Текст книги "Erratum (Ошибка) - 2 (СИ)"

Автор книги: Дылда Доминга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Я не говорю здесь, возможно, на земле, – аккуратно исправилась Лили.

– На земле? – Грерия встрепенулась. – Ты думаешь, он угодил в ловушку? Ты что-то знаешь? – Ведьма поднялась из-за стола, при этом ее золотые кудри взметнулись вверх. – Небирос, если она что-то знает, я вытрушу это из нее, – отчетливо проговорила она, посмотрев на демона.

– Грерия, она сама заинтересована найти его. – Спокойно ответил тот, и в его серовато-изумрудных глазах не проскочило ни одного лишнего всполоха.

– Но откуда она знает о коконе? – с подозрением спросила Грерия.

– Я говорил, она идет другими путями, нежели мы.

– Позвольте мне спросить, – мягко вмешалась Лили.

– Спрашивай, – разрешил Самаэль, снова изучающе разглядывая ее.

– Среди дрегов и ведьм все спокойно?

– Насколько нам известно, да, – уклончиво ответил Самаэль.

– И задержать светлого отдали приказ вы?

– Он, – не удержавшись, с досадой махнула рукой Грерия в сторону Самаэля. – Это было глупо. – Самаэль стрельнул в ведьму глазами, но сдержался.

– И все равно, не упускайте из виду Нитру, – произнесла Лили, и теперь уже все внимание Грерии сосредоточилось на гостье.

– Что ты знаешь о ней?

– Она опасна. Она лишь ждет удобного момента, чтобы захватить власть. – Девушка высказывала вслух все тайные опасения Грерии. – Нитра не должна узнать о том, что он исчез. Иначе это развяжет ей руки.

– Где ты взял этого маленького оракула? – поинтересовался Самаэль.

– Наткнулся на нее случайно в аду, – не соврал демон.

– Мы услышали тебя, – произнес Самаэль, переглянувшись с Грерией. – Но что насчет Абы? Куда ты собираешься отправиться искать его?

– В колодец душ? – Лили вопросительно посмотрела на Небироса. Она не собиралась там искать Ника, но она должна была попросить Джареда о Синглафе, чтобы потом не жалеть о непоправимом.

Небирос кивнул, сразу догадавшись, о чем речь.

– Что ему там делать? – рассмеялся Самаэль. – Навещать Джареда? Я бы узнал об этом сразу же.

Небирос ничего не ответил на его слова и, молча подхватив девушку, выпал в раскрытое окно. Спустя несколько секунд на горизонте лишь мелькнула его мощная фигура.

– Возможно, Джаред что-то знает, – произнесла Грерия, задумчиво глядя в окно. – Они ведь общаются мысленно. Может, Ник говорил с ним.

– Они общаются? – переспросил Самаэль. – Почему ты мне ничего об этом не сказала?

Грерия пожала плечами.

– Мы не настолько близки с тобой, чтобы обмениваться всеми мыслями.

– О, перестань, – закатил глаза падший. – Мы сейчас на одной стороне.

– И это меня беспокоит, – вздохнула Грерия, возвращаясь к работе.

19

– Уриэль, она в беде!

– Ты выглядишь потрепанным, – произнес в ответ ангел, недоверчиво рассматривая представшего перед ним предводителя с седьмых. – Мне кажется, ты не очень был рад видеть меня в нашу последнюю встречу.

– Ты не слышишь? Она в беде! Икатан!

– Если я не ошибаюсь, ты упрятал ее на вторых небесах. Что за беда с ней могла там случиться? – спокойно спросил Уриэль. Остальные ангелы уже начали собираться вокруг них, привлеченные шумом.

– Я спускался в ад, с посланием, – глухо проговорил Синглаф, опуская взгляд. – Меня захватили, – казалось, эти слова резали его гордость на части. Кто-то из “света божия” громко хмыкнул, но его тут же одернули, ибо братья не шутили такими вещами, и знали, насколько тяжело было спускаться даже им.

– Она пошла за мной. Я не знаю, как ей удалось сбежать из рая, но это сейчас и не важно. Важно то, что она осталась внизу.

– Ты бросил ее там? – Казалось, Таната готов накинуться на поникшего Синглафа и растерзать его. – Как ты мог оставить ее?

