Текст книги "Дом с привидениями (ЛП)"

Автор книги: Дж. А. Конрат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Так зачем было убивать Веллингтона? Или это тоже была фальсификация?

– Это было... нечаянно. Я бы предпочел напугать его, а потом выдоить из него метусамин, как у вас и остальных. Но это другая сторона эксперимента. Вы, очевидно, знаете, кто финансирует эти исследования.

Том вспомнил сайт "Дом Батлера" и то, кому сейчас принадлежит эта собственность. Ассоциация объединенных систем.

U.S.A^[54].

– Правительство, – сказал Том. – Федералы?

Форенци покачал головой.

– Нет. Мои люди выдали себя за ФБР, когда приходили к вам и остальным. Это военная операция. Было две предыдущие попытки создать идеального солдата. Я изучил исследования моих современников, доктора Стубина в Висконсине и доктора Плинсера в Мичигане, и научился на их ошибках. Сыворотка 3, мой блокатор метусамина, при введении солдатам, делает их бесстрашными. У нее также есть необычный побочный эффект, которым очень заинтересовалась армия.

– Это делает их патологическим убийцами, – догадался Том. – Буквально маньяками.

– Как это говорится на программном языке? Это не глюк. Это особенность. Кроме тяги к убийству, он также повышает их терпимость к боли, обостряет инстинкты и даже увеличивает выносливость и силу, как продемонстрировал вам мистер Торбл в комнате для свиданий в тюрьме. Боюсь, Веллингтон был примером того, что мой препарат работает слишком хорошо. Это хорошая практика для солдат. Многие из них хорошо адаптировались к программе. Смею предположить, что они начали получать от этого удовольствие. Охота на людей в старом, темном доме – хорошая практика в реальном мире.

Том уже имел дело с манией величия, использующей науку во зло, и Форенци подходил под это определение. Это никогда не заканчивалось хорошо.

– Так почему бы вам просто не напугать людей, получить из их крови то, что вам нужно, и отпустить их?

Еще один вздох.

– Мы пытались. Та часть Дома Батлера, где вас поймали, с макетом мешка для трупов и резиновым реквизитом, была устроена так, чтобы напугать людей, не причиняя им вреда. Но это не дало того уровня метусамина, который был необходим для моих экспериментов. Чтобы получить более высокие концентрации, я должен был вызвать у испытуемых настоящий ужас. И после долгих проб и ошибок, тип страха, который дал наилучшие результаты, был страхом перед неизвестностью. То, что было в детских кошмарах. Призраки, демоны и то, что происходит в ночи.

– Но теперь я знаю, что в этом доме нет привидений, – сказал Том. – Так что можешь меня отпустить.

Форенци покачал головой.

– Мне все еще нужно тебя подоить. И я нашел другой способ вызывать страх. К сожалению, он не так эффективен, как призраки, но он более долгосрочен. Страх боли. Я смогу извлечь из вас довольно много метусамина, пока мистер Торбл будет мучить вас до смерти.

Торбл снова был у дровяной печи, проверяя, как нагревается тавро. И, как и предсказывал Форенци, Том испытал всплеск чистого, подпитываемого адреналином страха.

– Люди знают, что я здесь, – сказал Том.

– Нет, не знают. Мы делали это много раз, детектив. Мои люди очень хорошо умеют улаживать неувязки. Вы были в свободном полете, разыскивая своего пропавшего напарника. Сомнительно, что кто-то будет искать вас с таким же рвением. Но если это произойдет, возможно, ваш старый босс лейтенант Дэниелс или ваша подружка Джоан Де Вилье в Голливуде, с ними поступят так же, как и с вами.

– Вы ведь понимаете, что вы сумасшедший?

Форенци рассмеялся.

– Мой дорогой детектив, я собираюсь вылечить человечество. Для приготовления любого омлета необходимо разбить несколько яиц. Утешайте себя тем, что ваши страдания однажды принесут пользу всему человечеству. Но не утешайся слишком сильно. Мне нужно, чтобы вы испытывали невыразимый ужас в течение того небольшого времени, которое вам осталось.

Форенци вытащил из аппарата трубку, обнажив на конце иглу для внутривенного вливания.

