Текст книги "Измена (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

       Нескио его остановил.

       – Не надо. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я вернулся. Я обкачусь холодной водой. Надеюсь, она-то есть?

       С помощью слуги разделся и позволил ему облить себя в ванной комнате холодной водой из ведра. Вода оказалась не холодной, а тепловатой. Завернувшись в одеяло, нескио упал в свою постель и уснул беспокойным прерывистым сном.

       Он проспал больше суток. За это время ему многократно снился граф со сверкающими глазами, прикасающийся к нему своим злодейским кольцом, а он не мог даже шевельнуться. Потом снилась Агнесс, которую граф безжалостно убивал на его глазах, а он все так же не мог шевельнуться. Один кошмар сменял другой, он скрежетал зубами, стонал и метался на кровати. Но проснуться не мог.

       Зяблио несколько раз заходил к нему в спальню, с сочувствием прислушивался к тягостным стонам, но разбудить сеньора не решался. Наконец нескио проснулся сам по совершенно прозаической причине – он захотел есть.

       Вбежавший на шум камердинер обрадовано доложил, что обед подадут через полчаса. Нескио принялся за туалет. Пока Зяблио мыл его волосы, расчесывал и стягивал их в узел на затылке, натягивал на него одежду и застегивал камзол, нескио расспрашивал, что случилось в палаццо за время его отсутствия.

       – Ничего особенного, монсеньор. Если не считать визита госпожи Алисии.

       Нескио вспомнил женских смех в будуаре Домины.

       – Надеюсь, она уже уехала?

       Сестра Домины уезжала сразу, едва он возвращался в палаццо. В самом деле, о чем ему разговаривать с купчихой?

       – К сожалению, нет. Никто не знает, что вы здесь.

       Нескио поморщился.

       – Что ж, надеюсь, она не будет болтать глупости.

       Его редкие с ней встречи убедили его в ее непроходимой тупости. Впрочем, Домина тоже была не слишком умна. Но этого он от нее и не требовал. Любовница должна быть красивой, очаровательной, забавной, и ум ей вовсе не к чему. Домина вполне соответствовала этим простым требованиям.

       Приведя себя в порядок, нескио спустился по главной лестнице и вошел в малую трапезную как раз в тот момент, когда Домина с задорной горячностью воскликнула:

       – Вот увидишь, он на мне женится! Я заставлю его на мне жениться! Спорим на что хочешь!

       Нескио криво усмехнулся. Что речь шла о нем, было однозначно.

       – Добрый день, дамы! – поприветствовал он их вполголоса и прошел к еще не накрытому столу.

       Домина побледнела и уставилась на него расширившимися глазами, будто он был не человеком, а противной зеленой лягушкой, которых она не переносила. Ее сестра, наоборот, покраснела так, что нескио захотелось полить ее домашним вином из стоявшего на столе графина, чтоб загасить начинавшийся пожар.

       – О ком вы сейчас говорили, дорогая? – спокойно спросил он у фаворитки. – Не о обо мне ли?

       – О нет, конечно, не о вас! – Домина едва смогла ответить, еле шевеля побелевшими губами.

       – Тогда кого же вы так решительно хотели заставить на вас жениться? Я с ним знаком?

       Домина обреченно взглянула на сестру, ища поддержки. Та с трудом выдавила из себя:

       – Когда вы приехали, нескио?

       – Позавчера.

       – Но почему нас не предупредили?

       – А это нужно было сделать? Но тогда бы я не узнал, что Домина собралась замуж. И не за меня. Вот только кто тот счастливчик? Или, наоборот, несчастный, если уж он так решительно не желает брать ее в жены?

       – О, не обращайте внимания, нескио, это просто глупые женские разговоры. – В комнату вошел лакей с подносом, полным тарелок, за ним другой, и Домина с облегчением воскликнула: – Но вот уже подают первую перемену, давайте обедать.

       Все замолчали, не желая разговаривать при слугах. Лакеи разложили еду на тарелки и ушли, повинуясь жесту нескио.

