Текст книги "Возвращение легенд (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ш.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Нет. Потому что сам его не знаю. И вообще, думаешь с нами поделятся просто так, за красивые глазки? Ты же хочешь купить домик.

– Я-то да, а вот что хочешь купить ты, так и не услышала, – обвинила в сокрытии важной информации.

– Ничего, – честно признался. – Я делаю это не ради денег, а ради любви к искусству.

– Великая ночь! – закатила глаза фуци. – Долбанный псих самоубийца, – повторила, но уже другим тоном.

– Да, я такой, – задорно подвигал бровям вверх-вниз, провоцируя Цане, отвлекая от монахов.

Продолжить трепаться о всяких глупостях нам не дали. Пришлось срочно бежать, спасая свою жизнь. Я змейкой скользил между глиняных фигур, постоянно уклоняясь от боя, собирая за собой с каждой секундой всё увеличивающуюся толпу преследователей. Как и думал, у них срабатывала простейшая команда, приблизился посторонний, атакуй, пока он либо не покинет зону видимости, либо не зайдёт на запретную территорию. Таким образом, удалось увлечь за собой всех монахов, уводя на другую сторону дома. Чувствуя, как нам буквально палят пятки, Цане обогнала даже меня, время от времени обеспокоенно оглядываясь. С каждой минутой уклоняться от монахов становилось всё сложнее и сложнее.

– Сволочь, они же нас на лоскутки сейчас порвут! – не выдержала очередного увеличения хвоста из преследователей. – Ты видел сколько их?!

– Всё в порядке, верь мне.

Отвечать не было времени, сосредоточившись на том, чтобы не попасться. Это становилось реально сложно и опасно. Многих монахов приходилось уже разбивать на части, по пути, чтобы не оказаться зажатыми между ними. Цане дико запаниковала, но спасаться самой, пользуясь сверхскоростью, не спешила. Оттягивала этот момент до последнего, веря в то, что у меня есть план. Желая в это поверить, чтобы окончательно не пасть духом.

– Ты будешь последним человеком на земле, кому я хоть ещё раз поверю на слово. Клянусь! – в отчаянье завопила фуци, когда её хвостик на самом деле подпалили, как и край юбки.

Посчитав, что отведённое время вышло, с трудом пробился в нужную сторону.

– За мной!

Хорошо хоть монахи молчаливы как камень, иначе бы такой шум и ор поднялся, что услышать меня Цане не смогла бы даже с такими ушами. Сейчас они уже больше мешались друг другу, чем нам, постоянно сталкиваясь, строя живые пирамидки, карабкаясь по своим же дёргающимся товарищам, вызывая противный скрежет.

Безумный план, основанный на прошлых наблюдениях, сработал. Трудно сказать, чтобы случилось, будь иначе. Вокруг тучного жреца образовалось свободная площадка, окружённая толпами навалившихся друг на друга монахов. Как и в прошлый раз, нам предложили поединок с боссом территории. С трудом приводя дыхание в норму, приглаживая вставшие дыбом волосы и туша одежду, Цане с подозрением уточнила.

– Только не говори, что твой гениальный план состоит в том, чтобы привести нас к этому чудовищу?

– Хорошо. Считай я промолчал.

Не сказал бы, что я настолько спокоен и уверен в себе, как пытался показаться напарнице. Однако, отчаиваться рано. Попадал и в более худшие ситуации.

– Я тебя ненавижу, – по-моему вполне искренне призналась Цане, заставив усмехнуться на такое нелепое заявление.

– Не думай, что это что-то поменяет в наших отношениях.

– Да нет между нами никаких отношений! – взбесилась окончательно выведенная из себя фуци, переходя на нужный мне настрой.

– Нет, так нет, – беззаботно пожал плечами. – Чего тогда так бесишься?

– Я не бешусь! – громче чем надо прорычала Цане, собираясь прибить меня на месте.

Сияющему во всех смыслах жрецу, видимо, надоело ждать, пока мы наговоримся. Прекратив изображать отрешённого от мирских забот святого, грузно направился в нашу сторону, надувая щёки. Ну-ну, не долго тебе пыжиться. Терпеть не могу святош.

