже здесь. Он во дворе с вашими людьми.

Она провела их через холл в довольно неприглядную гостиную. Сидевшие там люди сразу смолкли и проводили их взглядами до чёрного хода.

– Благодарю, миссис Тендер. Дальше мы сами.

Женщина что-то пробормотала и вернулась в дом, прикрыв за собой дверь. Полицейские спустились по ступенькам и двинулись по мокрой от росы лужайке. Мартин, заслонив глаза от солнца, окинул взглядом сад.

Поодаль, в просвете густых ветвей, он различил две фигуры в синей форме. Они наблюдали за третьим, одетым в спортивное пальто, который склонился над чем-то, прикрытым белой простынёй. При виде Тоби и Макглинчи он выпрямился и помахал им.

– Привет! – откликнулся Тоби и подтянул пояс.

Мартин шёл за ним, отводя от лица ветки, пока не добрался до старой тенистой яблони – пожалуй, такую огромную он видел впервые. У её подножия в траве лежало толстое распиленное бревно: видимо, много лет назад его положили, чтоб на нём сидеть. Раскидистые ветви спускались до самой земли, образуя вокруг ствола зелёный шатёр. Там-то, под этим шатром, и лежало то, ради чего они все здесь собрались. Контуры вырисовывались под простынёй весьма чётко. У Мартина от этого зрелища засосало под ложечкой. Из-под простыни выглядывал носок резинового сапога, в складки её забилось несколько потемневших яблочных огрызков.

– Ну, что тут у вас? – небрежно бросил Тоби.

Человек в полицейской форме, ни слова не говоря, наклонился и приподнял простыню. В нос ударил запах камфары, смешанный с чем-то кислым, тошнотворным. Остекленевшими глазами, с перекошенным от ужаса ртом на них глядел Дамьен Трелор. Он был мёртв – в этом сомнений быть не могло.

Из окна кухни Кэт наблюдала, как завёрнутое в белую простыню тело осторожно положили на носилки и, пристегнув ремнями, понесли прочь. Она повернулась к Джереми.

– Господи, как бы вырваться отсюда? Не хочу больше видеть этот дом! Поедем прямо сейчас!..

Джереми обнял её за плечи.

– Нет, дорогая, я думаю, нам лучше повременить. Теперь полиция нас так просто отсюда не выпустит.

– Но почему? Разве дело не ясное? Он проголодался, вышел в сад и поел яблок. Рядом с ним нашли четыре огрызка. Алиса ведь предупреждала, что нельзя есть яблоки прямо с деревьев. Ох, как подумаю… Я же ей не поверила, когда она толковала нам про это опрыскивание. Что за странность – опрыскивать перед самым сбором урожая. Джереми, ты отдаёшь себе отчёт, что и Зоя могла бы…

– Отдаю, отдаю. Любой из нас мог. Но как же с фабрикой соков?.. И всё-таки мне не верится, чтобы от нескольких яблок, пусть даже только что опрыснутых, человек мог умереть. А ты как считаешь?

– И мне не верится, – медленно проговорила Кэт. – Ну отравление, положим, но чтобы насмерть – нет. Однако, как видишь… – Она задумалась. – Я думаю, всё зависит от организма. Допустим, Дамьен был аллергиком, и у него случился шок или что-нибудь в этом роде.

– А что, может быть, – кивнул Джереми. – Не исключено, что именно так всё и было. Бедняга! Так или иначе, скоро всё выяснится. После вскрытия.

– Вскрытия? Они что, будут делать вскрытие?

– Вскрытие? – прохрипел сзади чей-то голос.

Кэт и Джереми резко обернулись.

Вошла Анна, а за ней Бетси, которая стала у порога, нервно переминаясь с ноги на ногу. Обе были бледны. Анна едва шевелила губами. Казалось, какая-то болезнь подкосила её, высушила, лишила жизненных сил. Бетси, напротив, старалась держаться бодро и не терять головы.

– Ну что ты, Анна, никакого вскрытия не будет. Даже не думай. Тут ведь никаких сомнений нет. И доктор наверняка сразу это понял.

С крыльца донёсся какой-то шум, и Бетси поспешила туда. Было слышно, как она о чём-то спрашивает, а в ответ ей неразборчиво бубнит низкий мужской голос. Потом пауза и новая тирада Бетси. Спустя мгновение Бетси вновь появилась в комнате. Немного подавленная, но спокойная, улыбнулась через силу.

– Похоже, ты был прав, Джереми, – сказала она и повернулась к Анне. – Понимаешь, дорогая, в подобных случаях вскрытие обязательно. – Она помедлила. – А сейчас мистер… сержант Тоби хочет поговорить с каждым из нас о Дамьене, о том, что произошло вчера вечером, и всё такое прочее. Кэт, Джереми, вы готовы?

