Текст книги "Соло для попаданца с оркестром (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Селиванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

– Понятно? – Я сделал движение, как будто отпиливаю бороду.

– Понятно… Но как ты успеваешь? Я же знал о скорости и готовился. Но не успел даже руки поднять.

– С тобой это получается, потому что ты привык к тяжелой секире, – я отпустил бороду и отошел на шаг. – Но вот с Мечником такое у меня не пройдет.

Пусть считает, что его командир самый крутой. С меня не убудет. А кто именно из нас быстрее – я или Аарон, сейчас не важно. Важно, чтобы воины такого склада характера, как этот сержант признавали меня хорошим бойцом. Ведь таких гномов в отряде – подавляющее большинство. Вот второй сержант – Веринир, так он будет смотреть, насколько хорошо я командую. И его уважение надо заслужить не только силой, но и умом.

Наконец, ужин закончен, и лагерь постепенно затихает. Провели небольшую тренировку в музыке. Я пытаюсь подобрать по памяти ноты на гармошке. Маэстро перебирает струны ваколы и морщится. В городе ему вместо старых струн из жил поставили стальные – гномьей работы. Звучание изменилось совершенно. Стальные струны звучат гораздо чище и звонче, чем жилы и кишки. Но к этому надо привыкнуть и приноровиться. Вогнир собрал барабанную установку, схему которой я ему подсказал. Сейчас над степью разлетается барабанная дробь разной тональности.

Когда перебирали способы проникновения в замок Истору, то отказались от личины бродячих музыкантов. Но Джакобо на следующий же день собрал всех и заявил, что в следующий раз может все-таки понадобиться, чтобы мы стали музыкантами. А мы не готовы. В общем, тренировки – наше всё!

Пока мы терзаем уши быков, эльфийки разминаются. Моя жена присоединилась к ним. Заявила как-то, что это скучно, постоянно только хозяйничать. Оказалось, что её пластика хоть и уступает эльфийской, но что-то более простое ей по силе. Охота в горах развивает вестибулярный аппарат и навыки эквилибристики. Постепенно девушки вошли в какой-то свой ритм и задвигались синхронно. Смена то плавных то резких движений завораживала.

Мои размышления прервал громкий звук удара. Оказывается, когда я засмотрелся, как извиваются в танце девушки, то прекратил играть. Также постепенно затихли остальные музыканты. Не слыша мучительных звуков, прекратили орать быки. Гномы разинув рот стояли или сидели возле фургонов.

Звук удара повторился. Я повернулся в сторону нарушителя тишины. Глава циркачей, а теперь мой начальник штаба, с совершенно безразличным видом продолжал свою тренировку, метая ножи в мишень. Последними были кинжалы, звуки ударов которых мы услышали. Подойдя к мишени – лежащей боком на подставке деревянной колоде, Джакобо стал вытаскивать из нее клинки. Ощутив напряжение тишины, поднял взгляд на окружающие его лица. С простецким выражением оглядел всех:

– Чего это вы, а?

Привык, паршивец, к такому зрелищу, а мы тут дышать боимся. Звуки поспешно подбираемых челюстей и кахыканье прочищаемого горла снова наполнили шумом лагерь, нарушив хрусталь тишины. Девушки уже убежали в фургон обтереть пот. Вот замычал бык. Кто-то высморкался. Один из бойцов испортил воздух, заржал его сосед. Гады. Сволочи! Такой кайф испортили. Но не убивать же их! И если Джакобо просто привык к выступлениям своей семьи, то как терпят такую экзотику-эротику гномы? Мне уже хочется уединиться с женой. А они ходят, шутят. Им что, всё отключили?

Пошел предлагать свои услуги дамам. Вязь, с помощью которой я чистил шкуры когда-то в Долине Цитадели, имеет некоторые варианты, позволяющие чистить одежду или тело. Особенность в том, что эту вязь можно использовать только на коже, шкурах или подобном материале. А при чистке тела не забывать убирать ту часть, которая чистит внутреннюю сторону шкуры, иначе получишь бурдюк с желейными шариками внутри. В такой желеобразный песок скатывается вся грязь, кровь, и прочее, что есть на шкуре изнутри.

Но как не подкатить с таким удобным презентом к любимой женщине? Конечно, сначала потренировался «на кошках» – различных животных, в том числе на наших волах. Теперь они с мягкой шелковистой шерстью. Как те забавные бычки одной породы, которые как будто под феном побывали. Конечно же, такое достижение магической цивилизации не осталось не замеченным остальным женским населением нашего отряда. И наши девушки теперь каждый вечер выглядели так, будто целый день нежились на вилле, а не ехали в пыли. Вот и сейчас, когда я постучал и забрался в фургон, меня уже ждали все четверо. Четыре обнаженных женских тела. Красивых женских тела, у которых есть все нужные округлости. И отсутствуют не нужные. Дело в том, что когда задаешь объект для очистки, получается, что все, что снаружи – грязь. И эта грязь рассыпается порошком из мелких шариков, которые легко скатываются вниз. Поэтому меня и встречают в чем мать родила.

