Текст книги "Дом с привидениями (ЛП)"

Автор книги: Дж. А. Конрат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

В десять раз сильнее.

Они бежали по подземным туннелям, спасаясь от Джебедии Батлера, и каждый шаг был мучительным. Фрэнк не знал, казалось ему или он на самом деле чувствует, как его сломанные кости скрежещут друг о друга каждый раз, когда его нога ступает на землю.

Как и в шестом классе, он не чувствовал стыда за то, что плакал. Однако он смог удержаться от неловкости и не звать маму. Но это было только потому, что его мать была мертва.

Алкоголь, который Сара дала ему, продержался в его желудке не более пятидесяти метров, прежде чем он рухнул на землю и выблевал все на свои ботинки. Рвота дала лишь краткую передышку от боли при беге, потому что Сара потащила его за собой еще до того, как он кончил блевать.

Они дошли до развилки в туннеле, повернули налево, потом направо на следующем Т-образном перекрестке, снова налево, а потом Фрэнк потерял представление о том, где он находится, и сосредоточился на молитве о смерти.

Наконец Сара привела его в настоящую комнату, не похожую на те шахты, по которым они бежали. Здесь был бетонный пол и бетонные стены, испещренные крестами.

– Мы нашли склеп дома Батлеров, – сказал Пэнг.

Это объясняло бетонный пол, стены и кресты. Фрэнк насчитал по меньшей мере десять склепов, а потом ему пришлось остановиться, потому что его снова вырвало. Отплевавшись, он сел на пол и опять захныкал, баюкая сломанную руку.

Сара осталась рядом с ним, похлопывая его по спине. Он, должно быть, был самым жалким, самым презренным мужчиной на планете, но она не отходила от него.

– Ты смотрела фильм "Титаник"? – спросил он.

– Да.

– Помнишь, после того, как корабль тонет...

– Братан, я еще не видел, – перебил Пэнг. – Перестань спойлерить.

– После того, как он тонет, – продолжил Фрэнк, – Джек говорит Роуз, что попасть на корабль – это лучшее, что с ним случилось, потому что он встретил ее.

Сара кивнула.

– Что ж, Сара, встреча с тобой, возможно, была самым лучшим событием в моей жизни. Но приезд в Дом Батлера был очень плохим шагом.

– Что это за колокольчики? – спросила Деб.

Ее голос все еще был хриплым, но становился уже намного сильнее. Фрэнк не знал, что она имеет в виду, пока не увидел, что женщина указывает на одно из захоронений. В каждом из них в углу был вмонтирован крошечный латунный колокольчик.

– Старая система оповещения, – сказал Пэнг. – В 1800-х годах люди очень боялись быть похороненными заживо. Поэтому трупы стали помещать в гроб с веревкой, которая крепилась к колокольчику на внешней стороне гроба. Если они были еще живы, то могли позвонить в колокольчик и их спасали.

Фрэнку его голос казался доносившийся словно из параллельной вселенной –все его чувства были обострены и сосредоточены на всепоглощающей боли в руке.

– За ужином, – сказала Сара, – доктор Форенци сказал, что ты действительно встречался с Сатаной. Это правда?

– Это сложно. Но если коротко, то да.

– И?

Фрэнк закрыл глаза.

– Он был не очень приветлив.

– Когда я... – Сарин голос был еле слышен.

– Когда ты что? – спросил Фрэнк.

– Когда я была на... острове. Там было плохо. Там был один парень. Лестер Пакс. Он... заточил все свои зубы до клыков. Мне до сих пор снятся кошмары. А тебе?

– Да.

– Чтобы выжить, я должна была убивать. Я не жалею об этом. Я сделала то, что должна была, чтобы спасти себя и Джека. Но иногда я думаю о загробной жизни. Что происходит с нами после смерти. Нас преследуют духи...

– Предполагаемые духи, Сара. Ничего не доказано.

Пэнг рассмеялся.

– Ничего не доказано? Ты с ума сошел, брат?

– Фрэнк, после встречи с дьяволом, разве ты не веришь в загробную жизнь? – спросила Сара.

Фрэнк задумался над вопросом. Он видел вещи, которые не поддавались научному объяснению. Но отсутствие ответов не означало, что они должны быть приписаны сверхъестественному.

– Я верю в несокрушимую силу человеческой воли, – сказал он. – Я верю, что добро может победить зло. И, хотя меня это обошло стороной, я верю в любовь.

