Текст книги "Я - гнев"
Автор книги: Джен Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Но теперь у меня в желудке уже ничего не осталось, так что все должно быть в порядке.
– Когда ты нервничаешь, ты слишком много говоришь, – прошептала в ответ Клементина.
– И это тоже.
Она открыла рот и сделала несколько неглубоких вдохов.
– Ладно, – сказала Клементина, поднимая биту. – Пошли.
Они переступили порог.
Мерзкий, гнилой запах с привкусом меди ударил ей в лицо. Клементина натянула на рот рубашку. Глаза заслезились. Радж, который шел позади, поперхнулся.
– Ты как? – Клементина не отважилась обернуться. Она боялась, что, стоит ей посмотреть на Раджа, едва сдерживающего тошноту, она тоже побежит блевать в кусты.
– Жить буду, – ответил Радж приглушенным голосом – видимо, тоже говорил сквозь рубашку. – Думаю, худшее позади.
Первое тело они нашли на лестнице. Это был пожилой мужчина, неизвестный Клементине; его рука, застрявшая в перилах, была изогнута под неестественным углом. Вокруг его головы расплылась липкая лужица крови. Остекленевшие глаза были устремлены на черно-белую фотографию морских ракушек. Клементина наклонилась к мужчине. Во лбу у него зияла дыра. На лице застыло скорее замешательство, чем страх. Наверное, его убили первым. Он спускался по лестнице и был крайне удивлен, увидев загонщиков.
Дорогой Хит, неужели и я умру вот так? Превращусь в горку безжизненной плоти и останусь гнить в заброшенном доме? Что…
Нет! Сейчас не время себя жалеть. Клементина выпрямилась. Да, этот человек умер, но она была жива. И возможно, в доме остались и другие живые люди. Жалость не должна мешать делу. Она бы все только испортила. Клементина продержалась все это время, не задумываясь об обстоятельствах собственной смерти. И она собиралась продолжать в том же духе.
Где-то в глубине дома раздался грохот – как будто кого-то шмякнули о стену. Клементина отшатнулась и врезалась в Раджа. Тот подхватил ее, уронив при этом бейсбольную биту.
Не надо было сюда заходить. Еще на пороге можно было понять, что их здесь ничего не ждет, кроме смерти.
Дура! Дура! Дура!
Радж нагнулся за битой.
– Пошли отсюда, – прошептал он. – Если уйдем сейчас же, можем вернуться живыми.
– Нет.
– Да!
– Нельзя, – прошептала она в ответ. Из кухни раздался шум. Казалось, будто кто-то роется среди кастрюлек и сковородок в поисках чистой ложки. – Здесь было много людей. Надо проверить. Если кто-то еще жив…
У Клементины дрожали руки, и она не могла ничего с этим поделать.
– Ладно, детка, – сказал Радж, слегка подталкивая ее вперед. – Давай.
По мере того как они углублялись в дом, запах ослабевал. Или они просто постепенно к нему привыкали? В тусклом свете кружились пылинки. Все окна были завешены одеялами, и Клементина с Раджем двигались словно в тумане. На пороге гостиной лежали тела. Среди них была женщина. Не Брэнди. Клементина сразу же ее узнала. Это была красивая пожилая хиппи, которая заплетала волосы в косички и всегда ходила в юбке из цветных лоскутков. Она тоже выросла на ферме; пару недель назад они с Клементиной об этом беседовали.
Теперь она мертва.
В столовой лежало еще два тела. Оба мужские. По стенам и старомодному столику была разбрызгана кровь. Тут кипела настоящая драка. Один из мужчин лишился кисти. Клементина огляделась вокруг и увидела ее под креслом. В голове промелькнула безумная мысль поднять оторванную кисть и приставить обратно.
Радж подошел к ней, и она замахала рукой.
– Уходи, – выдавила Клементина.
Радж подчинился. Клементина упала на колени, закрыла глаза и стала раскачиваться туда-сюда, прислушиваясь к своему тяжелому дыханию.
«Клементина!»
Это был голос ее мамы, ясный и чистый. Он звучал прямо у нее в голове. Голос мамы, которая носила летние платья в цветочек и была самой что ни на есть типичной мамой из маленького провинциального городка. Когда Клементина, голодная, приходила из школы, на кухне ее встречал запах свежего хлеба и домашнего печенья. Волосы у мамы пахли земляникой, и хотя Клементина мылась тем же самым шампунем, ее светлые локоны никогда не были такими душистыми, как мамины.
