Текст книги "Жарко вдвойне (ЛП)"

Автор книги: Джена Шоуолтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6

Слова Шерридан не давали мне покоя всю ночь. Она знала, как мне приходиться осторожничать, чтобы случайно не спалить весь мир. Знала, что мое имя возглавляет «черные списки» многих паранормальных агентств. Что я обязана дважды в неделю, а иногда и несколько дней подряд сдавать кровь на анализы. И что я ничего не могла с этим поделать, разве что навсегда покинуть всех, кого люблю, и исчезнуть, проведя остаток жизни в бегах.

Сверхспособности – это не Божий дар, а скорее обуза. Так почему же Шерридан мечтала заполучить их? И как я могла этому помешать?

Со вторым вопросом все ясно – никак. Лексис никогда не ошибается. Раз стерва уверена в том, что моя подруга обзаведется экстраталантом, то так и будет, ведь прежде мне не удавалось избежать ее пророчеств. К тому же, если я все-таки вмешаюсь – могу загубить мечту Шерридан, ее новообретенное представление о счастье, лишив подругу обещанной ей Лексис и такой желанной силы, а это навсегда разрушит нашу дружбу.

Ну что за фигня происходит?

А права ли Лексис на сей раз? А может, именно в этом случае ее ясновидение дало сбой. Я ведь не представляю себе другого мужчину, способного покорить мое сердце. И, если честно, мне не верилось, что я смогу выйти замуж за другого.

Я вспомнила про цветы. Неужели у меня появился тайный поклонник или кто-то просто пошутил? А может, это нечто вроде Троянского коня: в вазе находится камера, и теперь плохие парни знают, когда лучше напасть на меня.

Во-о-о-от! Вот так сверхспособность меняет человека. Она заставляет его не доверять никому и ничему. Даже цветам. Неужели Шерридан в самом деле хотела этого?

Бормоча под нос проклятия, я направилась в кухню, схватила вазу и, выскочив на улицу, швырнула ее вместе с цветами в мусорный контейнер. После этого я вернулась в постель, но так и не смогла уснуть из-за множества мыслей, одолевавших меня.

Наконец в мою комнату проник солнечный свет. Я выбралась из-под одеяла, приняла душ и оделась в наряд под номером два в списке любимых у Рома: пару застиранных джинсов и изумрудно-зеленую хлопчатобумажную рубашку на пуговицах. Он любил расстегивать пуговки одну за другой. Иногда проделывал это по нескольку раз за день. У нас всегда находилось время для продолжительного сексуального марафона.

Я не могла пойти на работу в наряде, который стоял у него под номером один – без одежды и с улыбкой на губах, поэтому пришлось мне довольствоваться вторым номером хит-парада. Я надеялась, что Ром это оценит.

Одевшись, я завязала волосы в хвост и пошла искать Таннера и Шерридан. Но прежде чем я нашла их, затрезвонил мой мобильник. Я бросилась обратно в свою комнату и схватила телефон с комода, куда бросила его прошлой ночью. Я так надеялась…

– Здравствуйте, – ответила я, судорожно вздохнув.

– Могу я поговорить с Белл Джеймисон? – услышала я приятный женский голос.

Я почувствовала, как душа ушла в пятки.

– Это она. Ее. То есть я. – Я так и не смогла сформулировать правильный ответ: «Я – Белл».

– О, замечательно. Я – Марта Хоббс из «Давайте жить вместе», и звоню по поводу вашей намечающейся свадьбы. Вы у нас записаны на сегодня, на двенадцать часов, чтобы посмотреть наш выбор пригласительных открыток. Я лишь хотела уточнить, состоится ли наша встреча.

Я закрыла глаза и потерла висок свободной рукой.

– Простите, я забыла. И кое-что случилось.

– Ладно. Было бы лучше, если бы вы предупредили нас за сутки, но можно и так. – Женщина явно была профессионалом в своем деле, но все же не сумела скрыть раздражение. – Вы хотите перенести встречу?

Как бы я хотела.

– Я потом перезвоню вам. Мне очень жаль. Мой жених, он… в общем, кое-что случилось.

– О, простите, я понимаю. – И мне показалось, что она и вправду поняла, так как ее голос смягчился.