– Я не бросал ее, – мрачно отозвался Синглаф. – Тебе ведь знакомо понятие жертвы, – тяжело посмотрел он на Уриэля, – она спасла меня ценой своей жизни.

– Она ранена? Она жива? – глаза Рамуэля вспыхнули диким огнем.

– Когда я видел ее, была еще жива. Но нас окружали демоны, слишком много демонов. И последний, которого я видел, был огромен, похожий на насекомого с кучей лап и фасеточными глазами.

– Небирос, – пробормотал Уриэль. – Тебе нужно было лучше присматривать за ней.

Синглаф заметил, как поникли ангелы, и только глаза Рамуэля по-прежнему светились готовностью к драке.

– Где это случилось? – глухо спросил Уриэль, почти страшась услышать ответ.

– В долине у Дома, возле озера с дрегами.

– Боже, – ахнул Кориэль, – это же самое сердце ада.

– Мы не можем ей помочь, – проговорил Уриэль, и все ангелы разом затихли.

– Как? – Синглаф вскинул голову. – Но вы же спускаетесь вниз, отбиваете души у демонов. Разве не это вы делаете?

– Да, это, – отозвался Уриэль, и в его голосе загудели гневные ноты, – но мы спускаемся в слои, и редко когда кто из нас доходил ниже пятого. За исключением того времени, когда Лили открыла брешь, – он с укоризной взглянул на Синглафа, – тогда мы дошли едва не до девятого. Но долина, – крылья Уриэля щитом раскрылись над его плечами, – а тем более в близости с Домом…

– Недосягаема для нас, – закончил за него Петра. – Даже пойди мы на такое безумие, нас остановят в колодце.

– Колодце… колодце душ? – переспросил Синглаф, и сразу несколько ангелов тревожно взглянули на него в ответ. – Она говорила о нем. Демоны, Джаред и его дети…

– Все верно, – кивнул Уриэль. – Нам не пройти дальше.

– Значит, выхода нет? – в отчаянии произнес Синглаф.

– Мне кажется, тебе стоит спросить дома, на седьмых. – Мягко ответил Уриэль, беря Синглафа за руку. И теплая сила вместе с верой потекла через его руку к светлейшему, избавляя от адской копоти. – В этой ситуации мы – увы, не те, кто может помочь. Тебе следует спросить дома.

– Дома, – лицо Синглафа начало светлеть. Казалось, он, наконец, услышал Уриэля. И, вспыхнув ярким светом, его силуэт растворился в пространстве, чтобы возникнуть вновь на седьмых небесах.

– Тьма сильно ослабила его, – пробормотал Уриэль, глядя на пустое место, на котором еще недавно стоял светлейший.

– И мы просто будем ждать? – мрачно спросил Рамуэль. – И ничего даже не попытаемся сделать?

– Ты знаешь, – обернулся к нему Уриэль, – все, что мы можем – это развязать войну с демонами в колодце.

– Пусть так, может, это отвлечет их внимание от нее.

– Мы все равно не успеем вовремя, – произнес Илиэль. – Быть может, обмен? Если она еще жива.

– Снова обмен, – тяжело выдохнул Уриэль и задумался.

– Если это единственный выход, я готов, – шагнул вперед Рамуэль. Рука его уже привычно сжимала рукоять меча, пальцы трепетали в ожидании боя.

– Не глупи, – остановил его старший.

– Все возвращается на круги своя, – упрямо закончил ангел, а Уриэль лишь неодобрительно посмотрел на него. – Как думаешь, это была ловушка? Он нарочно схватил светлейшего для того, чтобы вернуть себе утраченное, Лили?

– Я знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – покачал головой Уриэль, – все эти души, подарки. Он специально сделал это, чтобы мы размякли. И кто знает, какие сюрпризы ждут нас теперь внизу.

– Он мог ее схватить в первый же раз, – произнес Петра, и вокруг воцарилась тишина.

– Что значит, в первый? – нарушил тишину Уриэль.

– В тот раз, когда ее отправили с посланием. Именно после этого визита ее прислали к нам.

– Почему ты не говорил об этом? – от волнения с трудом произнес Уриэль. Все ангелы в напряжении замерли, ожидая ответа.

– Это был личный разговор, – ответил Петра, опуская голову.

– Что она еще говорила? – спросил Уриэль.

