Текст книги "Звездный патент. Тетралогия"

Автор книги: Дмитрий Градинар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 73 страниц)

ГЛАВА 11

Прежде чем продолжить разговор с Джоктом, Балу многозначительно скосил глаза на маковое зернышко видеочипа, уютно пристроившееся возле основания шлема, а после, отодвинувшись, так, чтобы не попасть в поле зрения видеочипа, что имелся у Джокта, аккуратно ковырнул пальцем в перчатке, отключая звук. Джокт понял и проделал то же самое со своим видеочипом. Запись продолжалась, но теперь они могли чуть-чуть поговорить конфиденциально, хотя каждый понимал, что потом это временное отключение записи звука вызовет немало вопросов.

– Джокт, как ты думаешь, чего от тебя добиваются Бессмертные на переговорах? И почему пожелали вести разговор именно с тобой? Неужели, это так важно для них – твой поступок и спасшийся транспорт? Мне кажется, если мы не поймем, – тут он поправился, – ты не поймешь причину, все эти разговоры попросту лишены смысла. А вот в штабе кое-кто приготовит тебе по этому поводу не самый ласковый прием…

– А сам ты как считаешь? – вернул вопрос пилот.

– Не думаю, что им требуются твои признания в любви ко всему червеобразному. Возможно, Бессмертные изучают твое мышление…

– Зачем оно им?

– Чтобы понять, в какой ситуации должен оказаться пилот «Зигзага», что должно происходить с этим пилотом, чтобы он вот так, как ты, не стал расстреливать транспорты.

– Это если меня действительно отличают, как человека, не нажавшего на гашетку.

– Разумеется. Пока можно отталкиваться именно от этого признака. Тем более, такая причина самая очевидная. Итак, что ты скажешь насчет скрытой формы изучения твоей психики, мыслей, чего там еще можно исследовать по голосовым сообщениям, для массовой переориентации наших истребителей в пилотов-миротворцев?

– Вряд ли. Все, что случилось тогда, – слишком мелкий эпизод в сражении. Кстати, ничего мне не помешало больше никого не пощадить. Меня смущает наше незнание того, насколько хорошо осведомлены Бессмертные о каждом пилоте истребителя. Как они меня вычислили, например?

– Уместнее был бы вопрос – зачем они вообще тебя вычисляли? А все остальное – имя, порядковый номер, позывной звездолета…

– Я не совсем это имел в виду, Балу. Номер, позывной, – такую информацию никто и не скрывает в бою. Зато есть вещи посерьезнее.

– Не понимаю тебя. Бессмертные научились как-то добывать и другую информацию, из внеэфирных переговоров?

– Видишь ли, я начинаю подозревать, что все намного хуже. Например, я не удивлюсь, если узнаю, что Бессмертные собирают полное досье на каждого офицера флота. Хотя зачем им это нужно, даже не представляю. Что касается меня, ты забыл одну деталь. Прилив. Черные корабли. И то, что я встречался с ними дважды.

– Я не забыл и тоже об этом думал. Но откуда могут знать Бессмертные? Ты же не вел разговоров в эфире: вот только что увидел нечто, имел контакт. И так далее. Все это известно в штабе ВКО, в определенных структурах власти, вот там на тебя точно собрали полное досье.

– И тем не менее все эти сведения есть теперь и у Бессмертных. Я чувствую, как они прощупывают меня. Вроде бы ничего не говорят напрямую, но… Вот она причина, Балу. Корабли из Прилива. Чужие корабли. Не наши, но и не Бессмертных. И Блестящий Седьмой именно поэтому говорит со мной, хочет узнать, как я смогу использовать свой козырь, и вообще – есть ли он у меня. Кто-то очень много сообщил ему о встречах в Приливе.

– Кто-то? Уж не хочешь ли ты сказать…

– Уже сказал. Балу, где-то в штабе есть предатель. Или не в штабе, или не один. Но есть.

Балу огляделся вокруг, проверив, не слушает ли их кто-то еще.

