Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Легер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Над крышами, покрытыми зеленым дерном, разливалась гнетущая тишина, нарушаемая лишь ударами одинокого топора. Никто не выходил посмотреть на гостей, не выглядывал из дверей. Лишь в чуть приоткрытых окнах виднелись силуэты недоверчивых жителей.

– У вас всегда так гостеприимно? – спросил Аргилай, крутя головой по сторонам, пока староста провожал гостей через село.

– Не гневайтесь молодой господин. – вкрадчиво ответил Карпыч, ведя белогривую кобылу Трицы под уздцы. – Не от хорошей жизни люди из дома выйти опасаются.

– Случилось что? – уточнила наемница, вышагивая рядом.

– Случилось матушка, случилось… – вздохнул староста, темнея лицом. – Но негоже о делах молвить покуда гость с дороги не отдохнул.

– Ладно. – пожала широкими плечами женщина, изображая на лице безразличие.

– А курьер службы Бакарди до вас добрался? – полюбопытствовал Аргилай. – Мелкий такой, щупленький, с усиками.

– Як же, як же, – кивнул Карпыч. – Совсем недавно был у нас. Важный такой. Лошадь сменил и сразу отбыл. Дюже поспешаю – говорит.

При упоминании курьера Нюх недовольно сморщился и презрительно сплюнул в сторону. Гном явно не забыл те пять монет, что пришлось отдать за карту.

Бипа зачерпнул из ведра полный черпак травяного отвара и медленно вылил на жаркие камни печи. Раздалось характерное шипение. По парилке разлилась очередная порция ароматного горячего пара с запахом хвои и горных трав.

– Хорошо-то как! – простонал от удовольствия Нюх, лениво потягиваясь на деревянном лежаке. – До самых костей прогревает.

– Что думаете о ситуации? – скрываясь в уютной полутьме спросила Трицитиана.

– О какой ситуации? – ответил ей ворчливый голос Аргилая. – О той ситуации почему мы тут все сидим одетые в одни лишь дурацкие шапочки?

– Шапочки… – лениво протянула арт-три. – Ты хоть надень ее правильно. На голову. А то напечет и бо-бо будет.

Лаи даже не подумал последовать совету наемницы. Стыдливо озираясь юноша недовольно огрызнулся:

– Моя шапка – где хочу там и ношу.

– Не твоя, а банная. – назидательно поправил Бипа. – Что ты там под ней прячешь? Ну-ка покажи!

– Руки убери! – завопил Аргилай и, перебирая булками по лавке, отодвинулся от гука подальше. – Тебе-то хорошо, у тебя борода – вон какая длинная. – с завистью пожаловался юноша.

– У тебя там что-то секретное? – поинтересовался Бипа. – Может мы такого еще не видели?

– Может и не видели. – обижено отозвался Лаи, рассматривая множество шрамов на теле наемницы.

– Эй, – возмутилась Трицитиана, заметив заинтересованный взгляд юноши. – В глаза мне смотри!

– А что тут думать, – подал свой хриплый голос Нюх с лежака. – Все по домам сидят, от страха трясутся. А староста слаще меда стелет. Баньку организовал, стол накрывает. Зуб даю просить нас о чем-то станет. Бандитов каких отвадить или вызволить кого.

– Похоже на то. – согласилась арт-три. – Эй, Нюх, добавь парка. – попросила она.

Дверь распахнулась, обдавая друзей прохладой. В парилку вошел юноша. Пожирая взглядом голую Лису, он начал раздавать куски коры, величиной с ладонь. Закончив раздачу, парень застыл, не сводя глаз с рыжей девочки.

– Спасибо! – громко сказала Трица, привлекая внимание банщика. – Свободен!

– А? – словно удивившись, что в парилке есть еще кто-то, кроме Лисы, пробасил парень. – Да. Ага. Ухожу. Ага.

Лаи повертел перед глазами полученный предмет. Тот был мягче, чем обычная кора. Попробовал на зуб. Сплюнул.

– Это что? – удивился юноша.

– Что, что… Три себя, вот что. – усмехнулся в бороду Нюх и начал с усердием надраивать себя куском коры.

