Текст книги "Месть кованых фламинго"

Автор книги: Донна Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

23

Шериф подскочил.

– Это… это личное, – пробормотал он в конце концов.

– Я так и думала. Представить не могу, что он нашел изъяны в вашей работе.

– Спасибо, Мэг, – сказал шериф, пожимая мне руку. – Спасибо за высокое доверие.

Я решила не портить произведенного эффекта и не пояснила, что сомневалась в версии, связанной с должностными нарушениями, просто потому, что всему округу было известно – шериф использует любую возможность уклониться от своих обязанностей.

– Итак, личное… Что же? Мы были бы рады помочь вам, но нам надо знать, в чем, собственно, дело.

– У этого молодого человека есть доказательства моего случайного… прокола. Ничего нелегального или аморального. Просто глупая ошибка, однако если люди узнают об этом перед выборами… Он пытался шантажировать меня, требуя предоставить ему материалы для статьи.

– А что он хотел знать?

– Да ничего конкретного. «Что-нибудь погорячее» – так он выражался. Я клялся, что не знаю ничего «погорячее», а если бы и знал – не сказал бы. Теперь он, конечно, пытает меня по поводу убийства. Вот почему я держусь подальше от расследования: я ничего не смогу ему рассказать, если и сам знать не буду.

– А если он вам не поверит?

– Ну, придется ответить ему…

– «Черт с тобой, публикуй!», – предложила я.

– Да, что-то в этом роде. У тебя хорошо получается придумывать всякие словечки, Мэг. Только… ты думаешь, правильно говорить «черт с тобой» и всякое такое перед выборами?

– Миссис Фенниман и похлеще выражается, – успокоила я шерифа.

– Это точно. Только миссис Фенниман все-таки не состоит на государственной службе. Я лучше скажу: «Бог с тобой, публикуй!» – просто на всякий случай.

Тут в палатку просунул голову кузен Хорас:

– Свежие помидоры привезли!

– Надеюсь, не слишком свежие, – сказал отец.

– Нет, они уже порядком подгнили, – согласился Хорас.

– Тогда мне пора, – сказал шериф. – Пока еще возможно, нужно держать лицо.

Он поднялся, надел треуголку и вышел.

– Бремя государственной службы, – покачав головой, произнесла я.

– И чем ты собираешься заняться, пока Монти оккупирует твой павильон? – спросил Майкл.

– Сделать за Монти его работу, – объявил отец. – Раскрыть преступление.

– Нет, папа. Монти особо предупредил меня, чтобы я не совала нос в его дела. Я просто гуляю по ярмарке, выискиваю анахронизмы и беседую с людьми.

– И что, тема убийства ни разу не всплывала в ваших разговорах? – поинтересовался Майкл.

– Удивительное дело – всплывала.

– Потому что Монти постарался, чтобы все только об этом и думали, – сказал отец. – Пришел сюда сразу после открытия, объявил, что намерен обыскать мой павильон, и забрал добрую половину медицинских инструментов. Правда, через полчаса приволок их обратно.

– Странно, – согласилась я. – Итак, Майкл, хочешь побродить со мной по округе? Если, конечно, ты не занят на репетициях.

– Пока нет. Помнишь, Джесс рассказывал прошлой ночью о тех, кому больше всех надо?

– Только не говори мне, что твое подразделение состоит из людей, которые палят напоказ из мушкетов да дуют пиво!

– Прошу прощения, так можно сказать о ком угодно, но не о «Gatinois chasseurs».

– Извини…

– Мы французы! Мы только машем напоказ мечами да дуем шампанское!

– Много лучше. И когда вы будете открывать шампанское?

– Не раньше четырех, – ответил Майкл, подавая мне руку. – До тех пор я в вашем распоряжении.

– Пап, я еще загляну! – крикнула я, выходя из палатки.

– Заглядывай, расскажешь, что накопала! – крикнул в ответ отец.

Его голос прозвучал так одиноко, что я была рада, когда мы наткнулись на пару актеров, которые нерешительно топтались перед входом.