– Больше ничего. Но я понял, что она помнит не только обмен…

– Если он хочет обмена, мы скоро узнаем об этом. – Тяжело произнес Уриэль. – Но все это как-то не стыкуется. Петра прав, если бы он хотел, то не выпустил бы ее в первый раз.

– Первый раз она была посланником. А второй – действовала на свое усмотрение, – предположил Илиэль.

Но Петра покачал головой.

– Синглаф тоже был посланником – и что? Падший никогда их не удерживал. Что случилось на этот раз? Он ждал армию, а пришла она? Он разозлился и уничтожил ее?

– Возможно, – отозвался Уриэль. – Но скорее, те, кто спустились, узнали что-то, чего никто не должен знать. И потому он никого больше не выпускает.

– Что, например? – не выдержал Таната.

– Например, то, что они готовятся к войне, старый я дурак.

Ангелы переглянулись между собой.

– Он никогда ничего не делает просто так, – покачал головой Уриэль, раскаяние проступило на его лице. – И ты ведь мне тоже это говорила, девочка. Дурак, старый дурак…

– Но как же Синглаф? Он ведь ничего об этом не говорил! – воскликнул Рамуэль.

– Он никогда не был там раньше, ему не с чем сравнивать. Он мог даже не догадаться, что что-то из того, что он видел – важно. Таната, – Уриэль обернулся к ангелу. – Ты пойдешь к Синглафу. Нет, никаких возражений, – он поднял руку, останавливая поток слов, готовый вырваться у юноши. – Ты должен узнать все до мелочей из того, что приключилось с ним внизу.

Таната нахмурился, но кивнул.

– А вы, – обратился Уриэль к остальным, – хватит игр, готовимся к бою.

И одобрительный гул разнесся среди холмов.

20

Руки Джареда обнимали ее нежно и трогательно, не желая отпускать, пока Лили не почувствовала себя полностью неловко.

– Джаред, – произнесла она, мягко выворачиваясь из объятий старика.

– Я так рад видеть тебя, – прошелестел он. – И мои дети – тоже.

– Отец, – Небирос склонил голову, давая понять старику, что тот утомил их гостью.

– О чем ты хочешь просить меня, дитя? – перешел Джаред к делу.

И на этот раз замялась Лили. Она уже и забыла, что для Джареда – словно открытая книга.

– Я хотела просить о том, чтобы вы пощадили светлых, если они придут. Позовите меня, я приду – и объясню им все, как есть. И они оставят вас в покое.

– Она думает, что ее придут спасать, – объяснил Небирос, и старик хитро улыбнулся.

– Какие-то вещи неизменны, верно? – усмехнулся он.

– О чем вы? – насторожилась Лили, думая о Нике.

– О, нет, я не об отце, – ответил Джаред, – мне о нем, увы, ничего не известно.

Лили разочарованно вздохнула и перевела взгляд на переливающиеся в стенах сферы.

– Джаред, а сферы падших существуют?

– Нет, – отозвался старик, – они не смертны, у них нет сфер.

– А я?

– Ты спрашиваешь, пала ли ты?

Лили молча кивнула.

– Откуда тебе падать, девочка? – прошелестел Джаред и, усмехаясь, удалился к демонам, которые ждали его у стены.

Лили вышла в колодец и посмотрела вверх на дорогу, спиралью уходящую в пустые земли. Путь освещали сферы, мерцающие в стенах, и лишь иногда тишину нарушал тихий шелест крыльев демонов судьбы, и где-то в кромешной тьме появлялись и снова пропадали изумрудные огоньки их глаз. Но Лили всматривалась в пустоту не для того, чтобы в очередной раз поразиться красоте этого места, она искала – искала ту старуху, что однажды уже ответила на ее вопрос. Если она и вправду была провидицей, то не имело значения, в какой жизни они находились сейчас, у нее по-прежнему могли быть ответы на ее вопросы, на самый главный ее вопрос, который не давал ей покоя с момента падения – куда исчез Ник.

Лили присела на круглый камень на краю обрыва, рассеянно глядя на малиновые отблески от сферы, висящей в стене невдалеке. Разве хотя бы один ангел ощущал себя в колодце так спокойно и умиротворенно, как она? Разве рассиживался бы, предаваясь воспоминаниям? Чем больше проходило времени, тем более странными и витиеватыми становились шаги ее судьбы. Кем она была теперь? Гостем седьмых, невольницей вторых небес, спасительницей земли или созданием ада? И как среди тысяч шахт и разветвлений пещер ей отыскать старуху из ее другой жизни?

