Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Легер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава 19. Остров Семи Башен

Трицитиана, дочь арт-три, Огненная Фея и все такое прочее, в блаженной полудреме томно нежилась на пуховой перине. Женщину ласково убаюкивали волны, плещущиеся о борт корабля. А столь родной, любимый запах соли, смешанный с ароматом, просмоленных дегтем досок, навивал счастливые воспоминания о временах, когда они с капитаном Сарганом занимались контрабандой и ходили под парусом в рисковые и дерзкие рейды. То были светлые, беззаботные, хотя и полные смертельной опасности, времена ее юности.

Трица услышала скрип двери. Так не хотелось покидать уютные воспоминая и возвращаться в реальный мир. Если незваные гости пришли за ее жизнью, то пусть забирают. Ведь сейчас она немощная калека. Чего стоит жизнь бесполезного человека, который без чужой помощи не может даже ходить.

Маленький пальчик ткнул в плечо. Арт-три дернула рукой, словно отгоняя муху, но глаза не открыла. Пальчик не сдавался и, крайне беспардонно, повторил процедуру, но теперь в щеку.

– Три! – прозвенел знакомый молодой голос. – Вставай! Там такое!

– Еще пять минуточек. – проворчала наемница, цепляясь за ускользающие образы из прошлого, которые разлетались, как сухая листва на ветру.

– Нет! Закончится. Вставай!

Трицитиана повернулась и открыла глаза. В маленьком пятне света стояла рыжеволосая варварка. Черный, как смоль Мамба, почти сливался со тьмой каюты. От южанина виднелась только рука, держащая масляный фонарь на короткой цепочке.

– Прибыли? – недовольно спроисла женщина, щурясь от света.

– Да нет же! Там такое! Такое! Ну – такое. – Лисе то ли не хватало словарного запаса, чтобы описать увиденное, то ли от эмоций она забыла все слова.

– Ладно, – наконец сдалась Трица. – Показывай, что там у тебя – Такое.

Варварка радостно завизжала и захлопала в ладошки, словно была обычной девочкой-подростком, а не зверенышем из клана Сыновей Черного Медведя, которого с детства учили убивать.

– Баклажан, неси! – приказала она и острым локотком ткнула чернокожего спутника.

Баклажаном Мамбу прозвали матросы на корабле. Разумеется, не в лицо. Лиса не знала, что такое баклажан и тем более не понимала, что это обидное прозвище для обладателя смуглой кожи. Но слово «Баклажан», по ее мнению, звучало важно и красиво. Великан не возражал. За время путешествия на остров Семи Башен, которое продолжалось уже четвертую неделю, Мамба окончательно привязался к девочке и ни в чем не смел ей отказать.

Черные мускулистые руки легко подняли, истощенную от болезни, Трицу и отнесли на верхнюю палубу. Возле мачты Лиса заботливо постелила мохнатую теплую шкуру. Арт-три поерзала, на новом месте, устраивая болевшую спину. С благодарностью приняла одеяло и завернулась в него. Ветер на море дул сильный и пронизывающий.

Варварка всполошилась не зря. Небольшой одномачтовый парусник плавно скользил по необъятной глади воды. Деревянный нос корабля рассекал медно-золотые волны, окрашенные красным закатным солнцем. Последние лучи, серыми клинками, пробивали красно-розовые облака. В гаснущем небе кричали чайки. По правому борту, неспешно заслоняя собой все пространство, из моря вырастала белая скала с зелеными островками растительности. Можжевельник и фиолетовые цветы, по форме напоминающие слезы, ютились на камнях, корнями крепко держась за отвесные склоны. На вершине скалы высилась одинокая башня. Вероятно, когда-то она была красной. Но сейчас вьюн и мох, заполонили собой все пространство стен. Деревянная конусообразная крыша провалилась и среди торчащих гнилых балок нашли приют десятки птиц. В окнах нижних этажей, отражая солнце, поблескивало цветное стекло, а верхние – закрывали деревянные щиты, неаккуратно сколоченные из досок. Часть досок почернели или вовсе держались на честном слове.

