Текст книги "Я - гнев"
Автор книги: Джен Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Стоило Мейсону зайти на территорию детского сада, как навстречу ему бросилась Кейси. Она крепко обняла Мейсона; спину пронзила острая боль, к горлу подступила тошнота. Мейсон стиснул зубы и слегка отстранился от Кейси, думая, сколько же боли может выдержать человек перед тем, как окончательно сдастся.
Подбежал работник детсада, видимо, заметив кровь на рубашке Мейсона, и попытался оттащить от него Кейси. Она только крепче в него вцеплялась. Наконец Мейсону удалось усадить ее подле себя на импровизированную кровать.
– На вот, возьми. – Он протянул Кейси миску каши, которую ему передала одна из воспитательниц. – Тебе надо поесть.
– Я не хочу.
– Понимаю, – сказал Мейсон. – Но тебе нужно есть, чтобы набраться сил. А то совсем ослабнешь и растворишься в воздухе.
Кейси хихикнула, но открыла рот, когда Мейсон зачерпнул ложкой немного каши. Хорошо хоть здесь были столовые приборы. Это значительно облегчало его задачу.
Задачу? Так вот в чем она теперь заключалась? Неужели эта девочка и дальше будет бегать от всех, кроме него? Мейсон был совсем не против ей помочь. Но постоянно с ней возиться? Ну уж нет. У Мейсона были другие планы. Надо было расправиться с загонщиками. Пусть о Кейси позаботится кто-нибудь другой.
– Теперь послушай меня, – обратился к ней Мейсон, когда она доела кашу. – Здесь хорошие люди, они тебе помогут. Я буду часто к тебе приходить, но тебе и с ними надо подружиться.
– Но я не хочу!
Она снова обняла Мейсона – крепко-крепко.
Двое загонщиков, озираясь, вошли на территорию детского сада. Их взгляд остановился на Мейсоне. Девушка рядом с ним напряглась. У нее затряслись руки, и она чуть не уронила миску из-под каши. Первый загонщик кивнул в сторону Мейсона и жестом подозвал его к себе.
Опять? Что на этот раз?
Мейсон осторожно высвободился из объятий Кейси.
– Видишь вон тех ребят? – Он указал в угол, где несколько детишек возились с игрушками, разбросанными по полу. Почти все игрушки были истрепанными и поломанными. – Тебе нужно с ними подружиться.
– Ладно, – нехотя протянула Кейси. Он подождал, пока она отойдет в сторону и усядется рядом с мальчишкой – своим ровесником. Мальчик улыбнулся и протянул ей сломанную машинку. Когда Мейсон убедился, что Кейси увлечена игрой, он встал и медленно подошел к загонщикам, из последних сил стараясь сохранять достоинство и не шататься.
– Пошли, – сказал загонщик и улыбнулся, увидев, что у Мейсона дрожат ноги. – Для тебя есть работенка.
Под работенкой имелась в виду очистка территории. Мейсона и еще несколько человек посадили в белый фургон. С собой им не дали ничего. Ни перчаток, ни спецодежды, ни дезинфицирующих средств, ни масок, чтобы не вдыхать отравленный воздух.
Их просто увезли за несколько кварталов от Дворца, на Беррард-стрит, и высадили напротив большого здания.
– Значит, так, – сказал загонщик. – Заходите внутрь и берете тела. Выносите их и складываете на улице. Когда придет грузовик, погрузите тела внутрь. Все просто. Не разговаривать. Знакомств ни с кем не заводить. Comprende?[5]5
Ясно? (фр.)
[Закрыть]
– А я так мечтала с тобой познакомиться, – саркастически прошептала девушка за спиной у Мейсона. Тот впервые за день улыбнулся. Он подумал, что эта девушка здорово вписалась бы в их компанию – поладила бы с Ариес и со всеми остальными.
– Правила вам известны, – продолжил загонщик. – В конце считаем всех по головам. Если кого-то не будет на месте, умрет вся группа.
– Они когда-нибудь так поступали? – тихо спросил Мейсон у девушки.
– Уже две группы убили, – шепнула она в ответ. – Привезли обратно в лагерь и расстреляли у всех на глазах. И дезертиров тоже оба раза находили. Ты не хочешь знать, что с ними сделали? Ничего хорошего.
