355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джен Робертс » Я - гнев » Текст книги (страница 6)
Я - гнев
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 18:41

Текст книги "Я - гнев"


Автор книги: Джен Робертс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Ничто

Ничто не может быть волнительнее охоты.

Ничто.

Даже убийство.

Я – Ничто.

Лучшее, что есть в моей жизни, – момент сладостного предвкушения, когда я намечаю себе жертву.

Выслеживаю ее.

Выжидаю подходящего момента, чтобы наброситься.

Я страстно желаю увидеть удивление на их лицах, увидеть, как тускнеют их глаза, когда я заношу нож и перерезаю им горло. Я чувствую, как жизнь покидает их тела. Это давит на меня – и одновременно придает сил. По мере того как они теряют сознание, воздух вокруг тяжелеет. Они жадно вдыхают – в последний раз. И затем все кончено – я не успеваю и глазом моргнуть. Если у них есть душа, то я тот, кто ее поглощает.

Неважно, кто они такие. Главное, что я могу их использовать.

Именно это притягивало нас друг к другу. Мы оба жаждали охоты. Причины у каждого из нас были разные, но они не имели значения. Мы не испытывали друг к другу особой симпатии и уж тем более доверия. В этом мы были схожи.

Но мы до сих пор связаны друг с другом.

Мы хотели убивать. Мы чувствовали на языке вкус смерти. Сладкий, липкий привкус мести. Мы хотели искупить свою вину за чужую гибель. Мы не слишком-то отличались друг от друга – хотя он бы очень удивился, узнав об этом. Он обвинил бы меня в том, что я влез в его душу. Извратил его мысли и превратил их в свои собственные.

Но я тут ни при чем.

По крайней мере, когда мы с ним охотились, я все еще был в себе. Ну, насколько это возможно.

Тайны.

У нас они были. У обоих. Я бы не удивился, узнав, что и секреты у нас одинаковые.

Когда я был не один, я чувствовал себя сильнее. Мог глубже впустить в себя тьму. Мог ее контролировать.

Но это всегда было трудно.

Мне этого не хотелось.

Я лгал себе, отказывался прислушиваться к голосам, когда они звали меня. Старался их заглушить. Старался быть сильным и сохранять рассудок.

Но они звали.

Когда они стали слишком сильны, я попытался спастись.

Убежать. Убежать как можно дальше.

Спрятаться.

Когда они уходили и я возвращался в обычное состояние, меня снедало чувство вины.

О, поверьте, все так и было. Мне постоянно казалось, будто у меня в груди бурлит раскаленная лава. Из моих слов можно сделать вывод, будто я не жалел своих жертв, но это не так. Мне было жаль всех, кому я причинил боль, всех до единого. Я помнил каждого из них. Все это ложилось на мою душу неподъемным грузом.

Но забудьте об этом. У меня больше нет души. Я лишился ее. Уже давным-давно.

И когда я закрывал глаза, то видел их лица, отпечатавшиеся на внутренней стороне моих век. Они смотрели на меня. Обвиняли меня. Ненавидели. Желали мне такой же смерти. Требовали вернуть то, чего я их лишил. Они подтачивали меня, грозя окончательно разрушить. Через какое-то время я перестал смотреть в зеркала. Я не хотел видеть то, что видели они.

Они не прекращали меня преследовать.

Даже когда я убил такого же, как я.

Мейсон

Они шли по городу во тьме, стараясь не выходить из тени, постоянно озираясь в поисках признаков жизни. Их план требовал осторожности. Они занимались этим вот уже несколько недель. Почти каждую ночь после того, как Ариес прощалась с Даниэлем, Мейсон выходил из укрытия и присаживался рядом с парнем, который был ему совершенно несимпатичен. Однако он приходил сюда не по личным мотивам. Нет, все было серьезнее.

Загонщики их приметили. С каждым днем надо было соблюдать все большую осторожность. Никому не хотелось попасть в ловушку. Но за мостом Гранвиль, вопреки опасениям, их никто не поджидал.

