Текст книги "Повстречай меня во тьме (ЛП)"
Автор книги: Дж. Хасс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
«Когда все вокруг против вас и нет других вариантов... лгите».
– Сидни
Я успеваю сделать лишь два шага к лестнице, когда она набрасывается на мою спину. Пошатываясь, я хватаюсь за перила и еле удерживаюсь, чтобы не свалиться кубарем вниз, сломав при этом себе шею. Рукой я тянусь за спину, хватаю ее за плечо и перебрасываю через себя. Она ударяется о твердый пол, в процессе задевая головой перила, и рычит что-то несвязное.
– Какого хрена ты делаешь?
В секунду Сидни схватывается на ноги, так что лишь успеваю сказать эти слова, как она снова набрасывается. На сей раз, девушка врезается в меня, словно бык. Я снова пошатываюсь, на сейчас реально оступаясь на лестнице, и мы оба летим в сторону. Она валится сверху меня, и резкая боль распространяется по руке. Но у меня даже нет времени об этом подумать, так как Сидни тут же садится на меня верхом и начинает дико колотить кулаками по моему лицу. Один раз она все-таки попадает, но затем я перехватываю ее руки.
Девушка она или нет, я положу всему конец прямо сейчас.
Я сажусь, не отпуская ее рук, и сильно ударяю ее голову ногой. Думаю, этот удар послал бы многих в нокаут. Так что не удивительно, что она ошеломленно клонится назад. Кровь течет по ее лицу, а на лбу образовался порез от моего ботинка. Я машу ногами, пытаясь сбросить ее. Сидни переползает вперед над моей головой и валится на лестничную площадку на несколько ступеней выше.
Я перевожу дыхание, садясь на лестницу и оглядываясь, не поднимается ли она снова. Затем встаю, преодолеваю разделяющие нас ступени и становлюсь над ее обмякшим телом. Однако веки девушки открыты. И она не мертва.
Я был солдатом, наемником, и дрался почти во всех барах, в которых бывал и счет которым уже потерял.
Ее взгляд говорит "достаточно".
– Закончила? – спрашиваю я. Моя грудь вздымается и опадает, выдавая то, насколько вся эта заварушка выбила меня из колеи. – Может хватит? Потому что я могу продолжать хоть всю ночь, сучка.
И я правда могу. Просто не хочу. Меня пиздец как тошнит от этой девушки.
Она приподнимается, садясь. Ее спина прислоняется к стене из бревен. Сидни тоже тяжело дышит и выглядит настолько же раздраженной, насколько я себя чувствую. Но чем дольше она молчит, тем очевиднее все становится.
Она сумасшедшая, ага. Но все же есть в ней нечто большее. Слезы выступают на ее глазах, а губы сжимаются в линию, словно она старается сдержать слова.
– Говори, – ору я. Достаточно громко, чтобы она подпрыгнула от неожиданности, и достаточно злобно, чтобы начала бояться. – Потому что тебе удалось, Сид. Ты этого хотела? Вот моя граница, и ты только что ее пересекла.
Струйка крови сочится из уголка ее рта, и на секунду я задумываюсь, прикусила ли она свой язык или это признак чего-то более серьезного. Но она стирает кровь тыльной стороной ладони и затем сплевывает на мой гребаный пол.
Я глубоко вдыхаю, собирая все свое терпение. И затем разворачиваюсь и поднимаюсь по ступеням. Я хватаю ее куртку, теплые штаны и бросаю в девушку. Молния на куртке задевает ее губу, и она вскрикивает.
– Возьми то дерьмо, что я тебе дал. И убирайся из моего дома. Засунь свой зад обратно в ратрак. И езжай по тропе, которую я расчищал для тебя целый чертов день. В конце пути есть два грузовика. Один из них твой. Второй мой. Возьми свой. Оставь мой. И никогда сюда не возвращайся. Ты меня понимаешь? – И на этом я бросаю ей ботинки, и они ударяются о стену по обе стороны от ее головы. Это не случайность.
Но Сид по-прежнему не шелохнется.
– Сейчас же!
Слезы катятся по ее щекам еще до того, как она успевает наклонить голову и скрыть их за своими волосами.
– Просто скажи мне почему, – шепчет она. – Это все, чего я хочу. Один вопрос. Почему?