– Не знал я, что на острове Семи Башен случилась война. – удивился Мамба, рассматривая некогда величественное сооружение, находящееся в столь плачевном состоянии. – Какая армия осмелилась напасть на магов?

– Армия эта зовется «время». – важным голосом отозвался один из боевых магов. Второй стоял рядом, облокотившись на перила и слегка перегибался через них вниз, к воде.

Трицитиана недовольно поморщилась. Ожидание и реальность. Как часто они не совпадают. Что вы представляете, когда слышите словосочетание: Красные боевые маги ордена Самилучевой звезды? Наверняка совершенно не то, на, что сейчас смотрела наемница.

Повисшего на перилах звали Левандер Гух. Низенького роста, чуть выше гнома, и щупленького телосложения, он носил короткую прическу «ежиком». Нос картошкой и маленькие, подслеповато щурившиеся глаза, смотрели с круглого лица без единого следа бороды, щетины или хотя бы пушка. Всегда угрюмый и неприветливый, Левандер Гух не отличался словоохотливостью. Как только маг вступил на борт морского парусника, он заметно позеленел, выпучил глаза и все путешествие держался исключительно на верхней палубе возле перил, поближе к воде. Лиса, не желавшая ломать язык заковыристыми словами, легко сопоставила внешность мага с его именем и окрестила коротышку – мастер Лягуха.

Второй маг имел смугловатую кожу уроженца Юга и носил имя Каид Каха. Он был среднего роста с ничем не примечательной внешностью. Редкие волосы зачесывал поперек высокого лба. А отвислое брюшко, большая задница и узкие плечи выдавали в нем человека, ведущего малоподвижный образ жизни без каких-либо физических нагрузок. Лицо Каида Каха никогда не меняло выражение и выглядело так, словно маг унюхал какой-то крайне неприятный запах. Лиса прозвала южанина – мастер Какаха.

Мастера Лягуха и мастер Какаха не носили одежд, выдающих в них боевых красных магов. Как и вообще магов. Простые кожаные дуплеты, неприметного цвета, суконные штаны и кожаные ботинки – наряды характерные для обычного горожанина среднего достатка.

Третий маг остался в Ваниции. Трица, мельком видела его, но не особо запомнила внешность. Такой же невзрачный, как первые два – отложилось в памяти наемницы.

Корабль подошел к старой пристани. Прямоугольные каменные глыбы, торчащие из воды, подогнанные одна к другой без единой щелочки, покрывала зеленая тина и гниющие водоросли. Волны накатывали на круглые валуны каменистого пляжа. Берег усевал мусор и трупики мелких рыбешек. Чайки кричали в небе и дрались за добычу на земле.

Конопатое лицо Трицитианы, с глубоко запавшими глазами, осветила искренняя радостная улыбка. Она попросила Мамбу, помочь ей встать, чтобы лучше разглядеть единственного человека, встречавшего корабль. Это был Ломонд – ее отец.

Доброе лицо старого мага испещряли сотни мелких морщин. Когда-то рыжие, как у Трицы волосы, были коротко пострижены и давно поседели. Синие глаза с хитрым прищуром, мерцали задорными искорками. Однако небольшая бородка почему-то резко контрастировала с волосами своим иссиня-черным цветом.

Разглядев состояние дочери, Ломонд перестал улыбаться. Но остался стоять на месте, дожидаясь, когда матросы поставят сходни, а Мамба поможет Трицитиане спуститься на пристань. После этого он крепко обнял дочь.

– Солнце, что с тобой? – обеспокоенно спросил маг.

Трица попыталась беззаботно махнуть рукой, но та оказалась слишком тяжела, а мышцы слишком слабы. Движение получилось больше похожим на судорогу.

