Текст книги "Тайны полуночи"
Автор книги: Дженел Тейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
– Да, сэр. Будьте осторожны и возвращайтесь пораньше.
– Будет исполнено! – Он вскочил на гнедого и исчез за деревьями.
Джинни заперла дверь изнутри и осмотрелась в хижине. Огонь был потушен, чтобы дымок не выдал издали присутствия людей в хижине. Но вблизи ее присутствие выдаст лошадь… и ее могут украсть… Джинни на всякий случай зарядила ружье, но потом вспомнила наставления Стива: «Не открывай! Не показывайся! Не подавай голоса!»
«Повинуйся, женщина!» – сказала она себе.
Женщина! Вот в чем дело. Он недаром беспокоится за нее – она вспомнила алчные взгляды бандитов из шайки Барта… Да, Стоун прав: она должна затаиться, ничем не выдавая своего присутствия в хижине.
Он вернулся во второй половине дня. Она порывисто обняла и поцеловала его, как только он вошел.
– Как я рада, что ты вернулся!
– Ух ты, если меня так встречают после короткой отлучки, что же будет, если я на неделю уеду?
– А то будет, что я веник об твою спину обломаю, если на неделю вздумаешь уехать! – Она сердито ткнула его кулаком в живот. Стоун откинул голову и засмеялся.
– А ведь на ранчо мне придется на несколько месяцев от тебя уезжать. Слыхала про перегоны скота?
Джинни читала о них в ковбойских романах.
– А я с тобой буду ездить!
– Ну, как же, и бэби под мышкой! Нет, это ни к чему.
– Это хитрая уловка, чтобы сбежать на пару месяцев от жены.
Он поцеловал ее в кончик носа.
– Да не волнуйся, отец любит перегоны и будет заниматься ими, пока не состарится, а я буду управлять ранчо в его отсутствие.
– Ну, а еще какую хитрую уловку ты придумаешь, чтобы удирать от жены!
– Никакой! – победоносно ответил Стоун.
– Попробуй только. Чего доброго любовницу заведешь! Или мальчика.
– Что за разговоры! Где ты такого набралась, женщина?
– В Англии у многих мужчин есть любовницы и любовники. И в Америке – тоже.
– Но не у меня. Стоуну Чепмену нужна только женщина – ты, Джинни.
Она покраснела.
– Прости, что я глупая и ревнивая. Я так тебя люблю и с таким трудом тебя завоевала! Поэтому я так боюсь тебя потерять…
Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.
– Я всегда буду с тобой, женщина. Я люблю тебя. Да другим женщинам я и не нужен, такой упрямый и грубый. Что ты во мне нашла?
– Любая женщина сочтет за счастье быть твоей. Мне просто повезло, что ты этого не понимаешь. Если бы мне предложили выбирать между тобой и серебряным рудником, я бы выбрала тебя. Хочешь, я отдам его тебе?
Стоун знал, что она говорит искренне.
– Я не возьму его, он твой.
– Половина все равно твоя.
– Заявки на имя Клэя нет, она была сделана после его смерти на твое имя. Рудник принадлежит тебе, если Мэтт…
– Для меня не имеет значения, каким образом была сделана заявка. Клэй был компаньоном отца, и половина рудника принадлежала ему, а после его смерти, по завещанию, тебе.
– Но ты не представляешь, какое это богатство…
– Фрэнк говорил, что миллионы. Деньги – это замечательная вещь, Стоун, особенно когда ты беден. Но счастья они не дают. Моя семья была богата, и все разлетелось в пух и прах. Любовь и друзья – надежнее денег. Я хотела бы не иметь этого рудника, если это вернуло бы к жизни мою Джоанну и твоего Клэя.
– Я верю тебе, Джинни, мы будем жить и работать на ранчо, и у нас будет все, что нам нужно.
Она просияла.
– Мы можем помогать твоему племени, купим много земли, где им будет хорошо и просторно. Купим им еды, одежды, построим школу. Их не надо превращать в белых, навязывать им чужой образ жизни, но помочь им мы обязаны, не то этот недобрый мир поглотит их.
– Ты – чудо, женщина, – изумленно и восторженно воскликнул он, – всегда думаешь о других. Как во время путешествия в фургонах. Слабая, неопытная, ты заботилась обо всех своих подругах. Твой план – замечателен.
– Значит, надо его осуществить.
– А если твой отец жив? Ведь заявка принадлежит ему.
– Половина – тебе.
– А если Мэтт не признает завещания Клэя?
