Текст книги "Месть кованых фламинго"

Автор книги: Донна Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Я видела что-то подобное у другого кузнеца, – сказала вторая. – И гораздо дешевле. Пойдем взглянем.

У другого кузнеца?!

– Эйлин, – сказала я, как только женщины отошли, – присмотришь за моей стороной? Я на минуточку.

– Конечно.

– Мэг, у тебя есть какая-нибудь мелочь? – спросил Майкл, вырастая у прилавка. – Твой кузен Хорас… Что стряслось?

– Проклятый жулик! – прошипела я, выбегая в проход и пускаясь вслед за посетительницами.

Майкл рванул за мной:

– Кто? Тут только две женщины.

– Потише, – попросила я. – Конечно, женщины – не жулики. Я надеюсь, они к нему приведут.

– Понятно, – сказал Майкл. – Возьми меня за руку. Не будем привлекать внимания – мы просто вышли прогуляться.

Ну конечно! Майкл в своей белой с золотом форме – да не привлекать внимания! Через каждые несколько шагов он отдавал честь группе солдат или обменивался приветствиями с наряженными горожанами, но никто, к счастью, не попытался остановить нас и втянуть в разговор.

Как я и подозревала, женщины привели нас в дальний край ярмарочного поля, куда я поставила самых неудачливых ремесленников.

– Точно! – пробормотала я, когда они нырнули в павильон кузнеца, последний в ряду.

– Чей это павильон? – спросил Майкл.

– Тони Гримса, – сквозь зубы ответила я. – Считает себя кузнецом, бездельник.

– А на самом деле?

– Неплохо торгует в магазинчике скобяных изделий. Что касается кузнечного дела – Гримс даже гвоздя толком не выкует, лучше б он их тихо-мирно продавал!.. Надо бы зайти посмотреть, что он там выставил.

– Мэг, – предостерег Майкл, – ты сейчас на взводе, может, лучше потом?..

Но я уже шагала к павильону.

– Удивительно, Тони, – заявила я, заходя внутрь. – Просто удивительно!

При звуках моего голоса Тони сначала подпрыгнул так, что уронил книгу, которую читал, потом втянул голову в плечи. Он был бы одного со мной роста, если бы не вечная защитная поза, словно Тони постоянно ждал, что кто-то, кого он обжулил или обсчитал, кинется на него с кулаками. В остальном это был невыразительный человечек с таким незапоминающимся лицом, что даже его собственная мама, думаю, забывала, как он выглядит, едва сынок отходил подальше.

Женщины, за которыми я следила, подняли головы, – они как раз осматривали каминный набор. Как я и подозревала, это оказались грубые копии тех изделий, что были выставлены в моем павильоне.

– Восхитительно, – продолжала я, поднимая щипцы из такого же набора и критически вертя их в руках. – Ты почти точно повторил форму – немного криво, но большинство покупателей не заметят. На твоем месте я бы эти щипцы покрасила – замаскировала бы брызги от сварки. Вряд ли швы достаточно крепкие, чтобы долго продержаться, с другой стороны, большинство покупателей и не собираются использовать такие вещи по назначению, покупают просто в качестве сувениров, верно?

Я заметила, что женщина, держащая в руках кочергу и щипцы, осмотрела их более внимательно и нахмурилась.

– Поэтому, – закончила я, – единственный недостаток твоих поделок в том, что ты в точности повторил дизайн, который я представила этой весной.

– Полегче, – предупредил Тони. – Такими обвинениями не бросаются.

– Нет, это ты полегче! – огрызнулась я. – Ты нарушаешь закон об авторском праве. Я уже советовалась с юристом… и, между прочим, не я одна.

Тони испуганно сглотнул. На самом деле я почти не соврала. После предыдущей ярмарки, где Тони в очередной раз выставил свои бездарные копии, я все уши Робу прожужжала по этому поводу. Не то чтобы он мог сказать что-то дельное – после прошлогоднего получения диплома брат проводил большую часть своего времени, работая над компьютерной игрой, а подрабатывал тем, что иногда помогал нашим многочисленным дядюшкам-юристам.