«Клем, тебе надо уйти. Вставай».
Это были последние мамины слова, которые она сказала перед тем… перед тем, как мир Клементины вывернулся наизнанку и загонщики уничтожили все, что она знала и любила.
С мамой и папой все было так же? Было столько же крови?.. Да. Загонщики напали на ратушу. Заперли двери и расстреляли несколько сотен человек.
Нет, об этом не надо думать. Не сейчас. Иначе она сойдет с ума. А если она растеряет остатки разума прямо здесь, на полу столовой, им с Раджем придется еще хуже.
Клементина была не из тех черлидерш, что прячутся в углу и ждут, когда за ними придет маньяк в хоккейной маске.
– Пойдем, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. Они с Раджем подошли к кухонной двери, и Клементина резко ее толкнула.
У холодильника сидел загонщик. Он вскрикнул и вскочил на ноги.
– Ого, какая милашка! – присвистнул он.
– Эта милашка может запросто тебя уделать, – бросила в ответ Клементина, стараясь выглядеть как можно увереннее.
– Жалко, что все уже ушли, – продолжил загонщик. – Они всегда забирают тех, от кого есть какая-то польза. А от тебя было бы много пользы, не сомневайся. Сейчас таких милых девчушек трудно найти. Ты бы нам пригодилась.
– А как же я? – спросил Радж. – Я что, не симпатичный?
Загонщик нагнул голову и побежал прямо на них. Клементина среагировала сразу. Одной рукой она отпихнула Раджа обратно в столовую, а другой подняла биту и как следует замахнулась. Послышался глухой удар, и загонщик камнем свалился на пол.
– Отличный удар, детка! – заметил Радж, снова заходя на кухню. – Где ты только этому научилась?
Клементина переступила через обмякшее тело, попутно как следует пнув загонщика.
– В Малой бейсбольной лиге, – ответила она. – Я шесть лет была питчером.
– Наверное, никогда не промахивалась.
Клементина улыбнулась:
– На самом деле я играла очень фигово. Никогда не могла уследить за мячом. По крайней мере, так говорил тренер. Я чаще выбивала мячи в аут, чем подавала.
– Ну, когда надо, детка, ты играешь отлично, – заметил Радж.
Возле холодильника кто-то застонал. Клементина вскинула окровавленную биту – так резко, что заехала себе по лбу. Вот вам и мастерство. Потирая лоб, она двинулась на звук.
На каменном полу лежала Брэнди. Ее грудь резко вздымалась и опускалась; при каждом вздохе на пол струилась кровь. Клементина присела рядом и положила голову Брэнди себе на колени.
– С вами все будет хорошо, – услышала она собственный голос.
Брэнди хотела рассмеяться, но вместо этого захрипела, разбрызгивая красноватую слюну.
– Радж, – позвала Клементина, – мне нужны бумажные полотенца!
Радж уже стоял возле шкафа и рылся в ящиках. Он извлек из-под раковины стопку полотенец и кинул Клементине. Та немедленно приложила полотенце к груди Брэнди – к тому месту, откуда вытекало больше всего крови.
Брэнди вздохнула, понимая, что это бессмысленно. Она взяла Клементину за руку. Хватка у нее была по-прежнему крепкая.
– Я им не рассказала про вас, – прохрипела она. – Они меня заставляли, но я не рассказала. Чтобы вас никто не тронул. – Она закашлялась, забрызгав кровью толстовку Клементины. – Я не сказала. Но…
Клементина подождала, пока Брэнди сглотнет. Она дышала уже слабее – но все равно дышала.
– Г… Г… Грэхем, – запинаясь, проговорила она. – Кто-то им рассказал про Грэхема. Я слышала. – Брэнди зажмурилась от боли. – Только не сердись. Он ничего не мог поделать. Они разрезали ему живот и стали его потрошить.
– Все нормально, – сказала Клементина. – Мы вам поможем и потом пойдем туда. Мы спасем Грэхема.
– Нет. – Брэнди резко помотала головой. Глаза у нее чуть прояснились. Она сильнее сжала руку Клементины и чуть приподнялась. – Я уже не я, милая. Я уже мертва, как и все, кто здесь был. – Она резко кашлянула. – Все кончено. Не трать на меня время.