– Этот аппарат будет извлекать метусамин из вашей крови, а затем возвращать ее вам. Мне нужно ввести это в ваши вены. Если вы будете сопротивляться, я попрошу мистера Торбла сломать вам обе коленные чашечки.

– Разве он не собирается сделать это в любом случае?

– Возможно. Но вы бы предпочли, чтобы это произошло сразу или когда-нибудь потом?

Том, наверное, мог бы наброситься и ударить Форенци ногой, но это не помогло бы ситуации. И решил попробовать провернуть это с Торблом, когда псих набросится на него с тавро. Поэтому Том кивнул, позволяя Форенци вставить иглы в каждую его руку. Аппарат с механическим жужжанием включился, и Том увидел, как его кровь вытекает из левой руки, проходит через трубку, через метусаминовый экстрактор и возвращается в правую руку.

Форенци посмотрел на него.

– Должен сказать, детектив, я ожидал от вас большего. Ваш напарник, Рой, боролся изо всех сил. А вы, похоже, сдались довольно быстро.

Том пристально посмотрел на мужчину.

– Путь к свободе во внутренней силе.

Доктор наморщил лоб.

– Кто это сказал?

– Я. – Губы Тома искривились в ухмылке. – И я приду за тобой, Форенци.

– Поберегите свои силы для мистера Торбла, детектив. Он долго сидел в тюрьме, и у него много агрессии, которую ему нужно выпустить наружу.

– Много агрессии, – сказал Торбл, улыбаясь. Он вынул тавро из огня, его конец засветился оранжевым светом, и выработка метусамина у Тома пошла в гору.

Глава 47

Мэл

Ему удалось сбежать от Блэкджека Риди, но потом Мэл заблудился в лабиринте. Один туннель был похож на другой, и Мэл не мог понять, ходит ли он по кругу или находится в километрах от того места, откуда начал свой путь.

Мэл остановился, вспотевший, раненый, встревоженный за жену, и тут услышал резкий треск, который принял за удар кнута Блэкджека. Но этот был тише, и звучал как-то по-другому. Вместо того чтобы бежать от него, он попытался последовать за звуком, решив, что тот, может быть, выведет его из лабиринта.

Он повернул за угол и застыл, не в силах осознать, что видит.

Там был Франклин. Как и утверждала Деб. Постаревший, похудевший, но, несомненно, тот самый человек, который отправил их на смерть в смертоносную ловушку под названием "Рашмор".

Он тыкал длинной палкой в кого-то, кого Мэл не мог разглядеть, и гоготал при этом, палка искрила на конце, издавая треск.

И тут Мэл услышал вскрик. Тихий. Хриплый.

Но узнаваемый.

Деб.

Он обогнул угол и понял, что Франклин тычет в его жену чем-то вроде электрощупа. Деб билась в истерике, слабо пытаясь отбить тычок, прижавшись спиной к стене туннеля.

Мэл замер.

Все вернулось к нему сразу. Беспомощность. Страх. Чувство, что вся надежда ушла, и он ничего не может сделать, чтобы вернуть ее.

Таково было наследие гостиницы "Рашмор". Оно сделало Мэла бесполезным. Слабым. Испытывающим вечный страх.

В какую бледную тень своего прежнего "я" я превратился.

– Эй! Засранец!

Мэл даже не сразу понял, кто это сказал. Он уже собирался повернуться и посмотреть, когда его настигло поразительное осознание.

Это был я. Это я сказал.

Франклин перестал мучить Деб, повернувшись, чтобы посмотреть на Мэла.

– Смотрите-ка, кто пришел. Это трус, который...

Мэл набросился на него, ударив его в челюсть с такой силой, что Франклин крутанулся на месте. Пикана вылетела из его рук. Затем Мэл вцепился пальцами в ухо мужчины, и поставил ублюдка на колено. Из носа Франклина хлынула кровь.

Франклин застонал, а Мэл встал позади него, все еще держа его за ухо, и откинул его голову назад, обнажив шею.

– Дэб! Сейчас!

Его жена не колебалась. Словно в смертельном балете, она повернула ногу, взмахивая правым протезом и ударяя им точно в адамово яблоко Франклина.

Мэл отпустил его, и тот упал на колени. Он больше не представлял угрозы. Они оба слышали, как хрустнула его трахея.

Затем Деб оказалась в объятиях Мэла, прижалась губами к его губам, ее мокрые от слез щеки терлись о его лицо.