Отсюда было видно мост Беррард, который теперь превратился в груду обломков. Землетрясение не обошло его стороной. Соленый ветер развевал волосы Мейсона; он стоял и смотрел туда, где когда-то возвышалась махина из стали и бетона. Теперь там осталось лишь несколько покосившихся перекладин и одиноко торчащая опора.

В мертвом городе ничего не осталось.

На улицах царила тишина.

Мейсон сразу почуял неладное. Уж слишком все было спокойно.

– Где они? – спросил он. Они с Даниэлем оперлись о бетонное ограждение и смотрели на берег, в темноту. Свет не горел, и не было видно, есть ли там кто-нибудь. Слишком уж много там теней. Слишком много брошенных машин и разросшихся кустов. Достаточно укромных местечек, откуда в любую минуту могли выскочить обезумевшие психопаты. Вдалеке, над Дворцом наций, в небе виднелось свечение. Отблески падали на дома, которые раньше считались самыми роскошными в городе, – на те, которые уцелели. Некоторые дома рухнули. Частные бассейны, джакузи, спортзалы – миг, и все исчезло.

Дворец наций был тем самым раем на земле, куда скликали людей белые фургоны. Это было единственное здание в центре, где работало электричество. Или там были мощные генераторы, или кто-то сообразил, как обеспечить энергией один район, оставив остальные без света. Это место рекламировали как могли. Безопасный уголок. Любому человеку, даже самому запуганному, достаточно было прийти к его воротам, и его встретили бы с распростертыми объятиями. Никому не причинили бы вреда. Мейсон ни на йоту в это не верил. Слишком уж просто.

Небо прорезал луч прожектора. Он пересек залив, и ребята пригнулись, когда он приблизился.

Даниэль пожал плечами:

– Ну, может, тут будет пара стражников. Ты что, думаешь, они правда ждут, будто кто-то придет громить их притон? Только идиоты по доброй воле являются во Дворец. Никто в здравом уме и не подумает его атаковать.

– Они знают, что мы где-то здесь.

– Мы двое – не шибкая угроза, – хмыкнул Даниэль. – Да, нескольких загонщиков мы уложили. Но их еще тысячи и тысячи. Не думаю, что мы сделали им погоду.

Прошлой ночью они наткнулись на убежище загонщиков на Моберли-роуд. Мейсон с Даниэлем быстро исследовали район и составили план местности, рассчитывая в ближайшее время вернуться и расправиться с монстрами. Каково же было их удивление, когда, откуда ни возьмись, появилась дюжина белых фургонов! Мейсон с Даниэлем поняли, что их заметили, и едва унесли ноги.

Накануне они убили четверых загонщиков.

Это не помогло вернуть людей, с которыми те расправились, но, возможно, спасло нескольких потенциальных жертв. Даниэль стал сообщником Мейсона. По этой причине Мейсон соглашался его терпеть.

Что-то случилось несколько недель назад, когда Даниэль впервые протянул ему нож и они остались прикрывать тылы, пока Ариес и все остальные убегали в безопасное место. Мейсон почувствовал, что контролирует происходящее, – впервые с тех пор, как он получил жуткую весть о том, что мама попала в больницу, после чего весь мир развалился на куски. Перед тем как все охватила тьма. Загонщики не убили маму лично, но они все равно были в ответе за ее смерть. И Мейсон заставил их за это расплатиться.

Но сегодня ночью у них был другой план. Более удачный и продуманный. Предложил его Даниэль.

Луч фонаря скользнул мимо, не задев их. Мейсон был готов услышать выстрелы. Почувствовать, как в тело врезаются пули, когда он пытается убежать. Он думал об этом всякий раз, когда оказывался на виду. На мосту Гранвиль было негде спрятаться. Если бы их сейчас атаковали загонщики, пришлось бы прыгать в реку.

