Текст книги "Erratum (Ошибка) - 2 (СИ)"

Автор книги: Дылда Доминга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Светлый молчал, и Лили подумала, что некоторые новости все же способны его потрясти. Но он молчал слишком долго, и она обернулась, беспокоясь, словно могла что-то прочесть по его лицу.

– Это плохо, – наконец, сказал он, и Лили хмыкнула: очень ценное было замечание.

– Нужно расстроить эти встречи.

– Как? – Лили посмотрела на него, как на безумца. – Я не могу этого сделать, потому и хотела обратиться к Синглафу. Для этого нужна мощь Начала, если не Престола.

– Я думал, ты с ними в одной команде. Ну, за исключением Самаэля, конечно, – добавил он, увидев, какой она метнула в его сторону взгляд.

– Я простила его, – отозвалась Лили, – но это не меняет сути дела.

– Дела с войной – да, а вообще, забавно, – заметил он, – ты не утратила светлого всепрощения?

– Кто бы говорил, – отмахнулась от него Лили. Ведь не она сейчас освещала комнату мотеля дневным светом.

– Ты знаешь, с кем он собрался встретиться? – не обращая внимания на издевку, уточнил светлый. И Лили перечислила ему все имена, которые были ей известны. Потом, поразмыслив, рассказала также все остальное, что успела о них выяснить. Если ее надзиратель собирался играть на ее стороне, ему следовало знать больше.

– Позаботилась о деталях, неплохая работа, – одобрил он, и почему-то теперь ей стало легче, словно она нашла того, кто справится с задачей, хотя умом понимала, что сил одного брата с седьмых будет недостаточно.

– Мне понадобится твоя помощь, – вырвал он Лили из раздумий, и она опустилась на землю.

– Ну да, конечно, – проговорила она, представляя, как он предложит ей отговорить пару человек из ее списка. Отправит этаким миссионером, как любили поступать ангелы, только он забыл, что в ней теперь нет света, которым бы она могла привлекать души на свою сторону. Никто из списка не стал бы слушать обыкновенную девчонку с улицы, более того, ее близко не подпустят ни к одному из этих людей. Но, к ее удивлению, надзиратель сказал совсем не это.

– Если ты уж примирилась с Самаэлем, я хочу, чтобы ты вернулась в ад и держала меня в курсе дела.

– То ты обличаешь меня, теперь сам предлагаешь мне сделаться шпионкой?

– Только так я смогу заняться делами на земле, если ты будешь следить за делами в аду.

– А не много ли ты на себя берешь, новичок? Может, тебе все же было бы лучше научиться летать и обратиться за помощью к небесам?

– А может, тебе иногда было бы лучше слушать, а не говорить?

Лили замолчала, не желая развивать глупый спор, но не понимала, что он может противопоставить плану Самаэля.

– Как ты собираешься остановить их? – не выдержала она.

– Так ты поэтому не хочешь возвращаться? Хочешь посмотреть, как я это делаю? Как уговариваю? – в его голосе снова явственно прорезалась насмешка. – Если проблема только в этом, я могу тебе отдельно продемонстрировать, факультативом.

– Что ты несешь, – отвернулась Лили. Впрочем, чего она ожидала от больного.

– Только не убивай невинных людей, – тихо добавила она.

– То есть ты допускаешь такую мысль, что я их поубиваю? – он откровенно забавлялся.

– Я уже все допускаю, – ответила Лили, подымаясь с кровати, но его пальцы схватили ее за руку и не позволили закончить движение, повалив обратно.

– Где же твоя воля? Где твоя сила духа? Что за пустота в этих глазах, что за обреченность, равная покорности?

– Мне не до этого светлого дерьма, – отозвалась она, сбрасывая его руку, и подымаясь на кровати.

– А до чего же тогда? – с горечью спросил он. – Ты только что лишила ад последнего шанса, а теперь говоришь мне, что и на небеса тебе плевать. Тогда на что тебе не плевать?

– На кого, – исправила его Лили, и тут же добавила: – это уже не имеет значения.

– Так что это, реквием по нему?

– Замолчи, – Лили зажмурилась, словно это могло остановить поток его слов, словно они проникали в ее душу через его свет. – Замолчи.