– Мало ли кто как работает по железу, – пошел в атаку Тони. – Стоит мне сделать хоть что-нибудь мало-мальски похожее на ваше, вы тут же поднимаете крик. А я продолжаю утверждать, что это просто параллельное развитие.

Параллельное развитие? Что-то слишком сложный оборот для Тони. Где я слышала его раньше?

– Понятно, – заявила я. – Пошли отсюда, Майкл.

И мы демонстративно покинули павильон Тони – надо сказать, изрядно опустевший. Когда мы дошли до конца ряда, я оглянулась и увидела, как в павильон ввинчивается Уисли Хатчер.

– Черт! – разозлилась я. – Теперь придется допрашивать этого хорька, чтобы выяснить, не продал ли ему Тони весь наш разговор.

– Тони выглядит нерадостно, – заметил Майкл. – Посмотри, Уисли его фотографирует. Должен отметить, что фотографии говорят сами за себя.

– Точно, – кивнула я. – Хорошо, что Уисли наконец-то нашел себе занятие. Надо предупредить Фолка, я заметила, что Тони слизал кое-что и у него. Надеюсь, он не разбушуется, когда услышит.

– По-моему, его уже кто-то предупредил, – сказал Майкл, когда мы подошли к павильону Фолка. – Бушует вовсю.

9

В павильоне, окруженном людьми, звучали возмущенные голоса. Мы пробились сквозь толпу и увидели Фолка и Роджера Бенсона: они отчаянно ругались и, казалось, сейчас кинутся друг на друга, к великому восторгу благодарных зрителей. Включая Спайка, любимого песика миссис Уотерстон, который яростно гавкал на обоих спорщиков и рвался с поводка, чтобы с наслаждением оказаться в самой гуще свары. Поскольку Спайк весил около четырех кило и напоминал небольшую черно-белую щетку, люди в толпе умилялись и показывали на него. Хотелось надеяться, что у них хватит ума держаться подальше от этого пса.

На другом конце поводка, пытаясь спрятаться за облезлым кустом остролиста, болтался мой братец Роб.

– Обязательно было притаскивать его сюда? – нахмурилась я.

– Мне сунула его миссис Уотерстон!

– Я имею в виду Бенсона. Ты что, нарочно привел его к павильону Фолка после утренней ссоры с Тедом?

– Я был совершенно сбит с толку, – оправдывался Роб, показывая на Спайка.

– Теперь иди и сбей с толку Бенсона, – распорядилась я. – Майкл, помоги мне поговорить с Фолком.

– С удовольствием, – отозвался Майкл, расправляя плечи. Роб закатил глаза, но не посмел ослушаться приказа старшей сестры. Втроем мы промаршировали к павильону.

– Мистер Бенсон, – начал Роб, пытаясь перекричать отчаянно лающего Спайка.

– Фолк, можно тебя на минутку? – позвала я.

Без особой надежды на успех я попыталась потянуть приятеля за рукав, когда вдруг услышала полный боли визг – неужели Спайк? – за которым последовал всплеск криков, воплей и еще более громкого лая.

– Да что творится? – испугалась я.

– Вы пнули маленького бедного песика! – визжала прямо в лицо Бенсону тучная женщина. – Я своими глазами видела! Да как вы посмели?

– Он хотел цапнуть меня за лодыжку, – оправдывался Бенсон. – И я его не пинал, я на него только топнул! Посмотрите, он цел и невредим!

– В прежние времена, если собака кого-нибудь кусала, ее могли и усыпить, – сказал голос в толпе.

– Чушь! Этот человек сам виноват – пнул такого малыша! – возразил другой голос.

Пока толпа обсуждала, кто кого пнул или цапнул, Роб из последних сил удерживал на поводке Спайка, который превратился в рычащий комок злобы и ярости, дрожащий от желания впиться в ненавистного Бенсона. Вдруг пес закашлялся, захрипел и завалился на бок. В толпе завизжали. Роб похолодел и с ужасом уставился на неподвижное тельце, лежащее у его ног.

– Он что, сдох? – пролепетал Роб. – Миссис Уотерстон меня убьет…

– Ерунда, – вполголоса успокоила я брата. – Скоро очухается. Просто слишком сильно рвался с поводка, вот и перехватило дыхание.

