Текст книги "Месть кованых фламинго"

Автор книги: Донна Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

13

– Брось, – сказала я. – Здесь очень мило.

– Тоска-а-а, – протянул кузен. – Как ты можешь здесь жить?

– Добро пожаловать в одноэтажную Америку, Уисли. Между прочим, по моим сведениям, Шестьдесят четвертое шоссе еще не перегородили, можешь слинять в любую минуту.

– Могу, только зачем? – чуть заплетающимся языком отозвался Уисли. – Раз уж свалился на меня нежданный отпуск, так надо его использовать. Все равно мне не заплатят, если наша газетенка накроется.

– Твоя газета может накрыться? – переспросила я. Не то чтобы я очень беспокоилась о судьбе «Суперсыщика». Даже не читала – так, время от времени проглядывала заголовки, если очередь в овощном двигалась слишком медленно. Но последние слова Уисли проливали новый свет на его возвращение в родной город.

– Кто знает? – ответил он, пожимая плечами. – В печатной индустрии вообще черт-те что сейчас творится. Возможно, стоит снова пустить тут корни – устроиться, к примеру, обратно в «Вестник».

«Лучше не стоит», – подумала я, так как помнила, что Уисли покинул город не в последнюю очередь потому, что на него собирались подавать в суд за клевету.

– По-моему, тебе было бы полезней вернуться в деловой журнал.

– Не сыпь мне соль на раны, – нахмурился Уисли.

– На какие еще раны?

– Журнал приказал долго жить. Его купила более крупная фирма и тут же уволила всех сотрудников. Я смылся оттуда как раз перед этим – перешел работать в «Сыщик».

– Извини.

– Ничего, – вздохнул он и отхлебнул из своего стакана. – И вот я здесь. В конце концов, когда-то я тут неплохо поработал.

– «Бизнесмен из Чарлоттесвилла похищен инопланетянами»? – ехидно спросила я. – «Элвиса Пресли видели в магазине в Норфолке»?

– Я имею в виду нормальную работу, – обиделся Уисли. – Карьеру серьезного журналиста, а не то, что я делаю сейчас. Если хочешь знать, когда закрылся «Коммерческий вестник», моя жизнь просто пошла прахом. Если бы мне найти материал – какой-нибудь громкий случай, сюжет, который послужил бы началом новой карьеры…

Уисли допил все, что оставалось в стакане.

– Или хотя бы газету поприличней, – добавил он. – Пусть я останусь все тем же презренным писакой, так хоть платить за это будут.

Неожиданно я почувствовала что-то вроде жалости к Уисли. Ощущение совершенно незнакомое, и я с удивлением прислушивалась к себе, пока кузен вылавливал кубик льда из пустого стакана.

– Помоги мне, а? – с полным льда ртом пробубнил Уисли. – Ты ведь знаешь все, что происходит в городе. Твоя мама сказала, что ты поможешь мне найти сюжет, что-нибудь «горяченькое»…

– Уймись, Уисли. Я знаю лишь, что мы празднуем Дни Йорктауна – и окрестности наводнила толпа, невиданная со времен праздника по случаю двухсотлетия города. Всем хорошо, всем весело.

– Это не новость – это реклама, – пробурчал Уисли. – Почему ты не хочешь… Эй, что там?

«Там» были Тед и Роджер Бенсон, они опять орали друг на друга. Уисли быстро юркнул поближе, на ходу доставая из кармана блокнот. Я решила, что прекрасно услышу все со своего места: спорщики и не думали понижать голос.

– Я даже не заходил в ваш дурацкий павильон! – кричал Бенсон. Он держал в руке покрытый бурыми пятнами платок, будто ожидал, что из носа вот-вот опять польется кровь.

– Прямо-таки и не заходили! – орал, в свою очередь, Тед. – Я прекрасно знаю, что вы все вещи в павильоне перетрогали, потому что вы их даже на место толком не поставили. Только зря вы там рылись – вам ни в жизнь не догадаться, где я спрятал доказательства!

– Доказательства! – фыркнул Бенсон. – Нет у вас ничего серьезного, и вы сами это знаете!

– Мне достаточно того, что у меня есть!

– Пора вмешаться? – спросил Майкл, возникая рядом.

– Пока нет, – шепнула я. – Погоди.