Быстренько завершаю свою работу. Я ведь не железный, а тут Натаниэль как-то странно смотрит. Чистка тела и немного накачать жизненной силой от усталости. Беру свою Нату в охапку – и чуть ли не бегом к себе в фургон. Вся первая половина ночи прошла очень бурно. Кто кого поборол в партере, осталось не ясно. Но вымотались мы оба знатно. Сменили белье, и напоследок почистив себя и подругу, я завалился спать.

***

Поспал пару часов, но этого хватило. Разбудил меня Джакобо.

– Принимай дежурство. Я – спать.

Кивнул ему и вышел из фургона. Хотя каждые три часа на смене стоят по два гнома, на ночь остаются два дежурных офицера. Те, кто может принять необходимое решение. Каждый дежурит по полночи. Сегодня это гимнаст и я. Завтра будут сержанты.

Оглядел наш лагерь. Фургоны, как всегда, поставлены в круг. В центре лагеря горит дежурный огонь. Один часовой забрался на крышу самого высокого фургона и оглядывает окрестности. Второй дежурит у костра. Потом они меняются местами.

Я тоже забрался – на крышу своего фургона. Прислонился к выступу и застыл. Морок сна я уже сбросил, и мне не требуется двигаться, чтобы не уснуть.

Используя магическое зрение, время от времени осматриваю округу. Звезды двигались по своим извечным орбитам, ночь постепенно близилась к своему окончанию, когда я заметил кое-что на пределе своих возможностей. И что это за «кадр»? В темноте ночи светятся сгустки жизненной силы животных. От искр мелких птичек, до крупных травоядных и хищников. Но эту ауру ни с чем не спутаешь. Сильный золотистый отсвет разума.

«Любапытына, адынака!» И кто же может так светить, как костер в ночи? Пятно неизвестного разведчика немного сдвинулось и застыло. Через несколько минут – снова приблизилось, и опять замерло. Судя по интенсивности и размеру свечения жизненной силы вокруг ментального пятна, это должен быть взрослый мужчина. Есть ли кто-то рядом с ним – никак не удается узнать. При всём том, что мой «локатор» очень полезен, он имеет один крупный недостаток – малый радиус действия. Магические потоки видны мне на полторы сотни шагов или, если выражаться по местному – не более стена шагов. Я постарался усилить свое восприятие, увеличить радиус охвата. Но добился небольшого прироста расстояния в дюжину шагов и резкую головную боль. Никаких ночных посетителей, кроме уже замеченного соглядатая, я так и не обнаружил. За это время неизвестный гость прошел, или скорее прополз, четверть расстояния до нашей стоянки. Пора идти знакомиться.

Аккуратно спустился и подошел к дежурному костру, чтобы меня было видно часовым. Знаками подозвал обоих гномов и шепотом объяснил ситуацию. Заодно узнал, что при такой темноте хорошо видят только эльфы, и то только силуэты и не более чем на стен шагов. Орки несколько похуже – пол стена. Те и другие при этом пользуются специальными травами для усиления ночного зрения. Люди же и гномы вообще что-то замечают только у себя под носом.

Аккуратно пробрался между повозками с противоположной стороны от чужака и обошел периметр, прижимаясь к стенкам фургонов. Так, на темном фоне меня не должно быть видно. Трудно ориентироваться, насколько же я на самом деле не заметен, если сам вижу каждую травинку под ногами. Правда, не далеко – позиция чужака теряется в сером мареве. Но вроде он не уходит, значит еще не заметил меня.

Так, хватит стоять. Захват! Разгоняю организм и рву жилы в спринте. До неизвестного примерно семьдесят шагов. Надо успеть прижать его к земле, пока он не всполошился от шума моих шагов.

Рекорд бега на стометровке на Земле немного больше десяти секунд. Здесь расстояние в два раза меньше и я под разгоном. Возможно секунды две затратил, а может и меньше. Чтобы не поскользнуться на ранней росе, оттолкнулся ногами от борта фургона. Затрещали доски обшивки, скрипнули рессоры. Противник только начал приподниматься, когда я подмял его под себя и заломил руки. Но мы как-то неудобно лежим, под нами еще что-то – плечи чужака не достают до земли. Рывком поднимаю свою добычу и смотрю вниз – под ногами ничего нет. А на груди? Ощупываю противника, не поворачивая к себе. А на груди – грудь. Два штука. Хорошие такие полушария. Мягкие на ощупь.