       Он искоса посмотрел на любовницу. В дорогом бархатном платье, с изумрудным ожерельем на шее, и изумрудной же диадемой в темных волосах она была ослепительно красива. Агнесс была одета не хуже, но явно стеснялась своей дорогой одежды, тогда как Домина наслаждалась окружающей ее роскошью. В отличие от Агнесс Домина носила свои собственные драгоценности, нескио никогда не давал любовницам фамильные ценности, он просто покупал для них новые. И никогда не требовал обратно при расставании.

       Заметив его изучающий взгляд, Домина нервно поправила лежащий на груди темный с бронзовым отливом локон, и робко поинтересовалась:

       – Как вы съездили к графу, монсеньор?

       – Познавательно, весьма познавательно. Но и вы, как я вижу, без меня не скучали. Не так ли, дамы?

       Женщины с ужасом ждали продолжения допроса, но его не последовало. Нескио спокойно ел, ничего не говоря. Но им кусок не лез в горло. Они переглядывались через его голову, понимая, что продолжение все равно последует.

       После десерта нескио учтиво откланялся, заявив, что его ждут неотложные дела, и дамы остались одни. Уйдя с сестрой в выделенные ей гостевые апартаменты, Домина плотно закрыла дверь, упала на софу, обреченно прижала ко лбу холеную белую ручку, и горестно воскликнула:

       – Если бы ты не говорила мне, что я никогда не стану женой нескио, я бы не ляпнула такую чушь! И так не вовремя!

       Позванивая дутыми золотыми браслетами на пухлых руках, сестра неторопливо прошла к софе и ободряюще потрепала Домину по плечу.

       – Ты мне не раз обещала выйти замуж за нескио, сестра. Просто на этот раз он тебя поймал. Нужно было поплотнее притворить дверь в трапезную, только и всего.

       Домина скинула с плеча руку сестры и горько ее обвинила:

       – Если бы ты не начала этот глупый разговор, нескио никогда бы ничего подобного не услышал!

       Сестра села рядом и умиротворяюще заметила:

       – Но я в самом деле считаю, что тебе пора подумать о себе, оставить своего покровителя, выйти замуж. Конечно, не за дворянина, но чем плохи купцы?

       – Алисия, что ты говоришь? Кто возьмет в жены подстилку? – Домина смахнула с глаз слезы. – Кому я нужна?

       – Дорогая, если бы ты была содержанкой какого-нибудь полунищего дворянина, тогда конечно, возникли бы определенные проблемы, – рассудительно ответила госпожа Алисия. – Но ты же фаворитка самого нескио! Он почти герцог! А теперь, когда в стране герцогов не осталось, он выше всех аристократов. И то, что он выбрал из тысяч красоток тебя, заставит мужа только больше тебя ценить. К тому же, думаю, нескио не оставит тебя без награды. Одних только драгоценностей, что он уже тебе подарил, тебе хватит на роскошную жизнь до конца своих дней.

       – Но я не хочу уходить отсюда! – Домина широко обвела рукой свои владения. – Мне нравится чувствовать себя хозяйкой в его поместьях, в его городских домах, здесь, наконец! К тому же он замечательный любовник. И я его люблю. – Она не заметила, что любовь оказалась в самом конце ее предпочтений.

       – Ничего, ты точно так же полюбишь и своего муженька. Ведь кто тебя заставляет идти замуж за какого-нибудь старикана? Выберешь себе молодого красавца не хуже нескио, и будешь с ним счастлива. – И Алисия с тайным злорадством добавила: – К тому же вряд ли нескио оставит тебя при себе после твоих сегодняшних слов. Так не лучше ли тебе оставить его первой? Скажи ему, что тебе пора обзаводиться семьей, и попроси тебя отпустить.

       Домина прикрыла красивые глаза и задумалась.

       – Знаешь, до этой поездки я была уверена, что нескио никогда меня не отпустит. Но теперь я уже не знаю. Он вернулся чужим и равнодушным. Раньше он бы только посмеялся над моими словами, но сейчас принял их всерьез. Не сказал, что приехал, не позвал меня к себе. Раньше, каким бы усталым он не был, он всегда первым делом звал меня. Я чувствовала себя любимой, незаменимой и ничего не боялась. А сейчас я боюсь. Наверное, ты права, и мне нужно уйти первой.