– Решила познакомиться твоими гостями, которым ты устроил очень горячий прием.

– Гвардия Хадна-ара. – нахмурился Ломонд. – Но сейчас не до разговоров. Ты больна, тебе необходим плотный ужин, а затем в кровать и спать.

– Ну, пааап, – взмолилась Трица. – Я спала всю дорогу.

– Не спорь с отцом. – отрезал маг и обратился к Мамбе. – Неси ее наверх, в мои покои.

– Его зовут Баклажан! – Лиса представил чернокожего воина и довольно улыбнулась.

Комната в башне была небольшая и довольно холодная. Из-под деревянной двери с кованой ручкой и дубовым засовом, ощутимо сквозило. За разноцветным стеклом стрельчатого окна, сгущались сумерки. Трица лежала на просторной кровати с балдахином. Ломонд что-то варил в медном котелке причудливой формы.

– Узнаю твою работу, отец. – арт-три с восхищением рассматривала высокую спинку кровати. Резец мастера искусно подчеркнул красоту древесины Мурдского дуба. – Не будь ты магом, мог стать отличным столяром.

– Я и так отличный столяр. – старый маг протянул дочери большую глиняную миску, над которой поднимался ароматный пряный пар. – Но, увы, не всегда есть время заниматься любимым делом.

– Это волшебное зелье, которое поставит меня ноги? – обрадовалась женщина.

– Почти. – улыбнулся Ломонд. – Это куриный бульон. Пей.

Арт-три скорчила недовольную гримасу, но приняла миску и сделала острожный глоток.

– Я осмотрел тебя. Ты совершенно здорова. – маг оправил оделяло в ногах дочери. – Но организм истощен. Сон, обильная еда и физические упражнения на свежем морском воздухе быстро поднимут тебя на ноги. Пару месяцев и ты огурцом.

– Зеленая и в пупырышек? – уточнила Трица и с громким звуком отхлебнула бульона, наваристого и вкусного. – Пару месяцев это очень долго. Можно мне все-таки зелья?

– Конопушка. – тяжело вздохнул Ломонд и, с упреком, посмотрел на свою дочь. – Я же объяснял тебе – зелья вредны. Одно они лечат, другое калечат. Мы должны лишь помогать нашему телу, использовать его резервы для выздоровления, а не вмешиваться в естественную работу внутренних органов.

Маг встал и подошел к столу, заваленному свитками. Зажег несколько свечей на тяжелом металлическом подсвечнике, прикрыл окно.

– Отец, я хотела спросить… – широкий зевок не дал ей договорить.

– Лису и хм, Баклажана, я разместил в соседней комнате. – недослушав ответил старик. – У них есть все необходимое.

– Я не о том. – она поставила опустевшую миску на прикроватную тумбу, опять зевнула. Веки тяжелели, язык слегка заплетался. – Твоя борода.

Ломонд замер. На лице проскользнуло легкое смущение, быстро сменившееся задорной улыбкой:

– Эти новые перья для письма, с автоподачей чернил… Я не знал, что их нельзя грызть.

Трица захихикала, ерзая в постели и устраиваясь удобнее. Сон уже подхватил ее на руки и медленно уносил в страну грез.

– В итоге мне пришлось выбирать: либо сбрить, либо покрасить. Я выбрал второе.

Арт-три уснула с улыбкой на бледных губах и ощущением безопасности, как не засыпала уже много лет. Она была дома.

Раньше было лучше – фраза спорная, но не лишена оснований. Конечно те, кто жил во времена, когда было лучше – уже давно почили. Но живущие ныне, все равно упрямо продолжают верить в это утверждение. Люди были добрее, вода теплее, небо светлее, а курительная трава забористее. А уж, какие были лекари! Маги! Виртуозы! Даже из могилы достанут и на ноги поставят. В анатомический театр. Не то, что сейчас, когда чтобы гарантированно получить наследника приходится наделать кучу детишек. Тогда хоть один из них дотянет до совершеннолетия.

