Текст книги "Измена (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

       – Да, род Сордидов славится тягой к красивым вещам, – и нескио намеком посмотрел на подходившую к ним Агнесс с подносом, заставленной разной снедью.

       Заметив, что ей тяжело, встал и учтиво взял из рук женщины нагруженный поднос. Она отшатнулась, с недоумением глядя ему в лицо.

       – Нескио настоящий рыцарь, в отличие от меня, Агнесс, – с ироничной интонацией заметил граф.

       Нескио молча поставил поднос на стол и сел обратно, предоставив женщине расставлять блюда по столу.

       – Благодарю вас, но я и сама справлюсь. – Она снова низко склонила голову, поспешно расставила принесенные блюда, и собралась уходить.

       – Разве вы не составите нам компанию, Агнесс? – нескио и сам не мог понять, для чего провоцирует графа. Агнесс хороша, конечно, но в его жизни были женщины и красивее. Взять хотя бы его нынешнюю фаворитку, Домину. Вот уж кто настоящая красавица. Так почему?

       Агнесс с ужасом посмотрела на него, но возразить не успела.

       – Да, Агнесс, почему бы тебе не составить нам компанию? Думаю, на кухне найдется, кем тебя заменить. – Граф произнес это не терпящим возражения тоном.

       Агнесс покорно склонила голову.

       – Хорошо, я сейчас приду.

       Она ушла, но через пару мгновений вернулась, неся приборы для себя. Тут же показался парень в головной повязке, с подносом, заставленным закрытыми кастрюльками, в которых что-то шкворчало и булькало. Агнесс потянулась, чтобы разложить еду по тарелкам, но граф грубовато махнул рукой, отправляя ее на место во главе стола. Покраснев, она заняла место хозяйки и замерла, не зная, что делать.

       Мужчины, не скупясь, сами положили на свои тарелки горы разных яств, и принялись за еду. Агнесс тоже положила себе немного пирога с голубями и осторожно откусила кусочек. Видно было, что трапеза с господами для нее непривычна и сильно смущает.

       Нескио больше не смотрел в сторону Агнесс, полагая, что внимание, оказываемое им фаворитке графа, отнюдь тому не льстит. Но все равно порой взглядывал на нее, скромно сидевшую между ними. Что в ней его привлекало, он не понимал.

       Граф пару раз подливал ему бургундского, не забывая и себя, но нескио это не смущало. Он прекрасно знал, что мог выпить полдюжины подобных бутылок без всякого для себя вреда. Главное, чтоб оно не было отравлено или заговорено. Но, судя по тому, как спокойно его пил хозяин, ему не грозило ни то, ни другое.

       Наконец подали десерт, состоявший из нескольких видов засахаренных фруктов. Видя, что блюдо с фруктами слишком далеко от Агнесс, нескио подвинул его к ней, за что получил мельком кинутый на него взгляд и негромкое "благодарю".

       После окончания ужина они перешли в соседнюю комнату, обставленную просто и уютно. Даже без пояснений графа было ясно, что эта комната тоже входит в апартаменты фаворитки, или, как ее называл граф, экономки. Агнесс осталась в трапезной, тут же принявшись убирать со стола.

       Они несколько раз с переменным успехом сыграли в кости, пока нескио не зевнул во весь рот, едва успев прикрыться широкой ладонью. Граф спохватился:

       – Что же это я! Вы же столько времени провели в дороге, а я навязываю вам ненужную игру! Простите! Я покажу вам вашу спальню. – И он громко воскликнул: – Агнесс!

       Она появилась через пару минут, видимо пробежав всю дорогу.

       – Где ты приготовила спальню нашему гостю?

       Агнесс с легкой укоризной взглянула на графа, но тут же вновь потупила взор. Нескио догадался, что спальню ему приготовили там, где приказал граф. Для чего он это скрывает? Нескио не нравились эти неприятные секреты, но он здесь именно для того, чтоб разобраться, что задумал Контрарио.

       – В южном крыле, рядом с оружейной, – тихий голос походил на шелест опадающих листьев.

       – Что ж, неплохо. – Граф поднялся, но тут же споткнулся и сел обратно. – Дьявол! Опять заболела нога! – И пояснил гостю: – В прошлом году я получил рану, не слишком опасную, но болезненную. С тех пор она жутко ноет к непогоде. Это неприятно. Похоже, будет гроза. Вы не обидитесь, если вас проводит Агнесс?

