Текст книги "Erratum (Ошибка) - 2 (СИ)"

Автор книги: Дылда Доминга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Не мешай, я еще не закончила, – огрызнулась Грерия, но сама видела, что никакие детали уже не отменят их тотального сходства.

– На самом деле, я бы не возражал, – ответил демон, – если бы он не намеревался причинить Лили вред. А так она меня на пушечный выстрел к себе не подпустит.

– Не своди меня с ума, – Грерия, наконец, покончила с заклинанием. – Больше я уже точно ничего не могу сделать. Если ты ее не будешь пугать, думаю, она не станет сразу же убегать.

– А следовало бы, – он покачал своей человеческой головой, и Грерия едва не ахнула, настолько даже этот жест был похож на падшего.

– Будь аккуратен, не попадись никому в аду, – бросила ведьма, намереваясь скрыться, но Небирос снова опустил свою лапу ей на плечо.

– Спасибо, – произнес он, и это слово как-то странно прозвучало в его устах. Единственное, чем он сейчас отличался от Самаэля, был голос – низкий, на таких частотах, что часть из них оставалась недоступной человеческому слуху Грерии.

– Не за что, – отозвалась она и едва не коснулась на прощанье его щеки, как поступала, когда они расставались с Самаэлем, но в последний момент одернула себя и лишь вежливо склонила голову.

Колодец изменился с тех пор, как она здесь была в последний раз. Демоны судьбы больше не кружили над ним, и их изумрудные глаза не светились в темноте. Они то ли попрятались, то ли спали. Сферы в колодце, как и всегда, мирно пульсировали в толще стен, но время от времени то в одной стороне колодца, то в другой, появлялась резкая вспышка, и очередная сфера исчезала без следа, растворившись в пространстве. Это означало, что еще одна душа была вольна идти туда, куда ей вздумается. Когда же Грерия заглянула в одну из боковых галерей, та просто полыхала от бесконечных вспышек. Из чего ведьма сделала вывод, что в стенах основного колодца содержались самые старые и безнадежные сферы.

Похоже, их мир на всех парах катился ко всем чертям, а если точнее, то вовсе не к ним, а в полную неизвестность. И, увы, Грерия не знала ни одного заклинания, способного остановить этот процесс.

48

Пятый слой был безлюден, как и все предыдущие. Лили поначалу часто озиралась, вздрагивая от каждого шороха по песку, ожидая увидеть страшных чудовищ, навсегда впечатавшихся в ее память, но все было спокойно. Никакой крови, никаких следов гнусных тварей – ничего из того, что ее так пугало раньше. Но даже сама тишина этого слоя несла в себе зловещий оттенок беды. Лили продолжала время от времени замирать на месте и напряженно вслушиваться в окружающую тишину. Когда далекий грохот сотряс землю, она даже успела пожалеть, что избавилась от своего светлого спутника, ведь какой бы он ни был для нее обузой, но обеспечивал надежную защиту, пока они путешествовали по адским землям. Возможно, правда, лишь возможно, он смог бы противостоять самому Самаэлю. Но Лили тут же усмехнулась нелепости своих мыслей и зашагала дальше. Пора было избавляться от фантазий и беспричинных страхов. Да, эта земля въелась в ее память кровожадным червем, которыми кишел некогда пятый слой, но все менялось, и ей пора было принимать реальность такой, какой она была. Реальность без него…

Странный шуршащий звук привлек ее внимание и, обернувшись, Лили обругала себя последними словами вместе со своими раздумьями, потому что позади нее, уже совсем близко оказался плотоядный червь. Его пасть была разинута в предвкушении, ощетинившаяся сотнями зубов-иголок. Ядовитая слюна стекала по краям. Лили сковал ужас, но она понимала, что его необходимо преодолеть и бежать, потому что именно ужас был главным оружием твари и, как результат – вынужденная медлительность ее жертв. Тварь же, похоже, стала еще проворней, чем раньше, несмотря на свою внешнюю аморфность. Видимо, отсутствие пищи, заставило ее пересмотреть тактику. Несколько поступательных движений, и опасная гадина приблизилась к Лили почти вплотную, в то время, как ей удалось сделать лишь пару шагов, с трудом отрывая ноги от земли. Они не хотели слушаться, как в плохом сне: когда понимаешь, что надо бежать и не можешь пошевелиться, а ватные конечности с трудом совершают ничтожные движения. Еще ужасно хотелось заорать, но Лили осознавала полную бессмысленность этой затеи – она лишь потеряет время: никто не придет на помощь, слой пуст. А если даже и остался в нем какой-то безумец, это лишь означало, что он еще не заслужил освобождения, а такой вряд ли пришел бы кому-то на помощь.

