Текст книги "Звездный патент. Тетралогия"

Автор книги: Дмитрий Градинар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 73 страниц)

ГЛАВА 13

– Входим в Прилив! – Эта весть заставила трепетать каждого.

Потому что там, в другой приливной точке, откуда им предстояло вынырнуть через двадцать семь минут, ждала, перемигиваясь сигнальными огнями «Кнопок», неизвестность.

Мониторы выдвинулись раньше. Как оказалось – ещё неделю назад. Их прикрывала группа, состоящая из отряда крейсеров, звездолётов вспомогательного флота и нескольких истребителей. Лидером группы выступил линкор «Монблан», напомнивший Джокту своим названием посещение Средиземноморского Мегаполиса и Женевского озера в его окрестностях, по пути к которому вершина Монблана не раз мелькала среди облачной завесы.

Но мониторы со «свитой» шли совсем через другую точу и должны были расположиться на позиции, находящейся на порядочном удалении от предписанного учебно-боевому отделению квадрата Свободной охоты.

Тактика сражений с использованием мониторов дальнего действия угадывалась из их названия. Джокт знал, что, едва выйдя из приливной точки и установив прицелы, мониторы тут же принялись выдавать залп за залпом. И страшная энергия микроскопических чёрных дыр, используемая в артиллерийском снаряжении мониторов, погнала гравитационную волну туда, где должны были сражаться пилоты-стажеры, прибывшие через неделю Мониторы, оснащенные сверхточными вычислителями, за пультами которых сидели модифицированные расчётчики, накрывали определенные зоны, и за этой завесой возмущений пространства могли, в случае чего, укрыться «Зигзаги» стажеров.

Другого прикрытия отделению истребителей не существовало. Полётный же инструктор – не в счёт. Он и ещё три «Зигзага» под управлением действительных пилотов, должны были выйти из Прилива последними, заняв позиции сторонних наблюдателей. Когда Джокт, уже сидя в кресле пилота, вместе с остальными курсантами прогонял тест для СВЗ, он услышал загадочную фразу:

– Сигнал получен. Я проверил.

Это был голос Спенсера, и обращался он к полётному инструктору. О чём они говорили дальше, Джокт так и не узнал, потому что инструктор, видимо, спохватившись, отключил личный коммуникатор от тактической эфирной сети отделения.

«Сигнал получен… Что бы это могло означать?» – недоумевал Джокт, пока пальцы сами, действуя рефлекторно, активировали системы и подсистемы «Зигзага».

Объяснение нашлось позже – уже после выхода из Прилива.

Но перед этим произошло ещё одно событие, запомнившееся Джокту надолго и заставившее его вздрогнуть… Как всегда, Индап отреагировал мгновенно, и скоро всё показалось мимолетной галлюцинацией. Вот только никто раньше не говорил ему, что при переходе в Приливе, помимо зрительных, возможны и слуховые галлюцинации…

Вначале была клубящаяся муть. Джокт, не совсем привыкший к иллюзии парения тела сквозь пространство, достигаемой при помощи аппаратуры обзорных экранов, чуть было не поджал ноги Наверное, в действительности ему было бы неприятно брести, преодолевая такую гадость . Муть начала искриться крохотными точками света, будто темную картинку прокалывали тонкие световоды. Потом клубы оформились в сложный геометрический узор, где было все – трапеции и шары, пирамиды и эллипсы. Какая-то извилистая линия начиналась в нигде и, перечеркивая узор, уходила в никуда.

Совсем неожиданно, боковым зрением, Джокт уловил, что часть фигур, где-то слева от него, сложились в одну большую фигуру. Огромный, с выступающими надстройками звёздный корабль пересекал курс «Витража». Это наваждение длилось всего секунду. Когда Джокт повернул голову, чтобы лучше рассмотреть странную иллюзию, она тут же исчезла, вновь рассыпавшись на бессмысленные кубики, многоугольники и сфероиды. Но в тот самый миг, когда увиденное нечто должно было пройти сквозь истребитель, останься оно зримым и осязаемым, – Джокт услышал…

– О-о-м! – протяжный выдох, звучащий у нижней границы воспринимаемых человеком частот. А потом ещё раз, – Ом! – и в третий, и в четвертый…

Спину пронзили цепкие когти, какой-то животный страх поднялся по позвоночнику к затылку, а воздух застыл в груди вязким киселем – той же мутью, что окружала сейчас его истребитель со всех сторон.