– Он не будет оспаривать твои права, если захочет сохранить дочь.
– Ты хочешь сделать это ради меня, ради моего народа?
– Да, Стоун. Когда мы поженимся, мы будем едины, и ты, а не отец, будешь для меня первым человеком в мире. Так и в Библии сказано. Жестоко и несправедливо принимать сторону своих родителей против мужа. Ведь я права?
– Да, моя бесценная любовь, ты права.
– Теперь расскажи мне, где ты ездил.
– Я ничего не разведал в округе. Никто не ведет разработок. Значит, после Клэя и Мэтта никто не обнаружил месторождения.
– Ну что ж. Как насчет ужина, чтобы подкрепить свои силы к ночи?
– Как раз то, что мне сейчас нужно: еда и ты, женщина.
В четверг утром Джинни и Стоун собрались ехать в Денвер. Они заперли ставни и двери, подняли лестницу. Стоун привязал седельные сумки, заметив:
– Всего семьдесят миль, продвигаться будем медленно. Горные проходы, крутые склоны – дорога трудная.
– Так что я не должна мечтать в пути? – лукаво спросила она.
– Но мы приедем в город к вечеру, отели в Денвере отличные, и постели там мягкие. Мы сможем наверстать то, что упустили в Виксбурге. Мы… – вдруг он замолчал и приложил палец к губам.
– Что случилось? – шепотом спросила Джинни.
– Кто-то ходит внизу.
Тревожно заржал Чуун, и они услышали мужской голос:
– Спускайтесь, мистер Чепмен, мисс Марстон. Не то мы возьмем вас в осаду или подожжем хижину. Пути к бегству нет, мы окружили этот дом. Сдавайтесь.
– Боже мой, Стоун! Это Фрэнк Кэннон… Он так быстро нагнал нас?! – прошептала Джинни.
20
– Мы обманем их, любовь моя, – сказал Стоун, – и скроемся в лесу. Доверяй мне и слушайся. – Он быстро объяснил Джинни свою уловку.
– Выходите оба, не то стреляем, – вскричал Кэннон.
Стоун обнял Джинни и прижался к ее губам. Она длила горькое прощание, прильнув к нему и не отпуская его. Она боялась нависшей угрозы и не хотела потерять его навсегда. Когда он снова обнял ее и прильнул губами ко ее рту, она затрепетала при мысли, что этот поцелуй – последний.
– Отвечай, Чепмен, не то мы будем стрелять, – снова вскричал Кэннон.
Джинни понимала, что Стоун боится подвергнуть ее опасности. Она решила притвориться спокойной и ободрить его.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Мы справимся с этим.
– Конечно, справимся, будь сильной и смелой. Начнем действовать.
Он высунулся в окно и крикнул:
– Эй, Кэннон, иди-ка сюда! Сюрприз для тебя! Не вздумай стрелять – я сразу пристрелю твою невесту. Предлагаю тебе сделку: ее жизнь за твое признание в убийстве Марстона и Кессиди. – Он выставил перед собой в окне Джинни, которую держал нарочно грубой хваткой, приставив к ее затылку, пистолет; руки она заложила за спину, изображая, что они связаны.
– Помогите, мне Фрэнк! – пронзительно вскричала Джинни, – он похитил меня в пятницу вечером и грозит убить меня.
Банкир приказал своим людям отступить на шаг, но быть настороже.
– Принимайте мое условие, Кэннон, или ваша невеста мертва.
– Вам не одурачить меня, Чепмен, я знаю, кто она такая.
– И я знаю: женщина, которую вы любите. Если вы хотите снасти ее, то слушайтесь меня. Я вручу ее вам в обмен на признание в убийстве Мэтта Марстона и Клэя Кессиди.
– Вы с ума сошли? Я знаю, что это месторождение записано на имя вашей спутницы. Я знаю, что вы вдвоем явились в Колорадо-Сити, чтобы обмануть меня, а потом сбежать.
Я получил в субботу сведения из Денвера и знал, где вас разыскать.
– Вы дурак, Кэннон. Вирджиния Марстон-Блейк вышла замуж и живет в Англии. Я не собираюсь сообщать ей, что отец сделал на ее имя заявку, пока ее посажу убийцу Марстона за решетку. До тех пор ей безопаснее оставаться в Англии. Дурачить вас я не собирался, потому что проследил, как вы отправляли телеграфом запрос в Денвер в пятницу. Тогда я схватил заложницей вашу невесту и привез ее сюда. Вы добрались вслед за мной быстрей, чем я ожидал.
