Текст книги "Симфония проклятых"

Автор книги: Джек Роган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

30

Три месяца назад

Приглушенное сияние разноцветных светильников, спрятанных по всему периметру, окутывало патио фантастическим ореолом, делая похожим на декорацию. Пальмы, нависающие над оградой, были самыми настоящими, но окружающая обстановка создавала ощущение, будто они искусственные, которое рассеивалось, когда ветерок начинал шелестеть в листьях. В самом центре фонтана посередине патио, между двумя распложенными по диагонали друг к другу барами, установили яркий белый фонарь – главный источник света – и вода вокруг него искрилась и переливалась.

«Синко» отличался классом. Большинство клубов и ресторанов в центре Майами предлагали свои услуги балующимся наркотиками юнцам лет двадцати или занимались тем, что всеми доступными способами заманивали туристов. «Синко» же привлекал людей солидных, и его владельцам каким-то непостижимым образом удалось сделать его заведением более высокого уровня, но не дороже тех мест, где по ночам предавалась разгулу молодежь. В ресторане подавали отличную еду, в баре на патио расположился диск-жокей, и в воздухе плыли звуки латиноамериканской музыки, причем самой разной, от традиционной до ритмичных клубных композиций.

«И господи, какие сюда ходят красивые женщины!»

Эта мысль металась в сознании Гейба Рио, когда он слушал Серафину, которая рассказывала про свою работу управляющей рестораном и о том, что ее родные в Тампе не понимают, чем ей так нравится Майами. Кремового цвета платье из мягкой ткани соблазнительно облегало ее фигуру, намекая на то, что под ним ничего нет. Каблуки были ровно той высоты, чтобы привлечь внимание к длинным, стройным ногам.

Гейб про себя поблагодарил своего кузена Луиса, местного завсегдатая, что когда-то привел его в «Синко». Луис хотел только пропустить стаканчик и познакомить Гейба со своими приятелями. И в первый вечер так и было. Но довольно скоро друзья Луиса стали и его друзьями, а кое-кто из постоянных посетителей и тех, кто там работал, начал его узнавать. Однажды вечером официантка по имени Анна, хитро прищурившись, спросила, что нужно сделать, чтобы он улыбнулся.

Одного этого вопроса хватило, чтобы он одарил ее долгожданной улыбкой. Впрочем, было еще далеко до той единственной вещи, которую Анна сделала, чтобы соблазнить его. Перед тем как они впервые провели ночь вместе, Гейб плохо соображал, потому что перебрал водки «Grey Goose». Он наслаждался восхитительным ароматом Анны и забыл о жене до того момента, пока не кончил.

Почти месяц после этого, страдая от чувства вины, он не заходил в «Синко». Майя наверняка догадалась, что с ним происходит что-то неладное, но давно оставила попытки разобраться в его настроениях. Очень часто, когда он возвращался домой из рейса, они занимались любовью, и Гейб забывал обо всем, погружаясь в волшебство мягких изгибов ее кофейного тела, желания и грусти в глазах, и вспоминал, как много они когда-то друг для друга значили, как он за ней ухаживал, и ее смех. Потом они лежали рядом, и Майя шептала, как она рада, что с ним ничего не случилось и он вернулся домой, а потом спрашивала, сколько он пробудет с ней на этот раз.

Остаться дома и покрасить стены. Остаться дома и починить слив в ванне. Остаться дома и завести ребенка. Остаться дома.

Но он скучал по морю и одиночеству, диковинным звукам, картинам и запахам далеких портовых городов. Как-то раз Майя сказала, что он бывает дома, только когда находится внутри нее, в остальное же время его глаза смотрят в сторону моря. Он не стал спорить.

Женщины, с которыми Гейб знакомился в «Синко» в предыдущие несколько лет, никогда не просили его остаться дома. Некоторые хотели, чтобы он пришел еще раз, но не спрашивали, когда это будет. Они не нуждались ни в чем, чего он не смог бы дать им за одну ночь. Иногда за пару часов.

Тем не менее он любил Майю и хотел быть желанным для нее, а когда понял, что не сможет жить без моря, постарался не ходить в «Синко». Но иногда ему требовалось отдохнуть от разочарованной Майи и побыть рядом с женщиной, которую вполне устраивало то, что он ей дает.