Джокт собрался, решив, что всё это напоминает воздействие инфразвука. Ему показалось, что будь граница звучания странного слова чуть ниже, такой звук мог бы серьёзно повредить нервной системе, и неизвестно ещё, как бы справился Индап.

«Зов смерти'» – тяжким молотом бухнула паническая мысль, и только тогда Индап сработал

«Спасибо, маленький друг!» – мысленно поблагодарил Джокт медицинский прибор, вновь глядя спокойными глазами на безобразие, творящееся за корпусом «Витража».

Прилив! Загадка Вселенной, и ничего тут не поделаешь.

Тактический анализатор ожил сразу после выхода из приливной точки. На экране, за сотни миллионов километров отсюда, выстраивался неприятельский флот – тридцать бирюзовых точек. Анализатор сразу же определил их как истребители бессмертных.

– «Кнопки»! Ну что ж… – усмехнулся Джокт, страхи которого и обычный перед схваткой мандраж уже стирал Индап.

И почему-то Джокта абсолютно не удивляло, что «Кнопки» выстраиваются вогнутой полусферой.

Полусфера. Четыре концентрических круга – тринадцать, восемь, пять и три истребителя плюс один истребитель в самом центре

Пилотов-стажеров, которые вот-вот должны были лишиться второй составляющей своего табельного наименования, изумило то, что обычно ровные круги полусферы, какие обычно демонстрировались на занятиях по тактике, здесь были не идеальны. Некоторые «Кнопки», хоть на чуть-чуть, но нарушали общий строй – тактический анализатор сразу показал эту особенность Они приближались друг к другу больше, чем необходимо, оставляя зиять неприкрытые сектора пространства перед полусферой, выдвигались вперед и за края воображаемых окружностей, на которых должны были занимать позиции. У бессмертных от чёткости выстраивания полусферы зависела суммарная плотность залпа, точность торпедной атаки и слаженность перестроений. Поэтому Джокту было странно наблюдать неровности вражеского строя.

Энергорадар «Витража» зафиксировал старт – на удивление, полусфера начала движение ровно, без шероховатостей. Экран ожил мельканием цифр.

– Идут на одной десятой световой, – отвлеченно отметил Джокт.

Прицелы ещё не начали свою пляску – расстояние для систем наведения торпед было велико.

Из приливной точки позади «Витража» продолжали прибывать истребители его отделения. Они появлялись тройками, и тут же образовывали заранее оговоренный собственный строй.

Наконец появилась пятерка «Зигзагов» – постановщиков гравитационных ловушек. Монс и его четверо ведомых несли двадцать контейнеров с генераторами ловушек. Этого было больше чем достаточно для использования против полусферы в тридцать «Кнопок». Однако количество не переходило в качество – общие возможности торпедной атаки отделения были существенно уменьшены. А всё из-за демарша, устроенного Нероном!

Его «Пульсар» вынырнул за постановщиками и тут же занял независимую позицию – чуть сбоку и впереди общего строя.

Одновременно с Нероном вышли истребители инструктора и трёх пилотов. Были ли это сослуживцы Спенсера или же летуны другого отряда – Джокт не знал. И узнать не представлялось возможным, потому что «Зигзаги» действительных пилотов замерли сразу после выхода из приливной точки и сохраняли молчание в эфире, не подключаясь к коммутационной сети всей группы.

Зато на связь вышел инструктор.

