Текст книги "Повстречай меня во тьме (ЛП)"

  «Сочувствие посылает вам довольно смешанные сигналы. Если оно настоящее, то может сулить выживание. Просто на хрен убедитесь, что оно точно настоящее».

  – Сидни

Я проснулась?

– Ты проснулась? – спрашивает он в ответ. Или я не думаю, а разговариваю.

Ты читаешь мысли?

– А ты читаешь мысли?

Я моргаю, глядя на огонь. Я одна?

– Ты не одна, Сидни. Я прямо здесь. Ощущаешь меня? – Он берет мою руку и под странным углом заводит за спину, пока я не ощущаю кожу. Но не свою. – Я задал тебе вопрос, Сидни. Ты чувствуешь меня?

– Да.

– Хорошо. – Он прислоняет голову к моей шее. Я на полу. Нет. На коврике. Перед камином. Я смотрю на танцующее пламя. Он лежит за моей спиной, и мы голые. Нет. Он в джинсах. – Ты знаешь, где ты?

Знаю.

– Сидни. Я не собираюсь повторять каждый вопрос дважды, так что отвечай мне с первого раза.

– Да.

– Где ты?

– В хашш. – Постойте. Что?

– Что такое хашш?

Хороший вопрос.

Его рука смыкается на моем горле и сжимает так, что я начинаю кашлять.

– Никаких вторых шансов, Сидни. Обрати на меня свое внимание. Расскажи, что такое хашш.

– Тихое место. Там, где я встретила его.

– Кого? – его тон изменился. Сейчас он настойчивее. Он снова сжимает мое горло, только на сей раз не отпускает, пока моя голова не падает вперед, и я уже не кашляю, а задыхаюсь.

– Гаррета, – говорю я, жадно втягивая воздух. – Моя шея горит. – Я пытаюсь дотянуться и помассировать ее, но Кейс крепко хватает меня за руку и возвращает ее на мой живот, все еще удерживая ее под странным углом, отчего свежая травма ноет и мое плечо болит.

– Твоя шея горит, потому что я сжал ее, перекрыв дыхание. Это способ помочь тебе сфокусироваться. Как Гаррет помогал тебе фокусироваться?

– С помощью рыбалки, – говорю я. – И кемпинга.

– Нет, Сидни. Он делал не так.

– Он делал меня счастливой.

Кейс глубоко вдыхает у меня за спиной и затем выдыхает, обдувая мою шею. Это так приятно.

– Я расскажу тебе, что на самом деле делал Гаррет, Сидни. И ты послушаешь меня очень внимательно. А затем скажешь мне, прав ли я. Поняла?

– Ты убил его. Забрал его у меня.

– Я бы хотел. – Кейс смеется. И этот смех меня пугает. Мои ноги начинают дрожать, а плечо горит огнем. – Та ночь в хижине, когда я сказал тебе, что владею тобой. Ты помнишь ее?

– Да. Гаррет спас меня от тебя. – Кейс что-то бормочет у меня за спиной, но я не могу разобрать слова. – Что?

– Он не спасал тебя. Вертолет спас. И если бы мой друг не был в беде, я бы закончил начатое. В ту ночь ты бы не спаслась, давай проясним это прямо сейчас. Потому что именно это там происходило, Сидни. Он накачал тебя наркотиками. Увез подальше от других людей. И промыл тебе мозги.

Я смотрю на пламя и думаю об этом.

– Ты знала, что он служил в армии, Сидни?

– Гаррет был в армии? – Я пытаюсь представить Гаррета в роли патриота, но это лишь вызывает смех.

Рука снова смыкается вокруг горла, но на этот раз я сопротивляюсь. Вырываясь из его захвата, я опускаю голову на коврик и втягиваю воздух.

– Прекрати, – говорю я.

– Будь внимательна. И ответь на мой вопрос.

Я киваю, но это очень непросто сделать. Моя голова кружится, но как-то странно. Не так, как до этого.