Чистым до скрипа, пропаренным до красноты и расслабленным до истомы друзьям, молодой банщик выдал свежие белые полотняные рубахи. Не сказать, что новые, не сказать, что чистые, но в хорошем состоянии и стираные. В таком интимном виде гостей и пригласили в дом старосты.

Посереди просторного помещения пылал большой прямоугольный очаг. Над очагом несколько котлов исходили ароматным паром. Дым поднимался вверх и уходил в круглое отверстие крыши. Длинный стол украшали всевозможные яства, которые могли позволить себе крестьяне осенью: грибы, отварная козлятина с овощами, орехи, яблоки и лесные ягоды в меду. И разумеется присутствовали обещанные пироги с грибочками, ревенем и с брусникою. Жена староста Мария в компании крепкой толстой женщины и миловидной молодой девушки прислуживали гостям за столом – следили, чтобы тарелки не пустовали и доливали ароматную медовуху со специями в быстро пустующие кружки.

Лаи вяло жевал какие-то кислые ягоды с медом и почти не пил. Как его и предупреждала в бане Трица – отсутствие шапочки на нужном месте вылилось в сильную головную боль. Зато гномы вдвоем ели за троих и пили за четверых. Так пили, что Бипа вскоре уснул лицом в тарелке.

Лиса не приняла кружку медовухи, который ей предложила крепкая толстая женщина.

– Воды принеси. – сказала за девочку арт-три. – Она не пьет.

Трицитиана строго-настрого запретила Лисе говорить при хозяевах дома на варварском языке. Племя Черных Медведей и по эту сторону Пепельных гор славилось своей жестокостью. Не хотелось нарваться на неприятности, а посему решили выдавать рыжую девочку за немую.

Арт-три удобно прижалась спиной к деревянной колонне, поддерживающей потолочную балку. Наемница вальяжно протянула пустую кружку Марии, намекая, что неплохо бы ее в очередной раз наполнить медовухой.

– Напоили ты нас, Карпыч, накормил, в баньке попарил. – с довольным видом произнесла Трицитиана, получив обратно полную кружку. – Время разговоры разговаривать. Что хотел от нас?

Староста встал из-за стола. Стряхнул с себя крошки и расправил рубаху. Откашлялся. Сделал знак своим женщинам выйти.

Когда Мария вместе с толстой теткой скрылись за дверью, а молодая девушка пустилась их догонять, Лаи вдруг сообразил, что сейчас предстоят долгие разговоры, а медовуха закончилась.

– Красавица, – окликнул он девушку и щелкнул ногтем по кружке. – А можно мне долить?

Миловидная черноглазая девушка с темными волосами до пояса, торопливо подошла к гостю. Слегка трясущимися руками наклонила кувшин над протянутой кружкой. Девушка нагнулась пониже, чтобы не пролить мимо ни капли густой медовухи. Лаи услышал аромат ее волос и почувствовал дыхание на своей шее. Внезапно девушка быстро и взволнованно прошептала:

– Уходите. Немедленно уходите. Уходите пока не поздно. Беда будет!

– Неждана, сердце мое! – строго позвал Карпыч, заметив, что девушка слишком надолго задержалась возле гостя. – Будь ласкова, оставь нас.

Черноглазая покорно поклонилась и стрелой вылетела из дома. Оставив Аргилай недоуменно смотреть ей вслед.

– Легка наша беда, – заламывая свои трясущиеся руки, продолжил староста. – Но и трудна, в одночасье. Сдюжить сами не можем. – он тяжело вздохнул. – Смиренно прошу подмоги благородная воительница. У Вас и вашего отряда.

Нюх икнул и сложил руки на груди. Гном самодовольно, хотя и окосело, посмотрел на Трицу. Вся его поза показывала «А я говорил».

– Ближе к делу. – поторопила арт-три, отхлебывая медовухи.

– В лесах наших банда завелась. Сколь разумеем – племя Сынов Черных Медведей зовутся.

Лаи стрельнул глазами на Лиску. Идея того, что девушке необходимо хранить молчание оказалась здравой.

– Два раза этим летом приходили. Откупались мы от них снедью и скотиной. Но когда посланник явился в третий раз, – Карпыч замялся, перед тем как продолжить. – Задобрить его пытались. Почивали за столом этим. Но пришла беда откуда не ведали. Меда перебравши, споткнулся посланник о порог. Упал и убился. Голову разбил об лавку.