– По-моему, не стоит сейчас обнародовать тот факт, что это я перевернул вверх дном весь павильон, пока дежурил там за Фолка. Нужно было выписать счет, а я не мог найти бланки.

– Конечно, не стоит. Давай попозже, когда Тед немного остынет. Лучше бы он не орал на каждом углу, что у него есть доказательства, припрятанные в надежном месте.

– Почему? – удивился Майкл. – Ты думаешь, у него их нет?

– Уверена, что есть, но не уверена, что моя сумка – такое уж надежное место. Потому что подозреваю, что все доказательства собраны на том компакт-диске, что Тед сунул мне утром.

– Вот еще не хватало, – нахмурился Майкл.

Выкрикнув все, что было у него на душе, Тед развернулся и зашагал прочь. По дороге он наступил на шар для боулинга и несколько секунд балансировал и махал руками, будто пытаясь удержаться на одноколесном велосипеде. К счастью, он смог сохранить равновесие, если не достоинство, и канул в темноту, туда, куда не доставал свет фонарей.

Когда Тед пропал из виду, я оглянулась на Бенсона. И увидела, что Фолк тоже решил сказать компьютерному пирату пару ласковых. На этот раз я ничего не расслышала. Фолк замолчал, как только я обернулась, и они с Бенсоном злобно уставились друг на друга. Это было пострашнее, чем крики Теда, особенно если вспомнить, что случилось днем. Думаю, все гости застыли, страшась – или ожидая – матча-реванша. Отчасти потому, что Тед и Бенсон были примерно одного роста, в то время как Фолк возвышался над обоими как башня. А отчасти потому, что Тед, несмотря на природную вспыльчивость, никогда на моей памяти никого не ударил, а вот Фолк, бывало, выходил из себя и кончал спор кулаками. Особенно в молодости, в колледже, где мы вместе учились. Конечно, за прошедшие пятнадцать лет он здорово поработал над своим характером, но я по-прежнему складывала пальцы крестиком, когда видела, что он не в духе. Кстати, кровопускание, которое он по нечаянности устроил Бенсону, вряд ли улучшило Фолку настроение.

Поэтому я вздохнула с облегчением, увидев, что Фолк повернулся и быстро пошел прочь. Видимо, за Тедом, по крайней мере в том же направлении. Я только не знала, хорошо это или плохо.

Майкл, судя по всему, тоже.

– Может, пойти за ним? За ними? – спросил он.

– Думаю, не стоит, – поразмыслив, решила я. – Никто не успокоит Фолка лучше Теда.

– Чтобы тут же втянуть его в новые проблемы, – съязвил Майкл. – Если бы не Тед, Фолка и не пришлось бы успокаивать.

Я пожала плечами:

– Хоть бы Роб постарался держать Бенсона подальше! Кстати, где Роб?

– Роб? Я весь день его не видел.

– Если он опять играет в моем павильоне… – пробормотала я сквозь зубы.

Майкл прищелкнул языком.

– Мальчику просто нравятся фламинго. Сделай ему выводок.

– Никогда! – отрезала я. – Это первые и последние фламинго, которых я выковала в своей жизни. Я уже и так раскаиваюсь, что не разломала проклятых птиц на куски и не вернула миссис Фенниман ее деньги.

– Что, даже мне стайку не сделаешь?

– Нет, разве что ты пообещаешь поставить их где-нибудь, где я никогда их не увижу.

– Жаль. Вышел бы прекрасный подарок для мамочки. Она как раз едет на пару недель к сестре во Флориду. А мы пока установили бы птичек у нее в саду. Сейчас еще достаточно тепло, цемент отлично схватится. Замечательный вышел бы сюрприз!

– Хорошо, – сказала я, не сдержав улыбки. – Я, пожалуй, сделаю исключение для твоей матери, ради удовольствия поглядеть, как она будет ошарашена.

Мы расхохотались. Опасаясь, как бы миссис Уотерстон нас не подслушала, я огляделась и заметила ее совсем неподалеку. Она как раз услышала наш смех и, нахмурившись, обернулась.