       – Может быть, он кого-то встретил? – более опытная в житейских делах Алисия была в этом уверена, но сестру пугать не стала.

       – Но кого? – Домина поднялась с софы и принялась искать носовой платок в одном из многочисленных отделений секретера. – Он ездил к этому жуткому графу Контрарио и нигде не должен был останавливаться надолго.

       – Контрарио? – Алисия поежилась. – О нем ходят столько страшных слухов. Может быть, нескио зачарован?

       Найдя платок, Домина приложила его к глазам, вытирая безостановочно льющиеся слезы.

       – Разве зачарованные так себя ведут? Он такой язвительный и недобрый.

       – А ты что, знаешь, как ведут себя зачарованные?

       Бросив платок, Домина налила в бокал венецианского стекла легкого вина из стоящего на туалетном столике графина. Выпив его одним глотком, как лекарство, повернулась к сестре.

       – Тебе налить? – получив отказ, села рядом с ней и вернулась к разговору: – Ты помнишь барона Оттавио? Он одно время часто у нас бывал.

       – Что-то ты мне о нем говорила. Но видеть я его не видела. Я же не бываю у тебя, когда здесь гости нескио, да и сам нескио тоже. Я плохо помню, что ты мне говорила. Вроде с ним что-то было не так, но что, забыла.

       – Так вот барон Оттавио ездил к графу вызвать его на бой. Контрарио его оскорбил, назвав идиотом.

       – И что, бой состоялся?

       – В тот-то и дело, что нет! – Домина раскраснелась и от вина, и от волнения. Вспоминая, принялась медленно рассказывать: – Из замка Контрарио барон вернулся сам не свой! Он заявил, что граф Контрарио замечательный человек, что он теперь его самый преданный друг, и нес такую о нем чушь! Более того, он заявил, что граф единственный претендент на королевский престол, и это при нескио!

       – При чем тут граф? Нескио единственный прямой потомок наших королей! Барон сошел с ума?

       – Не похоже. Он был вполне разумен, когда речь шла о чем угодно, даже говорил умные вещи. Но стоило кому-нибудь заговорить о графе Контрарио, как у него стекленели глаза, и он начинал городить о преданности, благородстве и верности какому-то долгу! Все были уверены, что граф его зачаровал.

       – А где теперь барон?

       – Никто не знает! Он заявил, что граф отправляет его куда-то с чрезвычайно важным поручением, оставил свое имение в распоряжение графа, и исчез! Его нет уже два года. Так что я знаю, как выглядит зачарованный.

       – Ну, мы ведь о графе Контрарио упомянули только мельком. Возможно, этого мало, чтобы нескио раскрыл свое заклятье.

       – Для барона этого было вполне достаточно. Даже когда речь заходила о дворянстве, наместнике, власти, он принимался с пеной у рта доказывать, что граф – лучший из лучших. Нескио так себя не ведет.

       – Зачаровать можно по-разному. Вдруг граф внушил ему, что он должен жениться на какой-нибудь посланной им особе? И через нее будет управлять нескио? Так, как Зинелла управляет наместником?

       Домина резко встала и принялась метаться по комнате.

       – Почему ты все время говоришь гадости?

       – Почему гадости? – Алисия неодобрительно покачала головой. – Разве ты не решила оставить своего покровителя?

       – Я еще ничего не решила! И мне больно слушать твои слова.

       – Лучше заранее предусмотреть все неприятности и подготовиться к ним, чем остаться с носом. – Как истинная купчиха, Алисия любила рассчитать все возможные ходы наперед.

       – Хорошо, но не сейчас. – Домина решила, что сестре ее не понять. Она прагматичная и сухая. Уж лучше выплакаться в одиночестве. И попытаться помириться с нескио. Сестра ей в этом только мешает. – Тебе скоро уезжать?

       – Я бы могла погостить еще, но теперь, когда вернулся нескио и ты ляпнула такую чушь, мне лучше уехать.

       Домина холодно подтвердила:

       – Да, тебе лучше уехать. Сама видишь, нескио не привечает моих гостей. – Помолчав, тихо добавила: – Кто знает, возможно, больше в этом поместье нам уже не встречаться.