– Мир рухнет, вне зависимости от того, остановлю я жнива или нет, – проговорил он, и Лили только молча кивнула.

– Значит, ты понимаешь? Но твоя светлая часть не позволяет тебе принести столь большую кровавую жертву, так?

– Мир уже рухнул, – прошептала Лили.

И на несколько долгих секунд между ними повисла тишина.

– Ты бы хотела все вернуть? – вдруг спросил он.

– Нет, – покачала головой Лили, – я поняла, что в этом нет смысла. Есть ключевые точки, которые не изменить. Да, между ними жизнь может потечь иначе, но она все равно пройдет через них. – Лили говорила скорее сама с собой, она не ждала, что светлый поймет.

– Это необходимо, иначе хаос захлестнул бы вселенную, – произнес он.

53

Фурак де Шейн ступил из автомобиля на аллею своего загородного дома. Бумаги и договора всю неделю не давали ему покоя, и теперь он решил провести вечер у камина с виски и своим псом Циркусом. Если завтра Гаррисон снова начнет звонить ему и говорить о проблемах на бирже, он уволит этого сукиного сына, несмотря на то, что тот неплохо зарекомендовал себя в предыдущие два года. Но де Шейн знал, что таких Гаррисонов будет еще не два и не пять, и только его империя – одна в своем роде, и он обязан удержать ее на плаву, даже если мировые финансы дали сильный крен. Эти идиоты из штатов так долго колебались, прежде чем принять очевидное для Фурака решение – им необходимо было экстренно развязать войну в странах четверки, имитируя народные волнения, затем в случае удачи сменить власть и посадить на пост руководителя главенствующей страны своего ставленника, послушного их воле. Пусть методы и были дикими и устаревшими, но что еще следовало применять в диких условиях стран четверки.

Де Шейн потер уставшие виски, устроившись у камина и вытянув ноги. Циркус улегся рядом на шкуру на мраморном полу. Огонь весело потрескивал за защитным стеклом. Шейн поначалу не хотел ставить стекло и отгораживаться от огня, но подпалины, оставшиеся на предыдущем ковре, его убедили. Он приходил сюда забыться, отвлечься от дел, а не заниматься хлопотами по замене испорченной вещи на новую. Циркус сладко зевнул и Фурак с завистью посмотрел на собаку. Он давно уже не высыпался, как следует. Казалось, что финансовые отчеты проникли ему прямо в голову, и сводили баланс даже тогда, когда Шейну полагалось спать.

Виски в бокале отлично смотрелся на свету и приятным теплом растекался по грудной клетке. Фурак прикрыл глаза от удовольствия. Быть может, здесь, в этой расслабляющей обстановке, он, наконец, сумеет отвлечься от всего и задремать.

– Неплохой камин, – услышал он незнакомый голос, – хотя вентиляцию можно было устроить и получше, рабочие-румыны схалтурили, как обычно.

– Простите? – Фурак напрягся в кресле, машинально сжав подлокотники.

– О, я же не представился, – незнакомец подтянул второе кресло к огню, нисколько не смущаясь, и сел напротив Шейна. – Я – тот, с кем вы хотите заключить контракт.

– Для контрактов есть специально отведенное время и место, – осторожно заметил Фурак, исследуя пути к отступлению и решая, стоит ли закричать и вызвать охрану.

– Только не для этих, – улыбнулся незнакомец и извлек из-под отворота идеально сидящего дорогого пиджака контракт на желтой бумаге с загадочными вензелями и рукописными буквами.

– О, – только и смог выговорить Фурак, – так это вы.

– Так мы поняли друг друга? Больше не требуется специально отведенное место? – уточнил гость не без доли иронии.

– Нет, безусловно, нет, – подтвердил Фурак, и как вежливый хозяин дернулся, чтобы подняться и предложить гостю коньяк. Но незнакомец жестом остановил его, жестом настолько властным и не терпящим неповиновения, что даже Шейн не смог устоять и опустился обратно в кресло, отчего немедленно почувствовал себя нелепо. Ему почему-то тут же вспомнились не слишком счастливые школьные годы и нездоровое отношение миссис Уилсон, ставшей для него своего рода детским кошмаром и унижением. Лицо Фурака взмокло и покрылось пятнами, он потянулся к карману пиджака за платком, но так и не смог его взять в руку, поскольку взгляд незнакомца по-прежнему был прикован к нему.

