Текст книги "Дом с привидениями (ЛП)"

Автор книги: Дж. А. Конрат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ...

Голливуд, Калифорния

Том

Солнце палило на Тома, растянувшегося на шезлонге, и припекало его почти так же сильно, как и Роя, который устроился в соседнем шезлонге.

Отель "Рузвельт" был одним из тех мест, где Джоан останавливалась постоянно, и она потянула за кое-какие ниточки и выбила им номера практически бесплатно. Бокал Тома был почти пуст, и он собирался сыграть с Роем в "камень, ножницы, бумагу", кто следующим пойдет за выпивкой, когда к ним подошла очень красивая блондинка в миниатюрном бикини.

– О, откуда у тебя все эти шрамы? – спросила она Роя.

– Я полицейский. Меня неделю пытали какие-то маньяки, переодетые в призраков. Вы слышали о Доме Батлера?

Глаза модели в купальнике расширились.

– Боже мой! Вы были в Доме Батлера?

Рой кивнул.

– Давайте я угощу вас коктейлем и все вам расскажу.

Рой взял ее за руку и повел в тики-бар у бассейна.

– Он хорошо восстанавливается, – сказала Джоан. Она сидела в шезлонге по другую сторону от Тома. Тоже в бикини, тоже очень красивая.

– Рой почти ничего не помнит. Я думаю, с ним все будет в порядке.

– А ты?

Он взял ее руку в свою.

– Мне становится лучше с каждым днем.

Джоан сделала глоток лимонада. Позже ей предстояли съемки, поэтому она ограничилась безалкогольным напитком.

– Эта проститутка. Мони. Она – настоящий трип^[56]. В одиночку убила троих этих психов. Удивительная женщина.

– Без шуток. И она не проститутка. Она доминатрикс. Никакого секса. Только фиггинг.

– Что такое фиггинг?

– Тебе лучше не знать.

Джоан достала свой айфон и погуглила. Мгновение спустя она скорчила гримасу.

– Фиггинг – это засовывание корня имбиря кому-то в задницу. Предполагается, что это вызывает сильное жжение. Зачем кому-то добровольно соглашаться на это?

– Я же сказал, что ты не хочешь знать. И спасибо, что нашла для нее пресс-агента.

– Ты шутишь? Я собираюсь продюсировать ее фильм. За ее историю сейчас идут торги. До семизначной суммы.

Том покачал головой.

Значит, она наконец-то получила свой миллион баксов.

Вперед, Мони.

– Я буду персонажем в этом фильме? – спросил Том.

– Возможно.

– Кто будет играть меня?

– Мы договариваемся с агентом Ника Кейджа.

– Николас Кейдж? Правда?

– Нет. Но Джейсон Александр заинтересован.

– Джордж из "Сайнфелда"?

– У него хорошие драматические способности.

Том пожал плечами и допил свое пиво. Солнце жарило не слишком сильно, но шрам на груди при попадании на него солнечных лучей все еще чертовски болел. Ожоги – это отстой.

– Не возражаешь, если я спрошу тебя кое о чем? – сказала Джоан. – Что-то личное?

– Конечно.

– Когда тебя клеймили, у тебя была мысль сдаться, перестать бороться?

Том повернулся к ней.

– У кого? У меня? Конечно, нет.

– Что заставляло тебя держаться?

– Мысли о тебе, конечно. Я понял, что не могу позволить ему сломить меня, потому что тогда я никогда больше не увидел бы твое лицо.

– Правда?

– Правда.

Джоан наклонилась и поцеловала его в губы.

– Я считаю, что ты все врешь.

– Как только Торбл вышел, я выбил капельницу, чтобы истечь кровью.

– В это я верю.

– Но я подумал о тебе.

– Верю.

– Думал. Клянусь.

Том быстро, но нежно поцеловал ее в щеку.

– Так ты действительно хочешь уйти из полиции? – спросила она.

– Да. Мы с Роем думаем открыть рыболовный бизнес.

– В Калифорнии?

– Я слышал, здесь где-то близко океан.

Джоан провела пальцем по его животу и усмехнулась.

– Думаю, я могла бы привыкнуть к тому, что ты все время рядом.

– Я тоже.