– Надеюсь, что вы нам позвоните, когда все… утрясется.

– Разумеется. Да. – Я сглотнула и нажала «Отбой».

Швырнув телефон на кровать, я поспешила найти друзей прежде, чем разревусь. Впервые я сказала вслух, что свадьба, возможно не состоится. Боже, как же мне больно! Снова вернулось ощущение, что в мою грудь вонзили нож. Нож, вгрызающийся в мое тело, как штопор.

В гостиной я увидела развалившегося на диване Таннера. Шерридан не было и в помине. Скорее всего, она все еще нежилась в постели, избегая меня. Она знала, что я хотела с ней поговорить о сверхспособностях. Прошлой ночью я пыталась выяснить, о каком таланте грезила моя подруга. На какой выигрыш рассчитывала после обретения желаемого? Стать мишенью для плохих парней до конца жизни? Но ошарашив нас своей реакцией на пророчество Лексис, Шер салютовала небу пробкой от шампанского и присосалась к горлышку бутылки до того, как Таннер принес фужеры. К несчастью, Шерридан быстро пьянела, и уже через пять минут после первого глотка, не могла ответить ни на один мой вопрос.

Таннер застонал, увидев меня:

– Только не рубашка на пуговицах.

Наверное, я надевала ее слишком часто. Но, черт возьми, меня возбуждало до дрожи, неторопливое расстегивание Ромом пуговок этой одежки.

– Если я знаю Лексис, а, к сожалению, это так, – ехидно заявил Таннер, поднимаясь, – то она наденет платье. Сексуальное «я-хочу-быть-в-твоих-объятиях» платье. Твои джинсы и рубашка не выдержат такой конкуренции. Ты будешь походить на ее бедную, плохо одетую кузину из провинции.

Черт, прямота друзей не такая уж замечательная вещь, как я всегда считала.

– Да, но он расстался с Лексис. Помнишь? – Надеюсь, что хоть кто-то этого не забыл. – Гламурность – это не то, что ему нужно.

– Ха, а ты не запямятовала, что когда-то он женился на гламурной женщине? И, может быть, именно сейчас Ром пребывает в том же «душевном настрое».

Дерьмо. Таннер прав.

Понурившись, с процедила:

– Мне нужно пять минут.

– Окажи нам всем услугу и потрать на переодевание хотя бы минут десять.

Закатив глаза, я поплелась прочь. Прошерстив свой гардероб, я не нашла ничего, что могло бы сравниться с модной одеждой Лексис. «Ну, выбери уже что-нибудь». Ведь перед началом совещания мне надо еще успеть провести несколько допросов.

Наконец, я разделась до белья и натянула платье шоколадного цвета на тонких бретельках, с приталенной талией и юбкой солнце-клеш, которое считала слишком вычурным для офиса. Я надеялась, что в таком платье буду похожа на греческую цыпочку. У меня не нашлось бюстгальтера без бретелек, а выглядывающий белый хлопковый лифчик вряд ли добавлял сексуальности моему наряду – «ты-видишь-кое-что-запретное», а скорее наоборот – «бабуля-наряжалась-впотьмах».

На ноги я надела блестящие коричневые сандалии с лентами, завязывающимися на икрах. Сняла резинку и распустила волосы (мне нравилось считать их шелковистыми), точно струи блестящего каштанового водопада. Прямые, доходящие до середины спины пряди – Рому нравится пропускать их между пальцами. Или, скорее, нравилось. Проклятье. У Лексис тоже длинные волосы, так что в этой области мы с ней будем наравне.

Расправив плечи, я посмотрела на себя в зеркало в полный рост. Неплохо. Даже очень мило. И уж точно элегантно.

– Это война, и Лексис в ней проиграет, – заявила я своему отражению.

Переложив все содержимое моей сумочки в другую, красивее, – нужно, чтобы все вещи у девушки сочетались, – я выплыла из комнаты, готовясь к предстоящей битве. Таннер уже ждал меня возле входной двери, прислонившись спиной к стене.

Он окинул оценивающим взглядом мой наряд и одобрительно кивнул:

– Секси. Твои торчащие соски та-ки-е твер-р-дые.