– Какие-то слишком быстрые выводы ты делаешь… Джокт, я не понимаю, откуда такие догадки, но это всего лишь догадки. Блестящий даже не пытался узнать насчет призраков Прилива. Знаешь, что? Наверное, это просто стресс. Прорыв к звезде, посадка под фанфары на чужую планету, этот бункер, и в конце – то, что Бессмертные вышли на переговоры и выбрали именно тебя для этой цели… Просто слишком много невероятного, и ты неосознанно добавляешь еще одну невероятность. Стоит ли сейчас вообще об этом думать?

– Не все так просто, Балу. И вспомнил я только что не посадку на планету и все, связанное с посадкой. Не Блестящего, не его выбор. Совсем другое.

– Тогда поделись – чем ты можешь подтвердить свою догадку.

– Многими вещами, о которых известно и тебе, и Спенсеру, и Барону. Помнишь, ты рассказывал о прорыве штурмовиков Бессмертных к Европе? Я потом проверил твой рассказ. Все сходилось, но были и некоторые другие детали.

– Ты имеешь в виду танковый батальон с лучшими стрелками, которые уничтожили весь десант еще при посадке, не дав ему развернуться по-настоящему? Но это не единственная часть, укомплектованная лучшими из лучших. Такие батальоны готовят для особых случаев. Ты уж мне поверь, случаев этих предостаточно. А в истребительном флоте – «Саламандры», «Фениксы»… В большом флоте существует особый крейсерский отряд, но он только называется крейсерским, там и истребители, и линкоры, и группа мониторов. Не слышал? Такой отряд находится вблизи Земли. Но даже его корабли участвуют в сражениях, где же еще им набираться опыта и как не растерять уже имеющийся?

– Я знаю, и я не о том сейчас говорю. Меня абсолютно не удивляет, что танковый батальон на Европе был укомплектован отличными экипажами, меня удивляет другое: что он вообще там оказался. Маневры на водной планете, где из суши – всего несколько островов, тебе ли не понимать, насколько это глупо?

– Не глупо, Джокт. Странно, но не глупо! Может быть, шла подготовка к ведению боев на ограниченных участках суши? Нет, не проходит твоя догадка. Я, кажется, знаю, на что ты захочешь обратить мое внимание – на сроки развертывания батальона. Не нужно, потому что это может быть простым совпадением – переброска танковой группы на Европу за несколько дней до прорыва.

– А размещение их на том самом острове, куда транспорты скинули посадочные капсулы, – тоже совпадение? Они же работали, как в тире – бах-бах! – и никто ничего даже понять не успел. Был десант, нет десанта. Если нет, почти что и не было… Между прочим, потом этот батальон перевели на Землю и больше никуда не отпускали. А взамен прислали к Европе усиленную группу орбитальных перехватчиков. Где же тут логика?

– Логики, может быть, и маловато, зато это все может оказаться простым совпадением. Видишь, я уже начинаю повторяться?

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Джокт, – тогда вернемся чуть назад. Где был флот прикрытия Плутона, когда… когда не стало города Купола?

– Перестань, пожалуйста. Тут вообще никого нельзя винить. Бессмертные вывалились там, где их никто не ожидал. Потом заблокировали эфир, что тоже оказалось для нас в новинку, – полное подавление эфира и связи-мгновенки. И даже три батальона «Шарков» ничем бы не смогли помочь.

– «Шарки» не смогли бы. А крейсеры? Их отправили в патрульный облет. Все сразу! И именно в этот момент атаковали Бессмертные. Дальше уже все так, как ты рассуждаешь, – вновь открывшиеся Приливы, блокада эфира, но сначала ушли корабли флота. Еще одно совпадение?

