Текст книги "Просуществует ли путинская система до 2042 года?"

Автор книги: Дмитрий Травин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Кроме того, он хорошо понимал, что Кудрин осуществил для него одну из немногих важных и в то же время успешных реформ. Именно этим объясняется то, что Путин о Кудрине всё время вспоминает, и именно ему он предложил подготовить проект новой реформы, необходимой в нынешней кризисной ситуации. Некоторые люди из путинской команды уходят практически без следа. Президент их без проблем отпускает, поскольку и пользы– то особой от них не было. Такие люди, как, скажем, Борис Грызлов, легко заменимы. Но заменить Кудрина оказалось сложно. И Путин знает подобные вещи лучше многих.

Евгения Письменная – журналист:

«Плоскую шкалу подоходного налога в размере 13% придумали в Центре стратегических разработок. "13% – хорошая примета", – смеялись там.

   –  Как тебе 13%? – Греф смотрел на Кудрина в упор.

   –  Обескураживающе, – поджал губы Кудрин. – А вдруг не станут платить? И провалимся по доходам.

   –  Вот и Путин меня спрашивает: если провалимся по доходам, что будет?

   –  Что будет? – повторил вопрос Кудрин.

   –  Я подам в отставку, – ответил Греф.

   –  Ну-у-у-у, отставка – это слишком легко.

   –  Вот и Путин сказал: "Ты плохо подумал. Отставка ничего не значит, надо искать замену". Найдем замену?

   –  Поискать есть где. Уберем льготы для силовиков, поднимем нагрузку на нефтяников, – предложил Кудрин.

Он бы, конечно, снижал налоговое бремя помедленнее, все– таки казна – его ответственность. "Но вдруг потом шанса не будет", – подумал он и Грефа поддержал, пусть и с колебаниями.

   –  Ого, предложения у тебя. Нас же сожрут, – засмеялся Греф. Нефтяники тогда были сильнейшим лобби в Госдуме, способном блокировать любые законодательные инициативы. Тогда никого не удивляло, что сотрудники нефтяных компаний числятся помощниками депутатов, а сами депутаты не скрывают своей аффилированности с крупными олигархами.

   –  Сожрут. Прикроем друг друга, – твердо ответил Кудрин. Греф и Кудрин ударили по рукам. Они понимали, что такие кардинальные перемены – риск и что их прикрытие может оказаться слишком слабым. Но решили попробовать. <...> Путин прикрыл Грефа и Кудрина, согласился с ними. Вскоре после своей инаугурации, в июне 2000 года, он направил в Госдуму послание: с 2001 года ставка подоходного налога должна быть 13%, отчисления во внебюджетные фонды снижены, налоги с оборота отменены. Греф – по натуре самоед – очень нервничал: а вдруг они ошиблись? "Что все-таки будет?" – ждал он с нетерпением первых результатов по уплате налогов. В апреле 2001 года, наконец, выяснилось, что 13% – хорошая примета. Налоговые платежи стали расти, деньги медленно выползали из тени. Ликованию Грефа не было предела».

(Письменная Е. Система Кудрина. История ключевого экономиста путинской России. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013.

С. 111-113)

П. Кадочников, В. Назаров, С. Синельников-Мурылев, И. Соколов, И. Трунин – научные сотрудники Института экономики переходного периода:

«Можно сделать следующие выводы: налоговая реформа привела к существенному снижению налоговой нагрузки на экономику: ежегодно в период 2001– 2006 гг. налоговая нагрузка сокращалась примерно на 1%

ВВП; снижение налоговой нагрузки по основным налогам компенсировалось существенным приростом нефтегазовых доходов и отчасти увеличением налоговой базы вследствие ускоренного экономического роста и легализации доходов

очевидный рост налоговых поступлений в ответ на снижение налоговой ставки был зафиксирован лишь по НДФЛ».

(Экономика переходного периода.

Очерки экономической политики посткоммунистической России. Экономический рост 2000-2007.