       Нескио почуял засаду, но спокойно заверил, что никакой обиды он не чувствует. И не преминул поддеть графа:

       – Когда мужчину сопровождает такая красотка, ему полагается радоваться, а не оскорбляться.

       Граф сумрачно усмехнулся, и Агнесс, не дожидаясь приказания, пошла вперед, прихватив со стены факел в металлической оправе. Нескио пошел за ней. Заметив, что факел подрагивает в слабых женских руках, попросил:

       – Дайте факел мне, Агнесс. Он слишком тяжел для ваших нежных ручек.

       Она остановилась и с недоумением посмотрела на него.

       – Никто мне такого не говорил. Но возьмите, если вам так удобнее.

       Нескио взял у нее из руки факел. Высоко подняв его над головой, высветил длинный коридор, по которому они шли.

       – А почему в замке нет свечей? Или хотя бы ниш для масла?

       – У меня есть свечи. Я использую их у себя в комнатах. А масло дорого. У графа не так уж много денег, чтобы роскошествовать в замке. Здесь никто не живет.

       – А вы?

       Она снова удивилась.

       – Я не в счет. Я имею в виду членов семьи, а я только прислуга.

       Нескио никогда не экономил на близких, особенно тех, кто был ему хоть немного дорог, поэтому сочувственно покосился на нее, но промолчал. Кто он здесь, чтобы указывать, как нужно жить?

       Они довольно быстро дошли до покоев, предназначенных гостю. Агнесс взяла из рук нескио факел и воткнула его в подставку на стене. Затем распахнула дверь и вошла первой. Нескио вошел следом. Комната была обставлена, как и все в этом замке, в унылых коричнево-пурпурных тонах. Но в ней пылал камин, было тепло и даже уютно от весело потрескивавших дров. В глубине, в алькове, стояла широкая кровать под балдахином, застеленная свежим льняным бельем. На столике подле нее в подсвечнике горели три свечи.

       Войдя в комнату, Агнесс аккуратно притворила дверь, чтобы не выпустить тепло. Указав на стопку белья на прикроватной тумбе, застенчиво предложила:

       – Здесь свежее белье. А там, – она махнула рукой в противоположный конец комнаты, – горячая вода. Вино стоит на столике у окна. Вам еще что-нибудь нужно, нескио?

       – Нет, спасибо. Но, – тут он немного помялся, понимая возмутительность своего вопроса: – сколько вы живете с графом, Агнесс?

       Она недовольно поджала губы, но ответила вежливо:

       – Скоро десять лет.

       – А сколько вам лет?

       – Двадцать пять.

       Он удивился. Ему казалось, что ей не меньше тридцати. Поняв его безмолвное удивление, она тихо протянула:

       – Жизнь в таком месте не красит. Этот замок из всех высасывает красоту и молодость. Скоро граф заменит и меня. Я здесь далеко не первая.

       – А где же предыдущие? Надеюсь, не в замке?

       Агнесс отшатнулась и испуганно заявила:

       – Я не знаю.

       Нескио не поверил, уж слишком неверным был ее тихий голос.

       – У вас есть дети?

       Она посмотрела на него затравленным взглядом.

       – У меня был малыш. Но он умер. В замке не живут дети.

       – А как вы попали в замок, Агнесс?

       Она нервно затеребила жемчужные бусы на шее.

       – Меня похитили.

       Нескио насторожился.

       – Как это было?

       – Я с семьей шла куда-то, не помню, куда. Подъехала черная карета и меня закинули в нее.

       – Где это было?

       – Я не помню. Это было так давно.

       – Но красть людей незаконно!

       – Кого это волнует? Многие из замковой челяди похищены людьми графа посреди бела дня. Если бы я была из благородной семьи, а так... – она обреченно склонила голову.

       – Я могу передать вашу жалобу наместнику. – Нескио не понимал, почему у него так сильно заболело в груди. Он не раз слышал подобные истории, но никогда они не вызывали в нем такого сильного отклика.

       Агнесс испуганно протянула к нему руки.

       – Только не это, умоляю вас! Мне никто не поможет, а граф тут же меня убьет! И хорошо, если только убьет!