Лиса медленно встала из-за стола и выскользнула за дверь во двор.

– Схоронили мы посланника. Спрятали. Но разбойники скоро хватятся своего товарища. Як пить дать разумеют, что мы его погубили. Два дня тому назад охотник наш Слав, видел отряд Черных Медведей недалече от села. Уверен я – явились они, чтобы месть свершить. Боязно, не пожалеют они никого. – с кряхтением и держась за лавку, староста медленно опустился на колени и сложив руки в замок, слезно попросил. – Не дай погибнуть! Охрани матушка! Что угодно требуй. Не откажи простым людям.

– Ой будет тебе, будет, полы коленями мести. – еле шевеля языком, проворковала Трица и попыталась подняться из-за стола. Но голова от медовухи закружилась, и наемница плюхнулась обратно на лавку. – Чай не королева. Все мы вышли из народа, все мы дети семьи трудовой.

Староста быстро закивал, заохал и встал с колен.

– Мы ж тут як, – запричитал он. – К смерти уже готовились. Дни последние считали. И тут вы! Сам Творец вас послал, не иначе. Молю – помогите.

– Так, – с трудом выговорила арт-три. Голова женщины стала очень тяжелой и Трица подперла ее руками. – Ч-что известно о про. противнике. Ско…сколько их?

– Две али три дюжины поминал посланник. – почесывая плешивый затылок, припомнил Карпыч. – Ни бельмеса на нашем языке он не кажет. Мог я что-то упустить в речи его.

– Две-три дюжины? – туповато переспросила Трица и раскрасневшимися глазами посмотрела на свои расплывающиеся пальцы, пытаясь вспомнить сколько это будет. – А-а сколько нас? А-а сколько вас? Ну из тех, кто не стру-трусит и может срать… сражаться?

Поглядывая в потолок, староста призадумался, затем принялся медленно, нудно и поправляя самого себя, перечислять незнакомые имена. Трицитиана из последних сил пыталась слушать собеседника и не отключаться. Нюх же уронил голову на стол и громко, раскатисто, как только умеют гномы, захрапел.

Оглядев мутным взором триумфально завершающееся застолье, Аргилай неожиданно прислушался к своему внутреннему миру и осознал, что имеет срочную и неотлагательную потребность выйти во двор. Пробормотав непослушным языком что-то вроде «проститеящазз» юноша нетвердой походкой на подкашивающихся ногах вышел наружу.

В чистом ночном небе светил узкий серп луны, компанию ему составляли миллиарды ярких, крупных звезд. Горячее дыхание Лаи паром вырывалось изо рта в осенний морозный воздух предгорий. А неторопливое, но неотложное занятие юноши возле бревенчатой стены дома, добавляло еще целое облачко. Этот пар, пусть и не столь ароматный, напомнил Аргилаю недавние посиделки в бане. Как дружно впятером они провели время в той маленькой парилке, одетые в одни только шапочки. Трица с ее кучей шрамов по всему телу, крепкие коротышки Нюх и Бипа, которые сейчас самозабвенно храпели за столом, и Лиска, такая тощая, такая…

– Лиса! – от неожиданно осознания юноша круглыми глазами испуганно уставился в ночь. Под холщовой рубахой по спине пробежал холодок нехороших подозрений.

Лаи быстро закончил важно дело, затянул завязки штанов и принялся всматриваться в темноту ночи, пытая найти во дворе дома – Лису. Но девочки нигде не было видно. В голове всплыли воспоминания, как тот глупый банщик пожирал взглядом обнаженную Лису. Вдруг варварка решила с кем-то заговорить и люди поняли, что девочка из племени Сыновей Черного Медведя, а затем…