Тем временем тварь изготовилась к последнему движению и захвату цели. Лили не успевала ничего противопоставить маневру огромного червя. Мысль о том, какой же глупый конец она нашла, пролетела в ее вмиг опустевшей голове и исчезла в неизвестности. Зубастая пасть двинулась навстречу, как в замедленной съемке, хотя Лили видела раньше эти движения со стороны и знала, что на самом деле все происходит куда быстрее. А еще она никогда не думала, что перед броском червь может приподняться в воздухе, нависнув над ней, а затем скрыться, вращаясь и пища на одной невообразимо высокой ноте.

Лили ошарашено посмотрела ему вслед.

– Хорошо пошел, – услышала она знакомый голос и пожалела, что дело не закончил червь. Перед ней во всей своей красе стоял Самаэль с развернутыми крыльями. Очевидно, он спустился сверху, заметив ее маленькое затруднение.

– Здравствуй, – обреченно произнесла она.

– Вижу, мой маленький подвох не сработал, – продолжил он, как ни в чем не бывало.

– Не сработал, – эхом отозвалась Лили, судорожно размышляя, что бы могло спасти ее теперь. Ведь Грерия просила ее не показываться больше в аду, что же ей помешало послушаться светлого и пойти с ним наверх? Впрочем, нет, ведь он не настаивал – на тот момент его также изрядно тянуло вниз. Лили тяжело вздохнула. По крайней мере, она не будет нести ответственность еще и за его гибель. Самостоятельно он сможет вернуться к своим, если опомнится.

– Как тебе это удалось? – он обходил ее по кругу, разглядывая, как демон жертву.

– Мне помогла Грерия, – солгала Лили.

– Грерия тебя отправила в мою ловушку, ни о чем не догадываясь, – нехорошо усмехнулся он. – И по-прежнему пребывает в счастливом неведении.

– Ты все еще думаешь, что я представляю угрозу для твоей власти? – осмелела Лили и подняла на него взгляд. Погибать было не обязательно на коленях.

– Нет, – его улыбка исчезла. – Я почти сожалею о сделанном, – неожиданно ответил он. И Лили ошарашено посмотрела на падшего.

– Как это понимать?

– Я ошибся насчет тебя, – крылья спрятались за спиной. – Мир? Я сравнял счет, – кивнул он в сторону улетевшего червя.

– Это было впечатляюще, – признала Лили, – но ты едва не убил меня в прошлый раз.

– Я был уверен, что убил, – его темные глаза изучали Лили.

– Тогда что ты здесь делал? – сменила она тему.

– Отправился посмотреть, что происходит в слоях. Не думал, честно говоря, что все настолько плохо. Ты – четвертый человек, которого я встретил на своем пути.

– Слои опустели? Даже нижние?

– Я не прочесывал их все, но поднимался снизу, – ответил он и приблизился к Лили.

Она не могла понять, почему не испытывала страха, находясь с тем, кто ее едва не убил. Но, тем не менее, это было так. Лили почти простила падшего, стоило ему заговорить нормальным языком и стать таким, как прежде.

– Вдруг ты снова заподозришь меня в связи со светлыми, – неуверенно произнесла она, отодвигаясь от Самаэля.

– Я не совершаю одних и тех же ошибок дважды. И потом, здесь и сейчас тебе безопаснее рядом со мной, чем без меня, – напомнил он. И Лили вернулась на шаг назад.

– Отнесешь меня в дом? – спросила она.

– Без проблем, – пожал плечами Самаэль. – Так ты расскажешь мне хотя бы, куда шла?

– Я хотела предупредить Грерию о слоях.