       Нескио хотел спросить что-то еще, но она взмолилась, еще ниже опустив белое от страха лицо:

       – Я могу идти, нескио?

       Он обуздал свое докучное любопытство.

       – Идите, я и сам справлюсь.

       Торопливо присев в знак прощания, она заспешила к двери. В этот же момент и нескио сделал широкий шаг, желая по-рыцарски распахнуть их перед ней. Они столкнулись около дверей и на мгновенье замерли. Агнесс внезапно по-девчоночьи хихикнула, подняв к нему голову. Нескио впервые посмотрел на нее мужским взглядом и понял, насколько же она хороша. В ней засмеялось все – от голубых глаз с золотистыми искорками в глубине до высоко поднятых уголков губ.

       Не понимая, что делает, нескио по-медвежьи обхватил ее и поцеловал. Она тут же испугалась и отчаянно толкнула его в грудь. Он нехотя ее отпустил, чувствуя странное сожаление и глубокую печаль.

       – Это не то, что вы подумали! – она заикалась от испуга. – Граф никогда не предлагает меня своим гостям.

       – А если я попрошу тебя у него на эту ночь, что он ответит, как ты думаешь?

       Она безнадежно посмотрела на него, повернулась и, рывком раскрыв дверь, побежала, подхватив пышные юбки. Факел остался на стене. Нескио посмотрел ей вслед, но, рассудив, что она и без света не заблудится в хорошо знакомом ей замке, плотно закрыл дверь.

       Сон прошел. Он сел на деревянную скамью возле камина и задумался, глядя на огонь. Поцелуй казался ему наваждением, до того хотелось продолжения. Наверняка это и есть наведенные на него колдовские чары. Недаром он сразу понял, что тут нечисто, когда граф отправил ее с ним. Ни один мужчина не будет оставлять свою любовницу наедине с гостем, если не хочет его ублажить. Или зачаровать ее красотой. И он, похоже, зачарован.

       Но он справится с этим. Он закаленный в боях воин, его голыми руками не возьмешь. И даже такими сладкими ручками, как у этой коварной красотки.

       Нескио пригрелся у жарко растопленного камина, его разморило и потянуло в сон.

       Он уже дремал, когда от крайней башни, башни Агнесс, донесся едва различимый быстро оборвавшийся звон, и нескио понял: там что-то произошло. Но что? Было тихо, слишком тихо. Замок начал внушать ему какой-то странный нереальный трепет. Может быть, маркиз с лэрдом были правы, когда отговаривали его от ночевки здесь?

       Он прислушался. Ему послышался тихий и безнадежный женский плач. И скорее не послышался, а почудился. Замок был слишком огромен, чтобы в нем были слышны отдаленные звуки. Тут даже никаких скрипов и шорохов, таких обычных в старинных зданиях, и тех не было. Здесь царила тишина, зловещая и пугающая.

       Нескио осторожно выглянул в пустынный коридор. Никого. Но плач чудился все явственнее и громче. Он нащупал кинжал на боку, с которым никогда не расставался. Прикосновение к холодному металлу несколько его ободрило.

       Факел на стене еще горел, и нескио, решившись, вырвал его из подставки. Подняв на высоту вытянутой руки, пошел на неверный звук, освещая путь колеблющимся пламенем. Он много раз поворачивал, шел то по одним полуосыпающимся лестницам, то по другим, пока не уперся в тяжелую низкую дверь.

       Нескио с силой толкнул ее, она медлительно отворилась, и он сделал решительный шаг вперед. Резко пахнуло свежей кровью. Он быстро окинул помещение внимательным взором. Это была маленькая пыточная камера. В углу стояла железная баба под веселым названием "примерь меня". Нескио и самому приходилось применять орудия пыток, но то было на войне. Он никогда не испытывал удовольствия от чужой боли. Но знал таких, для кого обязанности палача были наслаждением.

       Посредине камеры на дыбе была подвешена женщина со светлыми распущенными волосами, закрывавшими лицо. Нескио сразу понял, кто это. Охнув, поспешил к ней. Быстро вытащив кинжал, одним взмахом перерезал грубую веревку и подхватил ослабевшее тело. Убрав с ее лица волосы, тихо спросил:

       – За что он тебя так?

       Агнесс с трудом подняла опухшее от слез лицо и принялась растирать красные полосы на запястьях, морщась от боли.