Стоун ждал, сработает ли его хитрость, готовый втолкнуть Джинни в комнату и стрелять в Кэннона, если обман не удастся. Опытным глазом он уже подсчитал число спутников Фрэнка, их оружие и снаряжение и наметил план действия на случай, если отчаянная уловка не удастся.
– Я хотел оставить вам в хижине записку и спрятать женщину в лесу. В Колорадо-Сити я узнал, что вы положили на нее глаз и уже заказали ювелиру обручальное кольцо. Я решил, что вы кинетесь выручать ее и согласитесь в обмен на ее жизнь признаться в убийстве Клэя Кессиди и Мэтта Марстона. Советую вам это сделать. Я стреляю при малейшей угрозе и разнесу ей голову. Вы лишитесь красивой игрушки.
Джинни сделала вид, что в ужасе рвется из рук Стоуна.
– Фрэнк, Фрэнк! – взывала она. – Вы же видите, что этот человек обезумел. Он считает, что с ним все в порядке, но он вне себя. Помогите мне убедить его в обратном.
– Ты лгунья, женщина, – вскричал Фрэнк. – Я тебе не верю. Ты хотела поймать меня в ловушку. Ведь ты дочь Мэтта?
– Нет, нет! Что за нелепая ошибка! Я – Анна Эвери, телеграфируйте моей тете в Саванну, она подтвердит. Я не мисс Марстон. Я впервые от вас услышала о Мэтью Марстоне и его серебряном руднике. Я ни в чем не виновата, а мне угрожает смерть. Спасите же меня! Я так напугана.
– Не верю тебе, женщина!
Джинни почувствовала, что голос Фрэнка уже не был таким решительным – должно быть, ей удалось поколебать его уверенность в том, что она – обманщица. Эта небольшая победа вдохновила ее, и она разразилась жалобами и упреками:
– Вы говорили, что любите меня и хотите на мне жениться. А теперь не хотите спаси мою жизнь. Вы лгали мне, а я готова была сказать вам «да»… Этот серебряный рудник, о котором вы оба твердите, для вас важнее, чем моя жизнь. Вы – такой же низкий человек, как и он. – Она вызывающе посмотрела на Стоуна и гневно обрушилась на него:
– Говорят – вы агент правосудия, а вы поступаете со мной беззаконно, словно бандит! Отпустите меня, зверюга!
Она снова сделала вид, что неистово рвется из охвативших ее рук Стоуна. Тот удержал ее и, хрипло дыша, выдохнул:
– А ну, потише, женщина! Не то я поврежу твое нежное личико. – Он ударил ее по щеке холодной рукояткой кольта, и она, закатив глаза, обвисла в его руках. – Жаль, если такая молоденькая красотка разобьется вдребезги о скалы. – Стоун снова обратился к Фрэнку: – Лучше договорись со мной – и получишь ее живую и невредимую… и даже нетронутую, если она еще целка.
Джинни сделала вид, что очнулась, и закричала пронзительно:
– Фрэнк, помогите мне, умоляю вас! С вами вооруженные люди, помогите же мне как-нибудь! Он убьет меня! – Она зарыдала, хлынули непритворные слезы – слишком велико было напряжение.
– Уймись, женщина! – прикрикнул на нее Стоун. – У меня в голове мутится от твоего скулежа, а мне сейчас нужна ясная голова! Сама виновата, что связалась с таким жмотом. Ну, Кэннон, как насчет выкупа за невесту? Начнем перестрелку? Или сторгуемся?
– Единственная торговая сделка для меня – твоя жизнь за ее жизнь!
Стоун саркастически засмеялся:
– А мне такая сделка не подходит! Пока она заложница, ты не нападешь на меня. Если же начнется перестрелка, она обречена!
– Тогда возьму тебя измором, Чепмен. Вызову еще людей, будем держать тебя в осаде – припасов тебе и на неделю не хватит.
– Если у меня еда кончится, Кэннон, устрою себе другое пиршество. Испробую разок-другой, сладкая ли твоя красотка. Стоун нагнулся к Джинни и сделал вид, что страстно целует. – Да, нацелуюсь перед смертью!
Джинни забилась в его руках.
– Не тронь меня, животное. Я не дамся тебе!
– Мне же не трудно будет с тобой сладить, связанной. Да ты и не пожалеешь: я – мужчина получше, чем этот протухший старый банкир!