Сара не ответила. Но Белджам знал, что его слова нашли отклик в ее душе, так же, как и мягкий, нежный звон колокольчиков, позванивающих на ветру.

Нет, не на ветру...

Глаза Фрэнка распахнулись в тревоге, и он увидел Сару с отвисшей челюстью и широкими, как блюдца, глазами.

Она смотрела на стену со сводами. Фрэнк проследил за ее взглядом.

Все колокольчики звенели сами по себе.

– Они были рабами, похороненными заживо, – сказал Пэнг, закрыв лицо руками. – Похороненные Джебедией Батлером за мелкие повинности. Через отверстия для колоколов он кормил и поил их. Некоторые продержались несколько недель, прежде чем умерли. Он разрешал членам их семей навещать их. Это был наглядный урок, чтобы внушить им страх и повиновение.

Деб отступила подальше от захоронений, выражение ее лица было таким же испуганным, как и у Сары.

– Но когда они умерли, – продолжал Пэнг, – их души были освобождены. Они и возглавили восстание, в результате которого погибли Батлеры. И теперь они бродят по этому дому, ища новых жертв.

Пэнг поднял голову и улыбнулся.

Его глаза стали совершенно черными.

Деб закричала.

Сара закричала.

Но их вопли заглушил Фрэнк, который кричал громче и пронзительнее их обоих вместе взятых. Сара каким-то образом нашла в себе мужество помочь Фрэнку встать на ноги и помощью Деб. Затем они выбежали из склепа и побежали обратно в туннели.

– Куда? – крикнула Сара.

Если бы Пэнг не вел их за собой с помощью света своей видеокамеры, им пришлось бы двигаться по тоннелям на ощупь. Так, как им прошлось идти теперь, когда и Пэнг, и его оборудование осталось в склепе.

Деб шла впереди, держась стены, Сара и Фрэнк следовали за ней. Но когда они свернули за угол, Деб уже не было.

И тут кто-то выпрыгнул из темноты, схватил Фрэнка и Сару и прижал их к земле.

Глава 39

Мони

Деревянная поперечная балка, старая и обветренная.

Тусклая лампочка, висящая на коричневых проводах.

Ржавые железные кандалы, прикрученные к стене.

Это то, что увидела Мони, когда открыла глаза.

Она моргнула, зевнула, попыталась перевернуться.

Не смогла.

Воспоминание вернулось.

Она шла за Томом по коридору, стараясь держаться рядом, но он двигался так быстро, и было так темно.

И тут что-то схватило ее. Что-то большое и сильное.

Мони вспомнила, как в нее вошла игла. Она пыталась бороться. Пыталась кричать, но ей закрыли рот рукой.

А теперь...

Ее руки и ноги были привязаны к какой-то кровати.

Нет, не к кровати. На кроватях не бывает толстых металлических валиков. Валиков, предназначенных для того, чтобы затягивать веревки сильнее, пока человеческое тело не растянется и не переломится пополам.

Мони была на дыбе. В камере пыток, наполненной всевозможными ужасными приспособлениями, предназначенными для причинения страданий.

Затем она заметила фигуру, стоящую в углу комнаты. Та спокойно смотрела на нее. Бледная. Худая. Длинные черные волосы.

Этого не может быть. Но он похож на...

– Лютер Кайт, – сказала Мони, ее голос срывался на хныканье.

– Привет, Мони. – Он говорил с ней шепотом. Мягко. Нежно. – Я так рад тебя видеть.

Лютер подошел к ней и провел пальцем по ее щеке. Он выглядел иначе, чем в последний раз, когда она его видела. Худее. Истощеннее. Скулы острее.

А его глаза теперь были полностью черными.

– Помнишь это?

Он протянул металлический цилиндр. На дне было шесть металлических шипов, каждый длиной в полсантиметра. Сверху была ручка.

Искусственная пиявка. Если вдавить ее в кожу и повернуть, она разрывала плоть.

– Время кровопускания, Мони.

Лютер улыбнулся, обнажив черные зубы.

Мони начала кричать, моля о помощи.

Помощь не пришла.

Глава 40

Том

Том открыл глаза и тут же почувствовал запах горелой свинины.