– Послушай, Джокт, в чем же тогда предательство? Где оно? Зачем ты связываешь два абсолютно разных события? Ведь на Европе атаку отбили. Тут никак о предательстве говорить не приходится. Если танковый батальон прибыл туда намеренно, для отражения готовящейся агрессии, то это больше говорит об осведомленности нашей разведки. Не зря же содержат целый аппарат, со своими исследовательскими отделами, всеми этими ясновидящими и прочим. А раз такой фокус получился у нас, почему не должно получиться у Бессмертных? Ты меня понимаешь?

– Отлично понимаю. Думаю, что если бы Бессмертным удалось уничтожить еще и города на Европе, ты первый бы заговорил о предательстве, увязав Плутон и Европу в звенья одной цепочки.

Балу пружинисто поднялся, одновременно обдумывая, как яснее ответить пилоту, чтобы вывести его из тупика, в который он сам себя загонял прямо на глазах у штурмовика.

– Джокт, ты уже начинаешь противоречить собственным словам, ты…

– Кстати, – будто не слыша, что говорит Балу, перебил Джокт, – тебе не известно, какова хотя бы примерная численность штурмовиков Бессмертных при попытке высадиться на Европу? Что-то быстро с ними «Шарки» расправились. Хватило бы вообще у червей сил, чтобы занять всю планету? Почему они выбрасывались только над одним городом-островом? Причем именно над тем, где уже стояли, как на учениях, колонны «Шарков»! Видишь, сколько вопросов…

Балу постоял, раскачиваясь с пятки на носок, а потом сознался.

– Странно. Точно так же говорил и… комендант Крепости «Австралия». – Балу упорно не желал признаваться, кем ему на самом деле доводится комендант. – Еще, то же самое думали многие из штабных офицеров… Но ведь никто никогда не проводил разбирательств на высшем уровне? Никто никогда не ставил вопрос о поиске врагов внутренних…

– Ну вот наконец-то ты сам начал сомневаться.

– Нет, до сомнений пока очень далеко, я просто размышляю, пытаясь тебя понять.

– Не поймешь. Потому что это еще не все! – возбужденно выпалил Джокт. – Давай вспомним, что такое Первый Боевой у курсантов-истребителей? Мне всегда казалось, что это просто удачное стечение обстоятельств. На этот раз – удачное для нас, причем такое, что удачнее не бывает! Ты тоже твердишь о совпадениях, веришь в них. И я верил… До тех пор, пока не услышал про какого-то настоящего врага!

– Ну эта новость пока что…

– Ладно, – снова перебил его пилот, – то, что настоящий враг существует, будем расценивать только как допущение. Ну а теперь давай все просчитаем, пользуясь таким допущением, посмотри, что получается: если мы – полигон, тогда действия Бессмертных вполне объяснимы. Обкатка своих пилотов-новичков в столкновении с новичками истребителями Солнечной. И сразу же возникает неясность – а кто натолкнул нас на такую идею? Дважды звенья истребителей выходили в квадрат Первого Боевого. И на третий раз поняли, что происходит и как можно использовать такую ситуацию. Справедливо, разумно, верно… Но ведь это же происходило у каждой из Крепостей! Теперь каждая Крепость, хоть «Австралия», хоть «Америка», имеет свою тайну, свой Первый Боевой! Опять совпадения? А еще давай вспомним, что новички – Бессмертные обладают невероятной генной памятью! Навыки пилотирования переходят к ним при рождении! Причем это происходит внутри касты пилотов! Знаешь, что означает их кастовость, разделение социальных слоев по боевым специализациям? То, что они действительно готовятся к чему-то большему, чем просто война с Солнечной! Первый Боевой – это открытая информация, и ни для кого на самом деле она не является секретом. Но только мне кажется, что никакие объяснения не могут окончательно и полновесно доказать необходимость Первого Боевого для Бессмертных. Для нас – да, для них – ни в коем случае! Был бы очень рад ошибиться в этом, Балу, но я прав.

– Тебе только кажется, что ты прав. Не забывай, речь идет о допущении, от которого ты отталкиваешься.

– Хорошо. Почему они не натаскивают своих штурмовиков? Надеются взять численностью?

