Текст книги "Повстречай меня во тьме (ЛП)"

  «Когда знаешь, что ты не на первом месте у мужчины, то худшее, что можешь сделать, это согласиться на второе.»

  – Сидни

Когда просыпаюсь, я одна в вороньем гнезде. Но до меня доносится запах еды с нижнего этажа. Прошлой ночью мясо было вкусным, но я так долго нормально не ела, что одной порции недостаточно для моего организма. Я спрыгиваю с кровати, одеваюсь и бреду вниз.

Кейс разговаривает с кем-то. По телефону. Предполагаю, это означает, что здесь есть связь.

Я могла бы кому-то позвонить. Бретту, быть может. Но хочу ли я втягивать его во все это? Хочу ли выйти из этой игры еще до того, как мы даже не начали?

Я добираюсь до нижней ступени лестницы и подглядываю за Кейсом на открытой кухне. Он готовит и в тоже время разговаривает.

Кейс улыбается мне и продолжает свой разговор. Словно этот парень вообще не похищал меня и не держал в заключенных. Слово мы не выбивали дерьмо друг из друга прошлой ночью. Словно я не вынудила его делать все это с помощью хитрости.

Ну, я должна сделать ему скидку на этом. У него есть ключ к разгадке, но парень все еще во тьме.

Он машет мне, а затем прощается с кем-то по телефону.

– Голодна? – спрашивает он, наливая тесто на сковородку для блинов.

Я подхожу ближе к кухне, оценивая окружающую обстановку при свете дня. Хижина реально огромная. Я знаю, сколько стоят такие дома и земля, которой он явно владеет, потому что, судя по всему, мы находимся в окрестностях реки Йеллоустон. Миллионы долларов.

Но его стиль не претенциозен. Эта хижина оформлена не в классическом стиле богатых людей из огромного города. Людей, которые не являются на самом деле частью этого мира, но хотят отдохнуть в своих домах за миллионы с видом, который стоит триллионы долларов.

Этот же дом оформлен в деревенском стиле. Здесь комфортно. Даже диван не кожаный, как вы могли бы ожидать от такого хозяина. Мои пальцы скользят по его спинке, когда неспешно бреду к кухне. Хлопок. Мягкий. Подушки примяты, словно он спит на них время от времени.

– Сидни? – говорит Кейс, его тон стал более командным. – Ты голодна?

Я поднимаю на него взгляд, а затем снова смотрю на мебель. У него хороший обеденный стол. В крестьянском стиле, но очень качественно сделанный. Я провожу кончиками пальцев по столешнице, когда подхожу к столу. Отполированная и гладкая.

– Ага, – отвечаю, занимая место за кварцевой стойкой бара, служащей одновременно и столешницей кухни. Здесь уже стоит масло и сироп, а приборы сервированы на двоих.

Кейс накладывает в тарелку блинчики и толкает ее в центр стойки. Так что она оказывается прямо передо мной.

– Судя по тому, как метко ты толкнул тарелку, у тебя отличные навыки бармена, – говорю я с улыбкой.

– Я видел как ты проделываешь такое же, Сид. И мне до тебя очень далеко. Если бы за меткость в запуске пивной кружки по стойке давали медаль, ты бы получила золото. – И затем он отворачивается, давая мне об этом подумать.

Он наблюдал за мной годами. Так сколько же всего он по факту знает?

Кейс толкает ко мне стакан апельсинового сока, и я ловлю его одной рукой, так как он промахивается. В ответ парень лишь пожимает плечами.

Я внимательно смотрю на его спину, пока он подбрасывает еще несколько блинов. А Кейс сексуален. Я не хотела говорить ему в прошлый раз, что считаю его горячим парнем. Но отрицать данный факт невозможно. Мэррик Кейс получает, что хочет, потому что: а) он не спрашивает разрешения, б) у него есть навыки, чтобы "уговорить" вас удовлетворить его "запросы", и в) он невероятно красив.

Он накладывает в свою тарелку блины, подходит к барной стойке и занимает табурет рядом со мной.

– Ешь, – говорит он, указывая вилкой на мою тарелку. Через секунду Кейс сам набивает рот блинами.