Он висел на стропилах, привязанный веревкой за запястья, веревка была туго натянута и перекрывала кровообращение в руках. Его спасал его рост – он был достаточно высок, чтобы касаться пола носками ботинок, снимая часть веса.

Том сплюнул, прочистил горло и снова сплюнул, пока не убедился, что ни одной личинки у него во рту не осталось. Затем осмотрелся вокруг.

Крошечная комната казалась вырезанной в земле, стены и потолок были обложены железнодорожными шпалами. Возможно, погреб. Было слабое освещение, частично от низковольтной лампочки на потолочной балке, частично от чугунной дровяной печи в углу комнаты, дымоход которой поднимался к потолку.

Какой бы наркотик ему ни дали, голова была как в тумане, но даже в таком состоянии чувство страха превалировало над остальными чувствами. Нога болела от ран от шипов ловушки, а руки свело судорогой. Том проследил за длиной веревки, которая его связывала, и увидел, что она прикреплена к шкиву и привязана к одной из балок возле дверного проема.

А в дверях стоит...

– Том...

Стерджис Батлер, лицо и одежда обгорели, глаза черные как масло, голос, звучащий как эхо-камера, медленно вошел в комнату. Он остановился у плиты, открыв откидную дверцу. Рядом с плитой на настенной вешалке висели различные кочерги, щипцы и приспособления для клеймения. Стерджис выбрал тавро^[50], показал его Тому и сунул конец в огонь.

Самый страшный ожог Том получил в детстве, когда наступил босой ногой на зажженный фейерверк четвертого июля. Огонек мгновенно прожег кожу и застрял в ступне, ему пришлось вытаскивать его, обжигая пальцы.

Это было больно.

Тавро было гораздо хуже.

Стерджис оставил железный инструмент в огне накаляться и повернулся к Тому. Он улыбнулся, его зубы были такими же черными, как и глаза.

– Я... вижу... твой... страх...

И тут осознание происходящего ударило Тома как пощечина. Не полное понимание, но достаточное, чтобы Том проявил столь необходимое мужество.

– Хватит нести чушь, – сказал Том, придав своему голосу твердость. – Мне нужно поговорить с твоим боссом.

Глава 41

Сара

Лежа на спине, Сара потянулась вверх, чтобы выцарапать глаза тому, кто схватил ее и Фрэнка.

– Где Деб?

Освещенное слабым голубым свечением палочки, лицо Мэла было в бешенстве, глаза дикие. Его шея кровоточила, а на рубашке были кровавые прорехи.

Рядом с ней на земле, так же раскинувшись, снова хныкал Фрэнк.

– Деб с тобой? – потребовал от нее ответа Мэл, повысив голос.

– Пэнг одержим, – сказала ему Сара. – Мы все убежали. Я не знаю, где твоя жена. Мы шли за ней, а потом она исчезла.

Мэл помог Саре подняться, а затем они вдвоем подняли с пола всхлипывающего Фрэнка.

– Блэкджек Риди где-то позади меня, – сказал Мэл. – У него хлыст.

Сара внимательно осмотрела рубашку Мала и насчитала на ней по меньшей мере восемь кровавых полос, оставшихся от удара кнутом.

– Джебедия нашел нас, – сказала она. – Нам пришлось бежать. Мы можем помочь тебе найти Деб. Здесь внизу лабиринт.

– Мы найдем ее, – стонал Фрэнк. Затем он снова упал в обморок.

Мэл посмотрел на Фрэнка, а затем в темноту тоннеля.

– Как давно она пропала?

– Несколько минут назад, прямо перед тем, как ты набросился на нас.

Мэл снял с плеча сумочку.

– Героин. Позаботься о нем. Я должен найти жену.

Сара не хотела, чтобы он уходил, но она полностью его понимала.

– Спасибо. Удачи.

– Тебе тоже.

Он убежал. Сара открыла сумочку, нашла пластиковый футляр, в котором лежал большой шприц. Где-то вдалеке послышался треск кнута.

Сара опустилась на колени и легонько шлепнула Фрэнка по лицу.

– Фрэнк, ты должен встать.

Фрэнк застонал, но его глаза оставались закрытыми. Сара понятия не имела, сколько героина ему вколоть, и даже не знала, как правильно сделать укол. Она встряхнула его за плечи.

– Фрэнк, это Сара. У меня есть для тебя обезболивающее. Ты должен встать.

– Просто... оставь меня... здесь.

