Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Легер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 21. Бессмертный

Грязная подворотня южного Грейсвана мало чем отличалась от подворотни северного. Те же теплые дома, покрытые белой штукатуркой, те же запертые ставни и пустующие улицы. Но сейчас здесь становилось людно. Возле одного из домов медленно образовывалась и расползалась, словно лужа у прорванной трубы, вооруженная толпа людей. Городские стрелки сразу забирались на крыши и исчезали среди клубов тумана и печных труб.

Еще в подземелье Аргилай понял, что с рукой неладно. В смысле наоборот. Все очень ладно. Несмотря на следы крови на рукаве – на самой кисти рана отсутствовала. Рука совершенно не болела, как и полученные при падении ушибы. Словно и не было никакого неудачного спуска по лестнице. В голову закрадывались совершенно безумные подозрения, которые настойчиво требовали срочных действий. Рыцарь не выдержал напора догадок и, отойдя в сторону, решил проверить свои дикие домыслы. Остро заточенный кончик меча легко проколол подушечку указательного пальца. Выступила кровь. Аргилай стер кровь рукавом. Ранки на пальце не было. Даже никакого пятнышка. Восторг и безумное возбуждение, штормовой волной, захватывали сознание. Эксперимент следовало повторить в более рискованном формате. Лаи сжал в кулаке клинок меча и резко потянул за рукоять. Холодная сталь обожгла ладонь. Он разжал окровавленный кулак. Рана отсутствовала. Ликование заполнило сердце. Аргилаю пришлось приложить большие усилия, чтобы не завопить от радости. «Я бессмертен! Я неуязвим! Раны заживают в считанные мгновения! Вот почему я воскрес!» В исступлении он крутанул меч, чуть не задев, подошедшего, Маркграфа.

– Полегче. – отшатнулся бывший глава гильдии городских стрелков.

– Ох, прости. – извинился Аргилай, улыбаясь от уха до уха и сверкая глазами.

– Хм. – Марк Макинтош поправил съехавший стальной наплечник. – Есть проблема. Видимость никакая. Мои стрелки не уверены, что смогут отличить своих от чужих во время схватки. В армии такое решается разноцветными гербовыми накидками или плюмажами на шлемах. Надо что-то придумать.

– Согласен, – кивнул рыцарь, тщательно стараясь перестать лыбиться как идиот, и осматриваясь по сторонам. – Надо найти какой-то яркий предмет для всех наших. Да и освещения неплохо добавить.

– Не самая простая задача. – кивнул Маркграф.

Вокруг, насколько хватало видимости в тумане, высились одинаковые дома без вывесок, с закрытыми ставнями и запертыми дверьми. Кроме одного.

Лаи указал на дом, перед которым стояла брошенная телега и спросил:

– Что написано на вывеске?

– Это шутливое выражение невозможно перевести на язык дылд. – вступил в разговор Бипа. – Гномий паб. Неплохое местечко. Было. До войны. – вздохнул гном.

Аргилай потер подбородок, прикидывая что-то в уме.

– Паб значит? Гномий? Ага. Ломаем дверь!

Гвардия Грейсвана, элитные солдаты из лучших горцев кангалов, уже второй час живым щитом держали тоннель под центральной стеной. Прикрывшись от стрел большими стальными щитами, и умело работая двуручными топорами, они отражали атаку за атакой. Закрыть ворота не представлялось возможным – враги не только повредили запорный механизм, но и разрубили петли ворот. Механизм можно было заменить, петли тоже, но враг не давал поднять головы из-за щитов. Чернокожие стрелки, вооруженные тугими луками, сделанными из рогов и жил буйвола – не знали промаха. Сейчас наметилась небольшая передышка. Черносливы (как северяне успели прозвать, чернокожую пехоту Хадна-ара), слегка отошли, заняв оборонительную позицию. Поняв, что горцев не взять в ближнем бою, враги, обстреливали плотный строй гвардейцев, и ждали подкрепления. Некоторые из бойцов с темной кожей, наслаждаясь минутами затишья, сняли свои чешуйчатые шлемы и расположились на отдых возле крепостной стены. Атаки со стороны южного города не ждали – эту часть Грейсвана давно зачистили, проверив каждый дом и ликвидировав всех жителей.