– Я не знала, что он служил в армии.

– Он был специалистом PSYOP (отряд психологических операций – прим.пер.), Сидни. Ты знаешь, что они делают?

– Нет. – Теперь я отвечаю мгновенно. Я все усвоила. У Кейса есть что сказать, и он просто хочет выговориться. Моя работа – слушать и отвечать на его вопросы.

Я могу с этим справиться.

– Они играли с человеческим разумом. Изучали множество способов воздействовать на людей, принуждая тех к выполнению своих собственных целей. Кто-то называет это пыткой. Другие допросом. Я тоже так делал, Сидни. Вот например, как я делаю с тобой в этой хижине прямо сейчас. Так я сумел убить столько людей, что и не сосчитать. Вот так я умудряюсь скрыться, тогда как другие попадаются.

Мне нечего на это ответить, потому молчу.

– Гаррет работал над тобой с того дня, как забрал тебя из хижины восемь лет назад. Возможно, и до этого тоже. Он накачивал тебя наркотиками. Увозил куда-то, а там ебал твой мозг, создавая из тебя своего маленького раба.

Мой разум снова крутится кубарем, и я пытаюсь собраться. Но рука Кейса сейчас обернулась вокруг моего тела, крепко прижимая к его груди.

– Хашш, – говорит он.

Я и успокаиваюсь. Оседаю на коврик.

– Это твое спусковое слово. А дикая кошечка – это не прозвище, не так ли?

– Нет.

– Что оно означает, Сидни? Это словосочетание, «дикая кошечка»?

Мои глаза закрываются, пока размышляю. Дикая кошечка.

Гаррет смеется, пока я стою перед ним на коленях. Он сжимает в кулак мои волосы, дергая меня вниз. Мои глаза пристально глядят в его. Я не могу оторвать взгляд, даже если бы хотела. А я не хочу.

Потому что знаю, что случится тогда.

– Все не так.

– Что не так, Сидни?

Моя голова немного проясняется, когда делаю глубокий вдох.

– Сидни, – говорит Кейс, почти шепотом, мне на ухо. – Расскажи мне. – Его рука скользит от моей шеи к груди. Он не сжимает ее, а ласкает. Нежно. Словно отец. Это приятно.

Его губы легонько касаются моей шеи, и я понимаю, что он меня целует. Я поворачиваюсь и целую его в ответ. Его лицо колется. Это еще не борода, но и не гладковыбритая кожа. Он поворачивает все мое тело к себе.

– Сид, – говорит Кейс.

– Не зови меня так, – шепчу я в ответ, поднимая на него взгляд. Пламя танцует в его глазах, гипнотизируя меня на мгновение. Кейс хмурит брови, словно я смутила его. – Он звал меня так.

– Гаррет?

– Нет.

– А кто?

– Мужчина в моей голове.

Он улыбается мне. И это действует на меня.

– Хочешь порыбачить сегодня, Сид?

– Сидни, – говорит Кейс, вытягивая меня в настоящее. – Кто в твоей голове?

– Гаррет, – шепчу я. – Но не тот мерзкий Гаррет.

– Ты сделала этого Гаррета получше настоящего, Сидни. Ты придумала его, чтобы заменить монстра.

Я снова отворачиваюсь от Кейса, но он останавливает меня, поворачивая обратно.

– Я устала.

– Мы все устали. Ты не можешь все бросить, только потому что устала. Тебе промыли мозги. И я знаю, что он сделал ужасные вещи, так что мы вспомним это все прямо сейчас. Но мне нужно знать, когда ты последний раз видела его, Сидни. Хорошенько подумай.

– Ночью накануне свадьбы.

– Черт побери. Нет! – Кейс произносит это со злостью. – Это был я, Сидни. Ты видела меня той ночью. Ты попала в аварию, и я пришел, чтобы забрать тебя. Привез тебя сюда. Это был не...