– Я могу помочь облегчить боль. Сколько я должна дать тебе вколоть? Это героин.

– Я не знаю.

– Ты же доктор.

– Молекулярной биологии.

Сара не знала, как колоть героин. Она видела в фильмах, как, чтобы найти вену, перевязывали руку жгутом. Но рука Фрэнка была сломана. Как она могла перевязать ее, если он будет брыкаться и орать благим матом? Или можно уколоть его куда угодно? Она сняла с иглы колпачок и сделала так, как делали медсестры перед инъекцией – держа шприц острием вверх щелкнула по нему пальцем, и выпустила немного жидкости из иглы, чтобы удалить все пузырьки воздуха.

– Это слишком много, – сказал Фрэнк. – Это убьет и слона.

– Так сколько мне тебе вколоть?

– Видишь эти маленькие линии на шприце? Каждая из них – десять миллиграммов. Начни с этого.

– Куда мне вводить?

– Прямо в глазное яблоко, – сказал Фрэнк.

Сара уставилась на него.

– Шучу, шучу. Просто уколи мне в запястье. Внутримышечно, наверное, будет не так эффективно, как в вену, но я согласен на все, лишь бы это было быстро.

Он протянул Саре свою руку. Она взяла ее в свою.

Снова раздался треск кнута, гораздо ближе.

Сара присмотрелась к запястью Фрэнка, увидела голубую вену и ввела иглу под углом. Она нажала на поршень и ввела ему десять миллиграммов. Затем вытащила иглу, ожидая действия наркотика.

– Ну как? – спросила Сара.

Гримаса боли медленно сходила с лица Фрэнка, и уголок его рта приподнялся в ухмылке.

– Ты такая красивая, – сказал он.

– Это работает?

– Твоя грудь выглядит как два больших, красивых шарика мороженого в лифчике.

Сара усмехнулась.

– Да. Я думаю, это работает.

Она помогла Фрэнку подняться, и он обнял ее за плечи.

– Твои губы как маленькая красная бабочка, – сказал Фрэнк.

– Нам нужно двигаться, Фрэнк.

– Да. Переезжай ко мне. Ты и Джек. У меня есть немного денег. Мы сможем найти хорошего адвоката и вернуть его.

Еще один звук удара кнута, так близко, что Сара подпрыгнула.

– Нужно убираться отсюда!

Сара начала помогать Фрэнку, но тот отпустил ее и побежал вперед сам. Он свернул в коридор, а затем начал бежать трусцой спиной вперед, улыбаясь ей.

– Я чувствую себя великолепно! Почему бы им не сделать героин легальным?

– Фрэнк! Смотри...

Он врезался спиной в стену и упал лицом вперед. Когда он поднялся, его импровизированная шина оторвалась.

– Я в порядке, – сказал он. – Совсем не больно.

Фрэнк тряс сломанную руку, и она извивалась, как червяк, сгибаясь во всех местах, где не должна была.

Затем пара окровавленных рук обхватила Фрэнка сзади, заключив его в медвежьи объятия.

Джебедия Батлер.

Сара бросилась к Фрэнку, но была сбита с ног кнутом Блэкджека Риди, который обвился вокруг ее шеи и душил ее, пока она не потеряла сознание.

Глава 42

Деб

Как только Деб поняла, что Сары и Фрэнка нет позади нее, она остановилась.

– Деб!

Голос Сары, эхом разносился по туннелям. Но Деб не могла определить, откуда он доносится. Она свернула два или три раза, и слабое эхо, казалось, было одновременно и впереди, и позади нее.

– Сара!

Но даже приложив все силы, Деб не могла сейчас кричать, из горла вырывался только хриплый шепот. Она не знала, из-за чего пропал голос – либо это Франклин что-то сделал с ней, или это психосоматика^[51], потому что она была напугана до смерти в том смотровом кабинете. Как бы то ни было, она не могла позвать на помощь.

Деб огляделась. Казалось, эти подземные туннели тянутся бесконечно. Она могла блуждать по ним часами, ходя кругами. Ей вспомнился урок, полученный в лагере девочек-скаутов.

Если потерялся, оставайся на месте. Пусть спасатели сами придут к тебе.

Мудрая мысль. Но хотя Сара и Фрэнк, возможно, ищут ее, ее раньше может найти легион жутких ублюдков.

Кроме того, ей нужно было вернуться к лестнице к возвращению Мэла.