Кэт невольно взглянула на мужа. Вид у него был очень серьёзный. Что всё это значит? Неужели этот полицейский осёл решил, что Дамьен покончил с собой? Но это же нелепо! Чтобы самоубийца ел одно за другим отравленные яблоки, пока не подохнет! Нет, чтобы выдумать такую версию, надо быть полным идиотом! Но тогда зачем этот допрос? Простая формальность? Да, ясно, что утром им из яблоневого края не выбраться. Тогда, может быть, после обеда…

– Мы все потрясены, – начала Бетси громким официальным тоном, каким обычно говорила по телефону. – Мне трудно выразить словами, до чего мы потрясены! Ужасная случайность!

Все расселись в гостиной, за исключением Зои, которую часа на два отослали к соседке, якобы чтобы помочь ей присмотреть за малышкой.

Всё как обычно, тёплая компания в сборе, подумала Кэт. Алиса у камина, Бетси на кушетке со своими «мальчиками». Уилф прячется за шторами, остальные – кто где. Но на этот раз центром внимания стала не Бетси, а лысеющий верзила с озадаченно наморщенным лбом и огромными веснушчатыми руками на коленях. На сыщике Саймоне Тоби был не слишком опрятный светло-серый костюм: брюки мятые и рубашка тоже, на ней не хватало одной пуговицы. Высокий худощавый помощник – имя Кэт не разобрала – сидел позади него с блокнотом. Молодой и довольно симпатичный, но, кажется, недалёкий, у него пышная каштановая шевелюра, а движется он как-то угловато и медлительно – в общем, совсем не похож на сыщика.

– Та-ак… – Тоби оглядел присутствующих, задержав взгляд на белой как полотно Анне. – Я понимаю, что всё это очень для вас неприятно, поэтому постараюсь всё прояснить как можно быстрее и больше вам не докучать. Приступим, миссис Тендер. Насколько я понял, покойный… мистер Трелор – муж вашей дочери. Он ночевал в гараже, верно?

Вид у Бетси был растерянный и измученный.

– Да, бывший муж, мистер… простите, сержант. Он заехал повидаться… Ну и…

– Значит, он приехал просто так, без определённой цели? – уточнил Тоби.

– Нет, цель у него была. – Щёки у Джилл горели, и было видно, что она настроена решительно. – Он заехал, чтобы передать мне слайды. Я редактор в издательстве «Пинки и сыновья» и сейчас работаю над его книгой, а он…

– Понимаю, – мягко сказал Тоби, – он передал вам слайды, мисс… мисс Мишон, если не ошибаюсь. И они у вас при себе?

– Конечно, – с удивлением проговорила Джилл, затем подошла к шкафчику и, достав оттуда папку, протянула её сыщику.

– Понятно. – Тоби взял одну плёнку и посмотрел на свет. – Гм, мебель, вазы и тому подобное…

– Книга об австралийском антиквариате, – объяснила Джилл: даже в чрезвычайных обстоятельствах было видно, насколько она увлечена этой работой. – Дамьен великолепно разбирается… разбирался в предметах старины. Умел определить стоимость каждой вещи, знал, как их реставрировать и как хранить. Вот об этом-то и книга.

– И вам эти слайды были нужны очень срочно, мисс Мишон? – поинтересовался Тоби.

Джилл взглянула на него и вспыхнула вся, до корней своих рыжих волос.

– Нет… в общем, нет. Я взяла отпуск на неделю. Но… Дамьен… так уж устроен. К тому же это его первая книга, а начинающие авторы, как правило… ну, сами понимаете. Он просто сгорал от нетерпения, стоило ему что-то отснять, он не успокаивался, пока мне не покажет. В последнее время он особенно торопился. Раздобыл ценнейшие экземпляры – настоящие находки для книги. Жил он один, и полагаю, у него была постоянная потребность с кем-нибудь поделиться. Он звонил мне каждую неделю, чтоб рассказать о новой редкости, которая подтверждала его давние гипотезы. Он просто жил своей книгой. Такой уж характер, правда, Анна?

Анна смерила её хмурым взглядом.

– По-моему, в последнее время ты знала о нём больше, чем я.

Кэт вдруг заметила, как смертельной бледностью покрылось лицо Бетси.

Последовало неловкое молчание. Тоби откашлялся.

– Та-ак, – продолжал он, – стало быть, мистер Трелор оставил здесь слайды… И что же было потом, миссис Тендер?

– Ну… мы выпили, а потом…

– Зашла миссис Салливан позвонить по телефону, – с важным видом вставил Родни.

