355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джек Роган » Симфония проклятых » Текст книги (страница 3)
Симфония проклятых
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 06:48

Текст книги "Симфония проклятых"


Автор книги: Джек Роган


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

5

Капитан Рио сбежал по трапу в рулевую рубку за рекордное время. Все называли ее капитанским мостиком. Если ты служишь в военно-морском флоте или смотришь «Звездный путь», тогда конечно. Но Гейба и Мигеля вырастил рыбак, и для них это место навсегда осталось рубкой.

Металл зазвенел у него под ногами, когда он добрался до площадки, распахнул дверь и ворвался внутрь. Из иллюминаторов открывался вид на целые акры стальных серо-коричневых контейнеров. За ними раскинулся океан, синий до самого горизонта, где он встречался с бледно-голубым небом. Солнце заливало Карибы ярким сиянием, и многие сказали бы, что так выглядит рай, но Гейб видел, как в море гибнут люди. И знал тех, кто утонул, потому что помощь, в которой они нуждались, была слишком далеко. Он пережил не один жестокий шторм, когда казалось, будто наступил конец света. Гейб любил море, однако не страдал романтическими иллюзиями на его счет. Он считал, что океан ничем не отличается от безжизненной пустыни – здесь может случиться все, что угодно.

Второй помощник, Суарес, как обычно, стоял у руля. Старый кубинец знал о кораблях больше, чем Гейбу суждено было понять за всю свою жизнь. Мигель, первый помощник капитана «Антуанетты», что-то кричал в микрофон радиоприемника, и Гейба охватило ощущение катастрофы, когда он увидел отчаяние, полыхающее в глазах брата.

«Дом Ортега рушится», – передал он ему с Дуайром. Больше никто не знал, что это означает, – слова из тайного языка братьев, из времен детства, проведенного в маленьком городке на северном побережье Мексиканского залива. Однажды на улице, после отбушевавшего урагана, они увидели дом соседа, который постоял мгновение и обрушился прямо у них на глазах. Вместе с домом погибли Ортега и его красавица дочь Миранда. Возможно, они умирали, когда братья Рио смотрели, как разваливается на части их дом.

Эти слова означали чрезвычайную ситуацию. Кто-то сказал бы «Красный код», но тут все было гораздо серьезнее. «Дом Ортега рушится» для братьев Рио являлось символом полной катастрофы.

– Мигель! – рявкнул капитан, пройдя через рубку.

Его брат развернулся, и Гейб снова увидел в его глазах отчаяние.

– Заткнись! – крикнул Мигель в микрофон. – Успокойся и слушай!

– …Бог от меня отвернулся! Они все прокляты, но вы можете спасти меня! Поспешите, пока не стемнело…

– Да чтоб тебя! – прорычал Мигель и снова включил тумблер приемника. – Сбавь обороты, идиот. Что случилось? Оружие в порядке?

В тот момент, когда вопрос слетел с языка, Мигель сжал зубы, поняв, что сделал, и обругал себя.

Гейб подошел к брату и выхватил у него микрофон. Мужчина на другом конце – кто-то на борту судна, с которым они должны были встретиться, – начал что-то выкрикивать, снова поминая Бога. Ужас или безумие заставили его обратиться к религии; и то и другое не сулило ничего хорошего.

– Микки, это Дональд, – сказал капитан Рио в микрофон. – Немедленно переходи в режим радиомолчания. Включи сигнал локатора. Радиомолчание, черт тебя дери!

Он убрал палец с тумблера, и на мгновение ему показалось, что человек на другом конце понял его слова. Но тут он услышал его дыхание – быстрые, короткие вдохи, похожие на всхлипы, – и молитву на испанском, обращенную взволнованным шепотом к Деве Марии.

Раздался щелчок, связь прервалась, и теперь до них доносился лишь шум помех.

– Что за чертовщина? – спросил Мигель.

Гейб посмотрел на океан.

– Радиомолчание.

6

– Еще одна ваша победа, сэр, – сказала Тори с фальшивым британским акцентом.

Джош стоял у плиты на камбузе и мешал что-то поварешкой в огромной кастрюле.

– Надеюсь, что так. Я готовлю ужин с самого завтрака.