– Это павильон врача? – спросил один из них. – Я имею в виду, там настоящий врач, или он только роль играет?

– Настоящий, – заверила я. – Что с вами случилось?

– Ядовитый плющ.

– Я уверена, тут вам помогут, – заверила я, наблюдая, как пациенты заходят внутрь. – По случаю праздника папа, несомненно, захочет полечить их бальзамом, приготовленным по старинному рецепту, – сказала я Майклу, когда мы отошли на достаточное расстояние. – Вот почему я не хотела, чтобы он услышал про кактусовые иголки.

– Старинный метод лечения не действует на кактусовые иголки? – поинтересовался Майкл.

– Бальзам включает в себя топленый свиной жир и серную мазь. Действует он прекрасно, если ты согласен терпеть запах тухлых яиц, который будет исходить от меня в течение двух дней.

– Понял. Постараюсь держать лицо подальше от кустарников, пока твой папа не вернется в двадцать первый век. Enfin, ma cherie, ou allons-nouns? [18]18
  Ну так куда мы все-таки пойдем? ( фр.).


[Закрыть]

– Понятия не имею, что ты сказал, однако звучит очаровательно. Можешь говорить столь же чарующе-непонятно, пока мы бродим по ярмарке и допрашиваем подозреваемых.

– На самом деле я сказал…

– Нет-нет! Не порть впечатление, я предпочитаю думать, что ты сказал что-то остроумное, галантное и самую капельку неприличное. Ты знаешь, какое разочарование – впервые услышать любимую оперу по-английски?.. А вот и миссис Фенниман, пойдем расспросим ее.

– Она входит в число подозреваемых?

– Конечно, а если бы и не входила, все равно стоило бы с ней поговорить – она знает городские новости лучше всех, не считая моей мамы.

Миссис Фенниман хмуро поглядывала в сторону шерифа.

– Мне нужна другая предвыборная платформа, – пожаловалась она. – Он просто задавил меня своими сволочными помидорами. Придумай что-нибудь, Мэг!

– То, что все швыряют в него томатами, еще не значит, что все пойдут за него голосовать, – успокоила ее я. – Даже наоборот.

– Возможно, – пробормотала миссис Фенниман.

– Я думаю, общественное мнение будет зависеть от того, как быстро его контора раскроет это ужасное преступление.

– Ты меня успокоила. Потому что, если хочешь знать, этот придурковатый тип, новый помощник, гроша ломаного не стоит. Уж когда меня выберут, все будет по-другому.

– А чем именно занят сейчас Монти?

– Он послал всех своих подчиненных прочесывать ярмарку в поисках твоей коробки с деньгами. До них не сразу дошло, что тут каждый ремесленник имеет свою собственную коробку, поэтому они впадали в эйфорию в каждом новом павильоне. После первого десятка сникли. Не пойму, что он пытается найти, – наличные они и есть наличные. Не думает же он, что преступник будет разгуливать кругом, помахивая выписанным тебе чеком?

– Сомневаюсь, – кивнула я.

– Кажется, они ищут что-то еще, только никак не могу понять что. Что-то поменьше, чем коробка с деньгами, это уж точно. Кроме того, у Монти пунктик по поводу оружия. Некоторые актеры жаловались, что копы им шага ступить не дают – все время цепляются и просят показать то меч, то штык.

А вот это уже интересно. Если полиция знает, что орудием убийства послужил мой кинжал, почему же они цепляются к чужим мечам и штыкам? Что-то тут не так, только, наверное, Монти хочет утаить, что именно. А не смогу ли я вытрясти подробности из кузена Хораса?

– Клянусь, – заявила, потрясая кулаками, миссис Фенниман, – если б ты сказала мне, что Роджер Бенсон мертвый принесет больше неприятностей, чем живой, я бы назвала тебя вруньей. А ведь так и случилось.

– А чем он насолил вам?

– С чего ты взяла, что он мне насолил?