– О слоях, – хмыкнул он, – все разваливается, буквально все.

И падший поведал Лили о том, что происходит в аду.

Войну заменил мор. Была ли эта версия развития событий лучше предыдущей? Легко было рассуждать светлым на тему “если бы ада не существовало”, но в реальности, так ли уж это было бы хорошо? Куда в таком случае отправлялись бы души убийц, воров, негодяев? Или они так и оставались бы безнаказанными?

– Они станут лучше, – ответил на ее незаданный вопрос Самаэль.

– Кто? – переспросила Лили.

– Люди. У них просто не будет повода творить зло, не будет дурных мыслей.

– Разве они не злы по своей натуре?

– Злы ли ангелы по своей натуре?

– Нет, – покачала головой Лили.

– И они могут быть такими. Если свету не будет противовеса, он затопит все. Это неплохо для небес, по сути, это их победа в вечном противостоянии.

– Но почему ты так спокойно говоришь об этом?

– Потому что ничего не могу изменить, – отозвался он, опускаясь на землю прямо у ее ног. И взглянув на отточенный профиль Самаэля и обреченный взгляд, Лили поняла, что он сдался.

– Так тебе поэтому уже без разницы, имею ли я отношение к светлым или нет?

– А ты имеешь? – вскинул он голову.

– Не так, как ты думаешь, – ответила Лили, отводя взгляд.

– Да мне без разницы, – опустил он голову вновь.

– А Грерия? Что она думает по этому поводу? – схватилась Лили за последнюю соломинку.

– А что ей думать? Она тоже видит, что все паршиво.

– Когда же все пошло не так? Где мы допустили ошибку? – мучительно воскликнула Лили, вопрошая безмолвное пепельное небо.

– Мне кажется, это произошло бы в любом случае. Раньше подобное предположение показалось бы мне абсурдным, но сейчас я начинаю думать, что Ник и, правда, был столпом ада, нашим самым большим черным грузом, полюсом, который делал возможным существование противоположности света. Теперь мы лишились своей силы, и наш мир постепенно рушится.

– Если все меняется, то ты… – предположила Лили, но падший ее прервал.

– Нет, перемены не для таких, как я. – И в этой реальности он был прав, утверждая подобное: его крылья оставались прежними, и сам он не раскаивался.

– Прости, – прошептала Лили.

– Ты-то тут причем? – горько усмехнулся он. – Да, мне бы хотелось, чтобы с твоим исчезновением все проблемы решились. Это означало бы, что выход есть. Но я могу передавить всех червей, или угробить все оставшиеся души, только это не изменит ни опустошения слоев, ни освобождения сфер, ни отупения дрегов. Скоро светлым даже не понадобится нападать на нас, мы сами засияем почище любого серафима. Ну, а те, кто не смогут, боюсь, просто падут, окончательно.

– Ты можешь, в крайнем случае, уйти на землю, – предложила Лили, вспоминая их прогулки с пивом.

– И что? – Самаэль посмотрел на нее, и Лили представила его изо дня в день прожигающим время в барах, на улицах, с мешками под глазами и пивным животиком, подчинившимся законам старения.

– Нет, – Лили потрусила головой, чтобы сбросить наваждение.

– И я говорю: нет, – сказал он, подымаясь и отряхивая пыль с брюк. – Цепляйся, – он раскрыл руки в приглашающем жесте.

– Самаэль, – замялась Лили.

– Нет, я не брошу тебя, не поступлю с тобой плохо, правда, обещаю, – крылья взметнулись над его плечами, расправляясь.

Так привычно и так странно было снова лететь с падшим ангелом. Она, словно блуждающая душа, кочевала из одного мира в другой, но в руках падших ей всегда было хорошо. Словно чаши весов, наконец, устанавливались в долгожданное равновесие.