– И я кое-что вспомнила. То, о чем ты меня спрашивал. В последний раз, когда я была у тебя дома, я смотрела, как ты принимаешь душ.

– Извращенка.

– Это было в ту ночь, когда мы выпили столько вина... Так что, думаю, это я написала, что наблюдаю за тобой на твоем зеркале.

Том засмеялся. Это была последняя загадка, которая беспокоила его во время всей этой истории с Домом Батлера, и теперь она была разрешена. Дело закрыто. Пора жить дальше.

– Знаешь что? – сказал он.

– Что?

– Думаю, я бы хотел посмотреть, как ты принимаешь душ.

– Вуайерист, да? – Она улыбнулась и села. – Бежим на перегонки в наш номер. Проигравший моет спину победителю.

Джоан победила.

Но Том был единственным, кто действительно выиграл.

Питтсбург, Пенсильвания

Фрэнк

Доктор Фрэнк Белджам сидел в своем мягком кресле, на коленях у него сидел Джек. Мальчик был просто чудо. Симпатичный. Умный. Более веселый, чем Фрэнк мог себе представить.

Даже если бы он не женился на его матери, то бы все равно бы хотел, чтобы Джек был рядом.

– Ма-ма-ма, – сказал Джек.

– Я думаю, он зовет тебя, – сказал Фрэнк Саре. – Он сказал "мама".

Сара встала с дивана и взяла Джека на руки.

– Он не сказал "мама". Он сказал ма-ма-ма. Он повторил свое слово три раза.

– Хм. Как ты думаешь, где он это подхватил?

– А ты как думаешь? – она пристально уставилась на него, вопросительно подняв брови.

– Я так делаю?

– Да, ты так делаешь.

Они обменялись улыбками. В дверь позвонили.

Фрэнк хотел встать, но Сара велела ему оставаться на месте.

– Я не инвалид, дорогая. Доктор сказал, что движения мне пойдут на пользу.

Он поднялся со стула, морщась от боли в еще не зажившей ране, и с помощью трости добрался до входной двери.

Фрэнку не понравилось то, что он увидел в глазок. Двое мужчин в черных костюмах. Один держал значок Секретной службы.

– Кто это? – спросила Сара.

– Это ко мне. – Фрэнк приоткрыл дверь. – Могу я вам помочь?

– Доктор Фрэнк Белджам? Нас прислал Президент. Вы нужны своей стране.

– Передайте Президенту, что я не заинтересован.

– Пожалуйста, сэр. Можем ли мы занять у вас одну минуту вашего времени?

Фрэнк был поражен тем, насколько вежливыми они были. Просили, а не требовали. Сдержанно, а не угрожающе.

– Я покончил со всем этим, – сказал он. – У меня теперь есть семья.

– Поверьте мне, доктор Белджам, ваша страна понимает, на какие жертвы вы пошли, и ценит их. Но нам действительно нужна ваша помощь. Даже если это будет только на консультативной основе.

Фрэнк вздохнул, затем впустил их.

– Хорошо, но давайте поговорим в коридоре. Я не хочу, чтобы вы расстроили мою жену или сына.

Они вошли, и один из них протянул Фрэнку папку. Фрэнк не хотел брать ее. Словно почувствовав его нежелание, агент открыл ее и протянул Белджаму фотографию.

Это была корова. Мертвая обглоданная корова, почти до костей.

– Я очень хороший ученый, господа, но даже я не думаю, что смогу помочь вам спасти эту корову.

– Вот крупный план правой нижней части фотографии, доктор Белджам.

Он протянул вторую фотографию, более зернистую, с увеличением грудной клетки коровы.

Там сидело, глядя в камеру, крошечное красное существо с крыльями летучей мыши и большими рогами.

– Вы узнаете это, доктор Белджам? Мы считаем, что это один из демонов, сбежавших с объекта, на котором вы работали. Проект "Самхейн".

Лицо биолога исказилось в гримасе ужаса, и первая мысль, пришедшая ему в голову, сорвалась с его губ прежде, чем он успел ее остановить.

– О-о-о, нет...

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Для тех, кому интересно прочитать предыстории различных персонажей в «Доме с привидениями», приводим хронологический порядок произведений, в которых они появляются.