– Но…
– Не надо, – сказала Брэнди. Даже умирая, она ухитрялась отдавать распоряжения. Неудивительно, что она была таким хорошим лидером. – Идите спасать остальных. Слышишь? Пообещай мне.
– Хорошо, – сказала Клементина. – Даю слово.
Брэнди вздохнула.
– Теперь я могу оставить этот мир. Я готова. – Она опустила голову и закрыла глаза. – Ну? Чего ты ждешь? Уходи.
Клементина осторожно положила голову Брэнди на пол. Поднялась, сглотнула слезы, кивнула Раджу, и оба стремглав выбежали из дома. Оказавшись снаружи, Клементина остановилась и вдохнула свежий воздух.
– Куда пойдем? – спросил Радж. Он тоже глубоко дышал.
– За Ариес и остальными, – сказала она и отмахнулась, увидев его удивленный взгляд. – Дом Грэхема рядом с нашим. Отсюда до него минут двадцать. Где сейчас загонщики, мы не знаем. Думаю, нам нужна подмога. – Она помахала битой и добавила: – И оружие получше.
Радж кивнул:
– Пошли.
И они побежали.
Ничто
У каждой истории три грани.
Ваша.
Моя.
И то, что случилось на самом деле, – истина.
Истина в том, что у каждого из нас есть темная сторона. У всех без исключения. Истина в том, что у каждого бывают гнусные мысли. Все мы совершали отвратительные поступки и почти всегда жалели о том, что поддались своим низменным позывам.
Почти.
Нет такого брата, который хоть раз в жизни не хотел убить сестру. Нет такого родителя, который не желал бы стукнуть о стенку орущего ребенка. Каждый думал о том, чтобы нарушить закон. О том, чтобы сжульничать. Что-нибудь украсть. Кому-нибудь отомстить.
Некоторые религии утверждают, что мысль ничем не отличается от поступка. Думая о чем-то, вы призываете это из небытия. А значит, грешите.
Целые поколения философов пытались выяснить, зачем нам мораль. Почему мы так сильно отличаемся от животных? Зачем мы мыслим?
Зачем мы живем?
Я то, что я есть. Я не такой, как они. Я ни на кого не похож.
Я – Ничто.
Интересно, им проще? Проще ли забыть или отвергнуть все, чем ты когда-то был? У них больше нет совести. Они забыли все, что связано с любовью и счастьем. Они не помнят, как это – потягивать латте в дождливый день. Читать книгу, сидя у камина. Обнимать самого дорогого на свете человека.
Они забыли, что такое любовь.
Страсть.
Надежда.
Если я и дальше пойду этой дорогой, я бы хотел этому научиться. Научиться забывать. Я не могу брать на себя ответственность за свои поступки. Мне хочется верить, что мое поведение определяю не я. Голоса у меня в голове – не мои. Я не в ответе за все это. Я убиваю, потому что меня заставляют убивать.
Я игрушка в их руках.
Я убиваю.
У загонщиков на меня планы. Они ничего мне не говорят, но я понимаю, чего от меня ждут. Я идеальный шпион. Я затушу тот свет, который все еще горит в душах моих друзей. Опустошу их.
И я это сделаю.
На берегу реки сидит лягушка и занимается своими лягушачьими делами. К ней подползает скорпион.
– Эгей, лягуха, не посадишь меня к себе на спину? – спрашивает он. – Мне нужно на другой берег!
– Ну, не знаю, – говорит лягушка. – Откуда мне знать, что ты меня не ужалишь? Вы, скорпионы, полные психи, это всем известно.
– Да с чего бы мне делать такую глупость, лягуха? – спрашивает скорпион. – Если я тебя укушу, мы оба помрем. Я же не умею плавать. Я утону. Я же не такой идиот, чтобы сам себя угробить!
Лягушка, как и все лягушки, кивает и соглашается подбросить своего членистоногого дружка на тот берег. Но на полпути скорпион поднимает свой огромный зад и вонзает в своего кореша жало. И лягушка, конечно, умирает.
– Что за хрень? – успевает она сказать на последнем издыхании.
Скорпион пожимает плечами, соскальзывает со спины лягушки и тонет со словами:
– Такая уж у меня натура.
Я предам их. Другого выхода нет. Это в моей природе, и изменить это нельзя. Никто не может изгнать из себя зло.
Внутри у меня тьма. Я прогнил. Я отравлен.
Такая уж у меня натура.