49

Горы Азура на земле были холодными, безжизненными и пустыми. Сейчас здесь царила зима, и снег завалил все перевалы, и нависал огромными шапками, грозя сойти вниз лавинами. Грерия не без труда отыскала место, где должен был находиться кокон. И ей пришлось повозиться с формулировкой, пока снег на поляне не оттаял, и из-под него не показались бесцветные ошметки кокона. О да, это без сомнений был он – сложная структура волокон, даже без свечения, говорила о его неземном происхождении. Он был похож на ткани неведомого живого организма, сложного и непостижимого. Даже его бездушные части представляли интерес. Но, отвлекшись от академического изучения останков, к которому склонны были многие ведьмы, Грерия, наконец, полностью поддалась отчаянию. Ее находка означала, что хозяина ада больше не существовало ни в одном из миров. Пока кокон был цел, оставался хотя бы крохотный шанс. Сейчас же и он испарился бесследно. Если бы обрывки означали, что Нику удалось вырваться, они бы уже наверняка созерцали его в аду, раздающим нагоняи нерадивым заместителям. Как же ей хотелось получить от него по шее, или услышать что-то об их с Самаэлем бездарности в управлении. Он смог бы все исправить, изменить – он мог все. Грерия пришла к горам в последней надежде. Она понятия не имела, что стала бы делать, увидь она по-прежнему целый сияющий кокон, но твердо решила попытаться. Теперь же, с ее последней находкой, сам смысл каких бы то ни было попыток пропал.

Значит, Абы больше не было. Вот и все ответы на их вопросы: почему мир начал рушиться, – он был источником его силы, источником неповиновения. Теперь они обречены на медленное умирание вместе со всем, что было им дорого. И ведьмы могут веками прятаться на земле, но если процесс необратим, они выродятся, где бы ни скрывались. С гибелью Ника их мирам и расам пришел конец, только не все еще это поняли.

Грерия разжала пальцы и отпустила ткань кокона. Та мертвой рыбой скользнула на землю в талую воду. Как страшно и нелепо было касаться его неизведанной могилы. Понять, что перед ее глазами настоящий конец.

50

– А Небирос? – спросила Лили, прохаживаясь вдоль полок в кабинете Ника и проводя пальцами по корешкам знакомых книг.

– Ты вернулась, – Грерия влетела в комнату и обняла их гостью. Глаза ее горели – она была рада видеть Лили, знакомую и близкую, оставшуюся прежней в их безумном мире. – Небирос давно вышел из игры вместе со своей родней. Колодец пустеет с катастрофической скоростью, – в глазах ведьмы появился лихорадочный блеск. – Ты видела его? Он нашел тебя? – посмотрела она на Лили с некоторым колебанием.

– Нет, – отозвалась та.

– Почему же ты вернулась?

Самаэль первым нарушил неловкое молчание, образовавшееся после вопроса Грерии.

– Лили узнала о бедственном положении в слоях и хотела предупредить нас.

– Ты был там? – Грерия взволнованно посмотрела на любимого. – Все, правда, так плохо?

– Даже хуже, – отозвался он, не вдаваясь в детали.

Грерия растерянно поглядела на Лили и вновь перевела взгляд на падшего.

– Что нам делать? Мы не справились, не выполнили его волю. Все рушится.

– Упасть в ноги Уриэлю? Играть дрегами в кегли? Какого ответа ты от меня ждешь? – вскипел Самаэль. – Мы в ответе за демонов, пока они живы и не превратились в идиотов. И мы вправе уйти достойно, когда и как сочтем нужным.

– Ты можешь уйти на землю, – затем добавил он уже более мягко, и его рука потянулась к ведьме. – Это было бы разумно, если бы ты и Лили покинули этот мир.

– Это равносильно признанию поражения, – прошептала ведьма.

– Да, верно, – согласился падший. – Но никто не обязывал вас смотреть этот спектакль до конца.

– А тебя? – Грерия боялась услышать ответ.

– Нам не место на земле, если все пойдет так, как ты говорил, – заметила Лили, и падший посмотрел на нее с улыбкой.

– Люди не изменятся сразу, у вас будет время.

– Время для чего? Стать такими же жизнерадостными идиотами?

Улыбка изогнула губы Самаэля, а в глазах заплясали насмешливые искорки, и Лили невольно улыбнулась ему в ответ.

– Я никуда не уйду без тебя, – прозвучал голос Грерии, и Самаэль посмотрел на подругу так, словно знал, что она скажет, но все же надеялся на чудо.