Конечно, Мейсон знал, что не прыгнул бы. Он ввязался бы в драку – даже если бы у него не было шансов на победу. По крайней мере, он постарался бы забрать с собой на тот свет как можно больше монстров. Да, Синичку бы это не вернуло. Но мысль об этом все равно его тешила.

Однако ничего не случилось. Они без приключений добрались до конца моста и стали пробираться через район Ялтаун. Это было непросто. Большую часть улиц уничтожило землетрясение, и обломки разрушенных домов преграждали дорогу.

Здесь невыносимо воняло мусором. В районе было полно ресторанов, и казалось, будто каждый из них доверху набит протухшей пищей. На глаза то и дело попадались крысы. Они шныряли туда-сюда, торопясь по своим крысиным делам.

– Даже кошки этих тварей не трогают, – заметил Мейсон, когда им перебежала дорогу особенно огромная белая крыса, сжимая что-то в зубах. Она сверкнула на них двумя розовыми глазками-бусинками и шмыгнула в кучу мусора.

– Кошки – умные создания, – отозвался Даниэль. – Они едят мышей и птиц. Большинство кошек, наверное, уже одичало. По крайней мере, те, кому удалось выбраться из домов. Сейчас для кошек должно быть раздолье. Никаких людей. Куча грызунов. И тараканов. Я как-то жил на Бродвее в квартирке, где было полно этих тварей. Приходилось по утрам стряхивать их с одежды. Ты в курсе, что тараканов можно заморозить, потом разморозить и они останутся живыми?

Мейсон никогда не видел тараканов, но все равно кивнул.

– Ну слушай, – сказал Даниэль, пнув ногой кучу кирпичей, которая некогда была модным бутиком. – Так мы никуда не доберемся. Надо вернуться на бульвар. Там, конечно, более открытое место, и там может быть выставлена стража, но выбора у нас нет.

Идти по Тихоокеанскому бульвару было проще. На нем уцелело много зданий. Небоскребы молча высились вдоль дороги, заслоняя лунный свет. Большинство окон разбилось при землетрясении, но на земле не валялось никаких осколков. Загонщики, видимо, уже начали здесь прибираться. Расчищали дорогу для бедных неудачников, спешащих в ловушку. Даниэль с Мейсоном тоже пошли этим путем. На открытой местности видимость была лучше, и вскоре они заметили загонщиков, совершающих обход. Ребята спрятались за машинами и стали наблюдать.

– Несколько стражников, говоришь? – спросил Мейсон.

Даниэль ухмыльнулся:

– Ну, я вижу только двоих.

– Ты забыл упомянуть про оружие.

Даниэль пожал плечами:

– Хватит фокусироваться на плохом, турист. Лишние морщины себе наживешь. Так или иначе, что у них там? Слишком темно, ни черта не видно. Пулеметы?

Мейсон вгляделся в темноту. Метрах в тридцати от них загонщик перешел дорогу, развернулся и направился обратно к Дворцу. В руках он сжимал что-то темное и продолговатое, похожее на автомат.

– Где они их только взяли? – прошептал Мейсон. До сих пор всем загонщикам, которых они атаковали, явно недоставало мозгов. Те, которых они убили два дня назад, даже огурец бы не удержали – что уж говорить об оружии. Но в последнее время загонщики явно становились более организованными.

Для Мейсона это был вызов.

– Может, ограбили полицейский участок, – предположил Даниэль. – А что, похоже на правду. Уверен, что где-то там бродит несколько бешеных копов-загонщиков. Это бы объяснило, почему мы не смогли найти никакого оружия. Они нас опередили. Предлагаешь отступить?

Даниэль сделал шаг назад, но Мейсон понял, что он не всерьез. Нет, Даниэлю хотелось броситься в погоню так же, как и ему.

– Надо подобраться поближе, – сказал Мейсон. – Сомневаюсь, что сегодня мы с кем-то расправимся. Но может, лучше разберемся, что тут происходит. Было бы неплохо проникнуть внутрь здания. Я бы хотел знать, сколько человек у них в заложниках.