Прошло несколько часов. Мейсон стоял на седьмом этаже, весь покрытый потом, пропахший тухлятиной. В стене не было окна – оно вылетело во время землетрясения. Осталась дыра, сквозь которую в здание залетал легкий ветерок, неспособный прогнать вонь, впитавшуюся в ковер и в мебель.
Мейсон стоял на самом краю дыры. Под ним была пропасть. Внизу он видел белый фургон, который с такой высоты казался крошечным, и двух пленников – они тащили разложившийся труп.
Можно было прыгнуть вниз.
Так будет проще?
Да, без сомнения. Мейсон знал, что один шаг навсегда избавит его от проблем. Больше не будет боли. Не надо будет прятаться. Не придется бороться с тьмой, которая заполняла его сознание, как бы он ни пытался ее прогнать.
Больше не будет ненависти к самому себе.
Но если он прыгнет, не останется вообще ничего.
Нет, Мейсон не был к этому готов.
Солнце опускалось все ниже. С седьмого этажа открывался прекрасный вид на океан, в который погружался ярко-желтый шар. Вдалеке виднелся одинокий остров – маленький кусочек земли возле самого горизонта.
Если Мейсон все-таки выберется, он попробует убедить Ариес и всех остальных поплыть на острова. Джой говорила, что их здесь полным-полно, самый большой – остров Ванкувер. Если уплыть подальше на север, может быть, они даже найдут тех, кого не затронула вся эта пакость. Найдут людей. И смогут дать начало новой цивилизации.
Мейсон представил, как все они заживут в маленьком домике. Зимой они будут топить печь, а летом разобьют сад. Они смогут выжить в этом новом мире: и Майкл, и Клементина умеют охотиться. Мейсон, правда, ни разу в жизни этого не делал и не знал, смог бы он при случае подстрелить оленя или нет.
Приятные мысли.
При всей утопичности этой картинки ее хватило, чтобы Мейсон отошел от края.
К тому же, если он прыгнет, загонщики победят. Леон ухмыльнется, убедившись, что смог его пронять. И все, что Мейсон сделал после похорон Синички, окажется пшиком.
Он отошел от окна и повернулся спиной к закату. Скривился, учуяв запах. Те, чьи тела лежали перед ним на полу, были убиты довольно давно. Опознать их было уже почти невозможно. Но так даже лучше.
Мейсон вошел в спальню и сдернул с кровати простыни. Это занимало время, но он не собирался касаться трупов голыми руками. Когда Мейсон завернул все тела в простыни, пришел другой пленник и помог ему стащить по лестнице первый труп.
В былые времена лифты значительно облегчали людям жизнь.
Снаружи тени становились все длиннее. Близились сумерки. Мейсон и его напарник вынесли тело на улицу и кинули поверх других трупов.
На первом этаже они нашли семерых человек. Из них двое были детьми.
На втором – десять. Плюс две собаки и хомячок в клетке.
На третьем обнаружилось шестнадцать человек.
И так далее.
Гора тел постепенно росла.
Загонщиков поблизости не было видно, так что Мейсон решил сделать перерыв.
– Я отойду в туалет, – сказал он напарнику.
– Последнее желание – закон, – сказал тот, направляясь обратно в дом. – Только пусть это не станет и моим последним желанием. Возвращайся.
Мейсон зашел за угол, думая о том, как далеко ему нужно уйти, чтобы датчик на ноге начал подавать сигнал. Он завоет, как сирена, или не издаст ни звука? Проверять, пожалуй, не стоит.
Возле мусорного контейнера Мейсон сделал свои дела и застегнул штаны. И только тогда краем глаза уловил какое-то движение.
Мейсон посмотрел наверх. Там мелькнули светлые волосы.
Он густо покраснел и быстро проверил, все ли застегнул. Давно ли Клементина за ним наблюдает?
Она была слишком далеко и не услышала бы его, да и позвать ее Мейсон не решился бы. Но она смотрела прямо на него и быстро помахала ему рукой – показала, что заметила его. Мейсон огляделся, убедился, что никакие загонщики за ним не следят, и помахал ей в ответ. Клементина не стала задерживаться. Она свернула за угол и исчезла.