– Надеюсь, не забыл, что он может дышать огнём похлеще иного дракона, а также обладает аурой очищения? – изменившимся голосом напомнила Цане, обеспокоенно отступая.

Про меня враз забыла. Ну что за непостоянство.

– Поверь, если бы не это, меня бы здесь не было, – заверил со всей серьёзностью. – Как ни странно, но разобраться со жрецом будет даже проще, чем с генералом.

– Не верю ни единому слову, – нервно отозвалась, не сводя взгляда с медленно приближающегося жреца.

Весь авантюрный план строился именно на упомянутых особенностях стража восточного района поместья. Каким бы грозным противником он ни выглядел, но, по сути, оставался всего лишь куклой с набором вложенных команд. Наполнив очаг энергией ци, до краёв, произнёс истинное имя, вливая в него всю возможную силу. Аура незримо завибрировала на недоступной для восприятия Цане частоте, служа проводником. В этот раз я обратился не к игривому ветру, а к буйному пламени. Глиняные болванчики использовали самый обычный огонь, берущий своё начало от чистой стихии, а не от аспектов родословных. Без собственной души и воли. Поэтому он с радостью отзывался на истинное имя, обретая отражения уже моей души, становясь проводником именно моей воли. Эту маленькую особенность заметил ещё когда нас пытались спалить в самый первый раз, при прорыве к дому.

Тучный жрец, открыв рот, выпустил объёмное облако раскалённого добела пламени, от которого, казалось, невозможно ни убежать, ни уклониться. Испуганно пискнувшая Цане, разрушая образ крутой воительницы, прыжком переместилась за мою спину в попытке хоть как-то прикрыться от огня. Увидев, что спокойно стою на месте, ничего не предпринимая, инстинктивно закрыла глаза, обречённо решив, что ошиблась, доверившись такому лживому негодяю, как я. Из-за этого не увидела, как накрывающая нас с головой волна пламени послушно разошлось в стороны, обтекая, чтобы унестись дальше. Огонь, захлестнув крайние ряды глиняных монахов, взмыл вверх, не причиняя вреда.

Так и не почувствовав обжигающего жара, Цане с опаской приоткрыла сначала один глаз, потом второй. Очумела, покрутила головой по сторонам, не веря, что мы ещё живы. Следующую волну пламени я сразу развернул на тучного жреца, приноравливаясь к контролю над стихией. Нанести этим вред глиняной фигуре даже не планировал.

– У тебя аспект огня? – обрадовалась Цане, резко меняя своё отношение ко мне.

– Нет. Но я всегда был ближе к заклинателям стихий, чем практикам боевых искусств, – признался в столь постыдном упущении.

Третью волну пламени я без затей запер внутри монаха, не дав ей вырваться наружу. Как и четвёртую, пятую, шестую. Контроль над огнём держать становилось всё сложнее и сложнее. Давление уже выпущенной на волю стихии внутри глиняной фигуры стало достигать угрожающих значений. У него чуть ли пламя из ушей и глаз не вырывалось. Свечение вокруг жреца усилилось, угрожающе загудев от перегрузок. Неспособный проанализировать ситуацию, он раз за разом обращался к своему испытанному оружию, заложенному создателем, выполняя заранее прописанные команды. Они гласили, недостаточно пламени, чтобы задавить врага, выпусти больше. Поскольку мы не лезли в ближний бой, он пытался достать нас в дальнем.

По мне уже вовсю катились крупные капли пота. Перед глазами сгущалась багровая пелена от перенапряжения. Жрец оказался куда крепче, чем предполагал. Огненная пробка тряслась, угрожая вырваться из рук в любую секунду. Сколько в его тушке накопилось бушующей стихии, сжатой до предела, даже боялся себе представить.

– Копай яму, – напряжённо попросил явно заскучавшую фуци, не понимающую, что сейчас происходит.

На её взгляд, мы просто стояли друг напротив друга, ничего не предпринимая. Вроде как я удерживал его какой-то ментальной техникой.

– Зачем? – спокойно спросила Цане и не думая ничего делать.