Мэл.

Как бы Деб ни была безумно напугана – а она была в одном шаге от того, чтобы свернуться в клубок и прикрыть голову руками – мысль о муже придавала ей сил. Когда он поцеловал ее перед уходом, она увидела мужчину, которого помнила. Того, кого она не видела так давно. Храброго. Сильного. Решительного.

Деб поклялась, что будет такой же храброй. Она будет бороться, бороться и бороться, пока не увидит его снова. И когда увидит его, больше не будет бессонных ночей. Не будет больше плохих снов. Не будет больше постоянной паранойи.

Потому что вместе они смогут победить все.

Деб очень хотелось напомнить ему об этом. И ей было обидно, что она не понимала этого раньше.

Женщина наклонилась, прислонившись к деревянной опоре, и потерла ноги. Культи ныли и болели. Протезы, которые были на ней, не подходили для бега, а при таком бешенном темпе изматывали мышцы. Прошло много времени с тех пор, как Деб потеряла ноги, но она с кристальной ясностью помнила, как это было. Конечно, ей очень не хватало их. Не хватало не только самого необходимого – ходить и бегать собственными ногами, но и мелочей, о которых раньше даже не задумывалась. Окунуть ноги в прохладное озеро. Шевелить пальцами ног. Чувствовать под ногами песок на пляже...

Неожиданно Деб ощутила присутствие. Рядом.

Она попыталась вглядеться в окружающую темноту, но ничего не видела во тьме. Лампочек малой мощности, развешанных по потолку, было мало, а неоновая палочка, которую дал ей Том, быстро угасла.

– Эй! – прохрипела она.

– Привет, Деб.

Это был не Мэл. И не Том. Не Сара и не Фрэнк.

Деб узнала этот голос. Она слышала его последний раз в смотром кабинете.

– Я так рад снова тебя видеть, – сказал Франклин, выходя из темноты. На нем все еще были латексные перчатки, которые он надел, когда пытался взять у нее кровь. Но на этот раз в руках у него была длинная белая палка с вильчатыми зубцами.

Палка, высекающая электрические искры. Она была очень хорошо знакома Деб.

– Вот это дом, не так ли? – сказал Франклин. Он нажал на кнопку на пикане^[52], и электроды затрещали, высекая яркую искру. – Напоминает мне о моем доме. Дом, который ты разрушила, Деб.

Деб отступила назад, но ходить спиной вперед на протезах было еще сложнее, чем передвигаться по лестнице. Ей нужно было развернуться и бежать. Но она не могла перестать смотреть на него. Тем более что, как и у Пэнга, глаза Франклина стали совершенно черными.

– Ты должна мне за это, девочка. А долги надо платить.

Деб уклонилась от удара, но упала на спину, раскинув руки. Она попыталась уползти на четвереньках, но ее протезы никак не могли закрепиться на земляном полу.

– Ты сейчас выглядишь такой напуганной. – Франклин ухмыльнулся. Его зубы тоже были черными. – Ты меня так возбуждаешь.

Он ударил щупом по одному из ее протезов. Деб вскрикнула от треска электричества.

– Это специальное приспособление, называется пикана. Их делают в Южной Америке. Тамошние диктаторы любят допрашивать повстанцев. Двадцать тысяч вольт, мало ампер, так что ей не убьешь. Но зато ее удар ужасно болезненный. Особенно, когда применяется к чувствительным местам.

Деб прижалась к стене, чувствуя, что у нее вот-вот случится сердечный приступ.

Она вздрогнула и закричала, когда Франклин дотронулся тычком до ее бедра.

Это было похоже на удар киркой. Раскаленной добела киркой. Весь ее мир свелся к одной бесконечной точке абсолютной агонии.

– Да, конечно, – промурлыкал Франклин. – Ты и мистер Пикана узнаете друг друга очень близко, девочка.

Глава 43

Форенци

Доктор Эмиль Форенци был крайне взволнован и более чем немного напуган.

Все было плохо. Очень плохо. Как только эксперимент такого масштаба начал выходить из-под контроля, пришло время закручивать гайки.

Но он не знал, сможет ли остановить это, даже если захочет. Было введено так много неожиданных переменных, что остановка сейчас могла привести к катастрофе.