"ПРОИСХОЖДЕНИЕ" (Доктор Фрэнк Белджам)

"СПИСОК" (Том Манковски и Рой Льюис)

"СЕРИЙНЫЕ УБИЙЦЫ" (Мони Дрейпер)

"НАПУГАННЫЕ" (Джош, Фрэн, Дункан Ван Кампы, пес Гав и капуцин Матисон)

"В ЛОВУШКЕ" (Сара Рандхерст)

"ВЫНОСЛИВОСТЬ" (Мэл и Деб Дайтер)

Доктор Фрэнк Белджам вернется во "ВТОРОМ ПРИШЕСТВИИ"

Том Манковски, Рой Льюис и Джоан Де Вилье вернутся в "ДЕВЯТЬ".

Перевод: Олег Верещагин

Редактор: Filibuster

Переводчик благодарит М.К., оказавшему финансовую помощь при подготовке перевода.

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR «EXTREME HORROR» 18+

https://vk.com/club149945915

АНОНС ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Карвер Пайк

«СКАЛЬП»

Нитси очень рада, что ее пригласили на эксклюзивную конференцию лидеров вместе со сверстниками со всей страны. Еще больше она рада, что ее партнером в этой поездке стал симпатичный одноклассник Робби.

Хэл – новый рейнджер, который получил эту работу уйдя из полиции после того, как трагическая случайность унесла жизнь его дочери. Он не слишком любит оружие, да и людей к тому же. Поэтому он рад работать в ночную смену и предаваться своим печалям.

Андре давно охотится в лесах Западной Вирджинии. Однако в этот раз охота не задалась с самого начала. В лесу слишком тихо. Странно тихо. Единственное животное, которое он встретил – олень, который, кажется, не в себе, дико дергается, мотая головой с безжизненными глазами. Когда он спускает курок и пуля сражает добычу, ни капли крови не выходит из тела животного. Ни одной капельки. Что-то другое уже высосало ее, и теперь ищет нового переносчика.

Когда весь город становится жертвой этого забирающегося в голову злобного существа, студенты на конференции лидеров Стоунволл Фордж оказывается в опасности, и лишь немногие смогут дать отпор, прежде чем эти паразитические головные вши уничтожат Клайдсвилл, Западная Вирджиния, и распространятся по всему миру.

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ

Всаживая пулю в оленя, Андре Пит представляет, как его кулак вместе с пулей проникает сквозь шкуру животного, проталкивается сквозь плоть и хватает за сердце. Андре был един со своей винтовкой, един с пулей и един с животным. Охота была для него религией. Она очищала его душу, бодрила тело и поднимала дух. Как наркотик, введенный в организм, или крепкий напиток, мгновенно всасывающийся в кровь, так и лишение животного жизни приводило его в экстаз и кружило голову. Здесь, в лесу, он был королем.

Но сегодня он чувствовал себя иначе. Все вокруг казалось ему чужим. В лесу было слишком тихо. С тех пор как он и его кузен Карл вошли в лес, он не слышал ни одного звука, кроме хруста под собственными сапогами опавших листьев. Даже ветер, казалось, утих. Его обычный гул среди деревьев превратился в тихий шелест. Солнце начало садиться, и чуть меньше чем через полчаса все погрузится в темноту. Обычно темнота его не беспокоила, но Андре не мог отделаться от мысли, что им пора заканчивать охоту и возвращаться к грузовику.

Так чертовски тихо.

Где птицы? Где лягушки? Где эти чертовы дятлы?

Андре был бы даже не против, чтобы медянка потрясла хвостом, пытаясь убедить его, что она гремучая змея. Он видел множество змей всех видов. Он их не боялся, но старался не тревожить. Сейчас охотник хотел бы услышать шипение рептилии. Или рычание какого-нибудь другого животного. Что угодно, лишь бы убедиться, что все в порядке. Интуиция подсказывала ему, что что-то не так, а интуиция его обычно не подводила.

Она подсказала ему о приближающейся трагедии, как тогда, когда Флойд выдернул крошечное лезвие из одноразового бритвенного станка и попытался покончить с собой.

Оно не обмануло в ту ночь, когда он вернулся домой из Кореи и обнаружил на подъездной дорожке грузовик своего приятеля. Сьюзан трахалась с ним несколько месяцев.