– И это тоже. – Балу вспомнил ужасный вал залитых в броню червей, встретивших десант Солнечной на одном из планетоидов.

– Но почему вам нигде не противостоят части штурмовиков, состоящие только из новобранцев?

– Наверное, из-за того, что нам не часто выпадает встречаться в каком-то месте дважды. Или даже трижды. Вы, пилоты, действуете по секторам, очередность облетов, дежурства, прикрытия точек пространства… А нам приходится работать только по конкретным объектам. Быть может, Бессмертные и пытались что-то такое проделать, хотя… Нет, не припоминаю.

Балу, больше по инерции, все еще занимался поиском аргументов в подтверждение ошибочности заявления Джокта, но делал это уже без уверенности. Наверное, потому что чувствовал – Джокт высказался не полностью, и у него имеются какие-то другие объяснения. Чутье не подвело штурмовика. Объяснений, а вернее – новых трактовок старых событий, у Джокта было хоть отбавляй!

– Балу, признайся честно, тебе вообще когда-нибудь приходилось сталкиваться в бою с необученными штурмовиками Бессмертных? Без оценки вероятности повторной встречи? Пусть это были не полнокровные воинские части, а хотя бы единичные случаи, вроде как у вас – солдат-стажер при ветеране десятка штурмов? Встречал таких противников? Я не имею в виду червей со слабым вооружением, недостаточной броней, просто особо невезучих, что попадаются под первую же очередь, кто-то всегда погибает первым… А именно необученных? Застывающих при виде атакующего строя пехоты КС, не знающих, как укрыться от неожиданно появившегося «Шарка», стремящихся как можно быстрее вгрызться в почву, где можно спастись…

– Если честно, таких не припоминаю. Но, может быть, мне просто не хватает времени обращать внимание – кто там невезучий, а кто – необученный?

– Может быть, может быть… Только в пространственном бою я всегда отличу опытного пилота Бессмертного от менее опытного. А с временем на торпедную атаку или уход от вражеской атаки у меня тоже негусто… Это же очевидно! Они уже подготовили части штурмовой пехоты! Годами или веками, но каста штурмовиков полностью сложилась у Бессмертных, и нет никакой необходимости готовить новичков, потому что… потому что…

– Это тоже допущение. Твоя фантазия, вывод, к которому ты пришел эмпирическим путем. Хотя, если честно, довольно любопытный вывод… Кто знает, на самом деле не существует новобранцев-штурмовиков у Бессмертных или они не встречались именно мне… Я готов поспрашивать других Ферзей, но не думаю, что кто-то из них оказался в бою пытливым исследователем.

– Ладно, – снова уступил Джокт, – оставим пока Первый Боевой, и все, что с ним связано, будет очередным совпадением. А как тебе рассказы Барона? Рассказы про золотые слитки, например? А ведь он, когда ему никто не захотел поверить, специально пересказал то же самое под воздействием индапа – «коктейль правды» не мог ошибиться!

– Барон мог подхватить такую информацию в случайном разговоре, где некто решил почесать языком. Он и поверил. И ничем твой «коктейль правды» эту веру не вышибет.

– Хорошо, что он нас сейчас не слышит!

– Хорошо, что нас не слышит кое-кто другой, например твой друг из особого отдела! А Барон… Ну что тут такого? Он не только про слитки рассказывал. Жаль, ему мало когда удавалось хоть чем-то свои рассказы подтвердить.

– Действительно, жаль. Но разве подобные слухи могут возникнуть на ровном месте?

– Да сколько угодно! Вспомни, Джокт, ты же сам смеялся, когда услышал от кого-то рассказ о Бессмертных, высадившихся в Карпатах. Тогда вообще дело дошло до тихой самоэвакуации, а ты говоришь – на ровном месте не бывает. Еще как бывает!

– Хорошо. Барон фантазирует. Ему ты не веришь. А мне ты готов поверить?