Я вздохнула. Что опять не так? Меня никогда не покидало ощущение, что моя кандидатура на роль жены Майкла и вакантную должность невестки самой миссис Уотерстон отнюдь не приводит последнюю в восторг. Может, именно поэтому я так сопротивляюсь? Может, я с удовольствием переехала бы к Майклу, а потом – кто знает? – вышла бы за него, если бы миссис Уотерстон проявила ко мне хоть каплю симпатии?

– Привет, мам, – поздоровался Майкл. – Прекрасно выглядишь.

– Здравствуй, – ответила миссис Уотерстон, посмотрев на меня. – Ты тоже.

Я терялась в догадках, относится комплимент ко мне или все же к Майклу. Захотелось одернуть платье: его вырез внезапно показался слишком низким, а моя собственная грудь – чересчур высокой.

– Мэг, надеюсь, ты наконец нашла мне рецепт?

– Рецепт? – изумился Майкл. Он, как никто другой, знал, как глупо поступает любой человек, вздумавший просить у меня рецепты.

– Простите, миссис Уотерстон. Я так замоталась с этой ярмаркой, что не смогла выкроить ни минутки. Поищу его, как только вернусь домой.

– Надеюсь, – величественно промолвила миссис Уотерстон, отплывая восвояси.

– Что за рецепт? – спросил Майкл.

– Просто кулинарный рецепт. Я обещала его твоей маме.

– А именно?

– Говядина под перечным соусом, которую мы ели в июне у меня дома.

– Ты приготовила говядину под перечным соусом? – усомнился Майкл.

– Не надо так откровенно изумляться! – обиделась я. – Я что, по-твоему, совсем не готовлю?

– Не то чтобы совсем, но очень редко, – честно ответил Майкл. – Я и не думал, что ты сама все приготовила, я считал, что ты заказала еду в кафе, после того как сожгла жаркое.

– Конечно, заказала!

– Тогда при чем тут рецепт?

– Так ведь не скажу же я твоей мамочке, что накормила ее фаст-фудом!

– Блюда, которые готовит Диди, вряд ли можно назвать фаст-фудом.

– Пусть так, но я не сказала ей, что готовила не сама. Поэтому когда она попросила рецепт, я притворилась, что где-то его посеяла. Хотела потом найти где-нибудь похожий и отдать ей. И напрочь забыла.

– Я все-таки не понимаю… – опять начал Майкл.

– И не поймешь, – перебила я. – Это чисто женское.

– В следующий раз, когда она к тебе пристанет, просто скажи, что это ваш старый фамильный рецепт и твоя мама запретила раздавать его посторонним.

– Хорошая мысль, – согласилась я. – А еще лучше – я признаюсь.

– В том, что не готовила соус?

– Нет, в том, что потеряла рецепт, который написала мне когда-то мама. Пыталась вспомнить – не получилось, так что предложу твоей маме узнать его у моей. Моя матушка, несомненно, готовит фамильные блюда гораздо лучше меня.

– Да, и моя мама тут же поймет, что твоя никогда не откроет ей рецепта.

А мамы как раз сошлись в центре сада. Они стояли спиной друг к другу, не далее чем в десяти шагах, и с заученным изяществом беседовали, шутили, жестикулировали…

Вдруг, как по команде, обе повернулись и, демонстрируя друг при виде друга – надо сказать, несколько преувеличенно – любезность и изумление, ловко, несмотря на объемистые фижмы, сошлись поближе для обязательного поцелуя в щеку. Ну или где-то около щеки.

Интересно, а настоящие колониальные дамы тоже распыляли вокруг себя невероятное количество пудры? Плечи миссис Уотерстон были засыпаны будто искусственной перхотью, а когда ее и мамин парики соприкоснулись, послушные хореографическим упражнениям хозяек, в воздух поднялось облачко, напомнившее мне пороховой дым, который повисает над полем боя после первых выстрелов из мушкетов.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотала я.

– Пойду поищу твоего отца, чтобы он разнял их, если потребуется, – решил Майкл.

Он чмокнул меня в щеку и ввинтился в толпу.

– Посмотри возле столиков с едой! – крикнула я вслед. Не уверена, что Майкл услышал; впрочем, он уже достаточно хорошо знает отца, чтобы самому догадаться, где его следует искать.

Понятия не имею, что успело произойти между ними, но мама и миссис Уотерстон явно изготовились к битве. Конечно, их оружием послужат лишь вежливый сарказм и изящные колкости, однако лучше, если я не позволю ссоре вспыхнуть.