– Знаю. Ты сказал, что это «произведение, рожденное любовью». Поэтому я не стану говорить, сколько человек уже спросило, что будет утром на завтрак.

– Что будет… – Он повернулся, посмотрел на нее и закатил глаза. – Эти дикари не в состоянии по достоинству оценить мое искусство.

– Ладно, звезда.

Джош рассмеялся, но Тори знала, что он шутил лишь наполовину, когда сказал о своем «искусстве». Сегодня утром он проснулся около пяти, принял душ и отправился на камбуз. И если не считать пары часов после завтрака, оставался там целый день. Джош приготовил быстрый и простой ланч, впрочем, как всегда, вкусный, но к сегодняшнему ужину он приготовил цыпленка по-луизиански с клецками. Ароматное жаркое, которое отняло у него несколько часов. Команда приходила на ужин в две смены. Вторая еще сидела в столовой, но практически все высказались по поводу нового блюда. Промолчали только те, кто полностью отдался кулинарному шедевру Джоша и не желал отвлекаться ни на что другое.

– Они получат на завтрак овсянку, если не начнут хотя бы немного ценить то, что я готовлю для них! – воскликнул Джош.

Но Тори прекрасно знала, что это все не всерьез. Джош любил свою работу и множество раз с тех пор, как они вышли из порта Майами, говорил ей, что для него лучшая оценка – когда из столовой приносят пустые тарелки. Он устроил представление, изображая звезду кулинарии, исключительно чтобы повеселить Тори, и у него прекрасно получилось.

Впрочем, несмотря на то что он производил впечатление добродушного весельчака, Джош иногда бывал грубоватым, а в его глазах появлялся жесткий блеск. Суровый, но неплохой парень. Может быть, даже хороший, хотя, как бы Тори ни пыталась изменить свои взгляды на жизнь, она особенно боялась рассчитывать на это.

Но вне зависимости от ее отношения к Джошу, работа на камбузе оказалась гораздо интереснее, чем она думала.

– Знаешь, если отбросить шутки в сторону, тебе действительно необходимо отдохнуть, – сказала она. – Неужели ты не можешь приготовить им завтра утром что-нибудь простое и не отнимающее столько времени? Например, картофельные шарики? И кстати, что плохого в том, что они разок получат на завтрак овсянку?

Джош снова помешал в кастрюле и отложил поварешку в сторону. Теперь, когда все поели, пришла их очередь, и он поставил остатки жаркого на плиту. Тори попробовала одну ложечку чуть раньше и теперь не могла дождаться, когда получит свою порцию. В желудке у нее урчало уже несколько часов, с тех пор как по камбузу поплыли соблазнительные ароматы.

– Ну… помнишь бурито, [2]2
  Бурито – лепешки с начинкой из мяса, сыра или бобов.


[Закрыть]
которые я приготовил на завтрак… когда же? Кажется, в воскресенье. Я сделал двойную порцию и половину заморозил. Так что можно будет достать их.

– Отлично, ты заслужил отдых.

Джош едва заметно пожал плечами.

– Ну да, но у меня есть один рецепт, который я очень хочу попробовать.

Тори рассмеялась.

– Боже праведный, да ты настоящий кулинароголик.

– Тебя послушать, так это плохо, – ответил он, криво ухмыльнувшись, и в его глазах загорелся обычный хитрый огонек. – Кстати, более отвратительного британского акцента мне еще не доводилось слышать.

Тори схватила кухонное полотенце, скрутила его и швырнула в Джоша. Тот попытался увернуться, отступил назад, обжег руку о край плиты, выругался и зашипел сквозь зубы.

– Вот черт, – воскликнула Тори и бросилась к нему. – Извини.

Разглядывая ладонь, Джош грустно посмотрел на Тори и вдруг улыбнулся.

– А ты опасная женщина.

Тори потянулась к его руке, чтобы рассмотреть ее, и он поморщился, но ладонь не убрал. Когда она прикоснулась к его коже, то почувствовала, будто ее ударил электрический разряд. Стоя рядом, Тори ощущала запахи кухни и специй, которые он использовал сегодня, шампуня и легкий намек на его собственный запах, такой земной. Все вместе это заставило сердце биться быстрее. Она и сама не смогла бы ответить себе, почему ей кажется, будто одни мужчины воняют, а другие пахнут невероятно приятно. Тори нравился запах Джоша, как бы странно это ни прозвучало.