– Я ознакомлен с условиями в общих чертах. Давайте опустим формальности и перейдем к подписанию, – произнес де Шейн.

– Я рад, что у нас с Вами настолько полное взаимопонимание. А впереди, к тому же – взаимовыгодное соглашение, – улыбнулся гость и чуть склонил голову.

Фурак расслабился и пальцы отпустили витые ручки кресла.

– Простите, меня несколько выбило из колеи Ваше экстравагантное появление.

– Позвольте, я же – гость из ада. Мое появление было предельно обычным, поверьте.

Де Шейн громко сглотнул и облизал пересохшие губы.

– Вы позволите? – его рука потянулась к пергаменту.

Широко улыбаясь, гость радушно предоставил бумагу заинтересованной стороне и продолжал пристально наблюдать за Фураком, пока тот изучал текст контракта.

– Мне не совсем ясно, что подразумевается под пунктом 8.1, – заметил Фурак, отрывая взгляд от бумаги, но дальнейшие его слова замерли под немигающим взглядом гостя. – Впрочем, это мелочи. В остальном все верно, – он опустил бумагу на прикаминный столик и неуверенно посмотрел на гостя.

– Кровью, – кивнул тот, совершенно очаровательно улыбаясь.

– Да-да, – согласился Шейн, глядя на контракт так, словно тот должен был немедленно откусить ему половину руки. Но вместо этого гость молниеносным движением скользнул мимо его указательного пальца, и на том выступила капелька крови.

– О, – только и сумел произнести Фурак.

– Я решил оказать любезность, – пояснил гость, и Шейн поднес дрожащую руку к пергаменту. Роспись получилась слегка корявой, но вполне узнаваемой, местами линии слились в единую массу красного. Фурак поднял голову и взглянул на незнакомца.

– Вам больше не о чем беспокоиться, – произнес тот, сверкнув белозубой улыбкой и растворившись вместе с подписанным контрактом на том самом месте, на котором был еще секунду назад.

Дино Брук допил очередную бутылку пива и, не слишком задумываясь о том, куда она попадет, швырнул ее подальше. Звон стекла и грохот каких-то досок возвестил о ее приземлении.

– Черт, Шон, – заорал он, – где пиво?

Небритый молодой человек, появившийся из-за угла, подал Дино новую упаковку.

– Что это за баночное дерьмо? – возмутился Дино, – ты разве не знаешь, что в банках – одна моча, а настоящий эликсир разливают по бутылкам? И вообще, я люблю рыжего Пэдди, а не это футбольное дерьмо, – он ударил носком ботинка по банке с изображением мяча.

– Дино, у нас сейчас не густо с финансами, ты же знаешь. Так что пей свое дерьмовое пиво и успокойся, – Шон вернул упаковку на место.

– Чертовы бюрократы, чертовы капиталисты, неужели у них нет денег на настоящее дело? О чем они думают? Они вечно будут укладываться под империю, как шлюха под мужика? Что это за мир, в котором мы живем?

– Дино, – устало заметил Шон, – ты не на митинге, так что прибереги свое красноречие для доверчивых олухов.

– Ты что, не разделяешь наши идеалы? – пьяно покосился на Шона Дин. И Шон метнулся к нему, узнавая этот безумный взгляд, и успел в последнюю секунду перехватить пистолет. Когда Дино выходил из себя, он мог натворить глупостей – это всем было известно, отчасти еще и поэтому его боялись. Брук был человеком совершенно без башни: встреться ему смерть и окажись костлявой особью женского пола – он бы и ее поимел, причем, буквально. Впрочем, с таким же энтузиазмом он имел всех местных шлюх. Они прятались в этом заброшенном доме уже второй месяц, и башне Дино это явно на пользу не шло.

– Успокойся, черт, – выдохнул Шон, отходя от Дино на безопасное расстояние. Но Брук, шатаясь, уже подымался на ноги – он всегда все доводил до конца, или, по крайне мере, пытался.