Приближающийся грохот, заставил черносливов подскочить и, в спешке, надеть шлемы. Насколько позволял разглядеть туман: по дороге, вдоль крепостной стены, под уклон неслась телега без лошади. На телеге чадил одинокий факел, и стояло несколько бочек. На козлах никто не сидел. Вылетев на площадь перед воротами и, никого не задев, телега с треском врезалась в ближайший дом. Бочки лопнули и разлетелись вдребезги. Мостовую, судя по резкому запаху, залил крепкий самогон. Упавший факел воспламенил разлитое, и на площади перед воротами, исполинским огненным цветком, вырос большой костер. Среди южан никто не пострадал, даже не обжегся.

С той стороны, откуда прикатила телега, из тумана в круг света, неторопливой походкой, вышел человек. Грязные штаны неопределенного цвета спускались к босым ногам. Голова, волосы и обнаженный торс незнакомца покрывала какая-то белая субстанция, очень похожая на муку. В руке, перепачканный мужчина, держал длинный меч с вороненым клинком и перекрестьем в виде крыльев.

– Зачем он скинул рубаху – я еще могу понять. От нее никакой защиты в бою. Но на кой хрен, бурить твои штольни, сапоги снимать? – пробубнил гном, чью бороду и волосы так же украшал толстый слой муки.

Бипа, вместе с Маркграфом, Жаком Стальные Яйца и сотней Тильбонских головорезов, притаился в тумане0 вне зоны освещения костра, за углом ближайшего дома. Пока Лаи отвлекал на себя внимание, городские стрелки занимали позиции на крышах домов, вокруг площади.

– Я, призрак сэра Аргилая, тень героя Драгана, Камня Ярости, говорю вам сейчас: убирайтесь из Грейсвана, если дороги вам жизни! А того, кто ослушается – ждет гибель! – страшным голосом прокричал Лаи.

Ему не ответили. Быть может никто из южан не знал общего языка континента, и рыцарь зря старался в своем выступлении.

Но Аргилай решил не сдаваться. Ему не так часто приходилось выступать перед иностранной публикой, а потому сегодня стоило постараться. Он набрал в грудь воздуха, чтобы выдать еще одну фаталистичную фразу, но смог выдать лишь слабы стон. В живот вонзилась стрела. От сильного толчка Лаи пошатнулся, но не упал и даже не согнулся. Стараясь не показывать, как ему больно, тень героя Драгана, извлек стрелу из раны и отбросил в сторону.

– Ни одному смертному меня не одолеть! – диким голосом проорал он и полоснул себя мечом по обнаженной груди.

Огонь большого костра давал достаточно света, чтобы каждый из черносливов, смог в подробностях разглядеть, как края окровавленной раны разошлись, а потом волшебным образом срослись обратно. На коже, присыпанной мукой, осталось лишь тонкая розовая полоска и несколько капель крови.

Некоторый из бойцов армии Хадна-ара, в недоумении выглянули из-за щитов.

Воспользовавшись моментом, северяне атаковали. С крыш домов, расположенных вокруг площади, посыпались арбалетные стрелы.

– Это наш город! – во всю мощь легких, проревел Марк Макинтош.

Рослый воин, закованный в броню, размахивая двуручным молотом, появился из тумана. За ним бежал Бипа, Жак и сотня разношерстно одетых и, присыпанных мукой, бандитов. Оружие хозяев ночного Грейсвана составляли ножи, булавы со свинцовым утяжелением, мясницкие топорики, пугающего размера, и другое оружие, мало знакомое солдатам регулярной армии. Но оттого не менее смертоносное.

Сэр Аргилай опередил всех. Не думая о защите, пришелец из другого мира ворвался в строй врага. Он не защищался, не уклонялся от ударов, не отступал. Лаи дрался, как бешеный, как умалишенный, как бессмертный. Длинный меч с вороненым клинком, разил без промаха. Чернокожие падали один за другим. Иные пятились, прикрывшись щитами. Но отступать было некуда. Из арки ворот, чеканя шаг и блистая броней из мелких чешуек, выдвинулся строй гвардейцев. Отбросив щиты, стражи врат взялись за длинные секиры с двумя стальными полумесяцами. Впереди всех в доспехах, уже забрызганных кровью, шел Хранитель Врат лорд-управляющий Грейсвана Доминик Макайронс. Его тяжелая секира играючи сносила с плеч чернокожие головы и отрубала конечности.