– Принести лед? – услышала она собственный голос.

Он посмотрел на нее своими голубыми глазами, а когда снова улыбнулся, у нее появилось ощущение, будто он вышел из транса.

– Не повредит.

У Тори пересохло во рту. Ей не хотелось уходить, но она заставила себя сделать шаг назад.

– Смотри, чтобы жаркое не подгорело, – сказала она. – Мы такого не заслужили.

Он кивнул, снова повернулся к плите и принялся помешивать содержимое кастрюли, прижимая обожженную руку к телу, чтобы рубашка из хлопка слегка притупила боль. Тори дважды получала ожоги за то время, что помогала Джошу на камбузе, и знала, что у него где-то есть мазь, но сначала требовалось приложить лед, чтобы кожа стала не такой чувствительной.

«Ты в состоянии придумать и другие способы заставить его забыть о боли», – подумала она и слегка покраснела. Может быть, ей следует ненадолго уйти с камбуза? Когда Тори познакомилась с Джошем, она решила, что это не ее тип. Впрочем, он возбуждал ее – спокойной уверенностью в себе, озорной улыбкой, фантастическим кулинарным талантом, мягким выражением глаз и тем, что он был грубоватым там, где нужно. В первый день он показался ей даже чересчур симпатичным и благополучным, без острых граней, которые привлекали ее в мужчинах.

Но потом они начали готовить вместе, и Тори увидела его страсть к работе, заметила, как раскрывается его характер. Тогда и начался их нескончаемый, захватывающий дух «роман», который, казалось, жил в каждом сказанном ими слове, но оставался платоническим и не переходил на качественно новый уровень.

Когда Джош спорил с капитаном Рио насчет припасов, которые хотел получить, если они заходили в какой-нибудь порт, ей нравилось наблюдать за его горящими яростным огнем глазами. Работая на камбузе, они постоянно подтрунивали друг над другом, но Тори уже перешагнула черту, отделяющую обычное поддразнивание. Накладывая в миски жаркое для себя и для него, глядя, как перекатываются под рубашкой его могучие мышцы, а на шее блестят капельки пота, потому что на камбузе было жарко, она почувствовала такое желание, что едва не лишилась сил.

«Господи, прекращай это, подружка».

Тори улыбнулась, посмеиваясь над собой, достала лед и завернула в полотенце. Она не в первый раз почувствовала нечто похожее. Они шли из Майами до Форталеса, пункта назначения в Бразилии, с заходами в другие порты, девятнадцать дней. Джош сразу показался ей невероятно привлекательным, но сначала не больше, чем другие мужчины до него. По мере того как проходили недели и Тори с Джошем проводили на камбузе много времени, обычный интерес перерос в такое сильное желание, что порой ее охватывала дрожь. Чувствуя себя неловко из-за столь бурной реакции, Тори изо всех сил старалась сдерживаться, но подводное течение никуда не делось.

Ей было трудно поверить, что Джош не чувствует ничего подобного. Тем не менее он не проявлял инициативы, и Тори оставалось лишь задавать себе вопросы. Может быть, из них двоих только она почти постоянно думает о сексе, когда они остаются наедине?

– Спасибо, – сказал он, когда она протянула ему лед.

Тори подняла миску с жарким, которое он приготовил, как будто хотела произнести тост.

– Это тебе спасибо. – Она попробовала жаркое и прикрыла глаза от удовольствия. – Как же вкусно!

Джош наблюдал, как она ест, и в его глазах плясали озорные искорки. Но поскольку он явно не собирался ничего делать, чтобы снять напряжение, возникшее между ними, Тори подумала, что должна что-нибудь сказать.

– Знаешь что? Если я не сяду, то перепачкаюсь с головы до ног. Так что пойду-ка я в столовую и поищу там свободный стол. Ты со мной?

Джош убрал от руки лед, посмотрел на ожог и снова приложил холодное полотенце.

– Иди, я догоню.