Улыбнувшись, я шутливо ткнула его кулаком в живот. Услышать подобное от Таннера все одно, что получить высочайшее одобрение. К тому же он говорил как прежний Таннер: счастливый, озабоченный мальчишка, которого я знала и любила, а не печальный побитый щенок, на которого он стал похож в последнее время.

– Мне нужен мобильник, – пробормотала я, бегом возвращаясь обратно в спальню. На небольшом черном устройстве в верхнем правом углу вспыхивал красный огонек, видимо, я как-то умудрилась пропустить звонок. Быстренько проверила журнал вызовов. «Боже, только не это», – подумала я, мысленно застонав. Свадебный кондитер. Может, стоит с ним переговорить? Но, черт возьми, если я это сделаю – мне придется отменить заказ, а этого я не хотела. Он готовил обалденный шоколадный торт, по вкусу сродни чему-то, свалившемуся прямо с радуги в небесах. Этот торт был очень популярен. Через пару мгновений после того, как я аннулирую заказ, кто-то другой займет мое место.

Подойдя к Таннеру в прихожей, я мысленно пообещала себе перезвонить кондитеру, а также в магазин свадебных платьев и попытаться уговорить их перенести примерку на новую дату.

Таннер открыл входную дверь, и я проплыла мимо него. Вернее, попыталась, но споткнулась о коробку… шоколадных конфет. Нет, о три коробки, поставленные друг на друга и напоминавшие торт, который я себе только что представляла. Конфеты были упакованы в золотую фольгу и перевязаны подарочной лентой, под бантом которой лежала карточка отправителя.

– Неужели ты и в самом деле такая неуклюжая? – спросил Таннер.

– Да. – Меня окутал теплый, влажный воздух, солнце обжигало обнаженные плечи и руки, а я, замерев, продолжала таращиться вниз на коробки. «Идиотка! Проверь их». С бешено колотящимся сердцем, я раскрыла карточку и прочитала: «Нет ничего слаще тебя, но я надеюсь, что эти конфеты доставят тебе удовольствие. Твой поклонник».

Снова не назвался.

Значит, их прислал не Ром. Моя тайная надежда, что он вдруг вспомнил меня и решил возобновить наши романтические отношения, снова разбилась вдребезги. Я готова была зашвырнуть эти конфеты в другое измерение.

– Сначала цветы, теперь конфеты, – констатировал Таннер. – Этот парень на самом деле хочет пробраться в твою постель.

– Да заткнись ты! Не у всех мужчин один лишь секс на уме.

– Если мужик не думает о трахе, значит, он мертв.

Может быть, намерения этого человека и не были такими уж честными, подумала я, вспоминая о страхах, мучивших меня прошлой ночью.

Таннер скрестил руки.

– Так, а теперь мне хотелось бы узнать, кто, черт возьми, от тебя в таком восхищении.

– А что, мной невозможно увлечься? К твоему сведению, некоторые мужчины считают, что я очень даже ничего, – обиделась я, не обращая внимания на то, что сама подумывала как раз об этом. Схватив коробки, я прижала их к груди, решив, что нужно найти ответы на все мои вопросы. Что, если где-то неподалеку была установлена камера, и кто-то следил за моими передвижениями? А вдруг эти конфетки отравлены?

– Я не об этом говорил, Вайпер, так что спрячь свои коготки. Ты помолвлена, а знакомилась в последнее время лишь с парапрестами.

И хотя наши мысли совпадали, я все же возразила:

– Может быть, мой банкир или бакалейщик считают меня неотразимой. – Мы направились к машине – «Вайперу» красного цвета с обтекаемым силуэтом, именно благодаря этому автомобилю и появилось мое прозвище, так полюбившееся Таннеру. Хорошо, если говорить начистоту, то когда мы познакомились, я представилась ему как Вайпер.

– Да, а может, твоему банкиру и бакалейщику нужны твои услуги? Лично я ставлю на то, что конфеты прислала конкурирующая организация. Например, чтобы переманить тебя на свою сторону. Или даже убить.