Внутри у Мейсона разлилось тепло. Клементина все расскажет Ариес, и та придет за ним. На Мейсона накатила волна радости – и это было опасно, тем более что он знал: друзья напрасно рискуют жизнью.
Хорошая новость заключалась в том, что он был не один.
Плохая – в том, что он не мог уйти вместе с ними.
Ариес
Похороны были короткими. Все встали в круг на заднем дворе. Каждый молчал, погруженный в собственные мысли. Даже Джек был здесь – его привела Джой, которая не отходила от него ни на шаг. Джек, нахмурившись, смотрел пустыми глазами в небо – на что-то, чего больше не мог увидеть.
Колин, само собой, идти отказался.
– Вы просто кучка лицемеров, – сказал он. – Те две девушки тоже умерли, а вы их сбросили в мусорный бак.
Когда Ариес и Клементина вернулись, они обнаружили, что и Эмма, и Джанель мертвы. Лариса и Клод сами унесли тела из дома без лишнего шума.
Слова Колина не на шутку разозлили Ларису. Она подошла и стукнула его по голове.
– Не смей, слышишь? – сказала она. – Ты их не знал. Я знала и сама решила так поступить. И мы не сбросили их в мусорный бак – просто отнесли туда, откуда их заберут загонщики. Если Ариес и все остальные хотят похоронить Натана, я только «за». Вы были друзьями. Но не смей осуждать меня за мои поступки.
Они стояли в саду вокруг свежевырытой могилы. Натана завернули в простыни, найденные на верхнем этаже. Было тихо – слышались только рыдания Евы.
Ариес больше не могла плакать. Глаза ее были сухими. Она объяснила бы это Еве, но не могла подобрать слова. И теперь Ева смотрела на нее с ненавистью. Ариес сказала Еве правду. Если бы она этого не сделала, она бы еще долго себя проклинала.
Это была ее вина.
И теперь она стояла и не могла выдавить ни слезинки.
– Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? – спросила Джой.
Все молчали.
– Давайте я скажу, – вызвался Джек. Он сделал шаг вперед, опираясь на руку Джой. Все повернулись к нему в ожидании, что сейчас он скажет нужные слова и это будут настоящие похороны.
Ева хлюпнула носом и высморкалась в платок.
– Я не слишком хорошо знал Натана, – сказал Джек. – Пожалуй, мне даже жаль, что мы повстречались. – Он повернулся к Еве, услышав ее всхлипывания: – Потому что мы бы не встретили вас обоих, если бы всего этого не случилось. Я до сих пор, лежа в постели, постоянно мечтаю о том, чтобы мир стал прежним. Если бы да кабы… Но мы здесь, и одного из нас не стало. И, думаю, нам стоит поблагодарить судьбу за то, что мы продержались вместе так долго.
Джой взяла его за руку.
– Мы делали все возможное, – кивнула Ариес.
– Делали, – согласился Джек. – По крайней мере, я постоянно это себе говорю. Но сейчас речь не о нас. Речь о Натане. – Он повернул голову и невидящими глазами уставился на могилу. – Мы с Натаном отлично ладили, но только сейчас я понял, что, по сути, ничего о нем не знал. Я не знал, какая у него любимая группа. Что он учил в школе. Была ли у него девушка.
– Была, – сказала Ева. – Но она была стервой.
Джой прикрыла рот рукой, чтобы спрятать улыбку.
– Так что в честь Натана, которого я едва знал, но все равно любил, – продолжил Джек, – я предлагаю всем нам пойти «домой» и сделать так, чтобы это была наша единственная потеря.
– Спасибо, Джек, – сказала Ариес.
Все по очереди обняли Еву. Ариес постаралась сделать вид, будто она не верит, что та сдалась, – хотя она едва поднимала руки и не смотрела никому в глаза. Когда пришел черед Ариес, Ева развернулась и ушла.
– Она тебя простит, – прошептала Джой ей на ухо. – Вот увидишь. Ей просто нужно время.
– Нет, не простит, – сказала Ариес. – Но это нормально. Я бы и сама себя не простила.