– Дин, я не могу тебя застрелить, но мне придется наставить тебе синяков, – предупредил Шон, отступая.

– Мы еще посмотрим, кто кому наставит, – пыхтел Дин.

И, наверное, они не обошлись бы без небольшой потасовки, если бы их не ослепил внезапный свет.

– Что за хрень? – выругался Дино, прикрываясь рукой. В другой у него уже была зажата доска с гвоздями – он никогда не оставался безоружным.

Шон также направил дуло пистолета на нечто, проникшее в дом. Это нечто продолжало светиться, но еще Шон заприметил у него руки. А потом сильный голос, как ни в чем не бывало, произнес:

– Вы, ребята, уже слишком долго топчете бедную землю, пора вам и на покой.

– Это че, смерть? – заржал Дино. – Я тебя представлял поуродливей, старая ты дура. А, да, и никто не говорил, что ты мужик.

– Перестань, – побелевшими губами пробормотал Шон. В отличие от приятеля он едва не наделал в штаны.

– Для вас – смерть, – бросила фигура, и палец Шона дернулся и нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел, но светящийся незнакомец лишь сместился на полметра в сторону, и пуля благополучно прошла мимо него, угодив прямо в груду сваленных в углу ящиков. Через секунды, во время которых Шон замер с округлившимися глазами, а Дино успел произнести трехэтажное ругательство и броситься прочь, сверкнула вспышка, раздался грохот, и оба человека вспыхнули и превратились вместе с большей частью дома в пыль на разбросанных кирпичах, досках и битом стекле.

– Поди прочь, – Тарак аль Табан, наместник аллаха на земле, не церемонясь, сбросил заплаканную девушку с постели. Затем, хлопнув в ладоши, велел страже отвести ее в нижний гарем. А сам, призвав слугу, расположился на мягких подушках у кальяна. Мальчик дрожащими руками разжигал угли и стремился всячески не подымать глаз на повелителя. Его нескладное согнутое тело вызывало у Тарака раздражение, но повода придраться пока не было – вот если бы он обронил хотя бы крупинку угля на персидский ковер, тогда он за это поплатился бы в полной мере.

– О, великий, – вкатился в комнату его кулен. – Вам не понравилась девушка? Пригласить к вам кого-нибудь еще? Может, музыка и танцовщицы порадуют ваши глаза?

– Малик, оставь меня, – одного желания господина было достаточно, чтобы кулен исчез. Иногда старые традиции раздражали его еще больше, чем их отсутствие. Он нетерпеливо махнул мальчишке, раздувавшему кальян, и тот, склонившись почти до пола, подал ему, наконец, трубку.

– И ты тоже, – кивнул Тарак, указывая слуге на дверь. Постоянно кланяясь, тот спиной вперед покинул комнату.

– Холуи, – выдохнул Тарак и сделал глубокий вдох. Пряный дым растекся по его телу крохотными вспыхивающими искорками, и голова стала легкой-легкой, словно облако. Тарак больше всего любил эти первые несколько вдохов. Впрочем, то же верно было и в отношении женщин. Хотя, некоторые не годились даже для одного раза. Малик купил ему эту девушку явно ради ее красоты, но что толку от смазливого личика, если она была не обучена и бездарна, как бревно, к тому же постоянно смущалась и делала глупости. Ему было все равно, что с ней случится. Он больше не думал о девушке, он лишь испытывал раздражение в отношении Малика, размышляя, не стоит ли ему отрубить руку для большего рвения.

Мысли клубились в его голове, словно дым. Советники говорили, что ему следует ужесточить власть и подавить волнения на юге страны. Но он был милостив с народом, играя роль великодушного правителя, как завещал его отец, воля которого всегда была законом. Неужели ему на самом деле стоило прислушаться к советникам и утопить юг в крови? И потом не останавливаться на достигнутом, а взять под полный контроль три соседние страны, которые и так были его вассалами? Тарак выпустил струи дыма через нос, прикрывая глаза.

– Прошу прощения, что прерываю, но дела не ждут, – услышал он голос и вновь открыл глаза, а рука уже лежала на рукояти кинжала, который висел на поясе под халатом.