Двуручный боевой молот Марка Макинтоша не знал устали и наносил страшные сокрушающие удары, сминая доспехи и плюща шлема. Маркграф уже успел сразить с десяток черносливов, когда на него набросился рыцарь в доспехах северянина. На зеленой гербовой накидке, закрывающей могучее тело, скалил зубы яростный медведь. Полуторный меч в сильных руках рыцаря, работал быстрее, чем тяжелый молот Маркграфа. Бывший глава пропустил удар в плечо, но наплечник выдержал. Сэр Ричард исхитрился и следующим ударом провел клинок своего меча вдоль древка молота, попав под стальную рукавицу, туда, где броня наиболее слаба. Маркграф вскрикнул и выронил оружие. Медвежий рыцарь оскалился и, вскинул меч для последнего, смертельного удара. Но не успел нанести. Обезумевший от крови и безнаказанности, Аргилай, с разбега влетел в предателя. Разница в весовых категориях не помешала герою Драгана оттолкнуть противника на несколько шагов, тем самым не дав добить бывшего главу городских стрелков. Сэр Ричард зарычал и повернулся к новому врагу. Но узнал своего бывшего протеже и побледнел от страха.

– Это действительно ты!? – пересохшим он испуга голосом, просипел рыцарь Медвежьего Озера. – Но ты мертв! Нет, это не реально!

Лаи опустил меч и, улыбаясь, как дурак, голой грудью пошел на клинок противника.

– Я явился за тобой с того света, подлый изменник! – прорычал Камень Ярости.

Острие меча сэра Ричарда уперлось противнику в обнаженный живот. Герой Драгана подался вперед, позволяя мечу проткнуть плоть. Затем отступил, демонстрируя предателю отсутствие раны. Аргилай страшно вытаращил глаза. На лице, перепачканном мукой и забрызганном кровью, это смотрелось особенно пугающе.

– Моя знакомая накормила своего дядю-предателя монетами до смерти. – сообщил Лаи страшными голосом, наступая на противника. – Как ты хочешь умереть, мой медвежонок? За что продался врагу, тварь?

– Продался!? – медведем взревел сэр Ричард Мерри, переставая пятиться. – Нет! К-ха, это не я продался! Это ты продался магам и нелюдям! Ты, твой гребаный принц и все остальные лизоблюды! К-ха, ни один достойный человек в здравом уме не будет служить роду Винкрафтов. Хадол задыхается под пятой узурпатора! Король должен уйти или сдохнуть! Юг протянул нам руку помощи, безмозглый ты осел!

– Руку помощи? – сквозь зубы переспросил Аргилай и зло прищурился. – Ту самую руку с оружием, что сразила ополчение Тильбона? Ту самую окровавленную руку, что оборвала жизни молодых ребят, шедших на помощь Фельдбону? Ту самую руку, что сжимала молот, которым хотели прибить к кресту мою наставницу и тебя. Или никто не собирался прибиваться тебя, изменник? А? Может, и в турнире ты участвовал, шакал? Так вот кто крыса, что искал принц Габриэль! Гнусный лжец! Ты только и делал, что врал всем. Врал мне! – в ярости вскричал герой Драгана и вскинул над головой длинный меч с вороненым клинком.

Внезапная атака в тыл, которую никак не ожидали южане – сделала свое дело. Зажатые в клещи между головорезами, привыкшими убивать на своих улицах и могучей стражей центральных врат, черносливы не смогли оказать долгого сопротивления. Оставшиеся в живых, бросили оружие и сдались на милость победителей.

– Это наш город! Это наш город! – радостно скандировали те бандиты, кто не был занят обыском трупов и изъятием ценностей у пленных.

Когда-то белоснежная мостовая площади перед воротами теперь изменила свой цвет. Мертвые тела и отсеченные чернокожие конечности, валялись в кровавых лужах. Костер из самогона и остатков разбитых бочек, почти догорел. Сонно тлела телега. Из подворотен выползали щупальца белой мглы. Туман спешил скрыть, за своей мутной завесой, кошмарные подробности состоявшегося побоища.