– Гаррета я видела тоже. Он был в отеле.

– Что? – Кейс садится у меня за спиной. – Что? – Он хватает меня за подбородок и поворачивает, пока я не фокусируюсь на нем.

– Он был там. Я видела его. Он пришел к моей двери и...

Я смотрю на монстра в коридоре, ощущая чистый страх. Но он говорит это слово, и я успокаиваюсь. Это останавливает меня. Он делает это снова и снова. И каждый раз я становлюсь все меньше. Мой мир становится темнее. Все вокруг растворяются, и я плыву.

– Что случилось дальше, Сидни?

– Пойдем со мной.

Я беру его за руку и следую за ним по коридору к двери, ведущей в помещение для сотрудников. Мы входим внутрь, там темно.

– Что он сказал, Сидни?

– Ты хорошая девочка. – Это вызывает у меня тошноту, я наклоняюсь и меня рвет.

– Черт возьми, – говорит Кейс. Он встает, и только тогда я осознаю, что меня вырвало прямо сейчас. На ковер перед камином.

Кейс берет меня на руки и отпихивает ковер в сторону. А затем на мгновение замирает. Возможно, размышляя. Он разворачивается, и моя голова тоже идет кругом. Я вынуждена закрыть глаза, чтобы уменьшить ощущение тошноты.

– Меня снова вырвет, -говорю я. А затем я блюю на саму себя и отключаюсь.

Следующее, что знаю, – я в ванной. Свет такой яркий, что я закрываю глаза. Я пробыла во тьме слишком долго. Слышится шум воды, и я сижу на коленях у Кейса на краю ванной. Он вытирает меня полотенцем и когда заканчивает, помещает меня под воду.

Она горячая. Но ощущается офигенно приятно после всех этих дней и ночей в холоде. Каждая часть моего тела наконец в тепле. Он перемещает меня так, что я наклоняюсь вперед, мои руки располагаются на коленях, а голова на руках.

Кейс моет меня. Мыльная мочалка скользит то вверх, то вниз по моей спине. Он льет воду мне на голову, отчего я ахаю и судорожно хватаю воздух. Не могу понять, это пытка или доброта.

Но склоняюсь к доброте. Потому что в моей жизни и так было много пыток. Но теперь понимаю, это ложь. Как и другое вранье, что я говорила самой себе.

– Вся моя жизнь – ложь.

– Добро пожаловать в реальность, – говорит Кейс.

Я больше не в ванной. Меня завернули в полотенце и положили на кровать. Он разворачивает ткань и перемещает меня под одеяло. Оно мягкое, чистое и пахнет свежестью. А затем Кейс проскальзывает в постель и снова обнимает меня.

– На сегодня мы закончили. Он запрограммировал тебя на тошноту в ответ на расспросы. Так что давай поспим, а завтра снова попробуем.

Но меня не интересует завтра. Меня волнует настоящее. Я копаюсь у себя в голове, пытаясь найти мужчину мечты. Идеального, любящего меня.

Я поворачиваюсь к нему и обнимаю за шею, притягивая его ближе.

– Трахни меня.

Его рука касаются моих ребер, по разные стороны тела. При этом они обернуты вокруг меня, обнимая, вот такие у него большие руки. Кейс что-то говорит, но я не слышу. До меня доносится звук журчания реки. Я слышу пение птиц. Улавливаю звук шуршания листьев осины над моей головой, звук густого леса.

Я тянусь к его члену, и он уже готов для меня. Твердый и длинный. Кейс все еще говорит. А затем я тоже что-то произношу, даже не представляя, что именно, но независимо от этого, он отвечает мне. Сдается мне. Его руки скользят дальше. Одна толкается между моих ног и начинает ласкать во всех нужных местах, так как я всегда себе представляла это в своем мире мечтаний.

Переворачивая меня, он касается моего ануса.

– Тебе нравится вот так, Сидни?