– Я пришел по поводу контракта, – заявил гость, усаживаясь напротив Тарака.

Владыка смерил его взглядом, не оставляя без внимания ни одной мелочи. И ничего не ответил, потому что на самом деле столь наглое вторжение в покои наместника являлось едва ли не святотатством. Когда же Тарак почти склонился к тому, чтобы позвать стражу, перед ним возник желтый пергамент, испещренный мелким текстом.

Также молча, владыка взял его в левую руку и, встряхнув, взглянул на содержимое. По всему выходило, что к нему явился приспешник дьявола, с контрактом, о котором когда-то упоминали другие его приспешники. Отчего же они так старательно желали сбить его с истинного пути, пути его отцов и его веры? Тарак снова пристально посмотрел на гостя, и тот ответил ему таким же взглядом.

Правая рука аль Табана вынырнула из-под одежды и спокойно опустилась на колено. Гость воспринял это, как добрый знак, и вновь заговорил:

– Мне известно, что вы хотите владеть странами-вассалами и желаете покоя и мира для своего народа. Вы все это получите, и долгое правление в придачу, подписав этот контракт, – улыбка гостя была неискренней. Тарак усмехнулся, и в его усмешке тоже не было ничего доброго.

– Я не беседую о таких вещах с неверными. И, тем более, не подписываю никаких контрактов. Если бы ваши посланники не исчезали столь быстро, я давно прислал бы в качестве своего окончательного ответа их уши в шкатулке.

– Не торопитесь с ответом, – заметил гость, устраиваясь на подушках поудобнее. Тарак еле сдерживался, чтобы не проучить пришельца на месте, но знал уже на своем горьком опыте, что эта порода была скользка, как никто из его подданных.

– Я дал ответ, и он неизменен, – произнес Тарак.

– Что ж, – гость якобы пошел на попятную, но Тарак ощущал подвох и вновь внутренне напрягся. – Тогда разрешите откланяться, – незнакомец, поднявшись, склонился перед наместником, и легкая боль царапнула руку аль Табана. Но он был воспитан лучшими воинами, и в следующую секунду уже оказался на шаг позади гостя с кинжалом в руке. Гость тоже, как выяснилось, обладал завидной реакцией и просто растворился на месте. Единственным свидетельством его присутствия оказался контракт, оставшийся лежать на полу.

– Охрана, – заорал Тарак и, смяв неповрежденной рукой желтый пергамент, бросил его в чашу с углями. Бумага потемнела, а затем вспыхнула ярким факелом и уже через несколько мгновений превратилась в пепел. Неподписанный контракт не имел силы и был всего лишь красивой бумажкой.

54

Лили покинула осточертевший мотель и отправилась к бару через большой парк, который примыкал к Кетани.

Зачем ему обязательно нужно было знать, что творится в аду? Впрочем, чтобы правильно выстраивать свои действия, наверное. Но вся эта ситуация сильно смущала Лили. Она никогда не была шпионкой и не умела ею быть. Одно дело – открыто противостоять Грерии с Самаэлем, и тем более, покинув ад, и совсем другое – находиться рядом и непрерывно передавать все сведения наружу. Лили поежилась и вечерний воздух немедленно показался ей прохладным. Поднявшийся ветер вынудил поплотнее закутаться в легкую куртку, наброшенную поверх летнего платья.

– Здравствуй, – в нескольких шагах от нее стоял Самаэль. Сердце глухо ухнуло в груди Лили и провалилось в пятки. Неужели он подслушивал их беседу со светлым? И теперь оторвет ей голову на месте без лишних объяснений? Или все же снизойдет до них? Лили с тревогой посмотрела на падшего, но бежать было бы глупо и даже опасно, и потому усилием воли сделала пару шагов к нему.

– Здравствуй, – отозвалась она эхом, не сводя с него глаз.

– Только не убегай, – вновь услышала она голос, и ей показалось, что что-то не так. – Я – не тот, кого ты видишь. В смысле, это я, – неловко продолжил он, и они вместе выдохнули:

– Небирос!

