Текст книги "Любовь тебя найдет"
Автор книги: Джанет Гоувер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Нет, – покачала она головой, возвращая амулет. – Я не могу его принять. Он нужен тебе самому, чтобы постоянно напоминать о твоей творческой одаренности.
Грег ничего не ответил. И, взяв серебряный диск, положил его обратно в карман.
– Тебе следует уехать отсюда, – продолжила Молли. – Да ты это и сам прекрасно понимаешь. Ты должен сделать это ради себя самого.
Повернув голову, она посмотрела на него. Грег, заглянув в ее изумительные зеленые глаза, кивнул. После чего склонился и приник губами к ее губам.
Лицо Молли, слегка влажное от испарины, было покрыто копотью, губы имели привкус горелого тростника, но этот поцелуй показался ему самым сладостным из всех, что у него когда-либо были.
Оторвавшись друг от друга, они некоторое время сидели в полном молчании, переплетя пальцы рук и взирая на горящий тростник.
– Уже довольно поздно, – произнес, наконец, Грег. – Нам пора возвращаться.
– Да, конечно, – согласилась Молли. – А то Джасси будет сердиться.
Тяжело вздохнув, Грег выпустил ее ладонь и, открыв дверцу машины, уселся за руль.
Стоя в очереди к кассе, Хелен вдруг подумала, что она в первый раз собирается готовить сразу на двоих в своей нынешней квартире. Эта мысль заставила ее слегка нахмуриться. Неужели она до такой степени одинока?.. Да, именно так, похоже, и было. Но возможно, что отныне все будет иначе.
Стоявшая впереди покупательница, расплатившись, отошла, и Хелен принялась выкладывать из корзины набранные продукты. Этот специализированный магазин она замечала неоднократно, но делала покупки здесь впервые. Цены тут, конечно, были высокие, но ассортимент того стоил. На закуску она взяла копченую семгу, а для основного блюда – куриные грудки, которые подаст под соусом из эстрагона. А вот десерта, к сожалению, не будет, поскольку для его приготовления она не обладала достаточными кулинарными способностями, и подобные блюда у нее никогда толком не получались. Но взамен она предложит немалый выбор сыров, и Мэтт наверняка останется доволен. Расплатившись за покупки, Хелен вышла на улицу, где стоял ее служебный автомобиль. Она оставила пакеты на заднем сиденье и, попросив водителя подождать еще немного, отправилась в находившийся неподалеку винный магазин. И уже покидала его, когда заметила в потоке прохожих знакомое лицо. Поймав ее взгляд, этот мужчина тотчас же поспешил отвернуться – такое впечатление, будто он ощущал перед ней какую-то вину. Покопавшись в памяти, Хелен вспомнила, что это был фотограф, занимавшийся несанкционированными съемками различных знаменитостей. Время от времени она приобретала через агентство его снимки, но никогда не имела с ним дела напрямую. К тому моменту, когда в памяти всплыло его имя, мужчина уже скрылся из виду, и Хелен почти сразу же о нем забыла.
Оказавшись дома, она первым делом отправилась под душ и вышла из ванной минут через десять уже в длинной хлопковой юбке и легком топике, отороченном кружевной полоской. Сегодня ей хотелось надеть что-то кардинально отличающееся от сшитых на заказ костюмов, в которых она появлялась на работе. Ее влажные волосы были тщательно расчесаны, на лице – никакой косметики. Хелен чувствовала себя гораздо моложе и даже как-то легче, сбросив на время образ редактора крупного журнала.
Сигнал домофона раздался, когда она нарезала овощи для салата.
– Мэтт, это ты? – спросила Хелен, сняв трубку.
– Да, я. Привет. – Его голос был несколько изменен техническим устройством, но, тем не менее, вполне узнаваем.
Нажав на клавишу, она открыла дверь подъезда, благодарная домофону за то, что у нее есть время ополоснуть руки и привести в порядок волосы до того, как Мэтт окажется у двери квартиры.
И вот он перед ней – высокий, загорелый, мужественно-красивый. Хелен ощутила в груди легкий трепет. На плече у Мэтта висела небольшая спортивная сумка. Уж не значит ли это, что...