– Да-да, соседка зашла позвонить. У неё дом напротив. Она пробыла здесь всего несколько минут, и Дамьен ушёл с ней вместе. То есть в первый раз ушёл…

– В котором часу это было?

– Понятия не имею, – сказала Бетси, беспомощно озираясь.

– Было без четверти десять, – сообщил Уилф из своего угла. – Я помню точно, потому что посмотрел на свои часы, потом на каминные и подумал, не пора ли идти спать. Часы на камине как раз отбили четверть.

Тоби снова кашлянул.

– Благодарю вас, сэр. А когда же мистер Трелор вернулся? Сразу, я полагаю?

– Ну, в общем, практически сразу, – с сомнением произнесла Бетси. – Он, наверно, только…

– Нет, погодите, – задумчиво начала Кэт. – Может, это не меняет дела… точное время, я имею в виду, но, по-моему, не сразу. Помню, я ещё успела вскипятить чай и даже начала разливать… а до этого… – Она запнулась и покраснела. – Впрочем, неважно.

– Продолжайте, прошу вас, миссис… миссис Дилани, так? – Тоби подался вперёд. – Мне нужна схема всех событий, и мелочей тут нет.

– Ну… – Кэт явно смутилась, – я хотела сказать, что ещё до того, как я пошла на кухню, у нас тут был небольшой разговор… и значит…

– Небольшой разговор! – злобно фыркнула Алиса, обернувшись к ним. – Начала, так договаривай! Драчка у нас тут была, вот что! Я задала Бет перцу за то, что она пустила на порог этого проходимца, зятька своего. Я всегда и про всех говорю, что думаю. – Она перегнулась через подлокотник и сверлили взглядом сыщика, одновременно тыча большим пальцем в сторону Бетси. – Эта мадам шутить со мной вздумала. Не выйдет! Я ей в своё время задницу подтирала… а могла и надрать, если нужно. Так что нечего передо мной хорохориться!

– Тётя!

Бетси вспыхнула. На лице её были написаны ярость и унижение. Но почти мгновенно усилием воли (Кэт давно восхищалась её самообладанием) она взяла себя в руки. Гнев сменился покорностью и озабоченностью, а голос понизился чуть ли не до шёпота.

– Пожалуйста, простите мою тётю, сержант. Она… сама не своя.

– Не лги, Бет, – отрезала Алиса. – Ничего такого со мной нету. Мне только нужен покой и мир в доме. – Она медленно обвела взглядом всех этих молодых людей. – Думаете, старуха из ума выжила? Так нет же. Пока что мозги у меня ещё на месте. – Глаза под тяжёлыми веками остановились на Берди. Та, не мигая и не выказав ни малейшего смущения или беспокойства, выдержала этот взгляд.

– Прошу прощения, мисс Олкотт, – спокойно сказал Тоби. – Я бы хотел с вами сразу кое-что прояснить, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться.

Алиса молча повернулась к нему спиной. Он благодарно кивнул, приняв это за знак согласия.

– По всей видимости, дело обстоит так, что мистер Дамьен Трелор умер в вашем саду после того, как съел несколько яблок с одной яблони. Не могли бы вы сказать, как давно вы опрыскивали это дерево и каким препаратом?

Алиса нетерпеливо поёрзала в кресле, цепко обхватив подлокотники своим старческими узловатыми руками.

– Нет, не могу, – заявила она. – Точно не припомню. Отрава вся в чулане. Поглядите сами. Но когда последний раз там опрыскивали – не скажу. – В голосе её послышалось замешательство. Но только на миг. Она снова вскинула голову и сверкнула глазами. – Моей вины в том нет. Я всех их предупреждала! А опрыскивать надо, не то весь урожай потеряешь. Вредителей и паразитов везде полно, круглый год. И надо их уничтожать, никуда не денешься.

Тоби любезно ей улыбнулся.

– Понимаю, мисс Олкотт, однако я не слышал, чтобы кто-нибудь опрыскивал во время сбора урожая.

Старуха помолчала, поглядела на него.

– Бережёного бог бережёт, – проронила она, и губы её сжались в тонкую ниточку. В конце концов Алиса, сутулясь, отвернулась к огню.

Тоби какое-то мгновение хмуро смотрел на упрямо сгорбленную спину. Затем со вздохом обратился к Бетси:

– Итак, миссис Тендер, положим, что на… переговоры с вашей тётушкой и на приготовление чая ушло минут десять-пятнадцать, после чего ваш зять вернулся. По вашим подсчётам, это было где-то около десяти. Что дальше?

– А дальше он объяснил, что у него неприятность: кто-то проколол шины. И спросил, нельзя ли ему здесь переночевать. В гараже. У него был с собой спальный мешок.