Словно в подтверждение моих слов, Спайк слабо вздрогнул, поднял голову и опять заворчал.

– Видишь, он приходит в себя, с ним все в порядке, – сказала я уже погромче. – Такое часто случается. Я отведу собаку к ветеринару, чтобы удостовериться, что все нормально. А ты бери этого, – кивком головы я указала на Бенсона, – и утаскивай его отсюда подальше.

– Хорошо. – Роб сунул мне конец поводка и двинулся к Бенсону. Тучная женщина уже отошла и присоединилась к другим зрителям, расположившимся полукругом у входа в павильон. Бенсон и Фолк снова стояли нос к носу.

– Можете не сомневаться, – закончил фразу Фолк ледяным голосом, который, как я знала по опыту, выдавал крайнюю степень раздражения. Его плечи находились как раз на уровне глаз Бенсона, и, будь я на месте последнего, я бы подумала дважды, прежде чем связываться с Фолком.

– Пойдемте, Роджер, – позвал Роб, похлопывая Бенсона по плечу. – Пойдемте отсюда.

– Черта с два! – фыркнул Бенсон, однако позволил Робу отвести его на несколько шагов, поближе к выходу. Фолк двинулся следом, как будто хотел удостовериться, что они на самом деле уходят.

Но стоило Бенсону подойти к выходу, как Спайк снова зашелся лаем, увидев свою добычу. Подпрыгивая, пес опрокинул подставку для дров прямо у Фолка на пути, тот споткнулся и полетел вперед. К несчастью, именно в этот момент Бенсон решил добавить к сказанному еще несколько слов. Он повернулся, открыл рот и шагнул обратно в павильон.

– Кроме того… – начал Бенсон – и тут кулак Фолка врезался прямо ему в нос. Бенсон крякнул, оба спорщика потеряли равновесие и рухнули на пол, со звоном опрокидывая стоявшие кругом металлические вещицы.

Удивительно, сколько крови может вылиться из обычного разбитого носа! А паники-то, паники!.. Нескольких зрителей как ветром сдуло – видно, побежали за помощью. Другие рванулись в павильон – разнять дерущихся, что явно было лишним: Фолк не шевелился, видимо, удар вышиб из него дух, а Бенсон и вовсе не мог драться, только раскачивался из стороны в сторону, трагическим голосом жаловался, что не может дышать, и требовал одновременно врача и адвоката.

Откуда-то, как стервятник, чующий поживу, вынырнул Уисли; он мешался у всех под ногами, делал пометки в блокноте и щелкал миниатюрным фотоаппаратом. Появились шериф и миссис Фенниман, они попытались одновременно оказать Бенсону первую помощь – причем каждый по-своему. Когда они сами чуть не подрались, споря, что именно – холод или тепло – надо прикладывать к разбитому носу, вмешалась я и приказала им отвести страдальца в палатку первой помощи, к моему отцу, а следом выслала Роба – попытаться утихомирить Бенсона.

Фолк наконец поднялся, перевел дыхание и тяжелым взглядом проводил «потерпевшего». Потом вышел из павильона через задний ход и быстро зашагал прочь от ярмарки.

– Пойти за ним? – спросил Майкл.

Я покачала головой:

– Ему надо проветриться. Пусть побудет один. Только вот не знаю, что теперь делать с его павильоном.

– Я могу посидеть тут, пока он или Тед не вернутся, – предложил Майкл. – Я ведь помогал тебе иногда, а у него тут все цены проставлены.

– Это было бы прекрасно, – с чувством произнесла я.

– А что с собачкой? – спросила тучная женщина.

Теперь, когда все интересное кончилось, большинство зевак разошлись, но она по-прежнему стояла возле павильона и наблюдала за Спайком, который шатался вдоль окаймляющей павильон ограды и с комичной серьезностью рычал на нее. Я вздохнула. Я ведь совсем забыла, что, отослав Роба вслед за Бенсоном, я обрекла себя на заботы о Спайке.

– Вы собирались отвести его к ветеринару, – напомнила женщина.

– Я сделаю даже лучше, – сказала я, дергая Спайка за поводок. – Я отведу его к доктору.

– Уверен, твой папа будет в восторге, – заметил Майкл, становясь в хозяйскую позу в глубине павильона.