– Привет, – улыбнулась она и, привстав на цыпочки, чмокнула его в щеку.
Мэтт слегка склонился навстречу ее губам, и Хелен заметила некоторую озабоченность на его лице.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Да нет, ничего особенного. – Шагнув в прихожую, Мэтт опустил сумку на пол. – Просто возле твоего дома мне попался какой-то человек с фотоаппаратом. И, похоже, он меня щелкнул.
– Хм... Странно.
Пройдя через комнату, Хелен раздвинула застекленные двери и вышла на балкон. Мэтт проследовал за ней, и они вместе посмотрели поверх ограждения на крыльцо подъезда, расположенное двенадцатью этажами ниже.
– С такой высоты трудно что-либо разглядеть, – сказала Хелен.
– Неужели? – Мэтт указал на мост, занимающий центральное место в открывающейся перспективе. – Даже эту громадину?
Она засмеялась, позабыв об упомянутом человеке с фотоаппаратом.
– Да, данный объект действительно впечатляет.
– Однако оперного театра отсюда не видно, – посетовал он. – Думаю, для подобных апартаментов такое недопустимо.
– Ну, я собиралась потребовать, чтобы та опора, что его заслоняет, была снесена, – поддержала шутку Хелен. – Но потом передумала. Оперный театр здесь практически у всех маячит перед глазами, поэтому пускай из моих окон будет свой особый, нестандартный вид.
Засмеявшись, они вернулись в комнату.
– Я, кстати, кое-что тебе привез. – Присев у своей сумки, Мэтт извлек из нее большую обувную коробку коричневого цвета.
– Обычно мужчины преподносят женщинам цветы. Или же духи. А ты, значит, решил меня обуть? – Приняв коробку, Хелен стала ее открывать.
– Это специальные сапоги для верховой езды, – пояснил Мэтт. – Я не хочу, чтобы в следующий раз, приехав ко мне на ферму, ты испортила очередную пару своих изящных туфелек.
Губы Хелен изогнулись в печальной улыбке. Будучи в гостях у Мэтта, для катания на лошади она позаимствовала сапоги Эли, но те оказались ей не совсем впору. Поэтому в остальное время она так и носила собственные модельные туфли, которые теперь валялись в мусорном бачке, заляпанные грязью и конским навозом.
Хелен перевернула сапоги подошвами вверх.
– Но как ты догадался, какой размер мне нужен?
– Признаюсь честно: я исследовал твою обувь, когда ты была у меня. Может, примеришь?
– Прямо сейчас? – заколебалась она.
– А почему бы и нет?
Пожав плечами, Хелен направилась в спальню за носками.
Сапоги оказались ей в самый раз.
– Вообще они очень удобные, – сказала она Мэтту и, приподняв подол, выставила одну ногу вперед. – Но я думаю, они не совсем гармонируют с этой юбкой.
– Ну не знаю, – протянул он. – Для кого-то подобное сочетание может показаться очень сексуальным.
У нее даже перехватило дыхание. Подняв голову, Хелен заглянула в его глаза.
– В самом деле? – невинным тоном произнесла она.
– Конечно.
Мэтт одним шагом преодолел разделявшее их расстояние и, мягко взяв Хелен за плечи, приник к ее губам. И этот поцелуй длился, казалось, целую вечность.
Просыпалась Хелен постепенно. Сквозь опущенные веки чувствовалось, что в окна спальни вовсю струится солнечный свет. Потянувшись, она открыла глаза, и первое, что она увидела, – это коричневые сапоги для верховой езды, лежащие на ковре у самой двери. Мэтт отбросил их туда накануне вечером после того, как не спеша стянул с ее ног. Мэтт вообще все делал тщательно, уделяя немалое внимание деталям. Не этим ли объяснялось ее нынешнее состояние? Возможно, ее тело даже излучало сияние – настолько хорошо она себя чувствовала.
Вторая половина кровати пустовала, однако простыни еще хранили тепло, оставленное телом Мэтта, а от подушки исходил его запах – запах солнца, свежего воздуха и всей той силы и благости, что есть в земле.
Хелен нашла Мэтта на кухне, где он варил кофе. Услышав шаги, он обернулся, и его улыбка тотчас же окутала ее теплом, которого она никогда прежде не испытывала.