– И вы ему разрешили? Даже после того, как ваша тётушка…

– Тётя Алиса к тому времени ушла спать, сержант, – вмешался Крис и как бы случайно положил руку на плечо матери.

Та бросил на него быстрый благодарный взгляд.

– Да и выхода никакого не было. Местный гараж закрыт. А машина Дамьена была набита всяким товаром, и там он не мог разместиться.

– Понятно, – кивнул Тоби. – И мистер Трелор сразу отправился в гараж?

– Ну да. – Крис, видимо, решил взять на себя роль основного докладчика.

Надо признать, она ему очень подходит, подумала Кэт. Уверенная, плавная речь учителя; должно быть, в школе он пользуется авторитетом. Кэт надеялась, что веснушчатый верзила сыщик это оценит, а то уж небось думает, что попал в сумасшедший дом.

– Я полагаю, Дамьен вышел из дома в четверть одиннадцатого, – спокойно продолжал Крис. – Как по-твоему, Джереми?

– Пожалуй, да, – отозвался Джереми.

Тоби смерил его взглядом. Интересно, размышляла Кэт, покажется ли он сержанту таким же внушительным, как мне?

– Но, судя по всему, миссис Тендер, – заметил сержант, поворачиваясь к Бетси, – Трелор не был предупреждён об опрыскивании.

– Да нет… мы об этом как-то не подумали, – стала оправдываться та. – Однако в прошлом году он был здесь и знал…

– Тётя каждый год предупреждает нас, что деревья опрыснуты, – снова вставил Крис. – Сколько я себя помню, она всегда твердит об этом. Но боюсь, никто из нас серьёзно не относился к её предупреждениям. Должен признать, – он понизил голос, покосившись в сторону скрюченной тёткиной спины, – в прошлые годы много яблок было съедено прямо с деревьев, но ни с кем ничего не случилось, и мне до сих пор не верится…

– Послушайте, сержант, – прервала его Бетси. – Я думаю, вам не следует обвинять бедную тётю Алису. Ведь это я позволила Дамьену остаться, и я не убедилась, что он предупреждён о яблоках. Если кто и виноват, то я, а не тётя Алиса. Она просто перестраховывается. И в голове у неё всё перемешалось. Кто бы мог подумать, что произойдёт такое несчастье. – Голос её дрогнул, она закрыла лицо руками.

Крис заботливо обнял мать за плечи.

Огромный полицейский слегка наклонился к ней.

– Не изводите себя, миссис Тендер. Речь не о том, чтобы непременно найти виновника. – Он помедлил. – Пока, во всяком случае. Но вы, надеюсь, понимаете, что я просто обязан всё выяснить. Умер человек, и я обязан установить, как и почему он умер. Конечно, приятного в этом мало.

– А разве это и без того не ясно? – спросила Анна, бледная, но спокойная.

– Да как сказать, миссис Трелор, – сказал Тоби. – Для меня, например, кое-какие вопросы остались невыясненными. – Он поёрзал на стуле и провёл своей лапищей по изрезанному морщинами лбу и блестящей загорелой лысине. – Собственно говоря, с вами, миссис Трелор, мне бы хотелось побеседовать особо… если вы не возражаете, конечно… у меня есть к вам несколько вопросов относительно вашего и мужа и всё такое…

Бетси встрепенулась и уже было открыла рот, но Тоби опередил её.

– Я думаю, это лучше сделать с глазу на глаз, – пробормотал он, осматриваясь с каким-то скучающим видом. – Нет-нет, мы никого не побеспокоим. Миссис Тендер, у вас найдётся какой-нибудь тихий уголок, куда мы могли бы удалиться?

– О, разумеется, – засуетилась Бетси. – Я сейчас…

– Мы пойдём к тебе в спальню, мама, – безучастно проговорила Анна. Она поднялась и повернулась к Тоби. – Вы ничего не имеете против спальни? Там есть письменный стол и стулья.

– Что вы, что вы! – галантно отозвался Тоби. – Я её надолго не задержу, миссис Тендер. Макглинчи!

Он повёл Анну к выходу. Долговязый констебль вскочил, увидев, как эти двое скрылись в коридоре, окинул гостиную каким-то виноватым взглядом и выскользнул следом Дверь щёлкнула.

– О господи, да что же это!

Голос Бетси звоном отозвался в ушах вышедших в коридор. Мартин взглянул на Анну и страшно удивился, когда она улыбнулась в ответ. Улыбка у неё была очаровательная, несмотря на то что ей явно приходилось нелегко. Мартин покраснел, как школьник, которого поймали с поличным.