– Когда этот пузан взорвётся, всё то пламя, что копилось в нём с первой секунды нашей встречи вырвется наружу. Не уверен, что смогу отвести его в сторону. Или у нас будет хоть какое-то укрытие, или оно нам уже не понадобится. Развеет прахом настолько качественно, что собрать его можно будет всего в одну чайную чашку, – с трудом прорычал дурному кролику, желая её поторопить.

Аргумент оказался настолько убедительный, что Цане принялась с большим энтузиазмом рыть землю. Настолько большим, что заподозрил обман. Кто-то в её семье определённо породнился с кротами. Увидев эффективность работы фуци, они удавились бы от зависти. Судя по фонтану земли, с самого начала перешла на сверхскорость, решив вместо ямы сразу рыть тоннель. Видимо, вспомнила объём самого первого огненного облака, а потом помножила на скорость появления следующего и прошедшее с того момента время. Результат определённо впечатлил. Только, по-моему, она роет убежище с расчётом на одного человека или полукровку, а куда деваться второму. Неужто…

Наступление критического момента почувствовал за секунду до конца существования тучного жреца. Не знаю, на что рассчитывала Цане, но я ужом нырнул в дыру, прижимаясь к ней вплотную, запечатывая выход остатками высвободившихся сил. Секунды две ничего не происходило, под пихание и толкание, в жуткой тесноте, где меня умудрились даже укусить, а потом нас как по голове ударили. Бабахнуло так, что чуть не вытряхнуто из ямы наружу, отбивая мой многострадальный бок. От грохота ненадолго оглох, потеряв способность ориентироваться в пространстве. Появился панический страх оказаться заживо похороненным этой яме. Задыхаясь, отпихивая друг друга, едва соображая, выползли наружу. Да, не в такой обстановке я мечтал притереться к фигуристой Цане, ощупав во всех местах. В тот момент, вообще никаких пошлых мыслей на эту тему не возникло, так что ничего и не запомнилось. Включился инстинкт выживания. Вот что вело нас наружу, как ослепших, оглохших, новорождённых детёнышей, едва барахтавшихся в земле, которой обильно присыпало сверху.

Выбравшись, некоторое время приходили в себя, ошалело оглядываясь по сторонам, не узнавая местность. Огромная воронка в центре площади была, а вот ни монахов, ни жреца, ни даже дома позади нас уже не было. От него остались одни развалины.

– Знатно бабахнуло, – счастливо крикнул Цане, морщась от звона в ушах. – Потрясающе! Как нас встряхнуло, а? Как новорождённых котят. Бац. Тут…, – продолжил нести какую-то чушь, размахивая руками, активно жестикулируя, выражая свой полный восторг и восхищение.

Взрыв мне очень понравился. Своей мощью, неистовством, воем освобождённой стихии. Цане, до всего этого не было никакого дела. Она просто радовалась тому, что осталась жива. Ещё не до конца в это поверив. То ли беззвучно молилась, то ли проклинала, то ли перечисляла всех своих предков до седьмого колена, вспоминая промелькнувшую перед глазами жизнь. Чуть позже, поднявшись на ноги, посмотрела на меня долгим изучающим взглядом, словно запоминая, после чего хотела что-то сказать, но передумала. Плюнув на землю, повернулась и медленно, шатаясь, отправилась в сторону развалин.

– Ты чего? – удивился, не разделяющей мой восторг напарнице. – Классно же получилось. Давай ещё как-нибудь повторим?

Цане вздрогнула, но не стала останавливаться или оборачиваться, продолжая идти дальше.

– Ну, пожалуйста, – обиженно заныв, поспешил догонять фуци.

Она слегка ускорила шаг, пытаясь оторваться. Глупая, не понимает от чего отказывается.

В назначенное время опять изображали из себя обезьянок, засев на крыше, с которой открывался великолепный вид на центральный господский дом. Возле которого вот уже десять минут кипела ожесточённая схватка между троицей Фунэ и последним оставшимся стражем поместья. Аристократ выглядел именно таким, каким описывали. В официальном придворном платье, важным, неповоротливым чиновником, но никак не воином. Если бы не толпы прислужников, телохранителей и стражи, которые его окружали, справится с ним не составляло труда. Каждая фигура выполняла свою роль. Телохранители, опытные мечники, плотно опекали аристократа, никуда от него не отходя. Рядовые стражи, атаковали врагов господина. Прислужники, с помощью артефактных жезлов, оказывали поддержку со стороны, как первым, так и вторым.