Ах ты ж! Отвлекшись на эти прелестные выступы, я чуть не получил локтем под дых. Тут же последовал удар затылком. Пришлось разрывать дистанцию. Девушка, а теперь, когда она развернулась, я мог рассмотреть, что это не взрослый мужчина, а девушка-орчанка. Чуть выше меня ростом и примерно столько же в плечах. Бедра, конечно, пошире, чем у мужчин. Но при общей мускулистости, это не заметно. В распахнувшейся меховой жилетке виден плоский живот и ровные не прикрытые ничем полушария молочных желёз.

Не отвлекаться! Шагнув вперед, орчанка с рычанием нанесла хук слева и тут же апперкот правой рукой. Пришлось снова отходить назад. Поймай я такой удар – и несколько мгновений наслаждался бы нокдауном. Меня попытались достать дальними ударами, но от них я уже мог спокойно отклониться.

А если так? Скольжу в сторону и подсекаю ногой колено опорной ноги. Девушка взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие. Но я всё-таки повалил её и заломил руки. Пытаюсь одной рукой удержать оба её запястья. Они довольно широки, и я кое как могу обхватить их пальцами. Накачанная девочка. Второй рукой достаю захваченную веревку. Наконец, петля накинута и замотана. Поднимаю добычу на ноги и толкаю в сторону лагеря. Не хочет идти. С чего бы это? Сама же шла к нам. Точнее, ползла.

– Если тебе привычней ползти, то так и быть – можешь ползти. Но всё-таки в ту сторону.

Огрызнувшись, девушка всё же пошла в лагерь. Зайдя в кольцо фургонов, я привязал её возле своего крыльца.

Когда я заметил нашу гостью, было еще далеко до рассвета. Хотя половина моего дежурства уже давно прошла. Пока я выбирался за периметр, пока крался к разведчице и боролся ней, рассвет оказался уже не далеко. Теперь же, пока дошли обратно и я устраивал свою добычу, стало совсем светло. Начали просыпаться ранние пташки. И моя На'тин – одна из них. Протирая глаза, моя супружница выпрыгнула из фургона, развернулась, чтобы пройти в сторону умывальника. И тут же застопорилась, уткнувшись лицом в грудь орчанки, которую я как раз привязывал. Отшатнувшись назад, Ната нашла меня взглядом. Сна в её глазах уже не было.

– Эээ… Понимаешь…

– Так ты привел наложницу? Наконец-то! А то совсем заездил меня.

– Ках-кхм… Кха! – От неожиданности я поперхнулся словами.

– Или это жена? Учти, я должна остаться первой!

Вот это сейчас что было? Сарказм или то, о чем мечтают обычные русские мужья? Я в курсе того, что местные браки не ограничены парой супругов. Мужей или жен может быть больше одного. Но это происходит не так уж часто.

Ошарашен, кстати, был не только я. Орчанка вытаращила глаза и пыталась что-то сказать возмущенное, но у нее перехватило дыхание. Наконец, она сумела вздохнуть. Не желая слышать вопли, я зажал ей рот рукой. Только немного не успел и попал ребром ладони в рот. Девушка сжала зубы и прокусила мне руку до крови. Не ожидавшая такого, она сама разжала челюсти, и я выхватил свою руку из капкана. Орчанка рефлекторно проглотила попавшую ей в рот кровь.

– Да чтоб тебя! – Моему возмущению не было предела, и я с какой-то детской обидой взял да и укусил её в плечо.

Что надо еще заметить, так это то, что после омоложения организма и смены всех зубов, новые кусалки у меня выросли не совсем человеческие. До саблезубого тигра, конечно, далеко. Но и не те огрызки, какие бывают у среднего человека. В общем, я получил приличные клыки, которые не торчат как у орков. Но позволяют прилично укусить. Чем я и воспользовался.

Проглотив брызнувшую в рот сладко-соленую жидкость, я победно глянул на орчанку. И успел увидеть, как ярость загнанного зверя сменяется ошарашенным состоянием, а потом чуть ли не обреченностью. Я оглянулся к Нате. Та тоже смотрела на меня как-то задумчиво.

– Мое имя Нах'тал из рода… Впрочем, это теперь не важно. Теперь я твоего рода, муж мой.

Что? Какого!..

– Так! Быстро объяснили мне, что всё это значил. Ната, ты ведь понимаешь в чем дело. Я вижу это.

– Ну, для начала развяжи её. Это уже не нужно. И давайте зайдем внутрь, чтобы не стоять у всех на виду… Муж мой! – подразнила меня На'тин и скрылась внутри.

Я пластанул кинжалом по веревке, спутавшей запястья орчанки, и показал ей на вход, а потом поднялся внутрь вслед за ней. Повернулся к настенному шкафчику, открыл дверцу и достал из креплений бутылку вина. Показал девушкам. Ната отрицательно покачала головой и махнула в сторону другой посудины – с гномьей водкой. Кивнув, поменял бутылку. Также молча достал каждому по два стакана. В три из них налил грамм по сто горючей жидкости. А в остальные – воду из кувшина.