– Разведка? – спросил Даниэль. – Что ж, я в деле.

Они выскочили из укрытия и торопливо зашагали. Держаться в тени не составляло особого труда. От загонщиков-стражей они были достаточно далеко, чтобы те не слышали звука их шагов. Когда луч прожектора скользил в их сторону, они прятались за машинами или за кустами. Продвигались они медленно – за час преодолели всего пару кварталов. Но подобрались довольно близко к цели.

Здесь было уже светлее. Свет, исходящий от Дворца, проливался на улицы. Стражников по-прежнему попадалось мало, но не исключена была возможность, что загонщики засели в зданиях. Мейсон так увлекся разглядыванием окон, что не заметил опасность прямо у себя под носом. К счастью, Даниэль был начеку. Он схватил Мейсона и потянул за собой, спрятавшись вместе с ним за внедорожником, прежде чем тот успел осознать угрозу.

Даниэль открыл дверцу машины – так бесшумно, как только мог.

– Залезай, – шепнул он.

Они забрались внутрь. Загонщик шел прямо на них. Бывший владелец внедорожника, по всей видимости, никогда его не чистил. Внутри была масса пустых бутылок из-под воды, мятые пакеты с протухшими бутербродами и куча инструментов. Пахло прелыми носками и прокисшей пищей. Мейсон сморщил нос от отвращения.

Они скорчились на заднем сиденье, среди грязной одежды, наваленной на инструменты и бутылки из-под машинного масла.

– Уютно здесь, – пробурчал Даниэль.

– Тш-ш-ш.

Мейсон пихнул Даниэля в бок. Загонщик прошел всего в нескольких метрах от них. Мейсон с облегчением услышал, что Даниэль затаил дыхание, а не продолжил балаболить. Он рассеянно постукивал пальцами по колену, не говоря ни слова. Они подождали несколько минут, пока монстр не удалился в ночь.

Мейсон покачал головой:

– Ты все-таки псих.

Даниэль сел и открыл дверь.

– Психом быть хорошо. Так я чувствую себя живым. Но не волнуйся, я не идиот. Давай не рисковать. Мне бы тоже не хотелось, чтобы меня поймали и утащили туда – что бы они там ни устроили.

Они вылезли из машины. Мейсон осторожно закрыл дверь, прежде чем они двинулись дальше.

Дворец наций был окружен забором из плотной металлической сетки с колючей проволокой. Здесь, как в тюрьме, были прожектора и вышки, на которых стояли загонщики, вооруженные автоматами. За забором расположился двор, где загонщики поставили палатки. Людей видно не было, но в палатках шевелились какие-то тени.

– Надо получше все рассмотреть, – сказал Даниэль.

Мейсон кивнул, хотя было понятно, что нельзя подобраться ближе без риска быть обнаруженными. От прожекторов на площадке было светло как днем. Чтобы разглядеть, что творится за забором, надо искать обходные пути.

– Надо подняться наверх, – Даниэль указал на ближайшее здание. Это были руины небоскреба – некогда красивый, теперь он превратился в нагромождение арматуры и разбитого стекла. Даниэль прав. Этажа с десятого им открылся бы отличный вид.

– Думаешь, туда можно пробраться?

Даниэль усмехнулся:

– Я мог пробраться куда угодно.

Мейсон ничуть не удивился, услышав это. Еще с самого начала ему стало очевидно, что Даниэль – темная личность. Ничего странного в том, что он умеет взламывать двери. У такого парня послужной список наверняка в километр длиной.

Но взламывать ничего не пришлось. Двери в небоскреб были вдребезги разбиты. Им оставалось только войти и проследить за тем, чтобы не порезаться осколками. С этим бы и ребенок справился. В холле было темно и пусто. Возле лифтов стоял одинокий чемодан. Рядом с ним валялись вещи. Пол вокруг чемодана был перепачкан засохшей кровью. На мраморе остались следы чьих-то очень больших ботинок. Возле среднего лифта на стене виднелся отпечаток руки. Видимо, кто-то пытался нажать на кнопку, но удача обошла его стороной.