Увидев, что битва проиграна, рыцарь Медвежьего Озера, отбросил свое оружие и грохнулся на колено, звякнув по мостовой стальным наколенником.

– Сдаюсь. – сникнув, прохрипел сэр Ричард Мерри. – Я не врал тебе, Камень Ярости. Не врал. – повторил он. – Я не участвовал в турнире в честь праздника Ночи Открытых Сердец в Тильбоне. Я судил этот турнир. Прошу тебя: пощади.

– Ты смеешь просить пощади, после всего того зла, что совершил? – поразился Аргилай, слегка опуская меч.

Лаи не успел нанести удар до того момент, как заговорил с противником. И теперь, во время разговора, это стало чуточку сложнее. Ведь одно дело убить противника в горячке сражения, а совсем другое – зарубить безоружного, приклонившего колено. Роль палача для Аргилая была в новинку, и он опасался напортачить в первый рабочий день.

Рыцарь Медвежьего Озера тяжело вздохнул, как человек уставший от всего происходящего вокруг.

– Зла? – переспросил он. – К-ха… что зло одним, другим благо. Мне жаль и тех мальчишек из ополчения, что пали при Драгане, и этих, к-ха, чернокожих ребят. – он кивнул косматой головой на трупы, лежащие перед воротами. – Все они хотели лучшей жизни, а нашли лишь горькую погибель. Я проклинаю себя за каждую отнятую жизнь. Но не я погнал их на войну. Ты не там ищешь виновного, Камень Ярости. Хочешь убить меня? К-ха, убей. Мне уже все равно. – сэр Ричард Мерри, покорно опустил голову, подставляя под удар шею.

Лаи скрипнул зубами, втянул носом воздух и, покрепче сжав меч, приготовился рубануть со всей силы. Но не успел. Его остановил, смутно знакомый, голос.

– Приветствую Вас, сэр Аргилай! – отчетливо и громко, произнес лорд Макайронс, подходя к герою Драгана. – Вы появились, как нельзя вовремя, благодарю.

Аргилай выдохнул через плотно сжатые зубы и опустил меч. С немалым облегчением, он отсрочил неприятную процедуру казни, на которую никак не мог решиться.

– Доброй ночи, Ваша Светлость. Не стоит благодарности. Каждый из нас выполнял свой долг. – ответил Камень Ярости, с легким поклоном.

Как из-под земли вырос Жак и подал своему господину рубашку. Лаи не стал ее надевать, а использовал, как полотенце, чтобы стереть с лица и тела следы чужих жизней, оборванных им сегодня.

Мастеровые и гвардейцы врат, тем временем, подняли створки ворот и теперь торопливо проводили ремонтные работы.

– Я приношу извинения за мои слова, произнесенные при первой встрече. – с искренней теплотой в голосе, произнес лорд Макайронс и, сняв латную перчатку, протянул руку. – Вы храбрый воин сэр Аргилай и достойный своего возвышения.

Лаи натянуто улыбнулся и пожал протянутую руку. Та показалась ему каменной.

Хранитель Врат кивнул, ставя точку в обмене любезностями, и продолжил, более деловым тоном:

– Касательно Вашего пленника. – он кивнул на рыцаря Медвежьего Озера. Тот все еще стоял, приклонив колено. – Он необходим мне. Сэр Ричард не достоин быстрой смерти. А кроме того может располагать ценными сведениями, способными изменить наше положение.

Лаи открыл рот, чтобы ответить, но собеседник поднял палец, указывая, что еще не закончил.

– Я не заплачу Вам за пленника, сэр Аргилай. Но после окончания войны, Вы будете вознаграждены по заслугам.

Камень Ярости мысленно поднял глаза к небу и тяжело вздохнул. Сколько подобных обещаний он успел услышать от сильных мира сего. Если бы за каждое из них ему давали по монетке, то у Лаи уже накопилось бы… две. Не густо. Но все равно лучше, чем ничего. Вслух же он ответил:

– Пленник Ваш.

Гвардейцы врат подхватили сэра Ричарда Мерри под руки и увели прочь. Лорд Макайронс кивнул на прощание, и направился следом.

– Ваша Светлость. – позвал Аргилай.