Невеселые размышления Аргилая прервал непонятный шум. В небольшом бревенчатом строении, расположенном рядом с домом старосты, что-то с грохотом упало, а после послышались звуки возни. Лаи на цыпочках приблизился к домику без окон. Прислушался. Там точно кто-то находился. Юноша прошмыгнул к двери, осторожно потянул за ручку. Открыто. Дверь легко и бесшумно поддалась. Внутри помещения на одной из стен висел маленький свечной фонарь. Но даже столь тусклого источника света хватило, чтобы на несколько мгновений ослепить юношу после темноты ночи. Когда глаза привыкли к новому освещению, Аргилай быстро осмотрелся. Это явно было не жилое помещение, а скорее сарай. Всюду стояли какие-то кувшины, горшки, ведра. На столах валялись разнообразные инструменты, о назначении которых оставалось только догадываться. В углу, под потолком висела вскрытая и выпотрошенная туша, кровь из которой капала в большое ведро, полное темной жидкости. Скорее всего это олень – решил Аргилай. Но присмотревшись внимательнее заметил, что у оленя имеется небольшие закрученные усы под человеческим носом. Юноша ощутил, как его слегка обожжённые волосы на голове начали шевелиться – в углу сарая, повешенный связанными ногами на крюк висел обнаженный представитель курьерской службы Бакарди. Мессджу перерезали горло от уха до уха, вскрыли вены на руках, выпотрошили, и словно добычу, повесили сливать кровь в заботливо поставленное ведро.

Аргилай хотел закричать от ужаса, но горло сдавил спазм, не впуская и не выпуская воздух. Хотел убежать, но ноги словно приросли к полу. Юноша стоял и не мог оторвать глаз от кошмарного зрелища, представшего перед ним.

Сдавленный писк заставил Аргилая вздрогнуть и обернуться. В противоположном углу сарая, Лиса всеми своими скромными силами отбивалась от навалившегося на нее сверху банщика. Парень одной рукой старательно зажимал девочке рот, а другой рукой пытался справиться с её маленькими ручками. Лиса извивалась, как меленький хищный зверек и неистово сопротивлялась, стремясь выцарапать противнику глаза. Но весовые категории были неравны, а силы девочки стремительно таяли.

Не так давно Аргилай окончательно осознал, что совершенно одинок в этом мире. У него нет родителей, нет братьев, нет сестер, нет дома. Именно по этой причине сейчас друзья стали для него гораздо дороже, чем были до того, как юноша узнал о своем происхождении. Стали самой настоящей семьей, которой у Лаи никогда не было. А сейчас какой-то мерзкий негодяй пытался надругаться над Лисой. Над Его Лисой!

Столбняк испарился. В ноги вернулась подвижность. Ярость поднялась из глубины сознания, вытесняя ужас, отсекая лишнее и оставляя лишь суть и цель. Аргилай ловко подскочил к возящимся на полу и со всей силы пнул банщика ногой в лицо. Голова парня откинулась назад. Раздался характерный хруст ломающейся кости, и противник Лисы моментально обмяк, потеряв сознание. Девочка угрем выскользнула из-под тяжелого тела, вскочила на ноги и схватив своего спасителя за руку, потянула прочь из страшного сарая.

Но далеко друзьям уйти не удалось. На улице их поджидали. С одной стороны, к сараю подходили двое: крепкая толстая женщина с топором и Мария, вооруженная небольшой дубинкой. С другой стороны, торопливо ковылял староста Карпыч, сжимая в руках любимое копье Трицитианы.

Подстегиваемый яростью Аргилай, соображал очень быстро. Немедля ни секунды, он моментально определил самого слабого, а точнее самого легкого противника. Не отпуская миниатюрную руку Лисы, юноша решительно бросился в атаку. Такой прыти враги от него явно не ждали. Мария попыталась ткнуть противника дубинкой, но промахнулась. А вот нога Лаи точно угодила блондинке в живот, повергая женщину на землю. Не сбавляя темпа и продолжая тащить за собой варварку, Аргилай юркнул в образовавшуюся в строю противников прореху и без промедления опрометью бросился со двора в, казавшуюся такой спасительной, тьму ночи.

Глава 2. Цена жизни

Все словно повторялось. Когда-то давно, еще в самом начале своего путешествия, одетый во, что попало, Аргилай несся сквозь ночную тьму по деревне, не разбирая дороги и спасаясь от бойцов Борова. Сейчас вновь была ночь. Вновь деревня. Из одежды – лишь рубаха. И юноша опять убегал. Ах да, рядом, как и в прошлый раз находилась союзница – рыжая девушка. Правда сильно ниже ростом, заметно моложе и не столь искусная в бою.

А вот кто кого спасал в этот раз – вопрос спорный. Хотя Лаи хотелось думать, что герой-спаситель в этом случае он.