– Ты неправильно ставишь вопрос. Не кому, а во что мне нужно будет поверить. В твои догадки? В какие-то гипотезы, допущения и прочее? Джокт, ты посмотри, как это выглядит со стороны. Сейчас не самое лучшее время для любых разговоров. Я просто спросил твое мнение – почему Бессмертные интересуются тобой? А ты выдал в ответ, что где-то в штабе сидят предатели, связанные с Бессмертными, и поставляют им информацию. Более того, обобщил неообщаемое. Первый Боевой, Плутон, Европу. Мифические золотые слитки… Кому они понадобятся в случае крушения Солнечной? Или кто-то мечтает жить среди червей? Это невообразимо, Джокт! Вместо того чтобы заниматься делом, я и ты…

– И все-таки я задал тебе вопрос. Ответь, пожалуйста.

– Ну, – осторожно начал Балу, не желая вот так, напрямую, обидеть друга, – вообще-то я никогда раньше не замечал за тобой склонности к выдумкам. Но, Джокт, – все-таки он не удержался, – я до сих пор не знаю, как стоит относиться к твоим рассказам о черных линкорах!

– Я сам этого не знаю. За меня все решала целая комиссия различных спецов и пришла к выводу, что все нужно воспринимать очень серьезно. Ведь не я один встречался в Приливе с «Летучими голландцами».

– Какое это имеет отношение к предательству? Если, конечно, мы все еще говорим о предательстве?

– Самое прямое, Балу. Когда меня загрузили в корабль-исследователь, – помнишь, я потешался над странным кораблем «ушастиком», с огромными параболами антенн вроде слоновьих ушей? – вот тогда я побывал в наведенной реальности. Вроде бы ничего такого странного и удивительного, во славу Солнечной мы все готовы побыть подопытными кроликами, тем более, что у нас не всегда спрашивают на это согласия, верно? Но одна странность все же была. И она до сих пор не дает мне покоя. Черт с ними, с моими ощущениями, будто кто-то стер у меня часть памяти, хотя после первого медсканирования я отчетливо помнил все-все детали… Наверное, медики, работающие с наведенной реальностью, способны запутать кого угодно. Но со мной был офицер особого отдела. Этой самой наведенной реальностью ему тоже по полной программе запутали мозги. Зачем? Разве не пользуются сотрудники особого отдела доступом практически ко всем тайнам? Зачем было скрывать что-то и от него? И что именно от него попытались утаить? Третий участник эксперимента, пилот-исследователь, управляющий «ушастиком», тоже побывал в плену галлюцинаций. Только он в этом не признался, а может быть, просто не догадывался. К чему такие сложности?

– Не знаю. Это известно только тем, кто проверял твою способность наблюдать в Приливе «Летучих голландцев».

– Правильно – мою! Мою способность! Пусть я был подопытным кроликом, ладно. Но двое других? Что это был за эксперимент? Почему подопытным кроликом стал особист? До меня только потом дошло, что приказ-разрешение на участие особиста в эксперименте с применением наведенной реальности мог быть выдан только заранее! Что это за игры, Балу? Чьи это игры? Молчишь? Не знаешь? Я тоже не знаю и могу только фантазировать. Но мне кажется, именно тот эксперимент каким-то образом связан с осведомленностью Бессмертных. Бессмертные знают, что я уцелел, после того, как отпустил транспорт, но это означает, что им известно про новые истребители для Вирт-пилотов. Так?

Теперь дальше. Почти четыре десятка пилотов истребителей, экипажи линкоров, крейсеров и мониторов, сотня старших офицеров, наконец, два полновесных командора! Ты посмотри, сколько удобных фигур для ведения переговоров! А Бессмертные выбрали именно меня.

– Может быть, они действительно тянут время, а тогда никакой разницы – кто сидит за пультом связи…

– Вот! Вот оно! Никакой разницы! И пока не прозвучало ни единой вразумительной фразы, объясняющей, для чего на переговорах нужен я!

– Ну и что?