       – Не волнуйся! Это сейчас тебе все кажется ужасным, но пройдет время, и ты поймешь, что все к лучшему.

       Алисия позвала свою горничную и принялась собираться. Домина ушла к себе, стараясь заглушить рыдания, и спокойно обдумать, как ей жить дальше. Так ничего и не придумав, решила положиться на волю судьбы. Если нескио прикажет ей уйти, она, конечно, будет вынуждена подчиниться. Но добровольно она из этого эдема не уйдет, что бы там не говорила ей сестра. В конце концов, та ей просто завидует.

       Нескио держал в руке бокал вина, и не мог сделать ни глотка. Впервые в жизни он не знал, как поступить. Сердце требовало вернуться в замок Контрарио и освободить Агнесс. Разум упорно противился этому безрассудному намерению, обреченному на провал. Какое он имеет право рисковать сотнями жизней ради одной?

       Нескио был опытным военачальником, и понимал, что жизнь Агнесс не может быть ценней жизни даже нескольких воинов, а для штурма замка нужны даже не сотни, а тысячи. Причем безуспешного штурма.

       Сердце отчаянно ныло, о глупых словах Домины он забыл. Так же, как и о ней самой. Былые тщеславные устремления занять пустующий королевский трон растворились в горестной невозможности повернуть время вспять. Не нужно было ему оставлять Агнесс! Он вполне мог соскочить с испуганного коня, почему же не соскочил? Там были и другие кони, он мог увезти Агнесс на одном из них.

       Но не увез.

       Страдая от душевной муки, решил хоть что-то сделать. Приказал оседлать Горра, и отправился к лэрду. Хотя от него и не приходилось ждать чего-то хорошего, но, пока они с ним были в одной упряжке, он должен подробнее рассказать ему о том, что с ним приключилось в замке графа. Не упоминая Агнесс.

       Горр мчался широким аллюром, и через полчаса показался городской посад. По кривым мощеным грубым булыжником улочкам нескио проехал неспешной рысью, боясь раздавить кого-нибудь из зазевавшихся прохожих. Ближе к центру столицы улицы становились все шире, просторнее, сходясь в центре в многоугольную звезду. По одной из них нескио выехал на широкую площадь возле величественного памятника последнему королю Терминуса. Король, изваянный из белого мрамора, смотрел на север, насупив густые брови и повелительно протянув руку.

       Нескио никогда не задумывался, почему памятник смотрит на север, но сейчас вдруг решил, что в этом есть какой-то тайный смысл. Но какой? Нужно будет еще раз заглянуть в архивные предания, собранные еще его прадедом. Возможно, там он найдет подсказку.

       На площадь выходили фасады особняков почти всей терминской знати. Здесь стоял и его собственный городской особняк, и особняк лэрда. Не заезжая к себе, на лето там оставалось всего несколько слуг, нескио подъехал к воротам лэрда из прихотливо переплетенного чугуна.

       Ему навстречу тут же выбежал конюшенный мальчишка. Взяв коня под уздцы, увел его во двор, к конюшням, а нескио прошел в дом. В холле стояли вазоны с пестрыми цветами, создавая несколько деревенский уют. Низко поклонившись, маленький арапчонок в темно-зеленой муаровой ливрее торопливо побежал докладывать лэрду о прибытии важного гостя.

       Не дожидаясь приглашения, нескио стал подниматься вслед за ним по широкой лестнице. Возле гостиной немного помедлил, пока не услышал сердитый возглас лэрда: "проси его скорей!" и вошел в светлую комнату. Лэрд сидел на диване, опираясь на трость. Вид у него был нездоровый.

       – Извините, нескио, что не встречаю вас стоя. Но после нашего путешествия я чувствую себя преотвратно. Похоже, я болен сильнее, чем предполагал. А как вы?

       – Нормально. Отоспался и чувствую себя прекрасно. А вы сидите. Вы же знаете, я небрежно отношусь к церемониям.

       Склонив голову, лэрд придирчиво оглядел его с ног до головы.

       – Я бы не сказал, что выглядите вы прекрасно. Вы бледны, и глаза у вас пасмурные. Может быть, расскажете, что произошло в замке? Мне кажется, вы не захотели говорить об этом из-за этого безобразного мальчишки, Фугита.