– Говорит майор Шандо! – Голос какой-то изменившийся, все стажеры обратились в слух – Хочу наконец-то ответить разом на все вопросы и рассказать предысторию традиции Первого Боевого вылета. Время у нас ещё есть, я буду фиксировать передвижение бессмертных на своём экране…

И он рассказал… Про то, как несколько лет назад группа истребителей бессмертных была атакована отрядом, вышедшим на свободную охоту именно в этом квадрате. Из тридцати семи «Вельветов» врага пятнадцать «Молний», – прототипов современных «Зигзагов» – уничтожили тридцать пять. Лёгкость, с которой досталась такая победа, поразила весь флот «Австралии». Но ещё большее изумление вызвала картина обстрела бессмертными двух оставшихся истребителей.

– Интересно? – поинтересовался рассказчик, и Джокт удивился тому, что ему действительно стало интересно – за пятнадцать-двадцать минут до боя слушать эту историю.

Инструктор волновался, словно заново переживал описываемую схватку, и вдруг стало понятно, что он не просто рассказывал, он вспоминал! Майор был участником тех событий!

– На самом деле звездолётов противника было больше – в триста шестом секторе этого квадрата, на максимальном удалении, зависли два легких крейсера. Но они с самого начала не вмешивались в ход событий… Как показали впоследствии наши тактические анализаторы, ошибка именно тех самых двух оставшихся «Вельветов» и позволила нам победить. Они сбили своему строю всю схему боя, и мы разметали их, уничтожая поодиночке. Удивительное дело – сверхманевренные, но относительно малоскоростные «Вельветы» не использовали свой главный козырь – укороченные радиусы разворотов. Вернее, пытались, но получалось у них очень и очень посредственно. Наша группа – пять троек, справилась с «Вельветами» всего за несколько минут. Причем около половины из них были уничтожены оружием ближнего боя… А вот двое оставшихся… Ну так получилось, они были направляющими, это сейчас бессмертные выставляют в центр полусферы только один истребитель, когда-то их было три, вместо того, чтобы дать общее направление, их центровые машины пошли вразнос. И полусфера расстроилась. Единственный из направляющей тройки «Вельвет» был сбит нами в самом начале огневого контакта, а двое оставшихся – уже не центровых, которые выпали из боя, и с которыми мы думали расправиться в конце, – оказались сожжены крейсерами. Свои же их и уничтожили. Безвозвратно! Без права на воскрешение и регенерацию! Крейсеры ушли в Прилив, а наш крейсер-эвакуатор подобрал остатки наименее поврежденных «Вельветов». Представляете, как удивились наши технари, когда услышали эту историю и не нашли никаких расхождений со стандартом врага в системах навигации, маневрирования и средств защиты сохранившихся кораблей! А мы-то вначале решили, что атаковали строй каких-нибудь экспериментальных истребителей, не доведенных до кондиции, а потому не оказавших нам достойного сопротивления… Это плюс уничтожение бессмертными собственных кораблей и натолкнуло на мысль, что встретились нам пилоты-новички, не сумевшие противостоять «Молниям» с пилотами, имевшими по сорок-пятьдесят вылетов.

Анализатор коротко пискнул, но тут же умолк, приняв какой-то манёвр одной из находившихся пока очень далеко «Кнопок» за выход в одиночную атаку. Видимо, то же самое проделал и анализатор инструктора, потому что он запнулся на полуслове, но сразу продолжил.

– Потом мы ещё не раз сталкивались с такими же группами вражеских истребителей, и всё повторялось один в один… Правда, до стопроцентных разгромов дело больше не доходило. Но если какой-то «Вельвет», а позже – «Кнопка», совершал грубейшую ошибку, его уничтожали надзирающие за ходом боя крейсеры, которые никогда не вмешивались в саму схватку. Тогда мы поняли, что это за группы… И появилась идея использовать эту странную, с нашей точки зрения, традицию бессмертных обкатывать пилотов-новичков в настоящем бою, без включения в состав их строя опытных истребителей. Все квадраты, в которых бессмертные, раз за разом, ведут эту обкатку, установлены Примерно известно и время, когда появляются группы их «стажеров». Если говорить начистоту, даже курс вашего обучения пришлось подгонять под время боевого крещения бессмертных, чтобы к окончанию вы смогли поучаствовать в настоящем, не учебном бою. По-моему, всё честно. Как вы считаете? Три года не должны были пройти даром. Вы имеете самый современный истребитель, какой только смогла создать Солнечная. Подготовка позволяет вам схлестнуться с равным противником. Ведомые – крепче держитесь за хвосты лидеров! Командиры троек – выводите группы на дистанцию торпедной атаки! Для вас теперь нет смерти, нет жизни, есть только враг, которого нужно победить. Не Солнечная – вся цивилизация бессмертных следит за вашим боем, так покажите им, что такое атака землян! Ну понеслось! С Первым вас Боевым!