Ко всему, что касалось несчастных и счастливых совпадений, Балу не растерял критического отношения. Говорить о предательстве, оперируя лишь некоторыми событиями, с различными причинами – бездоказательно. Так считал Балу. Но в то же время он понимал, что Джокт вовсе не фантазер и не потерявший то ли от страха, то ли еще от чего голову мальчишка, на плечи которого тяжелой ношей легло разрешение важной и ответственной задачи. То, что Джокт рассказал об эксперименте с наведенной реальностью, тоже можно понять двояко. И штурмовик разрывался между этими двоякостями, противоречиями, имевшимися во всем, не только в толковании эксперимента. Но то, что для переговоров – для первых переговоров между двумя враждующими неизвестно из-за чего цивилизациями! – был вызван простой пилот, этот факт выглядел действительно более чем странным. Балу так и высказал Джокту, однако все равно еще раз попытался увести его в сторону от скоропалительных выводов.

– Давай пока не будем горячиться, – посоветовал штурмовик перед тем, как обратно включить звуковое сопровождение записи на чипе. – В таких делах спешка не нужна. Уж если и в самом деле существует предатель или предатели, то слишком быстрыми выводами и громогласными заявлениями их можно только вспугнуть. Но никак не разоблачить. Сосредоточься пока на главном. Попробуй задать какой-нибудь вопрос с двойным значением, вытянуть хоть что-то из Бессмертного. Только учти, даже если у тебя получится, это вовсе не будет обозначать, что ты узнал правду. К тому же он явно не желает быть откровенным, твой Блестящий друг! Но попробуй, попробуй, он, кажется, вошел во вкус, разговаривая с тобой.

– Попробуй… Я только этим и занимаюсь. Пробую найти хоть что-то важное и в то же время не потерять нить переговоров. Для начала нам нужно живыми выбраться из всей этой передряги. Правильно я понимаю задачу? А насчет всего остального, хочу, чтобы ты знал, – кроме тебя, я никого не посвящал в свои мысли.

– У тебя просто не было для этого времени! Про настоящего врага ты услышал только сегодня, сейчас. Так что пока будет лучше считать настоящего врага – выдумкой Бессмертных, а настоящего предателя, ты извини, Джокт, – твоей выдумкой. А там посмотрим…

– Хорошо. Последний вопрос, ладно? Ты только хорошо подумай, прежде чем ответить.

– Постараюсь.

– Балу, что бы тебя убедило, что явилось бы доказательством… Я не имею в виду чьи-то чистосердечные признания…

– Я понял. – Кистевой сервомотор скафандра коротко взвизгнул, и Джокт увидел, как крошится в пыль ни в чем не повинный подлокотник кресла в сжатом кулаке штурмовика. – Понял, Джокт. Только если все так, до признаний кое-кто не доживет. А доказательства… Давай попробуем все-таки добиться от Блестящего хотя бы кусочка правды?

– Правды о чем?

– Это мы сейчас решим. – Балу ослабил хватку, начав рассуждать вслух: – Во-первых, Джокт, нужно для начала определить почву, на которую можно опираться. Это значит, что мы не можем доверять ни единому слову Бессмертных. Мы не можем доверять даже самим себе, когда речь идет о переговорах в эфире. Пока я уверен только в том, что наш бункер достаточно надежно экранирован, иначе Бессмертные давно бы уже знали, как мы блефуем. Принимается? Тогда второе… Мы не должны делать никаких окончательных выводов, даже если Бессмертные прямо сейчас признают, что имеют лазутчика среди людей. Справедливо? Посеять недоверие к командованию – почти победа.

Джокт не спорил, молчаливо соглашаясь со всем, что говорил Балу. Вот только почва, как выразился штурмовик, больше походила на песок. Самое то место для построения замка фантазии.

– Третье… В твоем вопросе не должно содержаться даже намека на ответ. Пожалуй, если Блестящий выскажет что-то, что известно, например, в штабе, то, о чем не вещалось взахлеб на открытой волне, этого будет уже кое-что. Ты говоришь – Прилив? «Летучие голландцы»? Вот и подумай, как спросить об этом Бессмертных.