       Он жестом указал на стоящее неподалеку кресло, и нескио опустился в него. Откинул голову на спинку, прикрыл глаза, и признался:

       – Я и в самом деле не хотел ничего говорить при Фугите. Но не только. Мне нужно было понять самому, что же случилось.

       Лэрд с трудом поднялся на ноги. Позвонил в сонетку, на звонок прибежал тот же арапчонок.

       – Подай нам вина.

       Через пару минут тот вернулся с вином и бокалами. Отправив его прочь, лэрд сам разлил вино по бокалам и подал один нескио. Пригубил свой и задумался.

       – Знаете, с каждым годом не только убывают силы, но и все вокруг меняется. Когда-то я обожал бургунское. А теперь мне кажется, что оно уже не имеет ни того вкуса, ни того запаха, что когда-то. А дело-то не в вине, а во мне. Я старею, притупляются все чувства. Но речь не об этом. Так что случилось в замке?

       – Вы были правы, лэрд, – признался нескио с кривоватой усмешкой. – Я оказался слишком самоуверенным.

       – Вам просто не довелось встречаться с тем, что выходит за грани обычного восприятия жизни. Вы принимали во внимание только зримые опасности, те, которые можно отвести ударом меча. А в замке, как понимаю, столкнулись с чем-то выше вашего понимания.

       – Вы правы, лэрд. Когда граф снял с пальца кольцо и навел его на меня, я не смог пошевелиться. Никогда не думал, что такое возможно. Я даже глазом не мог моргнуть, не то что противодействовать ему!

       Лэрд задумчиво покачал седой головой.

       – Но он не довел дело до конца, иначе бы вы тут передо мной не сидели. Что ему помешало?

       Нескио помедлил. От мысли об Агнесс что-то болезненно кольнуло в груди, и он неосознанно положил руку на сердце.

       – Кто-то постучал в дверь, граф отвлекся, я вскочил. Потом просто удрал из замка. Он меня не преследовал.

       – И вам не помешала стража? – Лэрд не поверил этому объяснению. – Все три заставы вас пропустили молча?

       – Вероятно, из замка можно проехать беспрепятственно. Или, возможно, мне помогла начавшаяся буря.

       – Когда мы ехали обратно, нас останавливали трижды. И трижды наш кучер показывал какую-то звезду. Но, возможно, вам и впрямь помогла буря. А, что точнее, вы о чем-то не хотите мне говорить. Это ваше право. Но что вы хотите от меня?

       – Возможно ли вернуться в замок?

       – Зачем?

       – Я хочу отомстить графу за попытку сделать из меня болвана. – Наскоро выдуманная причина была на редкость неубедительна, нескио это слышал и сам.

       Лэрд тонко усмехнулся, давая понять, что такой ерундой ему голову не заморочить.

       – Это на редкость глупо. И вы это понимаете без меня. Причина здесь другая, глубже и серьезнее. Смотрите, не обожгитесь, нескио. Возможно, камень на вас все-таки подействовал, хотя и не так, как вы ожидали. Но не буду вас пытать. Просто скажу, что в одиночку вернуться в замок нечего и пытаться. Даже если вы соберете войско, вам все равно в него не прорваться. Кстати, я послал в деревню своего человека. Вы помните, в замке графа был пожар? Он должен выяснить, насколько серьезным был этот пожар. Думаю, он вернется завтра-послезавтра.

       Нескио кивнул. Говорить о своем шпионе он не собирался.

       – Хорошо, я подожду. Это и впрямь рациональнее. Когда вы собираетесь навестить своего наследника?

       Лэрд скривился.

       – Не думаю, что смогу сделать это раньше следующей недели. Нога не просто болит, она отнимается. Но ехать надо. Не хочу ссориться с графом.

       – А что собираетесь делать потом?

       – Мой лекарь говорит, что мне нужно уехать лечиться из города в свое поместье, вот и уеду после визита.