– Их свет располагает к раздумиям и уединению, не так ли? – услышала она голос, и, не оборачиваясь, узнала Небироса. Демон, как всегда бесшумно, приблизился к ней, опустившись на камни рядом.

– Ты вырос здесь? – спросила Лили.

– Да, – кивнул он.

– Удивительное место, – искренне прошептала Лили. Ее руки отливали фиолетовым от соседней сферы, а на одежде отражался малиновый.

– Да, но я никогда его не понимал так, как они, – произнес Небирос, указывая лапой на вспыхивавшие изумрудные огоньки.

– А они, понимали тебя?

– Я – сын их господина, – оскалился Небирос, – им это было не обязательно.

– Я так боялась вернуться, – прошептала Лили, глядя на блики на кончике крыла Небироса. – И вот, я здесь, а его нет. Все, как тогда, когда мы зашли в тупик.

– Ты боишься?

– Да, я боюсь повторения. Что мне делать, если все снова пойдет не так? Я ведь даже не знаю, как у меня вышло вернуть время в прошлый раз. – Лили обернулась к демону. – Небирос, ты научишь меня заклинанию капхов?

Небирос молча покачал головой, а его глаза сменили оттенок на серебристо-голубой.

– Ты отказываешься? Но почему?

– Если все пойдет не так, это сделает Саргатанас.

– Но если с ним тоже что-то случится? Ты ведь знаешь, – ей не хотелось напоминать ему, но как он мог не понимать, о чем она говорит.

– Тогда Джаред, – ответил он. – Старику нечего терять, кроме нас. И на него, как ты помнишь, охотиться станут в последнюю очередь.

– Но если и с ним что-то случится? Почему не сказать мне?

– Ты не можешь, – в словах демона звучала горечь.

– Не могу повторить?

– Нельзя, – ответил он, – человеческое сознание не выдержит вливающейся в него памяти третьей жизни. Две – это предел. А дальше – безумие.

– А как же ты и Джаред? – потрясенная от услышанного пролепетала Лили.

– Мы – демоны, – оскалился он, и цвет его глаз сказал Лили, что он говорит правду.

– То есть, ты хочешь сказать, что если бы я повторила его еще один раз, то…

– То твой разум не выдержал бы, – закончил Небирос.

Лили замолчала, погрузившись в пустоту, и почти без мыслей глядя в пространство. Неужели ее череп был настолько крохотным, что его разорвало бы всего лишь от третьей параллельной жизни. А Небиросу, Джареду все это было легко.

– А сколько таких повторений можете вынести вы? – спросила она.

– Десятки, – ответил он, и цифра напугала Лили еще больше. Значит, даже демоны не могли играться со временем безнаказанно.

– Но как же легенды о доме, о коридорах и временных петлях?

– Ты говоришь о Нике, – усмехнулся демон.

– А он? Сколько может вынести он?

– Бесконечность, – ответил Небирос и также задумчиво уставился в пространство.

– Бесконечность? – казалось, Лили пыталась осознать это слово. – Но если он так всемогущ, то как же он может… – и запнулась на середине фразы.

– Сосуществовать с Богом? – закончил за нее Небирос. – Это старая загадка, на которую нет ответа.

– Но как он может попадать в какие-то ловушки? Будь то кокон или еще что-то. Ведь для него это должны быть лишь детские шалости. Все эти заговоры – он должен глядеть на них с тоской и жалостью…

– А он и глядит. Единственные ловушки, в которые он может попасть – это ловушки его собственного разума. – Ответил Небирос.

– Ты хочешь сказать, что кокон – творение его разума? – поразилась Лили.

– Кокон – это рука создателя, – проскрипел старушечий голос, и затем из тьмы показалась старая демоница.

– Бабушка, – прострекотал Небирос на незнакомом языке, но Лили почему-то поняла это единственное слово.

– Кокон – это рука Бога, которую он протягивает своему ребенку, – повторила она.

– Вы хотите сказать, что он не погиб бы в коконе? – пробормотала Лили, глядя во все глаза на старуху.

– Кто знает, – приподняла и опустила та морщинистые крылья, – это зависит от того, насколько сердит на него отец.