Лили, наконец, поняла, что не так в образе, который она видела. Это был его голос – жужжащие, временами стрекочущие интонации ее дорого капха, а вовсе не сладкий едкий мед падшего. Небирос приблизился к ней и прижал всеми четырьмя лапами, хотя для окружающих в парке всего лишь обнималась очередная парочка.

– Как ты здесь оказался? Как ты меня нашел? – посыпались вопросы Лили. Она улыбалась и ощупывала его мохнатое тело, не веря.

– Хм, это было не так и просто, – ответил он, – я уже не первый день ищу тебя. Ведьма сказала, что ты в вечном городе, но там тебя не оказалось. Потом я вспомнил, что вы с Самаэлем захаживали в один бар и решил проверить еще здесь.

– Вспомнил? – усмехнулась Лили. – Ты наблюдал за мной.

– Ну, наблюдал, издали, – сознался он.

– Так что же привело тебя? Что-то случилось? В колодце, с Джаредом? – забеспокоилась Лили.

– Нет-нет, – его глаза сменили цвет, – прости, я не должен был тебя пугать. Просто… хотел видеть.

– Видеть? – Лили смотрела на розовые оттенки, плывущие в его фасеточных глазах. – Грерия тебе что-то сказала?

– Да, она передала твои слова, – Небирос посмотрел на Лили в ответ.

– Я хотела, чтобы ты знал, – произнесла Лили, – не призывала тебя и не отговаривала, чтобы ты покинул колодец. Просто хотела, чтоб знал. Что мне не все равно.

– Я знаю, – кивнул он. – И всегда знал. Но я вижу, что происходит с колодцем. У нас не очень много времени. Хотел увидеть тебя еще раз.

Его слова резали Лили по-живому.

– Не говори так, – тихо попросила она.

– Это правда, – отозвался он, – ты ведь знаешь.

– А что за маскарад? – встрепенулась Лили, опуская руки и вновь видя перед собой Самаэля.

– А, это ведьма, – вздохнул он. – Я не могу появляться в человеческом мире таким, какой есть.

– Ну, да, – улыбнулась Лили и снова коснулась его шерсти: ей больше хотелось видеть Небироса. – Ты знаешь, что твой маскарад спадает, если тебя коснуться? – спросила она.

– Да, знаю, – отозвался демон, – это логично. Иначе, куда прикажешь деть лишнюю пару рук? – частокол его зубов дал Лили понять, что он смеется.

– У вас даже рост не совпадает, – хмыкнула она.

– Падший слишком мелкий, что с него взять.

Внезапно Небирос вздрогнул и замер, его лапа больно сжала Лили плечо.

– Что с тобой? – она с тревогой подняла на него глаза, и увидела сплошное стальное свечение.

– Нас атакуют, – прохрипел он, разворачиваясь и оттесняя Лили назад.

В парке, казалось, ничего не изменилось, только стало будто еще немного холоднее. Лили неловко шагнула назад и, оступившись, схватилась за мех на спине Небироса, но рука погрузилась во что-то теплое и мокрое. Отдернув ее и поглядев на пальцы, Лили поняла, что дела по-настоящему плохи: капха был ранен. Какой враг мог нанести ему удар, так и не появившись на сцене? Лили с ужасом подумала о светлом. Он тоже мог решить, что их разоблачили и напасть на Самаэля. Да и даже выгляди Небирос собой, для светлого его внешность была бы достаточным поводом для атаки.

– Не нападай, – закричала она в пустоту, – это мой друг. Слышишь?

– Слышу, – ответил ей издевательский голос, и из-за дерева выступили несколько женских фигур. Впереди всех стояла почти точная копия Нитры. Какую-то секунду, Лили лихорадочно думала, как той удалось выжить, а потом поняла, что это невозможно.

– Подлый трус, – прошипела ведьма, ее черные волосы развевались от подымающегося ветра, – ты убил мою сестру. Думал, тебе сойдет это с рук? Рассчитывал, что вычистил наше племя под корень?

– Дагра, – вмешалась другая ведьма, помоложе и миниатюрней, – у нас нет времени на разговоры.

– Я хочу, чтобы он знал, за что сдохнет, – выплюнула Дагра, и ее сухие руки потянулись в сторону Небироса.