Джокт почувствовал необычайно болезненный укол в шею, отчего перед глазами мелькнула радуга. Когда она исчезла, сознание захлестнул всё ускоряющийся ритм барабанного боя. Дробь плотных, будоражащих кровь ударов, увлекала вперед. Туда, где скрючились в тесных кабинах-раковинах пилоты – бессмертные.

Полусфера ширилась на экране, и скоро уже визуально стал заметен концентрический узор вражеского строя. «Червивая роза» – на языке пилотов. Проклятый цветок!

– Барон! Гаваец! Выходим на половину световой! – каким-то чужим, резким голосом выкрикнул команду Джокт.

Вспыхнувшие и опавшие огни двух желтых точек на экране, обозначавших «Каэлао» и «Лувр» – истребители его ведомых, означали приём команды к исполнению.

А ритм нарастал, ширился, словно прибой, хотя Джокт никогда не видел морского прибоя… Слева – тускнеет серебро угасающего белого карлика. Эпсилион Фламинго, как показывает навигационная карта. Сразу за ним – зона прикрытия мониторов. Она выведена на тактический экран и обозначена красным цветом.

Великий космос! Ведь всё – взаправду! Доверни «Витраж» чуть ближе к местному светилу, и он будет смят ударами своих же мониторов, пославших чудовищные залпы ещё неделю назад.

– Ким, Курса, Пилот, Аватарой! Выстраивайте свои группы в квадрат, позади нас!

На экране полыхнули ещё двенадцать точек. Теперь строй «Зигзагов» обрёл своё остриё, состоящее из истребителей, вооруженных преимущественно торпедами. Тройки вызванных Джоктом лидеров образовали четырехугольное основание опрокинутой набок пирамиды, вершиной которой стал «Витраж».

– Постановщики ловушек! Идти под прикрытием квадрата! Ловушки запускать по моей команде, чтоб мы успели убраться с траектории запуска генераторов.

Никто сейчас не оспаривал у Джокта право лидерства над всем отделением. Это произошло само собой сразу после вчерашних событий. Лидер был необходим, и им хотел стать Нерон. Но сейчас Нерон шел один, и даже не отвечал на вызовы.

«Будь он курсантом у бессмертных, за такие штучки его бы точно сожгли!» – зло, почти с ненавистью подумал Джокт, констатируя уменьшение общего количества участников группы на одну боевую единицу.

Свет звезды перестал казаться тусклым серебром. Теперь это был слепящий расплавленный металл. «Зигзаги» проходили в опасной близости от зоны гравитационной завесы.

– Ксур, Валдис, Лазарь! Обгоняйте нас! После атаки «Кнопок» сразу отстреливайте Имы и равняйтесь с квадратом. Дадим бессмертным право первого залпа и после вашего перехвата бьём сами!

Три тройки, образовав вершины гигантского равностороннего треугольника, заключающего в себе пирамиду-остриё, вырвались чуть вперед и активировали Имитаторы ложных целей.

Полусфера бессмертных ускорила движение. Теперь они шли на четырех десятых световой. Отделение Джокта тоже пошло быстрее – на семи десятых.

Семь десятых и четыре – вражеских, в сумме, при встречных курсах – одна и одна десятая световой. Это какое же количество энергии высвободится, если столкнуться лоб в лоб?

Джокт дал команду для группы Монса.

– При достижении сто пятидесятого сектора я со своими ведомыми вытягиваемся в цепочку, – след в след, – а вы, Монс, запускайте пятнадцать… Нет! Десять ловушек перед тройками наших перехватчиков.