– Хорас сказал, что вы обзывали Бенсона мерзким проклятым ворюгой, и кричали, что его надо пристрелить, как бешеную собаку.

– Обзывала и могу подписаться под каждым словом. Но дело не во мне конкретно. Пока этот тип не занялся компьютерным рэкетом, он специализировался на слиянии компаний. У меня были вложены кое-какие деньги в целлюлозный заводик недалеко от Ричмонда. Фирма «Купер и Энтони». Они только начали осваивать новое производство, могли неплохо раскрутиться, если бы Бенсон со своими мошенниками не сыграли с ними подлую штуку.

– Какую?

– Скупили завод за долги, продали мало-мальски ценное оборудование, да и закрыли, – объяснила миссис Фенниман. – И несмотря на продажу оборудования, денег на выплаты акционерам почти не осталось. Во всяком случае, после того как Бенсон с друзьями заплатили долги и свои собственные зарплаты и премии. С бухгалтерскими документами они обращаются ловко, этого у них не отнимешь. Вся эта история немало мне стоила, хотя некоторым пришлось и хуже. Люди потеряли все, что у них было.

– Кто-то из наших мест? – заинтересовалась я. – Кто мог затаить злобу?

– Понятия не имею. Основной скандал разразился в Ричмонде, а не здесь. Кроме того, прошло то ли семь, то ли восемь лет, и если бы кто-то хотел с ним поквитаться, давно бы уже это сделал.

– Вы не представляете, как долго люди могут вынашивать планы мести. Кстати, насчет «поквитаться»… у вас есть алиби на вчерашний вечер?

– Ни малейшего, – фыркнула миссис Фенниман. – Весь день агитировала людей в свою пользу, поэтому страшно устала и рано легла в постель. Выходит, доказать, что Бенсона зарезала не я, не смогу.

– Но вы же не хотите, чтобы вас за это арестовали?

– Нет, черт побери. Я бы запросто его убила, если б собралась, только это не я, и не хочу я приписывать себе чужую славу и отбирать ее у того, кто ее заслужил.

– Прекрасно. Вряд ли ваш арест стал бы успешной предвыборной тактикой.

– На самом деле неплохая мысль, – нахмурилась миссис Фенниман. – В сложившихся обстоятельствах. Спасибо за идею, Мэг, я покумекаю…

Она двинулась прочь, глубоко задумавшись.

– Боже, – пробормотала я ей вслед. – Надеюсь, она не начнет доставать Монти намеками на отсутствие алиби. Ему и отца хватило.

– Да, я заметил, – кивнул Майкл. – Поэтому старался держать твоего папу в узде, вместо того чтобы идти искать тебя.

– Спасибо. О черт, опять Уисли…

– Расслабься. По-моему, он не тебя ищет.

– Нет, но что-то ищет, это точно.

Уисли брел, уткнувшись взглядом в землю. Налетев на ближайший павильон, вошел внутрь и, не обращая внимания на хозяев и посетителей, осмотрел пол и все горизонтальные поверхности, вышел и побрел дальше – к следующему павильону, где все повторилось сначала.

– С раннего утра так ходит, – пояснил Майкл. – Ну, не совсем так, раньше он был немного бодрее. Прискакал в павильон твоего отца и обшарил все с пола до потолка, приставая к нам, не находили ли мы что-нибудь из его вещей.

– Что именно?

– Не сказал. Мы предположили, что парень просто бегает везде, где побывала полиция, но теперь мне кажется, что он действительно что-то потерял.

– И клянусь, я знаю что, – объявила я и порылась в сумке, не забыв повернуться к Уисли спиной. – Вуаля!

– Компакт-диски? Уисли потерял три компакт-диска?

– Нет, один, конечно. Он махал им, когда хвастался, что может сорвать выборы. Наверняка уронил его в моем павильоне, а я машинально подняла, спрятала и забыла.

– Думаю, я запомнил бы, найди я на полу диск. Такое не каждый день случается.