– Оставь ее, Чепмен, мертвец! Я отдам тебе за нее половину месторождения, это – миллионы! Только тронь ее – я тебя на клочки разорву и скормлю твое мясо стервятникам!
Стоун понял, что добился своей цели: Фрэнк Кэннон снова поверил, что Джинни – не дочь Марстона, а Анна Эвери.
– Такая сделка не пойдет, Кэннон. Месторождение – не твое. Половина принадлежит дочери Мэтта, живущей в Англии, а владелец другой половины – я. Клэй оставил завещание на мое имя.
– Что-о? И ты знал, где оно находится?
– Поэтому я и смог явиться сюда – у меня была карта. Я знал, что ты последуешь за мной, и я с тобой поторгуюсь. Условия прежние: твоя невеста – в обмен на признание в убийствах.
– Ты с ума сошел, если думаешь, что я признаюсь в убийствах, которых не совершал. С какой стати я убил бы людей, без которых не смог бы найти месторождение, – ведь только они двое знали координаты. Я хочу завладеть этим рудником, но Мэтта и Клэя я не убивал.
– Тогда кто же? – вопрос прозвучал как выстрел.
– Если б ты, служитель правосудия, вел свое расследование получше, знал бы, что я сам пытался найти убийцу. Сначала я думал, что это охотник за заявками. Прошло время, никто заявки не подал, и эта версия отпала. Наверное, их убили бандиты, или они между собой повздорили и застрелили друг друга.
– Ты хочешь продать мне пустые бочки, Кэннон. Нагрузи их чем-нибудь ценным для меня! Половиной рудника я и так владею. Мне нужен убийца Клэя. Если это – один из твоих наемников, который превысил свои полномочия, выдай его мне – и мы в расчете.
– Ты не посмеешь тронуть ее, тогда ты попадешь в руки закона. Агент департамента правосудия за похищение и изнасилование девушки получит высшую меру! И убить ее ты не посмеешь!
– Значит, я ничего не посмею? Гляди-ка! – Стоун схватил Джинни за волосы и отогнул ее голову назад, прошептав ей в ухо: – Прости, любимая.
Она вскрикнула от боли:
– Отпусти меня! Мне больно! Фрэнк, помоги! – Джинни крутила головой и билась в железных объятиях Стоуна, словно пытаясь вырваться.
– Не тронь ее! Я тебя голыми руками разорву! – в бессильной ярости вскричал Кэннон.
– Сначала надо, чтоб я попал в твои руки, а пока хозяин положения – я. Вот что, мы посидим в хижине, пока ты обдумаешь мой ультиматум. Два часа на размышление. Не тяни резину, а то твоя красотка – живой соблазн, и мне хочется попробовать ее прелести.
Стоун внес Джинни в хижину, положил ее на пол и запер за собой двери и ставни.
– Только посмей коснуться ее, Чепмен, – и ты мертвец!
– Да ладно, подожду, ох, искушение! – издевательски заорал Стоун и, наклонившись к Джинни, нежно шепнул ей на ухо: – На полу безопасней. Хижина сложена из толстых бревен, но пули могут пробить дверь и ставни. А он пускай пока поджаривается снаружи, опасаясь, что я с тобой развлекаюсь в хижине. Ты отлично сумела снова убедить его, что ты – Анна Эвери, он в этом не сомневается. Он влюблен в тебя, любимая, и боится повредить тебе. Передышку мы себе обеспечили. – Нежно гладя ее голову, он прошептал: – Прости меня, что я растрепал твои чудесные волосы! Ты сразу поняла все как надо, умница! – И он приник к ее губам долгим поцелуем, который Джинни впивала, словно живую воду. Наконец, их губы разъединились, и она тревожно спросила, глядя ему в глаза:
– Выйдем ли мы отсюда живыми? Он и вправду отступится из-за твоей угрозы убить меня?
– Вряд ли. Алчность помрачила его рассудок. Но и ты свела его с ума. Не знаю, что он выберет – серебро или тебя. Он богат, но хочет стать миллионером, так что вряд ли откажется от рудника. Наверное, он надеется выманить нас из хижины и отбить тебя. Не думаю, что он отпустит нас обоих.
– Значит, я вела себя правильно?
– Да, любимая, он уверен теперь, что ты – Анна Эвери. Ты – умница, и, если бы я не подал в отставку, мы могли бы работать на пару как агенты по особым заданиям.
Джинни понимала, что шутливым тоном он пытается успокоить ее и отвлечь ее внимание от грозящей им опасности. Она погладила его мягкие волосы и провела пальцами по его щекам.