Перед тем как двинуться в путь, я немного помогла Майклу освоиться – если честно, мне совсем не хотелось появляться у отца, прежде чем тот разберется с Бенсоном. Я пересекла городскую площадь и подошла к отцовскому павильону – большой палатке с вывеской над входом:

ТЕРАПЕВТ И ХИРУРГ

С тех пор как я заходила сюда утром, по дороге на ярмарку, картина несколько изменилась. Папа рекрутировал двух потрепанных актеров, чтобы те валялись снаружи перед павильоном и изображали раненых, создавая атмосферу реальности. У пациента, лежащего слева, оба глаза закрывала окровавленная повязка. У того, что лежал справа, казалось, была ампутирована нога. Кто-то из зрителей, правда, заметил, что из «культи» торчат пучки соломы, а «отрезанная» часть ноги уходит в дыру в земле.

– Очень впечатляюще, – сказала я, подходя к палатке.

– Если эта дрянь попытается снова написать мне на ногу, предупредила жертва ампутации, – я тресну его вот этим! – Актер помахал исторически достоверным грубым деревянным костылем.

– О Господи, – сказал второй раненый, приподнимая край повязки, чтобы взглянуть в мою сторону. – Надеюсь, теперь он на поводке?

Значит, они уже встречались со Спайком.

– Не беспокойтесь, – сказала я, подтягивая пса ближе к себе.

– Мэг! – окликнул отец, выглядывая из палатки. – Что там у тебя? Еще один разбитый нос?

Я вздохнула. За несколько часов, прошедших с начала ярмарки, папочка успел придать своему новехонькому колониальному костюму привычный потрепанный вид, которым отличалась вся отцовская одежда. И хотя в последнее время он тщательно отращивал волосы, чтобы, согласно историческому периоду, зачесать их в хвост, волос этих было так мало, что почти все они скрылись под черной бархатной лентой. Издалека казалось, что папа приклеил бантик прямо на лысину. Ну да ладно.

– Ты не можешь взглянуть на Спайка? – спросила я. – Я не знаю, ударил его Бенсон или только попытался.

– Конечно! – Отец перехватил поводок и повел пса в палатку. Я двинулась следом, игнорируя восхищенные комплименты Бенсону, раздавшиеся из уст лежачих пациентов.

Оказавшись внутри, я огляделась. И здесь усовершенствования. Я уже видела ветхий операционный стол, столики поменьше, заставленные псевдостаринными бутылками, пузырьками и фляжками, и впечатляющий ассортимент леденящих душу металлических инструментов. А вот скелета, свисающего с потолка, раньше не было. А еще отец принес несколько банок с пиявками. Кстати, это единственный павильон, по поводу которого мне ничего не наябедничала «Полиция времени». Интересно, они были потрясены его аутентичностью или просто побоялись входить внутрь?

– Здорово, правда? – воскликнул отец, видя, как я озираюсь кругом.

– Прекрасно, – согласилась я, рассматривая песок, которым был посыпан пол вокруг операционного стола. – Пожалуйста, скажи мне, что пятна крови – не настоящие.

– Настоящие, конечно, – радостно сказал отец. – Свежайшая курица.

– Можно было догадаться, – проворчала я, оттаскивая Спайка от пропитанного кровью песка, который он активно норовил попробовать.

– Давай положим пациента сюда, на операционный стол, – скомандовал отец, откладывая в сторону несколько блестящих скальпелей, чтобы освободить место.

– Положим? – переспросила я. – Ты имеешь в виду, что поможешь мне поднять собаку?

– Знаешь, наверное, будет лучше, если ты сделаешь это сама. Я не хочу его напугать.

– Просто не хочешь, чтобы он тебя цапнул.

Однажды я спасла Спайку жизнь, после чего он проникся ко мне необъяснимой и неразделенной любовью, то есть мои шансы быть укушенной были ниже, чем у большинства людей. Правда, если я буду держать пса на столе во время осмотра, шансы тут же сравняются.

К счастью, Спайк был слишком занят, чтобы кусаться – он плевался окровавленным песком, – но держать его все равно было нелегко.

– Если он не перестанет рычать, я не смогу прослушать сердце. Уговори его.