– Боже, нет! Это не Самаэль! – закричала Лили, попытавшись выбежать вперед, но Небирос ухватил ее своей правой нижней лапой и вновь толкнул себе за спину.

– Не лезь, – тихо сказал он, – с ними все равно нужно разобраться.

– Ты уничтожил всех, кто мне был дорог, всю мою семью, – сверкающие молнии слетели с рук Дагры и ударили по Небиросу. Пошел запах паленой шерсти, и Небирос покачнулся. А в следующий миг он уже рванулся с места и оказался среди ведьм, нанося им страшные удары когтями. Мелкая ведьма отлетела первой: ее лицо пересекал ужасный кривой разрез, навсегда изуродовав миловидное личико. Лили, оторопев, в ужасе смотрела на драку, не зная, чем помочь. Когда ведьма начала подыматься, бормоча себе что-то под нос, несмотря на заливающую ей глаза кровь, Лили стукнула ее сзади камнем по голове, заставив успокоиться.

За это время Небирос успел разобраться и с Дагрой, и та бесчувственным мешком валялась в траве. Теперь он сражался с высокой дебелой ведьмой с седыми волосами. С виду она была похожа на мужчину, и в телосложении не уступала. Но, судя по вспышкам и рыкам Небироса, она обладала не только физической силой. Он не мог подобраться к ней вплотную, наталкиваясь на разряды в воздухе и вспышки пламени, оставившие на его шкуре уже не одну пропалину. А когда ему все же удалось схватить ведьму за руку, свободной рукой та уцепилась за ус на голове Небироса и с силой дернула его на себя. Небирос взревел, и, получив еще несколько новых опалин, попытался сдернуть ведьму с себя.

Лили вновь перевела взгляд на Дагру, и не увидела ее на прежнем месте. С замершим сердцем она обвела поляну взглядом, пытаясь отыскать ведьму, и тут увидела ее совсем близко к Небиросу. Лили бросилась к ним, не думая о последствиях, но события развивались быстрее, чем двигались ее ноги. Словно в замедленной съемке, она увидела, как Дагра запустила в Небироса клокочущий огненный шар, и тот, столкнувшись с его телом, полностью окутал его. Фигура капха замерла, а затем согнулась и издала страшный крик невыносимой боли, от которого Лили будто оглохла, а седая ведьма закрыла уши, откатываясь от пылающего демона по земле. Заклятье разрушилось, и теперь все они видели, как корчатся в огне четыре лапы и огромное тело насекомого.

– Нет! – закричала Лили, бросаясь к нему, но какой-то невидимый барьер помешал ей приблизиться. Лили орала, не слыша собственного голоса, и стучала по нему кулаками, но он не поддавался. Она видела, как рухнули догорающие останки Небироса, и развернулась назад с пустыми глазами, которые не предвещали ничего хорошего.

Зегла все еще валялась на земле, покрытая кровью и едва живая. Фрати неподвижно лежала на том месте, где Лили ударила ее камнем. А рядом с Зеглой стояла почти целая и невредимая Дагра, до боли напоминающая свою сестру. Она растерянно и устало смотрела на догорающий огонь и словно не видела Лили.

– Я была уверена, что это Самаэль, – без интонации произнесла она.

Лили шагала к ней молча, не прячась. Ей давно уже нечего было терять в этом мире. Так что если смерть, наконец, улыбнется ей – что ж, пускай. Только обязательно нужно было забрать с собой эту мерзкую копию Нитры, стереть весь их род раз и навсегда. Лили даже не смотрела на Зеглу – с лежачей она разберется позже. Все, что ей нужно было теперь – это смерть убийцы. Пусть у нее не было с собой ни меча, ни другого оружия – так даже лучше: она задушит ее голыми руками.

– Я была уверена… – шевелились губы Дагры. – Сестричка моя, – ноги ее подкосились, и она упала на колени. Прости меня, – слезы заливали ее лицо, – я никогда не была такой, как ты, даже с этим не справилась. Я – ничто, пустое место. – Зеленоватое свечение зажглось на концах ее пальцев, а губы беззвучно зашевелились. Потом раздался хлопок, и Дагра, как подкошенная, свалилась на землю.