М.: Издательство «Дело», АНХ, 2008. С. 273-27А)

Как Америка нас обогатила

При всей важности рыночных правил игры, девальвации рубля и снижения налогов российская экономика в нулевые годы не показывала бы такой быстрый рост, если бы не поднялись нефтяные цены на мировом рынке. Эффект девальвации обычно сходит на нет за несколько лет, так как у производителей растут издержки (в частности, потому, что рабочие требуют большей зарплаты). Рынок и низкие налоги, правда, обеспечивают рост по– прежнему, но если отечественная экономика не имеет особых преимуществ перед другими, то наше развитие не может быть лучше, чем у соседних стран. А Россия в середине нулевых росла в целом быстрее, чем мировая экономика, и, в частности, быстрее, чем европейская экономика. Произошло это именно за счет нефти и газа.

Вот уж кого в полной мере можно назвать чудотворцем. Не Путина, а нефть. Слабенькая, чуть-чуть только начавшая подниматься после долгого кризиса экономика вдруг резко пошла вверх благодаря широкому спросу на наши основные экспортные продукты. Начался рост еще в 1999 г., но он не был таким уж значимым, поскольку цены лишь восстанавливались после сильного падения, случившегося в середине 1990-х. За пару лет они стали вновь нормальными, и дальше рост начал притормаживать. Никто не ожидал больше радикальных перемен. Однако в 2003 г. американцы вторглись в Ирак, добились быстрой победы над Саддамом, но навести порядок на Ближнем Востоке так и не смогли. Наоборот, весь регион всполошился и утратил былую стабильность. Мировой рынок перепугался не на шутку, поскольку возможность перманентной войны в основном нефтедобывающем регионе мира грозила развалом производства и прекращением поставок. Цены на нефть вновь резко пошли вверх. В общем, Соединенные Штаты своей близорукой внешней политикой создали ситуацию, от которой выиграли Россия и другие нефтедобывающие страны.

Важность этого фактора развития сегодня для всех очевидна. И всё же значение энергоносителей для России принято несколько преуменьшать. Иногда говорят, что нефть нефтью, но она ведь составляет лишь часть (пусть даже очень большую) нашей экономики. А нефтегазовые доходы составляют лишь часть бюджета. Но в нулевые годы мы имели широкомасштабный рост во всех отраслях. Росли строительство, автомобилестроение, производство продуктов питания, увеличивался туристический поток. Так, может, помимо нефтяных цен были какие-то важные факторы, обеспечивавшие развитие? Может быть, это происходило благодаря деятельности Путина, тогда как без него наше экономическое чудо сказалось бы лишь наполовину?

«Чудо» наше моментально исчезло в 2008 г., как только нефть рухнула, подешевев примерно в три раза. Экономический рост мигом обернулся спадом. Эта катастрофа, случившаяся с российской экономикой, заставляет всерьез задуматься именно о роли нефти и снижает охоту искать какие-то иные мифические факторы развития помимо нее.

Почему же нефть для нас столь важна? Дело в том, что каждый нефтедоллар, полученный от экспорта, выполняет в экономике важную стимулирующую функцию, а не просто наполняет карманы. Выручка достается не только нефтегазовым олигархам (хотя они, конечно, выплачивают себе любимым огромные зарплаты с немалыми премиями, да к тому же получают доход от акций), но тонким слоем «размазывается» по всей стране. Во-первых, хорошо зарабатывают все люди, трудящиеся в нефтегазовом секторе экономики. Во-вторых, деньги достаются тем отраслям, которые обслуживают «нефтянку» (железнодорожный и трубопроводный транспорт, банки, нефтепереработка, производство оборудования, автозаправки). В-третьих, немалую долю нефтяной выручки изымает государство с помощью налогов и пошлин, а затем перераспределяет на военные цели, на правоохранительные органы, на зарплату бюджетникам, на пенсии старикам, на поддержку малоимущих.

В общем, выходит так, что «по кусочку» от нефти достается миллионам людей. И эти миллионы, увеличив свои доходы, бросаются в магазины, желая купить нужные вещи: от колбасы и сыра до автомобиля и квартиры. Поскольку спрос на товары растет, то наши производители имеют возможность расширить производство. Они открывают новые предприятия, покупают новое оборудование и нанимают новых работников. В погоне за хорошими работниками они значительно повышают зарплаты. Таким образом, деньги, полученные миллионами людей непосредственно от «нефтянки» или от государства, создают рабочие места для других миллионов. Те, в свою очередь, получив зарплату, тоже устремляются в магазины. И так расширение спроса доходит до каждого уголка страны и до каждой отрасли экономики – даже самой узкой.