– Никогда больше не оставляй меня, – сказала она.

– Не брошу.

– Мы – команда.

– Самая лучшая команда на свете.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Мы выберемся из этого, Мэл.

– Чертовски верно.

Еще один поцелуй, а затем Деб присела на корточки и подняла пикану.

Лицо Франклина приобрело неестественный оттенок синего, он хватался за шею в тщетной попытке втянуть воздух.

– Ты задыхаешься, – сказала Деб умирающему. – Укажите нам на выход, и я помогу тебе.

Мэл был поражен состраданием своей жены. Очевидно, Франклин тоже, потому что он быстро указал в сторону по туннелю.

– Спасибо, – сказала Деб. Затем она быстрой трусцой побежала в том направлении.

Мэл побежал за ней.

– А как же помочь ему?

– Я помогла, – сказала Деб между вдохами. – Я помогла ему быстрее попасть в ад. Кроме того, ты хочешь, чтобы он и шесть его братьев появились на нашем пороге через год?

Она была права.

Невероятно, но, пройдя по туннелю сотню метров, они снова оказались у бетонной лестницы. Мэл столько раз сворачивал в лабиринте, что ему и в голову не пришло попробовать идти по прямой.

Деб взобралась по лестнице как чемпион, и вот они уже бежали трусцой по коридору, направляясь к входной двери.

– Смотри прямо перед собой, – предупредил ее Мэл, опасаясь, что жена увидит какую вазу соорудили из обезглавленного трупа Веллингтона и рогоза. – Сосредоточься на двери.

Мэл заслонил собой от Деб кресло, в котором сидел труп, и когда они достигли входных дверей, он приостановился. В тот раз, когда он открывал их, то столкнулся с тем хихикающим уродом в противогазе.

– Пол скользкий от крови, – сказала Деб, положив руку на плечо Мэла.

– Я открываю дверь. Приготовьтесь бежать. Либо на улицу, либо обратно в дом, если там что-то плохое.

– Поняла. А что с остальными?

– Как только найдем машину, будем ехать, пока не поймаем сигнал сотового телефона, потом позвоним в полицию. Мы заставим их прислать всю Национальную гвардию.

– Мэл?

Мэл положил руку на ручку двери, но приостановился.

– Да, детка?

– Идти сюда... ты был прав. Это была не лучшая моя идея.

Он улыбнулся.

– Ты серьезно? Я думаю, мы будем делать это каждые выходные. Мы будем приезжать сюда, и ты будешь отправляешь какого-нибудь психа в ад... это, конечно, лучше терапии.

И что самое безумное, это действительно было так. Не было никаких гарантий, что они переживут эту ночь, но Мэл чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

Поэтому, когда он открыл двери и оказался лицом к лицу с двумя людьми, держащими в руках автоматы, это было довольно сильным шоком.

Глава 48

Мони

Этот парень определенно не был Лютером Кайтом.

Кайту нравилось заставлять Мони страдать. Для него это было возбуждающим фактором. Более того, он считал это интимным актом, затягивая процесс пыток, задавая ей обыденные вопросы о ее жизни. Когда он наконец сломал ее, то не потрудился закончить работу и убить ее, оставив Мони в состоянии шока, настолько глубокого, что прошло несколько недель, прежде чем она снова смогла говорить. Это было похоже на то, что он позволил Мони жить, чтобы стать олицетворением его искусства.

Этот парень с черными глазами перед ней просто выполнял свои обязанности. И то, что он делал, причиняло Мони боль, без сомнения. Истязание старинным медицинским прибором было чертовски ужасно и больно. Но после дюжины нанесенных ей рваных ран, он, похоже, потерял к этому интерес.

И что удивительно, Мони не была напугана. Она была скорее рассержена, чем напугана. Как будто это был неудачный сеанс BDSM, при чем, за который ей не заплатили.

На самом деле, чем больше она думала об этом, тем меньше боялась за свою жизнь и тем больше злилась.

Этот осел не знает, что, черт возьми, он делает.

И она была как раз тем человеком, который мог ему это сказать.

– Ты жалок, – сказала она.

Подражатель Лютера Кайта перестал тыкать в нее искусственной пиявкой и уставился на нее.