Не впервые кто-то пытался меня умаслить перед нападением. Однажды парапрестка выпрыгнула из-за моей машины, когда я выезжала с парковки, сдавая назад, – в тот момент я еще не сознавала, что на меня напали, – и сбила ее. Преступница могла выдержать столкновение с автомобилем без всякого ущерба для себя, но тогда я и этого еще не знала. Будучи вне себя от беспокойства, я поставила машину на ручной тормоз и выскочила из салона, чтобы проверить, как она. И выпала в осадок, увидев направленный на меня пистолет. Но в ее плане нашлась одна неувязочка – она уже заставила меня переживать определенные эмоции. Мой страх заморозил пули в барабане револьвера, а ее задница намертво примерзла к тротуару.

– Подумать только, и о такой жизни мечтает Шерридан! Я не могу даже побаловать себя коробкой шоколадных конфет, – пожаловалась я. Это было хуже пули.

Мы дошли до машины, но Таннер не открыл мне дверь. Вместо этого он запрыгнул на водительское сиденье и ждал, пока я сама заберусь внутрь. Вот нахал. Устроившись рядом с ним на мягком кожаном сиденье так, чтобы платье изысканно укрыло мои ноги, я положила коробки себе на колени.

– Я же сегодня в шелковом платье, – это, конечно, была не совсем правда. Более того, я уверена, что эта ткань из какой-нибудь полимерно-компонентной фигни. – Так что мог бы обходиться со мной, как с леди.

Таннер фыркнул:

– Ты – леди?! Очень смешно.

– Отвези меня в ПИР, мистер Чувствительность, – с этими словами я открыла крышку первой коробки и с изумлением уставилась на ассортимент трюфелей, шоколадных квадратиков и печенья. Они казались такими безобидными… и такими вкусными. Мой рот моментально наполнился слюной, а в животе заурчало.

Таннер рванул с места со скоростью звука – его любимой.

– Не ешь их. Они могут быть отравлены.

– Я уже думала об этом. Просто хочу посмотреть на то, чего не попробую.

Взглянув на конфеты, Таннер присвистнул:

– Эти конфетки дорогущие.

Я повернулась к нему, вопросительно вскинув бровь:

– Откуда ты знаешь?

– Мой папаня раньше покупал такие для своих подружек.

Его отец недавно умер, и я сочувственно похлопала его по руке. Его мать, алкоголичка, бросила Таннера на восьмой день рождения, – вот же подарочек, правда? – и у него остался лишь папа. Его смерть стала тяжелым ударом для паренька.

Мне было знакомо подобное чувство потери не понаслышке.

Я только начала учиться ходить, когда моя мама погибла в автокатастрофе. Пусть я не могла вспомнить ее лицо без фотографии, но иногда я могла поклясться, что в моем сердце осталась пробоина, вызванная ее смертью.

Но мой папа был жив, и в случае чего я могла на него положиться. Он всегда заботился обо мне: купил мне тампоны в первый менструальный цикл и провел беседу о сексе, хотя ему было неловко, и он краснел, как рак. За это я еще сильнее любила его и одновременно чувствовала, как сильно мне не хватает матери.

– Ты смотришь на эти конфеты, как на явление Христа, – заявил Таннер. – Просто брось их на пол и все. Позже сотрудники Джона снимут отпечатки пальцев с коробки и конфет.

Я вернула крышку на место, но оставила коробки у себя на коленях.

– Если во всем замешана конкурирующая организация, то никаких отпечатков пальцев мы не найдем. – Печально, что меня не слишком расстроила перспектива, что кто-то хочет меня убить. Но мне это не впервой. За мной охотились много раз.

– Береженого Бог бережет.

– С каких это пор? У тебя же был раньше другой девиз: опасность привлекает цыпочек.

Он кивнул:

– Верно. Может, мне стоит съесть одну. История про отравление может стать замечательной байкой с поля боя.

Я улыбнулась. Если Таннер в таком хорошем настроении, то с ним можно поговорить о его бывшей. Моем заклятом враге и самой отвратительной стерве на свете.

– Так что Лексис…

– Я не хочу о ней говорить, – решительно заявил он, и в мгновение ока растерял все свое хорошее настроение.

Грр! Мужчины, что с них возьмешь.

– Я думаю, что вам стоит поговорить наедине. Обсудить ваши отношения.