Только сейчас смог понаблюдать за тем, как сражались Фунэ и насколько они грозные противники. Предпочитая ближний контактный бой, с помощью различных приёмов, голыми руками разбивали глиняных болванчиков на куски. Базовое усиление, ускорение, укрепление духовного доспеха, дополнялось особенностями родовых техник. В момент опасности они на время переключались во вторую форму, становясь сгустками дыма. Частично или полностью, в зависимости от ситуации. В этом состоянии их практически невозможно было поразить обычным оружием, окружить, заблокировать или схватить. Зато Фунэ в ответ умудрялись легко обходить защиту противника, пробивая блоки, перемещаясь туда, куда нужно. Ещё, во время ударов, наносимых в своей первой форме, от их ладоней разлетались маленькие клубы быстро рассеивающегося дыма, увеличивая площадь поражения и его эффект. Обратил внимание, как во второй форме Фунэ легко затягивали любые разрывы своей основы, оставленные энергетическими стрелами с жезлов прислужников, из-за чего казались неуязвимыми монстрами.

Однако у любого аспекта имелись как сильные, так и слабые стороны. Фунэ приходилось внимательно отслеживать обстановку, чтобы вовремя рассчитать момент, когда и в каком объёме переключаться между формами. Чуть зазеваешься, не заметишь угрозы и под удар попадёт уже основное тело. Быстро уставали, из-за больших расходов энергии на трансформацию. К тому же при кажущейся неуязвимости второй формы, восполняя потери массы, или целостности, при возвращении в исходное состояние Фунэ жертвовали частью своей крови. Чем сильнее повреждения, чем дольше оставались в форме дыма, тем выше был этот расход.

Когда мы подошли, Фунэ уже вовсю сцепились с аристократом. По какой-то причине не стали нас дожидаться, как только подтвердили, что ни генерал, ни жрец так и не подошли к нему на помощь. Возможно, подумали, что мы или тяжело ранены, поэтому не придём, или что вероятней, водим за собой боссов районов, отвлекая внимание на себя. Выигрывая для Фунэ время. В нашу победу над ними не слишком то и верили, как и в способность помочь разобраться с аристократом.

– Как думаешь, ещё подождём, или всё же поможем союзникам? – спросил у хмурой Цане. – Собьём с них немного самоуверенности. Заодно научим нас ценить.

Цане промолчала, по-прежнему дуясь на меня, решив не разговаривать. Обиделась, что заранее ни о чём не предупредил, не посоветовался. Не дал времени подготовиться, озадачив в самый последний момент. Мы ведь чудом уцелели. Не будь яма достаточно глубока, неизвестно, чем бы всё закончилось.

– Осуждаешь? Да ладно тебе, – продолжил болтать, поглядывая на представление. – Лёгкая победа никогда не ценилась. Будут считать, что сами всего добились, а мы так, пришли на всё готовенькое. Вроде как, могли и без нас обойтись. О чём обязательно вспомнят при делёжке трофеев. А так, придём в последний момент как спасители, превратив поражение в победу. Нам за это ещё и спасибо скажут.

Цане насупившись, поднялась на ноги, намереваясь прямо сейчас, лично отправиться на помощь Фунэ, чей натиск начал выдыхаться. С болью взглянула на своих любимиц. Её тесаки представляли собой жалкое зрелище. Затупленные, зазубренные лезвия, деформированные от частых ударов по твёрдому камню. После этой миссии их либо отдавать на переплавку, либо выкидывать.

– Ладно-ладно, – признал поражение, – совесть героя. Совсем заела. Будем творить очередное чудо. Нести добро в массы. Даже если они этого не хотят.