– Ты жалкий, никчемный размазня. Снимай свои штаны прямо сейчас.

Он оставался неподвижным, выражение его лица было растерянным.

– Я сказала тебе снять штаны! – приказала она.

Как и подобает "госпожам", Мони была хороша в своем деле. У нее был глубокий, властный голос, который пугал парней до смерти, и она знала, чего хотят маленькие извращенцы. В каком-то смысле Лютер Кайт спас ей жизнь. После всего того, через что она прошла, она бросила героин и перестала чувствовать себя жертвой. Больше никаких уличных торгов собой. Больше никаких сутенеров. Она взяла свою жизнь в свои руки, и ее клиенты хорошо платили ей за то, что она была доминирующей мужененавистницей.

– Снимай штаны и покажи госпоже Мони, что у тебя есть. Быстро!

Невероятно, но урод начал расстегивать штаны.

Как Мони и предполагала. Он был из тех, кто хотел, чтобы над ним властвовали.

– Покажи мне это.

Он показал. И когда его член выпал из штанов, она перестала его бояться совсем. Несмотря на то, что она была связана, Мони почувствовала, что баланс сил перешел от него к ней.

– Подойди ко мне и положи его мне в рот, – приказала она.

Естественно, он подчинился.

Какой парень не подчинился бы?

И это точно был парень, а не призрак. Не демон. И даже не серийный убийца. Просто маленький никчемный червяк, который хотел причинить ей боль, как многие мужчины до него.

Но у Мони были другие планы.

Работая губами и языком, она старательно доводила его до оргазма, но каждый раз останавливалась, чувствуя приближение извержения.

– Я не могу это закончить с завязанными руками, – сказала она, глубоко дыша. – Мне нужны свободные руки.

Не раздумывая, он расстегнул пряжку на ее правой руке. Затем Мони сделала то, о чем мечтала с тех пор, как в шестнадцать лет впервые делала минет.

Она прикусила член. Изо всех сил.

Это оказалось не так легко, как она думала. Как будто прогрызаешь жесткий стейк. Жесткий, кровавый стейк, с большим количеством хрящей. Но она использовала свои резцы, скрежеща и разрывая, защищая голову рукой, пока он кричал и бил по ней обоими кулаками.

А потом ее зубы цокнули друг о друга, и мужчина отлетел от нее.

Мони выплюнула его член на пол, а промежности "призрака", как из пожарного шланга, брызнула кровь. Пока он стоял на коленях, руками сжимая остатки своего мужского достоинства, подвывая и пытаясь остановить кровотечение, Мони расстегнула другие пряжки, удерживающие ее на стойке, вытащила тяжелый металлический прут, используемый в качестве рукоятки, и ударила сукина сына по затылку так сильно, что его мозг вытек через рану в голове.

Мозг был похож на крупу. Или на личинок.

Вытерев рот и несколько раз сплюнув, Мони собралась с мыслями. Она была свободна. На данный момент даже в безопасности. Теперь ей нужно было убираться отсюда.

Мони вышла из камеры пыток с металлическим прутом в руках и оказалась в какой-то шахте. Пол был земляной. Стены сколочены из бревен. Светильники – голые лампочки, свисающие со старых стропил.

Она снова сплюнула и поспешила вниз по туннелю, остановившись, услышав голос.

– Ты, Батлер – придурок. Придурок, умноженный на восемь.

Это был голос доктора Белджама. Мони подкралась к открытой двери и увидела, что доктор привязан к столу. Рядом с ним стоял какой-то парень с молотком. Парень с молотком был весь в крови с ног до головы, но не выглядел раненым.

Еще один фальшивый призрак.

Кровавый парень ударил Фрэнка молотком прямо по руке, которая была вывернута и распухла вдвое больше обычного.

Этот сукин сын...

Мони подбежала к нему, разъяренная, как львица, над чьей детенышем измываются, и ударила ублюдка металлическим прутом. Он упал, а она продолжала бить его, снова и снова.

– Похоже, ты пригласил не ту чертову доминатрикс на свою маленькую вечеринку, сука!

Его голову было труднее разбить, чем подражателя Лютера Кайта, но она продолжала, пока не добилась желаемого результата.

– Мони! – сказал Фрэнк, улыбаясь ей. – У тебя изо рта идет кровь.