– Грерия, – вздохнул он.

– Ты ведь решил остаться до конца, не так ли? Ты не будешь бежать на поверхность?

– Я уже был светлым, – покачал он головой.

– Но речь не идет об этом, – попыталась Грерия. – Люди – не светлые, и ты сам знаешь, что…

– Грерия, я не хочу, – в уголках его глаз затаилась усталость веков. – Я уйду вместе с этим миром.

– Или вместе с Абой? – не выдержала Грерия.

– Ты что-то узнала о нем? – вскинулась Лили, прожигая ведьму взглядом.

– Да, я была у кокона, – обреченно произнесла Грерия. – Кокона больше нет.

– Может, он переместился, – предположила Лили, но ведьма подняла руку.

– Нет, я видела то, что от него осталось. Это мертвая ткань. Все, что от него осталось.

Лили опустилась на пол прямо там, у полок, сжавшись в беспомощный комок боли. Ее скрутило и пронзило безысходностью, словно отравленным острием, нанизало, как муху в коллекции и пришпилило к полу. Разве этого она добивалась? Разве такой истории хотела? Только жизнь не спрашивала ее желаний. Она сыграла в рулетку судьбы и получила еще один шанс – и совсем другое дело, что в нем изменилось все, кроме того, что было для нее по-настоящему дорого.

– Я хочу его видеть, – Лили с трудом поднялась на шатающиеся ноги. – Отправь меня к нему, слышишь? – по лицу ее катились слезы. – Я хочу его видеть, – заладила она, как неисправная машина.

Самаэль молча смотрел на представшую его глазам сцену. В Лили сейчас не было и грамма фальши – он видел это: ее боль можно было резать ножом. Падший хотел бы ее утешить, но не смел ни коснуться, ни произносить пустых слов. Кое в чем он все же смыслил – это в потерях. И да, Грерия была в чем-то права: они так давно были с Ником вместе, что он не представлял себе столетий без него. Именно из-за Ника он ушел из радужного мира, и оказался в преисподней. Так какой теперь смысл оставаться? Так же, как минутой раньше скорчилось тело Лили у шкафа, так агонизировало и сжималось его мертвое сердце. Они были братьями, одного вида, одного проклятого племени.

– Отправь меня к нему, – молила Лили, а Грерия молча глядела на нее безумными от горя глазами.

– Нет, – наконец, смогла она выдавить из себя. – Нет, не отправлю. Там ничего нет, Лили, понимаешь? Ничего! – Она схватила девушку за плечи и встряхнула ее, как следует. – Его больше нет.

– Больше нет смысла оставаться здесь, – губы Лили шевелились, а взгляд бесцельно обшаривал комнату, изредка лишь останавливаясь на каких-то памятных одной лишь ей предметах. – Больше нет смысла ни в чем. Я хочу уйти.

– Я отправлю тебя назад, в Рим, – проговорила Грерия.

– Да, – засветились глаза Лили, – через окно в моей спальне.

– Нет! – Самаэль грубо сжал ее предплечье. – Нет, ты не отправишься через то окно.

Грерия с недоумением смотрела на них обоих.

– Ты остановишь? – с сарказмом выплюнула Лили прямо в лицо Самаэлю.

– Да, я, – в его глазах светился гнев. – И ты послушаешь меня.

Когда падший сердился, он напоминал ей Ника. И Лили обмякла в его руках, сдаваясь.

– Хорошо, – тихо произнесла она, и падший разжал руку.

– Для живых всегда есть шанс, для мертвых – никаких, – отрезал он, взглянув на женщин.

– И что ты намерен делать? – спросила Грерия.

– Заключить пару контрактов на сверхсрочных условиях, которые устроят ад на земле, – осклабился Самаэль, и холод пробежал по спине Лили от интонации, с которой он произнес эти слова.

– Это безумие, – пробормотала она.

– Безумие – то, что происходит здесь, – отозвался Самаэль. – Если это конец, то я устрою нам самые пышные похороны в истории.