– Ты со мной, милый? – спросила Серафина, и краешки ее губ приподнялись, так что получилось нечто среднее между улыбкой и обидой.

Гейб отсалютовал ей запотевшей бутылкой пива.

– Я никуда не ухожу.

Она захлопала ресницами и приступила к новой истории, время от времени прикасаясь к его руке или поправляя рубашку. Он был по меньшей мере лет на десять старше, и в его волосах появилось серебро, но Серафина либо не замечала этого, либо именно седина привлекла ее к нему.

Они сидели на открытом патио, где играла музыка, ночное небо Майами озаряли разноцветные огни, и Серафина рассказывала ему о своем романе с преподавателем кулинарной школы и о том, как за эти несколько месяцев изысканная еда и потрясающий секс неразрывно переплелись в ее сознании.

В ее глазах медного цвета вспыхнул озорной огонек.

– Местный шеф-повар готовит обжаренные креветки с рисом и мясом молочного поросенка. Пробовал?

Гейб приподнял одну бровь.

– Нет, не пробовал. Это вкусно?

Серафина сделала глоток кайпириньи [8]8
  Кайпиринья – бразильский алкогольный коктейль из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.


[Закрыть]и посмотрела на него сквозь бокал.

– Потрясающе.

У Гейба перехватило дыхание. На мгновение у него возникло ощущение, будто расстояние между ними испарилось и он может стянуть с ее плеч тоненькие лямки платья, которое тут же соскользнет на пол. Он так поразился остроте этого чувства, что тихо рассмеялся, удивив самого себя.

– Что тут смешного? – надувшись, спросила Серафина.

– Я неожиданно понял, что ужасно проголодался.

Она успокоилась и провела ногтями по его руке к запястью, а потом по внутренней стороне ладони.

– Я знаю, потому что тоже вдруг захотела есть. От одной только мысли о креветках у меня текут слюнки.

– Могу я угостить тебя обедом?

– Буду рада.

Гейб улыбнулся, сделал глоток пива, потянулся и взял ее за руку, чтобы увести с патио и отыскать в ресторане столик. Впрочем, он был готов есть и за стойкой бара, лишь бы выполнить желание Серафины. Они прошли сквозь толпу на патио, мимо фонтана, и шагнули на дорожку, ведущую к ресторану.

Майя стояла перед дверью, разглядывая посетителей, и в ее глазах пылала ярость. В персикового цвета блузке без рукавов, черных хлопковых брюках и туфлях на каблуках она казалась слишком скромно одетой по сравнению с остальными женщинами, но не менее красивой.

Она заметила Гейба в тот момент, когда он пытался отпустить руку Серафины.

Большинство жен тут же устроили бы сцену. Она долго искала мужа, нашла его в дорогом баре с другой женщиной и вполне могла бы поднять шум. Гейбу было бы намного проще, если бы Майя так и поступила.

Но она только посмотрела на него, и сначала он увидел в ее глазах ярость, а секундой позже разочарование. Он давно любил ее и прекрасно понимал, что означает выражение ее лица. Их отношения зашли в тупик. Она застала его здесь и получила не только подтверждение лжи и неверности, в которых раньше обвиняла, но и доказательство того, что он перестал искать компромиссы. Он предпочел работу жене, и ее желания больше не являлись обязательным условием уравнения. Она же должна была как-то с этим справиться – или нет.

У Майи заблестели глаза, но она не расплакалась, только опустила голову, кивнула и отвернулась. Когда она снова вошла в бар, молодой, слишком загорелый белый парень протянул руку, провел ладонью по ее спине и круглой попке и что-то сказал, Гейб не слышал что. Майя не замедлила шаг.

– Дерьмо, – выругался Гейб и повернулся к Серафине.

– Ясно, твоя жена. Я же большая девочка, Габриэль. Иди.

Он сжал ее ладонь, поставил пиво на низкую ограду фонтана и, окликая Майю, бросился догонять ее. Но музыка и разговоры посетителей заглушили его голос. Тут и там ему попадались парочки, но он проносился сквозь них. Один раз дорогу ему преградила группа людей, они громко разговаривали, стараясь перекричать музыку, и Гейб, не останавливаясь, грубо растолкал их.