– Я откусила член парню.

– Отлично! Это здорово!

Она расстегнула ремни Фрэнка, поморщившись, когда увидела его руку.

– Господи, док. Разве это не больно?

– Я под наркотиком, – пролепетал он. – Скажи мне кое-что... насколько трудно купить героин?

– Все дело в том, кого ты знаешь.

– Отлично, отлично!

– Так вот на чем ты сидишь? Героин?

– Да. Думаю, это твоя заначка. Это круто.

Когда начнется ломка, ты будешь петь совсем другую песню.

 Но Мони понимала, что говорить ему об этом сейчас бесполезно.

– Я должен пойти и спасти Сару, – сказал Белджам. – Хочешь пойти со мной?

– Конечно.

Фрэнк подхватил молоток своей здоровой рукой, и они снова вернулись в туннели.

– Док? – спросила она.

– Да, да, да?

– Мы не получим по миллиону баксов каждый, да?

– Это выглядит не слишком многообещающе, Мони.

Мони нахмурилась. Дюжина или около того рваных ран на ее теле нестерпимо болели, но то, что ее обманули как дуру, было еще хуже.

– Док?

– Да?

– Когда мы найдем всех, давай сожжем это гребаное место дотла.

Глава 49

Джош

Фрэн была на взводе с тех пор, как они приземлились в Чарльстоне. В то время как Джош и Дункан проспали большую часть пути, ей было трудно расслабиться в самолете. Двадцатидвухчасовой перелет был достаточно стрессовым, чтобы даже Ганди захотелось бы кого-нибудь пристрелить.

Но в отличие от Ганди, Фрэн уже сделала это. Охранник, когда они подъехали к воротам Дома Батлера, достал свой пистолет и выстрелил в них. Без предупреждения. Без какой-то провокации с их стороны. Пока Джош вел арендованный автомобиль, Фрэн с помощью ночного прицела с тридцати метров уложила охранника, выстрелив ему в грудь.

Джош ожидал нежелательного приема, но ничего столь вопиющего и агрессивного. Это только подтвердило то, что они с Фрэн подозревали, когда получили приглашение: Дом Батлеров был прикрытием для чего-то очень плохого.

Они подъехали к дому и припарковались у входа, элемент неожиданности исчез. Фрэн и Джош были одеты в бронежилеты с пуленепробиваемыми пластинами и тактические баллистические шлемы, как и Дункан. На Гаве был сшитый на заказ пуленепробиваемый собачий свитер, в котором имелось небольшое седло для Матисона. Капуцин не любил носить бронежилеты, потому что они ограничивали его подвижность, но он надел пластиковый армейский шлем, принадлежавший старой пластиковой фигурке, просто потому, что ему не нравилось, что остальные наряжаются без него.

– Ты за рулем, сынок, – сказал Джош Дункану, слезая с водительского сиденья и придерживая для него открытую дверь. – Если мы выйдем в спешке с ранеными, ты справишься?

– Да, папа.

Джош все еще светился от гордости каждый раз, когда его приемный сын называл его папой.

– Держи окна открытыми. Прислушивайся к окружающей обстановке. – Он положил заряженный 9-мм пистолет на сиденье рядом с ним и включил рацию Дункана. – Радиомолчание, если не возникнет чрезвычайной ситуации, но каждые пять минут посылай два щелчка в качестве сигнала "все чисто".

Фрэн просунулась в окно со стороны водителя и поцеловала сына в шлем.

– Целься в грудь, Дункан. Стреляй на поражение. Это не тренировка. Это настоящее дело.

– Я знаю, мама.

– Люблю тебя. Мы скоро вернемся.

– Я тоже тебя люблю.

Джош еще раз проверил свое снаряжение, затем перекинул AR-15 через плечо. Он прикрыл жену, когда она бросилась к входным дверям дома и заняла позицию справа от них. Затем она прикрыла его, когда он поднялся и взял левее. Гав, на спине которого, как жокей, сидел Матисон, присел рядом с Джошем.

Фрэн подала сигнал рукой:

– Готов?