Передавая друг другу лопату, они стали засыпать могилу, пока тело Натана не исчезло под слоем земли.
– Я нашла Мейсона!
Клементина ворвалась в комнату. За ней влетел Радж. У обоих в руках были сумки, набитые бутылками со спиртным и разнообразной техникой.
– Серьезно? Где?
– Прямо за мостом, в команде чистильщиков, – ответила Клементина. – Загонщики заставили его и еще нескольких человек выносить трупы из здания.
– А другие? Даниэль там был? А дочка Грэхема?
Клементина покачала головой:
– Прости, я их искала, но нигде не видела. Правда, это еще ничего не значит.
Ариес кивнула.
– Нам придется попыхтеть, если мы хотим провернуть то, что задумали. – Радж начал доставать из сумки бутылки. – У нас есть два варианта. Я могу потратить на зажигательную смесь содержимое этих прекрасных бутылок или сделать ее из чистящих средств, которые мы тоже притащили с собой. В обоих случаях мы сможем зажечь на славу.
– Я за чистящие средства, – сказала Клементина. – Переводить выпивку на загонщиков? Ну уж нет!
– Ага, – согласилась Ариес. – Так расходовать выпивку – это кощунство.
– Вас понял, – сказал Радж. – Ну, за работу!
Примерно через час Ариес тихонько постучалась в комнату к Джеку. Джой сидела на кровати рядом с ним, и они шепотом переговаривались. Когда Ариес вошла, Джой встала, поправила рубашку и пригладила волосы.
– Я вас оставлю, ребята, – сказала она. – Кажется, пора приниматься за ужин. Запасов почти нет, особенно не разгуляешься. В нашем супермаркете в последнее время стало негусто с продуктами.
– Надо поискать в магазинах подальше. Обещаю, когда мы вернем Мейсона, то найдем какой-нибудь другой супермаркет.
Джой кивнула и вышла. Джек подождал, пока за ней закроется дверь и стихнет стук ее шагов по ступенькам.
– Когда-нибудь еды вообще не останется, – сказал он. – Супермаркеты не могут нас вечно снабжать припасами. То, что не растащили загонщики и другие выжившие, съедят дикие животные. Мейсон говорил, что несколько недель назад видел на Гранвиль-стрит оленя.
– Ага. – Ариес присела рядом с Джеком на кровать. – Еноты и скунсы уже поняли, что они здесь хозяева. Когда я была в супермаркете в последний раз, они уже слопали все крекеры и хлопья.
– Рай для енотов.
Ариес чуть слышно всхлипнула.
– Эй, – тихо сказал Джек и протянул руку, чтобы коснуться лица Ариес. Он промахнулся и задел ее ухо. Всхлипывание превратилось в нервный смех, который ни в коей мере нельзя было назвать веселым.
– Что же мне делать? – спросила она. Из глаз у нее снова полились слезы. Теперь их было невозможно унять. – Если бы я не была такой упертой, ничего бы этого не случилось. Я убила Натана. Я совсем расклеилась. И никому не должна этого показывать.
– Почему?
– Кто-то же должен возглавлять группу. Быть за всех в ответе. А какой от меня будет толк, если у меня случится нервный срыв? Как я тогда поведу их в бой? Я так больше не могу, Джек. И мне не с кем поговорить.
– Ты молодец, что решила поговорить со мной.
Ариес снова издала то ли всхлип, то ли смешок.
– Да, это точно.
– Тебе стало легче?
Ариес откинулась назад и пнула каблуком ножку кровати.
– Да, наверное.
– Ну тогда расслабься. – Джек взял ее за руку. – Ты запуталась. Ты об этом знаешь. И я знаю. И все знают, хотя тебе не говорят. А знаешь почему? Потому что они в тебя верят. Да, ты облажалась. И с ними такое бывало. С каждым из нас это случалось. Но ты держалась дольше всех. Все на тебя равняются, Ариес. То, что ты совершила ошибку, не делает тебя чудовищем. Это делает тебя человеком.
Он притянул ее к себе:
– Давай, иди сюда. Даже лидерам нужно, чтобы их обнимали.