Цане заранее принялась осматриваться по сторонам в поисках убежища, куда побежит прятаться, как только запахнёт жареным. В то, что им обязательно запахнет, не сомневалась ни секунды. Тоже мне храбрый мародёр, пришедший грабить могилы. Так она никогда не разбогатеет. Эх, обо всём приходится заботиться самому.

Обратившись к ветру, завершил подготовку, которую незаметно для напарницы продолжал с того момента, как только сюда поднялись. Без перерыва вливал внутренние резервы ци в истинное имя ветра, формируя из него кольцо высоко небе. Закручивая в канаты, постоянно присоединяя всё новые и новые пряди. В отличие от героев легенд, вызывать вихрь по щелчку пальцев ещё не научился. Приходилось всё делать по старинке, шаг за шагом, такое впечатление, вручную раскручивая вихрь ложкой в стакане.

Ощущение постоянного истощения и голода уже давно надоели, но поделать с ними ничего не мог. С самого попадания в зазеркалье постоянно выжимаю из себя всё что только возможно. Работая на пределе, что не могло остаться без последствий. Я чётко понимал, что вскоре придётся за всё платить, когда очаг уже будет не в состоянии работать на износ. Меня ждал долгий, мучительный период восстановления, когда реально стану слаб как котёнок. Буду гореть в лихорадке. Но это потом. Пока же не время расслабляться. Так что Юй Цао, он же Тонг Цао, сожми зубы и качай, качай энергию пока она у тебя из ушей не польётся, не обращая внимание на боль, усталость и нежелание страдать. Героем нельзя родиться, им можно только стать.

Изменение потоков ветра окружающие заметили не сразу, а только когда процесс уже раскручивал сам себя. Цане вдруг тревожно замерла, посмотрев на небо. Фунэ тоже забеспокоились. Собравшись вместе, перешли в глухую оборону. Рисунок боя изменился. Только глиняные болванчики ничего не замечали, лишённые способности чувствовать движения ветра.

Тёмная воронка вихря опустилась с небес, жадно всасывая в себя всё, чего касалась. Протяжно завыл ветер, разрушая действующую на нервы вечную тишину этого проклятого места. Захлопали створки окон и дверей ближайших строений. В воздухе закружился поднятый порывами ветра мелкий сор, бумажки, ленточки, притягиваемые отовсюду.

Направлять движение вихря выходило с большим трудом. Он сопротивлялся, грозясь в любой момент распасться. Видя, как моё лицо вновь застыло от напряжения, а фигура задеревенела, Цане беспокойно задёргалась, не зная, то ли бросаться в укрытие, оставляя меня одного, то ли забирать с собой, то ли вообще, ничего не предприниматься, доверившись ещё раз. Наконец, буйству стихии удалось задать нужное направление. Вихрь пополз в указанную сторону, сметая всё на своём пути. В небо россыпью уносились глиняные болванчики, чтобы просыпаться дождём по всему поместью, ломая крыши. Представляю, сколько работёнки подкинул слугам. Даже настроение поднялось.

– Махни рукой нашим недотёпам, – попросил спутницу. – Упустят шанс, на второй заход пусть не рассчитывают. Я всё, выложился до донышка.

Получив чёткие указания, убедившись, что всё под контролем, Цане облегчённо перевела дух. К ней вернулась былая уверенность. Поднявшись во весь рост, призывно свистнула, привлекая внимание Фунэ. Убедившись, что её заметили, замахала рукой в сторону аристократа, путь к которому прокладывал штормовой вихрь. Ребята оказались понятливыми. Через секунду бодро поспешили за тёмной воронкой, стараясь не приближаться к нему на опасное расстояние.

За убийством аристократа не следил, предпочитая в это время отдыхать. Свою часть работы сделал, об остальном пусть позаботятся другие. Разделение труда в чистом виде. Улёгшись на спину, вытянув ноги, разглядывал застывшие облака, пытаясь успокоить дыхание и сердцебиение. За происходящим внизу наблюдала только Цане, оставаясь на страже. Вскоре удовлетворённо сообщила, позабыв про бойкот.

– Всё. Аристократ разбит. Путь свободен. Его фигуры, где стояли, там и застыли.

Немного подождав, спросила.

– Подниматься собираешь? Нам уже машут. Зовут присоединяться.