В каком-то смысле Джош был готов к этому моменту с тех пор, как они пережили резню в Сейф-Хейвене и были вынуждены переехать из своего штата на острова. Они ждали и готовились к тому дню, когда плохие парни наконец-то придут. После того, как появились фальшивые агенты ФБР со своим явно дерьмовым приглашением, Ван Кампы созвали семейное собрание и проголосовали. Они могли вообще ничего не делать и ждать дальнейшего развития событий. Или могли предупредить СМИ и рассказать обо всем, ожидая неизбежных последствий. Или могли перейти в наступление.

Единогласным голосованием они решили идти в Дом Батлера. Если, как они подозревали, проводится еще один несанкционированный военный эксперимент, то в опасности окажутся невинные люди. Сейф-Хейвен был тренировкой для убийц-психопатов, и в Доме Батлера пахло примерно так же. Охранник, стрелявший в них, когда они приехали, подтвердил подозрения Джоша.

Происходило что-то нехорошее.

И единственный способ одержать победу – это ликвидировать плохих парней.

Ван Кампы были не из тех, кто пасует перед опасностью. Джош знал, что Дункану и Фрэн так же надоело прятаться от прошлого, как и ему. Годами они ждали, когда прошлое настигнет их. Они хотели положить конец сверхсекретному, фашистскому отделу вооруженных сил.

И вот они здесь, ведут бой с врагом, готовые покончить с этим раз и навсегда.

Джош кивнул жене, и они выдвинулись на позицию, чтобы открыть входные двери в дом.

Но входные двери открылись перед ними.

Оружие наготове, пальцы на спусковых крючках, Джош и Фрэн нацелили автоматы двух людей, которые пытались выйти. Один, мужчина без правой руки, с кровавыми разрывами на грязной одежде и раной на шее. Другая – женщина на протезах. У них было одинаковое испуганное выражение лица.

– Не двигаться! – рявкнула Фрэн.

Они оба замерли, но парень выглядел так, будто собирался что-то предпринять.

– Мы хорошие ребята, – сказал Джош, быстро пытаясь разрядить обстановку. У него было чувство, что эти люди – жертвы, а не враги.

– Откуда мы знаем? – спросил мужчина.

– У нас есть обезьяна и собака, – сказал Джош. – Гав, поздоровайся.

Гав залаял и завилял хвостом. Матисон помахал лапой.

– На меня напала обезьяна, – сказал мужчина. – Под кроватью.

– Не эта обезьяна, – ответил Джош. – Мы только что появились. Верно, Матисон?

Матисон кивнул, затем перекрестился.

Прошло несколько секунд неопределенности. Джош решил, что если ему придется действовать, то он попытается применить силу. Разумную силу.

Затем женщина с протезами сказала:

– Я Деб. Это мой муж Мэл. – Ее голос был хриплым.

– Вы оба получили эти приглашения? – спросила Фрэн.

Деб кивнула.

– Я Фрэн, а мой муж Джош. Наш сын Дункан в машине. Нас тоже пригласили.

Казалось, напряжение рассеялось. Джош почувствовал, что подобное распознается подобным. Деб и Мэл смотрели друг на друга взглядом, который Джош знал слишком хорошо. Он говорил: Я пережил нечто ужасное.

– Все пошло не так, – сказал Мэл. – Ты даже не представляешь, что за ад здесь творится.

– Вообще-то, – сказала Фрэн. – мы представляем. И мы готовы к этому. Сколько людей внутри?

– Двое мертвы, – сказал им Мэл. – Один из нас и один из них. Внутри полицейский по имени Том, танцовщица по имени Мони, медиум по имени Аабир, биолог по имени Фрэнк, женщина по имени Сара и охотник за привидениями по имени Пэнг.

Деб покачала головой.

– Пэнг одержим.

– Одержим? – спросил Джош.

– Его глаза стали черными.

– Почему?

– Духи, – сказал Мэл. – Их как минимум пять. Раб с четырьмя руками. Истекающий кровью парень. Парень в лабораторном халате. Парень в противогазе. И парень с повязкой на глазу и кнутом. Они призраки, демоны или что-то в этом роде. Оружие на них не действует.

Джош оставил это на потом. Он и сам видел всякое безумное дерьмо и никогда не стал бы автоматически отвергать необычное.

– Кто-нибудь еще внутри?

Мэл кивнул.

– Два врача, Форенци и Мэдисон. Не знаю, на чьей они стороне. И несколько охранников в серых костюмах. По крайней мере, четверо.