 – Хммм, – бормочу я. Мне нравится. Но только тогда, когда так делает мужчина моей мечты. – Возьми меня, – говорю я. – В задницу.

– Иисус Христос, – говорит Кейс. Нет, шепчет. И его тон не похож на раздраженный. Он возбужден.

Кейс выбирается из постели, его руки обернуты вокруг моей талии, приподнимая меня вместе с ним, словно я невесома. Словно я пустая оболочка, которую он может расположить так, как пожелает. И он это делает. Ставит меня на руки и колени на краю кровати и шлепает твердым членом по моей заднице. Дразня. Заставляя стонать.

Несколько раз он толкается во вход моей попки, а затем что-то прохладное капает на мой зад, скользя вниз и вызывая дрожь. Его слюна, предполагаю я. В течение нескольких секунд его пальцы играют со мной, подготавливая, увлажняя мой вход.

– Ты хочешь этого, Сидни? Скажи мне, что хочешь. Скажи, или я не стану этого делать. У нас больше не будет подобных недоразумений.

– Я хочу этого, – говорю я. – Хочу этого так...

Он толкается в меня на всю длину, даря резкую интенсивную волну боли. Боли, которую я чувствовала множество раз, но это не важно. Важно то, что тошнота у меня в животе исчезает, и я расслабляюсь, позволяя ему вколачиваться в себя сзади. Раз за разом. Его яйца шлепают по губам моей киски. А грудь падает мне на спину. Наше дыхание становится синхронным. Его стоны переходят в мои стоны. И затем его удовольствие становится моим удовольствием, когда его горячее освобождение покрывает мою поясницу.

– Ты готова научиться рыбачить?

Я не знаю, происходит это в моей голове или нет. Но мой ответ положительный.

– Я не всегда буду о тебе заботиться, Сид.

Я знаю.

Научи меня, как мне позаботиться о себе. Прошу.

Кейс валится на кровать, утягивая меня с собой. Мы лежим так несколько минут, тяжело дыша после раунда секса.

А потом я отползаю от него, желая получить немного личного пространства. Он поднимается с кровати, когда я нахожу себе подушку и зарываю в нее голову. Слезы струятся по моим щекам, когда Кейс натягивает джинсы, а его пряжка звенит. И затем он плюхается на кровать возле меня и притягивает мое тело ближе.

– Завтра, Сидни. Мы разберемся с этим завтра. Сегодня ты можешь поспать здесь.

Я поворачиваюсь к нему, обнимая тело монстра за талию. Его ответ – ответные объятия.

Может он и монстр, но здесь так темно. А если я в чем-то и хороша, так это в том, как жить во тьме. Там я встречалась с монстрами очень много раз, и это знакомо мне. А все знакомое лучше нового.

И пока он целует мою шею, я засыпаю.

Через какое-то время мои глаза открываются. Все еще темно. Я по-прежнему думаю о нем. О них. Всех них.

Я владею тобой, – сказал Кейс. И думаю, он прав. Он владеет мной. Потому что я здесь. Я просила об этом. Мои руки отпускают его тело, и он немного поворачивается, позволяя одной из моих рук проскользнуть вдоль его тела к карману джинс на заднице.

Его нож.

Я напряженно сглатываю. Моя голова сейчас яснее, чем обычно, наркотики, что он дал, очевидно закончили действовать. Я чувствую очертание чего-то у него в кармане. Это не нож. Медленно я просовываю руку в карман, сантиметр за сантиметром, пока мои кончики пальцев не контактируют с его содержимым.

Шприцы. Но они же пустые? Или полные?

Там три штуки. Я оборачиваю свою маленькую ручку вокруг пучка пластиковых штук и медленно вытягиваю их. Когда достаю, то щелкаю по поршню одного из них. Я не знаю пустые они или нет, здесь темно, и у меня нет возможности выяснить это.

Так что делаю единственное, что могу. Я втыкаю их в него разом и ввожу наркотики.

Нажимаются поршни только двух шприцов, так что не уверена, сколько ввела ему препарата, потому что в следующую секунду я валюсь на твердую древесину пола.

– Ты чертова сука.

 

 

  «Правильное место, правильное время. Лучшая возможность побега отсюда».

  – Сидни

Я скольжу по полу и ударяюсь головой о стену. Он хватает меня за руку, словно на нем надеты очки ночного зрения, и парень знает, где именно я нахожусь в темноте, и затем тянет вверх, ставя на ноги. Кейс сжимает мою руку так сильно, что я кричу.

– Сучка, – смеется он. – Дозировка была слишком низкой, чтобы вырубить такого большого парня, как я.

Он снова бросает меня к стене. На этот раз я ударяюсь сильнее. Мое зрение затуманивается, и я начинаю валиться на пол.

Но он снова рядом, подхватывая меня. Не так, как когда он нес меня в ванную, чтобы помыть. Кейс перебрасывает меня через плечо и ковыляет к двери, но заваливается вперед. И снова я ударяюсь об пол. В результате, его захват ослабевает, и я отползаю к стене. Но как только достигаю ее, он добирается до меня, а затем твердый кулак врезается мне в голову.

– Думаешь, ты можешь меня обыграть?– Он тяжело дышит, извергая злость с каждым новым выдохом. – Думаешь, можешь обвести меня вокруг пальца, тупая шлюха?

Даже несмотря на темноту, комната вращается от следующего удара. Отчего мой мозг затуманивается.

И затем следует третий удар. После этого я уже не уверена, сколько еще раз он меня бьет.

Потом он снова перебрасывает мое тело через плечо и ковыляет вперед. Но на сей раз не заваливается. Я пинаю ногами и размахиваю кулаками, ударяя по его крепкому телу. Но он лишь крепче держит меня.

Мы проходим через двери в гостиную. На кухне горит ночник, так что я могу хотя бы понять, где мы. Но мы минуем кухню и направляемся к ее задней части хижины.

Мне нужно вырваться. Если он снова вернет меня туда...

Он бросает меня на пол. Воздух покидает легкие от силы соприкосновения. Я задыхаюсь, пытаясь заставить себя сделать новый вдох. Мне кажется, я тону. Задыхаясь под водой. Но это не так. Я просто, кажется, не могу втянуть достаточно кислорода, чтобы компенсировать удар.

Он возится с ручкой двери в течение секунды, а я как раз собираюсь начать отползать, надеясь, что эти наркотики все-таки возьмут над ним верх. Но тут он открывает чертовы двери и поворачивается ко мне. Его глаза полны ярости.

Я не знаю Мэррика Кейса с этой стороны. Фактически, я вообще едва ли его знаю. Но этот взгляд – чистое зло. Я знаю взгляд монстра. И он, несомненно, один из них.

Кейс делает шаг и падает.

Я же отползаю задом наперед, пока он тянется к моей лодыжке. Ему все-таки удается ухватиться за мою ногу, но я пинаюсь, и он отпускает. Теперь я встаю на ноги, пока он ползет за мной. Он гораздо ловчее и быстрее меня даже под наркотиками. Так что ему удается встать на ноги быстрее, чем я даже разворачиваюсь.

Бросаясь ко мне, он хватает на этот раз за мое запястье, и мы валимся на пол вместе. Он приземляется прямо на меня, так что я опять задыхаюсь.

И вот тогда его рука находит мое горло.

– Я убью тебя прямо сейчас, Сид. – Он усмехается прозвищу, которым ему не позволено меня называть, и сжимает.

Борись, Сидни!

Я поворачиваюсь, подтягивая колени и отталкиваю его. И даже несмотря на образовавшееся в результате пространство между нашими телами, его руки слишком длинные, и я не могу ослабить их захват у меня на шее. Я ощущаю, как приближается тьма. Но пока что со мной не покончено. Его корпус слегка покачивается, и я отпихиваюсь всем телом, сгибая ноги, и использую свою силу, ради единственного пинка обеими ногами в его грудь.

Он летит назад, валясь на землю, а я в это мгновение глотаю воздух. Кислород наполняет меня, отчего звезды, свидетельствующие о начале обморока, блекнут. Я ползу назад, пока не натыкаюсь спиной на стену.

И затем жду.

Несколько раз он пытается подняться. Проклятия и мат срываются с его уст, смешиваясь в одном бессвязном потоке. Но ему так и не удается встать. Проходит довольно много времени, бесконечная вереница минут, до того как его глаза наконец закрываются.

И даже несмотря на то, что хочу сидеть здесь и рыдать, я встаю на ноги. Тело дрожит так сильно, что я почти падаю. Но опираюсь на дерево стены и даю себе минутку, чтобы справиться с дрожью.

Справляться. Я очень хорошо это умею. Справляться с насилием и ужасом – это дар мужчины из моих мечтаний.

Я набираю полные легкие воздуха. Закрываю глаза. И считаю до десяти. А когда открываю их, то начинаю двигаться.

Я бегу в его спальню, открывая дверь, которая должна быть гардеробом и улыбаюсь, когда вижу там висящую одежду. Я хватаю фланелевую рубашку с длинным рукавом и засовываю в нее руки. К черту пуговицы, сейчас не до них. Я просто хватаю ближайшую пару джинс. Они слишком широкие и длинные, но и хрен с ним. Я подворачиваю их на поясе и фиксирую ремнем, а затем ищу обувь. В шкафу имеется только одна пара ботинок. Ботинок, которые, кажись, на миллион размеров больше моего. Но сейчас глубокая зима, и я не смогу находиться на улице с босыми ногами. Я хватаю пару носков, натягиваю их трясущимися руками и сую ноги в его ботинки.

Когда возвращаюсь в гостиную, я почти ожидаю его на пороге хижины с дробовиком в руках, направленным прямо мне в лицо. Но его нет. Он все еще валяется на земле. Тяжело дыша. Я прохожу мимо него, и он тянется, хватаясь за мою лодыжку и утягивая на землю.

– Нет! – кричу я голосом, который никогда не слышала раньше. Я снова пинаю Кейса в лицо, и кровь начинает сочиться из его губы. Еще один пинок, и он отпускает меня.

Я поднимаюсь на ноги, почти падая в обморок от переизбытка адреналина и страха. И затем заставляю себя двигаться. Бросаюсь к двери и открываю ее. На улице идет снег. И чертовски холодно. Перед хижиной припаркован снегоход. Но кроме него ничего нет. Ничего, кроме деревьев и тьмы.

Ключи, Сидни. Найди его ключи.

Верно. Я успокаиваю себя и возвращаюсь в хижину. Они должны быть где-то здесь.

Я роюсь в кухонных ящиках, затем в прикроватной тумбочке в спальне. Проверяю гардероб и ванную. Но еще до того, как заканчиваю, понимаю, где они могут быть.

В его чертовом кармане.

Я возвращаюсь к его телу, держась от него на расстоянии вытянутой руки. Его голова наклонена в сторону, а глаза открыты.

– Тыневыберешься, – говорит он, его слова сливаются в одно, так что я почти его не понимаю.

– Да, пошел ты. – Я обхожу его и наклоняюсь, дотягиваясь до его кармана. Он тоже тянет руку, пытаясь дотянуться до меня, но промахивается. Теперь наркотики все-таки работают. Он мог бы вырубиться, но нет.

В любом случае, этого достаточно, чтобы я могла просунуть руку в его карман и достать, что мне нужно. Перед тем как уйти, я плюю на него. И затем хватаю пальто, которое лежит поперек дивана, нахожу в его кармане перчатки, открываю дверь и выхожу.

Снегоход покрыт снегом, и нет следов, значит, он стоит здесь по крайней мере какое-то время. Но я сельская девушка. Из захолустного села. Я водила снегоходы всю свою жизнь. Смахивая снег, как могу, я нахожу замок зажигания и сую в него ключи. Я поворачиваю его в нужное положение и затем накачиваю запал несколько раз до того, как опускаю воздушную заслонку.

– Ты не уйдешь, сучка.

Я оглядываюсь и вижу стоящего в дверях Кейса. Он держится за откос так, словно от этого зависит его жизнь. И он улыбается.

– Ты пизда. Там нет топлива.

– Иди на хуй, – говорю я, дергая шнур стартера. Ничего. – Даже ты не настолько тупой, чтобы в глуши леса держать бак пустым.

Кейс делает шаг вперед, ковыляя к перилам на крыльце. Он менее, чем в шести метрах от меня. Но он медлителен.

Я тоже медлю, но наркотики в моей крови уже не столь агрессивны, как в его. После четвертого рывка шнура двигатель заводится. Я слегка поворачиваю дроссель и затем подключаю ее к двигателю. Кренюсь вперед, делая плавный поворот ближе, чем в восьми метрах от него и затем мчу.

В лесу нет ни одной тропинки. Но он же сюда как-то добрался, так что доехав до поляны, я предполагаю, что это и есть тропа.

Я прибавляю газу и несусь в темноту, ориентируясь в свете единственной фары. Сперва я еду быстро, но налетая на пару пней, перевожу дыхание и успокаиваю себя. Едь медленнее, Сидни. Если разобьешься, то умрешь.

Я не представляю, где нахожусь, но тропы здесь имеются не просто так. Они куда-то ведут. И прямо сейчас мне не важно, куда ведет именно эта.

Она довольно извилистая, что вынуждает меня ехать еще медленнее. Иногда настолько медленно, что вероятно, я продвигалась бы быстрее пешком.

Я замерзла. У нет ни шарфа, ни шапки. Но я продолжаю ехать. Я выезжаю на заснеженный холм и мчусь с него вниз. С другой стороны холма снегоход глохнет и останавливается.

Но кроме этого я кое-что вижу. Свет. Прямо впереди меня за деревьями. Дом!

Я дергаю шнур стартера снова и тогда слышу это. Рев другого мотора у меня за спиной.

Святое дерьмо. У него два снегохода!

Я выключаю свой снегоход и начинаю бежать через снег. Мои ботинки слишком большие и вязнуть в снегу, так что не удивительно, что когда снег доходит мне до колен, я теряю один.

Рев двигателя позади становится громче, но я не рискую оставаться без ботинок и обморозить ноги. Я возвращаюсь назад и достаю ботинок, натягиваю на ногу и снова пытаюсь бежать по глубокому снегу.

Теперь свет становится ярче, так что я уговариваю себя двигаться дальше. Мои ноги мерзнут даже в ботинках, потому что оба носка намокли.

На расстоянии я слышу, как отключается двигатель, и знаю, что он нашел мой снегоход посреди тропы. Теперь он, должно быть, пойдет пешком.

Я ускоряюсь. Не представляю, где беру силы, но они есть. Я пру как трактор через снег, падая и вставая столько раз, что теряю счет. Здесь есть тропинка. С нее расчистили снег. Она всего полметра шириной и ведет к моему спасению, взывая еще об одном рывке. Я работаю руками и почти добегаю до дома, когда моя нога спотыкается о что-то.

Сначала я падаю в снег лицом, а потом осознаю, что он снова меня поймал.

– Кричи, – говорит он, падая всем телом на мое. – Кричи, Сидни. Никто тебя не услышит.

Я открываю рот...

Но он прав. Никто меня не услышит, потому что он так сильно бьет кулаком мне в голову, что у меня нет шансов на успех. Я отключаюсь от боли.

Назад к карточке книги "Повстречай меня во тьме (ЛП)"