Пора подойти к дамам поближе и попытаться предотвратить сражение.

Но стоило мне сделать шаг, как за спиной раздался шорох. Краем глаза я увидела синий мундир, из тех, что выдавались напрокат.

«Только не это!» – подумала я.

14

– Итак, что там с этим Фолкнером? – спросил Уисли Хатчер, подходя поближе. – Где я мог раньше его видеть?

– Наверное, на ярмарках, – наивно моргая, предположила я. – Он известный в наших краях кузнец.

– Да нет. Я на ваши ярмарки почти и не хожу, а вот его точно где-то видел.

К несчастью, я догадывалась где. Только не совсем его. Фолк был страшно похож на своего исполненного фамильной гордости папашу, и я могла лишь вообразить, как «обрадуется» старый мистер Кейтс, наткнувшись на описание личной жизни сына на первой полосе «Суперсыщика».

– Чую, где-то рядом бродит мой сюжет, – зудел Уисли.

– Уисли, давай поговорим попозже. У меня страшно болит голова.

Что и в самом деле было правдой.

– Видимо, кислородное голодание, – предположил Уисли. – Как ты вообще дышишь в этом платье?

– Уисли!

– Хотя, с другой стороны, в нем заметен каждый вздох…

– Очень смешно.

– Слушай, ты чихнуть не собираешься, а? Очень хотелось бы посмотреть.

Уисли подошел уже достаточно близко, чтобы заглянуть в вырез моего платья. Видимо, выпитый алкоголь его раззадорил.

– Если ты не прекратишь болтать пошлости, голова заболит у тебя, – предупредила я, делая шаг назад. – Уматывай немедленно, или я закричу, что ты пытался меня изнасиловать, и даже люди, незнакомые с тобой, поверят мне, увидев это платье.

– Так нечестно, – пробурчал Уисли, но, зная меня достаточно хорошо, понял, что мои угрозы – не пустой звук. Он смешался с толпой, направляясь в сторону бара.

Я зажмурилась и потерла виски. Может, не надо было прогонять Уисли? Пока кузен пялится на мой вырез, он хотя бы не бродит вокруг, пытая каждого встречного-поперечного по поводу Фолка и Теда. Возможно, стоит его догнать…

Поздно. Поганец Тони, который весь вечер методично наливался спиртным возле бара, встретил появление Уисли взрывом негодования.

– Ах ты, шпион проклятый! – заорал он и метнул в Уисли свою оловянную кружку.

– Эй! – вздрогнул тот, когда кружка просвистела мимо его головы. – Ты что делаешь!

– Если только ты напечатаешь свою чертову статью, я тебя пополам порву! – пообещал Тони, хватая Уисли за локоть.

– Отстань от меня! – взвизгнул Уисли, стряхнув пальцы Тони и отскочив назад.

– Дешевые, низкопробные поделки, а? – ревел Тони. – Ты у меня дождешься, я вот на твоей башке их испробую, тогда глянем, какие они низкопробные!

Уисли повернулся и побежал. Тони кинулся следом. Они пронеслись сквозь толпу, как два бильярдных шара. Гости испуганно смолкли, однако стоило Тони исчезнуть в той стороне, куда, по его мнению, юркнул Уисли, как разговоры возобновились.

Я спросила себя, не стоит ли их догнать. Пожалуй, нет. Тони так пьян, что вряд ли догонит Уисли, не говоря уже о том, чтобы причинить ему какой-нибудь вред. А судя по гримасе на лице миссис Уотерстон, можно было надеяться, что оба до конца праздника зачислены в персоны нон грата.

Я закрыла глаза, с улыбкой представляя, как Уисли с позором выпирают из Йорктауна или по крайней мере с ярмарки.

– Прекрасно сработано, леди.

Я обернулась и узрела очередной синий мундир из тех, что выдавались напрокат. Этот заключал в себе Роджера Бенсона. Кто-то наивно позволил ему воспользоваться оловянной кружкой, в которой помещалась по крайней мере пинта, и бармен неосмотрительно наполнил ее каким-то пойлом – видимо, не единожды, судя по тому, что цветом лица Бенсон напоминал вареного рака.