Ариес прижалась к нему. Джек был для нее словно брат – родного-то брата у нее никогда не было. Ему всегда удавалось ее успокоить. Они немного посидели вместе. Джек обнимал Ариес, а у той по щекам текли слезы.
– Кажется, я в последнее время только и делаю, что плачу, – сказала она через какое-то время. – Когда мы ходили в мой прежний дом, я ревела на плече у Мейсона. А теперь у тебя. Не могу ничего с собой поделать.
– Я тоже, – кивнул Джек. – Думаю, мы все зациклились на собственных проблемах. Я, например, постоянно себя жалею. Лучше бы я больше внимания уделял тебе.
– Ну что за глупости, – сказала Ариес.
Джек помолчал.
– Мне нужно тебя кое о чем попросить. Обещай, что не откажешься.
Ариес отпустила его и выпрямилась:
– Судя по голосу, о чем-то серьезном.
– Да, именно.
– Хорошо.
Джек потер лоб и сморщился. На переносице у него проступили глубокие морщины.
– В последнее время я много об этом думал, – начал он. – Если что-то произойдет – например, если нужно будет в спешке покидать дом, – я останусь.
– Что? Почему?
– Я так решил, Ариес.
– Это же самоубийство.
– Ой, ну перестань, ты же знаешь, что это не так, – сказал Джек с вымученным смешком. – Я просто не хочу тянуть вас назад. И не надо корчить рожу. Может, я тебя и не вижу, но слышу, что ты сейчас насупилась.
– Неправда.
– Правда-правда. Как будто я тебе не друг! Я же тебя всю жизнь знаю. И поэтому уверен, что ты выполнишь мою просьбу.
Ариес вздохнула:
– Я не могу потерять тебя, Джек. Не могу.
– Давай будем надеяться, что и не придется. Но все-таки пообещай мне, что сделаешь, как я прошу.
– Ладно. Но ничего такого не будет, так что незачем все это обсуждать, – солгала Ариес.
– Именно, – сказал Джек. – А теперь можешь дать мне с тумбочки тайленол? Голова раскалывается.
Ариес долго возилась с упаковкой и наконец положила несколько таблеток в его протянутую руку.
Через несколько часов Ариес, Клементина, Радж и Джой стояли на пороге, одетые во все черное. За спиной у каждого был рюкзак с «коктейлями Молотова», которые Радж сделал в ванной.
– Нужно придерживаться плана, – говорила Ариес. – Если станет совсем тяжко – уходим. Без вариантов. И будьте осторожны. Нам нельзя никого терять, особенно сразу после…
Джой кивнула. Она закатала рукав и посмотрела на циферблат электронных часов, которые они взяли в магазине техники. У каждого были часы, и все показывали одинаковое время.
– Как думаешь, это ничего, что Ева остается с одним Джеком? – спросила Джой. – Конечно, есть еще Лариса и Клод, но они ее толком не знают. Вдруг у нее случится срыв? Может, кому-нибудь стоит остаться с ней?
– Не надо, – сказала Ариес. – Не нужно так бояться за Еву. Она сильная. Да к тому же с ней Колин.
Джой фыркнула, и Ариес улыбнулась.
– Ну тогда пошли, – сказала Клементина. – И, Ариес, ты помнишь, что завтра утром мы в таком же составе отправляемся спасать Майкла?
– И как меня только угораздило во все это ввязаться? – простонал Радж. – Я просто проводил вас домой, а теперь чувствую себя как в фильме «Миссия невыполнима». Пора брать с вас деньги за то, что вы тратите мое время.
Клементина слегка стукнула его по плечу.
– Да, завтра отправимся за Майклом, – согласилась Ариес. Она тряхнула тяжелым рюкзаком, и внутри звякнули бутылки. – Только надеюсь, что для его спасения не понадобится столько огня.
Ничто
Ладно, ладно, я вру. В воздухе не пахнет Рождеством. В воздухе пахнет чем угодно, кроме праздника. Помните то неясное радостное чувство, которое обычно охватывает людей после пары кружек эгг-нога? Оно улетучилось.