Тори ушла, чувствуя и облегчение, и разочарование. Вполне возможно, что щеки у нее раскраснелись из-за кайенского перца в жарком, но она так не думала.

7

Энджи Тайри протерла руки промышленным очистителем – маслянистой гадостью, которая могла справиться почти со всем на свете, – и ополоснула их водой с грубым хозяйственным мылом. Она проделывала это два-три раза в день, однако ей все равно не удавалось отделаться от жира и пятен. Пока она находилась в море, на ее коже цвета темной карамели оставались черные разводы. Они исчезали только через несколько дней после того, как она выходила из машинного отделения, где во время каждого рейса следила за исправностью двигателя или чинила вентили и патрубки.

Но это не слишком беспокоило ее. До тех пор, пока ей удавалось максимально чисто отмыть руки, она считала пятна чем-то вроде знака отличия. Энджи выросла в нищем Гондурасе, в районе, где только у людей, торгующих наркотиками, водились какие-то деньги. Однако ее отец заботился о том, чтобы на столе всегда была еда. Порой ее не хватало, но они никогда не голодали. Он научил Энджи ценить тяжелую работу, не поднимать лишний раз голову и знать, когда следует отвернуться.

– Говорю тебе, Сол, я понятия не имею, – сказал невероятно довольный Дуайр.

Он сидел рядом с Энджи, и их колени касались друг друга под столом. По большей части команда состояла из неандертальцев, и всякий раз, когда появлялся кто-то новый, Энджи производила оценку. В этом рейсе на «Антуанетте» появилось пять новичков. Кок Джош находился в отличной форме и был красавчиком, но Энджи не любила слишком симпатичных мужчин. Кроме того, не вызывало сомнений, что Джош положил глаз на Тори Остин и они рано или поздно станут любовниками. Если же не считать Джоша, выбора практически не оставалось, кроме, пожалуй, худого ирландского паренька. Впрочем, у Дуайра имелись серьезные преимущества: молодость и энтузиазм. Его талант к технике – природа явно наградила его волшебным даром обращаться с навигационными и коммуникационными приборами – позволил ему стать третьим помощником капитана, но только чистая удача и кривая ухмылка помогли оказаться в постели Энджи.

Она игриво отбросила его руку.

Сидящий напротив них Сол Пуцилло, который тоже вошел в их команду недавно, закатил глаза. Энджи считала, что ему чуть больше пятидесяти. У него было морщинистое лицо и седые волосы, но он находился в хорошей физической форме, а его тело оставалось сильным и стройным. Весь его вид говорил о том, что он бывший военный, но, когда Энджи спросила, оказалось, что Сол таким родился. Когда-то он работал бригадиром в доке Балтимора и после развода решил сменить обстановку. Больше Энджи ничего о нем не знала. Пуцилло не любил рассказывать о себе, а Энджи не собиралась задавать лишние вопросы.

– Да ладно тебе, Дуайр, – сказал Пуцилло. – Ты провел на мостике полдня. Капитан и его брат все утро ведут себя очень странно. Что-то случилось, и мы имеем право знать что.

Энджи уставилась на свой поднос. Джош, маг камбуза, приготовил жаркое, какого ей в жизни не доводилось пробовать, с цыпленком, каджунскими [3]3
  Каджунские специи – смесь тимьяна, сушеного лука, чеснока и нескольких видов перца.


[Закрыть]
специями, нежными клецками и огромным количеством овощей. Обычно, когда она выходила в море с братьями Рио, еда была практически несъедобной и излишек времени приходилось отдавать работе. Будучи третьим помощником механика и лучшим специалистом своего дела на борту, Энджи почти без перерыва, обливаясь потом, трудилась в машинном отделении «Антуанетты». Но Джош и Тори готовили так, что она начала опасаться за свою фигуру.

– С чего ты взял, будто что-то случилось? – спросил Дуайр с легким намеком на ирландский акцент.

– Ты что, совсем меня не слушаешь? – вздохнув, спросил Пуцилло.

Дуайр вскинул вверх руки, пытаясь изобразить возмущение, но рыжие волосы и веснушки мешали ему выглядеть серьезным. Энджи считала, что он становится настоящим красавчиком, когда сердится, и уже знала, чем займется после ужина.