Хранитель Врат остановился и, вскинув подбородок, выжидающе посмотрел на рыцаря. А тот, после короткого колебания, задал вопрос, что никак не желал выходить у него из головы

– Сэр Ричард обмолвился, что род Винкрафтов узурпировал трон. Это правда или изменник солгал?

На скулах аскета заиграли желваки. Несколько долгих мгновений он молчал, сверля собеседника, немигающим взглядом, а затем ответил:

– Для некоторых это правда. Но помните сэр Аргилай: правда у каждого своя.

– Если правда у каждого своя, – нахмурившись, уточнил Лаи. – То откуда берется ложь?

– Из трусости. – коротко ответил Хранитель Врат, и удалился.

А тем временем на острове Семи Башен продолжался совет магов.

– Ожил? Вот как? Любопытно-любопытно. – Великий Магистр, в задумчивости, пожевал губами. – Думаю это знак перейти к следующей теме нашего собрания. – он закинул ногу на ногу и изменил позу в кресле, чтобы булки не затекали в одном положении. – В этом нам помогут наши гости. Трицитиана, расскажи все, что произошло за время твоего знакомства с этим Аргилаем.

И без того тонкие губы на конопатом лице, превратились в узкую полоску.

– А если я откажусь? – с вызовом, спросила арт-три.

Кровь прилила к лицу старика, сидящего в кресле у камина. И вновь опережая бурю в разговор вмешался Тим-ро-Бай.

– Вы неправильно нас понимаете, – сложив пальцы домиком, начал он. – Если бы мы хотели убить Вашего друга, согласитесь, он был бы уже давно мертв. Мы не сидели бы здесь, не вели эти разговоры. Если окажется, что объект Семьдесят Семь не представляет угрозы, то никто не причинит ему вреда.

Трица молчала, но от нее уже не веяло такой враждебностью. Кудрявый маг продолжил еще более доброжелательным тоном:

– Для того мы и пригласили на совет Вас, воительница. Мы хотим подробно во всем разобраться. Пожалуйста, Трицитиана, я настоятельно прошу, Ваши наблюдения за пришельцем из бездны, Ваше мнение о нем, они уникальны и бесценны для совета.

– Хорошо. – наконец сдалась женщина. – Но рассказ выйдет долгим. Первый раз я встретила Лаи в деревне Большое Дно.

– Простите, я Вас перебью. – Тим-ро-Бай виновато улыбнулся пухлыми губами. – При всем моем уважении я бы просил Вам максимально точно припоминать подробности. Если по забывчивости, или какой-либо другой причине, Вы случайно ошибетесь или перепутаете что-то – совет истолкует это не в пользу Лаи.

– Я Вас поняла. – окатив собеседника ледяным взглядом, ответила Трица и продолжила свой рассказ, стараясь ничего не утаивать.

Слушали ее очень внимательно.

Когда она закончила, день уже начал клониться к вечеру. Но никто не заикнулась прервать совет на обед или отложить до завтра.

– Очень увлекательно. – покивал Великий Магистр. – Благодарю за рассказ. Герд, твое мнение?

Маг с неприметной внешностью, сползший за время долгого рассказа по стулу в положение полулежа, вернул свое тело в сидячую позу и потер затекшую шею.

– Я не услышал повода сомневаться в ее словах.

– Волшебно. – старик протянул руки к огню. – Теперь нам надо решить…

– Великий Магистр, – перебил его отец Трицитианы. – Перед тем, как совет примет решение, я хотел бы взять слово и напомнить совету, то, что уже однажды рассказывал.

– Конечно-конечно, – кивнул магистр, растирая руки и согревая их теплом камина. – Мы будем рады выслушать тебя, почтенный Ломонд. Каждое мнение сейчас важно.

– Благодарю. – отец Трицы учтиво поклонился, приложив руку к сердцу. – Уважаемый совет, как вы знаете, мной была найдена древняя рукопись в эльфийской библиотеке. Вероятнее всего, эта рукопись датируется временами изгнания Создателя. В ней я прочел одно важно пророчество. Вот как оно звучит. – он громко продекламировал несколько строк в стихотворной форме на эльфийском языке, затем перевел. – Когда солнце потухнет, камень потечет, алтарь обагриться кровью, а мир покроет пепел; Когда смерть поможет собрать все осколки разбитого сердца последнего из вернувшихся воедино. Лишь тогда возродится Создатель.