Один из парней что-то крикнул и схватил его за плечо. В обычной ситуации Гейб одним взглядом научил бы его уважать старших, но сейчас не стал отвлекаться, только отшвырнул руку и помчался дальше, ничего не видя на своем пути, пока не выбрался из толпы. В вестибюле старшая официантка улыбнулась и пожелала ему спокойной ночи, когда он, не останавливаясь, проскочил мимо через двойную стеклянную дверь на улицу.

Гейб буквально вывалился на парковку, и дверь за ним захлопнулась, отрезав звуки музыки. Ночной воздух показался ему теплым, каким-то липким и давящим. Огни делового района Майами окружали его со всех сторон. С отчаянно бьющимся сердцем он начал вертеть головой, проклиная себя и Майю, пытаясь отыскать ее машину. Но только когда он бросился к своему старому «БМВ», Гейб заметил ее белый «корветт», который на огромной скорости выезжал с парковки.

Гейб замер и выругался.

Он колебался всего одно короткое мгновение, потом устремился к своей машине, завел двигатель, выехал задом с парковки и помчался домой. Он подумал, что если не будет убирать ногу с газа, то отстанет от нее не слишком сильно, может быть, даже приедет первым на крытую стоянку.

Но когда он добрался до дома, место, где Майя парковала свою машину, пустовало.

Гейб ждал, приготовившись извиняться и давать обещания, но Майя той ночью так и не вернулась домой. К тому времени, когда она приехала – около двенадцати часов на следующий день, – все его сожаления сменились подозрениями и гневом.

Она вернулась взъерошенная, в той же одежде, что была накануне вечером, с растрепанными волосами. Стоило Гейбу взглянуть на нее, как у него в голове поселилась только одна мысль: она выглядела так, словно только что выбралась из постели другого мужчины.

– Где, черт подери, ты болталась всю ночь?

Майя прищурилась, как будто видела его в первый раз.

– Я немного покаталась, обдумывая, что скажу тебе, когда вернусь домой. Но потом поняла, что мне ничего не нужно говорить. Ты знаешь, что я чувствую, и тебе плевать. Так зачем тратить силы?

Сердце сжалось у него в груди. Ему было не все равно, но разве он мог ей что-то возразить? Он понимал, что до определенной степени она права. Майя ясно дала ему понять, что хочет, чтобы он изменился, перестал быть тем мужчиной, в которого она влюбилась, но этому не суждено было случиться.

Головная боль, которая набирала обороты с вечера, превратилась в настоящую муку. Мысли о том, где Майя провела всю ночь, разожгли в нем огонь.

– Отлично. Но где ты спала? – спросил он, следуя за ней из прихожей в спальню.

Майя дошла до двери и, остановившись, повернулась к нему.

– У меня есть друзья.

Гейб почувствовал, как к горлу подкатила тошнота.

– Какие еще друзья?

– Ты их не знаешь.

Она закрыла дверь в спальню и заперла ее на замок. Гейб стоял и смотрел на искусственное дерево, пока не услышал шум льющейся в душе воды.

31

Энджи и Дуайр сели на пол на площадке, прислонились в тени к ограждению и принялись завтракать. Пластмассовый кувшин с апельсиновым соком стоял между ними, Энджи держала контейнер с тостами и беконом. Ей отчаянно хотелось кричать, но она заставила себя прогнать это желание, понимая, что стоит ей поддаться панике, как она перестанет контролировать свою судьбу.

– Холодные тосты – страшная гадость, – сказал Дуайр, подцепив вилкой треугольный ломтик хлеба и откусив кусок.

– Но ты все равно его ешь.

– Я голодный, – ответил он и пожал плечами.

Дуайр взял сок и сделал глоток. Энджи не волновало, что они пьют из одного кувшина. Они делили и более серьезные вещи. Их связывала только постель, да еще тот факт, что она считала Дуайра милым. Но сейчас, когда она сидела рядом, зная, что обманывает его и планирует свое будущее, не принимая приятеля в расчет, Энджи вдруг поняла, что врала самой себе. Она что-то чувствовала к Тому Дуайру. Не любовь, конечно, а своего рода привязанность.

Тем не менее Энджи подумала, что они так долго вели себя, будто их ничего, кроме секса, не связывает, что она сможет еще некоторое время притворяться, будто Дуайр ее не волнует. По крайней мере, достаточно, чтобы сделать то, что необходимо.

– Эй, с тобой все в порядке? – спросил Дуайр.

– Ты так шутишь?

Дуайр улыбнулся.