– Вряд ли я согласилась бы. Но когда-нибудь ты расскажешь мне о своих приключениях – те, в которых я участвовала, были захватывающими… Что дальше? – спросила она его нарочито бодрым голосом, стараясь убедить себя, что и на этот раз ее любимый агент спасет их обоих от нависшей угрозы. Стоун лежал рядом с ней на спине, заложив руки за голову, она прижалась к нему, свернувшись клубочком.
– Два часа передышки, а там уж попробуем его одолеть.
Джинни расстегнула его рубашку и прижалась ухом к его груди: сердце ее любимого стучало ровно, надежно. Она страстно желала его и сейчас, перед лицом смерти. Разве это такое безумие, подумала она, уж если сужена смерть, то ведь это счастье – встретить ее в объятиях любимого…
– А нет ли отсюда выхода? – спросила она Стоуна.
– Нет, утес неприступен, я исследовал. Разве только пума или горный баран могут спуститься отсюда. – Да, думал он, я на это решусь и спасу Джинни. Мне не впервые встречать смерть лицом к лицу, я не боюсь этого, только бы удалось ее спасти. Дай Бог, чтобы она уже носила моего будущего сына. Ребенок будет ей утешением…
– Зачем же отец выстроил здесь хижину? – грустно спросила Джинни. – Мы здесь словно в ловушке.
– Это – надежная крепость при осаде и убежище от хищных зверей. Кроме того, любовь моя, хижина расположена прямо на сокровище, которого домогается Фрэнк Кэннон.
– Так здесь жила?
– Да, и богатейшая, почти чистое серебро.
– Вот это замечательный ход! Кто подумает, что хижина построена на серебряной жиле?! Может быть, мы все-таки уступим ему это месторождение в обмен на свободу?
– Он не даст мне уйти, пристрелит так или иначе. И тебя тоже, если узнает твое имя.
– Зачем ты ему сказал, что ты – владелец половины заявки?
– Чтобы отвлечь его внимание от тебя как от единственной владелицы.
– А если он убьет нас обоих, может он присвоить заявку?
– Нет, на нее предъявят права наши семьи. Он понимает это. Чтобы он стал законным владельцем, мы с тобой должны подписать отказ от наших прав в его пользу. Поэтому ни в каком случае не признавайся ему, что ты – Джинни Марстон. Обманывай его, пока не сможешь от него ускользнуть.
«Ты сможешь ускользнуть…» До сих пор он говорил «мы». Джинни поняла, что он может быть убит.
– Мы умрем или спасемся вместе, Стоун Чепмен, – твердо сказала она.
Он подвинулся к ней, взял ее лицо в свои руки и заглянул в глаза:
– Пойми, Джинни, если один из нас может остаться в живых, то зачем умирать обоим? Я не хочу, чтобы ты погибла. А может быть, ты беременна, тогда погибнет и ребенок. А наши родные – каково им будет потерять и тебя, и меня? Я спасу тебя, я не боюсь смерти – сколько раз я встречался с нею. Великий Дух сохранил мне жизнь, я встретил тебя и люблю теперь жизнь, как никогда. Но если мне суждено умереть, то я умру, спасая свое самое дорогое, и умру спокойно, если буду знать, что ты и ребенок останетесь в живых.
– Но я не могу жить без тебя, Стоун!
– Поклянись мне, что ты поступишь так, как я скажу.
– Обещаю, – со вздохом сказала она, но ум ее метался в поисках выхода. – А если я спущу лестницу и сделаю вид, что хочу бежать от тебя, а ты спустишься по ней и убежишь в лес?
– Оставить тебя в лапах этого дьявола? Никогда, пока я жив!
– Но если ты ускользнешь и мы оба останемся живы, то ты сможешь спасти меня!
– Наверное, надо остаться здесь и выдержать осаду. Еды хватит недели на две, вода есть.
– Если я попаду ему в руки, – задумчиво сказала Джинни, – он будет бдительно следить за мной – он уже не очень-то доверяет мне. И я не смогу убежать от него. Давай останемся здесь вдвоем, пока не кончатся припасы. Может быть, помощь явится неожиданно.
– Вряд ли, Джинни; Кэннон привел сильную банду, никто не рискнет атаковать их ради нашего спасения. Мы можем рассчитывать только на себя.
– И все-таки мы проведем вместе еще две драгоценные недели нашей жизни. Еду мы растянем, вода есть. Зачем рисковать раньше времени?