Естественно, этот процесс не бесконечен. Расширение спроса постепенно затухает. Богатые приобретают внутри страны всё, что им нужно, а свои более экзотические потребности начинают удовлетворять за счет импорта, поскольку многих товаров и услуг наша экономика предоставить не может. Вслед за богатыми так начинает вести себя и средний класс. В общем, чем дольше мы «жируем» на нефти, тем большая часть населения начинает тратить деньги на то, что производится не у нас. Однако в целом механизм роста, стимулируемого нефтью и газом, способен обеспечить несколько лет бурного экономического развития. Особенно, если в эти годы цены на энергоносители непрерывно растут.

Именно так мы и жили при Путине. Не благодаря Путину, а именно при нем.

При Путине всё путем

С 1999 по 2008 г. российские граждане жили в среднем всё лучше и лучше. Понятно, что статистка, это демонстрирующая, вещь несколько условная. Немало было людей, уровень жизни которых повысился незначительно. А самое главное – мы всё равно остаемся сравнительно бедной страной, если рассматривать Россию на европейском фоне. И те, кто ездит хоть изредка за рубеж или внимательно изучает положение дел по прессе, книгам и кинофильмам, не могут этого не замечать. Но подавляющее большинство, конечно, не ездит и не изучает. Причем в составе этого большинства есть немало тех, кто по-настоящему стал лучше жить именно при Путине. Для них путинская эпоха оказалась временем настоящего процветания. Миллионы людей именно в это время купили себе машину, что ясно видно было даже не по статистике, а по резко возросшей насыщенности уличного движения, появлению серьезных пробок и исчезновению свободного места для парковок. Многие приобрели новые квартиры, что видно по тому, как росли новые жилые кварталы в городах. Другие впервые по-настоящему занялись шопингом, о чем свидетельствует быстро увеличивающееся число магазинов, которые, понятно, не работают себе в убыток, то есть имеют достаточное число покупателей.

В общем, у миллионов людей в нулевые годы были серьезные основания хорошо относиться к эпохе Путина и, следовательно, высоко ценить самого Путина, поскольку искать иных объяснений процветания, кроме прихода правильного руководителя, общество не стремилось. Если в 1990-е гг. народ безмолвствовал, потому что ему не нравились ни старая советская система, ни новая демократическая, то теперь народ стал всё чаще высказываться. При Путине и прилавки оказались наполнены, и доходы стали возрастать. Это устроило подавляющее большинство людей, а потому избиратель с «чувством глубокого удовлетворения» шел на избирательные участки, чтобы проголосовать либо за Путина, либо за его партию, либо за его преемника.

Российские граждане вели себя очень рационально и последовательно. Это не значит, что правильно. И ныне ошибочность путинского курса становится всё очевиднее. Но в рациональности простенького решения поддержать президента, при котором «всё путем», усомниться трудно.

Иногда говорят, что у русских, мол, рабская ментальность и они поддерживают лишь рабство и тех тиранов, которые его выстраивают. Однако для объяснения путинских успехов на выборах совсем не нужно прибегать к столь радикальным объяснениям. Поддержка вождя объясняется как раз вполне рациональными причинами, а вовсе не иррациональной мазохистской склонностью к рабству.

Комментаторы, столь грустно смотрящие на наш народ, исходят обычно из двух ошибочных установок. Или полагают, будто общество должно быть столь умным, чтобы не просто голосовать за лучшую жизнь, а еще и предвидеть, чем эта жизнь обернется через десятилетия. Или считают, будто общество должно столь хорошо разбираться в экономике, чтобы понимать, насколько при других правителях жизнь могла бы быть лучше, чем при нынешних. Но мечта о таких идеальных обществах – не более чем мечта.

Должны ли были российские избиратели понимать, что успех нулевых лет связан не с Путиным, а с нефтью? Хорошо бы сказать, наверное, что должны. Но уповать на такую высокую сознательность – всё равно что уповать на мораль строителей коммунизма. При идеальных людях можно многого достичь, но люди, увы, не идеальны. Они не способны быть истинными строителями коммунизма. И вряд ли стремятся понимать истоки процветания, если, конечно, не вдалбливать им всё время в голову, что дело в нефти, а не в Путине.

