Текст книги "Любовь тебя найдет"

– Все в порядке. Теперь вы в безопасности.

Донна совершенно инстинктивно уткнулась лицом в грудь своего спасителя и расплакалась – от пережитого страха, испытанного потрясения, страшной усталости. Мужчина молча придерживал ее за плечи.

Мало-помалу ее всхлипы стали затихать. Слегка отстранившись, она утерла слезы, подняла голову и взглянула на загорелое лицо с карими глазами, которое еще недавно улыбалось ей со страниц журнала.

– Вы ведь Питер Николе?

– Он самый, – подтвердил мужчина. – А вы, как я понимаю, мисс Бойд?

Донна кивнула, и некоторое время они так и стояли, глядя друг на друга. Питер возвышался над ней на целую голову и по всем статьям выглядел как самый настоящий обитатель буша. Коричневая от загара кожа, худощавое крепкое тело, облаченное в клетчатую рубашку и синие джинсы, в опущенной руке – старенький дробовик. Шляпы в данный момент на нем не было, но, судя по его примятым черным волосам, снял он ее совсем недавно. Донна вдруг осознала, что на ней самой сейчас перепачканная, мокрая от пота одежда, ноги истерты в кровь, а лицо, должно быть, ужасно грязное. Да, совсем не такой она представляла их первую встречу.

– Почему вас не было у места посадки самолета? – Это был не лучший способ начинать знакомство, однако вопрос вырвался прежде, чем она успела спохватиться.

– Вы уж меня извините, – с виноватым видом произнес Питер. – Дело в том, что я налаживал генератор, а самолет в этот раз прилетел раньше обычного. Когда же я приехал за вами, вас уже не было. Вам не следовало оттуда уходить.

– Теперь я это понимаю. – Донна посмотрела на убитую змею, и ее слегка передернуло. – Она действительно опасная?

– Очень... Это коричневая королевская кобра, и здесь, вдоль русла, их довольно много.

Донна снова содрогнулась.

– Так что нам лучше поскорее уйти отсюда.

Она последовала за Питером, настороженно озираясь по сторонам – не мелькнет ли где-то еще длинная извивающаяся лента?

– Да вы не бойтесь, – успокоил он. – Звук выстрела наверняка отпугнул всех прочих, что были поблизости.

Тем не менее, Донна предпочла не расслабляться.

Они подошли к оставленному неподалеку мотоциклу, и Питер сунул ружье в закрепленный сбоку чехол. Затем отсоединил от руля холщовый мешок с металлической ручкой и протянул ей. Донна не сразу поняла, что это такое. Но потом, догадавшись, отвернула крышку и подняла емкость с водой над головой. Несколько секунд она боролась с непослушным мешком, который проминался и изгибался в ее руках, пока не сумела его наклонить. Плеснувшаяся на лицо вода была тепловатой, но, тем не менее, необычайно вкусной. Она сделала с десяток больших глотков, слегка закашлявшись, когда часть влаги попала ей в нос, и вернула емкость Питеру. Тот ловко направил струю себе в рот и тоже напился, не расплескав при этом ни капли. После чего закрепил мешок на прежнем месте, взял с сиденья свою пропыленную шляпу и, надев ее, привычным движением перекинул ногу через мотоцикл.

– Вы когда-нибудь ездили на подобном транспорте?

Донна отрицательно помотала головой.

– Это несложно. Пристраивайтесь за моей спиной.

Она нерешительно шагнула к мотоциклу. Для него-то с его длинными ногами это, может, и несложно, а вот ей, к тому же облаченной в юбку... Донна осторожно завела ногу на другую сторону мотоцикла и уселась на кожаное сиденье.

– Ноги ставьте вон туда, – указал Питер. – И придвигайтесь ко мне поближе.

Она скользнула вперед, оставив между ним и собой сантиметров десять.

– Да нет, придвигайтесь вплотную и обхватывайте меня за пояс.

Донна послушно прижалась к нему, и ее юбка при этом несколько задралась, наполовину оголив бедра. Но Питер этого вроде бы не заметил, и к тому же она была слишком измотана, чтобы беспокоиться о подобных пустяках.

– Держитесь крепче.

Резким движением ноги он завел мотор, чей рев тотчас же заглушил все прочие звуки. Затем, бросив взгляд назад, чтобы удостовериться, в порядке ли пассажирка, крутанул рукоятку, и железный конь устремился вперед. Поначалу, пока они ехали по пересеченной местности, лавируя между кустарниковой порослью, их продвижение было не таким уж быстрым. Но потом, когда выбрались на неширокую укатанную дорогу, скорость значительно возросла. Мотоцикл мчался через буш, и Донна сидела позади Питера, крепко обхватив его за талию и прижавшись щекой к мужской спине. Рокот мотора и скорость словно изолировали ее ото всего на свете, кроме ощущения его теплого крепкого тела, от которого исходил запах человека, работающего на земле.

Донна не могла бы сказать, как долго длилась эта поездка. И осознала реальность происходящего лишь в момент, когда мотоцикл остановился возле большого деревянного дома. Она соскользнула с сиденья, радуясь возможности вновь ощутить под ногами твердую землю, и медленно огляделась вокруг. Ее новое место жительства – если, конечно, именно так и будет – никоим образом не походило на что-либо виденное ею прежде.

Пространство, на котором расположилось целое скопление построек, было куда обширнее площади той фермы, где она выросла. Здесь было несколько больших сооружений из листового железа, в которых, по-видимому, размещалась различная техника. А еще – огороженные загоны для скота, на данный момент пустовавшие. Кроме того, имелось несколько строений поменьше, чье предназначение было пока неясно. Что же касается жилого дома, сложенного из бруса и окруженного широкой верандой, то он был просто огромен. Крыша была покрыта точно таким же железом, какое пошло на изготовление хозяйственных построек, и ее края довольно низко нависали над верандой – как видно, для того, чтобы создать наилучшую защиту от палящих лучей солнца. Возле дома и сараев находились большие резервуары, изготовленные все из того же листового железа и предназначенные, конечно же, для хранения воды. Да, вода здесь, наверное, была на вес золота... А еще неподалеку возвышался сварной каркас ветряка, установленный, очевидно, над артезианской скважиной.

Благодаря прочитанной литературе Донна уже имела некоторое представление о подобных фермах. Также как об изолированности этих мест и царящей здесь жаре. Но одно дело – читать, и совсем другое – увидеть все воочию. Это все равно, что очутиться на какой-нибудь далекой планете. Казалось, даже стоящий рядом с ней человек тоже принадлежал к какому-то иному миру, как и окружающая действительность.

Донна вдруг почувствовала некоторое головокружение.

– Вам плохо? – встревожился Питер и придержал ее за плечи.

В этот момент дверь дома со стуком распахнулась, и по ступенькам, подобно мячикам, скатилась пара маленьких шумных существ, которые, поднимая пыль, устремились к ним.

– Пап, ты ее нашел?

– Она жива?

– Где она была?

– Ну-ка тихо! – пресек этот галдеж Питер. – Мисс Бойд очень устала, ей нужно отдохнуть. Так что не шумите и идите домой.

Близнецы бегом вернулись на веранду и там задержались, чтобы придержать для них дверь. Питер с Донной поднялись по ступенькам, и он ввел ее в ярко освещенную кухню, где их встретила молодая беременная женщина, стоящая у накрытого к ужину стола.

– Я так рада, что с вами все в порядке! – Она ухватила Донну за руки и усадила на стул. – Мы тут все очень беспокоились! Я – Дженни, сестра Питера.

– Мы думали, что вас уже нет в живых, – вставил свое слово мальчик.

– Ничего подобного, – возразил сыну Питер. – Мы были убеждены, что мисс Бойд просто немного заплутала в наших лесах.

– Так вы действительно заблудились? – прозвучал тихий тонкий голосок.

Донна взглянула на озабоченное личико девочки, которая, конечно же, была Сарой. И, несмотря на сильную усталость, несмотря на то, что она еще не отошла от пережитого потрясения, ее сердце наполнилось сочувствием к этой малышке, которая за свою короткую жизнь уже успела перенести тяжелую утрату.

– Понимаешь, Сара, я решила сама добраться до фермы, но пошла совсем в другую сторону.

– Ну ладно, ребята, дайте мисс Бойд перевести дух. – Питер повернулся к Донне. – Вы уж их извините. Они до сих пор взбудоражены известием, что у них будет няня.

– Няня?.. – Ей показалось, что она ослышалась.

– Надеюсь, Дженни сообщила вам, что она с мужем уезжает отсюда? Мои дети, похоже, перепугались, что им придется остаться со мной наедине. – Он улыбнулся и взъерошил сыну волосы.

– А еще, папа, нам нужен новый работник, – напомнил ему мальчик. – Когда ты его наймешь?

– Я... их няня? – в ошеломлении переспросила Донна. Здесь явно была какая-то ошибка. В своих электронных посланиях Питер и словом не обмолвился, что его семейству необходима няня. О самих близнецах разговор, разумеется, шел, однако она полагала, что прилетит сюда, чтобы присоединиться к его семье, а не для того, чтобы работать на них.

– Мне кажется... – забормотала Донна, но тут заметила, что сестра Питера, перехватив ее взгляд, медленно помотала головой. В глазах женщины ощущалась какая-то просьба, но разобрать, в чем дело, она не могла.

Донна была совершенно сбита с толку. Тут определенно что-то не так. Похоже, она отправилась в такую даль, питая абсолютно напрасные надежды. И в результате оказалась черт знает где рядом с мужчиной, который вольно или невольно ввел ее в заблуждение.

После столь долгого и невероятно тяжёлого дня это было уже слишком.

Донна стала подниматься со стула, и кухня тотчас же завертелась вокруг нее подобно карусели. Дженни поспешила схватить ее за плечи.

– Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Сейчас вам нужен отдых, а все остальное обсудим потом.

Сестра Питера вывела ее из кухни, и они, пройдя по длинному коридору, зашли в просторную спальню.

– Донна, – заговорила Дженни, как только они обе уселись на кровать, – это я во всем виновата.

– В чем именно?

– В этом недоразумении. Эта затея исключительно моя. Я вам все объясню чуть позже, когда поблизости не будет Питера и детей.

– Но они должны знать; что я вовсе не няня.

– Нет, пожалуйста, только не сейчас, – умоляющим голосом попросила Дженни. – Я все улажу, честное слово, только ничего им пока не говорите.

Находясь в этой тихой прохладной комнате, Донна больше всего хотела немедленно завалиться на мягкую постель и проспать целые сутки. А может быть, и двое. Она посмотрела на Дженни. Та как-то неуверенно сидела на самом краю кровати, прикрыв руками свой выпуклый живот, и ее лицо выражало неподдельную обеспокоенность. Хотя сестра Питера о чем-то умалчивала, Донна, тем не менее, чувствовала, что вполне может ей довериться. По крайней мере, на данный момент.

– Ну, хорошо, – вяло проговорила она. – Однако завтра мы непременно им все расскажем.

– Да, конечно. Я обещаю. А теперь отдыхайте. – И Дженни, поднявшись, направилась к выходу.

Донна тотчас же повалилась на кровать, и последнее, что услышала, прежде чем отключиться, был щелчок дверной щеколды.

* * *

– Необходимо, чтобы температура металла была строго определенной, – объяснял Грег, сидящий за своим рабочим столом. – Чуть холоднее или чуть горячее – и ничего не получится.

Молли слегка склонилась, чтобы лучше рассмотреть процесс. В одной руке Грег держал газовую горелку, в другой – небольшие длинноносые пассатижи, в которых были зажаты тонкие серебряные проволочки, предварительно нарезанные, скрученные вместе и изогнутые в нужную форму. Его сноровка и уверенность в обращении с раскаленным добела язычком пламени просто очаровывали. Молли пришла сюда, в мастерскую, чтобы заснять хозяина дома за работой, однако ее фотоаппарат так и лежал на стуле, меж тем как она неотрывно наблюдала за действиями Грега.

– Я изучал строение крыльев, – продолжил он. – Ты знаешь, без перьев птичье крыло не представляет ничего особенного. В нем практически те же самые кости, что и в человеческой руке. Именно перья придают крылу форму и делают его красивым.

Грег взял еще одну проволочку и пристроил на полагающееся место, не прекращая разговор, который, в сущности, вел с самим собой.

– А вот у летучей мыши крыло совсем иное, очень похожее на человеческую ладонь – с длинными пальцами, между которыми натянута мембрана. Но оно тоже прекрасно.

– Так ты намерен сделать ювелирное изделие в форме крыла летучей мыши?

Грег засмеялся.

– Мне кажется, подобная вещица мало кого привлечет.

– Ну почему?.. Любителям фильмов ужасов и готической музыки такое украшение наверняка понравится.

Грег аккуратно отложил инструменты в сторону, распрямился и, взяв увеличительное стекло, принялся рассматривать свою работу. Молли придвинулась ближе.

На столе лежало тонкое ажурное изделие, которое, в общем-то, не было копией крыла, но в то же время в его линиях присутствовало что-то такое, что вызывало ощущение скорости и полета. Эта вещица отличалась от всего того, что Молли видела прежде, но, тем не менее, была очень красивой.

– Это просто изумительно, – проговорила она.

– Ты действительно так думаешь? – Грег устремил на нее пытливый взгляд, словно ее мнение было для него самым важным на свете.

– Конечно, – совершенно искренне заверила Молли.

Он улыбнулся ей, и она тоже улыбнулась в ответ. Несколько секунд они неотрывно смотрели друг на друга, затем Грег вновь переключил внимание на свою работу. Молли почти неосознанно придвинулась еще ближе. Ей нравилось наблюдать за тем, как он мастерит. За работой Грег полностью забывал о какой-либо робости и сомнениях, его руки двигались с уверенностью и сноровкой. Они были крепкими и сильными, но, похоже, тонко чувствовали малейшие изменения в обрабатываемом металле. А какое, интересно, ощущение испытала бы она, если бы эти ладони прикоснулись к ее телу? Несмотря на их силу, они наверняка могли быть очень нежными.

Опомнившись, Молли в некотором шоке отступила назад. И чтобы скрыть смущение, шагнула к стулу, взяла лежащий там фотоаппарат и, приставив к глазу, принялась настраивать фокусировку.

И о чем она только думает? Ни в коем случае нельзя позволять себе подобные мысли о Греге. Для нее он просто герой фотосессии, не более.

Убеждая себя, что она всего-навсего очарована его художественным мастерством, Молли покрепче ухватила фотоаппарат. И постаралась взять себя в руки.

– Ты не возражаешь, если я сделаю несколько снимков, чтобы запечатлеть тебя в процессе работы? – спросила она.

– Разумеется, – не поднимая головы, отозвался Грег.

Молли посмотрела по сторонам в поисках наилучшей позиции и наибольшей освещенности. После чего шагнула в один из углов и сделала оттуда пару быстрых щелчков. Затем двинулась на другое место и, скользнув взглядом по расположенной над верстаком полке, заметила там какую-то серебряную вещицу.

– А это что? – поинтересовалась она.

Грег сразу же понял, о чем идет речь, и, взяв изделие, аккуратно положил ей на ладонь.

– Это я сделал уже давно. Один из первых моих опытов.

Молли внимательно рассмотрела серебряный диск, украшенный изящной резьбой.

– Красиво.

– Спасибо. Эта вещь стала в некотором роде моим амулетом на удачу.

– И как? Помогает?

– Надеюсь. – Грег улыбнулся и протянул руку, чтобы взять у Молли амулет.

Его пальцы на мгновение коснулись ее ладони, и это произошло снова – она опять ощутила где-то глубоко внутри беспокойный толчок. А он, интересно, что-нибудь почувствовал?

Шагнув в сторону, Молли поспешила закрыть лицо фотоаппаратом и, глядя в видоискатель, стала менять ракурс съемки.

– А как ты вообще этим увлекся? – Она решила, что, задавая вопросы, сделает их общение более похожим на интервью, создаст более рабочую и менее интимную обстановку.

– Ну, начать нужно с того, что моя мать погибла, когда я был совсем маленьким...

– Извини, я не знала...

– Это случилось в автомобильной аварии много лет назад, и я ее совсем не помню. Отец, к сожалению, ничего не сохранил после нее – в доме осталась лишь пара фотографий, еще черно-белых. В детстве я рассматривал их целыми часами, и на этих снимках на маме были серебряные украшения – либо кулон, либо серьги. Думаю, именно тогда все и началось.

Пока Грег говорил, Молли, изменив фокусное расстояние, приблизила его лицо. Он был не менее фотогеничным, чем все те модели, с которыми она работала прежде, однако через объектив можно было разглядеть не только его лицо, но и обнаружить страстную увлеченность любимым делом. А также глубокую печаль, укоренившуюся на нем, как видно, в связи с потерей матери. Защелкав затвором, Молли сделала несколько последовательных снимков – не для журнала, а лично для себя.

– Когда я учился в школе, – продолжал Грег, не обращая внимания на пристальное око фотообъектива, – у нас была учительница рисования, которая тоже занималась изготовлением ювелирных украшений. Ее стиль, правда, отличался от моего нынешнего, но, тем не менее, она очень многое мне дала. Она научила меня всему тому, что знала сама, а потом помогла выбрать отделение в техническом колледже. И с тех пор я постоянно экспериментирую.

– Должна сказать, что результаты твоих трудов впечатляют, – сказала Молли.

Отложив инструменты, Грег снова взял свой амулет и стал рассматривать его, поворачивая в пальцах.

– Я всегда считал, что те способности, которые у меня есть к этому делу, в какой-то мере являются материнским наследием. Когда я изготавливаю что-то из серебра, я чувствую себя словно ближе к ней. – Умолкнув, он взглянул на Молли. – Возможно, это звучит странно...

– Ничуть.

В мастерской воцарилась тишина, наполненная взаимопониманием, однако через несколько секунд она была нарушена донесшимся снаружи голосом:

– Грег, ты здесь?

Услышав Джасси, Молли невольно вздрогнула. У нее возникло ощущение, будто ее застукали за совершением чего-то неблаговидного.

– Да, заходи, – откликнулся Грег.

Дверь распахнулась, и вместе с хлынувшим в помещение солнечным светом на пороге появилась Джасси – в короткой летней юбке и топике без бретелек. Ее светлые волосы были небрежно перехвачены сзади резинкой, но выглядела она, тем не менее, весьма эффектно.

– Что это ты делаешь? – поинтересовалась Джасси, приблизившись к Грегу.

–Думаю, это будет брошка, – ответил тот, откинувшись на спинку стула и показывая свою работу.

– По форме похоже на крыло, – заметила она.

– Ну да, на крыло ангела.

Хотя эти слова Грег адресовал Джасси, его взгляд был устремлен на Молли. Она улыбнулась ему и тут же ощутила укол совести: ведь общие шутки у него должны быть не с ней.

– Очень мило, – произнесла Джасси.

– Спасибо.

Джасси взяла серебряный диск, который Грег считал своим амулетом, и повертела его в руке.

– А ты работаешь только с серебром? – спросила она.

– Мне нравится именно серебро, – ответил Грег. – Я получаю удовольствие от работы с ним. Но тебе оно вроде тоже нравится? Ты ведь носишь серебряные украшения?

– Ну да, иногда. – Джасси слегка надула губки. – Но я думаю, что золото все же лучше. А ты разве так не считаешь? Вообще мне хочется, чтобы ты сделал для меня что-нибудь из золота.

– Ну... Попробовать, наверное, можно, – без особого энтузиазма проговорил Грег. – Хотя не знаю, как у меня получится. Я не имею ни малейшего опыта работы с золотом.

– Уверена, что у тебя получится. – Джасси небрежно откинула серебряный диск обратно на стол и обвила шею Грега руками.

Молли отвернулась, сделав вид, будто проверяет свой фотоаппарат. Однако она успела заметить, что Грег был задет тем, как Джасси обошлась с его амулетом. А еще он бросил взгляд на руку девушки – подаренного перстня на ее пальце не было.

– Вообще я пришла, чтобы вытащить тебя отсюда, – продолжила меж тем Джасси. – Потому что пора лить чай, и я уже накрыла на стол.

– Ну что ж, идем. Мне действительно нужно сделать перерыв. – Грег поднялся со стула. – Молли, ты идешь?

– Я вас догоню, – отозвалась та. – Хочу еще сделать несколько снимков самой мастерской. Я недолго.

– Мы ждем тебя. – Взяв со стола амулет, он сунул его в карман джинсов.

Грег с Джасси направились к дому, и Молли некоторое время смотрела им вслед. Они шли, держась за руки, и Джасси, глядя на Грега снизу вверх, улыбалась. Внешне они, конечно, представляли отличную пару, однако Молли не очень-то нравилось то, чему она была свидетельницей. Прошло всего два дня, а Джасси, похоже, уже не сомневалась, что останется здесь навсегда. И вела себя так, будто у них с Грегом было все окончательно решено. Ему, конечно, льстило внимание такой красотки (да и какой парень воспринимал бы это иначе?), но кто знает, разделял ли он уверенность Джасси насчет их совместного будущего? Грег, безусловно, был весьма одарен. Ему требовалось время и какое-то личное пространство для развития своих художественных способностей, а Джасси, судя по всему, была отнюдь не той девушкой, которая могла бы предоставить такую возможность. И потому, понимая, что это не должно ее касаться, Молли, тем не менее, не хотела, чтобы Грег и Джасси связали свои судьбы.

В дом Грег и Джасси вошли через центральный вход, и для него это было как-то необычно, поскольку всю свою жизнь он входил и выходил из дома, как правило, через кухню. Не кто иной, как Джасси, привнесла в это дело изменение. Ну а стол был накрыт не где-нибудь, а в столовой, и в этом тоже заключалось новшество, ибо сколько Грег себя помнил, они с отцом всегда ели лишь за кухонным столом.

Теперь же тяжелые шторы на окнах столовой были отдернуты, и эту практически не используемую ранее комнату заливал солнечный свет. Большой стол был накрыт чистой белой скатертью, и посреди него, добавляя красоты всему убранству, стояла ваза с цветами.

– Какое великолепие! – проговорил Грег.

– Спасибо, – улыбнулась Джасси, сияя своими голубыми глазами. – Надеюсь, ты не будешь сердиться, что я покопалась в шкафах, где и обнаружила все эти вещи? Которые, судя по всему, не использовались целую вечность.

Джасси была права – все это действительно не применяли в хозяйстве очень давно. По правде говоря, он вообще не припоминал, чтобы эти голубые тарелки с рисунком или ваза когда-либо выставлялись на стол. Вполне возможно, вся эта посуда принадлежала когда-то матери и со дня ее смерти была обречена лишь на то, чтобы собирать пыль. Грег мягко сжал ладошку Джасси. Она так старалась, чтобы все было как нужно. И ей удалось привнести в его жилище массу света, которого прежде здесь явно не хватало. Она, конечно, не совсем понимала его художественные увлечения, его потребность создавать красивые вещи из серебра, но это было не столь уж и важно. Зато Джасси нравилась ему внешне, его влекло к ней, и она была способна пробуждать в нем неведомые прежде ощущения, когда смотрела на него своими голубыми глазами. А именно это ему и было нужно.

Под влиянием импульса Грег обнял Джасси, привлек к себе и прильнул к ее губам в долгом нежном поцелуе. Когда они оторвались друг от друга, Джасси приподняла руку, провела пальчиком по его щеке и, полуприкрыв глаза, улыбнулась:

– Пойду, принесу чай.

Грег согласно кивнул и в следующую секунду увидел Молли, стоящую в дверном проеме. Что же касается Джасси, то та ее не заметила и упорхнула на кухню, оставив их обоих стоять напротив друг друга в противоположных концах комнаты. Грегу стало как-то неловко, и он даже почувствовал себя немного виноватым из-за того, что целовался с Джасси всего через пару минут после того, как они с Молли... А впрочем, в чем тут проблема? Молли прибыла сюда лишь для того, чтобы сделать фотографии. А если они и ощутили что-то необычное при соприкосновении рук, то в тот момент это был просто-напросто контакт двух творческих натур. Поэтому ему вовсе незачем переживать из-за того, что Молли застала их с Джасси целующимися. В конце концов, именно эту девушку он и выбрал.