– Это невозможно, – пропыхтела я. – Тем более что я беспокоюсь за его ребра, а вовсе не за маленькое злое сердечко.

– С ребрами вроде бы порядок, – сказал отец. – Не думаю, что он пострадал, разве что страшно разозлился.

Состояние обычное для Спайка. Если он когда-нибудь начнет вести себя как ангел, я попрошу отца срочно созвать консилиум.

Помяв и пощупав пса еще немного, отец выдал ему «белый билет», и я отвела Спайка к себе, где, к моему удивлению, уже ошивался Роб, готовый забрать собаку.

10

– Что за жуткий день! – простонал брат. – И конца ему нет! Давай, я отведу Спайка домой к миссис Уотерстон, чтобы покормить.

– Отлично, – сказала я. – Ты не бросил мистера Бенсона одного?

– Он вернулся в мотель, – устало ответил Роб.

– Точно?

– Я видел, как он отъезжал.

– Скатертью дорога! Надеюсь, мы больше его не встретим.

– Похоже, он будет на вечеринке у миссис Уотерстон, – сказал Роб.

– Откуда ты знаешь?

– Он взял напрокат костюм, – пожимая плечами, объяснил брат.

– Ну и дела, – прошептала я, когда Роб со Спай-ком удалились. – Вот будет весело.

Я вздохнула, бросила сумку на землю и села, внезапно почувствовав страшную усталость.

Два «полицейских времени» ввалились в павильон, держа в руках ванночку для птиц, за ними тащился гончар, видимо, хозяин ванночки. Сил совсем не было, но я зажмурилась, мысленно досчитала до десяти, открыла глаза и мило улыбнулась:

– Чем я могу вам помочь?

– Нет-нет, ничем, – пробормотал, отшатываясь, один из «полицейских».

– Это не срочно, – поддержал второй, поспешно сделал шаг назад и, споткнувшись о подставку для дров, выронил ванночку. Гончар рванулся к нему, поймал свое изделие, как летающую тарелку на пляже, и тоже выскочил из павильона. Все трое стремительно удалялись, продолжая ругаться прямо на бегу. Я снова закрыла глаза и помассировала виски.

– Какой длинный день, – промолвила Аманда, облокачиваясь на мой прилавок.

– Не говори, – кивнула я. – Конца края не видно. Еще и вечеринка впереди.

– Впечатление, что ты идешь на эту вечеринку, как на расстрел. Что ж там такого страшного?

– Ничего, просто больше всего на свете я хочу влезть в джинсы и расслабиться, а не бродить в этих жутких юбках, – пожаловалась я, встряхнув подолом и подняв облако пыли. – А кроме того, мамаша Майкла будет биться в истерическом припадке при любом несоответствии, реальном или мнимом.

– Скажи ей, что она рискует повредить свои фижмы, – засмеялась Аманда. – И конечно, там будет высокий темноволосый и красивый Майкл.

Будет, и это единственное, что меня радует. Правда, если он и там заведет серьезную беседу о наших отношениях…

– Что-то случилось? – спросила Аманда. – Поссорились?

– Да нет, просто возобновили нескончаемый разговор. Что немногим лучше.

– Да уж, наверное. А в чем проблема? Мамаша, конечно, настоящая ведьма, но ты ведь у нас спец по налаживанию отношений даже с самыми кошмарными родственниками.

– Он хочет, чтобы я переехала к нему, – объяснила я. – Или хотя бы поближе, чтобы чаще видеться.

– А ты?

– А я не знаю. Почему-то страшновато.

– Милая, все мои незамужние подруги без конца жалуются на то, как трудно найти мужика, который не боится связывать себя обязательствами. Похоже, тебе удалось подцепить именно такого.

– А я все сомневаюсь.

– Ну, если в комплект услуг входит его мамочка, ты имеешь полное право быть напуганной.

– Да нет, дело не в ней. Майкл – то, что мне нужно, и, как ты правильно сказала, одной чокнутой родственницей больше – одной меньше… Дело во мне.

– Тогда слушай себя, – сказала Аманда. – Время придет – почувствуешь.