В этом году в городе туго с праздничной атмосферой. Больше нет огромных наряженных елок, разукрашенных витрин и катка на площади Робсон. Никто больше не торгует жареными каштанами, никто, зажав под мышкой зонтик, не спешит домой с подарками, купленными в последний момент. Нет разноцветных гирлянд, шоколадных конфет и полосатых мятных карамелек.
В этом году не будет корпоративов, не будет поцелуев под омелой, не будет пьяных гулянок, которые заканчиваются – или не заканчиваются – тем, что кто-то блюет на парковке.
Все это осталось в прошлом. Но не забыто.
Все помнят. Я вижу, какие у них напряженные лица. Они знают, что за день приближается. Но никто не хочет произносить этого вслух.
Если никто не верит в Рождество, наступит ли оно? Если я сделаю тебе подарок, ты будешь хранить его? Или рассердишься, потому что тебе нечего подарить мне в ответ? Жаль, что я не могу подарить тебе свое проклятие, красиво его упаковать и перевязать свою жизнь серебристой лентой. Я бы не раздумывая сделал тебе такой подарок.
Конечно, может статься, что ты мне его вернешь уже на следующий день.
Жалко, что у меня нет елки. Если бы я мог, я убежал бы в горы и бродил там, пока не найду самую красивую ель. Я не стал бы ее рубить – это было бы слишком жестоко. Я просто сел бы рядом и смотрел бы на нее, вдыхая смолистый запах и наслаждаясь красотой природы. Может быть, я даже не стал бы возвращаться.
Кто-нибудь знает, что я хочу в подарок в этом году?
Нет, даже не гадайте. Вы все равно ошибетесь.
А я не хочу вас смущать и указывать вам на ошибку.
КАНУН РОЖДЕСТВА
Майкл
На кухне в Длинном доме было пусто.
Майкл стоял там, где еще недавно сидел Райдер, облокотившись на кухонный столик и лелея свою растянутую лодыжку. Теперь на этом месте никого не было.
– Никаких следов борьбы, – заметил Хит. – И дверь нетронута. Если бы за ним пришли эти психи, они бы ее выломали.
– Не понимаю, – сказал Майкл. – Почему он ушел? Как? Он даже ходить не может. Ему бы пришлось ползти.
– А может, его нашел кто-то из его друзей? – Хит подошел к соседней двери и открыл ее. Она выходила на улицу – но там не было ничего, кроме угнанного белого фургона.
– В принципе возможно.
– Кажется, ты ему не особо нравился, – сказал Хит. – Вокруг вас была какая-то очень напряженная атмосфера. С виду этот парень тот еще подлец.
Майкл кивнул:
– Да, у него были свои пунктики. Но я все равно не понимаю, как он ухитрился встать и уйти. Я тащил его сюда на горбу, и при этом он скорее умер бы, чем попросил меня о помощи.
– Тогда давай его поищем, – предложил Хит. – Только быстро. Не стоит разъезжать по территории на краденом фургоне. Может быть, нас уже разыскивают.
Они зашли в холл, но там не было никаких следов Райдера. Он словно сквозь землю провалился. Раз – и исчез. Майкл ничего не понимал. Он прокрутил в голове их недавние беседы, однако не смог припомнить в словах Райдера ни единого намека на то, что тот хотел самостоятельно отправиться в город. Да, Майклу он не доверял, но в то же время ясно дал понять: он хочет попасть в убежище и найти Ларису и всех остальных, кто, возможно, еще жив. Так с чего бы ему уходить в одиночку?
В этом не было никакого смысла.
У главного входа на траве была кровь, но Майкл не помнил, видел ли ее раньше. Он наклонился и рассмотрел ее, не обращая внимания на холодок, пробежавший по спине. Могла ли это быть кровь Райдера? Майкл провел пальцем по травинке. Всего несколько капель – но свежих. Возможно, кто-то просто порезался о стекло, когда выходил.
– Чувак, пойдем, – позвал Хит. – Я начинаю нервничать. Думаю, пора двигать.
Майкл встал и в последний раз окинул взглядом холл.
– Да, – сказал он, – пора. Клементина, наверное, уже вся испереживалась. Мне не терпится увидеть ее лицо в тот момент, когда я появлюсь на пороге вместе с тобой.
Хит улыбнулся:
– Да, это будет что-то.