       – Ни за что. Он так забавляется. Но дыба, это мелочи. Вот... – тут она замолчала и закусила губу. – Уходите! Если он застанет нас здесь, то убьет вас. А я не хочу. Вы единственный человек, который был добр ко мне. Уходите! Скорее!

       – Уйдем вместе. Покажи мне выход из замка, и я увезу тебя из этой обители зла.

       Агнесс тыльной стороной ладони вытерла с лица бежавшие слезы.

       – Куда? Шлюхе графа нигде не будет пристанища.

       – Я позабочусь о тебе! – горячо пообещал нескио. – Я могу устроить тебя в монастырь, где ты сможешь жить спокойно.

       Она заколебалась, с надеждой подняв на нескио измученные глаза, и в тот же момент раздался довольный голос Контрарио:

       – Молодец, Агнесс! Ловко ты заманила его сюда. Ты всегда была послушной рабой.

       Нескио сделал быстрый шаг назад и прислонился к стене, сжимая в руке кинжал. Посмотрел на стоящую у двери женщину, дрожащую крупной дрожью, и понял, что граф лжет. Агнесс его не заманивала. Но послужила невольной приманкой.

       – Можешь идти, ты мне больше не нужна! Ты сделал все, что должна была сделать! – граф шагнул вперед и остановился в нескольких шагах от своего гостя. Агнесс медлила, и граф сказал уже со злостью: – Хочешь остаться и посмотреть? Думаю, тебе это будет полезно. Что-то в последнее время ты начала отбиваться от рук.

       Покорно склонив голову, Агнесс бесшумно выскользнула за дверь.

       Гадко ухмыляясь, граф снял с правой руки кольцо с дурно ограненным красным камнем и надел его на средний палец левой руки.

       – Не вздумайте колдовать, граф, или я порежу вас на ленты для попоны! – нескио повернул кинжал острием к графу.

       Тот беспечно возразил:

       – Не думаю, чтоб вам это удалось, мой дорогой нескио. Хотел бы я посмотреть на того, кому это удастся. Вы сюда пришли сами, по доброй воле, а мне очень нужны верные друзья. И даже не друзья, а рабы. Вот вы сейчас и станете моим рабом. Как и все вокруг меня. Думаете, Агнесс придет вам на помощь? Нет, она просто бессловесная кукла, и сделает все, что я ей велю. Так было всегда, и будет всегда. Никто не в состоянии мне противиться. Она сама прыгнет в колодец с крысами, когда придет время.

       – Так вот куда девались ваши прежние любовницы! – ужаснулся нескио.

       – Конечно, – равнодушно подтвердил граф. – Зачем кормить лишние рты?

       – Но это бесчеловечно! Ведь их можно было просто отпустить!

       – Они слишком много знали. Но прочь, пустые слова! – и граф поднял руку с кольцом, в котором зловеще сверкал красный камень. – Смотри на камень!

       Нескио взмахнул кинжалом, и вдруг застыл, опутанный невидимыми, но от этого не менее прочными путами.

       – Вот так-то, мой дорогой гость! – заметил Контрарио с язвительной нежностью. – Но не волнуйтесь. Не вы первый, не вы последний. И не беспокойтесь о нашем уговоре: он остается в силе. Очень приятно иметь на троне услужливую марионетку, не так ли?

       Нескио тщетно противился опутавшим его чарам. Голову начал обносить красноватый туман, из которого доносились становившиеся непонятными слова:

       – Повторяйте за мной, нескио: "Я клянусь исполнять все желания моего сеньора..."

       Нескио хотел сжать зубы, но язык сам по себе принялся несвязно лепетать:

       – Я клянусь...

       Внезапно по ногам прошел порыв свежего ветра, дверь широко распахнулась, огонь, освещающий камеру, затрепетал и потух.

       – Кто тут? – злобно завопил граф.

       Послышался глухой звук удара, граф внезапно замолчал. Нескио кто-то цепко схватил за руку, и он, очнувшись от завладевшего им морока, на еще слабых ногах был вытянут в коридор. При свете горевшего на стене факела нескио увидел смертельно бледную Агнесс с потухшим факелом в руке. В ее глазах горел огонь непонятного ему чувства. Может, и ей приходилось бороться с наложенными на нее чарами? Ведь она полностью прошла через посвящение, к которому принудил его граф.