Это действие достигало сразу двойного эффекта.

Во-первых, генераторы гравитации приняли бы на себя часть торпед, предназначенных для троек Лазаря, Ксура и Валдиса.

Во-вторых, они сужали «зону ответственности» тех же троек, которые произвели бы перехват в более ограниченном секторе – только перед пирамидой.

Полусфера одним синхронным движением – прилежными стажерами оказались червяки! выровняли-таки строй! – свела круги в одну плоскость. И тут же ожил сигнализатор опасности. Теперь он уже не ошибался – в сторону всего отделения шли торпеды! И если бы не воздействие Индапов, неизвестно ещё, как бы почувствовали себя курсанты, впервые испытав торпедную атаку!

Страха не было и быть не могло. Наверное, он бы не пришёл даже тогда, когда корпус истребителя оказался искореженным близким ударом гравитационных орудий врага.

Десять, двадцать, тридцать, и наконец – шестьдесят торпед, сосчитал тактический анализатор. Значит, «Кнопки» израсходовали сразу по две торпеды. Да ещё с предельно дальней дистанции, откуда и опытным пилотам тяжело-то попасть. Восемнадцать торпед шло к группам перехвата, по шесть неразличимых, видимых только на экране вращающихся шаров – к каждой из вершин треугольника. Остальные сорок две – к пирамиде. Джокту даже показалось, что все они нацелены только на его «Витраж»

Ага! Значит, Индап не всесилен! По-крайней мере, его всемогущество ограничено неравными временными промежутками! – Джокт ощутил панику.

«Это – гибель! И голос в Приливе предупреждал о том же!» – Паника уже срывала шлюзы и ломала плотину самоконтроля, когда в действие вступила аптечка.

Пок-пок-пок! – быстрая работа пневмоинъекторов снова перекрыла поток неуправляемого страха.

А вот и обозначенный па экране сто пятидесятый сектор этого квадрата! Вообще-то квадрат – неверный термин. Правильнее было бы говорить – оперативный куб. С гранью в пять световых часов. Но традиции есть традиции…

Барон с Гавайцем перестраиваются в одну линию позади Джокта, теперь на экране Гаваец видит только сплошные помехи от работающего в сотне километров впереди двигателя «Лувра». А у Барона – то же самое из-за работы двигателей «Витража» Но это – необходимость. Группа Монса выстреливает ловушки.

– Монс! Почему пятнадцать?

– Надо, Джокт. Сейчас убедишься…

Ну всё верно. Он же – не настоящий командир, а всего лишь временно облаченный в чужое доверие. А раз так, то его приказы можно Почти исполнять.

Лидер группы постановщиков ловушек оказался пророком. И Джокт ему всё простил.

Едва торпеды бессмертных пересекают черту «принятия решения», «Кнопки» дают ещё один залп, по той же схеме: восемнадцать – на группу перехвата, сорок две – в пирамиду. И сигнализатор опасности становится просто невыносим!

Две и две – четыре. «Кнопка» несёт всего шесть торпед. Что они собираются делать потом, уж не надеются ли бессмертные уничтожить всё отделение первыми залпами?

Джокт недоумевал, а потом вдруг понял – они боятся! И поклялся расцеловать свой Индап по возращении в крепость.

Ужас, страх, паника – вот те субъективные факторы, что способны свести на нет какую угодно объективную данность, – и отличные тактико-технические характеристики, и высокую надежность любого оружия. Спасал ситуацию невзрачный приборчик, свернувшийся змеей вокруг шеи. Уж не его ли, этот прибор, прозорливо предугадали медики прошлых времён, избрав медицинской эмблемой?

«Мудр, как змий, и выпить не дурак» – ушло в избитости, давно устарело. Сейчас говорили «хочешь жить, терпи укусы!»

Вместо паники Индап давал спокойствие, ужас менял на расчётливость, страх обращал в харизматическое предчувствие победителя. Бессмертным приходилось летать без Индапов. Вот они и нервничали, спеша прикрыться потоком торпед.