Лили подскочила к ней, переворачивая ее лицом кверху, и встретилась с застывшими глазами. Дагра была мертва. Ни крови, ни огня – просто смерть. Лили выпустила ее из рук и, крича, стала бить кулаками неподвижное тело. Но оно больше ничего не чувствовало и никак не отзывалось на побои.

– Она мертва, – прохрипела Зегла, и закашлялась. Кровь толчками выходила из ее рта.

– Будьте вы прокляты, – прошипела Лили, разворачиваясь к Зегле, но та, забулькав, перестала кашлять, и еще один немигающий взгляд уставился в небо.

Ветер шевелил густые кроны деревьев, сквозь легкие облака на небе пробивалась луна. На освещенной поляне лежали три бездыханных трупа и горелые останки демона. Ветер еще не успел полностью унести запах горелого меха и других частей тела капха. Лили скрутило живот от одной мысли об этом. Выгоревший круг на поляне еще дымился, но она не нашла в себе сил подойти и увидеть.

Что теперь? Кто следующий? Саргатанас? Лили помнила осунувшееся, ссохшееся от горя лицо Джареда в прошлой жизни. Почему именно эти события должны были повториться вновь? Неужели это были те самые ключевые точки, о которых она думала. Она готова была сорваться с места и бежать к Джареду с Саргатаносом, моля их о жертве, чтобы дать еще один шанс Нику, аду, в конце концов, пожертвовав своими жизнями, пока есть чем жертвовать. Но потом тихо опустилась на землю: почему она решила, что кого-то спасет, если на этот раз с ними уже точно не будет ни капхов, ни Джареда. Безысходность затопила ее с новой силой. Смерть шла за ними по пятам. Она рядилась в разные платья и подбиралась с неожиданных сторон, но она шла за ними по пятам, куда бы они ни бежали. Умрет ли Самаэль? А Рамуэль? Убьет ли она его и на этот раз своей собственной рукой? Возможно. Души освобождаются – есть вещи, которые не остановить. Ад рухнет. А ей? Что делать ей? Жить? Ради чего?

– Ты без меня не скучала, как погляжу, – услышала она знакомый голос, и Лили захотелось плюнуть прямо в его светлое лицо, которого она не видела.

– Ведьмы, – бесцеремонно заметил он, пиная бездыханные тела, – а что за барбекю, – он двинулся в сторону выгоревшего круга и вдруг замер на его границе.

– Небирос? – прошептал он, и в его голосе отразилось столько боли, что Лили лишь молча кивнула, глотая слезы.

– Что случилось? – спросил он, и Лили, как могла, объяснила. Ирония судьбы состояла в том, что истинный убийца, которого искали ведьмы, был рядом с ними, и им следовало бы убить ее.

– Перестань, – проговорил светлый, вытирая холодными пальцами ее слезы, – тебе нужно возвращаться. – Он поднял ее на ноги, и как безвольную куклу повел к проходу.

– Зачем? – Лили посмотрела на него переполненными слезами глазами.

– Чтобы знать, что затевают Грерия и Самаэль. Или ты больше не хочешь остановить войну?

– Мне все равно, – покачала головой Лили, – уже слишком поздно.

– Чушь, никогда не бывает слишком, пока ты жива, – произнес он.

– Но он ведь не жив, – хотела возразить Лили, но так и не смогла произнести этих слов вслух.

– Иди, – мягко подтолкнул ее светлый вперед, и она шагнула, отдавшись волне перехода.

55

– Черт, дьявол, черт! – Самаэль метался по комнате, пиная ногами вещи, которые попадались ему на пути.

– Что с тобой? Остынь! – Грерия не могла понять, что происходит, но его мельтешение и буйство выводили ее из себя.

– Что? Со мной? – он резко остановился, развернувшись к ней. – План катится к чертям, вот что!

– Успокойся, – Грерия первая подала пример и присела на край обитого бархатом кресла. – Расскажи, что случилось.

– С Фураком де Шейном все прошло отлично, даже лучше, чем я думал, – начал Самаэль, присев на стол перед Грерией. – Он не только подписал контракт, но и проглотил мою наживку.

Грерия смотрела на него взволнованно, ожидая продолжения.