Я поднимаю руки вверх, борясь с огромным желанием придушить ее.
– Почему, что?
– Та ночь. В хижине. Ночь, когда ты пришел меня спасти...
– Я не приходил тебя спасать, Сидни. Давай проясним это прямо сейчас. Я пришел за тобой, да. Потому что накануне получил кое-какую информацию о тебе, Гаррете и твоем отце. Но ничего хорошего, Сид. Фактически, я никогда не слышал ничего более отвратительного за всю свою жизнь. Я думал... – Я смолкаю, проводя пальцами по волосам. – Я думал, что ты была жертвой. Что тебе нужна помощь. Что Гаррет контролировал тебя. Но ты доказала мне сегодня вечером, что это не так. Тебе не нужна помощь. По крайней мере не такая, как я думал. И он не контролирует тебя, Сидни. Ты выполняешь его приказы, потому что хочешь этого. Ты часть его плана, потому что тебе так нравится. И позволь мне поведать кое-что тебе прямо сейчас. Я увидел тебя насквозь, Сидни. Я разгадал тебя. Наблюдал за тобой и Гарретом после всего этого дерьма. Тебя было несложно найти. Те два года, что ты провела с ним до того, как он «исчез», должно быть и сделали тебя такой же больной, как это делает меня. И тот факт, что он удерживал тебя рядом, словно покорную собачку, лишь все упростило. Я увидел тебя насквозь.
Она встает, хватает свою куртку и теплые штаны, прижимает их к груди и смотрит мне в глаза.
– Это была не я.
– Верно. – Я смеюсь. – Дай угадаю. У тебя есть близнец? – Я снова смеюсь, но резко останавливаюсь. Потому что у них всех есть близнецы, не так ли? У Харпера есть. И у Джеймса. Почему бы у Сидни не было сестры-близнеца? Черт, возможно и у Саши даже есть? Я поворачиваюсь и провожу рукой по лицу, обдумывая эту возможность.
– Нет, – рычит она. – Я не это имела в виду.
Я поворачиваюсь обратно, ощущая облегчение.
– Тогда о чем ты нахрен толкуешь?
Она хватает ботинки и пересекает лестничную площадку, а затем сбегает вниз, перепрыгивая через ступеньки.
Я просто наблюдаю за тем, как она уходит.
Отпусти ее, – говорит мне последняя капля здравого смысла в моей голове. Просто позволь ей уйти.
И я позволяю. Я сажусь на лестницу и считаю ступени, о которые стучат ее ноги, пока девушка не оказывается внизу. Я все еще сижу там, когда она останавливается, а затем прислушиваюсь, пока Сидни натягивает зимнюю одежду. Через две минуты порыв холодного воздуха врывается в дом, и затем дверь захлопывается, сообщая, что девушка последовала моему совету.
Но сейчас мое любопытство нарастает. Я знаю, что она не та, кем кажется. Знаю, что Сидни прожила много мучительных лет. До того, как я появился в ее жизни, и после этого. И я знаю, что она самая настоящая дикая кошечка. Она олицетворяет все, что могло пойти не так в моей последней миссии. Но я не могу остановиться.
Я следую за ней. Спрыгиваю на следующую лестничную площадку и затем спускаюсь по ступеням на первый этаж, надеясь, что она еще не уехала, когда достигаю фойе.
Я дергаю дверь и... она там. Благодаря тому, как она припарковалась, сейчас мне видно ее лицо в профиль. Ее щеки красные в свете включенных огней ратрака, и она ругается себе под нос, когда нажимает на кнопку зажигания двигателя.
Ее голова дергается в мою сторону, а затем Сидни возвращает внимание к приборной панели ратрака.
Я хватаю пальто и перчатки с тамбура справа от фойе и сую ноги в пару ботинок, а потом выхожу на улицу и закрываю дверь за собой.
– Давай я это сделаю. – Она захлопывает дверь ратрака до того, как могу добежать до машины, и закрывает покрытое льдом окно. Я снова открываю его.– Блокировка сломана, гений.
– Ты хотел, чтобы я уехала? – рычит она. – Так что отвали и позволь мне уехать. Я закончила с тобой. Закончила со всем этим.