       Агнесс решительно просунула в ручку двери рукоять факела, заклинивая дверь.

       – Бежим! Скорее! Это его долго не удержит! – и она за руку потащила нескио за собой, вырвав на ходу из подставки на стене горевший факел.

       Он запротестовал:

       – Иди вперед, я за тобой, так у нас получится гораздо быстрее.

       – Я не думала, что вы так быстро очнетесь, нескио! – и она побежала вперед, освещая дорогу.

       Через несколько минут они выбежали на площадь. Где-то мерно громыхала обещанная графом гроза, все ближе и ближе подбираясь к замку. Уже видны были яркие сполохи молний и слышен раскатистый гром. Но дождя еще не было.

       Агнесс кинулась к конюшням. Конь нескио стоял в крайнем стойле, нервно вздрагивая и прядя ушами. Агнесс сняла со стойки седло и уздечку. Вдвоем они быстро взнуздали жеребца, и нескио, запрыгнув в седло, протянул руку:

       – Прыгай ко мне, Горр легко выдержит двоих.

       – Мне еще нужно поднять ворота, иначе нам не выбраться. Но возьмите это, – и она подала ему яркую звезду, рассыпавшую вокруг синие искры. – Это знак посланника графа. Без него вас не выпустит стража. Прикрепите его на грудь. – И Агнесс побежала к сторожевым воротам. Возле них стоял стражник, она его знала.

       – Арм, скорее открывай ворота! Граф приказал выпустить своего гостя!

       Арм с недоумением посмотрел на нескио. Еще никто не уезжал из замка ночью, но приказания графа не обсуждались. К тому же на груди всадника сверкала дозорная звезда. Пожав плечами, он принялся крутить подъемное колесо. Ворота медленно поднялись, пропуская всадника. Но нескио остался стоять, протягивая руку к Агнесс.

       – Быстрее! Вставай на мой сапог!

       Она сделала шаг назад.

       – Нет. Я проклята, и только погублю вас. Я должна служить графу.

       – Ты уже вырвалась из его власти, когда вызволила меня!

       Она отрицательно покачала головой.

       – Я не знаю, что со мной случилось. Но теперь этот порыв прошел, и уехать я не могу. Спасайтесь, пока здесь не появился граф и не поднял на ноги стражу. Скорее!

       Нескио хотел подъехать к ней, чтобы силой закинуть на коня, но раздался такой зловещий удар грома, что Горр вскинулся и помчался вперед, не давая всаднику схватиться за уздечку. Услышав позади скрежет закрывающихся ворот, нескио понял, что Агнесс выбрала смерть. Другого исхода для нее он не видел.

       Он хотел вернуться, чтобы помешать свершиться несправедливости, но конь, подгоняемый ударами грома и сверканьем молнии, мчался вперед, не обращая внимания на седока. Звезда, прикрепленная на груди нескио, в темноте сверкала все ярче, видимая издалека. Ни на одной заставе нескио не остановили, и он благополучно добрался до постоялого двора, истерзанный если не физически, то душевно.

       Вышедший на его зов заспанный хозяин, посмотрел на его потемневшее лицо, и молча проводил в свободную спальню. С трудом отцепив от груди потухшую звезду, нескио спрятал ее в карман. Рухнув на постель, уставился в потолок, не понимая, жив он еще или уже нет. В голове вертелись слова Агнесс, угрозы графа, их странный уговор, и он не понимал, спит он или бодрствует.

       Поутру его разбудил осторожно заглянувший в его комнату маркиз.

       – Доброе утро, нескио! Когда вы вернулись? Честно говоря, мы не ждали вас так рано. Ночью была страшная буря. Во дворе старый дуб повалило прямо на ворота. Выехать невозможно. Но хорошо, что он упал не на конюшни, не то бы мы застряли здесь надолго. Как вы, нескио?

       Тот чувствовал неприятную ломоту во всем теле, но ответил как обычно:

       – Хорошо, спасибо за беспокойство, – рассказывать о своих ночных приключениях он не собирался.

       – А как поживает граф? Хотя что это я! Спускайтесь к завтраку и расскажите нам о том, что было ночью. Не думаю, что вы прискакали посреди ночи в ужасную бурю просто так. Кстати, говорят, что замок горел. Насколько это верно, не знаю.