И тогда, когда те трое парней в баре не сводили с него глаз. Они набросились на него на парковке, когда он был слишком пьян, чтобы защищаться. В ту ночь ему сломали два ребра, и он получил сотрясение мозга.

Теперь интуиция подсказывала ему, что нужно уходить из леса и возвращаться домой. В те разы он не прислушался к ней. Возможно, именно сейчас следовало отнестись к своим предчувствиям серьезно.

Что-то не так.

И все же олень был в прицеле его винтовки, и все, что ему оставалось сделать, это выстрелить. Он стрелял сотни раз. Может быть, даже тысячу. Не только по животным, но и по людям. Но этот олень его очень настораживал. Животное вело себя неспокойно, дико трясло головой, словно его атаковал рой пчел.

Андре не видел пчел. Он не понимал из-за чего олень вел себя подобным образом.

– Что случилось с ниим^[57]? – спросил Карл. Даже шепот не мог скрыть его сильный южный говор.

Андре проигнорировал его и сосредоточился на своем дыхании. Когда почувствовал себя готовым, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.

– Попался, – объявил его кузен Карл. – Метко, кузен.

Андре же не чувствовал вкуса победы. Как и все остальное сегодня, смерть оленя была странной. Обычно, когда в метком выстреле он сражал цель, из раны вырывался красный туман, как выхлоп из трубы. В этот раз олень просто рухнул, как только он нажал на курок. Прекратив дикую тряску головой, и он просто упал замертво. И это обстоятельство очень обеспокоило его.

– Похоже, сегодня будет ужин, – продолжал Карл.

– Потише, – оборвал его Андре.

– Но он уже мертв.

– Думаешь?

– Конечно, а как иначе?

Больше похоже на то, что я попал в кусок замороженной говядины.

Карл зашагал к поверженному оленю, вытанцовывая джигу и напевая «мы попали».

– У нас оленина на ужин, да, сэр.

Его кузен был типичной деревенщиной Западной Вирджинии. Глупым увальнем, о чем свидетельствовал шрам, пересекающий его левую щеку и служивший напоминанием о том, что подросткам не следует рассекать на газонокосилках пьяными. Он вообще не должен был употреблять спиртное в таком возрасте, но его отец приторговывал самогоном и делал его так много, что часто терял счет бутылке-другой.

Карл был совершенно не против провести всю жизнь в этой глуши. Андре, однако, не устраивал такой образ жизни. Он вступил в Корпус морской пехоты США, научился метко стрелять и вернулся домой только потому, что повредил ногу и не хотел служить в элитных войсках Дяди Сэма, не соответствуя высоким требованиям, которые не только предъявлялись к военнослужащим, но и которые он сам предъявлял к себе. А гордость не позволяла ему оставаться в рядах морпехов, перебирая бумажки или обучая новобранцев. Он знал поговорку – Кто не может, тот учит, – и не хотел, чтобы она применялась к нему.

Карл был прав. Андре подстрелил оленя.

Но где же кровь?

– Карл, отойди от него, – приказал он громким командным голосом, выработанным в боях.

Как послушный солдат, двоюродный брат Андре отступил на шаг от туши и ждал, пока Андре не приблизится к нему.

– Как-то он странно выглядит, – сказал Карл.

Он был прав. С близкого расстояния Андре мог видеть, что из пулевого ранения не сочится кровь, но шерсть животного покрывали сотни тысячи мелких красных точек. Олень выглядел так, словно его обстреливали иглами, оставившими эти отметины. Глаза мертвого животного были белыми, мутными, как будто поражены катарактой.

– Мне это не нравится. На хрен его.

– На хрен? Ты что, спятил? Ты же не собираешься бросать столько мяса?

– Карл, оставь его. Некоторые вещи не стоят таких хлопот. У меня плохое предчувствие. Может, он подхватил что-нибудь. Бешенство или еще что. Посмотри на глаза.

Если бы Андре знал, к чему приведут его последние слова, поостерегся бы их произносить, но сделанного не воротишь. Он уже начал отворачиваться от оленя, когда услышал, как Карл воскликнул:

– Черт, ты прав. Глаза и правда странные, правда?

Андре обернулся к кузену, который держал палку и собирался воткнуть ее в глаз оленя.

– Не трогай его, – предупредил Андре, но было уже слишком поздно.