– Ненавижу лестницы, – сказал Даниэль.

– Взбодрись. – Мейсон хлопнул его по спине. – Так у тебя хотя бы щеки порозовеют, а то ты весь бледный.

– Думаешь, я тебя не уделаю, Дауэлл?

– По пути наверх ты не возьмешь свои слова назад? Ну что ж, посмотрим.

– Давай заодно и в шахматы сыграем. Мы оба знаем, что я умнее тебя, и я готов это доказать.

Они прошли мимо лифтов и нашли вход на лестницу. Дверь была закрыта, но в замке торчали ключи. Мейсон повернул ключ. Дверь открылась. Оба тут же засунули руки в карманы и достали фонарики. Маленький стальной фонарик Мейсона холодил ему руку. В последнее время это была одна из самых необходимых вещей – особенно по ночам. Фонарик и складной нож, который Мейсон носил в заднем кармане.

Какая-никакая гарантия безопасности.

Они не разговаривали – просто поднимались наверх. На шестом этаже они решили остановиться и осмотреться.

Длинный коридор пустовал. Все двери были распахнуты. Они подошли к ближайшей. Дерево потрескалось – дверь кто-то ломал.

– Они были здесь и обыскивали каждую квартиру. – Даниэль провел рукой по дереву. – Кажется, у них был лом или что-то в этом духе. Интересно, на каждом этаже так?

– Возможно, – сказал Мейсон. – Они зачищали дома. Я сегодня был с Ариес в доме ее родителей. Кто-то унес оттуда тела. – Он замолчал и взглянул на Даниэля: – В чем дело? Она не сказала, что ходила туда со мной?

– Сказала, – быстро ответил Даниэль.

Мейсон усмехнулся.

Они вошли в квартиру. Воздух здесь был затхлый. В комнате стоял кожаный диван – напротив дорогущего телевизора с огромным плоским экраном. На изящном журнальном столике стояли тарелка с заплесневелой лапшой и полбокала прокисшего вина.

– Несколько месяцев назад я бы все отдал за такой телик, – заметил Даниэль.

– Я тоже.

Они прошли мимо нетронутой мебели и подошли к окнам. Оттуда открывался вид на территорию возле Дворца. Движения там по-прежнему не наблюдалось. Но просматривалась территория лучше. Беда в том, что смотреть было не на что.

Даниэль прижался лбом к стеклу и дохнул на него.

– Надо было взять у Майкла бинокль, – сказал Мейсон. – В следующий раз предупреди меня заранее, и я…

Тут они оба услышали звук.

Тихий звук чьих-то шагов на пороге квартиры.

Даниэль повернул голову, не отрывая лба от стекла, и посмотрел на Мейсона:

– Ох, это не к добру. Только не говори, что все плохо.

Мейсон обернулся. На пороге стояло всего два человека, и они были куда ниже, чем он ожидал. Он приподнял бровь и прикусил язык, чтобы не рассмеяться.

– Нет, не плохо, – сказал он.

Даниэль медленно развернулся и тоже увидел нежданных гостей. Те вошли в комнату и подняли руки. Даниэль с Мейсоном увидели, как в них блеснули ножи.

Все четверо стояли и смотрели друг на друга.

– Это же дети, – первым подал голос Даниэль.

– Совсем маленькие, – согласился Мейсон.

Меньший из детей открыл рот и показал зубы.

Тот, что был повыше ростом, заворчал и начал приближаться, пока не оказался метрах в трех от них. Теперь Мейсон мог разглядеть его лицо. Мальчишке было не больше десяти лет. Мейсон по привычке поднял фонарик и направил луч прямо ему в глаза. Даже с такого расстояния были видны черные вены.