Лиса споткнулась и чуть не полетела в канаву, но юноша не позволил ей упасть, он крепко держал девочку за руку.

– Осторожнее! – зашипел Аргилай, тяжело дыша от быстрого бега, и тут же сам налетел на несколько лопат, стоявших у бревенчатой стены дома.

Юноша больно ударился, не удержался на ногах и, кувыркнувшись через голову, растянулся на земле.

Когда грохот от упавших лопат затих, парень сжал зубы и поднялся на ноги. Со лба Аргилая текла кровь, но сейчас было не до мелких царапин – оба беглеца напряженно застыли, вслушиваясь в тишину ночной деревни. Неподалеку послышались приглушенные голоса и звуки приближающихся шагов. Ища укрытие Лаи, в отчаянии, огляделся. Шаги и голоса звучали совсем рядом.

«Нас вот-вот найдут и схватят!» – металась паническая мысль в голове юноши.

Аргилай тенью скользнул вдоль стены бревенчатого дома и чуть было не споткнулся о деревянные ступени приступка. Наощупь отыскал спасительную ручку и потянул. О чудо – дверь оказалась незапертой и легко открылась. Тяжело дыша от напряжения и стараясь не наделать лишнего шума, беглецы ввалились в чью-то переднюю и тихонечко притворили за собой дверь.

Очень вовремя.

– Делай, что велено! – голос старосты раздался во дворе дома, в котором еще мгновение назад, прятались Лаи и Лиса. От заискивающих ноток в его тоне не осталось и следа. Теперь Карпыч говорил резко и повелительно, как человек привыкший, что ему безоговорочно подчиняются. – Бери псин и нехай по следу!

– Нехай псин по следу, – ворчливой скороговоркой передразнила жена старосты – Мария и охнула от боли. Удар ноги Аргилая не прошел для нее бесследно. – Чи не можно просто так взять и пустить псин по следу.

– Ну тоды давай будем тут всю ночь хаты обшаривать. – огрызнулся староста. – Толкую тебе – псин бери. Отродясь меня не слушаешь, дурна баба.

– Я не слухаю? – вспылила блондинка. – Так я тебе дурню старому столько раз повторяла, что псин надо учить след брать. Забыл? Сколько я говорила тебе? А? Сколько? А ты мне шо в ответ? – женщина понизила голос, пытаясь спародировать голос своего мужа. – Я вымотался. Не до того. Давай завтра. Одно слово – лодырь.

– Цыц, дуреха! – рявкнул Карпыч и дождавшись, когда жена замолкнет, продолжил более спокойным, но все еще ворчливым тоном. – Нема тут никого, даром только тягала.

– А кто лопаты раскидал по двору? – заспорила Мария. – Хату проверить надобно.

– Может кошка? – неуверенно ответил староста.

– Толкую жеж – лодырь. – самодовольно сделала вывод женщина.

– Ну тебя. – вздохнул Карпыч, полностью капитулируя и, судя по скрипу деревянных ступеней, направился исполнять просьбу жены.

Маленькие пальцы Лисы сильно сжали руку юноши. И без того мокрая спина Аргилая покрылась новой порцией пота. Но теперь уже ледяного. Варварка бесшумно поднялась на ноги и потянула Лаи за собой вглубь дома. Дверь во внутреннее помещение открылась без скрипа. Стараясь не нарушать мертвой тишины, царящей в доме, и низко пригибаясь, беглецы быстро зашли в небольшое темное помещение. Хозяева либо отсутствовали, либо уже крепко спали. Осторожно переставив глиняные горшки, стоящие на полу, ребята заползли под лавку. В этот момент дверь распахнулась и в помещение вошел староста.

– Уразумела? – торжествующе произнес Карпыч. – Порожняя хата.