       Он исчез. Нескио поднялся. Чтоб прояснить сумбур в голове, окунул лицо в стоящий в углу таз с остывшей водой, и спустился вниз, в ту же комнату, где они обедали вчера. Ему хотелось бросить все и помчаться наверх, в замок, но, как опытный воин, он понимал, что это безнадежно. Дальше первой заставы он не проедет. Даже если его и пропустят, что даст его появление в замке в одиночестве и безоружным? Сыграет на руку графа, только и всего. На сей раз Агнесс не удастся уберечь его от заклятья.

       В трапезной уже сидели все его спутники. Взъерошенный и какой-то непохожий на себя Фугит разливал вино, а лэрд что-то негромко говорил, покачивая седой головой. При появлении нескио все замолчали и повернулись к нему. Фугит изобразил неуемную радость, но при этом глаза его подозрительно ощупывали нескио с ног до головы.

       – Как хорошо, что вы вернулись, дорогой друг! Мы как раз говорили о том, что, не появись вы сегодня утром, нам пришлось бы ехать вас выручать. – Фугит был возбужден.

       – Вам пришлось бы уехать без меня, – суховато поправил его нескио. – Потому что никто из вас в замок графа из-за меня поехать бы не решился.

       – Вы правы, – спокойно согласился лэрд. – Если бы вы попали в беду, выручить вас у нас недостало бы сил. Сами знаете, спорить с графом бесполезно.

       – Да. Мне замок графа, да и он сам внушает немалое опасение. – Маркиз потянулся за налитым Фугитом бокалом и отпил глоток, желая подкрепить силы. – Мне кажется, когда я встречался с ним в столице, он не был таким... зловещим.

       – Думаю, он проявил свой истинный нрав на фоне своего зловещего замка. А, возможно, это зловещее место влияет на всех, кто живет там более-менее долго.

       Нескио тут же подумал об Агнесс. Возможно ли, что замок повлиял и на нее? Нет, не так. Замок безусловно повлиял на нее, он и ему-то стал поперек горла. Но изменил ли он ее внутреннюю сущность, как сделал это с графом, а, возможно, и со всеми, кто там обитает? Он вспомнил ее горестные глаза и отринул это подозрение. Ясно одно: ее нужно спасать. Если она еще жива.

       Мысль о смерти Агнесс вдруг отозвалась в сердце такой острой болью, что он не услышал обращенного к нему вопроса.

       – Нескио, вы здоровы? Вы как-то слишком рассеяны. – Лэрд смотрел на него участливо, но за участием скрывалось беспокойство.

       – Да, все в порядке. – Голос нескио прозвучал глухо, будто от непролитых слез.

       – Как вы провели время с графом?

       – Не очень хорошо, как вы, наверное, уже догадались. Потому я и прискакал посреди ночи в бурю, что оставаться там долее было невозможно.

       Он взял бокал и залпом выпил вино. Потом протянул пустой бокал Фугиту.

       – Раз вы у нас сегодня за виночерпия, то плесните мне еще.

       Тот поспешно наполнил вином бокал.

       – Я разливаю вино, потому что все работники во главе с хозяином убирают упавший дуб. Мы намерены выехать как можно скорее.

       – Что ж, можно сделать вывод, – осторожно продолжил лэрд, – что графу с вами ничего сделать не удалось. Но он пытался?

       – Пытался. – Нескио не хотелось сознаваться в своей глупости, но справедливость требовала признания. – Потому я и уехал.

       – Мы вас предупреждали. Но хорошо уже то, что вам удалось спастись. Как вам удалось уехать без позволения графа? Замок слишком хорошо охраняется, чтоб уехать самовольно.

       – Мне помогли.

       – Тогда нам нужно ждать к завтраку еще одно лицо? Ведь вы непременно взяли с собой своего помощника. Насколько я знаю графа, тому не поздоровится, если он окажется в его власти.

       – Нет. Он со мной не поехал.

       – Что ж, тогда да храни его Бог.

       Нескио низко опустил голову и с силой сжал в руке бокал, рискуя сломать. Все замолчали, видя, как побелели его губы.