– Я попробую, но не уверен…

– Сначала попробуй, потом уже решай, в чем ты уверен, а в чем нет. Ты вообще понимаешь? Ты отдаешь себе отчет, что может произойти, если твое обвинение поддержат на официальном уровне? Это будет раскол! Охота на ведьм, когда проще сводят какие-нибудь старые счеты, чем ищут правду. Вдобавок, что это за предательство в малых дозах? Тот, кто обладает информацией о перемещении боевых групп, а может быть, напрямую причастен к отдаче приказов о таких перемещениях, способен очень быстро повлиять на исход войны. Естественно, этот исход будет не в нашу пользу. Но мы-то еще живы? Еще сражаемся? Не они – на Земле, а мы – здесь, на проклятой желтушной планете… Давай, Джокт. У тебя получится. Не может не получиться! – приободрил он пилота.

– Седьмой Блестящий здесь!

Джокт замер. Ему показалось, что пауза после первой фразы, ставшей уже привычной, будет длиться вечно. Напрягся и Балу, снова нащупывая подлокотник.

И вот он, ответ на вопрос о возможности эвакуации! Вот он, результат маленького экзамена на знание астрономии!

– Выход к Крепости «Австралия» будет открыт сразу для всех кораблей. Вы уходите – мы пропускаем…

В зал входили новые лица, специалисты, инженеры, офицеры боевых вахт. Штурмовики, в скрипящих от натуги СВЗ, вносили груды оборудования, бережно укладывая его на пол. Даже не верилось, что они смогли пройти с такой горой груза через все ловушки охранного лабиринта… Джокт видел, как засуетились, забегали первые семь исследователей, вводя в суть проблемы вновь прибывших. А те застывали, увидев бункер и услышав звучащие в нем слова Бессмертного…

– Оружие, которое ты зря назвал оружием нашего настоящего врага, вы не воспользуетесь. Мы не повреждаем… Вы уходите сейчас, немедленно. Мы – пропускаем. Вы не уходите – мы атакуем!

– Ну вот. Сами дождались ультиматума, – грустно усмехнулся Джокт. – А дорогу к «Австралии» они, похоже, хорошо знают…

– Ничего, ничего! Они просто засекли, как мы перемещаем что-то в бункер. Вот и испугались, – снова подошел Барон, которого завлекло обследование пультов управления. – Сейчас нужно проявить выдержку!

– И дождаться атаки?

– Не будет никакой атаки! Они давно могли это сделать, но что-то их удерживает. Бессмертные просто не могут решить – верить нам или нет, активируем мы или нет запирающие поля звезды?

– А может быть, наоборот. Как раз созрели для такого решения! Будем соглашаться с их требованиями?

– Ты что, Джокт? Сожгут все корабли еще до старта! Пока мы находимся в бункере, нашим кораблям ничего не грозит. Как только покинем его…

И тут Балу впервые высказал мысль, которая впоследствии воплотилась в решение труднейшей из головоломок, и дерзость граничила с безумием в его высказывании.

– Кто сказал, что мы оставим бункер, даже если кораблям удастся покинуть сектор?

– Ты… Ты что? Балу! Вы с Джоктом сговорились, что ли? Кто кого обскачет по части сумасшествия? Один предлагает отдаться на милость врагу, как будто не знает, что за милость можно ждать от Бессмертных! Второй… Балу, вы не протянете в бункере и недели! Это еще в лучшем случае… На сколько вам хватит кислорода? А если вспомнить о воде и питании?

– Послушай, – перебил его штурмовик, – тебе известно, что мы обнаружили первым делом, когда добрались до бункера? Нет? Вот и помолчи. Я не зря говорил о длительной консервации помещений. Тут все было заполнено инертным газом. Понимаешь, что это означает? Те, кто раньше находился в этом бункере, а после ушел, выкачали сначала весь воздух, не знаю, чем они дышали, и забили объем инертной субстанцией, которая смогла сохранять всю аппаратуру на протяжении любого периода. И я уверен, что где-то здесь же есть и механизм оживления бункера. Кислород, вода, рационы для персонала.