АРИЕС
– Они все м-мертвы.
Клементина с трудом выговорила эти слова. Она тяжело дышала; похоже, они с Раджем неслись сюда на полной скорости.
– Это правда, – сказал Радж. Он прислонился к дверному косяку, пытаясь отдышаться. – Там устроили кровавую баню. Как в музее. Не спасся никто.
– Надо предупредить Грэхема. Теперь они идут к нему. – Клементина быстро пересказала всем случившееся.
Полная неразбериха. Ариес не знала, что делать. Последние несколько часов она бегала как ошпаренная, пытаясь за всем уследить. Джанель умерла – вскоре после того, как вернулись Радж с Клементиной. Лариса и Джой заворачивали Джанель в простыню, чтобы после заката выбраться наружу и найти место, чтобы оставить тело. Ариес надеялась, что они смогут найти место, где брошенный труп не будет привлекать к себе особого внимания. Хоронить Джанель у них не было времени. А оставлять тело в доме было никак нельзя.
– Не думаю, что нам стоит туда идти.
Клементина широко раскрыла рот от удивления.
– Подумай сама. – Ариес старалась говорить как можно спокойнее. – Может быть, сейчас уже поздно. Если загонщики на них напали, то все уже кончено. В первую очередь нужно защитить себя. Может, Брэнди и не выдала нас, но кто знает, что сказал Грэхем? А вдруг они угрожали его дочке?
– Так нельзя, – сказала Клементина. – Я не могу их бросить.
– А нас бросить можешь? – резко спросила Ариес. – Нам надо прежде всего позаботиться о себе. О своей безопасности.
– Она права, – заметил Натан. Он все это время стоял на пороге и теперь вошел в комнату. – Стоит подумать о том, как нам самим отсюда выбраться. У нас тут раненые. Джек, например, не сможет бежать. И с той девушкой, Эммой, просто беда. Вот кого надо спасать в первую очередь.
– Но если они еще не пришли к Грэхему, что тогда? – спросила Клементина. – Если они еще живы, а мы их не предупредим…
– Если кто-то из людей Брэнди проболтался, то загонщики уже разнесли их убежище на куски, – сказала Ариес. – А если они пытали Грэхема, то мы на очереди. – Не обращая внимания на возражения Клементины, она повернулась к Натану: – Все знают, что делать, так?
Натан кивнул.
– Я скажу всем, чтобы были наготове. Ева сейчас дежурит. Заберу ее с поста, и пойдем на обход. Не выключайте рации. Если заметим хоть что-то подозрительное, надо будет мигом сматывать удочки.
Ариес кивнула. Все бессонные ночи, когда они сидели и продумывали план бегства, не прошли даром. В предыдущем своем убежище, в районе Гастаун, они чуть не погибли и теперь не собирались повторять своих ошибок. У них было множество путей к отступлению. Даже Майкл и Мейсон, которые сбежали в самоволку, знали, куда идти в случае чего.
Никакая катастрофа не должна была их разделить. Но, по иронии судьбы, сейчас полгруппы не было на месте. Все знали, что делать, если на убежище нападут, но никто не придумал схему на тот случай, если кто-то просто уйдет и не вернется.
А Даниэль? С ним все просто. Он был не в счет. Ариес знала, что он найдет ее, куда бы она ни пошла. Кажется, он заранее знал, какие шаги она предпримет.
Защитить свою группу. Сосредоточиться на главном. Ариес нравился Грэхем и его семейство, но у нее была своя собственная семья, за которую она в ответе. А в Грэхеме было почти два метра мускулов. К тому же у него есть пистолет – большая редкость в нынешние времена. Он мог за себя постоять. По крайней мере, Ариес на это надеялась.
А у нее на руках были слепой парень и девушка с кровоточащими ранами, и при этом – ни одного человека, который мог бы оказать Эмме помощь.
– Тебе нужно пойти и помочь Ларисе, – сказала Ариес Клементине. – Скажи ей, чтобы была наготове. Возможно, придется уходить очень поспешно.
– Вот так вот, да? – Клементина топнула ногой по кафельному полу. – У меня нет права голоса? Я просто должна выполнять твои приказы?
– Нет, не так, – вздохнула Ариес. – Конечно, у тебя есть право голоса, но решения надо принимать взвешенно…
– Ах да, конечно, я же тупая блондинка-черлидерша, что я в этом понимаю?