Я откусываю кусочек, затем еще несколько перед тем, как запиваю их соком и прерываюсь.

– Мммм. Вкусно.

– Знаю, – говорит он самодовольно. – У меня есть всего два настоящих таланта, Сидни Ченнинг. Убийства и готовка.

Я киваю и смотрю в свою тарелку. Верно.

– Итак, хочешь я отвезу тебя к грузовику?

Я откусываю блинчик и думаю.

– Или хочешь еще потусить здесь?

– Пфф. – Поднимая голову, я смеюсь. – Ты похитил меня.

Он качает головой.

– Ты пришла ко мне. Я просто задержал тебя немного на дольше, чем ты того ожидала.

– Ты накачивал меня наркотиками. Бил. Трахал.

Он пожимает плечами.

– Это так.

– И сейчас ты ожидаешь, что я поверю твоему желанию просто провести со мной время?

Он накалывает блинчик на вилку.

– Если хочешь, то да, вот и все, что я говорю.

– То есть теперь я могу делать то, что хочу?

Он снова пожимает плечами, но не смотрит на меня. Просто жует и глядит в окно на свой вид за миллиарды долларов.

– Значит, предполагаю, я отвезу тебя обратно.

– Обратно куда? Куда я по-твоему отправлюсь отсюда? Назад к Бретту? В бар? Каким образом? Что я на хрен скажу им?

– Большинство людей, которых похитил, накачал наркотиками и трахнул кто-то, кого они ненавидят, отправились бы прямиком в полицию. – И затем он бросает на меня свой пылкий взгляд, встречаясь с моим смущенным. – Ты можешь тоже отправиться в полицию, если хочешь.

– А ты у нас неприкасаемая персона? Может у тебя есть множество людей, задолжавших тебе услугу? Может они боятся тебя?

– Да ну, Сид. Я всего лишь один чертов парень.

– Один чертов парень. – Я качаю головой. – Один опасный, душевнобольной, неконтролируемый парень.

Он роняет вилку на тарелку, тем самым издавая резкий звон.

– Если ты хочешь сдать меня, то давай, твою мать, сделай это. Я решил не убивать тебя, так что...

– О! – Я смеюсь.

– ...делай, что хочешь.

Я наливаю немного сиропа на блинчики, и после этого мы поедаем завтрак молча. Он заканчивает раньше и оставляет меня сидеть здесь, пока сам убирает беспорядок на кухне.

– Но, если ты останешься, – вдруг произносит Кейс, его мышцы движутся, пока он моет сковородку, – я приготовлю обед и на тебя.

Он пытается сменить воцарившееся настроение. Нужно отдать ему должное.

– А что на обед?

– Ну, – говорит Кейс, цокая языком. – Извини, но у меня не очень много продуктов. Я правда не ожидал, что ты последуешь сюда за мной и позволишь мне готовить для тебя. Так что у меня есть лосятина. Довольно много лосятины, вообще-то. Поэтому можно приготовить жаркое или рагу. Однако мы совсем недавно ели подобное блюдо. Есть еще немного индейки. И замороженного лосося, которого я выловил прошлой весной, когда рыбачил с Сашей на Аляске.

– Хммм. Спорю, то была отличная поездка.

– Так и было. Мы ездим туда каждый год.

– Я голосую за лосося. – Но это напоминает мне о парне моей мечты, что живет лишь в моей голове. Он тоже учил меня рыбачить.

– Тебе нравится рыбачить, Сид?

Я киваю.

– Ага. Нравится.

– Возможно, ты могла бы поехать с нами в этом году?

Боже, а это ранит. Потому что теперь я знаю, он просто придумал все это. Я совсем ему не нравлюсь. Он использует меня, как я и подозревала. Пытается найти ко мне новый подход. Насилие, наркотики и оскорбления не сработали. Давай попробуем еду и рыбалку.

– Что-то не так? – спрашивает Кейс, поворачиваясь ко мне с чистой сковородой в руках.

Я качаю головой и вздыхаю.

– Я бы хотела с тобой порыбачить. Это было бы здорово.

– Тогда почему ты смотришь на меня так, словно я убил твоего пса?

Я откусываю еще кусочек блинчика, который уже успел остыть. Запиваю его соком и затем отодвигаю от себя тарелку.

– Может, мне просто стоит уехать. Я правда больше не смогу вынести это.

– Вынести что? Мое милое поведение? Ты на отлично воспринимаешь оскорбления и насилие, но нормальное отношение тебе не по душе? Ты не строишь нормальные отношения, верно?

– А то ты не в курсе. – Я складываю руки на коленях и жалею, что у меня сейчас нет желудя.

Кейс скрещивает руки на груди, тем самым выставляя напоказ свои накачанные мышцы. Я заглядываю ему в глаза, пытаясь разобраться.

Верю ли я в искренность его слов? Я могу обмануться, поверив в это. Было бы достаточно просто наслаждаться его обществом хоть какое-то время.

Но когда он пустит меня в расход, это сломает остатки моего разума и души.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он.

О чем я думаю?

– Это красивое место. Здесь чувствуешь себя дома. Ты окружен природой. Кажется, что у тебя есть некоторая видимость нормальных отношений с Сашей. Ты... – я замолкаю, пытаясь облечь свою печаль в слова. – У тебя есть намного больше, чем имею я.

– Я просто богаче, вот и все. Я купил землю в первый же год, как нам на голову свалились деньги. А затем провел шесть лет, строя этот дом.

Я испускаю смешок.

– Ты построил этот дом?

Он пожимает плечами.

– Я нанял людей, знаешь ли. Ну и сам кое-что сделал. Я помогал. Но нет, я не построил его сам.

– Я правда подумала, что ты самовольно поселился тут. Живя в одном из летних домов миллионеров.

– И у меня есть только Саша, если тебе интересно. Да и эта девушка никогда бы не появилась в моей жизни, если бы не та ночь в хижине.

– Ну, – вздыхаю я. – Ты получил в результате той ночи больше позитива, чем я. Думаю, мне стоит уехать. – Я отталкиваюсь от столешницы и встаю. Но еще до того, как могу сделать шаг, он оказывается рядом со мной.

– Послушай, – говорит Кейс, опуская руки мне на плечи. В месте, куда он выстрелил, все еще побаливает, даже несмотря на то, что стрелял он не обычными пулями. Транквилизаторным дротиком, предполагаю, и от данной мысли вздрагиваю внутри. Но внешне я не показываю этому мужчине своих чувств, скрывая все в себе. – Я понимаю. Это странно.

– Странно? – Я едва скрываю свою реакцию.

– Но ты не должна уезжать.

– У меня нет причин оставаться.

– Останься ради меня. Поговори со мной. Расскажи мне, что происходит.

– Это все, чего ты хочешь от меня, не так ли?

– А чего ты хочешь от меня?

Я глубоко вдыхаю и просто решаю сказать это. В любом случае я убираюсь отсюда. Если повезет, то через час я буду в пути.

– Я хочу, чтобы ты меня спас. – Я поднимаю на него глаза, и слезы, что так хочу сдержать, начинают катиться по щекам. – Я осознаю, что это очень грустная и жалкая просьба. Особенно учитывая то, что из всех людей я обращаюсь к тебе. Но я не лгала, когда сказала это, Кейс. Когда говорила, что ты был тем, кто поддерживал меня в живых все эти годы. В моей голове именно ты говорил мне не сдаваться. Говорил, что ты вернешься. И это все, что у меня было. А теперь, когда я знаю, что ты никогда не имел в виду того, что я себе вообразила, для меня бессмысленно оставаться здесь. Потому что я дура. Я такая глупая дура.

– Не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал. Я не знаю, что тут можно сказать, чтобы это было правильно. Если скажу уходи, то ты можешь все перекрутить, словно я тебя выгнал. Скажу останься и помоги мне, подумаешь, что использую тебя. Так что решай сама, Сидни. Ты должна решить сама доверять мне или нет.

– Я хочу тебе довериться. Но не могу. Все, кому я когда-либо доверяла, врали мне. Все, кому верила, использовали меня и выбрасывали. Все, Кейс. Вот скажи, ты правда пригласил меня порыбачить на Аляске?

– А почему нет? Если тебе это по душе? Саша не собирается ехать в этом году. Я знаю это. Она поступила на магистратуру...

– Иисус Христос. Она пошла в колледж? Магистратура? После всей той херни, она получит степень и сможет жить, как мечтала? А что же получила я? Тот дурацкий бар?

– Я думал, тебе нравится тот бар.

– Я тоже хотела пойти в колледж. Но никто не ворвался в мою подростковую жизнь и не спас от дерьмового будущего. Никто не пришел и не помог мне реализовать мечты о учебе. Никто не брал меня рыбачить на Аляску каждую весну. Никто и никогда не делал для меня ничего такого. И это жуть как угнетает.

– Так ты завидуешь?

– Блядь, да, я завидую! Святое дерьмо. Можно подумать, ты не знал этого? Ну что ж, поздравляю, Эйнштейн. Ты разгадал меня.

 

 

  «В сложных ситуациях я переманиваю их на свою строну, позволяя увидеть во мне самих себя.»

  – Кейс

Она подходит к окну высотой в три этажа. Джинсы, которые я для нее оставил, слишком длинные и волочатся по полу с каждым новым шагом. Ее руки скрещены в оборонительной позиции, пытаясь оградить от этой беседы. Но это все, что мне нужно знать прямо сейчас. Уверен, что для нее данная ситуация крайне некомфортна, особенно, на чужой территории.  Где нет места, которое бы принадлежало лично ей.

– Просто отвези меня к грузовику.

Я подхожу к ней и хватаю за левое предплечье, поднимая забинтованную руку так, чтобы можно было осмотреть ее.

– Как себя чувствуешь?

Я ожидаю резкой реплики. Возможно что-то типа: "Да какая тебе разница." Или "Не твое дело". Но Сидни просто пожимает плечами.

– У меня очень хорошая переносимость боли. И я не могу ничего с этим поделать. Рука тоже заживет.

– Я могу попытаться искупить все, Сид. Но не могу вернуть время обратно, – повторяю то, что сказал прошлой ночью, когда она спала, но от этих слов мне кажется, что я захожу слишком далеко. Я не желаю привязываться к этой девушке. Не хочу сделать все еще хуже. – Я могу лишь попытаться помочь тебе.

– Я тебе не верю, – отвечает она пропитанным грустью шепотом. – Ты никогда не хотел меня спасать. Той ночью ты желал заработать денег. Я была лишь твоей работой. И сейчас я просто некий вид решения, с которым тебе нужно разобраться.

– Мне не нужны деньги, Сидни. Я не нуждаюсь в деньгах уже очень давно. И не нуждался в них ни той ночью, ни в том году, ни даже в то десятилетие. Я заработал так много денег за свою жизнь, что в них нет смысла.

– От этого все кажется даже хуже. – Она поворачивается ко мне, а ее губы сжимаются в линию. Никакого намека на эмоции. Она вообще что-то чувствует? Может ли? Я не уверен на сей счет. Ей так долго трахали мозг, что, возможно, в этой девушке осталось не так уж и много от личности. – Отвези меня к грузовику или просто покончи со всем.

Я качаю головой.

– Я пока что не стану везти тебя к грузовику. И не думаю, что ты правильно понимаешь мои намеренья.

– Ты убьешь меня, верно? Ты привез меня сюда, чтобы убить.

Я смотрю на нее, гадая, стоит ли рассказать ей все на чистоту прямо сейчас. Убийство и правда было одной из причин, по которой я привез ее сюда. И в прошлый раз, когда я задумывался об этом, то ее убийство еще входило в мой список дел. Но все пошло не так, как я планировал.

– Я умру так же, как он?

– Кто?

– Мой отец. Ты же убил его в той комнате? На том столе?

– Он заслужил это.

– И я тоже?

Это провокационный вопрос. Во многих смыслах. Не тот, на который я могу ответить прямо сейчас. Так что просто меняю тему.

– Ты любила его? Своего отца?

Она глубоко вдыхает и поворачивается назад к окну. В отражении я вижу слабую улыбку на ее лице, когда девушка смотрит на реку за окном.

– Это река Йеллоустоун?

– Ага.

– Я любила его. Ему нравилось привозить меня к этой реке, когда я была еще очень маленькой.

– Сколько тебе было?

– Мало. Еще до того, как я пошла в школу. Один раз он даже показал мне как держать удочку. – Намек на улыбку исчезает. – Именно он учил меня охотится. Тогда на уток. Но я так и не подстрелила ни одной, охотясь с ним. Видимо, была слишком мала. Но он объяснил мне, что нужно делать. Рассказал все детально.

Охота. В моем мире так много значений у этого слова. Но что оно значит для нее?

– Кто учил тебя охотиться, Кейс?

– Телевиденье.

Это вызывает у нее смех, и я получаю удовольствие от своего спонтанного комментария.

– Это каким же образом?

– Канал "Выживание". Обязателен к просмотру в каждом доме. Я начал смотреть это дерьмо с самого детства. Он очаровал меня. Я вырос в Бостоне, стопроцентным городским мальчишкой. Но никогда не должен был стать таким, и потому, как только мне исполнилось восемнадцать, я переехал на запад.

– Я думала, ты ушел в армию, когда тебе стукнуло восемнадцать?

– Так и было. Но я не хотел, чтобы все узнали мое происхождение. Так что переехал в Вайоминг и обосновался в Шайенне, сняв помесячную квартиру. И, как только я осел на новом месте, то сразу же подался в ряды армии.

– Зачем так усложнять? – Она поворачивается ко мне, искренне интересуясь моей историей. – Какой в этом смысл? Ты все еще выросший в Бостоне мальчик.

Я легонько постукиваю пальцем по ее голове.

– Смысл этого и многого другого сокрыт здесь, Сидни. Здесь меняется все. Детей, выросших в неблагополучной бостонской семье, десять на дюжину. Я не хотел быть больше таким парнем. Так что сделал из себя кого-то другого. – Она прищуривает глаза, словно размышляя над этим. Это хорошо. Я хочу, чтобы она думала о подобных вещах. Мне нужно, чтобы она думала обо всем этом. – И это так просто, знаешь ли? Новый город. Новая одежда. Новая музыка. Новый грузовик. Новый адрес. И бам, вот так я взял и стал из Мэррика Кейса Мэрком.

Она моргает несколько раз.

– Ты тоже можешь это сделать, знаешь ведь? Просто уйти. Перестань быть Сидни Ченнинг и стань кем-то другим.

– Кем?

– Собой.

Она качает головой не в силах собрать все пазлы воедино. Так что я разворачиваюсь и иду к журнальному столику, поднимая с него пульт дистанционного управления. Ее руки скрещиваются на груди, и девушка слегка горбится, словно боится моих следующих действий.

Я включаю ТВ и переключаю программу на канал "Выживание". Какой-то парень рассказывает об охоте в снегоступах на зайцев. Он среднего возраста, закален и выглядит так, словно может убить любого, кто попадется на его пути, голыми руками.

Сидни сильнее обнимает себя, глядя на экран с другого конца комнаты.

– Я знаю, как охотиться на зайцев, спасибо.

– Это метафора, Сидни. Если ты не хочешь больше жить в Бостоне, все, что тебе нужно сделать – научиться выживать. И тогда просто уходи.

 

 

 

 

 

  «Посмотрите на себя, как на того, кто выжил.»

  – Сидни

Мне кажется мы говорим шифрами.

– Все даже отдаленно не так.

Кейс садится на белый диван с хлопковой обивкой и забрасывает ноги на кофейный столик. Он глядит в огромный экран над большим каменным камином. Я тоже бросаю туда взгляд. Парень на канале Выживание роет яму-ловушку.

– Каких навыков мне не хватает?

Кейс переводит взгляд на меня.

– Ты могла бы попытаться... – он смолкает, задумываясь. Потому что понимает, я права. Это не тоже самое. Сбежать от цивилизации и переехать на запад легко. Но стать цивилизованным не так просто, прожив жизнь в дикой природе.

– Я уже жила в городе. У меня был парень, бар, квартира. Я даже не знаю, о чем ты говоришь.

– Поступи в университет. – Он пожимает плечами. – Или на какие-то курсы в колледже... да что угодно.

Я шумно выдыхаю в ответ на это.

– История Западной Цивилизации и английская литература смогут дать мне новую жизнь?

– А ты думаешь, я стал Мэрком, глядя по телику как какой-то парень ловит кроликов? Я вступил в армию.

– И совершил ужасные вещи.

– Таков был мой план. Становления Мэрком. Армия – способ для достижения цели. Но до того, как я вступил в армию, те маленькие шаги сделали мою цель настоящей. Я избавился от акцента. Лишился славы крутого парня. То есть, почти все здесь могут выжить. Они, может, и не станут гениями, но знают, как выживать. Так что я стал одним из местных парней. И это было только первым шагом.

Мой взгляд возвращается обратно к мужчине в телевизоре. Он пытается смастерить силки из тонкой медной проволоки.

– Посмотри на меня, Сидни. – Глаза Гаррета пылают злобой, когда он сжимает мои волосы в кулак и вынуждает взглянуть на него. Но как только его захват ослабляется, моя голова снова возвращается в исходное положение. Электрический ток в моем ошейнике снова ударяет, пробуждая меня. Но только на миг. – Тебе нужно сосредоточиться.

– Ты должна понять, кто ты такая и затем решить чего хочешь.

Я смотрю на Кейса, не помня, кто я такая.

Мужчина на экране говорит:

– Теперь все готово, – и затем уходит от поставленной им ловушки.

 – Время поджимает. Тебе нужно сделать свою работу, а мне мою. Я не всегда буду рядом, чтобы тебе помочь.

– Помоги мне, – шепчу я, и все мое тело начинает дрожать.

– Что? – Кейс садится ровнее, его ноги ударяются о пол. Я снова гляжу на экран и сейчас кролик прыгает по тропе. – Сидни?

В ловушку Гаррета попался кролик. Но ловушка без силков. Нет, ему нравится оставлять их живыми. Он говорил мне это, когда мы ходили в лес. Ему нравилось оставлять их живыми ради обучения. Сегодня я научусь свежевать кролика. Он подходит к решетчатому контейнеру и поднимает его за ручку. Словно несет багаж в аэропорту, а не маленькое животное на верную смерть.

Кейс трясет меня за плечи.

– Сид, – говорит он, его лицо прямо перед моим. – Что происходит?

– Ты когда-нибудь слышала кроличий крик, Сидни?

Я снова смотрю на кролика в телевизоре. Он подбегает все ближе и ближе к силкам. Маленький прыжок туда и сюда. Может он все-таки обойдет ловушку. Но нет, его нос движет животное в сторону приманки.

– Ты когда-нибудь слышала кроличий крик, Сидни? – Гаррет смеется, когда ставит клетку на деревянный стол, установленный позади хижины именно для резни. – Скоро услышишь. – Он протягивает мне нож.

У кролика нет ни шанса на спасение как только он попадает в ловушку. Петля проволоки скользит по его густому белому меху. Еще один прыжок и он застрял. Проволока натягивается...

– Что я должна с этим сделать? – Нож длинный. И острый. – Убить кролика?

– Да ты чертов гений, а? – Электрический разряд оглушает меня, пронизывая импульсом кожу на шее. Она так болит от всех этих тренировок, что я наклоняюсь вперед и опускаю голову на пол.

Рука Гаррета передает мне нож, и я беру его. У меня нет выбора. И затем он поднимает меня за волосы на ноги.

– У тебя есть тридцать секунд, Сидни. И затем будем считать, что ты провалила испытание.

На экране силки затягиваются вокруг шеи кролика.

Я тянусь к кроличьей клетке.

Я кричу, прямо как кролик на экране телевизора.

Грубо хватаю кролика за шерсть, так что он не может ускользнуть. Поднимаю взгляд на Гаррета, и он улыбается, радуясь, что я наконец выполняю его приказы. Но затем я вытягиваю кролика из клетки и швыряю через весь двор. Он падает в снег и потом убегает, мелькая ногами, чем-то похожими на снегоступы.

Будь кроликом, Сидни.

 

Но я не кролик. Я не сбегу. Моя шея горит от электрического тока, пока Гаррет тянет меня обратно в хижину.

Назад к карточке книги "Повстречай меня во тьме (ЛП)"