Допустим, однако, что народ всё же понял значение нефти. Следует ли из этого, что при голосовании большинство должно было бы выбрать альтернативу Путину? Какие у избирателей были основания полагать, что кто-то другой из лидеров лучше воспользовался бы нефтедолларами в интересах общества? Для таких выводов надо отвлечься от телеэкрана, читать интернет, искать нужную информацию, тратить на это свое свободное время. Кто-то, конечно, готов так себя вести. Но большинство не готово.

Причем не в силу мифической рабской ментальности, а просто потому, что так проще. Не в силу того, что в голову народа заложены какие-то тлетворные идеи, а из-за того, что в голову эту вообще не заложено никаких абстрактных идей. Абстракции – свойства интеллектуалов, которые почему-то порой полагают, будто посредством просвещения весь народ можно довести до такого же интеллектуального состояния, как у них.

Рабство или свобода? Демократия или авторитарный режим? Система сдержек или абсолютная власть вождя? Это всё сложно и, самое главное, неинтересно большинству обывателей. По крайней мере, в те годы, когда и так всё путем. Пока демократия представляла собой развлекательное шоу на рубеже 1980—1990-х гг., она была интересна и привлекала внимание миллионов. Когда же появились лучшие шоу, демократию сдали в архив, положили на полку телестудии и забыли о ней. Грустно? Возможно. Но такова реальность.

Многие народы мира на протяжении своей истории показывали, что они спокойно живут при монархических и авторитарных режимах, если те обеспечивают нормальную жизнь. А при Путине благодаря нефти жизнь была даже более чем нормальной до 2008 г. Так почему человек, сильно уставший на работе и не склонный к абстрактному мышлению в часы отдыха, должен был Путина не любить? Почему должен был искать ему альтернативу?

Егор Гайдар и Анатолий Чубайс:

«На протяжении последних 8 лет (с 2000 г. -Д. Г.) доходы населения (в реальном исчислении) растут темпами, превышающими 10% в год. На фоне такой динамики уровня жизни населения тем, кто управляет нашим государством, нужно сильно постараться, чтобы не быть популярными. Рост доходов населения, а отнюдь не только манипуляции с выборным процессом и контроль над средствами массовой информации, – основа устойчивости сложившейся в последние годы в России политической конструкции».

(Гайдар £., Чубайс А. Экономические записки.

М.: РОСС ПЭН, 2008. С. 45-46)

Яков Гилинский – доктор юридических наук:

«Я понимал, что в России, стране тысячелетнего рабства, никогда ничего хорошего принципиально быть не может. Но в глубине души я надеялся, что откат от политики Горбачева – раннего Ельцина произойдет позже. После меня. И минует меня чаша сия. Тщетно: надвигался 1999 г. с гэбэшным преемником... <...> Но это было время, когда весь мир, очарованный М. Горбачевым, "перестройкой" и поверивший в возможность превращения рабской страны в свободную (какое страшное, роковое заблуждение!), брал на себя все расходы по очеловечиванию русских... <...> Бедные наивные иностранцы, они забыли, что каждый народ имеет ту власть, которую заслуживает. Вот и мы всю свою историю имеем Грозных, Вешателей и Сталина. А Горбачев – счастливая "случайность", которую последующие "вожди" стараются поскорее забыть, предварительно оплевав... <...>

Нынешняя власть не расстанется с захваченным; рабское большинство будет терпеть status quo до бесконечности. Если же и найдется сила, способная его изменить, то это скорее националистические, профашистские организации, нежели либерально-демократическое меньшинство. И – никакой надежды... Может быть, поэтому я так люблю Кафку, Бэккета, экспрессионистов...»

(Гилинский Я. Я в мире, мир во мне. Неоконченные мемуары.

СПб.: ДЕАН, 2010. С. 11, 20, 22,165)

Операция «Преемник Ельцина»

В том, что подавляющее большинство избирателей даже не пыталось искать альтернативы Путину при быстром росте экономики и реальных доходов населения, никакой особой загадки нет. Загадка в другом.

Путин пришел к власти в тот момент, когда еще не мог считаться чудотворцем в экономике. К марту 2000 г., когда избиратели впервые проголосовали за него, никто еще толком не успел почувствовать, что жизнь стала меняться в лучшую сторону по сравнению с «лихими 90-ми». Достижение успеха на тех первых президентских выборах представляло собой по-настоящему сложную задачу, тогда как дальше всё уже было делом техники.