– Может, я не совсем правильно выразился, но я знаю это выражение, мой ангел. Что тебя беспокоит?

Энджи кивком показала на дверь в кают-компанию.

– Он. Что вы творите, Том? И что хотите с ним сделать?

Дуайр выглядел почти обиженным.

– Ничего. По крайней мере, я ничего не стану с ним делать. Капитан сошел на берег и передал командование Мигелю. Я четвертый после Суареса, милая, но никто не будет доставлять нашему гостю еще больше проблем. У капитана Рио есть план.

– Ты обещаешь?

– Что это ты вдруг так забеспокоилась о нем? – прищурившись, спросил Дуайр.

Сердце колотилось в груди Энджи, и она жалела, что не может прочитать мысли Дуайра.

– Хочешь знать, какое мне дело до того, что вы можете прикончить федерального агента? – прошептала она, обернувшись на дверь, ведущую в каюту. – Я не желаю в этом участвовать.

– Я тоже, милая. Но мы уже участвуем. И не позволяй себе даже думать иначе. Никто не заинтересован, чтобы все зашло слишком далеко. Если нам повезет и капитан будет соблюдать осторожность, ничего плохого не произойдет. Но что бы ни случилось, мы все повязаны.

Дуайр бросил вилку в пластиковый контейнер, который Энджи держала в руках. Она не смогла определить, разозлился он или напуган не меньше ее, но не вызывало сомнений, что их разговор задел его за живое.

– Мне надо вернуться наверх. Суаресу необходимо немного поспать.

Энджи молча кивнула и поставила контейнер на пол. Потом она повернулась и стала смотреть на океан, давая Дуайру возможность почувствовать стену, которую он только что воздвиг между ними. Как она и рассчитывала, он остановился, присел на корточки и положил руку ей на плечо.

– Эй, я знаю, что ты напугана, – сказал он, прикоснувшись кончиками пальцев к ее подбородку и повернув лицом к себе. – Но я не допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

В этот момент внутри у Энджи что-то как будто сдвинулось с места. Секс имел для нее совсем небольшое значение, а показывать Дуайру свою слабость она не хотела. Ему понравилось, что она напугана и нуждается в нем. Неожиданно Энджи почувствовала неприязнь к нему. Но она не могла допустить, чтобы Дуайр увидел, как сильно разозлил ее, когда посчитал, что ей необходима его забота.

– Энтон сменит меня через пару часов, – сказала она. – Можно подняться к тебе?

Глаза ирландца загорелись. Ему очень нравился образ крутой девчонки в промасленной одежде, но он не сумел сдержаться и не показать, какое удовольствие ему доставляет новая сторона, которую он увидел в Энджи. Он мягко улыбнулся и снова погладил ее по щеке.

– Приходи, как только сможешь, – сказал он, целуя ее в лоб. – И ни о чем не беспокойся, тебе нечего бояться.

«Вот именно, ты об этом позаботишься», – подумала Энджи.

Остатки чувства вины, которое она совсем недавно испытывала, исчезли, когда она смотрела, как он быстро шагает по переходу к трапу. Его ботинки громко стучали по металлическим ступенькам, когда он шел к рубке, и Энджи позволила презрению сменить страх в ее душе. Если они действительно не хотят убивать Джоша, скорее всего, они не уничтожили и не выбросили за борт пеленгатор. Рано или поздно придется вернуть устройство туда, откуда они забрали его. Значит, передатчик где-то спрятали. Энджи предположила, что они могли выбрать каюту Мигеля – по крайней мере, на то время, что он спит, – но каюта капитана казалась ей более вероятным местом, а рубка самым подходящим с их точки зрения.

Время шло. Скоро ее сменит Энтон, но, поскольку они не станут убивать Джоша, Энджи подумала, что может позволить себе немного расслабиться. Потом, как только у нее появится возможность, она найдет и включит маяк. Сюда примчится ФБР, и братья Рио вместе с теми, кто на их стороне, как, например, Дуайр, отправятся в тюрьму.

Если цена, которую ей придется заплатить за собственное благополучие, означает срок для Дуайра, она это переживет.

«Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое. Тебе нечего бояться…» «Кретин», – подумала она, вспомнив его слова. Ей есть чего бояться. И Дуайр не в силах ничего сделать.

32

– Проклятье, что это за место такое? – прошептала Тори, обращаясь скорее к самой себе, чем к Гейбу.