– Чего ты ко мне пристаешь, Сол? – возмутился Дуайр. – Если тебе кажется, будто что-то не так, спроси капитана или первого помощника. Не хочешь разговаривать с ними – иди к Суаресу. Он вообще никогда не покидает чертов мостик. Я даже не уверен, ходит ли он отлить. Лично мне ничего не известно, понял? Кроме того, какое тебе дело до того, расстроен ли босс? Тебя это не касается.

Пуцилло тихо рассмеялся, но на его лице появилось мрачное выражение. Его должность называлась «менеджер по грузам», на деле же он продолжал оставаться бригадиром докеров. В море он был всего лишь обычным членом команды, слишком старым, чтобы работать наравне со всеми, зато в порту надзирал за погрузкой и разгрузкой металлических контейнеров. Он не мог не слышать, что на кораблях, принадлежащих компании «Вискайя», происходят вещи, о которых команде лучше не знать, но Пуцилло был чересчур любопытен. Не вызывало сомнений, что ему совсем не нравились тайны «Вискайи», и Энджи считала, что если он не перестанет лезть не в свои дела, то вылетит отсюда еще до того, как они вернутся в порт Майами.

Разумеется, Дуайр тоже задавал вопросы, но это Энджи понимала. Мальчишка получил прекрасную работу и хочет сохранить ее. Ему нужно многое узнать, чтобы стать полезным братьям Рио, если, конечно, возникнет такой момент, когда они будут нуждаться в помощи.

– Если у капитана проблемы, значит, у нас они тоже могут появиться, – сказал Пуцилло.

Дуайр хотел что-то ответить, но Энджи опередила его. Она положила ложку и посмотрела на Пуцилло.

– Сол, мы здесь пытаемся есть. Может, тебе стоит собраться с духом и задать свои вопросы тому, кого ты хотел об этом спросить?

Она взяла хлеб, отщипнула кусочек и положила в рот. Пуцилло сердито смотрел на нее, решая, как лучше ответить. Он понимал, что, если отнесется к ее словам серьезно, ему придется дать ей отповедь и последствия конфликта окажут влияние на всю команду.

Он взглянул на ее руки в маслянистых пятнах, и Энджи увидела на его лице отвращение. Пуцилло был помешан на чистоте и, наверное, скорее умер бы от голода, чем стал есть немытыми руками. Энджи хотела сказать ему, что людей с совершенно чистыми руками не бывает, иногда просто кажется, будто это так. Впрочем, он все равно не понял бы.

– Можете шутить сколько угодно, но это касается всех нас, – сказал он. – И то, что ты говоришь, Энджи, совсем не смешно.

Она ухмыльнулась с набитым ртом.

Пуцилло презрительно усмехнулся, встал и вышел.

Дуайр под столом положил руку ей на бедро и прошептал на ухо:

– Ты такая соблазнительная, когда становишься стервой.

– Значит, я всегда соблазнительная.

– Почти.

Они потянулись друг к другу, собираясь поцеловаться, но тут Энджи посмотрела через плечо Дуайра, замерла и нацепила на лицо улыбку.

– Побереги силы на потом, – сказала она.

Дуайр не стал ни о чем спрашивать – в этом не было необходимости. На «Антуанетте» существовало всего несколько вещей, которые могли помешать Энджи целоваться со своим парнем. Поскольку на борту не бушевал пожар, а поблизости не было видно волны, готовой поглотить их, значит, оставался Хэнк Боггз, старший механик.

Это был мужчина лет сорока трех, ростом шесть футов четыре дюйма, сложенный как профессиональный футболист, который начал терять форму, хотя еще мог похвастаться вполне приличными мышцами, несмотря на чрезмерное количество выпитого пива. Он брил голову так, что оставалось примерно четверть дюйма щетины, а на лицо обращал внимание, только когда заросли на нем превышали эту отметку. Сол Пуцилло раздражал Энджи, но она неплохо относилась к нему, потому что он, в отличие от Хэнка Боггза, был безобидным.