– Кровавые жнива, – голос Грерии задрожал, – куча падали для дрегов, крови для демонов, трускл, плодоносящий от человеческой боли на наших полях, и тысячи новых душ, которые пополнят колодец. Никакого света не хватит спасти их все одновременно. Кровь зальет землю и ад, кровь, боль, крики и смерть.

Лили стало плохо от подобной картины. Только что она самым худшим считала то, что ей придется наблюдать за медленным умиранием близких ей существ и концом дорогого мира. Теперь же все перевернулось с ног на голову. Она не была настолько злой и черной, чтобы одобрить подобный план. Более того, в этот момент она поняла, что ей придется жить для того, чтобы остановить замысел Самаэля.

– У тебя есть необходимые для этого люди? – осторожно поинтересовалась Грерия, и Лили осознала, что ведьма не на ее стороне. Для нее спасение ада означало спасение их любви, и потому Грерия готова была идти до конца.

– Да, надо будет лишь поправить несколько пунктов в контракте, – ответил Самаэль, просчитывая что-то в голове. – Лили, не оставишь нас с Грерией, – вежливо попросил он, – нам нужно будет обсудить некоторые детали и назначить встречи.

– Да, конечно, – Лили покинула покои Ника, и, выйдя за дверь, прижалась спиной к холодной стене. Голова кружилась от мыслей. Ей необходимо было остановить все это. И сейчас союзников у нее совершенно не осталось, разве что… Лили вновь вспомнила о своем наблюдателе, но не было времени искать его на просторах ада, проще было найти его начальника. Все, что ей нужно было – это имена людей, с которыми Самаэль собирался заключать контракты.

51

Есть цена, которую тяжело заплатить, но возможно. Есть же цена, которую платить не имеет смысла. Такой ценой для Лили было сохранение ада с помощью кровавых жнив. На этот раз ей не нужно было разжевывать это понятие – она усвоила его еще в прошлой жизни. И тех людей, что стояли во главе кошмара, она презирала всей душой – ведь они сознательно вели народы на гибель только лишь ради удовлетворения своих желаний и амбиций. Фурак де Шейн, глава мирового торгового конгломерата, Дино Брук, террорист и революционер, заведующий целой организацией таких же ублюдков, Тарак аль Табан, честолюбивый заносчивый сукин сын, и ленивые толстозадые политики из объединенных штатов, готовые продать за деньги и голоса избирателей сердце родной матери. Лили выучила их имена и биографию наизусть, знала привычки и расписание визитов на всю будущую неделю. Она должна была остановить это.

Тем более, что никакие жнива все равно не могли вернуть Ника. Она часто задумывалась, была бы она такой правильной, если бы на кону стояла его жизнь, и не могла дать ответа. Возможно, она пожертвовала бы судьбой всего мира, но также вероятно, что нет. Кто знает, смогла бы она вообще вернуть время вспять, представься ей такая возможность снова, зная теперь все то, что она знала. Если с каждым разом ситуация оборачивалась все большей катастрофой, быть может, ей вовсе не следовало начинать. Время само выбирало лучший путь для того, чтобы бежать вперед, и кто она такая, чтобы решать за него. Канава, которую она выкопала рядом с руслом, оказалась лишь ничтожной попыткой, замутнившей воду реки времени.

Лили сказала Самаэлю, что хочет еще раз заглянуть в бар, пока все не началось. Предлог был выбран вполне понятный падшему, и потому он без каких-либо колебаний отпустил ее, и даже не предложил себя в спутники, потому что серьезно был занят подготовкой своего плана. Грерия почти не отходила от него ни днем, ни ночью, помогая в мелочах. Из них вышла бы отличная команда, если бы только Лили не нужно было ее переиграть.

Она не рассчитывала найти Синглафа у Кетани, но с чего-то нужно было начать, да и след, который могла прочесть Грерия в точке выхода, ничем не выдал бы ее в таком случае. Бар был забит людьми, как и в любой другой вечер. Посреди зала уже разворачивалась дискотека, группа в углу надрывалась с гитарами, в перерывах между песнями смачивая горло пивом от поклонников.