Впрочем, для опытных политиков, хорошо представляющих себе психологию масс, сложных задач не существует. Наоборот, чем сложнее – тем интереснее и с большим азартом берешься за решение. Задача за несколько месяцев провести никому не известного человека по имени Владимир Путин в президенты огромной страны, находящейся в трудном положении, была именно такой.

Подготовка к операции «Преемник Ельцина» началась в мае 1999 г., когда в отставку был отправлен премьер-министр Евгений Примаков, который, если судить по опросам населения, имел в тот момент самые высокие шансы стать президентом России. Примакова срочно убрали с большого поста, чтобы он перестал набирать очки в борьбе за избирателя. Ведь премьер имел высокую трибуну и телеэкран для постоянного общения с народом.

Борис Ельцин, первый президент России с 10 июля 1991 г. по 31 декабря 1999 г.:

«Своей уверенной неторопливостью Евгений Максимович сумел приглушить царившее в обществе в сентябре-октябре настроение и убедить всех в возможности стабилизации обстановки. Честно говоря, именно на это я и рассчитывал. Словом, Примаков добился такой прочности положения, какой не было ни у одного из российских премьеров. Объективно для этого были все основания: поддержка самых разных политических сил, от Администрации Президента до Государственной Думы, высокий рейтинг доверия <...> я ждал от правительства Примакова не решительных действий, а их отсутствия. <...> Для меня главным оставалось то, что Примаков и его правительство будут держать политическую паузу (тем самым помогут экономике выбраться из кризиса) и что руки у коммунистов связаны участием их людей в правительстве.

<...> Людям импонировали лозунги нового правительства: жить по средствам, производить и покупать отечественные товары. Правительство же помогало экономике тем, что, по сути, оставило ее в покое. <...> Евгений Максимович вольно

или невольно помогал мне в достижении главной политической цели – спокойно довести страну до 2000 года, до выборов. Затем, как я тогда думал, мы вместе найдем молодого сильного политика и передадим ему политическую эстафету.

Дадим ему стартовую площадку, поможем раскрыть свой потенциал. И тем самым поможем выиграть выборы».

(Ельцин Б. Президентский марафон. Размышления, воспоминания, впечатления. М.: ACT, 2000. С. 426)

Казалось бы, вместо Примакова надо было сразу назначить Путина, коли уж его выбрали в преемники. Но о Путине Ельцин почему-то заявил лишь через три месяца. А в тот момент поставил во главе правительства Сергея Степашина.

Данная комбинация была настолько странной (зачем нужен премьер всего лишь на три месяца?), что до сих пор не нашла нормального объяснения. Некоторые комментаторы полагают, будто Ельцин еще продолжал выбирать себе преемника и в тот момент предпочитал Степашина. А Путина выбрал лишь тогда, когда убедился, что Степашин, мол, слабоват.

Однако на самом деле никакой особой слабости тот за столь короткий срок проявить не успел и был уволен в августе без видимых причин. Более того, он, скорее всего, и назначен-то был в мае чуть ли не случайно. Ведь известно, что Ельцин сообщил в Думу об ином кандидате в премьеры – Николае Аксененко, а потом оказалось, что оговорился. Даже если и впрямь лишь оговорился, значит, Аксененко был на слуху, то есть до последнего момента шли консультации, кого выбрать – того или этого. А если Степашин в мае еще не был безальтернативным премьером, значит, его точно не рассматривали как преемника.

Из этого следует, что преемником уже был Путин. Но какое– то время его не имело смысла назначать премьером, поскольку он еще не мог проявить себя как следует. На премьерстве дали покопошиться Степашину, чтобы он пока собирал на себя критику врагов, а Путина готовились выпустить в решающий момент.

Момент этот наступил в августе. Почему? В плане раскрутки обычной предвыборной кампании нет особой разницы, выдвигать ли преемника в мае или в августе. Разрыв небольшой. Причем, поскольку Путина в стране никто толком не знал, ему надо было, казалось бы, дать чуть больше времени на раскрутку.

Логичным маневр с «Путиным в засаде» выглядит только в том случае, если в августе непосредственно перед его назначением должно было случиться что-то особое. Но летом обычно событий в политике или экономике бывает значительно меньше, чем в другое время года. Единственное, что случилось, это обострение отношений с Чечней. В самом начале месяца вдруг какие-то боевики пошли с боями в Дагестан, а 7 августа там оказался уже лично Шамиль Басаев – самый известный в то время чеченский террорист.