По дороге к стойке, где Джош и Тори выставили жаркое, хлеб, салат и все, что они приготовили на ужин, Боггз искоса поглядывал на Энджи. Всякий раз, когда его глаза останавливались на Дуайре, в них зажигался злобный огонь, смесь ревности и удивления. Сукин сын не мог понять, как так получилось, что худой сопляк ирландец сумел забраться в постель Энджи, хотя его она не удостаивала даже взглядом.

– А я нравлюсь твоему боссу, – прошептал ей на ухо Дуайр.

Энджи не смогла сдержаться и улыбнулась. Дуайр под столом провел пальцами по внутренней поверхности ее бедра, зная, что она боится щекотки и именно это место у нее особенно чувствительно во многих других отношениях. Она закатила глаза и кокетливо взглянула на него, как будто хотела сказать «прекрати», и тут заметила, что Хэнк смотрит на них.

– Думаю, в ближайшее время он что-нибудь устроит, – прошептала она.

Улыбка Дуайра погасла.

– Почему? Вы же с ним не… Подожди, ведь у вас ничего не было?

Она посмотрела на ирландца так, что он съежился.

– Надеюсь, ты шутишь.

– Уже шучу.

Энджи пнула его под столом.

– Я серьезно. Будь осторожен. – Она оглянулась и увидела, что Хэнк накладывает себе в миску жаркое. – Он считает, что я представляю собой его территорию или нечто подобное. Мне от этого ужасно не по себе. Если бы капитан не сказал ему, чтобы он отвалил…

Она не договорила и стала размазывать по тарелке остатки еды. Будучи старшим механиком на корабле, Хэнк являлся ее начальником, но после того, как она пожаловалась капитану Рио на то, что Боггз не дает ей прохода, Энджи больше не подчинялась ему. До тех пор, пока она исполняла свои обязанности и все на корабле функционировало как полагается, она отчитывалась только перед капитаном. Хэнка такое положение вещей бесило, учитывая то, насколько отчаянно ему хотелось затащить ее в постель. Женщине, которая занимается тем, чем занималась Энджи, неминуемо приходится сталкиваться с уродами, обладающими менталитетом пещерных людей. Боггз буквально источал едва сдерживаемую агрессию и сексуальное желание. С первого дня совместной работы Хэнк всеми возможными способами давал ей понять, чего он хочет, но Гейб Рио приказал ему немного остыть.

На некоторое время это помогло.

Но когда она начала спать с Дуайром, Боггз словно с цепи сорвался. Если она встречалась с кем-то другим, он не мог врать самому себе, что она лесбиянка или Снежная королева. Получалось, что она не хочет именно его. Энджи могла бы слегка сгладить углы, надевать рабочую робу вместо обтягивающих топов, которые так любила, но в машинном отделении очень жарко. И если кому-то нравятся потные, перепачканные машинным маслом девчонки в мешковатых джинсах, что тут поделаешь? Отказываться от своих привычек только потому, что Хэнк ведет себя как помешанный социопат, она не хотела.

Иногда Энджи давала ему возможность полюбоваться собой. Она так сильно ненавидела его, что получала удовольствие, когда дразнила. Впрочем, Энджи старалась не афишировать свои отношения с Дуайром, когда Хэнк оказывался поблизости, понимая, что не стоит слишком активно махать красной тряпкой перед мордой быка.

Механик сел через два столика от них, но в столовой было всего пять столов, так что получилось недалеко.

– Слушай, не хочешь отсюда свалить? – прошептал ей на ухо Дуайр.

Прежде чем она успела ответить, на их стол с грохотом опустился поднос. Энджи подняла голову и увидела, что на стул напротив села Тори.

– Привет. Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Энджи только взглянула на нее. «Антуанетта» была грузовым судном, а вовсе не прогулочной яхтой, и если не считать кубриков и двух кают-компаний, оставалось совсем немного свободного пространства, где члены экипажа могли бы уединиться и отдохнуть друг от друга. Поэтому все мирились с теснотой. Необходимость сидеть за одним столом с другими людьми входила в определение их работы. Никто ни у кого не спрашивал разрешения. Все просто занимали свободное место.