– Вы знаете, где Ник? – ухватилась за ее слова Лили, наконец, придя в себя после внезапного появления старухи.

– Мне кажется, ты уже спрашивала меня, – рассмеялась та, и у Лили похолодело в животе – демоница не могла знать, это было невозможно.

– Он в коконе? Где? В горах Азура? – Лили безумно хотелось, чтобы старуха снова рассмеялась и назвала ее тупицей, но демоница судьбы лишь смотрела на нее своими выцветшими серо-зелеными глазами.

– Я не знаю, где кокон. Что мне до него, – вновь пожала крыльями старуха и пешком двинулась в сторону одного из ходов пещер.

– Небирос, – взмолилась Лили, прося его или остановить старуху или объяснить ее слова, но он лишь молча проводил ее взглядом, не двинувшись с места.

– Ее бесполезно останавливать, – произнес он. – Она всегда обладала своеобразным характером. Все, что она хотела сказать – она уже сказала.

– Но все повторяется, ты понимаешь – он снова в беде, в коконе! Нам нужно узнать, где он.

– И что тогда? – Небирос не отводил взгляда от прохода, в котором скрылась старуха.

– Что значит, что тогда? Попытаться спасти его.

– Лили, – прошелестел он, – это уже было. Да, я могу попытаться, или Саргатанас, или Джаред, но, похоже, мы зациклились, а в этом случае все равно ничего не изменить.

– Но это всего лишь вторая жизнь, – воскликнула Лили, – почему ты считаешь, что мы зациклились? Мы можем хотя бы попытаться! Еще рано судить!

– Нет, – он устало покачал головой, – Маба сказала – ты уже спрашивала ее, ничего не меняется. Все остальное – лишь детали. Ловушка – в его разуме. Этого не остановить.

– Да черта с два! Нельзя так сдаваться! – Лили вскочила на ноги и в сердцах пнула демона, но он даже не шелохнулся, продолжая отстраненно глядеть в пространство.

Тогда она побежала, не разбирая дороги, лишь бы быть подальше от него – вверх, к сияющему водовороту из сфер. Ей нужно было двигаться, что-то делать, что угодно, но только не сдаться еще до того, как все было кончено, даже если это неизбежно. Она переставляла ноги, с трудом дыша, слезы струились по ее щекам. Но не хотела верить, что на этот раз они проиграли даже без войны, без смертей и без сражений. Просто так, лишь на словах какой-то демоницы. Она спотыкалась, падала, подымалась и бежала вновь, мечтая хотя бы о капле света и покоя, которой одаривал ее когда-то Синглаф, капле надежды.

21

– Что с тобой? – спросил Самаэль, когда к нему в комнату влетела Грерия, испачканная в пыли и крови.– Что случилось?

– Я была права, – задыхаясь, произнесла Грерия, – эта подлая тварь давно ждала подходящего момента. Она никогда не готова была довольствоваться положением слуги, всегда мечтая о власти.

– О чем ты говоришь? – глаза Самаэля гневно блеснули.

– О Нитре, об этой проклятой подлой ведьме.

Самаэль зло расхохотался.

– Она порвала тебе платье? Девочки подрались?

– Тут не над чем насмехаться, – Грерия подошла вплотную к нему и выдохнула падшему прямо в лицо. – Они бросили мне вызов. Но я знаю, что за этим стоит. Неуважение к его власти. Они решили, что сами вправе выбрать королеву.

– Я же говорю: девочки подрались, – прошипел Самаэль, и, дернув Грерию на себя, легким движением завалил ее на спину на кровать. – Ты можешь попросить меня о помощи, но это не значит, что ты можешь вваливаться ко мне домой и бесцеремонно нарушать мой покой.

– Ты бредишь, – выплюнула Грерия, пытаясь высвободить свои запястья из его захвата. – Что ты можешь противопоставить ведьмам?

– То, о чем ты даже не догадываешься, – по слогам выговорил Самаэль, и стена огня отгородила их от остальной части комнаты. Жар прошелся по волосам Грерии, и их кончики опалились и свернулись, наполнив пространство запахом гари.

– Самаэль, прекрати, – испуганно вскрикнула Грерия и замерла, глядя на бушующую стену пламени. – Ты… это невозможно.

– Я сошел вместе с ним. Я – падший, как и он. – Произнес Самаэль, не отводя от нее мрачного горящего взгляда. – Ты забываешься, ведьма.