Все семьи в Хадоле старались завести несколько детей. Отчего Трицитиане было еще обиднее являться единственным ребенком. Она почти не помнила свое детство. Только по рассказам отца. Но чувство одиночества преследовало ее всегда. Гнетущие ощущение отрезанного ломтя и заветная мечта иметь много братишек и сестренок.

Этот сон снился Трице вот уже много лет. Быть может даже всю жизнь. Большой, красивый дом на берегу моря. Гостеприимно распахнутая дверь, высокие чистые окна, пропускающие внутрь ласковые лучи яркого солнышка. И много детишек. Она одна из них. Все играют, бегают, веселятся. Все счастливы.

Чем Трица становилась старше, тем детей в доме делалось больше. Она не знала, сколько их, не знала кто они. Но ощущение, что количество детей растер – не вызывало сомнений.

Этой ночью сон впервые полностью изменился.

Тот же дом, те же окна, тот же берег. Но в этот раз дверь заперта. За окнами темень и море основательно штормит. Высокие волны врезаются в стены. Дом трясется. Дети не бегают, не веселятся. Лежат на полу. И она уверена – те не спят. Дети мертвы. В живых только Трица и какой-то мальчик на другой стороне комнаты. Рыжеволосая девочка с голубыми глазами идет к нему, переступая через десятки тел. Мальчик стоит спиной, она не видит его лица, но точно уверена – он новичок, раньше его в доме не было. Кладет ему маленькую ручку на плечо, хочет развернуть к себе и просыпается.

– Конопушка, вставай! – ее трясли за плечо.

Просыпаться не хотелось, но сон уже улетучился. Кто этот мальчик? Почему все дети мертвы? Столько вопросов и ни одного ответа. Женщина разлепила веки. Перед лицом плавала глиняная миска.

– Пей! – приказал отец.

– Опять бульон? – проворчала она, протирая глаза.

– Это Красный Тайфун. Пей.

Трица откинула одеяло и попыталась сесть, но тело плохо слушалось.

– Красный Тайфун? Магическое зелье? – не поверила арт-три. – Но ты, же сказал, что нельзя.

– Нельзя. – согласился Ломонд. – Но ситуация изменилась. Некогда объяснять, пей.

Обжигая горло холодом, ледяная жидкость потекла в нутро. По телу пробежала дрожь, зрачки резко расширились, комната поплыла перед глазами, все цвета стали ярче. Стремительно ускоряющийся стук сердца, отзывался в ушах. Грудь под льняной рубахой поднималась и опадала все быстрее. К лицу прилила кровь, сделав кожу пунцовой. А потом все закончилось. Женщина самостоятельно и без усилий села в кровати и спустила ноги на пол. Светящиеся счастьем глаза, цвета весеннего льда, смотрели на отца.

– Я могу ходить! Силы вернулись ко мне! – восторженно прошептала Трица.

– Конечно. – кивнул тот и протянул дочери одежду. – Одевайся, нас ждут в зале Советов.

Фреска, занимающая почти всю площадь потолка, выцвела и растрескалась, исключая возможность хотя бы примерно представить, что изобразил на ней художник. Драпировки на стенах, изрядно поеденные молью, украшали пятна черной плесени. В середине небольшого помещения стояли три стола, сдвинутые так, чтобы образовать один большой. Но его размера все равно не хватало. Часть свитков, мензурок, склянок и тарелок с объедками, плавно переползали на десять стульев, стоящих возле стола, и даже на пол. Возле, уютно потрескивающего камина, являющимся единственным источником света в помещении, в старом кресле расположился грузный старик в вязаной шапочке. Давно не чесаная клокастая борода спускалась на грудь, прикрытую грязным халатом в клеточку. Капелька слюны, свисающая из уголка рта и сочный храп, явно указывали, что старик спит.