Он проскочил через стальные двери клиники и заглянул в место обитания Гюнтера. Но обезьяны не было на ее обычном месте, где она постоянно висела на дереве вниз головой. Форенци подошел ближе, чтобы посмотреть, не прячется ли Гюнтер в искуственных кустах.

Его не было. Примат либо стал невидимым, либо кто-то выпустил его из клетки.

Или...

Форенци проверил защелку двери куба, увидел, что в пружинном механизме торчит что-то тонкое и окровавленное.

Кость. Возможно, от одного из несчастных сокамерников Гюнтера.

Панамская ночная обезьяна научилась открывать свой собственный замок.

Форенци быстро осмотрел лабораторию, внезапно охваченный страхом. Хотя Гюнтер и был маленьким, он был сильным животным, и у него была хорошо задокументированная история насилия. Он также, очевидно, умел пользоваться инструментами. Если он завладеет скальпелем, ситуация может стать очень опасной.

Стараясь вести себя спокойно на случай, если тот за ним наблюдает, доктор подошел к шкафу, где хранил кевларовые перчатки длиной до локтя, которые должны были защитить его от укусов животных. Он не работал с Гюнтером без них, даже после введенной тому дозы снотворного. Он как раз собирался надеть их, когда зазвонил телефон, заставив Форенци подпрыгнуть.

– Что такое? – спросил он, осматривая потолок, чтобы убедиться, что Гюнтер не висит там, готовый наброситься на него.

– У нас проблема. Он это выяснил.

Форенци переварил услышанное. Это действительно была проблема. Проблемы накапливались. Сколько неудач может потерпеть этот проект, прежде чем взорвется?

– Оцепите периметр, – сказал он, положив перчатки на столешницу. – Я сейчас приду.

Форенци был уже на полпути к двери, когда остановился, повернулся и вернулся за перчатками.

На случай, если Гюнтер будет рыскать по туннелям в плохом настроении.

Глава 44

Сара

Резкая вонь аммиака привела Сару в чувство.

Она сидела, обездвиженная, привязанная за ноги, руки, шея и грудь к устройству, известному, как удерживающее кресло, и за годы работы с трудными подростками она видела их во время посещения тюрем и психиатрических клиник. Предположительно гуманный способ обездвижить опасных или агрессивных заключенных, представляющих угрозу для себя или окружающих, Сара знала, как часто его использовали для жестоких и необычных наказаний.

Оглядевшись, Сара увидела, что находится в какой-то лаборатории. Белые стены, яркий свет, блестящий кафельный пол, столы, заставленные медицинским оборудованием: мензурки, горелки Бунзена, стеклянные бутылки, весы, микроскопы, стеллажи для хранения. Совсем не похоже на плохо освещенные, грязные подземные туннели, по которым за ними гнались.

Она также заметила, что в каждую ее руку были вставлены капельницы, трубки были красными от ее крови внутри и подключены к аппарату.

Может ли это быть больница? Может быть, меня каким-то образом спасли и держали, чтобы убедиться, что со мной все в порядке?

Запах аммиака стал еще более насыщенней, и Сару передернуло. Ее лоб был пристегнут к изголовью кресла, но, опустив глаза, она увидела мужскую руку, держащую какие-то пахучие соли.

Кто-то стоял позади нее.

– Кто здесь?

Никто не ответил. Но рука прикоснулась к ее шее, и палец провел по губам Сары. Затем ладонь спустилась вниз по шее и сжала ее правую грудь.

Это не больница.

Меня не спасли.

Сара сжала челюсти, стараясь не закричать. Она терпела эти прикосновения, а потом почувствовала горячее дыхание на своем ухе.

Ужас, который она испытала на Рок-Айленде, так и не прошел. Часть ее души умерла в тот день, и с тех пор она справлялась с этой потерей.

Встреча с Фрэнком и смелость мечтать о будущем, в котором не будет преследовать прошлое, дали ей небольшую надежду на то, что все может измениться.

Но теперь, когда ее лапали в удерживающем кресле, Сара знала, что у жизни нет счастливого конца. Это были неудачи, страдания, пытки, кошмары и жестокость. И единственным спасением от этого была смерть.

Ее мучитель обошел кресло и встал перед ней.

Блэкджек Риди.

Его повязка на глазу была такой же черной, как и его открытый глаз.

Призрак? Демон? Псих?