– А если они дышали другим воздухом? Соединениями серы, например?

– Тогда я съем собственные погоны, – без тени иронии заявил Балу. – Обещаю!

После такого самоуверенного заявления, свидетельствовавшего о глубокой вере Балу, что предшественники, выстроившие эту подземную цитадель, были схожи с людьми и дышали кислородом, Барону оставалось развести руками, а самому Балу с вероятностью более чем пятьдесят процентов готовиться к не самой сытной своей трапезе.

– Прекратите! Барон, посоветуй лучше, что ответить этому… Седьмому, – взмолился Джокт.

– А посылай его куда подальше и настаивай на наших требованиях! – убежденно ответил Барон. – Если им хорошо известно, что такое Капа и Крепость «Австралия», пусть проведут туда один! – Для убедительности, будто он говорил не с Джоктом, а с тем самым переговорщиком Бессмертным, Барон показал выставленный палец. – Один крейсер! Причем именно тот, что мы захотим отправить. И этот крейсер должен выйти на связь, сообщить кодом, что дошел куда нужно и находится в безопасности. Потом будем выводить по одному остальные корабли, и они тоже должны сообщать о безопасном прибытии. В итоге риску атаки флота Бессмертных подвергнутся только самые последние звездолеты. Те, что должны будут эвакуировать всех, кто сейчас находится в бункере. Десантный транспорт бросим, инженерную станцию взорвем, значит, последним станет «Август». Ты пойми, – убеждал он Джокта, – они согласились прекратить боевые действия. Пускай на короткое время, но – все боевые действия! Значит, согласятся и на прочее, только бы мы не шарахнули по планете. Все-таки здесь не какая-нибудь флотская база, здесь приличная инфраструктура, города, население… А мы можем все уничтожить одним махом! Требуй, Джокт, требуй! И больше, больше металла в голосе!

Воинственную горячность Барона остудил Балу.

– Во-первых, мы не знаем, на самом ли деле они прекратили боевые действия или только на словах. С них ведь станется! Во-вторых, если ты еще не забыл, мы ничем не можем повредить ни планете, ни их флоту. Наконец, в-третьих… Мы не должны покидать бункер. Даже если сейчас не выйдет запустить всю аппаратуру, может получиться завтра, послезавтра, через неделю, когда кислород подойдет к концу. Но насчет кислорода мы еще посмотрим.

Потом Балу повернулся к Джокту и несколько раз приложил ладони к шлему, словно говоря – вспомни, что ты собрался сделать!

Джокт кивнул в ответ, касаясь тонкой веточки микрофона.

– Бессмертный, слушай! Корабли не будут уходить вместе. У нас было слишком мало времени и возможностей обрести к вам доверие. Сначала уйдет один звездолет. Уйдет к Капе Струны и подтвердит сигналом безопасное прибытие. Потом второй. Потом третий… Ты сказал, оружие, которым мы сейчас управляем, не принадлежит вашему настоящему врагу. Какая нам разница? Попробуете атаковать – мы обязательно его запустим. И ты станешь виновником гибели целой планеты, только ты! А когда не станет ни планеты, ни кораблей – ваших и наших, сюда доберутся невидимки, – ввернул он свой замаскированный вопрос с двойным дном, – те, которые прячутся в проколотом пространстве. Доберутся сюда и пойдут дальше. Я знаю, потому что я их видел! И тогда вам не удастся подняться на следующую ступень, чтобы встретить настоящего врага. Мне больше нечего сказать. Соглашайтесь или делайте, что хотите. Прощай, Седьмой Блестящий! Навсегда прощай. Не мы первые начали эту войну. Но мы ее закончим. Закончим не так, как вам хочется – надлежит – удастся, – передразнил он Бессмертного. – Мы закончим! Обещаю.