       – Надеюсь, визит пройдет удачно, и Беллатор помешать вам не сможет. – Многократно бывая во дворце, хорошо зная дворцовые порядки, нескио прекрасно представлял все трудности, связанные с этим рискованным предприятием. – Удачи вам. Не буду больше вас тревожить, поправляйтесь.

       Он ушел. Лэрд поудобнее устроился на диване и задумался. Попытка графа превратить нескио в верного адепта несомненно провалилась. Но вот кто тому виной? Если нескио спас мужчина, он без обиняков сказал бы, кто это. Но он молчит, значит, то была женщина.

       Память услужливо нарисовала портрет экономки, на мгновение появившейся в зале, где граф принимал гостей. Как ее звали? Агнесс? Правильно. Вот вмешательство этой весьма симпатичной экономки нескио вполне мог скрывать. И она могла дать ему пропуск через заставы. Но почему тогда он приехал один? Граф схватил Агнесс? Вполне возможно.

       Именно поэтому нескио и рвется обратно. Чувство вины и благодарность – мощные стимулы для подобной неосмотрительности. Мог ли нескио влюбиться? Лэрд покачал головой. Вряд ли. Для этого они с экономкой были слишком мало знакомы. Тем более что нескио хладнокровен и рассудителен, порывистость ему не свойственна. Нет, это маловероятно.

       Лэрд решил оставить сделанные им выводы при себе, и задумался, как бы ему половчее выполнить поручение графа. В принципе, он часто бывал во дворце у сына, когда тот не воевал вместе с Сильвером, но никогда не встречался с Зинеллой. К ней никого не пропускали. Так как ему с ней встретиться?

       Нескио медленно ехал обратно в поместье по запруженным народом улицам. Звонко цокая подковами по мощеной мостовой, Горр пританцовывал, мечтая пустить вскачь, недовольно фыркая и прядя ушами. Кричали уличные торговцы, под ногами коня шмыгали мальчишки, нескио ни на кого не обращал внимания. Он старался не думать об Агнесс, но она стояла перед глазами как живая. Это было похоже на наваждение.

       А, может, это и впрямь наваждение? Может, лэрд прав, и это граф своим чародейским кольцом наслал на него это странное, болезненное, раздирающее душу чувство?

       Когда-то в юности нескио вообразил, что влюблен в дочь одного из соседей, мелкопоместного дворянина. Сейчас он даже вспомнить не мог, как ее зовут, а тогда ночи напролет проводил под ее балконом, распевая серенады и клянясь в вечной любви. Даже жениться хотел, попросил разрешения у отца. Но его мудрый отец отправил его в далекий поход, охранять границы страны, и тем отвратил от поспешной женитьбы. Не то изнывать бы ему сейчас от беспросветной скуки с опостылевшей женой.

       Пройдет немного времени, и он так же забудет Агнесс. Вот только как быть с долгом чести? Она спасла его, и ему нужно хотя бы выяснить, что с ней. И предложить убежище, если она еще жива.

       Над головой раздался протяжный колокольный звон. Нескио поднял голову, увидел ворота монастыря. Хмуро усмехнулся. В этом монастыре аббатисой была сестра наместника, Фелиция, в которую был в свое время влюблен граф. Интересно, что было бы, женись он на ней? Судя по его отвратительным замашкам, она избежала на редкость мерзкой участи.

       Колокол звонил и звонил, призывая к себе, и у нескио появилось странное желание зайти в монастырь и отстоять службу. Может быть, это поможет ему справиться с овладевшим им наваждением? Он даже натянул поводья, заставляя коня остановиться, но тут же засмеялся и пришпорил Горра, заставляя пуститься в галоп. Что это с ним?

       За последние дни в его душе что-то изменилось. Королевский трон его больше не прельщал. Более того, он больше не хотел власти. Да и хотел ли он ее прежде? Нескио задумался. То, что подвигло его на участие в заговоре против наместника, стало мелким и незначительным. Он больше не желал быть королем.

       Подъезжая к поместью, вспомнил о Домине. Что ему с ней делать? Жениться на ней он не станет. Он никогда об этом и не думал. Зачем ему портить свою кровь и родословную? Он слишком дорожит своей честью, чтоб предложить свою руку простолюдинке. Оставить ее у себя, забыв ее нахальные слова, он тоже не может, хотя прежде он на них и внимания бы не обратил. Но сейчас другое дело.