Через два дня после этого Путин сменил Степашина и тут же активно взялся за организацию боевых действий на Кавказе, где выглядел очень выигрышно, поскольку выдавить небольшую басаевскую банду из Дагестана было нетрудно. Экономическая тематика, которая могла оказаться для Путина не слишком выигрышной (вывод страны из кризиса в тот момент считался явной заслугой Примакова), объективно ушла на задний план. Началась маленькая победоносная война, которая, в отличие от первой чеченской войны (середины 1990-х гг.), выглядела для россиян сугубо оборонительной. Чеченцы же первые начали. И у пострадавшего от терактов народа сработал инстинкт сплочения «своих» для обороны от «чужих».

А когда случились трагические сентябрьские взрывы жилых домов в Москве, общество поразил нешуточный страх. Люди стали думать не о перспективах развития, а просто о выживании. Мало кто теперь сомневался в том, что террористов надо уничтожать повсюду. И Путин в борьбе с ними предстал явным спасителем Родины. Очень уж удачно совпали по времени выдвижение Путина на пост премьера и глупая басаевская выходка.

Басаеву всыпали по первое число, а рейтинг преемника резко пошел вверх. Добровольная отставка Ельцина приблизила момент выборов, состоявшихся на «военной волне» практически без серьезного интереса избирателей к экономике. А за несколько лет пребывания Путина в кресле президента вдруг выяснилось, что и с экономикой у нас теперь всё хорошо. Путин стал спасителем во всех смыслах.

Олег Мороз – журналист:

«По его (Шамиля Басаева. – Д. Т.) версии дело обстояло таким образом. Ключевой фигурой во всей этой заварухе был некто Багауддин, дагестанец, известный исламский лидер, живший в то время в Чечне, в Урус-Мартане, на положении беженца.

Весной и летом 1999-го к нему зачастили посланцы из родной республики, настойчиво призывавшие его вернуться в Дагестан. Аргументация была такова: зачем тебе тут маяться в качестве беженца? – на родине тебе ничто не угрожает,ты сможешь продолжать жить, следуя предписаниям шариата, единственное условие – признавать власть Москвы. В доказательство, что за шариат людей в Дагестане не преследуют, приводили селения Карамахи и Чабанмахи: тамошним жителям в этом смысле предоставлена полная свобода.

В конце концов, Багауддин поддался на уговоры, перешел со своим отрядом примерно в двести человек в родной ему Цу– мандинский район Дагестана и... попал в западню. Те первые бои, происходившие в этом районе 2-3 августа, как раз и шли между отрядом Багауддина и поджидавшей его милицией и военными.

Багауддин попал в окружение и запросил у Басаева помощь. Тот собрал на совещание полевых командиров. Решили, что их долг – помочь...

После того, как Багауддина вызволили из окружения, все боевики покинули Дагестан. Однако через короткое время вернулись. Теперь откликаясь еще на один зов о помощи: он исходил от жителей того самого "вольного" села Карамахи, которых войска и милиция силой оружия принялись отучать от "ваххабизма"...

В принципе, наверное, достаточно было и одного басаевского вторжения, чтобы говорить о наглом нападении чеченских боевиков на соседний субъект Российской Федерации. Но второе вторжение еще больше усилило эту версию».

(Мороз 0. Почему он выбрал Путина? М.: Русь-Олимп, 2009. С. 313)

Геннадий Трошев – командующий объединенной группировкой российских войск на Северном Кавказе в 2000 г.:

«Именно он (Анатолий Квашнин, начальник генштаба. – Д. Т.) убедил Путина и Ельцина в необходимости проведения контртеррористической операции на территории Чечни <...>. Ладно, согласился Кремль. Но разрешил проведение операции только в северных районах Чечни: на юг, за Терек – ни ногой. Однако первые результаты ввода войск приятно удивили, кажется, даже самого Квашнина. Нас встречали как освободителей. Чеченцы на броню цветы кидали, солдат молоком поили. «Ну, раз такое дело, – решили наверху, – тогда полный вперед!» И мы двинули полки за Терек».

(Трошев Г. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала.

М.: Вагриус, 2004. С. 255)