– Не. Мне лень. Ты иди. Я пока тут полежу, посплю немного. Потом вас догоню.

Цане подозрительно прищурилась. Легонько пнула мою ногу, проверяя реакцию.

– Опять остался без сил? – понимающе уточнила. – Не можешь встать.

– Уймись женщина. Тебе же сказали, мне просто лень, – вяло оправдывался, не делая попыток подняться, чтобы не опозориться.

Цане недоверчиво фыркнула. Немного посомневавшись, несмотря на мои возражения, вновь посадила себе за спину. История повторялась.

Фунэ мы нашли уже в доме, среди разбитых ваз, масок и прочих безделушек. Не сказал бы, что сражение далось им легко. Оба парня оказались ранены, отделавшись незначительными порезами и ожогами, имея вид далеко не столь бравый, как раньше. Бледные, с тёмными кругами под глазами. Цяо хоть и не получила поверхностных ран, но тоже едва стояла на ногах, от потери крови бледная как полотно. У неё под носом протянулись две подсохшие кровавые дорожки. Она как будто проснулась после длительной болезни. Парни как могли оберегали девушку во время боя, стараясь делать это ненавязчиво, чтобы не задеть её гордость.

Увидев, как меня внесли в дом, а после сгрузили у стены, беспомощной куклой, Цяо забеспокоилась. По внешнему виду я не сильно от неё отличался. Такой же бледный и измождённый. Распрямив спину, Цане недовольно проворчала.

– Надоело тебя уже на себе таскать как младенца. Тонг, чего тебе дома не сиделось?

– Чего я там не видел? – недовольно проворчал, сам не испытывая радость от этого.

– Что с ним? – требовательно спросила Цяо, волнуясь.

– Не повезло. Надорвался мальчик, решив поиграть в героя, – усмехнулась женщина.

Сняв с пояса небольшую флягу, с удовольствием промочила горло. Даже не предложив поделиться.

– Он не ранен? – продолжила расспросы Цяо, почему-то упорно не обращаясь ко мне напрямую.

– Нет. Со мной всё в порядке, – заверил обеспокоенную девушку. – Я ведь ничего такого не сделал. Всю опасную работу выполняла госпожа Кину. Пострадал из-за собственной неуклюжести и слабости. Простите, молодая барышня. Я оказался бесполезен. Зато госпожа Кину открылась в совершенно новом свете, – добавил в голос мечтательных, восхищённых ноток. – Она была просто великолепна. Вы бы видели, как она расправлялась с генералом и жрецом. Как настоящий бесстрашный герой, – мстительно бросил быстрый взгляд на внезапно подавившуюся фуци.

Цяо тоже одарила проводницу взглядом, но долгим и совсем не восхищённым. Скорее наоборот. К нам подошёл Фунэ Фу. Он выразил большую благодарность Кину за своевременную помощь. Восхитился её талантами, заявив, что отныне тоже увидел в новом свете. Про то, чем именно вызвала вихрь расспрашивать не стал, пологая, что дело касалось родовых тайн.

– Я рад что мой выбор вашей кандидатуры оказался столь успешен, – завершил благодарность церемонным поклоном.

– Я, вообще-то тоже не бабочек считала, – очень тихо пробурчала Цяо, обиженно сжимая кулачки.

Стало её жалко.

– Молодая госпожа, – позвал Цяо, доставая пилюлю. – Несмотря на мою неуклюжесть, я всё равно сберёг ваш подарок. Возьмите. Надеюсь, он поможет вам быстрее вернуть силы и вновь расцвести.

– Слушай ты, по поводу…, – разразился Фунэ Фу гневной речью, но тут же осёкся, почему-то переведя взгляд на резко развернувшуюся к нему Цяо.

Успел заметить, как девушка, стараясь скрыть это от меня, быстро провела большим пальцем по горлу, выразительно посмотрев на брата.

– Что? – сделал вид, что ничего не понял, сдерживая разбирающий изнутри смех.

– Ничего, – помрачнел Фунэ Фу. – Хотел сказать, чтобы поберёг своё здоровье. Оно тебе ещё понадобится, – пообещал.