       – Я звал его с собой. Он не захотел со мной ехать. Сказал, что проклят. – Это походило на жалкие оправдания, и нескио чертыхнулся. Потом хмуро добавил: – Я не хочу об этом говорить.

       Все замолчали, понимая, что ему не до них. Едва они успели покончить со стоявшей на столе едой, как в дверь заглянул хозяин.

       – Мы убрали дерево. Можно ехать.

       Но тут воспротивился лэрд.

       – Глупо пускаться в дальнюю дорогу сразу после еды. Мы часок передохнем. – И он отправился в свою комнату, намереваясь прилечь.

       Маркиз с Фугитом принялись играть в кости на какие-то смехотворно малые суммы, а нескио вышел во двор, где еще валялись оторванные во время бури ветви деревьев, черепица с крыш, солома, и разный мусор, поднятый в воздух неистовым ветром.

       – И часто у вас бывают такие бури? – спросил он у убиравшего двор полового.

       – К счастью, нет. Старики говорят, – тут он опасливо понизил голос и покосился в сторону замка, зловещей тенью видневшийся на горизонте, – что такое бывает, когда владелец замка неистовствует. Но так это или нет, не знаю.

       Нескио хотелось сказать, что это истинная правда, он убедился в этом сам, но промолчал. Ни к чему слугам об этом знать.

       Вышел за частокол, перешагивая через огромные сучья, лежащие на дороге. За частоколом силуэт замка стал четче, рельефнее. Над башнями черным облаком кружилось воронье, и нескио вдруг отчетливо почувствовал опасность.

       Он быстро развернулся и почти побежал обратно. Крикнув на ходу шатавшемуся по двору кучеру, чтоб немедленно запрягал лошадей, вошел в трапезную и на ходу сказал:

       – Срочно едем! Собирайтесь! – и прошел наверх, громко говоря: – Лэрд, где вы?

       Из-за одной двери раздался слабый старческий голос:

       – Что случилось, нескио?

       Он распахнул дверь и вошел. Лэрд спокойно дремал на широкой кровати, завесившись от яркого света пологом.

       – Вставайте, нужно срочно уезжать!

       Лэрд обеспокоенно сел на постели.

       – Что случилось?

       – Не знаю, что, но нужно попросту бежать!

       Лэрд встал.

       – Хорошо. Думаю, вы лучше меня знаете, что делать. Велите слугам спустить вниз мои вещи.

       Нескио кинулся вниз. Крикнув хозяину, чтоб грузил поклажу в карету, вышел во двор. Кучер с грумом уже запрягли лошадей, и карета дожидалась их у входа. Маркиз с Фугитом сидели внутри на тех же местах, что и раньше, нетерпеливо ожидая попутчиков.

       Едва нескио сел в карету, как маркиз признался:

       – Знаете, мой дорогой, я тоже чувствую какую-то непонятную тревогу. Она съедает меня изнутри. – И в сердцах бросил: – Что же так медлит лэрд?

       Но вот из дверей показался неторопливый слуга с походным сундуком лэрда. Поставив его на облучок, закрепил веревками и ушел, а из дверей вышел и сам лэрд. Непривычно торопливой рысцой добежал до кареты, с помощью грума взобрался по ступенькам внутрь и поспешно крикнул:

       – Пошел! Да побыстрее!

       Грум поднял ступеньки, запрыгнул на козлы, и застоявшиеся лошади, подгоняемые кучером, помчались крупной рысью.

       Фугит выглянул в вымытое грумом окошко.

       – Не понимаю, что делается в замке, но над ним носится туча воронья. Когда мы ехали сюда, ничего подобного не было. Что случилось?

       Вопрос повис в воздухе. Все молчали, чувствуя тревогу и смертельную опасность.

       – Зря мы не взяли с собой охрану, – с горечью заметил маркиз. – Но кто знал, что поездка будет такой опасной?

       – Мы не могли взять с собой охрану, маркиз, – хладнокровно поправил его нескио. – Это было бы тоже самое, что доложить наместнику о наших намерениях. И не волнуйтесь, у нас есть еще время.

       Никто не спросил, что за время имеет в виду нескио. Но через некоторое время тревога и вправду улеглась. Фугит снова уснул в той же расслабленной позе, что и раньше. Нескио тоже прикрыл глаза, делая вид, что дремлет, и вновь переживая все, что с ним случилось за прошедший тяжкий день.