– Ага, – он закатил глаза, снова приходя в хорошее расположение духа, – перевожу: ты хочешь побыть наедине с Ромом. Ты собираешься отдать меня на съедение волчице, ради того, чтобы попытаться поставить своему Кисе засос. Ты очень плохая подруга.

Я не стала отнекиваться:

– Но ты же все равно меня любишь.

– Это лишь доказывает, что я ничего не понимаю в дружбе.

Я фыркнула:

– Я не могу опровергнуть это утверждение, к несчастью для тебя. Да и для меня тоже, так как мои друзья такие глупцы.

– Почему мы так и не завязали интрижку? – спросил он, усмехнувшись.

– Потому, что я умная.

Он снова рассмеялся:

– Очень смешно.

Через несколько минут мы подъехали к штаб-квартире ПИРа, расположенной в центре города. Сперва нам пришлось пройти через пост охраны и показать пропуска (нас уже все знали, но, как мне кажется, просто, в отличие от Шерридан, охранники не считали нас настолько симпатичными, чтобы пропустить без проверки). Нам пришлось расписаться в журнале, который нам предоставили в закутке охранника, доехать в лифте до шестнадцатого этажа, а затем расписаться в другом журнале, находившемся у следующего поста. Нам даже пришлось просканировать отпечатки пальцев и сетчатки.

Джон был помешан на новомодных системах безопасности.

Наконец, мы прошли проверку и оказались в удобной приемной с коричневыми кожаными диванами и цветущими декоративными растениями, затем вышли в длинный, вполне обычный коридор. Там мы повернули налево, потом еще раз налево, затем направо и дошли до лаборатории с высокими застекленными окнами. Оставив коробки шоколадных конфет у лаборантов-криминалистов – Таннеру пришлось выдирать их из моей железной хватки, – мы направились туда, где находились комнаты для допросов. По пути нам встречались другие агенты, но никто из них не остановился перекинуться даже словечком. В ПИРе у всех были свои задания, да и к тому же праздная болтовня не приветствовалась.

– Кого мы допросим первым? – спросил у меня Таннер.

Я выудила список Коди из сумочки, радуясь, что он уцелел после того, как я перекладывала вещи из одной сумки в другую, и развернула его. Что-то завернутое в бумагу выпало на пол. Я остановилась, подняла подарочек от Коди и расхохоталась. Красавчик сфотографировал свою целующую объектив мордашку на «Polaroid», а внизу приписал: «Всегда пожалуйста».

Кто в наши дни еще пользуется этим фотоаппаратом? «Только мужчины коллекционирующие грязные снимки своих партнерш по сексу», – решила я, продолжая хихикать.

– Ты идешь? – спросил Таннер, не обращая внимания на мое веселье. Он уже привык к моим перепадам настроения.

– Да. – Я пошла следом за ним, качая головой и изумляясь выходкам Коди. Неудивительно, что он так хитро на меня посмотрел, когда сказал, что положил список в мою сумочку. Запихнув фотографию обратно в сумку, я прошла мимо агента, наблюдавшего через смотровое окно за происходящим в одной из комнат для допросов. Прежде, чем я поняла, что делаю, я тоже заглянула в этот кабинет. Заметив внутри Рома, я остолбенела, мое дыхание застряло в горле.

Таннер выругался, вернулся и прижался ко мне сбоку.

– Что? – спросил он. Потом посмотрел в комнату и воскликнул: – О!

Ром сидел на деревянном стуле в углу комнаты. Он был одет в черные штаны и черную футболку, облегавшую его мускулистые предплечья. Его волосы растрепались, словно он запускал туда пальцы тысячу раз. Под глазами появились темные круги, а вокруг рта – морщинки от напряжения.

Слава Богу, он был совсем не похож на удовлетворенного мужчину. Так где же он спал прошлой ночью?

Перед ним за металлическим столом восседала Лексис, повернувшись лицом к одному из тех, кого Ром и Коди вызволили с того склада. Будь она не ладна, эта Лексис. Как я могла подобраться к Рому, если она сидит здесь, прямо у него перед носом? Какая наглость!

Я окинула ее взглядом и широко раскрыла рот от удивления, увидев ее одеяние: потертые джинсы и зеленая рубашка на пуговицах. Я заскрежетала зубами от досады.