Девять ловушек Монса генерируют огромные невидимые мешки, тут же обозначаемые на гравирадарах.

Все тридцать шесть торпед, предназначенных для троек Ксура, Валдиса и Лазаря, исчезают в этих мешках. Теперь пройдёт много времени, пока в торпедах, отработавших двигательный ресурс в попытках пробиться сквозь кривизну пространства, сработает система самоликвидации. Сигнал о самоуничтожении, посланный извне, торпеды из гравиловушки принять не могли.

Ещё шесть ловушек Монс и его ребята выставили прямо перед пирамидой. Джокту пришлось огибать препятствие, уводя весь строй в сторону. Но в этих же шести ловушках гибнут почти три десятка вражеских торпед. Остальные принимают на себя шестьдесят Имитаторов, запущенных тройками перехвата.

Какая прелесть на экране тактического анализатора! Точки, чёрточки, литеры, цифры…

Всё! Теперь можно атаковать!

Лелея надежду на скорый успех, можно не заметить мелочи, щепки, застрявшей в дверном косяке, не позволяющей закрыть дверь. С Джоктом такое уже случалось…

Желая разнообразить монотонность быта Плутонианской колонии для сына, отец отвёл его, тогда ещё школьника, в секцию классического бокса.

Среди интереса к вновь возрождаемым, забытым в триумфальном шествии технического прогресса, увлечениям Солнечной, бокс занимал особое место. Им грезили все подростки, мечтавшие когда-нибудь одеть форму штурмовика земной пехоты. Гладиаторы ринга, чей безупречный образ героев вновь культивировался повсеместно в прессе и по видео, представлялись суперменами, рыцарями «без страха и упрёка», способными встать в любую минуту на защиту общечеловеческих ценностей и сограждан по Солнечной. Дети и взрослые не отрывались от видеоэкранов, когда в очередной серии «Претендента» главный отрицательный герой – Рок, желавший остаться непобедимым чемпионом Солнечной, решился на нечестный шаг, и в нелегальной медицинской клинике прошел курс модификаций. На бой с ним вышел молодой, набирающий обороты, боксёр Невич, оспаривавший чемпионский титул Рока. Претендент даже не догадывался, какие возможности приобрёл его соперник.

Их схватка длилась двенадцать раундов, и всё это время зрители, знавшие, естественно, о модификации Рока, сопереживали второму боксёру. Ценой невероятных усилий, с рассеченными, кровящими бровями, Невич, дважды побывавший в нокдауне, выигрывает поединок, демонстрируя превосходство духа над физической силой.

Если бы знали те мальчишки, как это всё ненатурально! Но они не знали… Верили. И Джокт не знал и верил. Теперь, познакомившись поближе с Балу, он точно знал, каковы были бы шансы любого боксёра-профессионала, обладающего отменной техникой и реакцией, сойдись он на ринге со штурмовиком. Не надо Балу, любой действительный сержант убил бы профессионала сотню раз прежде, чем тот нанёс хотя бы один стоящий удар. Но тогда вся правда жизни оставалась за кадром, как это почти всегда происходит в кино.

Мальчишки мечтали. Солнечная ждала своих героев – суперменов. И Джокт был отправлен в секцию, которая увлекла его, как увлекает подростков любое занятие, способствующее высвобождению энергии.

Спенсер Янг Ли, будучи тогда ненамного старше Джокта, – всего на восемь лет, гонял, наверное, над Пекинским Мегаполисом на гравискутерах, играя с патрулями, за что ему нередко доставалось от родителей, и от самих патрульных, когда они его всё же ловили…

Балу, ещё знать не знавший о всяких модификациях, сам вёл охоту на «асоциальные элементы», как принято было говорить. И сильно преуспел в этом деле, став начальником силового подразделения в Парамуширских кварталах, как сам он рассказывал Джокту после истории с проникновением во владения хаймена.