– Но эти бумаги, твои выходки, попойки… – Грерия была растеряна. То, что рассказывали о Самаэле, никак не сочеталось с той мощью, которую она сейчас ощутила. Он превосходил по силе целую толпу жалких ведьм. Он был столпом ада, о которых она слышала еще в детстве. Только об этом было слишком легко забыть, когда он вел себя, как легкомысленный повеса. Грерия не к месту вспомнила, как накинулась на него в первый раз за небрежное ведение дел, и ее ноги похолодели от ужаса.

– Самаэль, – выдохнула она, – прости меня, прошу тебя, Самаэль.

Увидев искреннее раскаяние в ее глазах, ангел ослабил хватку, и огонь отступил, а затем и вовсе растворился в пространстве, будто его и не было.

– Не доводи меня, – мрачно изрек он, вставая с кровати.

– Прости, я забыла, кто ты, – честно произнесла она, подымаясь и поправляя и без того потрепанное платье.

– Кого они хотят видеть в качестве королевы? – спросил он, возвращаясь к столу.

– Это не имеет значения. Марионетку. Главная среди них – Нитра.

– Она не увидит следующего зарева, – отозвался падший, поглядев в окно.

И на этот раз Грерии хотелось склониться перед ним, как перед Абой, и убраться подальше и поскорее. Слишком его вспышка гнева и силы напомнила ей Ника, неудержимого и мощного в своей безраздельной ненависти.

22

Синглаф снова укрылся в уединении, не в силах говорить с братьями о том, что случилось. Он молился и молчал, слушая и внимая Небесам, но ответом ему была лишь тишина. Возможно, оттого, что тьма повредила его восприятие, а возможно, из-за чувства вины по отношению к Икатан, которое не покидало его.

– Марк, – поприветствовал он пришедшего по его зову брата.

Бывший монах был как всегда угрюм и молчалив.

– Да, Синглаф.

– Я хочу, чтобы ты отправился на землю и удерживал души умерших от колодца так долго, как только мог.

– Это вызовет войну, – холодно отметил Марк.

– Да, – в тон ему отозвался Синглаф.

– Мы развязываем войну с адом? – удивился Марк.

– Мы должны вынудить их к диалогу.

– Из-за вашей неудавшейся миссии?

Синглаф передернул плечами, но не нашелся, что ответить по поводу своего позорного провала.

– Это не Его воля. – Наконец, сказал Марк то, чего больше всего боялся Синглаф.

– Откуда тебе знать? – вспылил он.

– Вы больше не слышите его, ведь так? – Спросил Марк с той же интонацией, словно Синглаф ничего не отвечал только что.

– Нет, – сознался Синглаф, опустив голову и не в силах больше смотреть на правильного и прямолинейного Марка.

– Тогда вам стоит какое-то время провести на вторых, – заметил Марк.

– А может, сразу отправиться в ад? – снова вспылил Синглаф, но усилием воли заставил себя успокоиться.

– Вы не в себе, наставник, – проговорил Марк, глядя на него долгим взглядом. – Вы отравлены, и вы бы это поняли, если бы были в состоянии.

– Неужели я повторю ее путь? – в страхе произнес Синглаф. – Неужели я обрек ее на это своим поручением?

– Нет, не повторите, – утешил его Марк. – Вы исцелитесь. Она тоже исцелилась, по-своему.

– Ты считаешь ее темной? – спросил Синглаф.

– Светлейшей из темных, – ответил Марк, и, подумав, добавил, – и темнейшей из светлых.

– Как это понять?

– Она – связующее звено между нами. Хрупкий мост, соединяющий небо и ад.

– О чем ты говоришь? – Синглаф отклонился и едва не в ужасе посмотрел на Марка.

– Сострадание, изливающееся прямо во тьму. Кто из нас может это? Мы отгородились от них. Они – от нас. А она – стучится всюду, и всюду ее слышат.

– Ты говоришь, что мне не нужно ее спасать?

– Я говорю: молитесь о ней, она спасет всех нас. – На этих словах Марк молча развернулся и вышел, словно беседа была окончена.