После этого поспешил ретироваться. С братом Чу отправился обходить ближайшие комнаты, разбираться с ловушками. Проводив его долгим взглядом, Фунэ Цяо устроившись рядом, прислонившись к стене. Дальше принялась расспрашивать, как прошли наши приключения. Что видели, где были, чего натерпелись. На пилюлю не обращала внимания до тех пор, пока не убрал туда, откуда достал. В качестве благодарности, оседлав излюбленного конька, красноречие, принялся сочинять красивую сказку. Где нужно преувеличивал, где не нужно, привирал, а о чём-то и вовсе умолчал.

О том как моя спутница героически превозмогала трудности, а я её морально поддерживал. Как нам было тяжело. Насколько опасен был путь. Так, генерал по моей версии не только пользовался артефактным копьём, но и его лошадь стреляла лучами смерти из глаз, а грива горела настоящим огнём. Жрец вызывал полчища кровожадных демонов. Одержимые монахи смеялись зловещим смехом, от которого кровь стыла в жилах. Как на нас напали полчища глиняных ястребов, в которых мы кидались ночными горшками, пытаясь сбить на землю. Как приходилось пробираться сквозь сотни ловушек. Ползти под деревянным настилом веранды, прячась от патрулей, чьи гулкие шаги гремели прямо над головой. Как нас пытались заживо замуровать глиняные слуги, с невероятной скоростью возводя кирпичные стены. По большей части лично знакомая со всеми персонажами истории Цяо, конечно же, догадалась об уровне её реальности. Не став поправлять или обвинять во лжи, присоединилась к обсуждению захватывающей истории, веселясь вместе со мной. Задорно смеялась над некоторыми особо комичными моментами, вставляя ехидные комментарии. Вернувшиеся братья косились на нас неодобрительными взглядами, но вмешиваться не решились. Хотя под конец заметил, что даже брат Чу и сама Цане понемногу начали втягиваться в сказку, улыбаясь над приключениями непутёвых героев.

Восстановив силы, всей дружной компанией отправились в подземную мастерскую. Наступал самый долгожданный момент нашего похода. Никто из Фунэ и словом не обмолвился, когда мы с Цане пристроились следом. Фуци, убедившись, что нас не слышат, тихонько предупредила.

– Если не планируешь сменить фамилию, завязывай со своими шуточками. Боюсь не все оценят твоё извращённое чувство юмора.

– Не волнуйся, – успокоил столь же тихим голосом. – Я не причиню девочке вреда. Остановлюсь, когда увижу, что перехожу грань.

– Остановится он, – насмешливо фыркнула фуци, неодобрительно покачав головой. – Кто её останавливать будет? И главное, чем?

– Кого? – не понял о ком идёт речь.

Не став ничего объяснять, Цане ускорила шаг, крутанув хвостиком. Не понял, чего это на неё нашло, озадаченно хотел почесать лысину, но наткнулся на шапку густых волос.

Лабораторию безумного скульптора строили с размахом. Чего здесь только не нашлось. Бесчисленные стеллажи, площадки, вешалки, платформы для крепления незавершённых творений, чаны с глиной, чертёжные столы, печи, колбы в рост человека. Даже парочка бассейнов поместилась. Фунэ, позабыв про всё на свете, принялись рыться на рабочем месте великого Ло По Бо. Сгребая в сумки свитки, пеналы с какими-то ингредиентами, разноцветные мистические кристаллы, колбы с особо ценными реагентами, радуясь каждой находке как дети новой игрушке. Разграбив библиотеку мастера, взялись за артефакты. Глаза горели жаждой наживы и славы.

– Мы богаты, – радовался Фунэ Фу, потрясая очередной безделушкой.

– Класс. Вот это подарю феи Синаё. Она обязательно меня отблагодарит как следует, – пошловато рассмеялся Фунэ Чу, хватая зачарованную заколку.

– Фу, как мерзко, – мельком отозвалась Цяо, пересыпая в свой кошель горсть заряженных энергией ци жемчужин высокого ранга.