На одном из свободных стульев сидел мужчина. Кудрявые волосы, чуть тронутые сединой, пересекали две длинные залысины. Под высоким лбом светились, томно прикрытые, серые глаза. Слишком пухлых губ, окруженных маленькой бородкой и густыми усами, касались, сложенные, словно в молитве пальцы. Незнакомец носил аккуратную одежду лазурных оттенков, гармонично подобранную по цветам.

Когда Трицитиана, Ломонд, Лиса и Мамба Баклажан вошли в помещение, мужчина отнял руки от лица и поздоровался одними губами:

– Доброе утро.

Он кивнул на спящего в кресле старика и виновато улыбнулся, как бы извиняясь.

Арт-три подошла к стулу и сделала попытку осторожно убрать с него мусор, чтобы присесть. Попытка увенчалась провалом – одна из грязных склянок, задетых на стуле, упала и громко звякнув, покатилась по каменному полу. Старик в кресле всхрапнул, пукнул и проснулся. Подслеповато щурясь, блеклые глаза уставились на Трицитиану. Не найдя ничего интересного, старик перевел взгляд на других гостей.

– Великий магистр. – отец арт-три, учтиво поклонился.

– Ломонд, друг мой, ты всегда отличался пунктуальностью. – прохрипел старик, прервался на кашель, а затем продолжил, рассматривая Лису. – О, а это твоя никчемная дочь?

– Я его никчемная дочь. – представилась Трица, смахивая крошки с кожаной обивки стула, прежде чем сесть.

Великий магистр скользнул глазами по арт-три, затем вновь посмотрел на варварку.

– Как быстро течет время. Значит внучка? – улыбнулся он и поманил Лису пальцем с длинным желтым ногтем. – Иди сюда лапушка, дай дедушке на тебя полюбоваться.

Косясь на Трицу, варварка неуверенно подошла к камину.

– Как есть куколка! – старик причмокнул губами, и порывшись в кармане грязного халата, извлек конфету. – Я стар, но еще помню, что маленькие девочки вроде тебя очень любят сладости. Возьми.

Лиса боязливо взглянула на угощение. Бумажная обертка сильно истрепалась, открывая взору леденец, определенно меньшего размера, чем он должен был быть изначально. Конфету явно уже однажды сосали и вернули в упаковку, отложив на потом.

Преодолев отвращение, девочка взяла конфету из морщинистой трясущейся руки и юркнула обратно к столу.

– А, что надо сказать дедушке? – елейным голосом осведомился старик.

Варварка что-то пробормотала на своем языке. Трицитиана перевела это для себя, как: "Тебе не на что надеяться, старый развратник".

– Что? – не расслышал маг.

– Говорю: спасибо. – громче ответила Лиса.

– Вот умница. – похвалил Великий магистр и, уронив голову на грудь, захрапел.

– Рад познакомиться. – прошептал кудрявый, протягивая Трицитиане узкую ладонь. – Я Тим-ро-Бай. Много слышал о Вас, Огненная Фея.

Наемница кивнула и ответила рукопожатием.

Вскоре на совет подтянулись остальные приглашенные участники и вокруг стола не осталось ни одного свободного стула. С неприятным удивлением Трица осознала, что кроме мастера Какахи и мастера Лягухи, среди прибывших есть еще один маг с которым она уже знакома. Тот самый, который после Ночи Открытых Сердец в Тильбоне напал на Аргилая. До этого момента наемница считала его убитым собственными ногами. Чудом выживший незнакомец тоже узнал арт-три и, усаживаясь за стол, послал женщине холодную улыбку.

– Сердце мое ликует от осознания, что в сей трудный час все мы нашли в себе силы собраться. – взял вступительное слово Великий Магистр, не вылезая из кресла и вытягивая ноги, обутые в меховые тапки, ближе к огню. – Рад я видеть дорогих моих братьев по ордену и, редких в нашей обители, гостей. – он нахмурился. – Кажется я не вижу Джакоба Злоба. Где он?