– Неправда, – сказала Ариес. – Ты знаешь, что я не считаю тебя тупой.
Клементина подскочила к Ариес и остановилась в нескольких сантиметрах от нее. Ариес отшатнулась, не зная, чего от нее ожидать. Радж затаил дыхание.
– Мы обрекаем человека на смерть, – сказала Клементина. – Вместе со всей его семьей. А тебе все равно, потому что тут собрались куда более важные персоны.
Ариес хотела было возразить, но Клементина закричала:
– Дай мне закончить! Ты в ответе за всех. О, Ариес, само совершенство, всеобщая любимица. Но чем ты это заслужила?
– Прости, но я сделала уж никак не меньше прочих, – сказала Ариес. – Я сохранила нашу группу. Помогла ей выжить.
Клементина порозовела:
– Но ты же ничего не сделала. У тебя на глазах не убивали твоих родителей. Ты не пряталась от любимого парня, который выслеживал тебя и пытался убить. Ты никому не вонзала нож в живот, и у тебя по рубашке не текла ничья кровь.
– При мне умерла моя лучшая подруга, а после этого я защищала тех, кто остался в школе.
– Защищала? – фыркнула Клементина. – Вранье. Ты только и знаешь, что прятаться. Ты почти не высовываешься на улицу. Везет же тебе! Ты даже до сих пор никого не убила.
– При чем здесь это? – спросила Ариес. Она поискала глазами Раджа, ища у него поддержки, но он куда-то исчез. Наверное, сбежал в гостиную, чтобы не вмешиваться в их спор.
– При том, – не унималась Клементина. – Понимаю, ты не хочешь рисковать. Но ты даже не представляешь, что творится там, снаружи. Не имеешь ни малейшего понятия.
Ариес глядела в глаза Клементины, горящие яростью, и не понимала, как они дошли до этого разговора. Они же были подругами. По крайней мере, Ариес так считала.
– А как же Мейсон? – спросила Клементина. – Или Даниэль? Ты готова броситься им на помощь, если придется рисковать группой? Вчера ты сказала, что думаешь, будто Мейсона схватили и держат взаперти. Что ты будешь делать, если окажется, что так и есть? Рискнешь всеми остальными, чтобы его спасти? Сомневаюсь. Ты, наверное, скажешь, что это слишком опасно, и бросишь его умирать.
– Ни за что, – сказала Ариес.
– А Майкл? – Клементину было не остановить. По щекам у нее потекли слезы. Она смахнула их рукой. – Он так и останется в университете? Спасать его – это слишком большой риск, правда? И вообще он, наверное, уже умер. Есть более важные заботы.
– Нет, конечно.
– Но ты хочешь бросить Грэхема и его семью.
– Они уже мертвы! – закричала Ариес. Она устала от всех этих обвинений. Клементина выставляла ее каким-то чудовищем. За что?..
– Ты не можешь этого знать, – сказала Клементина.
– Могу, – прошептала Ариес. Ее щеки тоже были мокрыми от слез. – Я могу. Потому что я знаю загонщиков – что бы ты там себе ни думала. Если они узнали про Грэхема, то они уже пришли туда и убили его. А мы тратим время, споря о мертвеце. В то время как скоро придут и за нами.
– Как ты можешь быть такой… такой холодной? – Не дожидаясь ответа, Клементина развернулась и выбежала из комнаты.
Ариес ожидала, что сейчас она хлопнет входной дверью, но вместо этого услышала стук шагов по лестнице. Клементина убежала в спальню и с треском захлопнула дверь – так, что стены задрожали.
Ариес стояла посреди кухни, не зная, что теперь делать. Наконец она взяла бумажное полотенце и вытерла слезы. Остальным незачем их видеть.
Больше всего на свете ей хотелось бы, чтобы Мейсон был с ней рядом. Он бы нашел способ все исправить. Смог бы успокоить Клементину. Конечно, он был неразговорчивым, но зато, когда он говорил, все остальные молчали и слушали. Они его уважали. Ариес вдруг поняла, чего ей отчаянно не хватает.
Уважения.
Колин насмехался над ней. Он отказывался выполнять все ее просьбы и напрямую ей угрожал, когда она пыталась на него надавить.
Теперь Клементина, по сути, назвала ее трусихой.
Как она только посмела?