– В обычный день и я бы запомнила, но вчера все как сговорились совать мне эти диски… Тед принес патч «Ремесла», Роб – свою игрушку. Я, видимо, решила, что выронила какой-то, и сунула его к себе в мешок.

– Или это сделал я, когда собирал все, что у тебя высыпалось.

– Точно.

– И что теперь, отдать ему обратно?

– Попозже. Когда мне вернут ноутбук и мы сможем выяснить, который из дисков принадлежит Уисли.

– Подозреваю, что для этого нам придется хорошенько их исследовать.

– Непременно. Уисли еще немножечко потерпит.

– Итак, – сказал Майкл, – куда мы теперь?

– Мэг! – окликнула меня миссис Уотерстон.

– Доброе утро, мам! – приветствовал ее Майкл.

– Доброе утро, – довольно рассеянно ответила она. – Мэг, этот шериф… он же твой родственник, верно?

– Дальний, – согласилась я, пытаясь догадаться, на что миссис Уотерстон хочет пожаловаться. По опыту я знала, что никто не интересуется моими родственниками, чтобы сделать им изысканный комплимент.

– Тогда ты не заставила бы его кое-что сделать? Потому что только так, видимо, можно добиться хоть чего-нибудь в этом… городишке.

Я попыталась мельком сообразить, какое прилагательное она опустила. «Идиотском»? «Чертовом»? «Богом забытом»? Я все их время от времени слышала, иногда даже не сдерживалась сама, но миссис Уотерстон знала, что ей лучше ничего такого вслух не произносить. А мне лучше не спрашивать.

– Что вы от него хотите? – поинтересовалась я.

– Я хочу, чтобы он закончил наконец расследование! Пока оно окончательно не погубило праздник!

– Не погубило праздник?

– Посмотри, сколько сегодня туристов! – воскликнула миссис Уотерстон, широким жестом обводя ярмарку. – Сотни! И что они видят? Аутентичный палаточный лагерь времен колонизации? Шумную ярмарку, полную типичных для того времени товаров? Срез жизни Йорктауна восемнадцатого века? Нет! В первую очередь они видят толпы шныряющих повсюду современных полицейских!

– А по-моему, большинству туристов нравится царящее у нас возбуждение, – заметил Майкл.

– А по-моему, им совсем не это должно нравиться! – отрезала миссис Уотерстон. – Чем, в конце концов, занята полиция?

– Полагаю, пытается раскрыть убийство, – объяснила я. – Опрашивает подозреваемых и обыскивает палатки и павильоны.

– Прекрасно, но ведь опрашивать они могут и не на виду у туристов, верно? А что они ищут? У них же есть орудие преступления?

– Орудие-то есть, а вот мою коробку с деньгами до сих пор не нашли.

– Твою коробку? – переспросила миссис Уотерстон неожиданно ослабевшим голосом.

– Да, с деньгами. Она исчезла из павильона после того, как я ушла к вам на вечеринку. И хотя у нашей местной полиции нет такого опыта раскрытия убийств, как у тех, кто служил в большом городе, они в состоянии сложить два и два. Поэтому они решили, что коробку скорее всего взял тот же человек, что убил Бенсона.

– Но… но… это невозможно, – запинаясь пробормотала миссис Уотерстон.

– Почему?

– Потому что это я взяла твою коробку. Хотя Бенсона, поверь, я не убивала.

24

Первым опомнился Майкл:

– Мама, ради всего святого, зачем ты стащила коробку Мэг?

– Я ее не стащила! – возмутилась миссис Уотерстон. – Я взяла ее на сохранение. Решила проучить Мэг, чтоб она так беспечно не бросала деньги у всех на виду в незапертом павильоне.

– Вот спасибо! – пришла в себя и я. – Между прочим, к вашему сведению, я ничего не бросала, я заперла коробку в прочный металлический ящик.

– Ну, знаешь, когда я проходила мимо твоего павильона, она просто валялась на столе.

– И когда это было?