– Уверен, это все ваши штучки, – слегка запинаясь, сказал он. – Запретили своему братишке со мной общаться. Хотите деньжат побольше выбить?

– Дело не в этом, – ответила я.

– Вранье! – рявкнул Бенсон и качнулся ко мне. Будучи практически одного роста, мы оказались нос к носу, я даже сумела идентифицировать жидкость в его кружке – джин с тоником, а вовсе не пиво. – Вы что же, верите, что я на самом деле украл программу у этого придурковатого…

– Здесь нет ничего личного мистер Бенсон, – прервала я, боясь, что, если он начнет оскорблять Теда, я не смогу сдержаться. – Просто в сложившихся обстоятельствах лучше прояснить возникшее недоразумение, прежде чем продолжать наше сотрудничество.

– Неужели вы всерьез восприняли бредни этого Джексона? – продолжал Бенсон. – Вы же знаете, какие они, врун на вруне!

– Все программисты, с которыми я до сих пор общалась, были исключительно честными людьми, – возразила я. – Может быть, чуть занудливыми… Или вы имеете в виду только выпускников Массачусетсского института? Возможно, они чуть-чуть не от мира сего – путают реальность с виртуальностью, но это, знаете, не относится к Теду. Просто там стипендия была выше, чем в Калифорнийском технологическом.

– Мне все равно, где он в школу ходил! Он врет!

– Мистер Бенсон, я знаю Теда не первый месяц, и ни разу у меня не было повода усомниться в его правдивости. С вами я познакомилась часов пять назад и уже готова посоветовать хозяевам любого дома, куда вы придете в гости, покрепче запирать столовое серебро. Не давите на меня!

– Продолжай в том же духе, детка, – процедил он, делая еще один шаг вперед и обливая джином мое новое платье. – Если хочешь, чтобы дурацкая игра твоего тупого братишки никогда не увидела свет, продолжай в том же духе. Будь я на твоем месте…

– Будь я на вашем месте, – прервала я, – я бы заткнулась.

– Если…

– Пошел вон отсюда! – прошипела я.

Бенсон открыл рот, но даже сквозь алкогольный туман сообразил, что я не шучу, и отошел. Нетвердо ступая, доковылял до стойки, наполнил кружку и исчез. Скатертью дорога.

Вот теперь у меня по-настоящему разболелась голова. Будь я хорошей девочкой, я бы пустилась на розыски Фолка и Теда, нашла бы маму, чтобы увести ее подальше от миссис Уотерстон, смешалась бы с гостями, дабы продемонстрировать прекрасную работу миссис Транш; да тысячу вещей мне нужно сделать, чтобы вечеринка удалась. Вместо этого я ухватила очередной бокал вина с подноса проходившего мимо официанта и еще глубже спряталась в тень, надеясь, что теперь-то меня никто уже не побеспокоит.

Отсюда я видела Майкла: он развлекал группку гостей в составе моего папочки, миссис Фенниман, тетушки Фиби и дядюшки Стэнли; они стояли в приятной близости от столиков с едой и совсем недалеко от бара. Оживленно болтали о чем-то. Может, о том, как заставить всю округу коваными фламинго? Надеюсь, что нет. Должны ведь быть на этот счет какие-то законы, а дядя Стэнли – судья. Хотя он окружной судья, возможно, окружных судей не волнуют местные дрязги.

Майкл отошел к бару, продолжая через плечо разговаривать с моими родственниками. Я наблюдала, как он принес им свежие напитки. «Пора мне к ним присоединиться», – подумала я и осталась на месте. Хотелось побыть одной, а еще лучше – с Майклом. Предложить ему уйти? Нет, решила я, еще парочка бокалов вина до такой степени затруднит ему расстегивание корсета, когда мы окажемся наедине, что он не станет заводить традиционный разговор о наших отношениях.

Кто-то вежливо кашлянул у меня за спиной, и до моего локтя дотронулась рука в до боли знакомом рукаве. Опять этот мундир. Либо Уисли, либо Бенсон.

– Черт возьми! – рявкнула я, обернувшись. – Убирайся, понял? Не хочу я с тобой…

Я осеклась. Передо мной стоял кузен Хорас, одетый во взятый напрокат в магазине миссис Уотерстон синий мундир. Такой же, как у Бенсона, Уисли и половины мужчин на вечеринке.