– Он не смог. У него дело в Ваниции. – тихо пробубнил Левандер Гух, именуемый Лисой – мастер Лягуха. Кожа мага успела приобрести более естественный оттенок, чем во время путешествия на корабле.

Великий Магистр в недовольстве пожевал губами и продолжил:

– Собрал я Вас, мои дорогие, чтобы объявить трагическую новость. То, чего мы давно страшились, свершилось этой ночью. – он сделал то ли драматическую паузу, то ли подзабыл, что хотел сказать. – Портал взорвался.

Над столом воцарилась тишина. Было слышно лишь, как в стене за драпировками, скребутся мыши, да, как Репей, маг-хранитель портала, нервно расчесывает свою ногу.

Мистер Какаха нарушил молчание, надтреснутым истерическим голосом:

– Хотите сказать, теперь у нас нет источника энергии? Все, что сейчас при нас – это последнее?

Великий магистр хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

– Я еще не закончил Каха! – рявкнул старик, повысив голос. Убедившись, что больше никто не рискнет прервать его речь, магистр продолжил. – Да, как сказал Каха у нас нет больше источника, откуда приходили пришельцы, несущие на себе энергию Бездны.

– Почему Бездны? – удивленно переспросила Трица и осеклась, поняв, что задала вопрос вслух, а все внимание за столом переключилось на нее.

Великий Магистр побагровел.

Терять стало нечего и, женщина продолжила:

– Пришельцы приходят из другого мира, неся на себе каплю энергии Создателя. Ведь Создатель явился из другого мира и затем вернулся в него.

– Ломонд, твоя никчемная дочь несет чепуху! – разозлился старик у камина.

– Великий Магистр. – поспешил вмешаться Тим-ро-Бай, чтобы утихомирить надвигающуюся бурю. – Позвольте я объясню для непросвещенных?

Тот махнул рукой и отвернулся к огню.

Кудрявый сцепил пальцы в замок и, облизав пухлые губы, начал рассказ:

– Видите ли, как показали последние исследования, за пределами мира не существует ничего. Лишь только Бездна, не имеющая границ. В этой безграничной Бездне, обитают существа, чье естество чуждо всему живому. И, – он постучал большими пальцами друг об друга. – По какому-то нелепому обстоятельству одно из этих существ много столетий назад проникло в наш мир, принеся с собой энергию, которую наши предки смогли обуздать и поставить себе на службу. Существо из Бездны, ошибочно зовущееся невеждами – «Создатель», было крайне опасно. Обладатели дара, подчинившие себе энергию, нашли в себе силы изгнать существо обратно в Бездну.

– Еще одна теория? – арт-три недоверчиво посмотрела на собеседника.

– Теория. – согласился кудрявый. – Но самая свежая.

– А кто тогда являлся из портала все эти годы? – рискнула спросить Трица.

– Существа из Бездны, как мы считаем. – Тим-ро-Бай пожал плечами. – Чтобы обмануть нас, они способны принять человеческий облик.

– Они люди. – вступил в разговор Ломонд. – Такие же люди, как ты или я.

– Твоя теория не лишена основания, – развел руками кудрявый. – Но также и недостатков.

– К этому вопросу мы еще успеем вернуться. – Великий Магистр поспешил прервать разгорающийся спор. – Сейчас я хочу выслушать доклад с последней поездки. Герд, каково положение дел на континенте?

Мужчина с неприметной внешностью, с которым Трица познакомилась в Тильбоне, при не самых светлых обстоятельствах, встрепенулся, выпрямился и монотонным голосом начал свой доклад:

– Несмотря не внезапное поражение, где южане потеряли порядка сотни гвардейцев и лишились шестипалых, продвижение на север ведется по утвержденному плану. После смерти эльфийского принца Габриэля и гномьего короля Бабаха, нелюди разорвали союз с северянами. А ликвидация принца Дина агентами Хадна-ара, окончательно деморализовало армию Хадола. Сейчас Грейсван осажден. Взятие города-крепости вопрос нескольких дней.