Даниэль расхохотался:

– Да вы издеваетесь!

Мейсон усмехнулся. Даже вооруженные, эти мальчишки не выглядели опасными. Тот, что пониже, вряд ли весил больше тридцати кило. Он помахивал перед собой ножом, но было очевидно: этот малыш понятия не имеет, что делать с оружием.

– В какой руке – в правой или в левой?

Мейсон не успел ответить. Тот мальчик, что повыше, закричал и кинулся на него, мигом преодолев разделяющее их расстояние. Он врезался прямо в живот Мейсону, сбив того с ног. Мейсон отлетел к окну и треснулся головой о стекло. Он упал на колени, и мальчишка тут же вскочил на него, замахиваясь ножом. Мейсон едва успел поднять руку, чтобы отвести удар.

Ребенок зарычал, дернулся в сторону и снова замахнулся. Мейсон не мог взять в толк, как такой крошечный человечек может быть таким проворным. И тяжелым! Мальчишка пер напролом, словно танк. Он повис у Мейсона на плечах, пиная его своими костлявыми коленками, и через несколько секунд Мейсон повалился на спину. Он поднял руки и собрал все свои силы, чтобы блокировать удары.

Краем глаза Мейсон видел, как Даниэль перепрыгнул диван и повалился на стол. Второй мальчишка с криками и гиканьем подскочил к нему сзади и замахнулся ножом. Даниэль едва успел схватить стул и отбить атаку. Ребенок врезался в стену, однако в ту же секунду оправился и вновь побежал на Даниэля.

Мейсон наконец сумел подняться на ноги и стряхнул с себя рычащего мальчишку. Тот отлетел в сторону и врезался в дверь спальни. Мейсон воспользовался тем, что ребенок упал на пол, и схватил его за запястье, прижав руку мальчишки к полу. Изо всех сил стискивая хрупкие косточки, он наконец вынудил противника бросить нож. Затем пинком отправил его под диван.

– Попался, негодник, – проговорил он сквозь сжатые зубы.

Мальчишка вцепился Мейсону в лицо и начал его царапать.

Тот снова отшвырнул ребенка. Затем встал, качнулся и сшиб его на диван. Когда мальчишка попытался встать, Мейсон снова его опрокинул.

– Лежи смирно! – приказал Мейсон. Но с таким же успехом он мог бы разговаривать с непослушным щенком.

Даниэль швырнул второго мальчишку на кухонный стол, и крохотный монстр пролетел по столешнице и врезался в шкафчик.

– Все равно что драться с какими-то бешеными зверьками, – сказал Даниэль, подходя к Мейсону.

Стоя плечом к плечу, они наблюдали, как мальчишки снова поднимаются на ноги.

Мейсон понял: если это будет продолжаться, им с Даниэлем с немалыми шансами придется убить этих детей.

Убивать загонщиков – одно дело. Но убивать детей-загонщиков?.. Сможет ли он это сделать? Отличались ли они чем-нибудь от взрослых?

Мальчик повыше снова зарычал и пригнулся к земле. Мейсон приготовился к броску.

– Нет!

С порога раздался чей-то громкий голос. Все четверо одновременно повернули головы. В комнату вошли несколько загонщиков. У двоих в руках были автоматы. Они расступились и дали пройти еще одному – в костюме и темных очках. Он подошел к мальчишкам и погрозил им пальцем.

– Вы не причините им вреда, – сказал загонщик. На его немытую голову был нахлобучен грязный колпак Санта-Клауса.

Дети что-то проворчали. Элегантно одетый загонщик кивнул, и двое его соратников схватили детей за плечи и оттащили прочь, в коридор.

Загонщик в костюме улыбнулся и поправил галстук.

– Простите за причиненные неудобства, – сказал он. – А теперь, если вы не против, вы пойдете с нами.

Его тон не допускал возражений.

– Вот дерьмо, – сказал Даниэль.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю