Текст книги "Любовь тебя найдет"
Автор книги: Джанет Гоувер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Соединяй, – распорядилась Хелен, снова усаживаясь в свое кожаное кресло.
– Добрый день, это миссис Вудли? – Голос действительно принадлежал совсем юной девушке, которую, похоже, ничуть не смущал факт общения с медиафигурой общенационального уровня.
– Привет, Элисон. Чем могу быть полезна?
– Вы знаете, кто я?
– Конечно. Твой отец упомянул о тебе в своем письме.
– А, ну да... В принципе из-за этого я и звоню, – заторопилась девушка. – Папа рассказал мне о вашей переписке. Он, похоже, заинтересовался... то есть я хочу сказать, он вроде как хочет...
Хелен молчала, не собираясь помогать собеседнице преодолевать затруднение.
– Ну, в общем, – продолжила Элисон, – папа сейчас здесь, в Сиднее. Он привез мне кое-какие вещи, и я тут подумала, что вы с ним могли бы...
Искренне удивленная, Хелен не смогла удержаться от смеха.
– Элисон, ты пытаешься устроить нам свидание?
– Да нет, что вы... Ну, в некотором роде... По правде говоря, да.
Некоторое время Хелен хранила молчание. Она даже не знала, как ей отреагировать: рассмеяться или повесить трубку? Но следовало признать, что девушка была смелой и дерзкой.
– А твой отец знает об этом звонке?
– Пока еще нет. Он вышел, чтобы... О, черт!.. Извините... Он уже вернулся. Миссис Вудли, пожалуйста, поговорите с ним.
С того конца линии донеслись какие-то неясные звуки, затем послышались приглушенные голоса, после чего последовали возмущенные восклицания. А потом трубку снова взяли в руки.
– Здравствуйте, миссис Вудли, это Мэтт Редмонд.
Его голос вполне соответствовал внешности – низкий и густой, неспешный и в то же время слегка вибрирующий. Несмотря на неловкость ситуации, этот голос был полон уверенности и твердости, и Хелен инстинктивно почувствовала, что ей непременно понравится его обладатель.
– Добрый день, мистер Редмонд.
– Я должен извиниться перед вами за свою дочь, – продолжил Мэтт. – Иногда Элисон позволяет своим фантазиям брать верх над здравым смыслом. Она не имела никакого права вас беспокоить. – Несмотря на эти слова, в его голосе звучала несомненная любовь к дочери.
– Мистер Редмонд, ради Бога, не стоит волноваться. Однако признаюсь, я несколько удивлена тем, что ей удалось пробиться ко мне через двух телефонисток и моего помощника. Должно быть, ваша дочь весьма незаурядная личность.
– Да, Эли умеет быть настойчивой.
Хелен осознала, что она улыбается.
– Послушайте, вы не хотели бы... – На секунду она замялась, но затем продолжила, не оставляя себе возможности передумать: – Может быть, мы действительно встретимся и выпьем чего-нибудь вместе? Мне кажется, будет несправедливо, если подобная настойчивость останется невознагражденной.
Последовало молчание, и Хелен расслышала, как на том конце Эли задает отцу какие-то вопросы. Она замерла в ожидании ответа. Ну, конечно же, он отклонит ее приглашение, и это будет только к лучшему. О чем она вообще думала, предлагая ему пропустить по стаканчику?
– Я буду очень рад пообщаться с вами, – отозвался, наконец, Мэтт, и вслед за этим послышался приглушенный возглас ликующей Элисон.
– Сегодня я, скорее всего, буду работать допоздна, – поспешила сообщить Хелен. – Так что нам, наверное, лучше встретиться прямо здесь, в редакции.
Помимо прочего, так будет и гораздо безопаснее. Они по-быстрому выпьют чего-нибудь в ближайшем баре, после чего она сошлется на неотложные дела и снова вернется к себе в кабинет.
– Что ж, замечательно, – согласился Мэтт.
Хелен продиктовала ему адрес редакции и на этом завершила разговор – возможно, даже несколько резко. Затем откинулась на спинку кресла, недоумевая, что ее вдруг дернуло встретиться с этим мужчиной. Ведь ей и так постоянно не хватает времени, Чтобы выполнить всю намеченную на день работу. К тому же в ее нынешней жизни просто нет места для какого-либо романа, а тем более – с фермером. Вряд ли у нее может быть что-то общее с человеком, разводящим лошадей.
Открыв портфель, Хелен достала письмо Мэтта Редмонда.
Ну, вообще-то, у них имелся общий интерес к поэзии. А еще, судя по тексту письма, у него неплохой слог – так же как и у нее. Когда-то она даже воображала себя будущей писательницей, а не редактором журнала. Но это было очень давно.
Протянув руку, Хелен нажала на клавишу соединения с редакционным залом.
– Ричард, предупреди, пожалуйста, охрану, что сегодня по окончании рабочего дня ко мне должен прийти человек по имени Мэтт Редмонд.
– Хорошо, Хелен. – В голосе помощника прозвучало явное удивление. – Может, мне задержаться, чтобы проводить его сюда?
– Нет, Ричард, спасибо. Я сама его встречу. – И она отключилась, прекрасно понимая, что теперь ее ассистент будет буквально сгорать от любопытства. Однако она не собиралась предоставлять ему какую-либо дополнительную информацию. Но даже если бы она это и сделала, Ричарду было бы нелегко поверить, что его начальница вознамерилась пропустить по стаканчику (свиданием это, конечно же, не являлось) с одним из фермеров. Да Хелен и самой с трудом в это верилось.
Покачав головой, она сосредоточила внимание на лежащей перед ней папке. Ей так и не хватило решимости дать ход этой разоблачительной истории. И если она все же предпочтет придержать данный материал, тогда надо будет подумать, что поставить на первую полосу.
День тянулся чуть ли не целую вечность, меж тем как Хелен возилась со страницами очередного номера. Очерк о Греге Андерсоне и его выписанной по почте избраннице был бы достаточно сильным материалом, главной темой номера, но его пока что просто не было в наличии. Имелась, конечно, и еще пара вариантов, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с той «бомбой», что находилась в коричневой папке.
Ричарда она отослала домой незадолго до шести. Уходить ему явно не хотелось, и причиной тому было, конечно же, обыкновенное любопытство, а отнюдь не какая-то необходимость или желание подольше посидеть за рабочим столом. Однако ни он, ни кто-либо другой не нужны были ей в качестве свидетелей предстоящей встречи с Мэттом Редмондом. И дело тут вовсе не в том, что она чего-то стеснялась. Или же все-таки стеснялась? Странно, ее первое личное свидание с тех пор, как она заняла свой нынешний пост, состоится не с кем-нибудь, а с фермером, с которым она познакомилась по переписке. Как это могло выглядеть со стороны? Не лучше ли прямо сейчас позвонить Мэтту и отменить назначенную встречу, сославшись на неотложные дела? Если он приехал в Сидней всего лишь на день, то уже завтра его здесь не будет, и таким образом это ненужное знакомство закончится, так толком и не начавшись.
Однако проблема заключалась в том, что у нее не было номера его мобильного.
В этот момент, словно спровоцированный подобными размышлениями, на столе зазвонил телефон.
– Слушаю, – сняв трубку, отозвалась Хелен.
– Это с охраны, миссис Вудли. Тут к вам пришел человек по имени Мэтт Редмонд. Мне передавали, что вы его ждете.
– Да, все правильно, – подтвердила она. – Спасибо. Покажите ему, пожалуйста, в какую сторону идти. Подниматься вместе с ним не обязательно, я встречу его у лифта.
– Хорошо, миссис Вудли.
Положив трубку, Хелен сразу же поднялась с кресла. Если поторопиться, то, вероятно, она еще успеет забежать в туалет, чтобы по-быстрому причесаться и нанести на губы свежий слой помады... Однако, ухватившись за свою сумочку, она осознала, что времени на это уже не остается. Впервые за многие годы она собиралась с кем-то встретиться, чувствуя себя совершенно неподготовленной!
Вышедший из лифта мужчина был высоким и отлично сложенным, что было заметно даже под курткой – не такой уж модной, но сидевшей на нем безупречно. Он остановился, меж тем как за ним сдвинулись створки, и с любопытством огляделся. Вся его внешность свидетельствовала о том, что он не принадлежал к миру людей из высотных городских зданий и стеклянно-хромированных офисов. Ему, несомненно, были более привычны открытые просторы, залитые солнечным светом. И, тем не менее, он не выглядел здесь неуклюжим или неуместным. Самое большее, он казался слегка заинтересованным функционированием того мира, куда он только что шагнул. В общем, у него был вид человека, который чувствует себя вполне комфортно при любых обстоятельствах и в любой обстановке.
Хелен, стоящую за прозрачной перегородкой, Мэтт так и не заметил. Оправив юбку и нацепив налицо профессионально-любезную улыбку, она открыла дверь кабинета и двинулась вперед. Его глаза, взгляд которых устремился в ее сторону, были темно-карими, а улыбка, приподнявшая уголки губ, куда более искренней, чем ее собственная.
– Добрый вечер, мистер Редмонд, – поприветствовала Хелен, протягивая руку. – Очень рада вас видеть.
Ее ладонь он не столько сжал, сколько просто задержал в своей. Глядя при этом ей в лицо с прямотой, которую она находила несколько смущающей.
– Зовите меня просто Мэтт.
В реальности, не искаженный телефоном, тембр его голоса был глубоким, мягким и очень приятным. Хелен даже подумала, что он вполне мог заниматься когда-то пением. Темно-карие глаза, золотисто-коричневая от постоянного пребывания под солнцем кожа лица... Мэтт всем своим видом производил впечатление сильного человека. Причем не только физически – он излучал также немалую внутреннюю силу.
– Ну тогда я просто Хелен, – произнесла она, высвобождая ладонь из его руки. – Спасибо, что нашли время зайти к нам в редакцию. – Ей был неприятен звук собственного голоса. Такое впечатление, будто она общается с деловым партнером.
– Для меня это было совсем нетрудно, – проговорил Мэтт. – Тем более что это доставило огромную радость моей дочери.
Хелен улыбнулась, припомнив возглас восторга, донесшийся до нее через телефонную трубку.
– Да, я слышала, как она ликовала.
– Она считает, что я должен почаще выбираться в свет.
– Что ж, юным девушкам свойственно беспокоиться за своих отцов.
– Но в данном случае она, возможно, права.
– А где ее мать? – полюбопытствовала Хелен, прежде чем успела спохватиться.
– Моя бывшая жена живёт в Квинсленде. Время от времени Эли бывает у нее, но по большей части с момента развода живет со мной. Вернее, жила, пока не поступила в университет. – Умолкнув, Мэтт оглядел редакционный зал. – Ну а вы как?.. Мне кажется, работа здесь отнимает у вас немало времени. Гораздо больше, чем следовало бы.
– Но я люблю свою работу, – сказала Хелен. И после паузы признала: – Хотя вы, конечно, правы – я занята здесь с утра до вечера.
Она уловила в своем голосе нотки сожаления, и это ее несколько удивило. И вообще разговор довольно быстро приобретал слишком личностный характер.
– Через минуту я буду свободна, – произнесла она, возможно, с излишней резкостью. – И тогда мы сможем пойти где-нибудь посидеть.
– Что ж, отлично.
Они вместе прошли к ней, и Мэтт не спеша приблизился к окну, чтобы взглянуть на эффектную перспективу Сиднейской гавани с перекинувшимся через нее мостом. Хелен же подошла к столу, не понимая, почему этот просторный кабинет стал вдруг каким-то маленьким. Несмотря на то, что она стояла у дальнего конца стола, ей все равно казалось, будто Мэтт находится совсем рядом.
– Впечатляющая картина, – заметил спокойно ее гость.
– Одно из преимуществ, которые дает занимаемый мной пост, – отозвалась Хелен, принявшись выключать компьютер. Между делом она взглянула в сторону окна. И когда заговорила снова, ее интонация была уже более мягкой. – Отсюда чудесный вид, ведь правда? Признаться, я часто им любуюсь.
– Интересно, – продолжил Мэтт, – как выглядели эти места две сотни лет назад, при первых колонистах? До того как были вырублены леса, до появления небоскребов и этого моста?
– Думаю, и тогда картина была впечатляющей, – улыбнулась Хелен. – Но моста мне бы не хватало. Я как-то привязалась к этой металлической громаде. – Она забросила в портфель кое-какие бумаги.
Мэтт меж тем повернулся к ней, и Хелен снова ощутила некоторую неловкость. На ней был черный костюм с короткой обтягивающей юбкой, под пиджаком – белая шелковая блузка, на ногах – черные элегантные туфли. Она знала, что выглядит отлично, и, тем не менее, предпочла бы быть одетой несколько иначе. Чтобы ее вид был менее деловым и официальным.
– И это все, что вам нужно? – спросил Мэтт.
– Что именно? – не поняла Хелен.
– Ну, вот это. – Он обвел рукой помещение. – Полагаю, вам пришлось немало потрудиться, чтобы попасть сюда. Вы мечтали именно об этом?
Хелен уже хотела ответить утвердительно, но затем перевела взгляд на папку в своих руках. В ней лежали фотографии, доставляющие ей столько терзаний. Если весь смысл ее жизни заключался в работе, то почему она так мучается по поводу опубликования скандальных материалов? Разве пресса не занимается этим изо дня в день?
– Мэтт, я могу поинтересоваться вашим мнением по одному вопросу? – Эти слова сорвались с языка, прежде чем она успела одуматься.
– Конечно.
Ей не следовало обсуждать данную тему с кем бы то ни было, а уж тем более с этим человеком, которого она едва знала. И, тем не менее, она собиралась это сделать.
– Я никак не могу решить, как мне поступить с одним материалом. – Она показала ему коричневую папку.
– А что здесь? – спросил Мэтт.
– Одна история, и весьма громкая. Сенсация, которая моментально поднимет рейтинг моего журнала.
– И что, возникла какая-то проблема?
– Не совсем так. – Хелен вздохнула. – Это касается двух известных киноактеров. Точнее, их весьма специфических взаимоотношений.
– Понятно. – Как ни удивительно, Мэтт не проявил какого-либо любопытства. Хелен ожидала, что он поинтересуется именами, но этого не произошло.
– Этот материал в случае публикации наверняка разрушит их семьи, – с некоторой торопливостью продолжила она, чувствуя на себе взгляд Мэтта. – А также, возможно, и карьеры.
– Тогда почему вы хотите его обнародовать? – Он, казалось, был искренне озадачен.
– В том-то и дело, что не хочу. – Ее слова были абсолютной правдой. – Однако это сенсация, причем, эксклюзивная, а моя работа заключается в том, чтобы делать журнал более успешным, и данный материал очень бы в этом помог.
– Даже такой ценой?
– Но ведь репортеры – публичные люди, зарабатывающие деньги на «жареных» фактах, на освещении подробностей личной жизни известных личностей. И потому подобная публикация вполне соответствовала бы правилам игры. – Произнося эти слова, Хелен осознавала, насколько неубедительно они звучат. Да и верила ли она им сама?
– Я имел в виду не ту цену, которую придется заплатить этим актерам, – негромко пояснил Мэтт.
Эти слова задели в ней какую-то внутреннюю струну. Не зная, что ответить, она отвела взгляд, забросила папку в ящик стола и повернула ключ.
Затем они вместе направились к лифту. Створки раздвинулись сразу же после нажатия кнопки вызова. До самого первого этажа они оба не проронили ни слова, и Хелен лихорадочно соображала, как ей вести себя дальше. Вообще она собиралась отвести Мэтта в близлежащий бар – небольшой, стильный и довольно шумный. Это было идеальным местом для того, чтобы пропустить по стаканчику с человеком, которого вряд ли когда-либо встретишь вновь. Но она решила поменять первоначальное намерение. Ведь Мэтт был не из той когорты лощеных типов из журналистской среды, с кем ей обычно приходилось иметь дело. И она уже давно не коротала с кем-либо вечер исключительно в личных интересах.
– Куда бы вам хотелось пойти? – поинтересовалась Хелен, когда из сверкающего мрамором вестибюля они, миновав прозрачные раздвижные двери, вышли на улицу.
Мэтт скользнул взглядом по многочисленным прохожим, шагающим по тротуару, по заполненной машинами проезжей части.
– Туда, где тихо и спокойно. Чтобы можно было без помех пообщаться. И хорошо бы с видом на залив, где побольше свежего воздуха.
Хелен застыла в некоторой нерешительности. Она вдруг поняла, куда ей хотелось бы отвести Мэтта. Она уже так давно не бывала в том месте. Возможно, это не совсем то, чего он ожидает, но у нее не было ни малейших сомнений, что ему там понравится.
– Тут неподалеку имеется один уютный уголок.
– Места нужно бронировать заранее или благодаря вашим связям мы и так получим лучший столик?
Хелен вскинула руку, чтобы остановить такси.
– Там, куда мы отправимся, места есть всегда и для всех.
Когда они переехали через мост, таксист, следуя ее указанию, сразу же свернул и, съехав по широкой дуге вниз, остановился под первым пролетом возле огромного каменного пилона.
Выбравшись из машины, Мэтт посмотрел вверх, откуда доносился приглушенный шум двигающегося транспорта.
– Признаться, не совсем обычное местечко, – проговорил он.
– Здесь неплохо, – отозвалась Хелен. – Следуйте за мной.
Получая от ситуации определенное удовольствие, она повела Мэтта к ряду магазинчиков, которые выстроились вдоль узкой дороги, спускающейся к самой воде. Заведение, где продавалась жареная рыба с чипсами, находилось рядом с павильоном, заполненным множеством разнообразных бутылок. Она отправила Мэтта покупать пиво, сама же пошла заказывать для них обоих ужин.
Затем они проследовали по длинному травянистому склону парка, прислушиваясь к отдаленному гулу мчащихся по мосту машин, и уселись на деревянную скамью, откуда открывался чудесный вид на гавань и расположенный напротив оперный театр. С каждой минутой становилось все темнее, и прожектора, освещающие здание оперы, придавали ему таинственный вид. По темной водной глади скользили отраженные огни паромов и небольших теплоходов, а по ту сторону залива, создавая впечатляющий задний план, устремлялись ввысь небоскребы делового центра.
– Это должно бы быть завернуто в старую газету, – сказал Мэтт, раскрывая коробку с картошкой и рыбой.
– Теперь подобная упаковка не соответствует санитарным нормам, – отозвалась Хелен. – Но я думаю, когда такая еда заворачивалась во вчерашние новости, вкус у нее был гораздо лучше.
Они ели и пили пиво, разговаривая о самых разных вещах. О раскинувшейся перед ними перспективе, о мосте, о грандиозном здании оперного театра. Хелен даже не припоминала, когда она в последний раз вела столь продолжительные беседы на темы, не имеющие отношения к ее работе.
В этом уединенном месте они были не одни – неподалеку под парковым фонарем сидела какая-то девушка, склонившаяся над книгой. Очевидно, она начала читать еще засветло, однако и сейчас не желала прерываться. Под конец она достала из кармана свой мобильник и раскрыла его, чтобы плеснуть дополнительный свет на последние страницы. Затем со вздохом удовлетворения захлопнула книгу и, поднявшись, ушла, так и не заметив, что за ней кто-то наблюдал.
– Когда-то и я также читала, – проговорила Хелен. – Только тогда у меня не было мобильного телефона, и я использовала фонарик.
– Вы любите читать?
– В последние годы у меня не так уж много времени, чтобы читать для собственного удовольствия, – с некоторой грустью ответила она. – Но в детстве я буквально проглатывала все, что попадалось мне в руки. И израсходовала гору батареек, читая под одеялом с фонариком, когда мать выключала свет.
Мэтт засмеялся.
– У меня было то же самое. И я по-прежнему много читаю, только теперь у меня есть возможность жечь свет хоть всю ночь.
– Да, становясь взрослым, человек приобретает кое-какие преимущества.
– Несомненно.
– Было время, когда я и сама хотела стать писательницей, – тихо призналась Хелен.
– А разве вы ею не стали? Ведь журналистика тоже в чем-то сродни писательскому труду.
– Возможно, – пожала она плечами. – Только я мечтала стать романисткой. И написать величайший австралийский роман. Я даже начинала две разные книги.
– И что вам помешало продолжить?
– Жизненные обстоятельства. Мечты не всегда сочетаются с действительностью.
– Но, наверное, не стоит все же окончательно отказываться от своих намерений, – сказал Мэтт.
– А у вас было желание, которое не удалось реализовать так, как представлялось? – поинтересовалась Хелен.
– Думаю, так случается у многих, – ответил он. – Но это не значит, что надо махнуть на себя рукой. Особенно если у тебя есть цель в жизни.
Хелен не могла не признать его правоту. Да, она действительно отказалась в свое время от своей мечты. Но быть может, еще не поздно наверстать упущенное?
– Вы ведь увлекаетесь поэзией? – вымолвила она после некоторого молчания. – Это несколько необычно в наше время.
– В самом деле? – улыбнулся он. – Но вы тоже к ней неравнодушны, значит, мы похожи.
Хелен не нашла, что ответить на эти слова. Но в этом и не было необходимости. Какое-то время они просто сидели и наслаждались тишиной.
Затем Мэтт взглянул на свои часы.
– Не хотелось бы завершать столь чудесный вечер, но мне пора. Мне еще предстоит неблизкий путь обратно.
– То есть вы прямо сегодня возвратитесь на свою ферму?
– Такова моя повседневная жизнь... Ведь нужно задать лошадям корм, а уже утром ждут другие дела. Хозяйство большое.
Хелен неохотно встала со скамейки. Они в молчании поднялись обратно по склону и вышли к дороге.
– Сейчас я поймаю для вас такси, – сказал Мэтт.
– Это совершенно ни к чему, я живу совсем рядом. – И она показала на свой дом.
– Неудивительно, что вы знаете, где можно получить самый лучший ужин в Сиднее, – пошутил он.
– По правде говоря, я уже давно сюда не заглядывала, – улыбнулась Хелен. – Так что спасибо за предоставленный повод.
– Не стоит благодарности. И вообще вам не нужно дожидаться каких-либо поводов.
На дороге меж тем появилось такси, водитель которого, по мере приближения к ним, замедлил ход. Мэтт поднял руку.
– Мне нужно перебраться обратно через мост, чтобы забрать свою машину. – Повернувшись к Хелен, он взял ее ладонь и, глядя сверху вниз, улыбнулся. – Спасибо за прекрасный вечер.
– Я также получила огромное удовольствие, – отозвалась она.
Мэтт неотрывно смотрел ей в глаза, и Хелен вдруг ощутила какое-то теплое завихрение, прокатившееся по всему телу. Ее губы тоже растянулись в улыбке. Мэтт меж тем склонил голову и поцеловал ее в щеку.
– Спокойной ночи, – тихо произнес он. После чего отошел и уселся в поджидающее такси.
Глядя, как задние огни автомобиля исчезают за поворотом, Хелен испытывала нечто вроде разочарования. А может быть, сожаления. Она дотронулась до щеки, еще хранящей тепло его поцелуя. В гламурном мире массмедиа поцелуй в щеку – это почти то же самое, что и обыкновенное рукопожатие, подобными поцелуями ее коллеги обменивались при встрече или прощании, и они, как правило, не имели какого-то особого значения. Однако те мгновения, когда с ее щекой соприкасались губы Мэтта, ощущались совершенно иначе, и этот краткий контакт что-то расшевелил внутри ее. А когда Мэтт взял ее за руку...
Хелен вдруг осознала, что к ней уже давно никто не прикасался с каким-то реальным значением. Это было необычно и... остро. Она посмотрела в ту сторону, куда отъехало такси, но машины уже и след простыл. Позвать Мэтта обратно было невозможно.
Направляясь к своему дому, Хелен подумала, что это, возможно, даже хорошо, что при расставании они ни словом не обмолвились о новой встрече. Ибо в ее жизни нет места для такого мужчины, как Мэтт. В молодости она, конечно, думала о семье и детях, но эта мечта давным-давно рассыпалась в прах из-за ее собственной ошибки. Она, разумеется, сожалела о потере, однако вопреки тому, что сказал Мэтт, это было то устремление, которое ей уже не суждено реализовать.
Возможно, она и преувеличила его привлекательность. Скорее всего, так и есть. Хотя, конечно, он очень мил. У него выразительные глаза и не менее изумительная улыбка. Однако...
Ли взглянула на женщину, взирающую на нее из зеркала. Волосы слегка подвиты, на лице – косметика. А еще на ней снова была юбка. Нет, наверное, это не она, а какая-то совсем другая девица, которая за последние полчаса уже раз двадцать посмотрела на часы, волнуясь, словно школьница перед первым в жизни свиданием.
До полудня оставалось совсем немного, и Йен Радд должен был появиться с минуты на минуту.
Он позвонил ей во вторник. А потом в четверг. Ну а вчера он связался с ней, чтобы напомнить о том, что они условились вместе пообедать. Как будто она могла забыть!
Лив последний раз окинула взглядом свое отражение и вышла из спальни, мысленно поклявшись, что больше не станет переодеваться. Потому что она проделала это уже дважды, свидетельством чему была разбросанная по кровати одежда.
Но через минуту Ли зашла обратно, чтобы собрать раскиданные наряды и повесить их в шкаф. И вовсе не потому, что Йен мог оказаться хотя бы на подступах к ее спальне. Они всего лишь пообедают, и он не задержится даже до ужина, поскольку ему необходимо вернуться в Сидней в связи с какими-то делами. Так что о том, чтобы остаться на ночь, не могло быть и речи. И тем не менее, Ли решила навести порядок в своем алькове. Хотя бы для того, чтобы заполнить время ожидания. Потому что если она ничем себя не займет, ей, возможно, приспичит снова переодеться.
Захлопнув дверцы шкафа, Ли окончательно покинула спальню. И, подавив побуждение встать у окна, чтобы пялиться на ведущий к дому проселок, прошла на кухню.
Решив пригласить Йена на субботний обед, она как-то не задумалась о том, что именно они будут есть. Вообще можно было бы обойтись какими-нибудь сандвичами, после чего она провела бы для него обзорную экскурсию по своей ферме, рассказав попутно о намерении производить собственное вино и разливать его по бутылкам. А также о желании обзавестись погребком для реализации продукции прямо на месте. Нет, это ни в коем случае не могло называться свиданием. Скорее просто деловой встречей коллег по бизнесу.
Тогда с какой стати она устроила подобное пиршество? Креветки с авокадо... Спаржа, посыпанная тертым пармезаном... Зеленый салат с ароматными приправами, хлеб домашней выпечки... Сыры самых разных сортов, фруктовый десерт... Всего этого семье из четырех человек наверняка хватило бы на целую неделю.
Конечно, в качестве оправдания можно сослаться на то, что в этом есть немалое удовольствие – готовить для кого-то еще после трех лет приготовления пищи для себя одной. Обедать и ужинать в одиночку, может быть, и неплохо в течение недели, но через месяц, а тем более через год это становится просто невыносимым. А после того как этот мерзавец, числившийся ее женихом, слинял отсюда, именно так и происходило – она принимала пищу в полнейшем одиночестве. Так же как и работала в одиночку и совершенно одна спала.
Эти мысли вновь напомнили Ли о Йене Радде, а также – что уж тут отрицать? – о ее влечении к нему. Даже его голос, доносившийся из телефонной трубки, вызывал в ней какое-то теплое трепетание. Возможно, именно поэтому она и надела белую хлопковую юбку цыганского фасона и топик на бретельках. Как видно, в глубине души ей очень хотелось понравиться...
Ли быстрым шагом покинула кухню и направилась обратно в спальню, чтобы облачиться в надежные синие джинсы и обычную футболку. А также, чтобы обуться, поскольку босые ступни – это слишком уж по-домашнему и в какой-то мере навевает интимную атмосферу.
Однако до спальни Ли так и не дошла, заметив через окно гостиной подъезжающий к дому автомобиль. Переодеваться было поздно.
Чтобы не показаться чрезмерно заинтересованной, она предпочла не спешить навстречу гостю. И, приблизившись к окну, стала наблюдать за тем, как Йен вылезает из машины. Одет он был с элегантной простотой – в темные брюки и льняную рубашку, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Он потянулся после долгого сидения за рулем, и через мягкую ткань рубашки очень эротично обозначился его крепкий торс.
Ли ощутила, как в нижней части ее живота что-то дрогнуло. Она не могла и дальше себя обманывать, и вся ее решимость куда-то исчезла. Трудно было даже разобраться, что пугало ее в большей степени – мысль о том, что Йен, возможно, также испытывает к ней влечение, или же опасение, что ничего подобного нет и в помине. Продолжать прятаться и дальше было невозможно, поэтому Ли прошла в прихожую, сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и открыла входную дверь.
Йен как раз доставал с заднего сиденья свой рюкзак. Когда он обернулся и увидел ее, его лицо осветилось улыбкой. Он быстро пересек двор и, в два шага преодолев ступени, взошел на веранду.
– Здравствуй, Ли, – поприветствовал девушку Йен и, склонившись, поцеловал ее в щеку, как это принято у друзей или хороших знакомых. От него исходил утонченный аромат лосьона после бритья.
– Привет... Надеюсь, ты без труда нашел мое поместье? – Ли развернулась, чтобы провести Йена в дом, стараясь при этом скрыть румянец, вызванный прикосновением его губ.
– Да, это оказалось не так уж трудно, – ответил он.
Гостиная, куда они прошли, показалась Ли какой-то маленькой. Йен стоял совсем рядом, улыбаясь и глядя на нее своими изумительными голубыми глазами. Ей было достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до него...
– Не желаешь чего-нибудь выпить? – поспешила поинтересоваться она. – Может, кофе или чего-то еще?
– Нет, спасибо, не надо. Я тут, кстати... – Открыв рюкзак, он извлек бутылку белого вина. – Вот, привез для нашего обеда.
– Спасибо...
– А это лично тебе. – И он вручил ей увесистую книгу. «Женщины и вино. Рост женского влияния в мировой винной индустрии» – прочитала она название, вытисненное на обложке.
– Я подумал, что тебе это будет интересно.
– Вне всякого сомнения. Спасибо.
Улыбнувшись, Ли снова заглянула в голубые глаза Йена, и они довольно долго – может, год, а может, и два – просто смотрели друг на друга.
– Наверное, вино лучше всего поместить пока в холодильник, – нарушил он, наконец, молчание.
– Да, конечно... И о чем я только думаю? – Развернувшись, Ли устремилась на кухню. Самой-то ей было известно, о чем она думала. Вот только Йену об этом знать не следовало.
– Как здорово...
Ли едва не выронила бутылку. Аккуратно поместив ее в холодильник, она обернулась и увидела, что Йен стоит в дверном проеме, ведущем в ее просторную кухню-столовую, и взирает на застеленный белой скатертью стол, в центре которого возвышалась ваза с красными и белыми розами.
– Может, приступим прямо сейчас? – предложила она, хотя на часах было только начало первого.
– Вообще-то после сидения за рулем я не отказался бы немного размять ноги. Тем более что ты обещала мне ознакомительную экскурсию по своей ферме.
– Ну что ж, идем.
Стремясь поскорее выскользнуть из волнующе наэлектризованной атмосферы, возникшей на кухне, Ли открыла заднюю дверь, сунула ноги в стоящие за порогом босоножки на плоской подошве, и они вместе вышли на залитый солнцем двор, где она вновь обрела способность свободно дышать.
– Итак, с чего начнем? – спросила Ли.
Взглянув на нее, Йен улыбнулся:
– На усмотрение дамы.
Не заметить двусмысленности этого краткого диалога было невозможно. Ли даже показалось, что ее сердце замерло. Какое-то время назад она запросто смогла бы продолжить этот шутливый флирт, но только не теперь. Поскольку Джек Торн, который вторгся в ее жизнь и, потоптавшись там, исчез, в какой-то мере подорвал в ней былую уверенность в себе, и она даже не мечтала о новой любви, практически смирившись с одиноким существованием. Потому-то у нее и не нашлось подходящих слов для непринужденного ответа.