23

Порывы ветра подымали песок в воздух, но Лили не замечала сотен иголок, толкающихся в ее кожу, и осыпающихся вновь вниз к ногам. Ее душа почти слилась с окружающим пейзажем, и такими же багровыми сполохами в ее сердце вспыхивала боль от безысходности происходящего. Если бы сейчас на нее напали гончие, она не стала бы сопротивляться. Погибнуть – это было бы так просто, почти что утешением в сравнении с тем, что происходило: с этим болезненным осознанием бесполезности и бессмысленности всего, что она сделала. Прав ли был Небирос? Если снова вернуть время вспять, и если в этом новом варианте она будет… Лили задумалась: она уже была в аду, была на небе – где ей еще следовало бы быть, чтобы дать шанс событиям измениться? Самому главному событию: Нику и кокону? Что могло бы удержать их друг от друга? Может, ей следовало войти в кокон с мечом, и убить себя внутри него, тем самым осквернив кровью, разрушив? Пусть бы ее больше никогда не было, но не было бы и проклятого кокона. Ник был бы свободен… Был бы? Лили едва не взвыла, вспомнив о том, что память о произошедшем рано или поздно все равно настигла бы его.

Усевшись на камень возле целой плантации серых грибов, Лили машинально засвистела, словно в ответ на очередной порыв песчаного ветра. И ей тут же отозвался высокий протяжный свист, а затем из песка и пыли, витающей в воздухе, показалась огромная голова с глазами-блюдцами.

– Рада тебе, здравствуй, – как можно отчетливее подумала Лили, и голова, на миг замерев, кивнула.

– Ты знаешь нас? – спросила голова, с интересом глядя на нее.

– Да, – просто ответила Лили.

– Откуда грусть? – спросил василиск, укладываясь кольцами рядом с ней.

– Ник, – ответила она, рисуя его в ловушке из света.

– Кокон, – дернулся василиск от картинки, и Лили поняла, что он отлично понимает, о чем идет речь, и даже обладает в сознании определением этого объекта.

– Откуда ты знаешь? – едва не запутала Лили змея сложность своего вопроса.

– Аспид, – коротко ответил он, вновь успокаиваясь и кладя голову на туловище.

– Кто? – Лили силилась вспомнить, о ком идет речь, но определенно ничего не находила похожего в своей голове. И тогда василиск милостиво предоставил ей картинку огромного черного дракона с антрацитовыми крыльями.

– Боже, – выдохнула Лили, отрываясь от открывшегося ей жуткого зрелища.

Василиск нервно щелкнул по земле хвостом, реагируя на запретное в этих землях имя, и Лили поспешила мысленно извиниться перед ним. Когда змей успокоился, Лили осмелилась спросить:

– Где?

Василиск открыл свои огромные желтые глаза и, не мигая, посмотрел на нее, потом поднял голову на мощной шее, и, высунув раздвоенный язык, зашипел. Лили невольно присела, испугавшись, что вновь чем-то рассердила змея, но он вроде бы не реагировал на нее, увлеченный процессом.

А потом свет померк, и даже зарево исчезло под покровом вечной ночи. Только глаза василиска светились ровным желтым светом в наступившей кромешной тьме. Лили боялась пошевелиться, боялась подумать о чем-то лишнем, когда тусклое свечение пустых земель вновь возвратилось, а мимо нее пролетела струя жидкого пламени, и огромная черная голова изучающе посмотрела на девушку.

– Будь проклят падший, – вылетело у Лили, и она рухнула на пятую точку, даже не позаботившись о том, чтобы посмотреть, куда приземляется. Сок раздавленного серого гриба медленно растекался под ней.

– Тавтология какая-то, – произнесла голова, – падший и проклятый – суть одно и то же.

– Что ты такое? – с трудом выговорила она, глядя на мощное туловище, с шипами вдоль позвоночника, и крылья, которые даже в сложенном состоянии внушали уважение.

– Что – объект неодушевленный, – возразило существо. – Я же – куда интеллектуальнее вашего желтоглазого приятеля. – Дракон посмотрел на василиска, и пасть чудовища приоткрылась в подобии ухмылки. – Хотя иногда не брезгую пообщаться и с ними. Змеи, по крайней мере, не доказывают мне, что аспидов не существует.

– Аспид? – Лили начала понемногу приходить в себя. – Вы знаете о коконе?

– Определенно, – кивнул он. – Ответ “да” на оба ваши вопроса.

– Но разве вы суще… – Лили вовремя остановилась, а аспид лишь фыркнул, выпустив в сторону клубы дыма.