– Прекрати! – с нескрываемой ненавистью вскричал, доселе молчавший Репей маг-хранитель портала, и принялся нервно расчесывать свою руку. – Ломонд, твой перевод с эльфийского просто ужасен! Пытаться передать Древнюю речь современными словами, это все равно, что писать картину веником! Я уже не говорю о твоем совершенно кошмарном акценте и полнейших вольностях трактовки.

– Прости, – с трудом сдерживая раздражение, ответил Ломонд. – я не знаток Древней речи, но смысл пророчества я отразил верно. Ведь так?

– Как чистое пение мерзким хрипом! – брызжа слюной, отрезал Репей.

– Ломонд, – Тим-ро-Бай в задумчивости крутил в руках, взятый из беспорядка на столе, маленький складной нож для заточки перьев. – Ты действительно считаешь, что объект Семьдесят Семь может оказаться тем самым Создателем?

– Об этом говорят факты. Пророчество почти сбылось. – кивнул старый маг.

Кудрявый наигранно вздохнул, закрыл нож и вернул его на место в беспорядок.

– Эльфийский фольклор вдоль и поперек пропитан фаталистическими идеями. Ты же знаешь. Этот лысый эльф, этот псевдо-маг Локкириан, заразил тебя идеей ужасного кровавого ритуала. Собрать всех пришельцев воедино и умертвить в Фельдбоне на куске камня, который он считает, простите, считал – древнем алтарем…

– Это действительно древний эльфийский алтарь. – не согласился Ломонд. – Я сам видел его, он сохранился. Раньше таких алтарей было гораздо больше. Они существовали даже в Хадоле. Например, Грейсван построен на месте одного из таких алтарей. Древние строители разобрали его на камни и использовали их при возведении мостовой перед центральной крепостной стеной.

– Этот ритуал, это кошмарное, кровожадное невежество. – стоял на своем Тим-ро-Бай. – Он не имеет ничего общего с реальностью!

– Мы не можем это утверждать. – покачал головой отец Трицы.

– Можем Ломонд, можем. – подал голос старик в кресле. – Левандер, друг мой, – обратился он к мастеру Лягухе. – Рядом с тобой лежит свиток с печатью. Подай мне его.

Миниатюрный маг с прической ежиком поднял со стола свиток и прочитал заголовок:

– Рецепт рисового пудинга. Возьмите стакан риса…

– Да не тот! – всполошился Великий Магистр. – Тот, что рядом.

– Поэма «Маленькая Проказница». От связал ее молодое, обнаженное тело грубыми веревками. Сбросил свою магическую мантию и застонал в предвкушении…

– Ты что издеваешься? Прекрати! – не своим голосом вскричал старик. – Рядом это который справа! И не читай! Просто дай его мне.

– А можно я одолжу поэму на вечер? – смущенно спросил мастер Лягуха. – Дочитать.

– Нет. Она еще не дописана. – мрачно отрезал Великий Магистр и развернул, поданный ему свиток. – Вот смотри Ломонд, – в смущении, старик поспешил вернуть разговор в прежнее русло. – Здесь список всех прошедших через портал. Все семьдесят семь пришельцев. Мы знаем судьбу каждого. Кто-то из них погиб, кто-то был убит нашими людьми. Ты же сам уничтожил первого, помнишь?

Не веря своим ушам, Трицитиана с ужасом посмотрела на своего отца.

– Отец, ты убил первого из пришедших в наш мир? Ты не говорил мне!

По лицу Ломонда проскользнула болезненная тень воспоминаний.

– Сейчас не время, Конопушка.

Великий Магистр, не обратив внимания на семейные пререкания, продолжил перечислять, читая с пергамента и, подслеповато, щурясь:

– Двадцать семь, найденных и спрятанных Локкирианом, ликвидированы после захвата Фельдбона войсками Хадна-ара. Тут все записано. – он постучал пальцем по пергаменту и посмотрел на Ломонда. – Как там звучит в пророчестве: «Смерть поможет собрать все осколки разбитого сердца последнего из вернувшихся воедино»? Смерть собрала все осколки. Все мертвы. Остался лишь последний из вернувшихся. Он похож на Создателя? Нет, вполне обычный человек. – Магистр кинул свиток обратно на стол, но не попал. – А эти эльфы со своими пророчествами… – он презрительно фыркнул. – Ты видел их медицину? Однажды мне попался пергамент, где один из эльфийских целителей рекомендует использовать «силу земли» для лечения мужского бессилия. Знаешь, как? Нужно взять огурец, растущий не грядке и, не срывая его, то есть на стебельке со всеми этими колючками и пупырышками, засунуть в…

– Здесь дамы, магистр. – предостерег Тим-ро-Бай.