Едва палка приблизилась к животному, из нутра туши раздался странный стрекочущий звук, как будто рой потревоженных сверчков, находящийся под кожей оленя, собрался атаковать.

– Карл! – крикнул Андре.

Его кузен оглянулся на него с тревогой на лице, и в этот момент его палка коснулась глазного яблока оленя. Он словно нажал на какую-то кнопку в проклятой гробнице, выпуская что-то на волю. Что-то нехорошее.

ФСССССТ!

Стрекот стал громче и злее. Из шерсти животного вырвалось черное облако и устремилось к Карлу.

Тот закричал, выронил винтовку и закружился на месте.

– Уберите это от меня! – кричал парень.

Андре бросился к кузену, но не успел приблизиться, как увидел, что облако рассеялось, опустившись прямо на голову Карла. Тот перестал крутиться и с растерянным видом уставился на Андре. Его брови нахмурились, рот искривился, а глаза быстро моргали.

Карл глубоко вздохнул.

Вздохнул?

Застонал.

Его глаза закатились, а руки метнулись к голове, вцепившись пальцами волосы.

Парень снова застонал, медленно, протяжно. Его ногти впились в кожу головы, и тонкие струйки крови побежали по лбу и вискам. Кожа лица стала окрашиваться в алый цвет.

Андре обошел кузена по широкой дуге и увидел, как кровь стекает по воротнику его рубашки. Словно невидимый терновый венец нахлобучили на голову Карла с такой силой, что он закрепился там и пустил кровь, пунцовым каскадом стекающую вниз.

Рот парня открылся так широко, что казалось, его губы могут натянуться на нос и подбородок. Он хотел закричать, но получился лишь гортанный звук, словно кто-то надавил на его живот, похожий на мучительный вздох.

– Карл... – пробормотал Андре, застыв в шоке. То, что происходило с его кузеном было выше его понимания.

Карл яростно копошился пальцами в своих волосах. Он скреб кожу головы с неистовостью собаки, раскапывающей кость. Наконец, его стон перешел в крик. Его вопль был настолько громким, что разогнал бы всю живность в окрестности, если бы она здесь была.

Андре отступил назад и споткнулся о ветку дерева, лежащую на земле. Даже едва не повалившись, споткнувшись, и с трудом восстановляя равновесие, он не мог оторвать взгляд от своего кузена. Кровь уже потоком лилась по лицу Карла, и Андре с ужасом ждал, что тот сорвет с себя скальп.

Карл упал на колени и, запрокинув голову, продолжил расчесывать кожу под волосами. Андре поморщился от криков парня и на секунду подумал, не всадить ли в него пулю, чтобы прекратить его страдания. И эта мимолетная мысль привела его в ужас, но муки, которые испытывал его кузен, были еще страшнее.

Затем, так же внезапно, как и появилась, боль от Карла как будто отступила.

Руки парня опали, повиснув, как плети. Его рот еще мгновение оставался открытым, прежде чем он сомкнул челюсти. Глаза Карла слезились, а лицо казалось застывшим в постинсультной гримасе. С его губ капала слюна, и Андре подумал, что он похож на пациента психушки, которому сделали лоботомию.

Андре отступил на несколько шагов, и Карл, рухнув на колени, пополз за ним на четвереньках.

– Карл, остановись, – крикнул Андре, делая еще несколько шагов назад.

Его кузен повиновался, затем потянулся вверх, чтобы снова почесать голову.

– Слушай, – дрожащим голосом пробормотал Андре. – Я не знаю, что с тобой, но постараюсь помочь тебе. И ты должен перестать так чесать голову. Она разодрана уже у тебя до крови.

Карл подполз к нему ближе.

– Стой на месте! Не приближайся!

Проигнорировав его, Карл поднял правое колено и опустил его в лужу, еще на шажок приблизившись к нему.

– Карл! – закричал Андре, направляя дуло ружья в сторону кузена. – Пожалуйста.

Тот остановился.

– Я не знаю, что с тобой случилось, парень, но это что-то нехорошее. Делай, что я говорю, и я не стану стрелять в тебя, но если подойдешь еще ближе, ты вынудишь меня всадить в тебя пулю. Так что, пожалуйста, кузен, делай, что я тебе говорю. Иди к грузовику.