Солнце напекло затылок, в туфли набился песок, но мелкие неудобства перестали беспокоить ее, когда они буквально наткнулись на поразительную картину. Они обошли южную оконечность острова и с удивлением обнаружили, что скалистая гряда тянется до самого берега, причем по мере приближения она становилась заметно круче и в конце нависала над водой, превратившись в гору высотой в семьдесят или восемьдесят футов. Волны бились о нагромождение камней и изрезанную поверхность скал, точнее так им показалось вначале.

Тори и Гейб зашагали дальше и стали взбираться наверх, пока земля не уступила место шершавому черному камню. Сначала они услышали звук. Тори замерла на мгновение, но потом стала осторожно подниматься дальше, и через несколько шагов они поняли, откуда взялось эхо приглушенного шепота воды и шороха волн, ударяющихся о скалы.

Они остановились и стали смотреть вниз, на громадную трещину в скале, как будто какое-то древнее божество разрубило ее на две части. В воду у берега упали огромные обломки, похожие на куски льда, отколовшиеся от айсберга, но трещина оказалась такой глубокой и широкой, что в результате получилась скрытая от глаз бухточка. Из-за черных теней в тех местах, куда не доставали лучи солнца, создавалось ощущение, будто пещера уходит в самое сердце скалы и тянется дальше под горной грядой.

Начался отлив, но волны забирались в глубину скрытого грота, и мокрые черные камни блестели на мелководье. Прибой тащил за собой белые кусочки кораллов. Вдруг Тори заметила, как под поверхностью воды в окутанной тенями расселине что-то мелькнуло. Она прищурилась, пытаясь понять, что там.

– Идем, – сказал Гейб и, взяв ее за руку, развернул.

Он направился от берега в глубь острова, к вершине горы. Тори бросила последний взгляд назад и заметила в прибое что-то белое среди черных зазубренных камней, отвалившихся от скалы много лет, десятилетий или даже веков назад. Белые пятна среди нагромождения темных обломков показались ей какими-то странными.

– Как ты думаешь, это все из-за урагана? – спросила она, когда они начали карабкаться наверх.

– Наверное, только он случился в давние времена, – ответил Гейб.

Они добрались до вершины и прошли еще пятьдесят ярдов, инстинктивно стараясь держаться вдали от края. Черный камень на «крыше» грота был не менее двадцати футов толщиной, но Тори все равно боялась, что он не выдержит и они свалятся в усеянную камнями бухточку внизу.

– Я не думаю, что дело только в урагане, – сказала она, когда они начали спускаться вниз по другому, западному, склону, осторожно пробираясь среди обломков.

– В каком смысле?

Тори мысленно прокручивала в голове версии, меняя их местами, словно кусочки головоломки.

– Боггз сказал, что в скалах есть пещеры. Учитывая, как глубоко расположен грот, может быть, там уже была пещера? Причем большая. Сначала эрозия разъела камень, потом налетел свирепый ураган, и стена между океаном и внутренним пространством рухнула.

Гейб поскользнулся и чуть не упал, оперся рукой о камень, чтобы удержаться, потом убрал ее и нахмурился.

– Может быть, – не стал спорить он.

Но Тори решила для себя, что грот появился именно так, и собственные выводы показались ей вполне разумными. Впрочем, это не имеет значения. Скоро они уберутся отсюда, и она ни за что не вернется обратно. Впрочем, черные, скорее всего вулканического происхождения, камни наделяли пещеру какой-то жутковатой красотой, и Тори пожалела, что у нее нет с собой фотоаппарата.

Внизу к входу в грот тянулось что-то вроде дорожки из раскрошившихся камней, и охваченная любопытством Тори начала перепрыгивать с одного плоского камня на другой. Однажды в детстве родители отпустили ее в штат Мэн с подругой Эллен и ее семьей. Там по берегу тоже были разбросаны такие камни.

– Ты что делаешь? – рявкнул Гейб.

Тори повернулась, удивленная его резким тоном.

– Хочу посмотреть пещеру вблизи.

– Ты считаешь, что мы здесь на прогулке? Нечего зря тратить время.

Тори поняла, что он разозлился, но в следующее мгновение Гейб посмотрел мимо нее на грот и отвернулся. Тори прекрасно знала это выражение – всю свою жизнь она видела такое на лицах мужчин.