– Кхем. – старик в кресле смутился. – Да, я слегка отступил от темы. О чем бишь мы?

– Объект Семьдесят Семь. Вы говорили, что он обычный человек. – подсказал Герд. – Но напоминаю: он умер и ожил.

– Эка невидаль. – передернул плечами Великий Магистр. – Его осматривал образованный целитель? Подносили зеркальце к губам? Нет? Непробуждаемый сон – слыхал о таком? Нет? Нахождение между жизнью и смертью. Даже самый хороший лекарь не всегда определит, что человек еще жив. Читал я о случаях, когда покойный очнулся на похоронах. Или похоронили свежака, а из могилы звуки доносятся. Откопали, а на крышке гроба царапины. – он захихикал и отвернулся к камину. – Вот забава.

Время шло. Магистр молчал, продолжал смотреть в огонь и временами хихикал. Собравшиеся за столом, в замешательстве, переглянулись. Тип-ро-Бай деликатно откашлялся:

– Кхем-кхем, Великий Магистр?

Старик в кресле повернулся. Его лицо выражала крайнее удивление.

– Вы все еще здесь?

– Да, Великий магистр, совет ждет ваших решений.

– Странно, мне казалось, я уже все сказал. – растерялся старый маг. – Впрочем… А, не важно. Кажется, кто-то из вас спрашивал про объект Семьдесят Семь? Да, его, несомненно, надлежит исследовать. Но это подождет. Сегодня ночью я открою телепорт, а завтра утром вы отправитесь в замок Поднебесный. Одевайтесь теплее, зимой у вершины Снежной веют очень холодные ветра. Я останусь на острове и буду черпать оставшуюся энергию из наших запасов, передавая ее вам через портал. Откладывать нельзя, наши силы тают с каждым днем. Завтра мы очистим Грейсван подземным огнем, и это станет первой ступенью возвращения нам власти над континентом. Совет окончен.

До покоев Ломонда Трица шла в мрачном молчании. Мысли метались в голове. Она никак не могла принять верное решение. Сердце кричало, что нужно спасать людей в Грейсване. А разум задавался резонным вопрос – ради чего? Чтобы они продолжили дальше истреблять друг друга. Южане, северяне – какая разница? Все они люди, обманутые магами, и втянутые в кровопролитную войну. В чем смысл спасать Грейсван, да и как? Важнее всего это спасение мира, раздираемого войной на части. Важнее всего прекратить войну – тут маги правы, пусть даже они сами и развязали ее. Да и развязали ли? Или просто подкинули дров в, уже, столетиями, горящий костер ненависти и борьбы за власть между королевствами? Трица слишком давно была в пути, слишком много видела и поняла, что людям для насилия не нужна причина, только повод. А повод всегда найдется и без магов.

– Что будем делать, отец? – спросила женщина, когда дубовая дверь закрылась за ними, а засов встал на место.

– Искать теплые вещи. – Ломонд подошел к одному из сундуков у стены и открыл его. – Зимы в горах суровые.

– Ты собрался завтра с магами сжигать Грейсван? – уточнила Трица, не желая в это поверить.

– Нет. Но мне не остановить это безумие. – он вздохнул. – Единственное что мы сейчас можем сделать, это помочь уцелевшим жителям после пожара. Будет много беженцев, много раненых, растерянных и испуганных людей. Я умею лечить ожоги. – подняв тучу пыли из сундука был извлечен большой овчинный тулуп. – Ты знаешь, что бывает после такой катастрофы? Страх, голод, эпидемии. Людям понадобится смелый лидер, который отведет их в безопасное место. Проводит в Тильбон или другой город, где можно укрыться на время зимы. Маги хотят новый мир. В новом мире будет нужны новые правители. Я хочу, чтобы одним из них стала ты, Конопушка. Ты опытная и ответственная, твое имя на устах. Тебе поверят, за тобой пойдут.