Карл кивнул. Затем он медленно поднялся на ноги и вяло улыбнулся. Андре знал своего кузена всю жизнь, но никогда не видел у него такой улыбки.

– Давай, – скомандовал Андре, глядя на винтовку, которую Карл выронил, когда на него опустилось черное облако. Он не был уверен, стоит ли ему ее поднимать. Ему не хотелось прикасаться ни к чему, что было в руках Карла в тот момент.

Это все гребаный олень. На хрена он потревожил гребаного оленя?

– Карл, топай к грузовику.

Карл не произнес ни слова с тех пор, как прикоснулся палкой к оленю. Он был либо в ступоре, как случалось всякий раз, когда он связывался с наркоманами в городе и употреблял наркотики, либо повредил голосовые связки, когда кричал, и не мог теперь говорить. Андре предположил, что так оно и было. Он никогда раньше не слышал подобных криков.

Андре вывел кузена из леса, идя позади него с оружием наизготовку. Он снова остро ощутил повисшую тишину и подумал, что сам лес страшиться произошедшего. Словно все зверье в округе, почувствовав опасность, попряталось или ушло подальше.

Все, кроме оленя...

Карл осторожно шагал впереди него, как пьяный, старающийся сохранять равновесие. Парень продолжал вести себя неадекватно. Он конвульсивно то сжимал, то разгибал пальцы, качая головой из стороны в сторону, словно отрицал что-то сказанное ему. И постоянно чесал голову. Кожа на его теле, казалось, слегка блестела, словно он вспотел, хотя они шли медленно, не делая никаких усилий.

В этот момент Андре уже не воспринимал его, как своего кузена. Даже как человека.

Это было что-то нехорошее. Что-то опасное.

То, на что он мог бы поохотиться, если бы представилась возможность.

Хотя никогда не охотился ни на что подобное.

– Не останавливайся, – сказал Андре, только для того, чтобы услышать хотя бы свой голос, нарушая тишину.

Эту ужасную тишину.

Некоторым нравилась тишина, но не Андре. Он ненавидел ее. С тех пор, как в детстве его толкнули в бассейн, и его временно оглушило, когда он оказался под водой. Парнишка покрупнее спас ему жизнь. И этим мальчиком был Карл. Чувство вины нахлынуло так сильно, практически с болезненной остротой. Поначалу Андре хотел вызвать "скорую помощь", как только они доберутся до места с хорошим приемом сигнала. Но теперь, вспомнив, чем обязан Карлу, собирался сам отвезти кузена в больницу.

Он так отвлекся на воспоминания и самокопание, что даже не заметил, что Карл остановился, повернулся и смотрит на него. Заходящее солнце в этот момент на секунду ослепило Андре и ему показалось, что ветви деревьев над Карлом и позади его почернели. Что это конечности скелетных зверей, готовых наброситься на Андре. А Карл был их вожаком, ухмыляющимся с азартом безумца.

– Повернись! – приказал Андре.

Карл рассмеялся.

– Я предупреждаю тебя, кузен. Повернись, или я буду вынужден...

Карл прыгнул на него, и Андре среагировал так быстро, как только позволяла его травмированная в бою нога. Прихрамывая, он отступил назад, поднял винтовку и выстрелил кузену в правое бедро. Когда парень подался вперед, Андре увидел, как с его головы упало что-то маленькое и черное, похожее на темную перхоть. Оно упало на землю, и Андре показалось, что оно ползет к нему, что бы это ни было. Он подозревал, что это часть того черного облака, которое осело на голову Карла.

– Не подходи! – крикнул Андре, отступая.

Карл застонал, но не закричал, как это сделал бы любой другой человек, получивший пулю в ногу.

– Я, блядь, сказал тебе повернуться, Карл. Какого хрена ты набросился на меня, черт возьми?

Карл снова рухнул на колени, а потом встал на четвереньки, не свозя глаз с Андре. С его губ капала слюна, как у бешеной собаки, глаза налились кровью. Ему должно было быть невыносимо больно от ранения в ногу, но на лице Карла застыла лишь холодная ярость.

Андре вспомнил, как какую боль испытывал, когда получил ранение в ногу. Ногу обожгла тогда такая агония, будто жгучие раскаленные угли вонзились в конечность, словно сам Господь впился в его ногу и всадил их туда. Было чертовски больно.