За барной стойкой не было видно никого и отдаленно светлого: сплошь бессмысленные осоловелые глаза и подростки, громко смеющиеся и перекрикивающие музыку. Можно было, по крайней мере, надеяться, что у ее бывшего наставника все хорошо. Впрочем, об этом свидетельствовал также его план с надзирателем, хотя он и провалился. Лили поймала себя на мысли, что переживает за посланника, и ей было бы куда спокойнее, знай она его судьбу. Только спросить об этом ни у Самаэля, ни у Грерии было просто невозможно. Как бы это выглядело: “привет, ребята, а вы не видели такого сияющего светлого у нас в слоях? Мне просто хотелось бы знать, как он поживает”. О каком доверии и жизни в доме после этого могла идти речь. Пожалуй, Самаэль все-таки допустил ошибку по отношению к Лили, не прикончив ее тогда, когда у него была возможность.

– Эй, крошка, скучаешь? – услышала она позади себя не совсем трезвый голос. – Может, потанцуем?

– Нет, спасибо, – ответила Лили, даже не обернувшись.

– Что, даже не взглянешь? – Парень грубо дернул ее за плечо.

Лили развернулась и посмотрела на него в упор.

– Оставь меня в покое.

– Еще чего, – на его лице появилась гнусная ухмылка. – Мне нравятся такие острые штучки, как ты. Они такие класные, когда сдаются. Поначалу царапаются, а потом как шелковые, – он погладил себя по брюкам недвусмысленным жестом.

– Пошел ты, – Лили вскочила из-за стойки и, оттолкнув его, направилась к выходу. Прийти в бар было дурацкой затеей, тем более сейчас, когда она не искала ни развлечений, ни выпивки.

На улице не успела она сделать и пары шагов от дверей бара, как чья-то рука снова схватила ее за плечо и затащила за угол. Лили уже хотела выругаться и как следует врезать упрямому идиоту, но не увидела ничего, кроме мягкого приглушенного света.

– Соглядатай? – удивленно спросила она.

– А что, ты знаешь еще кого-нибудь настолько же светоносного? – с издевкой ответил он вопросом на вопрос, и Лили окончательно расслабилась.

– Что ты тут забыл?

– А ты, никого не забыла в последний раз?

– Прости, – Лили потупила взгляд, понимая, что не очень хорошо поступила, сбежав от него. – Ты не знаешь, где Синглаф? – встрепенулась она. – Мне нужно поговорить с ним.

– Соскучилась по своему светлому любовнику?

Лили обалдело уставилась на свет.

– Ты явно не в себе. Зачем ты остался на земле? Тебе срочно нужно наверх, на исцеление.

– Не уходи от темы, – его рука дернулась и он подтащил ее еще ближе. – Зачем он тебе сдался?

– Я должна ему передать кое-какую информацию. Это важно.

– Шпионишь против своих? – его голос сочился презрением. Лили невольно вспомнился Таната, клеймящий ее позором, несмотря на то, что она спасла его.

– У меня больше нет ни своих, ни чужих. Я сама по себе, – отрезала она.

– Очень опасная позиция, – отметил светлый.

– Сейчас везде очень опасно, если ты еще не заметил.

– И что такого случилось? – ехидно спросил он. – Внизу начали дохнуть зверушки? Или демоны потеряли сон? Чем таким ты собралась потрясти владыку светлых, если не своими прелестями?

– Ты болен, – заключила Лили и решила не продолжать с ним эту беседу. Но, с другой стороны, он был единственным источником информации. – Ты знаешь, где мне найти Синглафа?

– На седьмых небесах? – с издевкой отозвался он.

– Нет, только не снова, – вздохнула Лили. – Тогда отправляйся на седьмые и скажи ему, что я хочу его видеть.

– И с какой стати ему слушать тебя?

– Скажи, что я передумала.

– Насчет чего?

– Не твое дело.

– Не мое, тогда прощай, – свет вздрогнул и покачнулся, намереваясь уйти.

– Постой, – Лили казнила себя за то, что вообще связалась с ним. – Насчет того, чтобы вернуться.

– Даже так, – протянул он.

Лили готова была сказать что угодно, лишь бы Синглаф на этот раз спустился к ней. Он поверит ей и с его мощью сможет предотвратить беду.

– Может, передать ему, что ты его ждешь в мотеле? Тогда он примчит еще быстрее, полагаю.