Их судьбы уже были предрешены: один стал пилотом истребителя, второй – Ферзём, коммандером штурмового отряда, которому было бы сейчас наплевать – Рок или Невич перед ним, даже – десяток Роков или Невичей, или элитные бойцы из охраны хаймена – навряд ли туда попали бы случайные люди.

А Джокт, судьба которого оборвалась и начала плетение незримых нитей заново, с момента гибели «Хванга», с упорством старательного спортсмена – новичка прыгал через скакалку и мочалил боксёрскую грушу. А после выходил на ринг для встреч с соперниками. Однажды, во время какого-то клубного турнира (на Плутоне было достаточно немного боксёрских клубов, чтобы любой турнир считался крупными соревнованиями), против Джокта вышел более опытный противник, уже не раз становившийся победителем.

Трудно было сказать, почему так получилось – или из-за его неопытности, или же потому, что подобное случилось впервые, но Джокт проиграл. Причем это оказался не банальный проигрыш, ведь в любом единоборстве всегда есть победитель и побежденный. Всё оказалось сложнее. Выстояв под градом ударов первый раунд и выждав подходящий момент, когда соперник раскрылся, Джокт провёл серию, после которой, как ему показалось, победа была обеспечена. Уже собираясь закончить поединок эффектным правым прямым, он пропустил удар, которого не ожидал и который оказался, пожалуй, самым чувствительным из-за его неожиданности. Потом Джокт, уже не помышлявший об атаке, оказался оттесненным к пружинящим канатам, и его тренеру не оставалось ничего, кроме как выкинуть на ринг белое полотенце.

Из секции он ушёл, но потом долго размышлял о произошедшем, пока не понял… Не возникни в нём ожидание победы, не поверь Джокт в свой несомненный успех, продолжая и дальше вести себя осторожно, следуя методичному рисунку боя, позволившему выстоять в первом раунде, – поражения могло бы и не быть…

Сейчас Джокт пропускал второй такой удар. С тем лишь отличием, что некому выкинуть полотенце на огромный, пять на пять светочасов, ринг…

Анализатор пискнул за секунду до срабатывания автономных систем самозащиты «Зигзага». Убаюканный излишне назойливым сигнализатором опасности, считавшим положение критическим едва ли не с самого начала боя, Джокт не заметил настоящей опасности.

Одна из торпед врага не была уничтожена!

Прорвавшись сквозь густую сеть траекторий Имитаторов, которые удачно приковали к себе весь веер, «счастливая» торпеда уже рвалась к самой близкой и удобной цели – к «Витражу»!

– Джокт! – панический выкрик Ксура, Валдиса и Лазаря, чьи Имы не до конца выполнили задачу.

Они, лидеры группы перехватчиков, тоже заметили опасность. Ксур тут же отстрелил сразу два Има, но это было больше запоздалое, инстинктивное действие, чем реальное спасение.

Торпеда, выпущенная какой-то из «Кнопок», – полуразумная хищная тварь, – уже не желала больше ничьей крови, кроме его, Джокта!

Неожиданность очевидного сковала разум всего на миг, но как это много для космической схватки!

– При одновременном массовом перехвате большого количества вражеских торпед Имитаторами ложных целей, возможна ошибка в работе анализаторов, которые локируют неперехваченные торпеды с запозданием. – Слова инструктора по тактике, услышанные едва ли не год назад, вновь явственно звучали прямо над ухом. Они показались отзвуком всемогущего космического эха, способного выхватить из любой точки времени и пространства любое событие и повторить бессчетное количество раз! – Такие случаи довольно редки, но всё же не стоит забывать о них. Итак, запомните: при одновременном массовом перехвате большого количества…

Круг замкнулся, фраза зазвучала вновь, с самого начала. Выходит, космос – запомнил, а Джокт – нет. И что толку от эха, если оно всегда звучит запоздало?

В подвесках-арсеналах «Витража» ждали команды на перехват два собственных Имитатора, взятых по общему уговору атакующими тройками так, на всякий случай. Похоже, этот случай для Джокта наступил. Используй он Имы, и возникни перед его истребителем точная оптико-энергетическая копия «Витража», – алчность торпеды превзошла бы её интеллект.