– Чем больше времени мы проведем вместе, тем больше Фрэнк будет беситься, – заметил Стоун. – Он не примет тебя назад.
– Тогда мы в ловушке и тем более должны продлить это время. Последние дни жизни провести рядом с тобой – ведь это счастье! – воскликнула Джинни.
Стоун лихорадочно думал, как обмануть ее ложной надеждой.
– Есть еще одна возможность: я подзову свистком Чууна, скачусь или прыгну с откоса ему на спину и ускачу. Не бойся, такие штуки мне удавались. Я ускользну от преследователей в лес и помчусь за подмогой.
– Это – дикая затея, Стоун Чепмен. Тебя застрелят.
– Не беспокойся, любимая. – Он погладил ее по щеке. – Я спрыгивал с крыш повыше этого откоса – и прямо в седло. Чуун знает мой свист, он умница.
– Но они застрелят тебя!
Он поцеловал ее в кончик носа:
– А я проделаю это затемно.
– Сейчас полнолуние. Они погонятся за тобой.
– Я сделаю это быстро, они растеряются и я мигом расправлюсь с ними. Помнишь, как с шайкой Барта.
– Барт и его бандиты не ожидали нападения. А Фрэнк настороже, он ведь знает, что ты – искусный стрелок и опытный агент. Их много, а ты – один против них.
– Их не так много, чтобы я с ними не справился. Главное – я должен быть спокоен за тебя. Я найду способ тебя обезопасить, ты только повинуйся мне, когда настанет время.
Джинни не хотела, чтобы ее любимый рисковал жизнью, но она знала, что Стоун Чепмен не откажется от своего рискованного плана, и боялась возражать.
– Я буду послушна, я повинуюсь тебе, – сказала она, – но разреши мне прикрыть тебя ружейным огнем. Пускай они догадаются, что я на твоей стороне, мне это неважно. А стреляю я хорошо, у меня был отличный учитель. – Стоун только улыбнулся, и Джинни вздохнула с облегчением: даже вообразить себе такую сцену ей было страшновато. Переведя разговор на другую тему, она спросила: – Ты по-прежнему думаешь, что он не участвовал в убийстве Клэя Кессиди?
– Нет. Теперь я переменил мнение. Оказалось, что он просто одержимый. Я согласен с Мэттом и тобою, что это Кэннон организовал убийство.
– Спасибо, что поверил нам.
Они поцеловались, обнялись и ласкали друг друга, пока не истекло время перемирия.
Из леса выехал всадник. Он спешился, посмотрел на людей, окруживших хижину, и вежливо спросил:
– Фрэнк Кэннон, что вы делаете на моей заявке?
– О-о, так вы живы! Чепмен правильно догадался. Он хочет найти вас и убить. Похоже, что, явившись сюда первым, я спас вашу жизнь. Проклятый ублюдок заперся в вашей хижине, но он скоро сдастся.
– Стоун Чепмен? Он здесь?
– Да, Мэтт, с вашей дочерью. Вот сюрприз для вас.
– С моей дочерью? Не может быть. Джинни живет в Англии. Даже если она приехала в Америку, так она не знает, где я нашел серебро.
– Она не знала; Чепмен ей показал.
– Стоун и Джинни никогда не встречались. Она даже не слыхала о нем. Он служит закону. В какое же темное дело он ввязался, почему вы преследуете его?
– Несколько недель назад в Колорадо приехала красивая молодая женщина. Она работала у меня, мы сошлись. Я сделал ей предложение, но в прошлую пятницу она удрала из города. Тогда я и узнал, что она – ваша дочь и заявка сделана на ее имя. Она бежала сюда со Стоуном Чепменом, они укрылись вот в этой хижине. Я со своими людьми погнался за ними, и мы поймали их в ловушку.
– Это подставное лицо! – вскричал Марстон. – Они лгут оба. Джинни не успела бы добраться из Англии со времени своего последнего письма, да и не писала мне о том, что собирается в Колорадо. Она останется в Англии до тех пор, пока я пошлю ей и Роберту, ее мужу, денег на поездку в Колорадо. Что они замыслили, Чепмен и его сообщница? Представить себе не могу. И тут ошибка – заявка вовсе не на ее имя, а на мое. Я – Вирджил Аарон Мэтью Марстон – мать назвала меня по именам трех своих братьев, убитых в войне с Англией за независимость. Инициалы В. А. М. М. – наверное, клерк ошибся и пропустил одно «М», и получилось В. А. М., а это – инициалы моей дочери. Но заявка – моя, на мое имя.