Зазвонивший неожиданно телефон пришел на выручку как нельзя кстати. Грег чуть ли не бегом устремился в кабинет и, сняв трубку, машинально ответил, продолжая внутреннюю борьбу с неожиданным смятением. Однако два слова, донесшихся с другого конца линии, заставили его сосредоточиться.

– Простите, как вы сказали? – перебил он. – Из журнала «Жизнь Австралии»?

– Совершенно верно, – подтвердил женский голос. – На следующей неделе мы собираемся опубликовать очерк о вас и вашей избраннице, и написать его поручено мне. Он будет проиллюстрирован фотографиями Молли, которая сейчас находится у вас.

– Так вы...

– Нет, лететь к вам мне вовсе не обязательно. Будет достаточно просто поговорить с вами обоими по телефону, задать кое-какие вопросы.

– Понятно.

– Надеюсь, вы к этому готовы?

– Ну, в общем-то, да. – Грег чувствовал себя в довольно глупом положении. Он, конечно, дал согласие на освещение его взаимоотношений с Джасси, однако все происходило гораздо быстрее, чем он предполагал. Они только начали узнавать друг друга, и он даже не успел рассказать ей о своем отце. – Но я думал...

– Да, слушаю вас, – отозвалась сотрудница редакции.

– Нельзя ли подождать еще хотя бы пару дней? – попросил Грег. – Вообще-то у нас все идет как надо, но если вы дадите нам еще немного времени, то... история может получиться поинтереснее.

– В самом деле? Вы намекаете, что у вас...

Вопрос собеседницы повис в воздухе, но Грег и так понял, что она имела в виду. Он осознавал, что вводит ее в заблуждение, однако ему требовалось время.

– Ну, обещать я, конечно, ничего не могу... – с несколько игривой интонацией проговорил он, досадуя на самого себя.

– Понимаю, – отозвалась журналистка. – Ну что ж, думаю, мы сможем отложить этот материал до следующего номера. Если не возражаете, я перезвоню вам денька через два-три. Хорошо?

– Да, так будет лучше всего, – согласился Грег, испытав немалое облегчение.

– Ну что ж, ладно... Возвращение Молли запланировано на завтра, но, быть может, ей стоит задержаться еще на пару дней? Как вы думаете, в этом есть смысл?

Грег вдруг осознал, что Молли действительно уедет отсюда, как только будут отсняты все необходимые фотографии. И понял, что не хочет, чтобы она исчезла из его жизни.

– Думаю, если она останется, это будет здорово, – совершенно искренне ответил он.

Проведя в дороге около четырех часов, Хелен, наконец, увидела упомянутый почтовый ящик. Точнее, жестяной бочонок из-под масла, служивший в качестве такового. И что немаловажно, на его боку имелась надпись Уилларинг-Даунс, выведенная зеленой краской.

Свернув с шоссе на извилистую аллею, засыпанную гравием, Хелен вдруг ощутила легкое сожаление, что эта поездка не продлилась чуть дольше. До сего момента она была настолько сосредоточена на том, чтобы не сбиться с пути, что даже не задумывалась насчет того, что произойдет, когда она окажется на месте. И теперь ей требовалось еще хотя бы несколько минут на то, чтобы подготовиться.

Хелен до сих пор не совсем понимала, почему согласилась с предложением Мэтта Редмонда. Как ни странно, но она была польщена, когда он позвонил ей три дня назад, чтобы поблагодарить за чудесный вечер, проведенный в парке, откуда они любовались гаванью, оперой и огнями города. Поначалу она восприняла этот звонок всего лишь как дань несколько старомодной вежливости, проявлением хороших манер, и потому приглашение Мэтта провести уик-энд на его ферме немного ее удивило. Но еще большей неожиданностью для нее стало то, что она безо всякого промедления приняла его. А ведь у нее не было ни времени, ни склонности заводить какие-либо отношения, и уж тем более с фермером-коневодом, живущим в двухстах пятидесяти километрах от Сиднея. И почему ее так и не покидает это странное волнение, это ожидание непонятно чего?