Она приняла из его рук протянутую кружку.
– Я тут подумал, – проговорил Мэтт, прихлебывая свой кофе, – как ты посмотришь на то, чтобы познакомиться сегодня с Эли?
– Разве тебе не нужно спешить обратно, чтобы задать корм лошадям? – спросила Хелен.
– Нет, я нанял помощника, – ответил он. – Но если тебе не хочется встречаться с моей дочерью, я это пойму.
– Я с радостью с ней познакомлюсь, – заверила она. – Но только ей сразу станет ясно, что ты провел ночь у меня.
– Эли весьма догадлива, – сказал Мэтт. – Она все поймает. Надеюсь, тебя это не очень беспокоит?
Любовь к дочери была буквально написана на лице Мэтта. Но в это утро Хелен видела в его глазах и кое-что еще. Вряд ли это было выражение любви к ней самой, но, тем не менее, похожее чувство в них присутствовало.
– Ну что ж, звони ей, а я пока пойду приму душ, – проговорила Хелен.
– Хорошо... А после звонка мне можно будет зайти и потереть тебе спинку?
Квартиру они покинули ближе к полудню и, войдя в лифт, как подростки взялись за руки. Это было так здорово!
Подозрительную группку из четырех человек Хелен заметила, едва они с Мэттом шагнули из лифта в вестибюль. Эти люди неспешно прогуливались по тротуару возле самого дома. Резко остановившись, она выпустила руку Мэтта.
– Черт!..
– Что такое? – не понял он.
– Видишь тех типов на улице? – спросила она. – Нет ли среди них того, кто сфотографировал тебя вчера?
– Да, вон тот, в синей рубашке. Ты его знаешь?
– Это папарацци, – объяснила Хелен и потянула Мэтта в дальний угол вестибюля, пока их не успели засечь снаружи.
– Он работает в твоем журнале? – На его лице отразилась некоторая озабоченность.
– Нет, он свободный охотник. Мы публиковали пару его снимков, но вообще он продает их всем желающим.
– И что он здесь делает?
– Вчера он видел, как я выходила из магазина, – ответила Хелен. – И, должно быть, сопроводил меня до дома в надежде на интересный снимок. Именно поэтому он и сегодня здесь ошивается.
– И кого он хочет заснять? Меня?
– Нас с тобой. Вместе. Потому что есть издания, готовые за это заплатить.
Мэтт удивленно покачал головой:
– Но почему? Какое им до нас дело?
– Это связано с моим положением, ведь я достаточно заметная персона. Случалось, и попадала уже в колонки с различными слухами, но еще ни разу... в подобном ракурсе.
– Ну, тогда давай вернемся обратно и подождем, пока он не исчезнет.
– Он никуда не уйдет, – возразила Хелен. – Скорее всего, дежурил тут всю ночь и теперь не уберется отсюда, пока не добьется желаемого. К тому же он уже не один. Его коллеги, как видно, пронюхали, что он за кем-то охотится, и тоже начали слетаться. Так что теперь они будут конкурировать – кто предоставит наилучший снимок, тот и получит наибольший куш.
– Но мы можем просто не обращать на них внимания, – предложил Мэтт. – Дать им понять, что нам все равно.
– Не сработает, – вздохнула Хелен. – Они будут следовать за нами повсюду.
– Как?.. И до общежития Эли?
Хелен кивнула.
– Да если они только приблизятся к моей дочери, я им... – Судя по голосу, теперь уже Мэтт был возмущен по-настоящему.
– Не сомневаюсь. – Хелен положила ладонь на его руку.
– Н-да... Ваше журналистское сообщество – довольно странный мир, – проговорил он. – И как ты можешь в нем существовать?
– Порой я сама задаю себе тот же вопрос, – ответила она.
После непродолжительного размышления Хелен остановилась на наиболее приемлемом варианте решения проблемы.
– Думаю, я смогу их отвлечь. – Впервые за всю свою карьеру она испытывала некоторый стыд за собственную профессию. – Тебе придется пока задержаться. Выйдешь чуть позже, и желательно, чтобы они тебя вообще не видели.
– Но что именно ты предлагаешь?