Ариес взбежала по лестнице, но, добравшись до верхней ступеньки, остановилась. Она хотела снова схлестнуться с Клементиной и наорать на нее, но не знала, что сказать. Она остановилась возле комнаты Джека и подумала, не пойти ли к нему за утешением, но потом услышала из-за двери голос Джой. Та с недавних пор очень много времени проводила с Джеком.
Ариес развернулась и спустилась вниз.
Возле входной двери она остановилась. Вытащила из кармана рацию и повертела в руках. Может быть, все-таки стоит сходить и проверить, как там Грэхем? Много времени это не займет – всего несколько минут. А потом она сможет вернуться к Клементине и доказать ей, что она не так уж и плоха.
– Натан, ты здесь? – Она услышала звук собственного дыхания.
– Да. Тут все чисто.
– Хорошо, – сказала Ариес. – Встретимся в конце квартала. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Нам нужно кое-куда сходить. Вдвоем.
– Ладно. – Его голос звучал гулко, откуда-то издалека.
Всего несколько минут. Достаточно, чтобы оценить ситуацию. Если все мертвы, она убедится, что была права. Если живы, то сможет их предупредить и будет настоящим героем – как и положено лидеру.
И так, и так она бы не прогадала.
Ариес хотела услышать от Клементины извинения.
Дом Грэхема стоял на перекрестке – некогда очень оживленном. Но теперь от бесконечных пробок, автомобильных гудков и нетерпеливых водителей, которые хотели скорее добраться домой после долгого рабочего дня, не осталось и следа.
На Гранвиль-стрит было пусто – не считая пары брошенных машин.
Ариес и Натан прятались за огромным «Хаммером». Одна из его шин сдулась, а пассажирская дверь была открыта. На передней панели засохла кровь, стекла потрескались. Передний бампер впечатался в каменную ограду. Водитель, видимо, ехал на полной скорости и не пристегнул ремень.
Безопасность прежде всего.
– Видишь что-нибудь? – Натан выглянул из-за «Хаммера». Между коленями он зажал бейсбольную биту.
Они смотрели на дом с задернутыми шторами.
– Нет, – сказала Ариес. – Но это ведь ничего не значит, верно? Мы слишком далеко. Хотя двери, видишь, закрыты.
Натан нахмурился:
– Ну не знаю. На страже никого нет. Клементина говорила, что с домом Брэнди было все то же самое. Может, вернемся?
Ариес встала. Слова Клементины не шли у нее из головы. Припомнив ее обвинения, Ариес вспыхнула. Клементина считала, что она трусиха. Что она никчемный лидер. Таких слов она, правда, не произносила, но имела в виду именно это. Ариес не могла с этим примириться. Ей надо было доказать, что она не просто смышленая девочка, которая хорошо умеет прятаться.
– Нет, – сказала она. – Я никуда не пойду, пока не выясню все наверняка.
– Ты босс, – вздохнул Натан. – Но прошу заметить, что мне не нравится эта затея. Откуда нам знать, что они прямо сейчас не идут к нашему дому?
– Мы бы их увидели, – отрезала Ариес. – Отсюда до нашего дома всего один прямой путь, и мы по нему прошли. Загонщики не прячутся по закоулкам. Им не от кого скрываться.
– Все равно у меня плохое предчувствие.
У Ариес никакого предчувствия не было. Она ощущала прилив сил. По венам ходил адреналин. Если там, внутри, загонщики, она убьет их – всех до единого. И докажет Клементине, что не зря возглавила группу. После такого ее даже Колин зауважает.
– Она не хотела тебя обидеть, – сказал Натан. – Правда, Ариес. Забудь об этом.
Она покачала головой:
– Пошли.
Не дожидаясь ответа, Ариес вылезла из-за «Хаммера» и перешла дорогу. За спиной она слышала шаги Натана.
Ариес знала, что совершает безрассудный поступок, но не могла остановиться. Клементина была права – она слишком боялась рисковать. А ведь Грэхем с семьей, может статься, до сих пор живы и здоровы. Чем больше Ариес думала об этом, тем сильнее укреплялась в этом мнении. Она предупредит их об опасности и станет настоящим героем.
Лидеры должны идти на риск. Принимать трудные решения, которые могут стоить людям жизни. Шла война, и ее правила задавали загонщики. Надо было научиться играть в их игру.
Они приблизились и увидели, что входная дверь чуть приоткрыта.
Но Ариес это не остановило. Она не стала прислушиваться к внутреннему голосу, который взывал к ее рассудку.