Карл же лишь зловеще ухмылялся.

– Вставай и иди, – снова попытался образумить кузена Андре.

Судя по поведению Карла, даже с пулей в ноге он мог ходить. Что бы с ним ни произошло, что бы не укрепилось у него в волосах, это давало ему нечеловеческую силу и выносливость. Карл действительно без труда поднялся на ноги. На секунду Андре показалось, что тот снова попытается сделать выпад в его сторону, но он повернулся и продолжил идти.

Они добрались до пикапа Шевроле Андре, когда солнце, блеснув тусклыми лучами напоследок, скрылось за горизонтом. Резко стало темнеть. Карл продолжал идти по асфальтированной дороге вперед, минуя автомобиль. Андре смотрел, как его кузен идет, посередине дороги, словно забыв все наставления своей матери. Еще в их детстве тетя Бекки постоянно втолковывала в их головы не бродить по проезжей части, придерживаться тротуаров или обочин дорог.

Пьяницы и педофилы разъезжают повсюду! – предупреждала она их. Они запомнили и придерживались этого до сих пор, но тут Карл вышагивал именно по середине дороги, направляясь неизвестно куда.

– Карл! – крикнул Андре.

Человек, который когда-то был его кузеном, резко остановился.

– Карл! – позвал он снова.

Карл обернулся, но словно и не видел его, уставившись перед собой пустым взглядом. Казалось, темнело быстрее, чем обычно. Андре совсем не хотелось оставаться здесь с Карлом в темноте. Он страшился этого, а Андре никогда раньше ничего не боялся.

Наблюдая, как Карл озирается по сторонам во всех направлениях, кроме нужного, Андре размышлял, не оставить ли его здесь одного. Все, что ему сейчас хотелось, это оказаться дома, в безопасности, принять душ и забыть, что этот день вообще был в его жизни.

Это твой кузен, парень. Это твоя семья. Ты не можешь бросить его здесь вот так.

Если бы это был кто-то другой, он не раздумывая уже улепетывал отсюда так, что только пятки сверкали, но это был его кузен. Каким бы туповатым ни был Карл, и сколько бы раз Андре ни приходилось вытаскивать его из неприятностей, он не мог оставить его на произвол судьбы или в опасности.

– Карл, – снова позвал Андре. – Я здесь, приятель.

Его двоюродный брат, казалось, услышал его голос и направился к нему. Тени скрывали его лицо, и Андре даже вздохнул с облегчением, не видя лицо Карла. Ему не хотелось наблюдать его безумную, истекающую слюной ухмылку.

– Карл, послушай меня, – сказал Андре. – Я хочу, чтобы ты забрался в кузов грузовика. Давай. Залезай туда.

Андре ожидал увидеть кровавые следы, ведущие к его пикапу, но Карл не оставлял следов. И это было пугающе странно, учитывая рану на его ноге. Будь на его месте любой другой человек в любой другой ситуации, Андре наложил бы ему жгут, но он не осмелился бы подойти к кузену настолько близко, чтобы попытаться перевязать его.

Карл скользнул в кузов грузовика, оставив за собой лишь небольшую кровавую полосу.

Андре двинулся к кабине пикапа.

– На другую сторону, – сказал он. – Переместись на другую сторону. Я не хочу, чтобы ты дышал мне в затылок.

Карл не сдвинулся с места.

– Отодвинься от кабины, Карл! – приказал Андре, стараясь говорить твердо, но его голос предательски дрожал.

Он терял голову. Опускающаяся тьма пугала его до чертиков. Ему не хотелось застрять здесь с обезумевшим кузеном.

К счастью, Карл послушался и перебрался с противоположному борту. Андре бросил взгляд на кузов пикапа и убедился, что с кузена ничего не посыпалось. Ничего, что осело в его волосах. Он видел, как черное облако перепрыгнуло с оленя на голову его Карла, после чего с ним стали происходить пугающие вещи.

Нельзя допустить, чтобы это случилось со мной. К черту этих жуков или кто бы ни был в этом рое.

Когда Андре наконец забрался в кабину, то первым делом запер обе двери и убедился, что оба окна плотно закрыты. Он чуть не забыл про маленькое окошко со стороны кузова. Охотник закрыл и его. Через него он видел, как кузен сидит и смотрит на небо. На его губах играла глупая ухмылка.