– Где-то в полдесятого – в десять. Я ненадолго ушла с вечеринки – целый день не видела Спайка, вот и решила взять его к себе. Твой брат должен был привести собаку ко мне домой и покормить. А он даже с этим толком справиться не смог – видимо, позволил Спайку выскользнуть, когда запирал дверь, и я нашла моего бедного малыша во дворе, дрожащим от голода и холода! Я покормила его, и мы пошли обратно на праздник. Однако по пути Спайк сорвался с поводка и убежал на ярмарочное поле. Может, вора почуял.

– Или просто бродячую кошку, – предположила я.

– Я, конечно, за ним, – продолжала миссис Уотерстон.

– Даже несмотря на то что неподалеку мог бродить вор?

– Я думала, что там также должен бродить кто-то из «блюстителей старины», а они вместо этого толклись у бара, наливаясь до бесчувствия спиртным, – сказала миссис Уотерстон почти обычным своим тоном. – Такого, конечно, больше не повторится.

Я мельком посочувствовала «блюстителям».

– Назначаю тебя ответственной за их поведение до конца ярмарки.

Мое сочувствие тут же испарилось.

– В конце концов я все-таки зажала Спайка в углу твоего павильона, он просто разрывался от лая.

– Наверное, почуял убийцу, – не смогла промолчать я.

– О Господи!

– Мэг! – воскликнул Майкл. – Нет, мама, я думаю, это было всего-навсего тело.

– Спасибо, Майкл, это, конечно, намного приятней. Не убийца, а всего-навсего мертвое тело! И чего я, глупая, разволновалась!

– Итак, что случилось после того, как вы нашли Спайка?

– Я забрала его и заметила твою коробку для денег, она валялась на столе. Я и представить себе не могла, что в павильоне что-то произошло, а подумала, что ты легкомысленно оставила ее на виду. Поэтому взяла деньги на сохранение: заперла в сейфе, где держу свои собственные драгоценности. Деньги целы, я как раз собиралась сказать тебе сегодня. А с этим убийством у меня все из головы повылетало.

– И вы не догадались связать это с убийством – ведь вы нашли коробку в моем павильоне, и убийца был там же?

Миссис Уотерстон отрицательно помотала головой.

– И вас не насторожило, что павильон перевернут вверх ногами?

– По-моему, твой павильон всегда так выглядит.

– Мама! – Майкл укоризненно покачал головой.

– Прости, – сконфузилась миссис Уотерстон, – я не имела в виду…

– Ничего, – сказала я.

Она виновато посмотрела на Майкла, и первый раз в жизни я ощутила… неужели сочувствие? К миссис Уотерстон? Да, несомненно, сочувствие и даже какую-то симпатию. Она была так расстроена холодным тоном Майкла – гораздо больше, чем мыслью о том, что прошлой ночью чудом избежала встречи с кровожадным убийцей или его жертвой. Назовите меня слюнтяйкой, но трудно не проникнуться симпатией к человеку, для которого так много значит мнение любимого тобой мужчины. И зачем она раньше прятала свои нежные материнские чувства?

«Хватит, Мэг», – приказала я себе, а вслух произнесла:

– Вы понимаете, что вам нужно немедленно переговорить с полицией?

– О Боже!.. – только и сказала миссис Уотерстон. И тут же вскинула подбородок и расправила плечи.

– Хотите, мы пойдем с вами?

– Спасибо, Мэг, не стоит, – уже на ходу отозвалась она. – У вас, наверное, полно дел.

– Мне все равно в ту сторону, – крикнула я вслед. – И делать мне нечего, пока полицейские не освободят павильон. Надеюсь, они близки к завершению, уже почти полдень.

Я шагнула было за миссис Уотерстон, однако Майкл удержал меня на месте.

– Мэг, а если они заподозрят маму?

– Не переживай, сначала, может, и заподозрят, а потом отпустят.

– Почему? Она была в твоем павильоне как раз во время убийства – как она докажет, что это не ее рук дело? Спайк ее алиби не подтвердит.