– А, может быть, ваша дочь все-таки уговорила своего мужа приехать в Штаты? Правда, я его здесь не видел.
– Исключено! Роберт не нарушил бы моего приказания, а Вирджиния послушная жена. Эта женщина в хижине – не моя дочь. Если она думает под именем Джинни захватить заявку, так это ей не удастся. А Стоун – или в сговоре с ней, или сам обманывается. Но почему вы…
– А как выглядит ваша дочь?
– Ярко-рыжие волосы и синие глаза, рост пять футов три дюйма, тоненькая. Но что здесь происходит? Это моя заявка, больше никто не имеет прав на нее. Чего добивается Чепмен, может быть, его спутница – тоже агент, но я знаю, что не в его привычках работать с другим агентом. И он никогда не проявлял интереса к женщинам. Вы уверены, что эта самозванка пошла за ним добровольно? Он мастер на всякие уловки и не терпит поражений. Женщину он мог принудить сыграть роль Джинни. Он рассчитывает, наверное, с ее помощью выманить меня из хижины, если бы застал меня там. Я знаю, он вбил себе в голову, что я убил Клэя, но я не убивал. Мне надо поговорить с ним, а вы до этого расскажите, что здесь произошло.
– Чепмен похитил мою невесту, чтобы добиться от меня признания. Он считает, что я убил вас и Клэя. Когда я обнаружил в Денвере заявку, то догадался, что моя нареченная – ваша дочь, которая применила эту уловку, чтобы выявить мой интерес к руднику. Это был трюк, она его разыграла по совету Стоуна.
– Какой же у вас тут интерес? Это абсурдно!
– В чем я и уверял Стоуна, но безуспешно. Но где вы-то были? Куда исчезли после смерти Клэя? И зачем вернулись?
Мэтью Марстон ответил на все вопросы.
– И все-таки это подозрительно: Стоун выследил меня и знал, что я собираюсь вернуться в хижину, думал здесь меня застать. Если он продолжает твердить, что вы или я убили Клэя, то допустите меня к нему, я могу его разубедить.
– Не пушу, Марстон. А вдруг вы решите поддержать его?
– Оставьте здесь, внизу, мое оружие.
– У него, наверное, есть запасное.
– Да я вовсе не настаиваю – поговорю с ним отсюда. Мне и опасно подниматься к нему наверх. Но я хочу вправить ему мозги – пусть выбросит из головы, что я убил Клэя. И надо его убедить, чтобы он отпустил эту молодую женщину – она ведь здесь не по доброй воле.
– Вы надеетесь, что он согласится выйти из хижины и отпустить девушку?
– Попытаюсь. Я не хочу, чтобы пострадала женщина, и я хочу, чтобы он прекратил свою дурацкую охоту за мной.
– Если его не будет в живых, он перестанет причинять вам беспокойство.
– Нет, я вовсе не хочу, чтобы он был убит или ранен. Он долгое время был моим другом, пока Клэй не оболгал меня перед ним. Он должен узнать правду. Кроме того, убийством агента вы наживете себе много хлопот.
– Он упрям и не поверит вам. Надо схитрить и выманить его из хижины, чтобы он спустился один. Я не хочу повредить Анне.
– Кто такая Анна?
– Анна Эвери, моя невеста, женщина, которую он держит заложницей.
– Ведь вы говорили, что она – его сообщница, разыгрывающая роль Джинни.
– А вы и Стоун – не сообщники?
– Нет! Я вообще его понять не могу. Утверждает, что я – убийца Клэя, и одновременно обвиняет вас. Может быть, он считает нас с вами сообщниками? Ну, давайте сделаем по-вашему. Только без стрельбы. Я не хочу, чтобы за мной гнались друзья убитого агента.
Двое мужчин вышли на открытое место на берегу ручья.
– Чепмен! Чепмен! – закричал Фрэнк. – У меня для вас новое предложение.
– В чем дело? Время еще не истекло, – взволнованно прошептала Джинни, ухватившись за руку Стоуна.
– Не беспокойся, любимая, и не двигайся. Надо узнать, что ему нужно.
– Возьми меня опять для прикрытия!
– Нет, ты достаточно подвергалась риску.
– Пожалуйста, Стоун. Пока он не уверен, что я обманываю его, он не будет в меня стрелять.
Стоун приоткрыл дверь и крикнул:
– Чего тебе, Кэннон? Я тут развлекаюсь с твоей девчонкой. Хороша, что и говорить. Жаль только, что влюблена в такого подонка, как ты!