Она вернулась к своему павильону, чтобы обслужить покупателя, а я вздохнула. Когда оно придет, это время? Может, уже пришло, а я просто не желаю этого замечать? А вдруг потом будет поздно?

– Фолк в конце концов вернулся, – донесся голос Майкла. – И вовремя – я понятия не имел, как закрывать павильон.

– Спасибо, что посидел за него, – сказала я. – Надеюсь, ты не пропустил никаких репетиций.

– Я думал, ты не хочешь, чтобы я в них участвовал.

– Я вовсе… – начала было я и осеклась. – Давай не будем сейчас заводиться, осталось всего пятнадцать – двадцать минут до начала вечеринки.

Майкл улыбнулся:

– Давай. Только до начала вечеринки меньше, чем ты думаешь. Еще секунд тридцать – и мы опоздали. – Он достал из жилета карманные часы и показал мне.

– О, черт! – вскрикнула я. – Подожди минуту, я сейчас закроюсь!

– Не бойся, мама не станет устраивать перекличку и не снимет очки за опоздание.

– Если бы… – пробормотала я.

Я поспешно сгребла коробку с наличными и ноутбук и нырнула за занавески в подсобку, где аккуратно уложила их в специальный металлический ящичек и заперла на замок.

– О-па! – Майкл нечаянно перевернул мою сумку, рассыпав все содержимое. В спешке он покидал вещи обратно и протянул спасенное имущество мне.

– Спасибо, – сказала я. – Хотя мне кажется, что раньше там не было ни сена, ни соломы.

– Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться, – беззаботно ответил Майкл. – Пойдем.

Мы миновали ярмарочное поле, попрощались с «блюстителями старины», которые оставались, чтобы охранять его ночью, и поспешили на вечеринку.

Ярмарочное поле располагалось на большом участке земли, принадлежавшем Дирекции парков, на юг от небольшого пригорода, где жили мои родители, и отделялось от него неширокой заасфальтированной дорогой. Если двигаться по этой дороге на запад, то скоро попадешь на поле битвы при Йорктауне, где все мы стали лагерем, разбив живописные, но крайне неудобные палатки. Большинство актеров двигались туда, чтобы принять участие в тренировках и репетициях, а может, и в одной из многочисленных вечеринок. Только мы направлялись в другую сторону – на праздник к миссис Уотерстон.

Правда, и тут мы наткнулись на знакомое лицо. Перед тем как свернуть с дороги, я заметила шикарный «ягуар», стоявший у обочины; машина серебристо сверкала в лучах заходящего солнца. Человек в старинном костюме, взятом, видимо напрокат, склонился к приоткрытому окну водителя и разговаривал с гладко причесанной блондинкой, сидевшей за рулем.

– Неплохая получилась бы фотография, – кивнул в их сторону Майкл. – Контрасты, контрасты, вчера и сегодня, и всякое такое.

Пешеход выпрямился, и мы его узнали.

– Бенсон? – удивилась я, надеюсь, не настолько громко, чтобы он меня услышал. Бенсон огляделся, словно боялся, что кто-нибудь его увидит. Мы притворились, будто никого не заметили, и он поспешил прочь. Машина рванула с места и уехала в другую сторону, по направлению к полю битвы и городу. Девушка за рулем не обратила на нас внимания.

– Интересно, о чем они говорили? – задумчиво пробормотал Майкл.

– О чем-нибудь злодейском, – предположила я. – Тед был прав, я не верю этому человеку.

– Не знаю, – протянул Майкл. – По-моему, настоящий злодей способен обделать свои темные делишки, не привлекая всеобщего внимания. Ты посмотри, как он озирался!

– Да, с таким же успехом он мог запрыгнуть на стол и заорать: «Глядите на меня! Я что-то замышляю!» Хотя плохие актерские способности никому не мешают быть злодеем.

– Ты знаешь женщину, с которой он говорил? – спросил Майкл.

– Нет. Думаю, она не из наших мест.

– Ладно, какая разница?.. Можешь сообщить Робу, что Бенсон – прохиндей, и дело с концом.

– Правильно, – сказала я, приободрившись. Сама мысль о том, что Роб пошлет мерзкого типа куда подальше, подняла мне настроение. А если Роб побоится, я с удовольствием займусь этим сама.