Это не имело значения, и Саре было все равно. Она была напугана, но больше того, ей надоело жить. Джека забрали, Фрэнк, без сомнения, был в такой же ситуации, как и она, и теперь она снова стала игрушкой зла, страдающей и терпящей боль без надежды на спасение.

Женщина набрала в рот слюны и плюнула в монстра.

– Делай что хочешь, придурок.

Тот подошел к столу с инструментами, где среди всех медицинских приборов стоял обычный кухонный тостер. Рядом с ним лежала буханка хлеба – из тех, что продаются в красочных пластиковых пакетах. Он отрезал два ломтика, положил их в тостер и нажал на кнопку.

– Где Фрэнк? – спросила Сара.

Он не ответил. Сара проверила фиксаторы на руках, ногах, груди, дергая их и выворачивая, чтобы понять, есть ли способ вырваться.

Звякнул тостер.

Блэкджек Риди взял ломтики тоста и опустился на колени рядом с креслом Сары. Он протянул их ей. Сара начала подозревать, что перед ней умственно отсталый. Как Ленни^[53] из «О мышах и людях».

– Мне не нужен твой тост. Отпусти меня.

Блэкджек протянул кусок поджаристого хлеба к ее связанной руке. Сара изменила тактику. Вынужденно улыбнувшись, она сказала:

– Спасибо, я бы хотела его съесть. Но у меня связаны руки. Не развяжешь меня?

Блэкджек подсунул тост под ее ладонь. Быстро, как сработавшая мышеловка, он шлепнул другой кусок поверх ее пальцев.

Затем он улыбнулся, и Сара увидела, что его зубы были обточены до клыков.

Она закричала так громко, словно пыталась разбудить мертвых, когда Блэкджек открыл свой ужасный рот и наклонился, чтобы съесть свой сэндвич.

Глава 45

Фрэнк

Фрэнк Белджам уставился на призрак Джебедии Батлера, все тело которого было покрыто кровью, и спросил:

– Нужен пластырь?

Белджам был пристегнут к каталке из нержавеющей стали. По краям каталки были желоба, что навело Фрэнка на мысль, что это стол патологоанатома.

Последствия не беспокоили Фрэнка. В тот момент Фрэнка вообще ничего не волновало. Он решил, что если переживет эту ночь, то продолжит гламурную и веселую жизнь героинового наркомана.

Но пережить ночь уже начинало казаться маловероятным.

Джебедия подкатил к Фрэнку металлическую тележку, наполненную всевозможными устрашающими медицинскими инструментами. Молотки, пилы, лезвия и сверла. Фрэнк уставился на особенно ржавое зубило и издал смешок.

– Ты можешь продезинфицировать эти инструменты, прежде чем вскрывать меня? Я не хочу подхватить инфекцию.

Джебедия навис над Фрэнком, щурясь на него своими бездушными черными глазами.

– Разве... ты... не боишься?

– Друг, если говорить о страшных вещах, которые я видел, то ты даже не входишь в первую пятерку. А где этот Эл Джапсер? Он, безусловно, пострашнее тебя. – Фрэнка снова хихикнул. – К тому же, он лучше вооружен.

Джебедайя поднял какой-то обшарпанный молоток и опустил его на сломанный локоть Фрэнка. Жгло, но наркотик притупил боль.

Призрак выглядел растерянным.

– Ты кажешься разумным человеком, Джебедия. Поэтому я хочу дать тебе совет. И я думаю, что тебе следует последовать ему. Ты готов?

Джебедия Батлер вытаращился на него.

– Я не собираюсь говорить это, пока ты не захочешь это услышать.

– Скажи... мне...

Доктор Фрэнк Белджам посмотрел монстру прямо в глаза и сказал:

– Иди на хрен в жопу.

Глава 46

Том

Том пошевелил пальцами, чтобы поддержать кровообращение, но его руки и кисти сильно онемели от долгого пережатия сосудов и положения верхних конечностей. Он чувствовал, что выиграл немного времени, но не представлял, как выбраться из этой ситуации. Его безнадежность усиливалась каждый раз, когда он смотрел в угол комнаты, на нагревающееся в дровяной печи тавро, с которым продолжала возиться почерневшая фигура Стерджеса.

Когда доктор Форенци наконец вошел в комнату, Том с облегчением вздохнул.

– Где Рой Льюис?

Форенци прищелкнул языком.