Мария что-то пробурчала себе под нос, и оставив мужа одного, подошла к единственному окну в комнате. Резные ставни были приоткрыты и позволяли луне проникнуть внутрь, слегка освещая обстановку. В этом призрачном сером свете Аргилай, с удивлением, увидел возле окна то, что ранее не замечал. И судя по тому, с какой силой Лиса сжала руку юноше, девочка тоже лишь сейчас заметила этот предмет – плетеное кресло-качалку. Но не пустое. В кресле виднелись очертания человеческой фигуры. Столь неподвижной, что с первого взгляда можно было решить – человек спит. Но если присмотреться внимательнее, то бросались в глаза неестественность, напряженность позы и зависшие над подлокотниками, тонкие руки с пальцами, как у хищной птицы. Спать в таком положении представлялось совершенно невозможным. Мария открыла ставни и выглянула в окно. Теперь света луны хватало, чтобы получше разглядеть фигуру в кресле. У сидящей были длинные светлые волосы, прикрытые чепцом, рубаха, украшенная вышивкой, и длинная вылинявшая юбка. Жена старосты подошла к женщине, застывшей в странной позе, погладила ее по волосам и заботливо расправила складки на одежде. Незнакомка никак не отреагировала на заботу, даже не шелохнулась.

– Оставь свое беспокойство. – неожиданно ласково произнес Карпыч, поглядывая на свою супругу. – Сыщем, куды им деться. Мало село наше, забор до неба, псы калитку охраняют.

– А коли через забор махнут? – с беспокойством спросила Мария.

– А пусть и махнут. – с улыбкой ответил староста, подошел к жене и нежно приобнял ее. – Все одно тикать им некуда. Край наш глухой, сыщем.

Женщина прижалась своей светлой головой к тщедушной груди мужа и пожаловалась:

– Дюже напугал он меня. И огрел круто. А его очи – я никогда не видела экой лютой ярости. Почему он не уснул? Мы всех полили медом с маковым молоком.

– Та не пил он, – по-доброму усмехнулся Карпыч. – Молод, крепок. Забудь, порешим с ним. Ты, Радость моя, про лохани не запамятуй. И шоб не худые. Крови богато будет.

– Та помню. – выдохнула Мария, нежась в объятиях супруга. – А ты, сокол мой, огляди хорошенько колодки. Сердцу не спокойною, кабы лихо какое не случилось.

– Все славно выйдет, – заверил староста и нежно поцеловал жену в лоб. – Пойдем, надо выспаться. Назавтра у нас работы богато, к полудню люди ждут свежее мясо.

Как только Карпыч и Мария покинули дом, Лиса змейкой выскользнула из-под лавки и бесшумно подкралась к фигуре на плетеном кресле у окна.

– Стой! – зашипел Лаи из укрытия и попытался остановить варварку, но не успел.

Девочка ткнула незнакомку пальцем в плечо, а когда реакции не последовало, обошла и, поднявшись на цыпочки, заглянула в лицо.

– Фууу, – с отвращением протянула Лиса, рассматривая человека в плетеном кресле. – Не женщина! – добавила она на общем языке, жутко коверкая слова.

Аргилай не зная, чему ему больше удивляться: тому что его спутница выучила язык или тому, что перед ним в кресле сидит непонятно кто, вылез из-под лавки и тоже осмотрел сидящую фигуру. Это оказалось пугало. Пугало сделанное из воска с париком на голове и одетое в женскую одежду. Отлично сделанное пугало. Мастер достоверно вылепил из воска человеческое тело. А на пугающе настоящем лице, даже нарисовал глаза.

– Как живая! – восхитился Лаи и потрогал восковое лицо, навсегда застывшее в блаженном спокойствии.

Увлекшись, юноша нажал сильнее на холодную щеку, из любопытства, ковырнул ногтем. Воск треснул, кусок щеки отвалился и упал на пол. В свете луны блеснула белая кость человеческого черепа. Аргилай вздрогнул и, словно ошпаренный кипятком, резко отскочил от пугала,

– Это не пугало… – просипел он, сползая по стене на пол и нервно кусая свои ногти. – Это чучело! Куда мы попали? Что здесь происходит?

Лиса присела перед Лаи на корточки и тонким пальчиком указала себе в рот.

– Человек – ням-ням. – с трудом подбирая и выговаривая, малознакомые слова общего языка, пояснила она.

– Деревня людоедов!? – с ужасом, догадался Аргилай.

Девочка утвердительно кивнула.

– Так вот с чем они пирожки готовят… – прикрыв рот ладонями, выдохнул юноша.

– Ням-ням. – вновь кивнула Лиса.

Варварка поднялась на ноги, подошла к чучелу и, бесцеремонно скинув мертвую женщину с плетеного кресла, принялась стягивать с нее одежду.