– У нее алиби покрепче, чем у кого-либо на ярмарке, – успокоила я. – Видишь вон того парня?

– Какого парня? – нахмурился Майкл.

– Парня в синей форме с золотой отделкой, того, который делает вид, что прогуливается, а сам неотступно ходит за твоей матерью?

– И кто это?

– Один из ребят Джесса, без сомнения. Золотая отделка – это артиллерия, помнишь? Джесс говорил, что они беспрерывно следят за миссис Уотерстон.

– А ведь верно! – просветлел лицом Майкл. – Я совсем об этом забыл, хорошо, что ты помнишь! Побегу к артиллеристам, выясню, кто именно следил за ней вчера вечером. Чем раньше мы это узнаем, тем лучше.

– Хорошо. А я пойду в павильон и прослежу, чтобы полиция не поволокла ее в тюрьму прямо сейчас.

– Спасибо! – Майкл чмокнул меня в щеку и кинулся было бежать. Но через два шага затормозил и обернулся. – Мэг, я знаю, мама порой бывает невыносима, но она всегда хочет, как лучше.

С этими словами он понесся в сторону холма, где была установлена пушка и изо всех сил трудились артиллеристы. Во всяком случае, я надеялась, что трудились, так как пушка исправно грохала все утро; не рискнут же они повторять трюк с магнитофоном средь бела дня!

Я направилась к городской площади, где шериф снова сидел в колодках, а кузен Хорас бойко торговал подпорченными помидорами.

Сегодня среди метателей помидоров стало гораздо больше ремесленников – видимо, реакция на обыск, который подчиненные шерифа устроили на ярмарке. А может быть, ремесленники решили, что именно шериф в ответе за «Полицию времени».

– Привет, Хорас, – сказала я, подходя к прилавку. – Как дела?

– Твой брат Роб должен сменить меня через пятнадцать минут. Ты его видела?

– Он, наверное, все еще беседует с Монти, – предположила я, отсчитывая покупателю сдачу, пока Хорас вытаскивал помидоры. – Пойти поискать его?

– Если не трудно.

– Хорошо. Только прежде скажи мне кое-что: когда наконец Монти осчастливит меня сообщением, что Бенсона зарезали вовсе не моим кинжалом?

– Как ты?.. Откуда ты?.. Никто ведь не…

Хорас застыл с открытым ртом, сжав в каждой руке по помидору, да так сильно, что сок потек в рукава.

– Отдай человеку его снаряды, Хорас, и закрой рот.

– Мне не нужны такие мятые! – возмутился покупатель.

– Два прекрасных, свежих, гнилых помидора, быстро! – скомандовала я Хорасу.

Тот с потрясенным видом выронил два мятых и достал из ящика два целых томата.

– И не пробуй убедить меня, что я ошиблась. Если Монти выяснит, что мне все известно, можешь сказать, что я сама до этого дошла, методом дедукции. Частично благодаря тому, чем занималась все утро полиция, частично благодаря его собственным словам. Я так и заявлю, если он попробует повесить вину на тебя. Ну, выкладывай: почему Монти решил, что мой кинжал ни при чем?

– Форма раневого отверстия, – пробормотал Хорас, обслуживая очередного клиента. – Коронер сказал, что твоим клинком такого не оставишь.

– А чем оставишь? – уголком рта пробурчала я, пытаясь одновременно улыбаться стоявшему передо мной мужчине с долларовой банкнотой в руке.

– Чем-то большим, – ответил Хорас, отсчитывая десять помидоров.

– В смысле? Шире? Длиннее?

– Толще и тупее. Что-то вроде незаточенного кинжала. Вернее, не обязательно кинжала, просто чего-то незаточенного.

– Поэтому они и осматривали оружие?

– Ага! И ничего не нашли, – произнес Хорас уже спокойнее, так как все покупатели поспешили обстреливать шерифа. – У большинства актеров клинки хорошо наточены. Проверено на горьком опыте.