– В каком мотеле? – Лили покраснела. – Да как ты смеешь! – она замахнулась на свет, но бессильно опустила руку, понимая, как глупо бить вслепую, и услышала в ответ лишь гадкий смешок.

– Так ты передашь или нет?

– Нет, конечно, – невозмутимо отозвался светлый.

– Почему? – Лили не смогла скрыть своего изумления.

– Потому что я не могу подняться даже в рай, не то, что на седьмые, – усмехнулся он. И на этот раз Лили треснула кулаком в середину света и попала то ли по его груди, то ли по плечу. Ангел был вполне материален за этим своим сплошным нимбом.

– Как я сразу не догадалась, – с досадой произнесла она, – ты бы не торчал тут, если бы мог подняться. Но они же придут за тобой? – с надеждой спросила Лили.

– Нет, – ответил он, – никто не придет.

– Все лучше и лучше, – проговорила Лили, облокачиваясь на стену.

– Так что же такого случилось в аду? – неожиданно серьезно спросил он, но Лили не сомневалась, что он лишь ищет новый повод для издевок. Все же какой отличной идеей было избавиться от него там, внизу.

– Ничего, – отмахнулась она.

– Из-за ничего ты бы не стала так отчаянно разыскивать Синглафа.

– Много ты знаешь, – огрызнулась Лили. – Черт, – выругалась она от души, – теперь даже если я залягу в мотеле, он все равно не спустится ко мне.

– А ты пробовала? – нейтрально поинтересовался он. И Лили вспомнила, как наставник неоднократно говорил, что ей стоит только позвать его. Вспомнила, как он возник у кокона после ее вопля отчаяния, едва не расколовшего вселенную. Только было одно крохотное но: тогда она была чуточку светлее, если не сказать вполовину.

52

Лили прождала всего несколько часов, но ей казалось, что прошли дни. Светлый к счастью, наконец, оставил ее одну. Она могла спокойно посидеть в старом глубоком кресле в углу комнаты и подумать. Лили мысленно призывала Синглафа, просила его придти, обещая ему выполнить любое его условие, пойти на любое соглашение. Но мир оставался нем к ее мольбам. Получалось, что от грядущей трагедии ее маленькое эгоистичное сердце не кричало так громко, как от потери любимого. Может, если бы перед ней бросили кусок мертвой ткани кокона в качестве непреложного доказательства, она снова возопила бы от боли. Но это была лишь тень мысли в ее сознании – Лили не хотелось даже знать, что могло бы быть или что это значило. Часы над выключенным телевизором говорили, что прошло еще несколько минут, и она ненавидела их за медлительность и безнадежность. Хождение по комнате и выглядывание в окно из-за занавески тоже не помогало, как и валяние на кровати. Заснуть Лили не могла – мысли чересчур изъедали ее голову, чтобы это стало возможным: мысли, сомнения, страхи, варианты. Все это превращало ее в машину, крутящуюся на грани возможностей. Она могла бы отправиться к “свету божьему”, но, помня их встречу в колодце, желала этого в последнюю очередь. Она могла бы попытаться передать с умирающим послание Паоло, но человеческий мозг был слишком непрочен, а шок настолько велик, что не только послание, но даже воспоминание о ней могло оказаться утерянным.

– Тихо сходишь с ума? Отличное занятие, – услышала она голос. Закрытые на примитивный замок двери для него не были помехой.

– У тебя есть предложение получше? – поинтересовалась она. – Разве это была не твоя идея, ждать его в мотеле?

– Вообще-то, нет, я не думал, что дела настолько плохи, что ты уцепишься за мои слова. – Он опустился рядом с ней на кровать, но из-за его безликости, Лили не ощутила нарушения личного пространства, только уже ставшее привычным в его обществе раздражение.

– Уйди, – попросила она, но ангел не сдвинулся с места.

– Поскольку других кандидатов не видно, может, расскажешь мне все же, что случилось? – спросил он.

И Лили, утомленная долгим ожиданием и решившая, что не имеет значения, будет ли надзиратель знать, что происходит или нет, рассказала все то, что собиралась поведать Синглафу.