Но Джокт растерялся. Последние занятия по пилотированию сплошь состояли из отработки манёвров атаки, уклонов, «полёта-кувырка»… Последнее слово всегда запоминается лучше предыдущего!

Где-то под брюхом «Витража» задёргалась противометеоритная кинетическая пушка. Её работа отдавалась мелкими вздрагиваниями всего истребителя, ощущаемыми пилотом через педали и пилотажный джойстик.

«Тактильность… И это – только первый вылет…! Почему не сработали Имы перехватчиков?» – вертелся в голове набор ненужных мыслей, пока расстояние между «Витражом» и торпедой не сократилось до вздоха.

Миг – это много. А вздох, заключающий в себе множество мигов – почему-то бесконечно мало…

Активная защита выбрасывала навстречу торпеде частицы внешней обшивки, пачки с примитивными патронами помех, опустошая отстрелочные револьверы. Те, заправка которых в качестве отработки, для курсантов – каторжный труд… Вот-вот над корпусом должна появиться обтекающая плазменная оболочка – часть струй, отведенных от двигателей. Скорость сброшена, мозг лихорадочно ищет выход. Вот тебе и «Глаз орла» с прочими чудесами!

И вздох сократился до полувздоха.

Поворотная педаль под ногой, джойстик – на себя! Стоит попробовать уйти в «полёт-кувырок».

«Струя!» – До Джокта вдруг доходит, что она мешает видеть Барону то, что видит сейчас Джокт. Если он уйдёт с курса, Барон может не успеть! Даже если и успеет – остаётся Гаваец, которому точно не светит…

– Джокт! – опять голос Ксура или Лазаря…

Но теперь за пилота всё решал его инстинкт, активированный действием Индапа.

Педаль – под ногой. Джойстик…

Активная защита всё же сработала. От близкого разрыва уничтоженной торпеды «Витраж» тряхнуло так, что анализатор дважды потом запросил отмену принудительной эвакуации. Что именно остановило торпеду – попять было сложно, скорее всего, невозможно. А главное – незачем. Так или иначе, опасность миновала, и теперь нужно было готовиться к атаке.

– Ты цел? – В голосе Барона прозвучало больше участия, чем даже тогда, когда ушла Лиин.

– Спасибо… Всё в порядке, – ответил Джокт на этот короткий, но емкий вопрос.

И до крови закусил нижнюю губу.

«Космос! Я ведь чуть было не убил тебя, Барон! Если бы не удалось уничтожить торпеду, я был готов уйти с курса! Как могла повести себя торпеда? Могла попытаться меня догнать, но более вероятно – увидела бы новую цель… Которая находилась слишком близко, чтобы можно было промахнуться!»

Никогда! Никогда больше он не позволит идти ведомым вот так – след в след, чтобы на их экранах стояли сплошные помехи от близко работающего двигателя лидера…

И ещё Джокт вспомнил, что инструкторы не раз твердили о превосходстве систем захвата и навигационных устройств МПКТ! Значит, червям ещё предстоит улучшать характеристики своего оружия, а его, Джокта, уже чуть было не угробила такая несовершенная торпеда…

И снова Индап. Хочешь жить – терпи укусы…

Время привычно застучало пульсом в висках, анализатор убедился в способности пилота продолжать бой и отключил обидный до слёз запрос на эвакуацию.

– Атака по достижению сто пятьдесят пятого сектора! – И голос опять не его, и всё уже в прошлом… – Барон, Гаваец! Мы атакуем центр полусферы. Дальше – по порядку: тройка Пилота, Курсы, Кима… По четыре торпеды! Аватарой! Выпускаете по шесть торпед, вы атакуете внешний круг.

Дистанция. Запуск! Теперь поглядим, насколько лучше наши торпеды!

Расстояние всё ещё велико, тем более что «Кнопки» почему-то сбросили скорость. Увеличивать же собственную скорость для отделения было бессмысленно – торпеды просто не успеют достаточно перегнать выпустившие их истребители, и толку тогда от них, если всё равно придётся вступать в ближний бой?