– Не тронь тот свиток. Это подарок для отца. Нам ещё нужно отчитаться за эту выходку перед ним, чтобы не слишком гневался за излишнюю самостоятельность, – отобрал у брата один из свитков. – Что-то всё равно придётся сдавать в казну клана. Откупаться от жадных родственников.

Цане разрывалась между несколькими стеллажами, не зная, за что хвататься. Ценностей было больше, чем могла унести, а хотелось-то взять всё. По лицу фуци легко читались муки выбора. Я же без особого интереса бродил по мастерской. Все эти кристаллы стихий, эссенции сущностей, свитки запретных техник, накопительные жемчужины и прочее, конечно, ценны, но не настолько, чтобы из-за них терять голову. Душа жаждала чего-то особенного. Легендарного. Эту мелочь я могу и в обычной жизни достать. Хотя, судя по безумию, горящему в глазах Фунэ и Цане, они со мной явно не согласятся. Многие здешние предметы даже на аукционе не достать за очень большие деньги. Жуткая редкость.

В самом углу мастерской, на заросшей паутиной полке, заставленной всякой кухонной утварью, взгляд зацепился за обычные горшки. Точнее, за бумажки, наклеенные поверх.

– Ляоцуньская глина восходящей зари. Да быть того не может.

Для надёжности протёр глаза, прочтя этикетку ещё раз.

– Она ещё сохранилась? Хе-хе-хе-хе, – глуповато захихикал, не веря в такую удачу.

Немедленно принялся снимать тяжёлые горшки, не зная, куда бы их пристроить. В итоге сорвал с ближайшего стола скатерть, в которую, завязав концы узлом, принялся складывать горшки.

– Что же вас так много, – чуть ли не заплакал от горечи. – Я же столько не утащу. Но попробую! Да, мои хорошие. Обещаю, я вас не брошу. Папочка вас любит.

Обнял горшок, прижавшись, как к родному.

– Совсем спятил? – с отвращением проворчала Цане, незаметно приблизившись из-за стеллажей.

– Уйди женщина. Не видишь, как мне плохо, – попытался отогнать эту ушастую ворюгу.

– Для человека которому плохо, у тебя слишком счастливая улыбка, – не повелась Цане.

Заинтересовавшись моим поведением, сняла с полки ближайший горшочек с такой же этикеткой. Задумчиво наморщила лобик, пытаясь вспомнить, слышала ли когда-нибудь об этой глине. Естественно, вспомнить не смогла. Однако, сдаваться не спешила.

– Ценная? – спросила с плохо скрываемым подозрением.

– Да откуда? Обычная грязь. Пяток монет за горшок.

Цане понаблюдала за тем, как я постарался оторвать набитый горшками узел от пола, что получилось не с первой попытки. Ткань натужно затрещала, но выдержала.

– Дай подержать, – внезапно потянулась к самодельному мешку.

– Не надо, – не задумываясь, отвёл её руку в сторону. – Сам справлюсь. У меня маменька как раз просила достать эту глину. Я как верный послушный сын просто обязан исполнить её волю.

Ухмыльнувшись, придя к какому-то выводу, Цане тоже принялась деловито собирать такие же горшки. Позабыв про все остальные сокровища.

– А тебе-то она зачем? – забеспокоился, чем ещё сильнее убедил Цане в правильности своих действий.

– Если эта глина нужна кому-то другому, значит, пригодятся и мне.

– В гончары решила податься?

– Хуже. Продам тому, кому нужнее, а нужнее тому, кто богаче, – припомнила мои же слова, вызвав чувство повторяющегося события, но с другого ракурса.

Поняв, что всё равно всё не утащу, махнул рукой, перестав доставать фуци. Пусть и на её улице перевернётся тележка с мясными булочками. Возвращаясь к Фунэ, сгибаясь под тяжестью горшков, заметил большую деревянную бадью, наполненную розовой, время от времени пузырящейся грязью, испускавшей странный аромат. Принюхавшись, остановился. Руки сами опустили мешок на пол. Чуть подумав, вороша память, принялся быстро и решительно раздеваться.

– Стой! Ты чего творишь? – испугалась идущая позади Цане.

– Не видишь, искупаться внезапно захотелось. Жарко здесь что-то.