– Бурить твои штольни! – с отвращением воскликнул Лаи. – Что ты творишь?

– Холодно, тупина. – не отрываясь от своего занятия, ответила девочка.

– Дубина. – автоматически поправил юноша, столь знакомое ругательство Трици в свой адрес, и задумчиво добавил. – Ты права. Да, права, надо обыскать этот мерзкий дом, – он огляделся по сторонам. – Вернее склеп. Неужели в деревне все дома населены чучелами!? Как подумаю – мороз по коже.

Лиса не ответила. Увлеченно сопя, она пыталась заполучить себе вышитую рубаху. Чучело женщины категорически не хотело лишаться модного аксессуара, поскольку руки у воскового мертвеца не двигались.

– Наверняка нас ожидала подобная судьба, – пробормотал Аргилай. – Вечно сидеть у окна и нарисованными глазами смотреть на улицу. Кошмар! – сделав этот вывод, он передернул плечами и приступил к обыску жилища.

Рука мертвой женщины с хрустом отломилась. Варварка вынула конечность из рукава рубахи и отбросила в сторону. Заполучив желанную тряпку, она натянула ее через голову и, с гордостью, осмотрела себя.

В ходе обыска дома надежда умерла последней, но медленно и в долгих мучениях. Людоеды явно оказались не дураками и вынесли из хат с мертвецами все, что могло помочь спрятавшимся беглецам, если таковые образуются в их деревне. Впрочем, Аргилай к своей радости разжился портками, путь старыми, драными и на несколько размеров больше. А Лиса окончательно раздела чучело женщины, тем самым заполучив не только рубаху с вышивкой, но и юбку. Но ни обуви, ни оружия найти не удалось. Зато за печкой юноша обнаружил старый увесистый ухват, чем и вооружился.

Соблазнительную мысль обыскать соседний дом спугнул собачий лай, раздавшийся, как показалось, совсем недалеко. Подгоняемые страхом быть обнаруженными, ребята быстро покинули спасительную избу и, использовав пустую бочку, перелезли через частокол, а затем направились к ближайшему лесу.

Бежать через темный ночной лес, не имея факела или фонаря, оказалось не самым простым занятием. В скором времени, запыхавшиеся и изрезанные острыми ветками, беглецы перешли на шаг. Направление выбирали произвольно, стремясь лишь к одному – подальше удалиться от деревни и найти укрытие.

– Итак, что мы сейчас имеем? – чтобы собраться с мыслями, принялся рассуждать Аргилай на ходу. – А имеем мы деревню, защищенную частоколом и боевыми собаками, размером с пони. В деревне затаились кровожадные людоеды, количество которых неизвестно, но вероятно не так много. Людоеды вооружены, а все наше оружие, вещи и лошади остались у старосты. – юноша споткнулся ногой об корень, чуть не упал и грязно выругался. – Драть твою! А завтра в полдень наших друзей порежут на мясо и сожрут. Наверняка сожрут не сразу. В начале сольют кровь, как курьеру, разделают мясо… – он опять споткнулся и выругался. Уставшие, после жуткой ночи, ноги заплетались и шаркали по земле. – Вот только от этого не легче. Совсем не легче. – пробормотал юноша и резко остановился. – И что теперь делать? – он привалился спиной к стволу ближайшего дерева и медленно сполз по нему на землю. Обхватил голову руками. – Я не знаю, что делать. Это конец! – с горечью произнес Лаи и заплакал.

Лиса, расправила, перепачканный землёй, подол юбки и села рядом, привалившись плечом к своему спутнику.

– Из каких только заварушек не выбирались. – размазывая сопли и слезы, продолжил причитать Аргилай. – Банду одолели. Из плена бежали. Варваров, этих долбанных, обдурили!

Острый локоток больно ударил под ребра.

– Ай! – вскрикнул юноша, затем всхлипнул и продолжил истерику. – А этот взрыв! Там вообще непонятно как выжили. Но выжили. А тут… Попались! Так глупо попались. Да и Трица хороша – уши развесила. Ой-ей-ей, помогите нам, варвары нападают, спасите деревню, станьте героями! Тьфу! Как крестьянку на сеновале развели. Накормили, напоили, в баньке пропарили, чтобы мясо мягче было. Твари! – рявкнул он, вскочил на ноги и пнул большой дуб, росший поблизости.