– Где сейчас твоя машина?
– За ближайшим углом. Припаркована у бордюра.
– Отлично. – К Хелен вернулась ее обычная деловитость. – В общем, так: я отвлеку их, уведу за собой, а ты, как только у подъезда будет чисто, выходи из дома и уезжай.
– А как же наши планы?
– Мэтт, они будут пасти меня все выходные, – мягко произнесла она. – Поэтому у нас вряд ли что-то получится.
Он согласно кивнул.
Хелен не знала, что тут еще можно сказать.
Они в молчании вернулись в квартиру, и Мэтт забрал свою сумку. Спускаясь в лифте, они опять держались за руки, только теперь все было иначе – они сжимали ладони друг друга скорее ради утешения.
– Ты вернешься домой сегодня вечером? – поинтересовалась Хелен, когда они вновь оказались в вестибюле.
– Да. И как только приеду, сразу же тебе позвоню. – Мэтт мягко стиснул ее ладонь и ободряюще улыбнулся. – Но ты уверена, что именно так и нужно поступить?
– Абсолютно.
– Ну что ж, будь осторожна.
– Непременно. – Приподнявшись на цыпочках, Хелен чмокнула Мэтта в щеку, после чего направилась к выходу.
Едва она миновала раздвинувшиеся перед ней прозрачные двери, стайка фотографов, слоняющихся по тротуару, тотчас же оживилась.
– Хелен, кто он? Это ваш близкий друг?
Прозвучавшие вопросы сопровождались щелканьем фотоаппаратов.
– Вы о ком? – Спускаясь по ступеням, Хелен заставила себя улыбнуться.
– Вы прекрасно знаете, кого мы имеем в виду, – отозвался один из репортеров.
– Это кто-то из ваших фермеров?! – выкрикнул другой.
– Ребята, – усмехнулась Хелен, начав переходить дорогу, – я понятия не имею, о чем вы говорите.
Папарацци устремились за ней, создавая помехи уличному движению.
Не переставая улыбаться, она подошла к киоску, расположенному у выхода на платформу электрички. На лице продавца застыло выражение явного изумления.
– Добрый день, – поприветствовала его Хелен.
– Э-э... Здравствуйте, – отозвался тот.
Она принялась перебирать выложенные на прилавке издания. А примерно через полминуты рискнула бросить взгляд в сторону своего подъезда. Мэтт уже покинул вестибюль и находился всего в нескольких шагах от спасительного угла.
– Я решила взять себе чего-нибудь почитать, – сообщила она своим преследователям. – Чтобы провести день в тихой домашней обстановке. – И, отобрав две газеты, она демонстративно накрыла их очередным номером «Жизни Австралии».
Фоторепортеры засмеялись. Хелен же расплатилась с газетчиком, у которого по-прежнему был слегка ошарашенный вид.
– Пока, – сказала она ему и подмигнула.
Шагая обратно к дому, Хелен все так же удерживала на лице улыбку. И только укрывшись от посторонних глаз в лифте, расслабилась, прислонилась к стене, и уголки ее губ опустились вниз.
Она сохраняла невозмутимый вид до тех пор, пока не очутилась у себя в квартире, которая вдруг показалась какой-то пустой. И уже здесь швырнула газеты и журнал на кофейный столик – в своем негодовании и разочаровании она, конечно же, была не в состоянии что-либо читать. Затем двинулась по комнате, решив навести порядок, в чем не было ни малейшей необходимости.
Когда же Хелен зашла в спальню и увидела подаренные Мэттом сапоги, так и валяющиеся на ковре, слезы сами брызнули из ее глаз.
Глава 7
Шагая по одной из центральных улиц Ньюкасла в потоке других прохожих, Саймон громко чихнул.
– Черт!.. – пробормотал он себе под нос. И, доставая из кармана платок, чихнул снова.
Самочувствие у него было довольно скверное: из носа текло, он кашлял и чихал, а голова была такая тяжелая, словно ее заполнили бетонным раствором.
– Привет, Саймон! – с улыбкой окликнул его один из знакомых. – Как поживаешь?
– Спасибо, хорошо, – отозвался он, даже не остановившись, чтобы перекинуться с тем хотя бы парой слов.
Потому что в действительности поживал он хуже некуда.
Похоже, он подхватил грипп, и оттого весь белый свет был ему не мил. И поделом – нечего было разгуливать под дождем, не накинув даже куртки. Вообще у него все пошло наперекосяк с того вечера, когда состоялся торжественный ужин Клуба виноградарей.
Все больше проникаясь жалостью к самому себе, Саймон уткнулся лицом в носовой платок и снова чихнул. А когда открыл глаза, тс увидел перед собой Ли. Так, с этим платком в руках, он и остановился. Облаченная в просторные брюки и легкую куртку, Ли выглядела весьма элегантно. Обе ее руки были заняты картонной коробкой среднего размера, поверх которой лежала еще и большая кожаная сумка.
– Привет, Ли. Как поживаешь? – Саймон был готов дать самому себе пинка за столь банальную форму приветствия. Однако что еще он мог ей сказать после того инцидента во время ужина?
– Спасибо, Саймон, хорошо. А ты, судя по виду, не очень.
– Да, я немного приболел, – объяснил он. – Но ничего серьезного.
Девушка кивнула, и несколько секунд они стояли в неловком молчании, глядя друг на друга.
– Ли, я хотел...
– Саймон, я думаю...
Они заговорили практически одновременно и так же одновременно умолкли. Саймон повел подбородком, предлагая Ли договорить первой. Шевельнувшись, она половчее перехватила коробку.
– Может, помочь?– спохватился он и потянулся к коробке.
– Спасибо, не надо.
Взглянув на его протянутую руку, Ли нахмурилась. Саймон тотчас же вспомнил о своем кулаке, ободранном в результате стычки с Йеном.
– Так ты действительно его ударил? – с некоторой недоверчивостью произнесла она.
– Я, конечно, не должен был этого делать. И вообще я хочу извиниться...
Ли замотала головой:
– Саймон, давай не будем. Мне сейчас не до того.
– Но я...
– Мне надо идти. У меня назначена встреча, и я не могу опаздывать. Желаю тебе поскорее выздороветь.
С этими словами Ли двинулась дальше, а Саймон так и остался стоять с зажатым в руке носовым платком. Его голова шла кругом, однако, вовсе не из-за простуды. В последние дни он много размышлял о том, что скажет Ли, когда опять ее увидит, ибо должен был непременно извиниться перед ней и объяснить свои поступки. Но, похоже, ей это просто не нужно. Удаляющаяся Ли ничуть не походила на ту женщину, которая плакала в пустой пристройке к винодельне. В своем элегантном наряде, с высоко поднятой головой она имела абсолютно спокойный и уверенный вид, казалась счастливой и довольной жизнью. И вообще она выглядела просто бесподобно!
Саймон опять громко чихнул, и несколько прохожих повернули головы в его сторону. Шмыгнув носом, он продолжил путь, гадая, что могло вызвать в Ли такие перемены. Быть может, она помирилась с Йеном? Он, конечно, желал ей только счастья, однако предположение, что она вновь сблизилась с его бывшим приятелем, было подобно ледяной глыбе, загнанной ему в нутро. Он испытывал почти что ревность! Чего в действительности, разумеется, и быть не могло, поскольку Ли для него всего лишь соседка, которая при иных обстоятельствах могла бы стать и другом. Разве не так?
Саймон был настолько погружен в свои размышления, что даже прошел мимо того места, куда направлялся, и ему пришлось поворачивать обратно.
Зал ювелирного магазина был освещен таким образом, чтобы в наилучшем виде явить взору посетителей выложенные под стеклом дорогостоящие украшения. И когда Саймон вошел внутрь, рядом с ним почти сразу же появилась холеная женщина в черном.
– Чем могу быть полезна, сэр? – поинтересовалась она.
Достав из кармана, Саймон поместил на прилавок небольшую коробочку, обтянутую черным бархатом. Продавщица взяла ее, вопросительно посмотрела на него и, после того как он кивнул, подняла крышку. Ограненный алмаз, вставленный в перстень из белого золота, имел бледно-розовый цвет, как и лепестки одноименного цветка. Женщина повернула футляр в руках, и на гранях бриллианта заиграли солнечные блики.
– Какая прелесть! – восхитилась она. – Если не ошибаюсь, этот камень был добыт в Западной Австралии на приисках «Кимберли рейнджис»?
– Да, – коротко подтвердил Саймон. – И я хотел бы расстаться с этим перстнем.
– В таком случае, сэр, давайте пройдем туда.
Работница ювелирного салона провела его в небольшое помещение и, попросив немного подождать, отправилась за менеджером.
Сидя в кресле, Саймон взирал на перстень, и в его памяти сами по себе всплывали события недавнего прошлого. Три года назад он приложил немалые старания, чтобы сначала приобрести нужный камень, а затем заказать ему нужную оправу. И он собирался подарить этот перстень любимой женщине в тот вечер, когда праздновалось завершение сбора урожая. С футляром в кармане он пошел искать ее и обнаружил вместе с Джеком Торном. Саймон не раз задавался вопросом: если бы ей было известно об этом перстне, она бы все равно клюнула на Джека с его новообретенным богатством? Или он сейчас был бы женатым человеком? И если бы свадьба состоялась, был бы он счастлив?
– Извините, что заставил вас ждать, сэр. – Ювелир оказался человеком лет тридцати пяти, чьи глаза, казалось, постоянно косили. – Моя помощница сообщила, что у вас имеется перстень, который вы желаете продать.
Кивнув, Саймон протянул ему футляр. Ювелир поместил в глаз лупу и в течение нескольких минут внимательно осматривал как сам камень, так и металл.
– Замечательная вещь, – произнес он, наконец. – Кто это изготовил?
Саймон назвал имя и передал прилагающийся к изделию сертификат.
– Но вы уверены, что хотите продать этот перстень? Ведь подобная вещь представляет собой неплохое капиталовложение.
– Этот перстень должен был ознаменовать помолвку, – бесстрастно сообщил Саймон. – Но его так никто и не надел. Мне он теперь совершенно ни к чему.
Тактично промолчав, ювелир продолжил осмотр.
Некоторое время спустя Саймон покинул салон, получив заверения, что в самом ближайшем будущем он станет богаче на несколько тысяч долларов. Однако деньги не имели для него большого значения. Перстень он обнаружил совершенно случайно сегодня утром, когда искал у себя в кабинете кое-какие бумаги. Вообще Саймон помнил, что положил его в один из ящиков стола на следующий день после того, как в нем отпала всякая необходимость. И с тех пор ни разу не испытал желания на него взглянуть. Решение продать перстень было принято спонтанно. Саймон ожидал, что при расставании с этой вещью у него возникнут какие-то ощущения – печаль, сожаление или, быть может, даже боль. Однако ничего подобного не случилось. И это, возможно, означало, что он готов жить дальше.
Дойдя до автостоянки, Саймон с улыбкой уселся за руль своей машины. Отметив мимоходом, что в носу у него уже почти не хлюпало.
Продолжив свой путь, Ли сделала пару глубоких вздохов, чтобы восстановить внутреннее равновесие. Неожиданная встреча с Саймоном Брэдфордом была не лучшим началом дня. С того вечера, когда состоялся торжественный ужин Клуба виноградарей, она не раз задумывалась о том, что скажет ему, как только увидит вновь. Хотя уже и не испытывала прежнего негодования за то, что он устроил вместе с Йеной. Ее изначальная неприязнь к Саймону была связана с Джеком Торном, по этому поводу ей уже давно пора все ему высказать. И она обязательно это сделает, но только не сегодня. Потому что нынче у нее есть более важные дела.
Миновав раздвижные двери банка, Ли приблизилась к одному из окошек...
Менеджер по предоставлению займов оказался элегантно одетым мужчиной примерно ее возраста. Он слегка приподнял брови, когда она опустила свою ношу на ковер рядом с предложенным стулом.
– Итак, мисс Кеньон, давайте обсудим ваш запрос о предоставлении займа на развитие бизнеса. Для каких целей он вам нужен?
– Видите ли, – сделав глубокий вдох, начала Ли, – каждый год я полностью продавала свой урожай винограда, но с нынешнего сезона хочу заняться производством собственного вина. То есть я собираюсь разливать его по бутылкам и продавать. И для этого мне необходимы дополнительные капиталовложения. Все расчеты я уже подготовила...
Она потянулась к своей сумке, лежащей на коробке, но работник банка, приподняв ладонь, остановил ее.
– В этом я не сомневаюсь. И я их, конечно же, внимательно изучу. Однако сейчас мне хотелось бы просто поговорить с вами. Я хотел бы получить представление о ваших перспективах, о том, чего вы стремитесь достичь.
Ли постаралась скрыть свое удивление. Этот человек совсем не походил на тех банковских служащих, с которыми ей приходилось иметь дело прежде. Он производил довольно приятное впечатление – казался заинтересованным и не пытался запугать напускной холодностью.
– Я думаю, что сейчас имеются широкие возможности для тех, кто открывает небольшие винные магазины и погребки, – сказала она. – Туристический рынок растет и...
Ли говорила довольно долго, подбадриваемая наводящими вопросами сидящего напротив человека. Поначалу она старалась придерживаться исключительно делового тона, но вскоре перестала скрывать страстную увлеченность своим замыслом.
– Но почему вы убеждены, что у вас все получится именно так, как вы представляете? – спросил, наконец, менеджер. – Сможете ли вы предложить нечто такое, чего не будет у других? Ведь именно в этом и кроется успех бизнесмена на рынке.
Нагнувшись, Ли открыла принесенную коробку и выставила на стол две бутылки с ярлыком «Бангала вайнс».
– У меня очень хорошее вино, – с убежденностью проговорила она. – В течение трех лет я каждый раз закатываю по бочке на пробу. И думаю, что такого превосходного вина, как у меня, вы больше нигде не найдете.
– Что ж, неплохое начало.
– Но у меня есть и другие идеи. – Ли поставила на стол два бокала с желто-красными блестками. – Вот хотя бы это. Думаю, такие бокалы тоже привлекут внимание тех же японских туристов. И каждый год я буду стараться придумать что-то еще, какую-то новую изюминку.
Менеджер взял один из бокалов и повертел его в руках.
– Кроме того, у меня имеются соображения насчет расширения своего виноградника, – продолжила Ли. – Я уже переговорила с представителями некоторых клубов любителей вина в Сиднее – их члены охотно заплатят за возможность приехать на ферму и собственными руками посадить лозу. Для них это будет своеобразным активным отдыхом, я же, в свою очередь, смогу таким образом расширить плантацию. Ну а в награду они получат право приобрести самый первый винтаж с засаженных ими участков. Держу пари, они с радостью заплатят даже сверх цены за вино, полученное от взлелеянной ими лозы.
– Что ж, замечательно, – улыбнулся менеджер. – Вы убедили меня, что сможете все это сделать. Ну а теперь давайте взглянем на ваши расчеты и прочие выкладки. Если они окажутся столь же убедительными, то, думаю, мы договоримся.
Он хотел вернуть Ли бутылки и бокалы, но та помотала головой.
– Нет-нет, оставьте себе. Пусть это будет дополнительным подтверждением того, что я надежный партнер.
– Вы очень любезны, мисс Кеньон, – снова улыбнулся сотрудник банка. – Но я не могу это принять. Подобный дар будет не совсем правильно выглядеть.
– Жаль. – Ли убрала бутылки и бокалы обратно в коробку и начала выкладывать на стол журналы с финансовой отчетностью.
Когда она, наконец, покинула банк, ее голова слегка кружилась. Менеджер по займам сдержал обещание и действительно самым тщательным образом изучил ее гроссбухи, вникая в каждую деталь. Похоже, он обладал недюжинным умом и довольно быстро оперировал различными цифрами, так что Ли не всегда могла за ним поспеть. И в итоге он был полностью удовлетворен. Некоторое время нужно было подождать официального уведомления о согласии предоставить заем, но в принципе она уже сейчас могла приступать к реализации своих планов.
Ли была готова расцеловать банковского работника, когда тот ей это сказал. Тем более что он был довольно привлекательным мужчиной. И после завершения всех формальностей она вполне могла бы вновь предложить ему отведать вина.
От этой мысли Ли рассмеялась.
Немолодая пара, идущая навстречу, услышав ее смех, улыбнулась. Ли тоже улыбнулась в ответ, после чего шагнула к ним.
– Мы, конечно, совершенно не знакомы, но я хочу вам кое-что подарить.
Поставив на тротуар свою коробку, она открыла ее.
– Вот, смотрите. – Она извлекла наружу одну из бутылок. – На сегодняшний день это самая первая официальная емкость с вином марки «Бангала вайнс». Это мое вино, и я хочу, чтобы вы его попробовали.
Склонив голову, Ли протянула бутылку мужчине, и тот с улыбкой ее принял.
– Спасибо, – поблагодарил он.
– Примите наши поздравления, – добавила его жена.
– И вам спасибо. Кроме того, я хочу подарить вам вот это. – Ли достала из коробки усыпанные блестками бокалы.
– О Боже! – восхитилась женщина, взяв их в руки. – Какая прелесть! Но вы уверены, что хотите с ними расстаться?
– Вполне, – с улыбкой заверила Ли.
– Ну, тогда мы выпьем из них за успех вашего дела.
– Спасибо. Уверена, что вино вам понравится.
И, подхватив практически пустую коробку, она двинулась дальше, сопровождаемая взглядами слегка ошеломленной супружеской четы.
– Да ты меня слушаешь?
Недовольный голос отца вновь вернул Грега к реальности – в больничную палату с голыми стенами, где витал запах антисептика.
– Прости, папа, не расслышал.
– Я спросил, ты купил последний номер «Фермера»?
– Да, конечно. – Грег вытянул журнал из стопки бумаг, лежащих на краю постели.
Трясущимися руками отец принялся перелистывать страницы. За последние несколько недель вид у него ухудшился – он сильно похудел, бледная сухая кожа стала похожа на древний пергамент. И, тем не менее, он цеплялся за иллюзию, что однажды вернется на ферму, чтобы взять бразды правления в свои руки, и по-прежнему находил недостатки во всем, что делал сын.
Грег хранил молчание, радуясь уже тому, что отец хотя бы ненадолго забыл о его присутствии. Джасси вместе с ним, разумеется, не было. Он так и не смог сообщить ей о своем отце. Ему было противно лгать, но сегодня он сказал ей, что должен непременно съездить на сахароварню. Джасси всеми силами старалась развивать их взаимоотношения и часто предлагала совместные развлечения, будь то поездка на пляж или посещение ресторана. Она даже намекнула, что не прочь перебраться из гостевой комнаты в его спальню, и ее, конечно же, разочаровало то, что он не воспринял этот намек.
Но в том-то и дело, что он просто не мог спать с Джасси, поскольку желал совсем другую.
Грег отвлекся от своих размышлений.
По-прежнему поглощенный журналом, отец что-то вычитывал в нем, тихо бормоча себе под нос. У Грега вдруг возникло ощущение тесноты, стены палаты будто надвигались на него, и он стал быстро собирать лежащие на кровати бумаги.
– Что ты делаешь? – одернул его отец. – Я ведь еще ничего не просмотрел.
– Тогда пусть все это остается здесь. – Грег уронил портфель на пол. – А мне нужно ехать. – И, поднявшись со стула, он чуть ли не бегом покинул плату, не обращая внимания на окрики изумленного отца.
Уже на парковке, прислонившись к своей машине, Грег пожалел, что не курит. Ему требовалось хоть что-то способное помочь восстановлению внутреннего равновесия. Но по крайней мере здесь, на улице, у него исчезло ощущение, что он вот-вот будет раздавлен. Еще несколько минут, проведенных в палате, и он бы, возможно, просто задохнулся.
Устремив взгляд в ясное голубое небо, Грег подумал о том, где сейчас может находиться Молли. С того дня как она отправилась обратно в Сидней, они ни разу не связывались друг с другом. Не то чтобы он ожидал ее звонка. За тем поцелуем на холме, откуда они любовались горящим тростником, вряд ли могло последовать что-то серьезное. По крайней мере, в нынешней ситуации, когда она находится в Сиднее, а он вынужден торчать здесь. И уж тем более, пока рядом с ним остается Джасси. Но все равно – ему было бы приятно просто услышать ее голос.