– Гарус, – представился он, когда Лили окончательно успокоилась.

– Лили, – ответила Лили, машинально протянув руку, а затем убрав ее.

– Я не встречал людей, умеющих общаться с ними, – заметил аспид, указывая на их желтоглазого друга, мирно лежащего рядом.

– Это просто, – мысленно ответила Лили, и василиск согласно мигнул глазами.

– Да, неплохо, – прокомментировало чудовище. – И вы не сильно удивились мне, – продолжил аспид, устраиваясь поудобнее. – Вы не из здешних мест? Идете к колодцу? Знаете, не советовал бы. Они отнимут у вас кое-что ценное и запрут навеки под землей. А если вы любите свет, как большинство смертных, вам это едва ли понравится.

– Гарус, – обратилась Лили, не зная, верно ли произносит его имя, но аспид согласно кивнул. – Я вышла из колодца. Меня никто не держит в плену. Но я хотела бы узнать о коконе. Вы знаете, где он?

– Он занят – ответил Гарус, разворачивая свою огромную голову в сторону зарева. – Зачем он вам?

– Занят? – Лили снова рухнула на раздавленный гриб, несмотря на то, что ей уже почти удалось подняться.

– Да.

– Кем?

– Не думаю, что это еще имеет значение. Свет разъедает темную ткань, словно кислота, – вздохнул Гарус.

– Нет, – прошептала Лили, думая о Нике. Ибо кто еще мог оказаться в сияющей ловушке.

– Зрелище не из приятных, я полагаю, – согласился аспид. – Но он сам выбрал это, – вздохнул Гарус и выпустил из ноздрей две тонких струйки дыма.

– Ник? Это был Ник? – не выдержала Лили. Ее глаза горели едва ли не ярче глаз василиска.

– Ваша проницательность просто поразительна. – Ответил аспид. – Вы случайно не из рода демонов судьбы?

Он приблизил свою морду к Лили и пристально посмотрел на нее, а потом тяжело вздохнул.

– Вы – та самая девушка, верно?

– Та самая? – переспросила Лили.

– Которую он любит, – просто ответил аспид.

– Вы говорили с ним! – воскликнула Лили, не зная, плакать ей или смеяться от счастья. – Давно он в коконе? Его можно спасти? – забросала она его вопросами.

– Он хотел этого, – покачал головой аспид. – Возможно, – его голова приподнялась и замерла в воздухе, – я сам когда-нибудь захочу подобного, и тогда мне не хотелось бы, чтобы меня кто-то беспокоил.

– Гарус, о чем вы говорите. Нет, – Лили смотрела на него обезумевшим взглядом. – Я не успела к нему, на какие-то пару дней. Он просто думал, что так буде лучше. Но это не так: я не могу быть на небесах, я не могу без него. Он нужен мне. Больше света.

– Ого, да вы и правда любите его, – голова повернулась к Лили. – Тогда он дважды дурак. Он не получит ни прощения, ни любви. Пожалуй, мне стоит держаться подальше от кокона, даже когда мне будет совсем паршиво.

– Гарус, прошу вас, – Лили коснулась его шкуры и ощутила холод и идеальную гладкость ее поверхности. – Отнесите меня туда.

– Нет-нет, – попятился от нее аспид, – я больше не приближусь к этой светлой гадости. Я не уверен теперь, что не она задурманивает сознание до такой степени, чтобы темные шли на добровольное самоубийство.

– Гарус, я должна попасть к нему, – почти прокричала Лили, и аспид умолк.

– Вы уже ничего не измените.

Второй раз за сегодняшний день она слышала эти слова, и не хотела их слышать, не хотела принимать. Этот ответ она признает, когда перестанет биться ее сердце, когда она сама исчезнет навеки.

– Я должна, – прошептала Лили, почти как молитву.

– Знаете, в чем-то вы очень похожи, – проворчал Гарус и опустил шею, чтобы Лили могла забраться на него.

24

Самаэля вежливо провели в огромные покои, о существовании которых в Доме он даже и не догадывался. И несмотря на несчетное количество антикварных вещей, обстановка все равно создавала впечатление спартанской. Он не сомневался, что где-то в комнатах должны были находиться сотни книг, но на виду не было ни одной. Из чего падший сделал вывод, что все самое ценное было скрыто от посторонних глаз наведенным заклинанием.