– Эта сучка носит мою одежду. – И надо признать, что она ей очень шла. Лексис даже собрала свои блестящие темные волосы в хвост, подчеркивая совершенство экзотичного лица.

Таннер смотрел на нее мгновение.

– Я был неправ. Ты должна была следовать своим инстинктам.

Да уж, вовремя он это понял. И вот теперь я одета в платье, хотя в глубине души была уверена, что Ром предпочитал видеть меня в джинсах.

– Я считаю, что ты шикарно выглядишь, – вмешался в разговор стоявший рядом, с папкой под мышкой, агент. Если я не ошиблась, то его звали Эдвард, и работал он в лаборатории.

– Что Ром там делает? – спросил Таннер. – И когда он собирается допрашивать парапрестов из своего списка?

– Он ее защищает, – проворчала я, понимая это без слов.

– Скорее защита нужно тому парню, с которым она говорит, – ехидно ответил Таннер.

Ну, он хотя бы не вышел из себя и не расстроился, увидев бывших супругов вместе, особенно когда эта бывшая женушка бесстыдно пыталась соблазнить экс-супруга своими проклятыми чарами.

– Кого они допрашивают? – спросил Таннер.

– Это Тобин МакОлдрин. – Я знала это, потому что сама отбирала людей, которых должна была допрашивать Лексис. И только по чистому стечению обстоятельств все в ее списке походили на накаченного Арнольда в расцвете сил (то есть были достаточно сильными, чтобы убить ее) или казались невинными, как ягнята, и изумительно красивыми (чтобы увлечь ее). И, ей богу, я тут ни при чем.

Тобин был мускулистым парнем, к тому же глаза его были холодными и пустыми. Мне казалось, что он вовсе не являлся жертвой экспериментов. Наверняка его, как и Мнемомэна, Очаровашка и Осушающая девушка надеялись завербовать и использовать против нас.

– А какая у него способность? И есть ли она вообще? – спросил Таннер.

– К несчастью, это пока неизвестно, – пробормотала я.

Эдвард передал мне папку:

– Вообще-то мы уже это выяснили. Два дня я проверял МакОлдрина. У этого парня нечеловеческая сила, я такого ни разу в жизни не видел. Хотя не вся эта сила принадлежит ему с рождения. Кто-то оплавил его кости металлом на манер Росомахи, что многократно увеличило его выносливость.

Слушая его, я перелистывала досье. Там были рентгеновские снимки, графики, которые мне не дано было расшифровать, и анатомические схемы, разрисованные стрелками.

– Почему он все еще здесь? – полюбопытствовал Таннер. – Ведь если у него такая силища, то он мог бы уже вырваться на свободу, например, вчера.

Щелкнув замочком, я закрыла папку и вернула ее Эдварду.

– Наверное, какое-то количество жертв Осушающей Девушки являются не жертвами, а подсадными утками. И она наверняка попытается использовать их, чтобы покончить с нами.

Разумеется, Осушающая Девушка должна была знать, – или, по крайней мере, могла рассчитывать, – что агенты ПИРа рано или поздно ворвутся на ее склад-лабораторию. А для этого ей надо было самой организовать «утечку» информации. Теперь было понятно, зачем она перевезла всех «невинных жертв» Очаровашки в новое здание и почему только сейчас информатор Рома смог раздобыть эти сведения.

– Я уверена, что мы скоро все выясним, – сказала я. Посмотрев на Рома, я тут же почувствовала эмоциональную встряску.

Он немного подвинулся на стуле, повернувшись к двустороннему стеклу, и внезапно уставился прямо на меня. Я знала, что он не мог меня видеть, но, Боже, эти серебристо-голубые глаза, опалили меня до глубины души.

Таннер должно быть нажал кнопку громкоговорителя, потому что я услышала, как Лексис задабривает Тобина.

– …тут, чтобы помочь тебе. Поэтому мы тебя освободили. Если будешь сотрудничать с нами, то выйдешь на свободу сразу же, как только мы закончим расследование.

Я надеялась, что она осознавала, что лжет, и в то же время, надеялась, что Тобин этого не понял.

– Теперь я спрошу тебя еще раз. Как долго Винсент держал тебя в заключении?