Дерево никак не отреагировало на удар и даже не закачалось. Аргилай зарычал и набросился на дуб с кулаками. Бил до тех пор, пока из разбитых костяшек не потекла кровь.

– Тупина… – пробормотала себе под нос варварка, поглядывая на неравный бой.

Кулаки онемели, боль притупила желчь обиды. Лаи обессиленно упал на колени перед деревом, затем лег на землю и свернулся в позу зародыша. Баюкая поврежденные руки, юноша забылся в беспокойной дреме под бдительным присмотром своей юной спутницы.

На смену непроглядной ночи пришла мокрая холодная серость осеннего утра. Аргилай еще не успел окончательно окоченеть на голой земле, когда Лиса болезненно ткнула его пальцем в бок и неразборчиво прошептала возле самого уха:

– Опасно, брак.

– Что? – сонной и недовольно пробормотал юноша, стуча зубами от холода. – С кем опасен брак? Какой брак? Я не хочу жениться.

– Тихо, тупина! – шикнула девочка и больно потянула Лаи за ухо. – Слушать.

В этот раз юноша сообразил, что его спутница пытается сказать ему на ломаном общем языке, и прислушался.

В предрассветный час в лесной чаще стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь редким скрипом старых деревьев. Внезапно раздался хруст ветки, затем еще раз. Волна страха окатила Аргилая ледяным потоком – к ним кто-то медленно приближался.

– Вроде один. – прошептал Лаи, бесшумно встал на ноги и подхватил с земли увесистый ухват.

Юноша огляделся по сторонам, прислушиваясь и пытаясь определить направление откуда доносился шум. Хруст повторился.

– Если он с собакой, то нам крышка. – тяжело дыша от волнения, прошептал Аргилай.

– Не бежим. – почти без акцента, твердо сказала Лиса. Хотя девочка боялась не меньше чем ее спутник.

Лаи кивнул:

– От собаки не убежишь.

Незваный гость приближался. Пер сквозь лес, ломая ветки, нечеловечески тяжело дышал, чем-то позвякивал и совершенно не пытался скрыть своего присутствия.

В немом оцепенении друзья ждали. Ждали и готовились сражаться насмерть, до самого конца, до последнего удара сердца. Они отчетливо слышали тяжелое дыхание незнакомца, а изредка даже фырканье.

Безоружная Лиска заняла позицию, чтобы броситься противнику под ноги и, если не сбить, то всячески мешаться в борьбе. Лаи поднял ухват над головой для сокрушительного удара. Громадная тень показалась из-за дерева. Лаи опустил ухват.

– Солнышко ты мое! – не веря своим глазам, прохрипел Аргилай. Горло сдавили слезы. Юноша уронил ухват на землю и, раскрыв руки в объятиях, пошел навстречу Упрямцу.

Конь узнал хозяина и, радостно заржав, подбежал к нему. Обнюхал, потерся и прижался огромной головой, чуть не сбив юношу с ног.

– Радость моя, родной мой! Где ты пропадал? – ласково приговаривая, юноша гладил жесткую гриву и почесывал все любимые места для чесания своего боевого скакуна.

Довольно оттопырив губу Упрямец всецело наслаждался процессом. Недоуздок на коне остался на месте, поводья тоже, седло присутствовало, но свисало набок. А вот все седельные сумки и оружие – пропали.

Лаи поправил седло, подтянул подпругу, ухватился за луку и ловким, привычным движением сел верхом. Глаза юноши вспыхнули триумфальным огнем. Да, он был на коне. Не на простом коне, а на настоящем Фельдбонском боевом жеребце. На тяжелом рыцарском скакуне. На своем любимом Упрямце.

– Вот теперь мы повоюем! – захохотал Аргилай, вскидывая кулак с разбитыми костяшками пальцев.

Он уже представлял себе, как в бешеном галопе несется к деревне. Обожжённые волосы развиваются от встречного потока ветра. От копыт его боевого жеребца в ужасе разбегаются мерзкие людоеды. Воображение дорисовало крыши деревянных изб, покрытые дерном, высокий заостренный частокол, лицо старосты Карпыча и слюнявые морды двух огромных собак…