Я вытягиваю ее из кабины и бросаю в снег, так что теперь могу занять ее место. Проверяю воздушную заслонку и нажимаю зажигание.
Двигатель фыркает.
Я оглядываюсь на девушку, но она все еще лежит в снегу, широко раскинув руки и ноги, словно ребенок, делающий снежного ангела.
– Что ты с ним сделала?
– Просто возвращайся в дом, Кейс. Я позабочусь о себе сама. Ты хотел, чтобы я уехала, я уеду.
Я снова предпринимаю попытку завести ратрак. Тоже самое дерьмо. Так что я выбираюсь из машины и захлопываю дверцу.
– Послушай, я не знаю, что по-твоему тут происходит, но ты сумасшедшая. Почему ты не уехала? А? Почему просто не последовала по чертовой расчищенной тропе?
– Потому что мне нужны ответы. – Она говорит это так тихо, что я едва разбираю слова.
– У меня нет никаких ответов, Сидни. – Я сокращаю расстояние между нами. – Ты единственная, у кого есть ответы. Ты из людей...
– Я не одна из них.
– Ну конечно же! Вы все одинаковые. И я расскажу тебе кое-что прямо сейчас: я не попадусь на твою уловку. Я не попадусь на эту чушь о несчастной девочке, которую ты пытаешь навешать мне на уши. Я говорил тебе. Я тебя знаю. Я наблюдал за тобой несколько лет. Видел, сколько гадких вещей ты делала. Я видел тебя с худшей стороны.
– Ну, тогда думаю, для тебя все ясно-понятно, правда же? – Она приподымается на локти, чтобы лучше видеть меня. – Ты ничего не понимаешь, Кейс...
– Прекрати нахуй звать меня Кейсом. – Я не могу терпеть это имя. – Никто не зовет меня Кейсом.
Она думает об этом мгновение, позволяя мне продолжать злиться.
– Ну, именно поэтому я так тебя и зову. Потому что для всех остальных ты – Мэрк, киллер. Но с того дня, как мой отец сказал, что ты придешь за мной, я сделала из тебя Кейса-спасителя.
– Ты больная.
– Ага, – говорит она, неуклюже подымаясь на ноги в этой всей объемной одежде. – Вне сомнений. – И затем Сидни разворачивается и идет в сторону леса.
Я жду, пока она остановится. Ожидаю, что девушка развернется и прекратит весь этот блеф. Но она не поворачивается. Просто продолжает идти. Прямо во тьму.
И что теперь? Позволю ли я девушке уйти ночью в лес? А что на счет именно этой девушки? Собираюсь ли я позволить волкам ощутить аромат крови, струящейся по ее лицу? Позволю ли ей свалиться в снег и сломать лодыжку?
Лодыжку, Мэрк?
Я испускаю смешок. Я сумасшедший. Я всегда был немного не от мира сего, и это не тайна. Вся эта злость, насилие и месть. Все это планирование, выжидание, наблюдение. Все это за гранью безумия.
Но Сидни обогнала меня на мили в забеге сумасшествия. Она ушла, мужик. Ее нет.
И тем не менее, я иду к гаражу, где стоит мой снегоход. Я собираюсь отправиться по ее задницу. Собираюсь сделать еще один выстрел перед тем, как сдаться. Я собираясь засунуть в зад свою гордость и забрать ее из леса.
Потому что так надо. Восемь лет прошло с тех пор, как мы разгромили Компанию. Восемь лет с тех пор, как Харпер был освобожден, Ник вернулся в джунгли и никогда не возвращался, а Джеймс перестал быть охотником.
Я так завидую этому парню. Как ему удалось уйти от дел? Как он спит теперь по ночам, зная, что мы никогда не разгадаем последнюю головоломку? Как мне жить с самим собой, если не закончу эту работу?
Я не смогу.
Я не смогу жить с самим собой. Потому что знаю, все не закончено. Осталась последняя мишень.
Дело не во мне. Черт, если бы все сводилось ко мне. Как у Джеймса.
Но все сводится к Саше. И они все еще следят за ней, я знаю. Она владеет очень ценной информацией. Она видела слишком многое. И даже хотя ее отец сделал все возможное, а мать отдала свою жизнь ради ее защиты от всего этого дерьма – Саша все равно не избежала своей судьбы.
Она просто отсрочила неизбежное.
«Той ночью она оставила свой здравый разум во тьме. Но сохранила семя надежды так, словно оно сделано из золота».
– Кейс
Даже несмотря на то, что прошло менее пятнадцати минут с тех пор, как Сидни утопала в лес, ее следов почти что не видно. Снег практически не идет, но сильный ветер метет со всех сил, заметая в том числе и ее след.
Благо снегоход оснащен фарами. Так что она не сможет избежать нашей встречи.
По крайней мере, я себе так говорю. Потому что пока что у меня есть лишь подозрения об истинных талантах Сидни Ченнинг, я и правда никогда не видел их в действии. Сегодняшняя ночь тому пример. Гаррет заставил ее проделывать его грязную работенку. Я наблюдал за тем, как она обрабатывала людей. Женщин. Нет, смеюсь. Не женщин. Женщины слишком умны. Девушек. Ему нужны были слабые и тупые. Нужны были беспомощные и напуганные, которых можно принудить учавствовать в его больных сексуальных фантазиях. Сидни была частью его ловушки. Она выглядит невинной и милой. Такой уязвимой и честной.
Но Сидни не такая.
И она прекрасно знает, что именно делает здесь сейчас. Она провела в лесах довольно много времени. Но секрет успеха борьбы со снегом – лопата. Лопата может спасти тебе жизнь в данных погодных условиях. Проделай дыру в снегу и создай себе укрытие от хищников, в котором оказывается гораздо теплее, чем вы могли бы себе предположить. Но у нее-то нет лопаты.
Я еду медленно, углубляясь в лес и сосредотачиваясь на том, что осталось от ее следов. Я следую им почти сто ярдов, и вот тогда ко мне начинают подкрадываться сомнения. Ни за что она бы не смогла уйти так далеко пешком.
Тропа высвечена лучами звезд и луны. Белый снег идеально отражает свет, делая его почти что ярким. Но по обе стороны от тропинки тянется лес. И вот он очень темный.
Я поворачиваю машину и возвращаюсь. Следы снегохода окончательно скрыли ее следы, и это плохо. Я глушу двигатель и вдыхаю ночной воздух. Ледяной ветер продувает насквозь, но моя одежда соответствует погоде. Я просто хочу пойти домой и забыть об этой глупой девице. Об этой глупой жизни. Всей этой глупой херне с чертовыми тупыми людьми.
Боже, как же ужасно расти вместе с этими людьми.
Компания – это далеко не корпорация. Не бизнес. Это тайное правительство мира теней с тысячью людей на высших постах. Подумайте о мировых лидерах, миллионерах, мегаорганизациях, религиозных лидерах, владельцах предприятий, организациях здравоохранения, областях водообеспечения – черт, исследованиях космоса. Все эти люди работают на Компанию. Это вроде банды, только в разы больше.
Ну или так было.
Джеймс – бывший убийца Компании, который влюбился в принцессу Компании, Харпер. Саша была ошибкой Компании. Выращенная отцом, бывшим тренером наемных киллеров организации, чтобы метко стрелять, четко мыслить и внимательно слушать, она – единственный выживший член Компании, которому известны определенные секреты.
Проблема в том, что Саша не знает, что ей известны все эти вещи, так как они закопаны глубоко в ее памяти и всплывают лишь в особые моменты. Например, когда мы ехали в Махав и остановились в убогом ресторане у отеля. Саша невзначай бросила комментарий: "Ага, парень, живущий здесь в комнате 17, актив Компании. Мы с отцом обычно приезжали сюда, чтобы..." Да, что угодно. Не важно, кем был этот парень, важно то, что она провела свое детство, разъезжая в фургоне с отцом, пока он решал вопросы Компании, тем самым втягивая ее в дела, которые можно отнести к категории "то, что нужно ликвидировать".
Или – и данная часть меня ужасает – к категории "то, что нужно активизировать". Потому что это именно то, что эти люди делают с девушками. Они промывают им мозги. Используют их. Как Гаррет использовал Сидни.
Я опускаю руки на переднюю часть снегохода и роняю голову поверх ладоней. Я так устал думать о всем этом дерьме. Зачем? Зачем я провожу свою жизнь, гоняясь за этими ублюдками? Зачем волнуюсь обо всем этом? Джеймс и Харпер, кажись, не заботятся об этом. Саша больше тоже не волнуется. Она старается жить новой жизнью, после того как мы убили всех этих людей Компании. И с тех пор, как я убедил ее несколько лет назад, что все в порядке, она не вспоминает о прошлом вслух. Никогда.
Но я? Нет, это все, о чем я думаю с тех пор, как познакомился с ней восемь лет назад. Я больше не могу этого вынести. Зачем? Зачем мне быть парнем, которого волнует все это?
Потому что, мудак. Она младшая сестра, которой у тебя никогда не было. Она единственная семья, что у тебя когда-либо была, мужик. Она единственная, на кого ты можешь рассчитывать.
Я поднимаю голову и снова вздыхаю.
– Сидни! – ору я. – Где тебя черти носят?
Она мне нужна. И я так сильно ненавижу данный факт. Но все равно должен его признать. Она мне нужна.
Я выбираюсь из снегохода и иду пешком, еще раз пытаясь разобрать ее следы, вглядываясь в тени от деревьев с разных сторон. У меня нет оружия, так что если волки решат напасть, мне пиздец. Как и Сидни.
Итак, я разворачиваюсь и возвращаюсь туда, где ранее оставил снегоход. Она должна быть где-то здесь. Сидни не могла уйти далеко за эти пятнадцать минут. Она должна быть здесь.
Я замечаю заметенные следы, ведущие в лес справа от тропы и, следуя за ними, нахожу еще больше отпечатков ее ботинок. Чем дальше иду, тем отчетливее они становятся. Здесь не так ветрено.
– Сидни! – зову я снова. Я иду точно за ее следами и собираюсь еще раз закричать, когда наконец-то замечаю ее. Она сидит на земле, белая куртка и штаны контрастируют на фоне темной коры огромной сосны, к которой девушка прислоняется. – Какого хрена ты делаешь? Пойдем. Ты не останешься здесь. Если хочешь доехать до своего грузовика, я отвезу тебя утром.
Она неподвижно сидит, глядя на свои руки. Я тоже опускаю на них взгляд, пытаясь разглядеть, что она там увидела. И меня на секунду одолевает паника, что у нее есть оружие или какое-то другое дерьмо Компании.
Но нет. Это всего лишь желудь. Я засунул его в карман ее куртки, перед тем как покинул маленькую хижину, просто пытаясь избавиться от нее и всех ее игр. Она вертит его в руке, глядя на вещицу так, словно это важная деталь.
– Знаешь, почему я берегу этот желудь, Кейс?
Я сокращаю расстояние между нами и хватаю ее за руку, поднимая на ноги.
– На удачу? – осмеливаюсь я предположить, пока несильно тяну ее вперед. Она сдается и идет, так что я отпускаю ее руку.
– Нет, – отвечает Сид. – Не поэтому. – И затем девушка начинает смеяться. Но, по крайней мере, все еще идет. На мгновение я останавливаюсь и пропускаю ее вперед, так что могу следить за ней. Она реально меня нервирует. У нее совсем не осталось здравого смысла. К тому же эта девушка опасна, и я пока что не до конца понимаю, с какой стороны от нее ждать подвоха.
– Тогда почему? – спрашиваю, по большей части для того, чтобы отключить свой разум и позволить этой девушке выдать мне всю необходимую информацию самостоятельно.
Она не отвечает, просто идет.
Мы добираемся обратно к снегоходу, и она останавливается, ожидая, пока я сяду на машину. Я перебрасываю ногу через сидение и киваю головой, предлагая ей сесть передо мной. Она крошечная, я же огромен. Я могу дотянуться до руля и без проблем вести снегоход. К тому же я не доверяю ей, чтобы усадить у себя за спиной.
Однако она не забирается. Просто стоит и смотрит на меня.
– Что? – спрашиваю я.
– Это семя. – Она поднимает желудь. – Эта маленькая вещица превратиться в огромное дерево, если все пойдет хорошо. Если будет достаточно воды и солнечного света. И плодородная почва.
– Залезай на снегоход. – У меня нет прямо сейчас времени на экзистенциальные пустые разговоры.
– Но у меня этот желудь уже... – она смолкает, поднимает взгляд к небу, словно размышляя о чем-то. – Десять лет? – И затем она улыбается. Это застает меня врасплох. Я наблюдал за этой девушкой восемь лет из этих десяти и никогда не думал, что увижу ее улыбку.
И сейчас я улыбаюсь вместе с ней.
– Я подобрала его в тот день, когда Гаррет вошел в мою жизнь. – Ее улыбка угасает, как и моя. – Семя. – Она смотрит на желудь. И вот тогда я замечаю, что на ней нет одной перчатки. Ее рука слишком бледная.
– Иисусе, Сидни. Твоя рука. – Из ее кармана торчит перчатка, так что я хватаю ее и держу открытой так, чтобы она могла засунуть в нее руку. Но девушка сжимает желудь в кулак, не растопыривая пальцев, так что я соглашаюсь и на это. Ее рука несомненно на грани обморожения и ее нужно немедленно согреть. – Я дал тебе перчатки не просто так. Ты же не дура, чтобы снимать их в такую погоду.
Она смотрит на свою руку в перчатке и затем бросает взгляд на меня. Но кажется, будто Сидни не услышали ни одного моего слова. Выражение замешательства на ее лице сменяется на нормальное, и затем она отводит взгляд.
– Мне нужно было почувствовать этот желудь.
Это и есть ее объяснение риска ампутации руки?
– У него есть столько потенциала. У меня было столько потенциала. Как говорил Гаррет. И если бы я только... – Она снова улыбается. Но на этот раз в ее глазах стоят слезы. Одна скатывается вниз по ее лицу, замерзая на холодном ветру еще до того, как заканчивает свое путешествие. – Просто доверилась ему? Если бы я только дала ему то, о чем он просил, то стала бы дубом. Он бы сделал меня дубом, Кейс. Но это? – Она тыкает себя в грудь. – Я просто сухостой, вот кто я. Сухостой.
Я не могу пошевелиться. Все мое внимание сконцентрировано на ней. Ее печаль так глубока. Ее признание скорее больше похоже на капитуляцию, чем на признание.
– Ты знаешь, что он делал со мной? – спрашивает она, вынимая руку из перчатки и позволяя той упасть на землю так, чтобы снова был виден желудь.
Я поднимаю перчатку и натягиваю ее обратно на побелевшую руку.
– Я знаю.
– Все?
– Большую часть. Очевидно, что я не наблюдал за вами все десять лет. Так что желудевое дерьмо явно упустил. Но я знаю практически все, что случилось после событий в хижине. Особенно в течение тех двух лет. Я наблюдал за вами время от времени, – добавляю я быстро. – Я не был там все время. Но между заданиями, да.
Она кивает и делает шаг вперед, поднимая ногу, перебрасывает ее через снегоход и занимает место передо мной.
– Это всегда был ты, Кейс.
Я готов завести машину, но останавливаюсь.
– Что это?
– Человек в моей голове, который говорил продолжать держаться.
На это мне нечего ответить. Я разговаривал с этой девушкой лишь раз до того, как забрал ее накануне свадьбы. В той хижине восемь лет назад в сочельник. Я ударил ее кулаком и пригрозил убить. Ей было шестнадцать. Я сказал ей, что обладаю ею и вернусь, чтобы закончить работу. Я не горжусь всем этим. Я не привык ранить женщин. Но это была ебаная работа. Вся моя жизнь изменилась той ночью. Вся жизнь Саши изменилась той ночью. Черт, я мог бы, вероятно, насчитать две или три дюжины людей, чьи жизни изменились той ночью из-за Сидни и ее ебаного парня. И если она думает, что это я ее обнадеживал и был к ней нежен, то она еще более безумна, чем я считал.
– Я знаю, что они сделали с Сашей.
Я замираю, слыша эти слова.
– Знаю, что они сделали. Потому что со мной они тоже это сделали. – И затем она поворачивается всем телом и смотрит на меня через плечо. Ее слезы почти что разрушают меня. Они замерзают на ее ресницах и щеках. В течение последних нескольких минут снова начался снег, вот только я замечаю это лишь теперь, потому что ее темные волосы усеяны белыми хлопьями в свете луны. Она кажется такой грустной. Словно печальная зимняя принцесса. – Все еще не закончено, Кейс. И если ты поможешь мне, я помогу тебе.