– Извини, извини, – растерянно бормотал он, отшатываясь от меня, как от гремучей змеи.

– Ой, Хорас, прости. Я тебя кое с кем перепутала.

– Меня часто путают, – с виноватой улыбкой промолвил Хорас, отходя в сторонку.

– Подожди! Не нужно… – упавшим голосом сказала я, увидев, как Хорас налетел на официанта, толкавшего тележку с едой, вывалил на мундир половину закусок и растворился в толпе. Я поймала на себе несколько осуждающих взглядов. В том числе от родственников.

И я не могла с ними поспорить. Кричать на бедного, беззащитного Хораса – перебор даже для меня. Это хуже, чем пнуть Спайка. Тем более что Спайк, говоря по совести, частенько заслуживает хорошего пинка. В то время как Хорас…

Нет, в данный момент мне совершенно точно противопоказано людское общество. Окружающие вернулись к беседе, а я решила ускользнуть еще глубже под сень деревьев. Никто не заметит, что я исчезла, даже Майкл, который увлеченно беседует с моим отцом.

Ну и прекрасно, мне просто необходимо побыть одной. Моя мамочка обожает говорить о том, как из скандального ребенка Мэг выросла в благовоспитанную юную леди. Услышав ее в первый раз, я не смогла не расхохотаться. По-моему, я потратила полжизни на попытки обуздать свой характер. Научилась множеству полезных вещей – йоге, например, да и кузнечному делу. Удивительно, как исчезает злость, когда как следует постучишь молотом по железу. Однако темперамент у меня до сих пор вулканический. Впрочем, в последнее время я пытаюсь выпускать гнев наружу только наедине с собой и, пока не успокоюсь, к людям не выхожу. Конечно, меня не назвать благовоспитанной, но это лучше, чем ничего. Правда, отдых в тени деревьев мало способствовал успокоению – мне бы очутиться в каком-нибудь укромном местечке, где можно всласть побегать взад-вперед, поворчать, поругаться и даже отвесить стене пару-тройку пинков для лучшего результата.

В палаточном лагере, где квартировали мы с Майклом, такого места не найти. В родительском доме, как обычно, остановилась куча родственников, и вряд ли они все ушли на вечеринку.

Павильон! На ярмарке сейчас должно быть пусто. Я смогу не только отдохнуть от людей, но и успокоиться, поработав над какой-нибудь вещицей. А кроме того, неплохо было бы забрать ноутбук и коробку с деньгами. Хоть я и заперла их в подсобке, спокойнее иметь их при себе.

Я пошарила в кармане и вытащила спрятанные там наручные часы. Почти десять, вечеринка запланирована до одиннадцати. У меня как минимум час на то, чтобы отдохнуть и вернуться к Майклу.

Двигаясь по направлению к ярмарочному полю, я слышала затихающие за спиной звуки струнного квартета. Пошарив в сумке-мешке, я достала светящийся бэйджик, свидетельствующий о том, что я вхожу в число организаторов ярмарки, и надела его на шею – вдруг встречу кого-нибудь из «блюстителей старины». Хотя вряд ли, конечно, они сейчас все на празднике, охраняют бар и буфетные стойки.

«Может, и зря я сюда сбежала», – думала я, скользя по пустому полю и слыша вдали приглушенный шум вечеринки. Неумолкающие звуки канонады казались какими-то смазанными, зато мои шаги по усыпанным соломой дорожкам ярмарки – наоборот, оглушающими. А стоило мне ступить на городскую площадь…

– Помогите! – раздался крик. – Кто-нибудь! Помогите!

Я ускорила шаги и покрепче перехватила заплечный мешок, надеясь, что в случае чего он послужит мне оружием, хотя твердила себе, что лучше всего было бы кинуться на поиски кого-нибудь покрепче. Вряд ли я всерьез успокою нападающего сумкой – еще и мобильник сломаю.

Добежав до площади, я обо что-то споткнулась. Человеческая рука. Наклонившись, я разглядела поганца Тони, который лицом вниз валялся на земле.

– Тони! – вскрикнула я. Наклонилась и потрогала руку. Теплая. Хотела нащупать пульс, и тут громоподобный храп возвестил о том, что Тони вовсе не мертв. Просто мертвецки пьян.