Внутри у Трицитианы все похолодело. В услышанную информацию было невозможно поверить. Мир перевернулся с ног на голову.

Сведя кустистые брови и прикрыв глаза, Великий Магистр то ли задремал, то ли обдумывал услышанное. Наконец собравшиеся услышали его хриплый голос:

– Хоть где-то хорошие новости. Благодарю тебя Герд. Значит, скоро все яйца окажутся в одной корзине. – с довольным видом старик потер мозолистые ладони и протянул руки к огню. – Левандер, что показали твои исследования в Грейсване?

Мастер Лягуха, исподлобья посмотрел на сидевших за столом. Маленького мага явно напрягало держать слово перед аудиторией. Его ответ прозвучал тихо и неуверенно:

– Ваша теория, Великий Магистр, оказалась верна. Подземный огонь активен. После пробуждение вулкана, эффузия и последующее затопление города, произойдут менее чем за сутки.

– Какое еще затопление города, драть вашу!? – не выдержав, вскричала рыжая наемница и вскочила со стула. – Что вы такое вообще говорите, жеваный крот? Я не верю своим ушам: вы, маги, спровоцировали войну между севером и югом? Вы заманили все армии в Грейсван и теперь собираетесь их уничтожить? Сжечь город подземным огнем? Там же тысячи людей. Женщины, дети, старики! Они сгорят заживо! Безумие! Опомнитесь! То, что вы вознамерились сделать – это чудовищно!

– Вы абсолютно правы, Трицитиана. – согласился Тим-ро-Бай. – Убийство – это всегда чудовищно. Это жутко, это кошмарно! Но, увы – неизбежно. Тому есть две причины. Во-первых, – он загнул мизинец. – Биологические виды всегда боролись между собой за выживание. А уж, что творится во внутривидовой борьбе… дичайшая мясорубка! Вам ли того не знать, храбрая воительница. Сколько представителей своего вида Вы убили, чтобы живой и здоровой сидеть здесь перед нами? Боюсь сбиться со счета, если попытаюсь перечесть всех. – кудрявый сделал паузу. – Мы – маги, мы не люди, мы другой вид. И сейчас именно наш вид находится на грани вымирания. Сколько нас осталось? Едва ли наберется дюжина. Западная сторона острова затоплена, шесть из семи башен разрушены или ушли под воду. Последняя – держится на честном слове. Я хочу жить, как и любой в этой комнате. И, как и любой в этой комнате, я буду бороться за свою жизнь и жизнь своих соплеменников.

Ледяной взгляд голубых глаз и плотно сжатые губы были ответом Тим-ро-Баю. Тот загнул второй палец.

– Вторая причина столь же важна, как первая. Вы видели многоэтажные дома из цельного камня в Грейсване? Бесплатное отопление круглый год? Механизмы, работающие на пару? Крепостные стены, взлетающие до самых небес? А как насчет Фельдбона – города-сада посреди безжизненной пустыни? Вы пили из его фонтанов, что качают чистейшую, словно слеза младенца, воду подземных рек. Все это и очень многое другое в свое время создали маги. Мы творцы мира, скульпторы, созидатели, мы всегда улучшали его. Алчность королей, скрытность гномов, высокомерие эльфов – тормоз развития цивилизации. Низшие расы способны создавать лишь оружие, для уничтожения себе подобных. Они живут на осколках мира, созданного нами, и разрушенного ими. Если маги не вмешаются сегодня, то завтра мир обернется бездыханной пустыней, где среди развалин, камнями и палками, будет продолжаться война. Мы должны вернуть старый порядок, должны возглавить и направить низшие расы на нужный путь. Иначе миру конец.

– Хотите починить, что было разрушено? – хитро прищурилась Трицитиана.