– Думаешь это разумно, отец?

– Думаю это единственное, на что мы сейчас способны, дорогая. Как сказал кто-то из древних мудрецов: «Если не знаешь, как поступить – поступи по-человечески».

Трица кивнула и села на кровать:

– Хорошо, отец.

– Ты не споришь? – изумился Ломонд. – Я не узнаю тебя.

Она грустно улыбнулась:

– Быть может я, наконец, повзрослела?

Маг кинул в сторону кровати теплый шерстяной плащ, подбитый мехом. Женщина поймала его и громко чихнула от пыли.

– А Лиске и Мамбе? У них тоже нет теплой одежды.

– Им пока придется остаться на острове. Нам больше негде достать теплую одежду. А без нее в горах они погибнут в течение часа.

Громко стукнув крышкой, Ломонд закрыл сундук.

Зимнее утро выдалось необычайно студеным. Если круглый год у вас имеется горячее отопление в доме, если ваши стены, приветливо теплые, даже в самый лютый мороз, то вы напрочь отвыкаете, что в доме может быть холодно. Теплые дома в Грейсване никогда не имели отопительных печей. И сейчас, надев всю одежду, которую, удалось достать и, завернувшись в одеяло, Аргилай трясся в обеденной зале гостиницы «Наш клиент всегда прав». Корчмарь Азино, все еще с радостью, бесплатно кормил героя Драгана. Чудесное воскрешение рыцаря не переставало привлекать клиентов в корчму.

– Вот так воюешь за них воюешь, – стуча зубами, пожаловался Аргилай корчмарю. – Жизнью своей воскресшей рискуешь. – слукавил он. – А они раз и отопление отключили. Я и проспать то после боя успел всего пару часиков.

– Отродясь у нас такого не бывало. – попытался оправдаться корчмарь, ставя на стол перед рыцарем тарелку каши с медом и фруктами. – Поди, вражины гадкие, что-то в южном городе сотворили.

Открылась дверь на улицу. Появился Жак, стряхивая снег с кожаного дуплета и топая ногами. Оруженосец прошел через зал и сел за стол к Аргилаю. Лицо человека похожего на хорька побледнело от мороза, а нос и щеки стали красными.

– Вам письмо сэр. – сообщил он и протянул конверт, запечатанный сургучовой печатью с оттиском летучей мыши. – Эй, трактирщик, есть что горячее, ног уже не чувствую.

– От кого это? – Лаи, в недоумении, покрутил в руках конверт.

– Пес его знает. – пожал плечами Жак, высматривая трактирщика, который скрылся на кухне. – Парень из курьерской службы передал. У них там проблемы какие-то из-за потери отделения в южном городе.

Герой Драгана разломал печать и развернул письмо. Пробежал глазами по аккуратным строчкам, написанным почерком работника курьерской службы Бакарди. Расплылся в улыбке.

– Что-то хорошее, сэр? – оруженосец потер ладони и подышал в них, пытаясь согреться.

– Удивительно. – Лаи все еще улыбался. – Трица пишет, что умудрилась обмануть магов и сбежать от них. Сейчас она в Тильбоне. Силы к ней возвращаются. Пишет, что начало потихоньку сама ходить. Зовет в гости. – он усмехнулся. – Это так мило с ее стороны.

– Отличные новости, сэр! – Жак был уже на ногах. – Я мигом соберу Ваши вещи. Тем более их совсем немного.

Аргилай отложил письмо и вернулся к своей каше.

– Пока не время. Старик Макайронс задумал вылазку в южный город. Я необходим ему.

Оруженосец заметно занервничал.

– А Вам не кажется сэр, что Вы, в первую очередь, необходимы своим друзьям?

– Именно по этой причине я остаюсь. Пока стоит Грейсван, мои друзья в Тильбоне, могут спать спокойно. – ответил рыцарь, набивая рот кашей.

– Сэр! – Жак повысил голос, но вовремя опомнился и перешел на более привычный тон. – Простите, сэр, усталость. Но, как Ваш оруженосец, я считаю, что тут и без вас достаточно героев. А нам нужно уезжать. Пожалуйста, сэр, умоляю!