– Заткнись, ублюдок! Здесь твой дружок. Выпусти Анну и получишь его, больше мне ничего не надо.
– Друг? – прошептала Джинни. – Какой друг? Клэй?
– Я посмотрю.
– Нет! – Джинни схватила его за руку. – Он будет стрелять, как только ты высунешься. Это уловка. Давай я выгляну. Я узнаю Клэйтона Кессиди.
– Ты лжешь, Кэннон! – закричал Стоун. – Опять хитришь, видно, не хочешь получить обратно свою девчонку. Тем лучше для меня.
– Это я, Стоун, Мэтт Марстон. Я вернулся. Что здесь происходит?
Изумленный, Стоун посмотрел на побледневшую Джинни.
– Отец… Мой отец – пленник этого негодяя. Что делать?
Стоуна беспокоило возвращение Мэтта Марстона именно в момент осады хижины.
– Нельзя допустить, чтобы Фрэнк мучил его и пытал. Надо что-то сделать…
– Он ее видел тебя шесть лет. Узнает ли он тебя?
– Узнает! Я живой портрет матери. Мы все трое – пленники Фрэнка Кэннона. Нам не спастись. Он будет пытать нас, и мы подпишем отказ от права на заявку.
– Вовсе нет, Джинни. Ты не покажешься ему, и он тебя не выдаст. Мы проведем его и ускачем отсюда, я укрою тебя в надежном месте, а потом выручу твоего отца. Только повинуйся мне.
– Но… – дрожащими губами проговорила Джинни.
– Без всяких «но», Джинни. Ведь я объяснял тебе в Джорджии, как важно беспрекословное повиновение. Вспомни, как я справился с бандой Барта. Эти хитрости и уловки – моя профессия. А ты можешь отвлечь меня, и опасность возрастет. Доверься мне. Ты должна мне верить. Мы выходим, Кэннон, – крикнул он Фрэнку. – Твоя невеста – первая, так что не вздумай стрелять.
Джинни вышла за дверь в своей широкой шляпе конусом, лицо ниже глаз было завязано цветным носовым платком Стоуна. Глаза ее искали отца. Мэтт, спокойно улыбаясь, стоял рядом с Фрэнком Кэнноном.
Стоун ухмыльнулся:
– Не обижайся, что я ей рот завязал, Кэннон… Надоел ее скулеж и причитания… Мэтт, друг-предатель, где ты пропадал-то? Явился ты кстати – я как раз торговался с Кэнноном, обещал вернуть ему невесту за признание в двойном убийстве – тебя и Клэя. А ты вот он! – Агент изменил тон – теперь голос его звучал суровым обвинением: – Ну, так где ж ты был, пес шкодливый? Что произошло в той хижине год назад? Кто нанял убийцу – ты с Кэнноном за компанию? И где ты был потом? И почему сейчас явился? Для того чтобы Кэннон разыграл твое явление как козырную карту? Но ты уж меня не проведешь, старый дружок. Знаю, чего от тебя ждать – пули в спину.
– Ты ошибаешься, Стоун, – отозвался Мэтт, – ни я, ни Кэннон к этому делу не причастны. Это банда охотников за чужими заявками, и охотились они не за нами, а за Питом – знаешь его прииск? В его хижине их застрелили, ведь он был мне друг, он спас наши жизни, помнишь, у Перри Форд, когда мы попали в плен к индейцам. Мы же тогда поклялись всегда помогать друг другу, и я тебя сейчас выручу из беды, клянусь тебе. Доверься мне, как мы оба в ту ночь доверились Клэю.
Стоун слушал очень внимательно, улавливая скрытый смысл. Он быстро уловил намеки и указания и понял, что все будет в порядке. Вот только Джинни он не сможет объяснить, снять ее тревогу… Чтобы убедиться в том, что он правильно понял Мэтта, Стоун продолжал расспрашивать его нарочито грубым голосом:
– Так я тебе и поверил! Если ты не убивал Клэя и не причастен к убийству, так зачем скрывался целый год?
– Я хотел вызвать тебя на помощь, Стоун, но узнал, что Клэй уже вызвал тебя и написал обо мне невесть что. У него что-то неладно стало с головой, он вел себя так странно… я боялся, что после его письма ты на меня набросишься зазря. А потом его убили в хижине Пита охотники за заявками… его и Пита… я к этому делу не причастен, но побоялся, что меня заподозрят, и уехал.