Она выставила перед собой кухонный нож и толкнула дверь.
Дверь раскрылась лишь наполовину. Что-то ей мешало. Ариес толкнула дверь посильнее, и по полу с хлюпающим звуком покатилось тело. В нос ударил отвратительный запах. Ариес невольно отступила назад и врезалась в Натана. Ее затошнило.
Клементина была права – она действительно слишком редко выбиралась наружу. Нет, за последнее время она видела немало тел – даже запах гнили в родительском доме до сих пор не выветрился у нее из памяти. Но она впервые оказалась рядом со свежим трупом.
Свежим и окровавленным.
– Это жена Грэхема, – сдавленным голосом проговорил Натан. – Не помню, как ее зовут.
– Я тоже.
– Думаешь, тут есть кто-то живой?
Ариес выпрямилась и сделала глубокий вдох. Она справится. Она сильная – что бы там ни говорили.
– Давай поищем. Только быстро. Надо поскорее вернуться и убедиться, что с нашими все в порядке.
Она увеличила громкость на рации, но та молчала. Ариес знала, что на другом конце – Ева, Джой и Джек, и это ее слегка успокаивало. Если бы что-то случилось, они бы уже с ней связались.
Ариес прошла мимо жены Грэхема. Ей было уже не помочь. Стараясь не смотреть на рваную рану в груди женщины, Ариес поднялась наверх. Они с Натаном заглянули во все спальни, но на втором этаже не было никаких тел.
Грэхем лежал на ковре в гостиной, лицом вниз. Кто-то выстрелил ему в затылок. Падая, Грэхем задел книжный шкаф – на полу валялись книги и диски.
– На кухне три тела, – сообщил Натан, возвращаясь из столовой. – Пожилые люди. Никаких следов ребенка.
Ариес кивнула. Судя по всему, маленькой дочки Грэхема в доме не было.
– Наверное, ее забрали.
– Тут еще кто-то был?
– Да, девушка лет двадцати. Ее, возможно, тоже увели.
Натан скривился. По-видимому, он думал о том же, о чем и Клементина. Загонщики убили мужчин и стариков и увели с собой маленькую девочку и молодую девушку. Это было отвратительно.
– Пора уходить, – сказал Натан. – Ариес!
Она не успела ответить.
Натан ничего не заметил, но Ариес видела все. Сквозь открытую дверь столовой в гостиную бесшумно вошел загонщик и встал позади Натана.
Все произошло слишком быстро. Она не успела даже вздохнуть.
Натан удивленно воззрился на нее. Загонщик схватил его за голову, и Натан вытаращил глаза.
Резкий рывок.
Громкий хруст.
Натан упал на пол. На его лице навеки застыло удивленное выражение.
Может быть, Ариес закричала – она не слышала своего крика. В ушах у нее зазвенело. Не успело тело Натана коснуться пола, как она взмахнула ножом и кинулась на загонщика.
Тот попытался ударить Ариес, но она его опередила. В венах бился адреналин. Ариес вонзила нож прямо в грудь загонщику. Хлестнула кровь, забрызгивая ей лицо, заливая рубашку.
На этот раз Ариес точно закричала – она издала долгий пронзительный вопль. И не поверила своим ушам. Это был чей-то чужой голос, не ее; не могла она так кричать.
Она отпихнула загонщика. Тот попытался выдернуть у себя из груди нож и свалился на стол, захлебываясь собственной кровью. Ариес упала на колени и прижала к себе Натана, пытаясь вдохнуть жизнь в его застывшее тело.
– Не умирай. Господи, пожалуйста, не умирай! – шептала она. Во рту у нее пересохло, и когда она сглотнула, горло словно оцарапало стеклом.
Натан глядел на нее удивленными голубыми глазами.
Но свет в них потух.
Ариес не слишком удивилась, когда рядом с ней остановилась пара грязных ботинок. Она подняла голову и увидела еще одного загонщика. Он ухмылялся. На голове у него красовался драный колпак Санта-Клауса, из-под которого выбивались сальные космы. В руках загонщик держал огромное ружье. За ним стояла загонщица – женщина с обесцвеченными волосами. Темные корни отросли уже сантиметров на пять.
– Счастливого Рождества! – сказал загонщик.
У Ариес не было оружия. Ее нож по-прежнему торчал в груди у загонщика, который катался по полу вне зоны досягаемости.
Она закрыла глаза.