– Из всего, о чем вы можете меня спросить, это ваш первый вопрос? Где ваш напарник? Он дал мне все, что мог дать. Что вскоре ожидает и вас. Как вы все выяснили?

Том потянулся на носочках, чтобы немного разгрузить сведенные судорогой руки.

– Опустите меня, и я вам расскажу.

– Уверяю вас, детектив, вы все равно мне расскажете.

Форенци прошел в угол комнаты и снял черный чехол с медицинского оборудования. Это было похоже на аппарат для диализа.

– Это Торбл, – сказал Том, взглянув на Стерджиса Батлера. – Он сказал, что видит мой страх. То же самое он сказал мне в тюрьме.

Форенци скорчил гримасу и ткнул пальцем в Стерджиса, урожденного Огастуса Торбла, осужденного серийного убийцу.

– Я вызволил тебя из тюрьмы не для того, чтобы ты все испортил.

– А я не для того наряжаюсь в чертов костюм на Хэллоуин и обливаюсь жидким дымом, чтобы пахнуть как поджаренная свинья. К тому же эти чертовы линзы меня убивают.

Торбл коснулся зрачка и вынул черную линзу.

– Значит, все это фарс? – спросил Том. Его любопытство было неподдельным, но он был больше заинтересован в том, чтобы доктор продолжал говорить, надеясь выведать у него побольше информации и использовать ее для своего спасения.

Форенци кивнул. Аппарат, с которого доктор снял чехол, находился на тележке, и он подкатил его к Тому.

– Конечно. Дом полностью оборудован для этого. Двери с ловушками, чтобы люди могли появляться и исчезать. Электромагниты, чтобы стулья двигались или картины падали. – Он потянулся к шее Торбла и оторвал лоскут латексного грима, прижав его к собственному горлу. – Синтезатор голоса. Слышишь... как... страшно... я... звучу...

– А как насчет картины дома со всеми нашими лицами?

– Только вчера нарисовали. У одного из моих людей есть небольшой художественный талант. Сомневаюсь, что она еще успела высохнуть.

– А оружие? – спросил Том. – Пуленепробиваемые жилеты?

Форенци достал из кобуры СИГ Тома и прицелился ему в грудь. В тот момент, когда Том попытался вывернуться и начал кричать, Форенци выстрелил дважды.

Немного ужалило, но Том остался живым и даже не раненым.

Форенци заправил пистолет Тома в пояс.

– Когда привезли ваш багаж, патроны заменили. Пули из мягкого воска. Отдача неотличима, но они распадаются до попадания в цель.

Черт. Почему я не подумал проверить патроны?

– А если бы пистолет был при мне? – спросил он. – Как бы ты заменил их?

– В входных дверях дома установлен рентгеновский аппарат. При входе вас проверили на наличие оружия. Если бы у вас был пистолет, и у вас забрали бы оружие. Мои люди очень хороши в своем деле.

Форенци продумал почти все. Идеальная уловка, которая одурачила всех, включая Тома.

– А Аабир?

– Одна из нас. Как Пэнг. Они уже играли эти роли раньше. И нет, тараканы и личинки, которые Аабир выплевывала изо рта не настоящие. Но хрустят очень похоже, – он улыбнулся.

– А как же Деб? В смотровой?

– Франклин настоящий. Я смог добиться его освобождения из тюрьмы, как и в случае с нашим другом Торблом. В случае с Деб и Мэлом мы решили, что прикосновение к подлинности поможет повысить уровень метусамина. Франклин распылил в горле Деб химическое вещество – я называю его травмастерон. Он воспаляет голосовые связки, так что человек не может говорить. Или кричать, в зависимости от ситуации.

Все это было понятно Тому, кроме самой важной детали.

– Зачем? – спросил он.

Доктор Форенци втянул воздух, затем издал большой, драматический вздох.

– Я уже объяснил это за ужином. Мне нужно напугать вас, чтобы собрать метусамин в вашей крови. Чем больше вы напуганы, тем больше вы производите его. А поскольку вы и остальные в прошлом испытывали сильный страх, это изменило химию вашего мозга, поэтому в вашей крови содержится более высокий уровень метусамина, чем у человека, не столкнувшимся с тем, что произошло с вами в прошлом. Намного выше, на самом деле. И мне нужен этот нейротрансмиттер. Чтобы сделать антидот, нужен настоящий яд. То же самое относится к сыворотке 3, моему препарату против страха.