Но Тори спросила, спокойно и вежливо, потому что даже после девятнадцатидневного путешествия к Форталесу и половины обратного пути она так и не выучила правила. Может быть, из-за того, что это ее первый рейс и она старалась прилично себя вести? Энджи она напоминала девчонку, которая пришла в новую школу и пытается подружиться с кем-нибудь в кафетерии.

Наверное, стоило бы посидеть несколько минут с Тори, чтобы та чувствовала себя комфортно. Энджи много лет провела на кораблях, где мужчины считали, что ей там нечего делать, поэтому, когда ее посещали мысли о том, что правильно, а что нет, она просто отмахивалась от них. Здесь не средняя школа, Энджи тут работает. А сейчас у нее свободное время.

Она встала и взяла свой поднос.

– Мы закончили, извини.

Тори не сумела скрыть разочарование.

– Мы правда собирались уходить, – быстро вставил Дуайр. – Прости, что бросаем тебя.

Тори улыбнулась, и Энджи уже не в первый раз заметила, что, хотя она слишком худа и постоянно погружена в собственные мысли, она очень хорошенькая. И ей не понравилось, что Дуайр приветливо общается с ней.

– Ничего страшного. В следующий раз, – сказала Тори.

– Конечно, – ответил Дуайр. – Кстати, жаркое просто потрясающее.

Энджи хотела возразить, что жаркое приготовил кок, а девица из конторы только резала овощи и наливала воду в кастрюли, но Тори опередила ее.

– Я тут ни при чем, – сказала она и пожала плечами. – Хотела бы я принять похвалу на свой счет, но главный мастер у нас Джош. Я бы с радостью взяла его к себе домой.

Энджи приподняла одну бровь.

– Правда? В кухне становится жарко?

Тори отчаянно покраснела.

– Только на плите.

– С ума сойти! – воскликнула Энджи и рассмеялась. – Впрочем, не волнуйся, это дело времени.

Взяв Дуайра за руку, она потащила его к двери, а Тори осталась сидеть с задумчивым видом, как будто не могла решить, потешается над ней Энджи или нет.

Они вышли на палубу и начали подниматься по трапу, который напоминал Энджи пожарную лестницу, идущую по внешней стене жилого дома. Дуайр остановился на следующей площадке, и они, повернувшись, стали смотреть на лунный свет, который отражался от воды. Монотонно гудели двигатели. Дуайр обнял ее и прижал к себе.

– Что с ней не так? – спросил он.

– В каком смысле?

– По какой-то причине Тори тебя раздражает. Ну, насчет Хэнка Боггза все понятно. Хорошо бы сбросить урода за борт и покончить с ним навсегда. Но она-то что тебе сделала?

– Я ничего не имею против нее, – ответила Энджи, удивившись собственной искренности. – Но она ведет себя так, будто мы должны стать подружками, причем только потому, что мы единственные женщины на корабле, – как будто этого достаточно. Я никогда не относилась к категории девиц «утро вечера мудренее», «поплачь на моем плече» и «давай покрасим ногти». Кроме того, не говори мне, что ты не чувствуешь, как холодно держатся Гейб и Мигель, когда она оказывается рядом…

– Мне показалось, что капитан сегодня разговаривал с ней нормально, – перебил ее Дуайр.

– Возможно. Но ты же слышал, что Пуцилло сказал насчет него и Мигеля – будто бы они ведут себя необычно, и ты не возражал. Я не стану заводить дружбу с женщиной, которой не доверяют братья Рио.

Дуайр кивнул и задумчиво нахмурился.

– Я никак не могу понять, почему ей не доверяют. Вряд ли потому, что она тут новенькая. Это ведь и мой первый рейс на борту «Антуанетты», и я не один такой.

Энджи потянулась к нему, дотронулась до его лица, схватила за ухо и не слишком ласково потянула.

– Ой!

Она ухмыльнулась, подошла ближе и провела руками по его груди.

– Я хочу тебя кое о чем спросить. – Она заглянула ему в глаза. – Почему мы стоим на палубе и разговариваем о Тори Остин, когда могли бы отправиться в мою каюту и раздеться там догола?

Дуайр поцеловал Энджи, на мгновение погрузил руки в ее волосы и медленно провел по спине в перепачканной безрукавке из хлопка.

– Очень интересный вопрос, – сказал он, тяжело дыша.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache