Текст книги "Повстречай меня во тьме (ЛП)"
Автор книги: Дж. Хасс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
«Настанет день расплаты. Я называю его проверкой в условиях реальности.»
– Сидни
Снегоход стоит посреди тропы, своим видом вызывая у меня учащенное дыхание за секунду до того, как я осознаю, что он оставил его там, чтобы иметь элемент неожиданности во время встречи с Гарретом.
Я также выключаю двигатель ратрака и иду по следу Кейса. Полчаса назад я готова была бы поставить миллиард долларов на то, что не смогу выбраться из этого глубокого снега. Но это было до того, как противодействующий препарат нейтрализовал все наркотики в моем организме и превратил меня в нового человека.
Теперь, кажется, я смогу бежать вечность. Но я знаю, что, вероятно, этот эффект недолговечен, так что использую весь адреналин, пока еще могу. Сквозь густой покров сосен виднеется здание, и теперь тропа начинает сильнее петлять. Я не следую за ней, срезая путь напрямую, дабы сэкономить время.
Доносящийся голос Кейса вынуждает меня замереть на месте.
Они снаружи здания. Оба. И Саша.
Я правда не понимаю, что происходит. Несколько воспоминаний по кусочкам собрались у меня в голове, с тех пор как покинула хижину. Но все они лишены смысла. Гаррет послал меня сюда, теперь я осознаю это. Но разрывы между обрывками воспоминаний все еще слишком велики, одни моменты размыты, другие стерты.
А Кейс. Я не хочу верить в то, что это правда. Я возносила его на воображаемый пьедестал слишком долго, но его последние слова сокрушили меня. Он солгал. Я понимаю это. Он накачал меня наркотиками и использовал секс, дабы получить нужные ему сведения.
Но все происходящее казалось таким настоящим. И это ранит сильнее всего. Мне стыдно за то, что я чувствую все это. Должно быть, сейчас он смеется надо мной. Мне приходится остановиться и прижаться к дереву. Тошнотворное ощущение в животе возвращается, но к чему оно на этот раз, я не знаю.
Черный грузовик Гаррета появляется в поле моего зрения, как раз, когда он орет:
– Ты взял мое, Кейс. И сегодня мы расквитаемся.
Я осматриваюсь. Это место похоже на тупик с гаражом во главе. Здесь нет никаких других зданий, так что, должно быть, дорога находится в частной собственности. Грузовик Гаррета стоит по центру, поэтому мне искоса видна сторона пассажира. Но я не вижу самого Гаррета.
– Что ты хочешь сделать, чтобы сравнять счеты? – кричит Кейс в ответ.
Мое внимание обращается к области справа от меня. Кейс не так далеко. Возможно, в шести или девяти метрах.
– О, нам еще далеко до переговоров, друг. – смеется Гаррет.
Я знаю, что он присел за грузовиком, вне поля зрения снайперской винтовки Кейса. Гаррет рассказывал мне истории о наемных убийцах Компании. О безжалостных мужчинах. Бесчеловечных мужчинах. Тех, что помещены на доведении до конца работы, за которую взялись.
Так в чем же состоит работа Кейса сегодня?
Иисусе, Сидни. Ты правда такая тупица.
Я собираюсь с мыслями и возвращаю внимание к Гаррету. Он все еще прячется за грузовиком, не рискуя показываться.
– Хочешь знать, как бедная Саша справлялась с ролью пленницы? – кричит он. – Может, сравним наших пленников, а, Кейс? Ты трахал Сидни, верно? То есть, я к тому, что это входило в мой план, так что я точно знаю, ты ее трахал.
Вот оно как. Я – лишь работа для Кейса и план для Гаррета.
– Если ты изнасиловал Сашу, – рычит Кейс, – я подвешу твое тело на дерево и позволю волкам сожрать тебя заживо.
– Семантика, Кейс. Я же подарил тебе Сидни и позволил с ней поиграть. Она была у тебя несколько недель. А Саша была у меня всего денек, – смеется Гаррет. – Она поведает тебе об этом попозже, если ты, конечно, ее спасешь. Посмотрим, как все пойдет. Так что не кипятись из-за того, что я сделал с Сашей. Сидни точно не хотела отдавать тебе свою карточку девственницы. Но в конце концов она сдалась. Потому что в Сидни есть то, чего нет в Саше – уступчивость. Она гибкая. А эта девица не очень-то хочет прогибаться. Она – борец, да, Кейс? Ты научил ее этому? Или ее папаша? Ты знал, что я планировал всю ту ночь? Черт, ты же знал, что я планировал твой финал с того дня, как ты пристрелил мою девушку?
– Она не была твоей девушкой.
– О, да, это правда. Ты тоже ее хотел. Но вместо того, чтобы признать, что она моя, решил ее убить.
Тишина со стороны Кейса. Я никогда не слышала этой истории. Даже несмотря на то, что моя голова напичкана кучей лжи и манипуляций, я знаю, что никогда не слышала этой истории.
Кейс выходит из-за угла, держа винтовку перед собой, словно приношение.
Гаррет выглядывает из-за грузовика и улыбается, выходя перед ним.
Саша лежит на земле, полностью связанная. На ней нет пальто или куртки, и она явно замерзает. Также нет перчаток. Ее лицо уже кажется наполовину замороженным, что не удивительно, так как ее голова почти зарыта в снегу. Глаза девушки горят яростью, когда она видит Кейса и начинает пинаться ногами.
– Отпусти ее, Гаррет. Она не связана со всем этим, – голос Кейса уверен, но тих. Словно он внутренне злится и одно неверное движение может вывести его из себя.
– О, – смеется Гаррет. Он одет в зимнюю экипировку с ног до головы, как и я. Глядя на него, мне кажется, что мы команда. И это вызывает тошноту. – Ты убил мою девушку, Кейс. – Он достает пистолет из штанов и направляет дуло на голову Саши. Кейс возвращает винтовку в боевое положение. – Мы были солдатами. Следовали приказам.
– Ей было двенадцать чертовых лет!
– Как и Саше. Именно поэтому ты спас ее той ночью, Кейс? Сидни рассказала мне под наркотиками, что ты сказал ей той ночью. Что вернешься? Это ты ей пообещал? – смеется Гаррет. – Ты запустил этот план. Создал идеальную лазейку. Путь к моей мести.
– Я исправил Сидни, – говорит Кейс.
– Конечно, исправил, – рычит Гаррет. – Ты сделал все правильно, Кейс. Запутал ее разум еще сильнее, чем я мог бы даже надеяться. Ты ведь лучший из нас, а? Я всегда знал, что ты справишься.
Слушать, как эти двое говорят обо мне, словно о вещи – самый унизительный момент моей жизни. Хуже момента, когда Кейс лишил меня девственности. Хуже того, когда Гаррет накачивал меня наркотиками и внушал свои команды. В их глазах я даже не человек.
– Наши приказы, Кейс, гласили убить мать и забрать дочь, чтобы сделать их обоих примером. Я выполнил свою часть...
– Ты изнасиловал ту женщину. Связал ее в сарае и держал там несколько дней до того, как убить.
– ... твоя часть заключалась в том, чтобы отдать мне дочь.
– Я спросил ее, хочет ли она пойти с тобой или умереть. Она выбрала смерть, Гаррет. Она бы лучше умерла, чем оказалась с тобой. Вот поэтому я ее и убил.
Гаррет медленно качает головой, а на его лице появляется отвратительная улыбка.
– Я думаю, ты действительно веришь в то, что поступил тогда правильно. Правда, Кейс? Так что давай посмотрим, может быть и сегодня ты поступишь так же. Твой выбор тогда заключался в том, чтобы отдать ее мне или убить. Так что сегодня слово за тобой... – он выдерживает паузу, смеясь так, что дрожь пробегает по моему позвоночнику. Потому что я уже знаю, что он скажет. – Убить ее, – Гаррет кивает на Сашу, – или позволить мне ее забрать. Живой.
– Или, – говорит Кейс, его голос все еще тихо грохочет на грани ярости и спокойствия, – я убью тебя, и она уедет со мной. Живой.
– Этого не случится, Мэрк, – Гаррет использует его прозвище, словно они друзья, и, как и задумано, Кейс замирает.
– Как ты считаешь?
И затем Гаррет смотрит на меня и протягивает руку. Он указывает на меня, подзывая.
Кейс делает шаг назад, его винтовка все еще направлена на Гаррета, когда парень осознает, что я по-прежнему в игре.
– Потому что желудь от дуба недалеко падает.
«Иногда все, что вы можете сделать – выстрелить из пистолета и надеяться, что прицел был точным.»
– Сидни
Весь мой мир идет кругом, когда эти слова раздаются у меня в голове.
Желудь от дуба недалеко падает.
Два пистолета оказываются у меня в руках до того, как даже осознаю, что достала их. Мои ноги ведут меня к Гаррету и Кейсу. Но только на одного из них я целюсь.
На Кейса.
Второй мой пистолет направлен на Сашу.
Все это время мы ошибочно полагали, что угадали мои спусковые слова. Кейс так и не исправил меня, это было ловушкой. Все, заложенное в мою голову Гарретом, было ловушкой.
– Сидни, – говорит Кейс справа от меня. – Сидни, послушай меня. Помнишь, когда мы говорили о том, что он сделал, Сидни? Он промыл тебе мозги. Он просто манипулирует тобой.
Я это знаю. Я знаю каждую ниточку своего бытия, знаю, что я на автопилоте. Но не могу остановиться. Я даже не уверена, что хочу останавливаться. Кейс разрушил мою жизнь. Мне было шестнадцать. Мне снова промыли мозги. Но если бы все пошло не так в тот решающий момент, кто знает как могла бы повернуться моя жизнь. Спасение или проклятие.
Кейс выбрал проклятие. Той ночью он проклял меня, отправил в ад. Все, ради спасения этой девушки в снегу. Я была лишь заданием, которое он так и не закончил. По его мнению, я не была достойна спасения. Для него я была пустым местом, так же как и сейчас. Я солгал, Сидни. Но если ты правда останешься здесь и поспишь, мне никогда не нужно будет думать об этом снова.
– Сидни, – говорит Гаррет, бросая на меня мимолетный взгляд. – Если он сделает хоть шаг в мою сторону...
Кейс использует возможность и стреляет прямо в Гаррета, прямо в руку с пистолетом. Гаррета резко разворачивает, оружие падает на землю, а он пытается зажать рану, из которой хлещет кровь, на месте, где секунду назад были пальцы. На мгновение он прикрывает веки и переводит дыхание. А затем поднимает взгляд. И злость в его взгляде вызывает во мне желание описаться.
– Ты пожалеешь об этом. – Его голос ровный и даже уверенный. – Пристрели его, Сидни.
Кейс делает шаг к Саше, его винтовка нацелена на Гаррета, но мой указательный палец так и зудит, взывая остановить его. Саша кричит, когда снег и лед брызгают на ее лицо от пролетающий в нескольких сантиментах пули. И еще одна пуля вылетает из другого пистолета, тоже не попадая в цель, потому что когда я поднимаю взгляд, то понимаю, что Кейс все еще жив.
Какого хрена я творю? О мой бог, я почти что убила их.
– Прикончи ее, – говорит Гаррет, – и затем застрели Кейса.
Моя голова полна хаотичных мыслей. Воспоминаний. О насилии. И многом другом. Столь многом другом. Унижении и рабстве. Моя жизнь – оживший ночной кошмар.
Чтобы остановить этот водоворот, мне приходится моргнуть.
– Сидни, – говорит Кейс. Мир медленно движется, когда поворачиваю голову. Его винтовка направлена на меня. – Сидни, – говорит он снова. Эти звуки так же медленно покидают его уста. Сиииддд-ниии. Я гляжу ему в лицо, наблюдая как движутся его губы. – Хашш, – говорит он. – Хаааашшш.
И я замираю. На мгновение вращение останавливается.
– Сидни, – говорит Гаррет, его тихое рычание угрожает мне наказанием. – Ты мой желудь. И ты его пристрелишь.
Я делаю шаг вперед.
– Хашш, – повторяет Кейс. – Глубоко вдохни и замри, Сидни.
Мои легкие слушаются его, даже несмотря на то, что я не понимаю происходящего.
– Стреляй. В. Него, – приказывает Гаррет. – Пристрели его или будешь слушать как кричит тот кролик весь остаток своей жизни.
Я поднимаю пистолет и направляю на Кейса. Я вижу, как он поднимает ствол винтовки. Он качает головой.
– Я убью тебя первым, ковгерл. Мой палец на курке быстрее твоего. Просто успокойся и уходи. Позволь мне закончить с ним. Позволь сделать так, как будет правильно для тебя. Позволь освободить тебя, как того кролика, которого мы отпустили сегодня утром.
Протяжный выдох срывается с моих уст и Кейс немного расслабляется.
Гаррет начинает кричать угрозы.
И я не представляю, что делать дальше. Но все друг приобретает смысл. Желудь. Хашш. Двое мужчин с одним и тем же на уме. Месть. И две девушки, попавшие в эпицентр этого.
Я иду к Саше.
– Отдай мне ружье, Кейс. – Я направляю на Сашу свой пистолет. – Отдай мне свою винтовку или я ее убью.
– Не делай больше за него грязную работенку, Сид. Теперь я здесь. Я заберу тебя от всего этого. Сегодня ты будешь спасена, если просто опустишь пистолет и позволишь мне покончить с ним, как я и должен был сделать восемь лет назад.
Я опускаю взгляд на FN Five-SeveN, который Саша подарила Кейсу. Это так иронично.
– Не заставляй меня убивать тебя, Сидни.
– Пожалуйста, – говорю я, не отводя взгляда от Саши. – Убей меня.
Кейс бросает винтовку в снег.
– Оттолкни ее ногой, – прошу я. Он толкает и та скользит мне навстречу. Я не настолько тупа, чтобы поднимать ее. Мои глаза не отрываются от Саши.
Но мне так много нужно сказать.
– Ты тоже, а? – Я смотрю на него, направляя второй FN Five-SeveN прямо в спокойное лицо Кейса. Его выражение лица не отражает ни эмоции. А чего я ожидала? Он – хладнокровный убийца. Он понял суть плана Гаррета и больше ничего для него было не важно. Он ненавидит меня. Единственная причина, по которой я до сих пор жива состоит в том, что я сама себя спасла. – Ты тоже промывал мне мозг. С этим словом хашш.
Он качает головой в ответ на мои слова.
– Все не так, Сидни. Ты не знаешь всей истории.
– Согласна. Я вообще ничего не знаю, не так ли? Вероятно, никогда и не узнаю, что же произошло здесь на самом деле. Или что случилось в прошлом. Но одно я знаю наверняка. Ты здесь не ради меня. Ты здесь ради нее. – Я трясу пистолетом, наведенным на Сашу. От нее не следует ни движения, ни даже хныканий.
– Он использует тебя, Сидни, – говорит Гаррет.
Я перевожу пистолет на Гаррета и стреляю ему между глаз. Его кровь и мозги брызгают на Сашу и переднюю часть грузовика. Кусочки кости разлетаются в стороны и спокойствие Саши разлетается на части вместе с ними. Она начинает ерзать, пытаясь ползти подобно червю.
Кейс идет мне навстречу, даже несмотря на то, что другой пистолет все еще направлен на него.
– У тебя было всего три пули, ковгерл. Так что шоу окончено.
– Я знаю, – говорю я, глядя ему в глаза. – И это единственная причина по которой ты сейчас жив.
Я роняю пистолеты и бросаюсь к нему, двумя руками толкая Кейса в грудь. Он отклоняется назад, но не отвечает. Я бью его кулаком в лицо так сильно, что мои костяшки разбивают ему губу. Кровь хлещет из нее, а моя рука начинает пульсировать.
Но он по-прежнему ничего не делает. Я не заслужила даже борьбы.
Злость, ненависть и чувство предательства по отношению к нему сочатся из меня, подобно поту. Его щека краснеет там, где я ударяю, но он просто стоит на месте.
– Я тебя ненавижу. – И затем я плюю ему в лицо. – Я так охуенно сильно тебя ненавижу. – Слезы наворачиваются на глаза и катятся вниз по щекам так неистово, как никогда раньше. – Для тебя это все было игрой. Ты знал, что он придет. Знал, что он запрограммировал меня сделать это дерьмо. И ты меня использовал. Ты насадил то слово в мою голову. Когда это случилось? А? До того, как я проснулась в той хижине пыток? Ты отвез меня в то место, чтобы убить?
Кейс просто смотрит на меня. Виновато.
– Я думал, тебе уже невозможно помочь, – говорит он мягко. И это меня убивает. Меня на хрен убивает то, как он хорош во всех этих нежных штуках. Он использует их, как оружие. И так как я неизменно нуждаюсь в нежности, то фактически колеблюсь сейчас. – Я думал, что слишком рискованно оставлять тебя в живых. Но у меня была идея. Я хотел помочь тебе...
– Лжец! Ты такой чертов лжец! Ты хотел убить Гаррета, трахнуть меня еще раз и спасти свою драгоценную принцессу. Ты использовал слово, чтобы заставить меня полюбить тебя. Вот почему все, что ты делал параллельно, не волновало меня, верно? – Он продолжает молчать, пока я собираю кусочки головоломки. – Я ненавижу тебя. И если когда-либо снова увижу твое лицо, то скручу тебе голову.
Я разворачиваюсь и ухожу, поднимая пистолеты по ходу. Но при этом желая, чтобы Кейс выстрелил мне в спину. Избавил меня от всего этого. Но он не стреляет.
Так что я просто переступаю через мертвое тело Гаррета, сажусь в его грузовик, захлопываю дверцу и уезжаю.
Будь кроликом, Сидни. Будь кроликом.
О, я буду, – убеждаю я того мужчину-психа в своей голове. - Потому что мне остается лишь бежать.
«Знаете это чувство, когда оглядываешься назад и понимаешь, что все проебал?»
– Кейс
Я смотрю на удаляющийся грузовик, ощущая самую глубокую печаль в своей жизни. Но затем до меня доносятся приглушенное хныканье, вынуждая осознать, что Саша все еще лежит на земле. Она как раз вытягивает нож с кармана Гаррета, пытаясь перерезать веревки, когда я подхожу к ней и забираю его из ее руки.
– Одну секундочку, Саш, прости, – я срываю липкую ленту с ее рта и даже несмотря на то, что это причиняет ей адскую боль, Саша молчит. Я перерезаю веревку на ее руках, затем на ногах, и после помогаю подняться.
Она обнимает меня. Но не плачет. Она перестала плакать много лет назад. Но сила ее объятия говорит мне все, что нужно знать.
– Ты в норме? – спрашиваю я у нее.
Она кивает, пряча лицо в моем пальто.
– Мне жаль.
– Мне тоже, малыш, – но после я ее немного отталкиваю, и мы начинаем идти к снегоходу, который я оставил на тропе.
– А что с ним? – спрашивает Саша, указывая за спину, как только мы доходим до линии деревьев.
– Волки позаботятся о нем. Это лучше того, что он заслужил.
Молчание сопровождает нас всю дорогу домой, и когда Саша слезает со снегохода позади меня, я, кажется, не могу заставить себя пошевелиться.
– Я буду в доме, – говорит она.
– Конечно, – отвечаю я, вытягивая руки на капот машины и опуская голову поверх них.
Не представляю, как долго я сижу здесь, прокручивая в голове весь этот день и желая, чтобы все сложилось иначе.
Черт, я знал, что правильно поступил, когда убил ту девочку много лет назад. Она бы закончила, как Сидни. Она понимала это. Ее мать рассказала ей все, и их поймали за попыткой бегства с территории, на которой их тогда удерживали. Смерть или сексуальное рабство. Они обе хотели умереть.
Дочь отделалась легко, потому что, по крайней мере, она не закончила жизнь, будучи изнасилованной монстром. Гаррет бы никогда не отпустил ее.
Потому я ее убил.
Скольких людей я убил за все эти годы? Больше, чем могу вспомнить.
Я думаю о нашем разговоре с Сидни. Не том, что мы вели в хижине, а том, что состоялся здесь, в моем доме.
Ты простой человек, Кейс?
Ага, конечно. Я охуенно прост, все верно. Убивай или будь убитым. Вот правило, по которому я живу.
Моя мать гордилась бы мной.
Уже довольно темно, когда Саша появляется в дверном проеме гаража. Все эти несколько часов свет был выключен. Я сидел здесь в холоде. Недавно начали выть волки, и я знаю, что если поеду по тропе, то у них сегодня будет пир.
Моментально мои мысли обращаются к Гаррету, поданному сегодня на волчий обеденный стол. И я думаю о том, чтобы присоединиться к нему. Это был бы лучший конец, чем я заслуживаю, и лишь данная мысль меня и останавливает.
– Ты собираешься входить в дом?
Я поднимаю взгляд на Сашу и качаю головой.
– Не думаю, что могу, – я протяжно и грустно вздыхаю. – Вернее, я знаю, что не могу, Саш. Я не могу встретиться лицом к лицу с тем, что случилось здесь сегодня. Я сделал все не так. Когда она сказала, что ты у него, я запаниковал. Я так сильно запаниковал. Я думал, я тебя потеряю. Но знаешь, что?
Саша прикусывает губу и качает головой. Беспокойство искажает ее лицо. Видела ли она меня когда-то в подобном состоянии? Да хоть кто меня таким видел? Не думаю. Я оставил этого парня в Бостоне. Этого мальчика, применяющего силу ради сокрытия собственного страха. Мальчика, который хотел стать безэмоциональным наемником, чтобы заставить исчезнуть непонятные ему ощущения.
Никто, кроме отца, никогда не видел меня в подобном состоянии.
– Расскажи мне. Мэрк. Потому что прямо сейчас я напугана, – это так. Я чувствую витающий вокруг нее страх. Не из-за меня. Я никогда бы не причинил ей боли, и она знает об этом. Но я всегда был крайне саморазрушительной личностью. Она волнуется за меня.
И я не заслужил этого.
– Я спас тебя той ночью, потому что убил маленькую девочку, – киваю ей, но она ничего не говорит. – И я думал, что смогу оставить этот грех в прошлом, понимаешь? Но все, что я сделал, лишь ухудшило положение вещей для кое-кого еще. Сидни пострадала в результате моего чувства вины. Я не могу даже представить, что она думает прямо сейчас. Уровень предательства, который она должно быть сейчас ощущает.
Саша походит и кладет руку мне на плечо, несильно ободряюще сжимая.
– Знаешь, что?
Я глубоко вдыхаю и спрашиваю:
– Что?
– Я думаю, ты совершил ошибку, выбрав меня.
– К черту это.
– Потому что я никогда не нуждалась в спасении, Мэрк. Никогда. Я и так была готова сбежать той ночью. Я знала, что они придут за мной, и была готова. Возможно, мне и было только 12, но отец использовал каждую минуту нашего времени вместе, чтобы обучить меня, как позаботиться о себе. Той ночью ты был мне не нужен, в отличии от нее. И она все еще нуждается в тебе, Мэрк. Так что, думаю, тебе просто нужно признать, что стоило тогда поступить иначе и простить себя за это.
Я не знаю, что ответить ей на это. Как я могу признать, что, выбрав ее, поступил неправильно?
– Решение казалось таким простым, Саш. Как я мог так облажаться? Разреши я ему забрать ту маленькую девочку, стала бы жизнь Сидни лучше или хуже? Мы не можем этого узнать. Я думал, что это был непростой выбор. Прыжок веры в то, что ты поступаешь правильно. Веры, что сделанного тобой достаточно.
Когда я поднимаю взгляд, Саша хмурится.
– Ты сделал все, что мог, Мэрк. Никто не осуждает тебя за этот выбор, кроме тебя самого.
– И Сидни.
– Нет, – говорит Саша. – Она сумасшедшая и чувствует себя преданной. Но она не судит тебя. Как она может считать свою жизнь ценнее моей? Я точно не считаю свою жизнь более стоящей, нежели ее. Так что она не может тебя осуждать, Мэрк. Потому что Сидни знает, что если говорить именно об этом выборе, то ни один из вариантов не был верным. Она даже не может сделать верный выбор для самой себя, что уж говорить о троих других людях.
Меня задевает то, что Саша включает в уравнение и ту первую маленькую девочку. Возможно, ее убийство в конце концов было ответом. А возможно, вся моя жизнь – ложь, которую я сам себе твержу.
– Никто не знает. Ты просто делаешь, что можешь и надеешься, что этого достаточно, – продолжает она.
– Я сделал не достаточно. И осознаю это сейчас. Я мог бы вернуться за ней. У меня была такая возможность. И я не использовал ее. Я позволил жажде мести захватить мою жизнь. И вот где оказался. Благородный выбор, который как думал, я совершил – просто еще один грех в долгом списке моих злодеяний.
Саша вздыхает.
– Иногда, Мэрк, битвы просто непобедимы. Ты должен принять это, как и все остальные маленькие людишки сего мира.
Я сердито смотрю на нее.
– Или, – она улыбается. – Ты отбросишь свою гордыню и пожалеешь о содеянном, – она еще раз сжимает мое плечо. – А затем все искупишь.
Я поднимаю голову и гляжу на нее, гадая, как вообще признать, что я совершил неверный выбор? Потому что все решающие моменты жизни Саши превратили ее в столь умную, сильную и красивую женщину. Но если бы той ночью она сражалась с Компанией один на один, то кем бы была сегодня?
– Думаю, это непосильно.
– Эй, Мэрк?
Я смотрю на нее.
– Что?
– Если ты думаешь, что не сделал все возможное, то знаешь ли, все еще не поздно. Ты – гений. Так иди и сделай что-то гениальное, – затем она уходит, оставляя меня.