Андре бросил свою винтовку на сиденье рядом с собой. Карл перестал быть Карлом. Настоящий Карл никогда бы не оставил свою винтовку. Он бы взревел в бешенстве, если бы Андре запретил ему забрать ее. Эта штука, сидящая в кузове, была кем угодно, но только не его кузеном.

До больницы было добрых сорок пять миль, поэтому Андре прибавил газу. Чем быстрее он вернется в Клайдсвилл, тем быстрее отделается от своего пассажира. Больница там была не такой большой, как в крупных городах, но сойдет. Все, чего он хотел – это избавиться от Карла, но так, чтобы потом не мучится угрызениями совести.

И помочь ему.

Конечно, он хотел, чтобы его кузену помогли, но в глубине души не верил, что это возможно. Что-то с ним было серьезно не так. В голове промелькнула сотня фильмов, которые он видел.

В фильме "Капля" упал метеор, и когда бездомный ткнул в него палкой, тот прыгнул на него.

В "Ночи ползучих тварей" слизни прыгали людям в рот и превращали их в зомби.

В фильме "Нечто"... О, Боже, сколько всего плохого произошло в фильме "Нечто".

Ни одного из персонажей ни в одном из этих фильмов не спасли доктора, но именно в больницу направлялся Андре, потому что не знал, что еще делать. Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что Карл все еще сидит на прежнем месте с запрокинутой вверх головой. Он напоминал Андре животное, собаку, которая выставила морду в окно и наслаждалась ветром, дующим ей в пасть.

Андре казалось все это страшным сном. Это ощущение не покидало его весь день. С тех пор как он заметил, что в лесу стало тихо. Ему хотелось, чтобы по дороге мимо него пронеслась какая-нибудь машина. По крайней мере, это напомнило бы ему, что он не один в этом мире.

Но, кроме гула двигателя, стояла гробовая тишина. Слишком много мыслей приходило вместе с безмолвием. Он взглянул в зеркало заднего вида. Карл все еще смотрел на небо.

Андре подумалось, что музыка поможет развеять тревожную тишь.

Он прижал ладонь к дисплею магнитолы, и она мгновенно ожила прямо посреди песни, которую они с Карлом слушали, когда припарковали грузовик. Заиграла песня Джонни Кэша, и бодрый, гитарный звук мгновенно поднял настроение Андре.

Сжимая руль, он снова взглянул в зеркало заднего вида. Лицо Карла ухмылялось ему с другой стороны стекла. Андре подпрыгнул, дернул руль и чуть не съехал с дороги.

Пикап вильнул по обочине, разбрасывая гравий, а затем по дуге вернулся на асфальтовое покрытие.

– Господи! – крикнул Андре.

Карл несильно хлопнул ладонью по стеклу, словно хотел привлечь внимание кузена.

– В чем дело, Карл? – нервничая, и еще не совсем придя в себя от испуга, спросил Андре. – Я, черт возьми, чуть не убил нас обоих.

Ладонь Карла сжалась в кулак и медленно и настойчиво постучала.

Тук... тук... тук... тук...

– Прекрати стучать и сиди спокойно!

Тук... тук... тук... тук...

В зеркало заднего вида Андре увидел, что кузен смотрит на него, ухмыляясь и стуча костяшками пальцев по стеклу. Сначала мягко. Потом чуть сильнее и еще сильнее.

– Карл, прекрати!

Тук... тук... тук... тук...

– Я везу тебя в больницу, чтобы тебе помогли с ногой, – напомнил он ему, но не думал, что тот услышал его за стуком о стекло и орущей песней.

Он хотел было выключить магнитолу, но подумал, что после этого ему придется слушать только настойчивый стук Карла, и передумал. Эта штука в кузове колотила по заднему окну, и Андре понимал, что если так продолжиться и дальше, до больницы они не доберутся.

– Я сказал, прекрати, черт возьми! – заорал он, теряя самообладание.

Удары прекратились. Двигатель грузовика заурчал, когда Андре сильнее вдавил педаль газа. Ему было все равно, если его остановят полицейские. Он даже был бы рад этому. Что угодно, лишь бы не оставаться наедине с этой штукой в кузове грузовика.