– Некоторые могут быть в туннелях под домом, – сказала Деб. – Там внизу лабиринт.

– Гав может найти их, как только уловит их запах, – сказала Фрэн. – Мы не смогли найти в Интернете чертежи дома, поэтому не знаем его планировки. Вы могли бы провести экскурсию, но если хотите подождать в фургоне с нашим сыном, мы поймем.

Деб и Мэл обменялись взглядами.

– Копам понадобится не меньше часа, чтобы добраться сюда, – сказала Деб своему мужу. – Если мы вообще сможем убедить их приехать.

– Я в деле, если ты в деле. С меня хватит беготни.

– Я тоже.

– Мы сделаем это, – сказал Мэл. – Но нам нужен свет и оружие.

– Ты умеешь обращаться с оружием? – спросил Джош.

– Оружие не работает на этих призраках. Что еще у тебя есть?

Он дал Мэлу свой тактический фонарик и ASP: крутую телескопическую дубинку. Фрэн дала то же самое Деб, а в придачу баллончик с перцовым спреем.

– Ведите, – сказал Джош.

Он почувствовал их нежелание возвращаться в дом, но они все же повернулись и вошли внутрь, чем Джош восхитился.

– Первый парень умер здесь. – Мэл указал на большое количество крови на полу.

Фрэн присела и что-то подняла.

– Резиновый жук. Похож на таракана.

– Резиновый? – спросил Мэл.

Фрэн наклонилась вперед и нашла что-то еще. Что-то блестящее. Она подняла это.

– Гильза от пули. Ты сказал, что оружие не причиняет им вреда?

– Полицейский выстрелил из пистолета в того, у которого было четыре руки. Тварь даже не вздрогнула.

Джош отстегнул свой запасной фонарик и провел лучом по полу, следуя взглядом за ним вверх по стене. Он подошел, провел ногтем по ней, затем поднес руку к носу.

– Воск. Может ли коп быть замешан в этом? Используя восковые пули вместо настоящих?

– Ты хочешь сказать, что он нас обманывал? – спросил Мэл. – Он выглядел настоящим копом, но я не знаю наверняка. Мы только что с ним познакомились.

– Что это? – спросила Фрэн, направив свой фонарь на стулья в центре большой комнаты.

Мэл поморщился.

– Это Веллингтон. Первая жертва. Милая, не смотри.

Мэл обнял Деб, отворачивая ее лицо от неприглядного зрелища, а Джош и Фрэн пошли разбираться.

Это было довольно жутко.

– Похоже, наша догадка была верна, – сказала Фрэн.

Джош кивнул. Они оба видели подобное в Сейф-Хейвене.

– Мы опоздали, – сказал он. – Надеюсь, мы успеем спасти остальных.

Джош оглядел остальную часть комнаты. Они провели несколько часов, читая о Доме Батлера, и Джош подготовился как можно лучше. Но теперь, когда оказался внутри, он не мог отделаться от ощущения жути. Если призраки действительно существуют, то именно здесь они и должны обитать.

Его рация дважды щелкнула – сигнал Данкана "все чисто". Гав почуял какой-то запах и застыл на месте, издавая низкое горловое рычание.

Все повернули фонарики...

...на черного человека с четырьмя руками, тащившего мачете.

– Вот кто убил Веллингтона! – сказал Мэл, шагнув к Деб и подняв свою дубинку.

– Стоять! – приказала Фрэн, поднимая свое оружие.

Четырехрукий мужчина продолжал наступать, направляясь к Деб и Мэлу.

Джош сделал предупредительный выстрел, всадив три патрона в пол перед ногами мужчины.

Предполагаемый призрак остановился, выронил мачете, а затем упал на одно колено, вытаскивая пистолет из задней части своих рваных штанов.

Фрэн и Джош вскинули оружие. Их автоматы AR-15 были заряжены патронами 5,56 НАТО и стреляли так быстро, как только они могли нажимать на курок.

Мишень получила десять выстрелов в грудь и не упала. Джош приготовился к выстрелу в голову, но Фрэн опередила его, снесла затылок "призраку", свалив его там, где он стоял.

– Похоже, пули работают, – сказал Мэл.

Джош подошел первым, чувствуя, как жена обходит его с фланга. Он отшвырнул брошенное оружие противника – Кольт 1911 – и опустился на колени рядом с ним.