– Мэг! Это ты?

Голос Уисли. Теперь я его узнала.

– Уисли! Что случилось? Где ты?

– Здесь!

– Где – «здесь»? Кругом темно, если ты еще не заметил.

– Здесь, в колодках!

Я прошла чуть дальше по площади, пока не разглядела во тьме колодки. И Уисли тоже разглядела, вернее, его спину, задницу и ноги. Он извивался, пытаясь то ли вылезти, то ли повернуться ко мне лицом, но его голова и руки были зажаты слишком крепко.

Я обежала колодки с другой стороны. Уисли в попытках освободиться тряс навесной замок.

– Наконец-то! – воскликнул он.

Я проверила замок. Настоящий. И заперт по-настоящему. А запасной ключ, который мы на всякий случай оставляли на крючке под платформой, исчез.

– Не стой же столбом, выпусти меня отсюда! – требовал Уисли.

– Я бы с удовольствием, да ключ куда-то пропал.

– Небось у этого идиота Тони!

– Мог бы предупредить до того, как я пробежала через всю площадь! – вскипела я, поворачиваясь, чтобы вернуться к храпящему Тони.

Однако у Тони ключа тоже не оказалось – ни в руках, ни в карманах. Я даже на земле вокруг него пошарила – пусто.

– Наверное, обронил его, пока ходил тут кругами, – проворчал Уисли, когда я вернулась, чтобы доложить о своей неудаче.

– Ходил кругами?

– Запер меня, а потом бродил взад-вперед по площади и насмехался надо мной, пока не вырубился, – объяснил Уисли. – Пошарь вокруг него еще немного.

– Без толку. Я пошла, жди.

– Не бросай меня здесь! – взвизгнул Уисли.

– Я тебя и не бросаю. Просто пойду за подмогой, – успокоила его я. – Уверена, что у кого-нибудь из «блюстителей» есть еще ключи, а если нет – вызову полицию.

– Тогда поторопись, – проворчал кузен.

По дороге к павильону я чувствовала себя уже гораздо спокойнее. И надо отметить, гораздо бодрее. Меня очень порадовал вид запертого Уисли, и я знала, что родной угол – не говоря уже о коробке с деньгами и ноутбуке – окончательно вернет меня в нормальное состояние. Смешно, конечно, потому что клочок земли, на котором располагался павильон, был мне не роднее, чем сотня других клочков, на которых мы с Эйлин множество раз его устанавливали. Хорошо, тогда родные стены, потому что павильон сейчас был моей вотчиной, пусть и временной.

Но, ступив внутрь и оглядевшись, я, вместо того чтобы успокоиться, разволновалась еще больше.

Кругом царил бардак. Кто-то перевернул на прилавке большую часть изделий, а остальное сбросил на пол.

Сильный ветер? Не может быть – посуда Эйлин в полном порядке. Даже веточки сушеного вереска, стоящие в изящной вазе, еле колышутся в жарком неподвижном воздухе. Кто-то целенаправленно рылся в моих вещах.

– Тони! Ах ты змей! – пробормотала я, ставя на место канделябр.

Хотя полной уверенности не было – вспомнились еще несколько человек, которые могли бы устроить погром. Но мне отчего-то казалось, что это именно Тони.

Если бы я даже не знала о том, как он однажды выкинул нечто подобное в павильоне Фолка, я все равно заподозрила бы его – очень уж на него похоже.

Грубо. Глупо. И совершенно бессмысленно – слава Богу, у него ума хватило не портить изделия Эйлин, а чтобы повредить мои, надо было приложить гораздо больше усилий.

«Если только он не тронул ноутбук, – внезапно испугалась я. – Или это вообще не он, а кто-то другой, кто решил стибрить коробку с деньгами и замаскировать все это под глупости Тони».

Я бросила подставку для дров, которую пыталась поставить на место, кинулась к занавескам, отделяющим заднюю часть павильона, и отдернула их. Я ожидала увидеть разгром – перевернутые ящики, разбросанные вокруг обломки ноутбука, вскрытую и опустошенную коробку для денег с жалкими остатками мелких монет…

Чего я точно не ожидала – так это наткнуться на труп.