– Сами виноваты. Уж кто-кто, а полицейские просто обязаны знать, как обращаться с оружием. Никто всерьез не пострадал?

– Нет, несколько царапин, пришлось залепить пластырем.

– Скажи мне, что хоть один из этих пластырей красуется сейчас на Монти.

– Даже не один, – ухмыльнулся Хорас. – Теперь они обыскивают ремесленников, особенно кузнецов. Ищут тупое орудие.

– Спасибо, Хорас.

– Я ничего не говорил.

– Конечно, нет. Спасибо тебе за красноречивое молчание.

Я отправилась к своему павильону. Власти там были представлены Монти собственной персоной и двумя полицейскими, оба внимательно слушали миссис Уотерстон. Тут же находился и Майкл в сопровождении Мела из лагеря артиллеристов.

– Вы уверены, что все время висели у нее на хвосте? – спросил Монти, поворачиваясь к Мелу.

Не изменившись в лице, Мел полез в карман мундира, достал бумажник и протянул Монти. Тот, даже не вынув рук из карманов, вытянул шею. И скривился так, будто из бумажника высунулся хвост скунса.

– Вы, значит, паршивый наемный сыщик?

– Я частный детектив, – спокойно поправил Мел. – Хотя вы правы, мне часто приходится разыскивать злостных неплательщиков. Поэтому я вам гарантирую: с хвоста меня не стряхнуть.

Майкл склонился ко мне с таким видом, словно это была целиком моя заслуга – установить за его матерью наблюдение высокопрофессионального сыщика, и как раз во время убийства! Миссис Уотерстон, напротив, благодарной отнюдь не выглядела.

– Вы здесь следите за каким-нибудь несчастным беглецом из Ричмонда? – осведомился Монти.

– Я здесь участвую в постановке. Это мое хобби, – ответил Мел.

Мне не понравилось, как они смотрят друг на друга, и я решила вмешаться:

– Послушайте, вам ведь уже не нужен мой павильон – допрашивать людей можно и в другом месте. Вы не освободите его, чтобы я хоть немного поработала сегодня?

– Я как раз собирался за вами послать, – буркнул Монти. – Теперь, когда известно, куда исчезла коробка с деньгами, мы можем пустить вас обратно.

Монти удалился, уводя с собой миссис Уотерстон, Мела и полицейских.

Я огляделась. Если бы я была помощником шерифа и мое служебное положение зависело от того, переизберут ли моего босса, я бы поаккуратнее вела себя с избирателями. Совершенно очевидно, что в какой-то момент полицейские перестали воспринимать мой павильон как место преступления и превратили его в дом родной, судя по пустым пластиковым чашкам из-под кофе и оберткам от хот-догов по углам.

– Это я унесу, – предложил Майкл, сгребая мусор в кучу. – А на том краю ярмарки я видел Эйлин, пойду скажу ей, что вы открываетесь. Тебе что-нибудь принести?

– Парочку покупателей, если можно.

– Я имел в виду для уборки, – отозвался он уже снаружи.

– Забудь все, что я говорила раньше! – крикнула через проход Аманда. – Он помогает тебе с уборкой – он просто клад!

С помощью Майкла павильон был готов к работе гораздо раньше, чем я ожидала. А еще через несколько минут, как ни странно, явился кузен Хорас с моим ноутбуком.

– Нам он больше не нужен, – сказал он и испарился, не ожидая благодарности.

– Очень мило, – заметил Майкл.

– Надеюсь, он спросил разрешение у Монти. Не то чтобы меня это волновало, просто хочется поскорее просмотреть диски.

– Давай я займусь этим, если ты не возражаешь. С уборкой почти покончено.

– Давай. Позови меня, если наткнешься на что-нибудь пикантное.

– Мне придется утащить этот анахронизм за занавески.

– Чувствуй себя как дома. Но никаких шалостей! Не ори, как бешеный слон, не звякай кандалами, не стреляй холостыми.

– Я буду кроток, как ягненок, – пообещал Майкл и, подхватив ноутбук, исчез в подсобке.