– Всего на минутку. Ты не хочешь, чтобы я что-то там увидела? Что?

Гейб пожал плечами.

– Ладно, иди, только быстро.

Уже не в силах справиться с любопытством, Тори снова принялась перепрыгивать с камня на камень, но с каждым новым шагом ей становилось все больше и больше не по себе. Справа от нее волны ударяли в разбросанные обломки, и в воздухе висел соленый туман. В том месте, где она начала свой путь, дорожка уходила вниз под небольшим углом, но дальше зазубренные камни превратились в крутой склон.

В пятнадцати футах впереди морская вода врывалась в грот и уносилась назад. Камни, по которым она теперь шла, были скользкими от влаги, и Тори старалась ступать как можно осторожнее. Когда она увидела перед собой довольно приличный разрыв в каменистой дорожке, она подумала, не повернуть ли назад, но вместо этого прыгнула вперед и приземлилась обеими ногами на расположенный под углом камень, вытянув руку, чтобы сохранить равновесие. Рюкзак больно стукнул ее по спине.

Когда Тори начала выпрямляться, она заметила на черном обломке необычный рисунок и остановилась, чтобы разглядеть его. Удерживая равновесие, она поставила ногу между двумя валунами, чтобы лучше видеть рисунки. На камне, который лежал под углом, по обоим краям были вырезаны завитки и символы. Тори подумала, что они вполне могут быть буквами какого-то диковинного алфавита. Одни из них напоминали древнегреческие, другие показались ей совершенно незнакомыми.

Неожиданно внутри у нее все сжалось, ее затошнило, и по всему телу побежали мурашки. Тори попыталась сглотнуть и вдруг поняла, что не может этого сделать. Ее затылок сковал ледяной холод, она вздрогнула, потеряла опору и, падая, взмахнула руками. Одна нога попала в воду между камнями, и Тори больно ударилась коленями об острый край.

Тори не заметила, что вскрикнула, но, наверное, так и было, потому что через секунду Гейб позвал ее по имени, и она услышала, что он спешит к ней.

– Ты в порядке?

– В полном, – ответила она.

Но правду ли она сказала? Тошнота, которую она почувствовала, начала проходить, но озноб остался, и кожу покалывало, причем это не был жар или холод. Тори узнала это ощущение. Да и как она могла не узнать его? Ведь она большую часть своей жизни провела в страхе и слишком хорошо была знакома с ним.

Она вытащила ногу из воды, ругая себя за неловкость, села на один из камней и принялась разглядывать символы. Кто их здесь начертал и зачем? Может быть, когда-то на острове жили люди? Или это камни из древнего храма?

Гейб шагал по каменистой тропке гораздо более ловко, чем она ожидала. Будучи немного старше ее, капитан оставался сильным мужчиной в отличной физической форме.

– Ты должен взглянуть на это, – сказала Тори.

Она завязала волосы в хвостик, но несколько непослушных мокрых прядей упали на глаза. Она убрала их за уши и наклонилась, чтобы рассмотреть символы.

– Я видел. Пойдем, Тори. Утро заканчивается.

Тори разглядывала надписи, с удивлением обнаружив, что сердце все еще колотится в груди, а тошнота так и не прошла. Ей становилось страшно только оттого, что она смотрела на странные буквы, но, учитывая, что она никогда прежде таких не видела, это казалось ей бессмысленным. Она не сразу сообразила, что сказал Гейб, а когда поняла, быстро вскинула голову.

– Как тебе удалось их увидеть? Ты стоял слишком высоко. На другой стороне тоже есть такие?

Гейб в замешательстве посмотрел на нее, и Тори догадалась, что он не понимает, о чем она говорит. Значит, он имел в виду не диковинные символы на камнях. В таком случае что?

Тори повернулась и стала рассматривать то, что находилось у нее за спиной. Дорожка протянулась еще на пять футов, дальше виднелся вход в потайную пещеру, и морские волны перекатывались через сорокафутовый участок из камней и ракушек. Сначала Тори ничего не заметила, но довольно быстро разглядела в воде светлые пятна и вспомнила, что видела сверху нечто подобное – белые обломки, которые казались довольно странными среди скопления черных.