       Честно признался себе, что после встречи с Агнесс Домина кажется ему слишком скучной, заурядной, чтобы продолжать с ней прежние отношения.

       Он бросил поводья выскочившему ему навстречу груму, и на этот раз зашел в дом с главного входа, как и полагается владельцу. Навстречу ему, низко кланяясь, поспешили мажордом с лакеем. Отдав хлыст лакею, поздоровался с мажордомом и поднялся к себе.

       Сменив с помощью Зяблио верховой костюм на простой домашний камзол, отправился в дамский будуар, рассчитывая застать там Домину одну. Наверняка она его ждет. Интересно, что она выдумает, чтоб оправдаться? Женщины так изворотливы. Наверняка будет море слез и пылкие клятвы в вечной любви.

       Он вспомнил одну из своих прежних фавориток, Ирисию. Едва он сказал, что она свободна и вольна выбирать себе мужа, Ирисия заявила, что ждет ребенка.

       Пришлось оставить ее в поместье, но в ее спальне он больше не бывал. Через пару недель верный Зяблио намекнул, что для сотворения обещанного ребенка сгодится любой, носящий штаны, и нескио устроил Ирисии засаду. Спрятал возле ее спальни шпиона, и на следующую же ночь изловил в ее постели одного из своих лакеев.

       Он со скандалом выгнал и бессовестную лицемерку, и наглого лакея. И она еще посмела говорить, что делала это исключительно из любви к нему, потому что не хотела его терять! Нет, ему никогда не понять этих странных женщин.

       Войдя к Домине, нескио убедился в своих предположениях. Любовница и впрямь сидела в будуаре, бледная, со слезами слез на испуганном лице. Но, тем не менее, одета она была в новое шелковое платье золотистого цвета, красиво оттенявшие ее темные волосы, уложенные в сложную высокую прическу. В ушах и на шее светились кроваво-красные рубины в искусной золотой оправе, сделанные лучшим ювелиром столицы.

       Нескио усмехнулся. Рубины, символы любви. Он купил их ей совсем недавно, считая, что она ему достаточно дорога, чтобы оставить ее подле себя еще на несколько лет. И ошибся.

       Она встала при его появлении и хотела подбежать, чтобы, как обычно, поцеловать, но он отстранил ее холодным взмахом руки.

       – Сядь, Домина. Нам надо поговорить. – И сел на низкий диван.

       Она упала в кресло напротив, в отчаянии заломив руки.

       – Я виновата, очень виновата! Но моя сестра, понимаете, она постоянно меня провоцирует. Я просто не смогла сдержаться.

       – Она сказала, что я на тебе никогда не женюсь, и ты заявила, что заставишь меня это сделать?

       Домина поникла красивой головкой.

       – Да. Но я так не думала.

       – Конечно, не думала, – жестко подтвердил нескио. – Не настолько уж ты глупа, чтоб предполагать, что я вздумаю жениться на простолюдинке. Даже если б мне в голову и пришла подобная блажь, меня бы тут же лишили дворянства. А ты этого ну никак не стоишь. Мне с тобой было приятно, но не более того. Тебя может заменить любая хорошенькая девчонка.

       Он попытался представил на месте Домины Агнесс, – и не смог. Почему? Он был бы для нее несравнимо лучшим любовником, чем Контрарио.

       Домина внезапно упала перед ним на колени и уцепилась за рукав.

       – Не прогоняйте меня, умоляю! Я так вас люблю!

       Нескио скептически покачал головой.

       – Любишь? Конечно, любишь. Только не меня, а все то, что тебе дает связь со мной. Все это. – Он широко развел рукой, показывая на дорогую мебель и красивую одежду. – Ты любишь роскошь.

       Домина, все так же оставаясь на коленях, отчаянно взмахнула руками, пытаясь опровергнуть его слова, но он не стал ее слушать.

       – Можешь оставаться здесь, пока я не найду тебе замену. И ко мне больше не подходи. Выбери себе мужа и уходи из этого дома. Я дам тебе достойное приданое.

       И вышел, не обращая внимания на отчаянные рыдания.