Винсент Джонс. Настоящее имя Очаровашки.

– Я уже говорил вам, – раздался скрежещущий дрожащий голос. – Я не знаю. Мне не давали календаря. А теперь мы закончили? – Он встал, возвышаясь, как туча, над маленькой Лексис.

– Сядь, – пролаял Ром.

Пролаял. Я иронично подняла глаза к потолку. Ром – оборотень-ягуар, и с собаками не ладит. Я узнала об этом всего несколько недель назад, когда взялась присматривать за соседским золотистым ретривером. Добрая псина ужасно хотела откусить кусок от Рома и уже почти добралась до бедра моего мужчины. Не стоит и говорить о том, что у меня пропала всякая надежда завести собственную собаку.

Тобин сел.

– Боже, как бы я хотел стать таким, как он, – произнес Эдвард. Затем он покачал головой и покраснел оттого, что произнес свои мысли вслух.

Я уже и забыла, что он стоит рядом со мной. Это был бедный и скучный мужчина. Его, наверное, частенько не замечали. Я могла бы найти с ним общий язык.

– Ну, мне пора возвращаться к работе, – пробормотал он и скрылся.

– Пока, – крикнула я ему вдогонку.

Но ответа так и не дождалась.

Во время допроса Ром не сводил с меня глаз. Точнее с окна. Я неуверенно сглотнула. Неужели он мог меня видеть?

– Когда Осушающая девушка взяла тебя под свое крыло? – спросил Лексис.

– Примерно месяц назад, – пробормотал Тобин.

Значит, с ощущением времени у него было все в порядке.

– Есть ли у нее другое имя?

– Не-а.

Мы допросим остальных и узнаем, врет он или…

– Это правда, – сказал Таннер прежде, чем я успела подумать об этом.

То есть ее настоящего имени мы по-прежнему не знаем. Вот черт.

– Опиши мне ее, – приказала Лексис.

Впервые за время моего наблюдения Тобин улыбнулся:

– Не могу. Мы ее ни разу не видели. Она всегда присылала другого человека, чтобы присматривать за нами.

– И кто же это был?

– Имени я не знаю, могу сказать только, что это молодая девушка, она очень сексуальна, и у нее рыжие волосы. А какие у нее губки! Черт, это самый обалденный ротик с довольно язвительным язычком.

Уже хоть что-то – рыжие волосы помогут нам сузить зону поиска. Их легче заметить. Если только это не парик и не краска.

Лексис отклонилась на спинку стула, изображая непоколебимого агента.

– Она просила тебя сделать что-то для себя или для Осушающей девушки?

– Не-а, ничего. – Этого парня с каштановыми волосами и большими карими глазами можно было назвать симпатичным. На его коже не было ни одной татуировки, и он был чисто выбрит. Что касается этих перекаченных стероидами мышц… кто-то должен был объяснить ему, что есть такое понятие как «перебор».

– Лжет, – заявил Таннер.

Парень лгал прямо в лицо и ничем не выдавал того, что рассказывает басни. Без Таннера я бы ему точно поверила.

– Придется нам его пока подержать в заключении, потому что мы не можем рисковать и выпустить его, ведь этот громила может попытаться устроить нам какую-нибудь диверсию. А впрочем, нет, – добавила я, поразмышляв немного. – Как ты сказал, этот парень вполне мог бы вырваться отсюда с такой-то силищей. Но он этого не сделал. Я подозреваю, что Осушающая девушка и ее гоп-компания попросили его остаться и шпионить за нами. Если мы его отпустим, то сможем проследить за ним. И вполне вероятно он приведет нас к своим покровителям.

Таннер хлопнул меня по спине:

– Черт, Вайпер, а ты теперь рассуждаешь как настоящий агент. Мне это нравится. Давай так и сделаем. И, кстати, мы еще должны своих допросить.

Я неохотно кивнула и стала отходить от смотрового окна, но при этом не сводила глаз с Рома. Именно поэтому я и увидела, как он поднялся на ноги и отшвырнул стул.

Я остановилась. Лексис и Тобин вопросительно посмотрели на него.

Ром молча направился к двери. Мои глаза широко распахнулись от изумления, а сердце бешено заколотилось в груди. Неужели он шел… ко мне?