С берега набежала волна и принесла с собой выбеленный камень. «Нет, на камень не похоже», – подумала Тори. Если он так легко скользит по воде, это наверняка хрупкий коралл или какая-нибудь раковина. Когда через мгновение волна начала свой путь назад, всего на секунду – короткий вздох между наступлением и отступлением – над водой возникла верхняя часть, всего дюйм, непонятного белого предмета. В лучах яркого солнца, когда пена на миг растаяла, Тори рассмотрела, что было под ней.

Человеческий череп.

Тори издала какой-то хриплый звук и, с трудом поднявшись на ноги, вгляделась в мелкую воду в гроте. Теперь, когда она знала, что искать, она увидела вдалеке еще три черепа. Тори дышала через нос, пытаясь прогнать панику, появившуюся в тот момент, когда она поняла, что приняла за кораллы обломки костей.

– Кем они были? – спросила она.

– Не с «Марипосы», – ответил Гейб. – Они здесь давно.

Тори не могла отвести глаз от черепов, прекрасно понимая, что они не имеют отношения к команде «Марипосы». Они пролежали в гроте очень долго, потому что были выбеленными и гладкими, почти как плавник. Но знать, кому не принадлежали черепа, совсем не то же самое, что разобраться в том, чьи они.

– Эй, – позвал ее Гейб, и она посмотрела на него. – Эта задачка не для нас, Тори. Нам надо…

Ожила его рация, и оба вздрогнули от неожиданности. Гейб тут же сорвал ее с ремня.

– Рио, – сказал он.

– Кевонн, капитан. Вы идете к нам? – послышался голос матроса сквозь статические помехи.

Гейб нажал на кнопку.

– Идем. Вы что-то нашли?

– Вот именно, – ответил Кевонн. – Кучу следов и двух парней, которым они принадлежат. Но это их последние следы. Они мертвы, капитан. Оба.

Тори пробормотала короткую молитву, обращаясь к Богу, в которого перестала верить еще маленькой девочкой.

– Как они умерли? – спросил Гейб.

– Пули, – мгновенно ответил Кевонн. – Но никакой перестрелки не было, босс. Мне кажется, они застрелились.

– Они убили себя? – удивилась Тори. – Почему?

Гейб знаком приказал ей молчать.

– Оружие нашли? – спросил он Кевонна.

– Нет. Но если оно здесь, то, скорее всего, где-то недалеко.

– Мы идем к вам, – ответил Гейб и, повернувшись, поспешил в западном направлении, назад по камням, на ходу убирая за пояс рацию.

Тори перебиралась через обломки, чувствуя, как хлюпает вода в правом ботинке.

– Почему они убили себя?

Гейб не стал ни поворачиваться, ни сбавлять шаг.

– Понятия не имею. Отчаяние? Может быть, они думали, что им грозит голодная смерть или еще что-нибудь такое.

– Они провели здесь всего один день. Неужели тебя это не удивляет? С какой стати человек станет стрелять в себя, если понимает, что его могут спасти? Нескольких часов мало, чтобы лишиться надежды, Гейб. Они наверняка даже проголодаться по-настоящему не успели.

Гейб уже добрался до конца дорожки и направился в сторону песчаного берега, но, услышав ее слова, повернулся и покачал головой.

– Мне совершенно все равно. Поторапливайся, мы наконец найдем проклятое оружие и уберемся с этого острова. Что случилось с теми парнями, не имеет ни малейшего значения.

Тори поспешила за ним, они быстро прошли по неровной земле и вскоре снова оказались на мягком песке. С каждым новым шагом Тори хотелось броситься бежать, потому что страх, который она испытала, когда увидела таинственные надписи, так и не отступил.

Гейб хотел как можно быстрее убраться с острова, и Тори не винила его. Он считал, что самоубийство двух рыбаков не имеет значения, но Тори думала иначе. Если они действительно застрелились, то наверняка не от отчаяния. Только страх может заставить человека так быстро погрузиться в состояние безысходности. Больше чем просто страх. Ужас.

Но что могло так напугать их?

Тори оглянулась на грот и подняла глаза к солнцу. Сколько еще до полудня? И до того времени, когда тени холмов и деревьев станут длинными, а океан потемнеет? Тори пошла быстрее, капитан молча догнал ее и зашагал рядом.

Теперь Тори не беспокоило, найдут ли они оружие, и она подозревала, что очень скоро даже Гейб будет готов вернуться домой без него и захочет как можно быстрее покинуть этот остров.