– Восстановить, починить, улучшить. – кивнул Тим-ро-Бай.

– Вы в курсе, что у башни крыша провалилась? – наемница указала пальцем на потолок. – Начните с нее.

– Всему свое время. Сейчас мы обязаны взять власть в свои руки. Для этого необходимо избавить королевства севера и юга от королей, дворян и прочих деспотов, и паразитов, разрушающих мир. Добровольно власть нам никто не отдаст. Мы вынуждены ее отнять. Нам придется замарать руки, придется взять это бремя на себя. На благо всего мира и всех живущих в нем.

Герд прочистил горло, привлекая к себе внимание.

– Это еще не все новости. Есть информация касательно объекта Семьдесят Семь.

– Два Топора? – удивленно поднял густые брови магистр. – Его же убил этот лорд… как там его?

– Его Светлость лорд Себастьян Джордан. – поспешил подсказать Тим-ро-Бай.

– Да-да, именно он.

– Кого убил лорд Джордан? – испытывая самые страшные подозрения, севшим голосом спросила Трица.

– Ломодн! – окончательно вскипел Великий Магистр. – Объясни ты своей никчемной дочери, что нельзя перебивать! Мы и так постоянно тратим драгоценное время на ненужные объяснения. Совет магов не таверна, чтобы болтать попусту! И кстати, где мой рисовый пудинг?

– Мэтр, Вы сами настояли не ее присутствии. Я считаю: она имеет право знать. – сухо ответил маг. – И Вы забыли, мэтр, риса давно нет. Уже пару месяцев.

– Так сделайте из манки, из овса, из картошки, в конце то концов! – по-старчески забрюзжал магистр. – Убийство у них чудовищно…. Оставить старика без сладкого пудинга – вот, что действительно чудовищно! – он еще некоторое время обижено бубнил себе под нос, а потом обреченно махнул рукой. – Герд расскажи ей все.

Монотонный доклад продолжился.

– Объект Семьдесят Семь, он же Аргилай. Последний пришелец, пришедший из Бездны в наш мир через портал. Порядковый номер семьдесят семь. В отличие от предыдущих пришельцев, с первого дня показал устойчивость к ядам, чем вызвал повышенный интерес с моей стороны. Проявил смелость, любопытство, повышенное чувство справедливости. Отмечена небывалая устойчивость к заклинанию Алая Стрела, относящемуся к разделу Смертельные. Энергетический сосуд – каплю, при появлении объекта извлечь не удалось. В дальнейшем капля у объекта не наблюдалась. После Тильбона, – он задержал свой взгляд на арт-три. – Наблюдение потеряно. Вновь объект Семьдесят Семь привлек к себе внимание в битве при Драгане. По наблюдениям очевидцев он проявил слабые магические способности.

Трицитиана презрительно фыркнула.

Герд сделал вид, что не заметил и продолжал:

– В последующем, магические способности никак не проявлялись. Заявление о их наличии вполне можно отнести к ошибке очевидцев. В битве возле озера Незар, объект был убит, что подтверждено нашим человеком. – здесь он сделал паузу и зловеще улыбнулся, наблюдая, как побледнела арт-три. – Тело по приказу, уже покойного, принца Дина, отправлено в Грейсван, с целью торжественных похорон. Теперь перехожу к главному: сведения, поступившие сегодня ночью, приковывают особый интерес к объекту Семьдесят Семь…

– Чего замолк? – ворчливо спросил Великий Магистр. – Что там еще стряслось на мою седую голову?

Герд провел рукой по волосам, собираясь с мыслями.

– Я трижды перепроверил донесения о смерти объекта. Несколько доверенных людей, никак не связанных между собой, утверждают, что объект в действительности являлся мертвым. У меня нет оснований не доверять этой информации или считать, что они обманулись.

– Это мы поняли. Суть то в чем? Не томи! – прикрикнул старик.

– Этой ночью объект Семьдесят Семь ожил.