Пульса, конечно, не было, но он определенно состоял из плоти и крови, а не из эктоплазмы. Он коснулся одной из дополнительных рук, и она отвалилась без особых усилий.

Подделка. Резина и латекс, приклеенные спиртовой резинкой.

Но на нем не было бронежилета. Тот факт, что он выдержал десять выстрелов и не упал, напугал Джоша до смерти. Это было знакомо, в очень плохом смысле.

– Возможно, его как-то усилили, – сказал Джош Фрэн.

– Красноотрядник? – Он услышал страх в голосе жены.

– Я не знаю. – Джош нахмурился, и его желудок сжался в плохом предчувствии. – Но если есть другие, их будет чертовски трудно убить.

Глава 50

Сара

Сара перестала кричать.

Боль превосходила все, что она могла себе представить. Сара не смотрела, но догадалась, что ее мизинец был перегрызен до кости. Боль была настолько сильной, настолько непрекращающейся, что почти заглушала все остальные мысли в ее голове.

Почти.

Потому что часть ее мозга все еще была способна мыслить ясно, сосредоточиться. Это было самое ужасное, что Сара когда-либо переживала, но сквозь страдания пробилась ясность, и Сара ухватилась за нее.

Я выжила.

Сара так много потеряла на Рок-Айленде. Так много из того, кем она была. Она была настолько опустошена, настолько ослаблена тем кошмаром, что в результате потеряла еще больше. Своего сына. Единственное, что у нее осталось. И она потеряла и это.

И женщина наконец-то поняла, почему.

Все это время Сара тонула в жалости к себе. Размышляя, как все эти ужасные вещи могли произойти с ней. Обвиняла вселенную и пыталась заглушить боль, вместо того чтобы справиться с ней.

Служба опеки была права, забрав Джека. Она была непригодна. Но даже когда это случилось...

Я выжила.

Она приняла на себя все удары, и она все еще здесь.

Она потеряла все, и она все еще здесь.

Она пыталась убить себя алкоголем, и она все еще здесь.

И если бы этот психопат Лестер Пакс/призрачный демон Блэкджек Риди отгрыз ей всю руку, Сара знала, что она все еще будет здесь.

Я выжила.

Я выживу, чтобы вернуть свою жизнь.

Я выживу, чтобы вернуть своего сына.

Я выживу.

В море агонии Сара уцепилась за эту маленькую спасательную шлюпку. Все, что ей нужно было сделать, это пройти еще одно испытание.

Когда он приступил ко второму пальцу, Сара закрыла глаза, представляя себе жизнь, которая у нее когда-то была, и которую она могла бы иметь снова. Ее сын. Дом. Работа. Может быть, даже Фрэнк, потому что каким бы мягким и забавным он ни был, Сара знала, что он тоже выжил, и, будь прокляты страдания, они оба пройдут через это и...

– Эй! Уродливый пират! Я дам тебе кое-что пожевать!

Фрэнк!

Сара смотрела, как доктор Фрэнк Белджам, со сломанной рукой, бесполезно болтающейся на боку, вбежал в комнату с огромным деревянным молотком и ударил удивленного Блэкджека Риди прямо в лицо.

Полетели кровь и острые зубы. Блэкджек упал. А потом Мони оказалась над ним и снова и снова била его железным прутом, пока монстр не перестал двигаться.

– О, Боже мой. – Фрэнк возился с ремнями на ее удерживающем кресле, освобождая женщину, а затем пытался осмотреть повреждения ее пальцев.

Саре было наплевать на пальцы. Она обвила руками шею Фрэнка, настолько переполненная радостью, что начала рыдать.

– Если тебе нужно обезболивающее, – сказал он, – героин получает мое высочайшее одобрение.

– Мне ничего не нужно. – Сара никогда не произносила более правдивых слов. – Кроме тебя.

– Ну... это... это просто потрясающе.

– Ты спас девушку, док, – сказала Мони. – Поцелуй ее уже.

Сара подставила свои губы, и Фрэнк поцеловал ее. На этот раз было гораздо больше тепла, и на краткий, великолепный миг вся боль, которую чувствовала Сара, просто растаяла, пока единственным ощущением в мире не стали губы Фрэнка на ее губах.