Я с давних времен научился пить спирт. На'тин тоже такое видела, и даже пробовала. А вот орчанка явно со спиртом не сталкивалась, и теперь у нее перехватило дыхание. Она замахала руками, пытаясь погасить пожар во рту. Наконец, девушка смогла схватить стакан с водой, быстро выпила её и облегченно вытерла слезы.

Всё! Шоковая терапия вроде подействовала. Теперь можно поговорить.

– Ната, давай ты рассказывай. Что сейчас было на улице.

– Вы с Нах'тал стали мужем и женой.

– Спрошу по-другому. Как мы ими стали? Ничего не было, кроме этих укусов.

– Дело как раз в этих укусах. Точнее, не только в них. Там много собралось вместе. Так ведь?

Орчанка кивнула:

– Обычай древний. Но его никто не отменял. Будущий муж должен победить избранницу в бою, а потом они пьют друг у друга глоток крови. Обычно прокусывают друг другу губу во время поцелуя. Но об этом нигде не сказано, только то, что «суженные должны испить кровь друг друга». Потом этот брак закрепляется на ложе…

– А если не закрепляется?

Девушка удивленно поглядела на меня:

– Но как можно по-другому? Это как отказаться от добычи после боя. Навлечешь на себя позор.

– Ясно. Как в это вписываюсь я? Ведь я другой расы и у нас был просто бой.

Орчанка задумалась, подбирая слова.

– Она в поиске, – вмешалась в разговор Ната.

– В каком поиске?

– Эти украшения на висках означают, что она вышла на охоту за мужем. Так бывает у орков. Парни и девушки активно ищут себе мужа или жену.

– Я днем заметила, что в вашем отряде есть орк из истинных – шартэ. Решила вызвать его на бой. В моем племени ни один парень не может победить меня. Становиться женой такого слабака – позор для моего рода… Бывшего рода.

Интересно, где она пряталась днем? Тут только мелкие кустики кругом.

– А потом я тебя взял в плен…

– Это ничего бы не значило. Я всё равно могла вызвать на бой вашего орка. Может, он победил бы меня, и я стала его женой.

– А это, как говорит мой муж, «фигвам», – усмехнулась Ната. – Димтир всегда побеждает Санти!

– НАШ муж… – поправила орчанка. И упрямо продолжила: Все равно! Если бы не те укусы… Зачем ты меня кусал?

– Я сам не знаю. Просто взбрело в голову.

– Странно… Может, тебя ведут боги?

– Ага, есть один. – Я решил приколоться. – Смарагон.

– Смар… Ох! – Орчанка закрыла рот ладошками. – Нельзя произносить имя Древнего Бога!

– Да вроде со мной пока все в порядке.

– Димтир, как думаешь, – На'тин наклонилась ко мне и зашептала, – кому поклоняются орки здесь в Степи, где постоянно жарит Светило?

– Кажется, понял. Богу Огня.

Ситуация вполне ясная. Здесь, в Степи, нет доброго Светила, обогревающего и дающего урожай. Есть жаркий небесный огонь Смарагон. Он часто бывает жесток и только в период дождей смягчает свой нрав. Такое опасное высшее существо не будут называть по имени, обязательно будут употреблять иносказания и прозвища.

А вот что делать с новоиспеченной женой – ума не приложу. О чем и спросил напрямую.

– Муж мой! Ты не знаешь, как взять женщину? – Удивление орчанки было непередаваемым. – Так давай я тебе покажу.

Она обрадовано начала раздеваться. На'тин хихикнула, глядя на это. А потом захохотала в голос. Да уж. Пьяная женщина не знает тормозов. Что орчанка, что гномка.

– Да идите вы!..

– Куда? – воскликнули обе девушки, повернувшись ко мне.

– Куда-куда… Я имел ввиду, как выпутываться из этом ситуации с женитьбой.

– А мы разве запутались? – поинтересовалась орчанка. Она успела снять свою меховую жилетку и теперь её соски угрожающе нацелились на меня.

– Ну, я вроде как женат…

– Ну, и что? – непосредственность орчанки обескураживала.

– «Вроде как»? – возглас Наты был угрожающим.

– Женат. Извини, не так выразился. – Смущаясь двоякой ситуации, я смотрел только на На'тин.

– Муж мой, ты боишься не справиться с двумя женами? – Нах'тал соблазнительно изогнулась.

– Хватит называть меня «муж мой»! – зарычал я. – У меня имя есть!

– Не переживай, Нах'тал, нашему мужу хватит сил не только на двоих. Я это точно знаю. – На'тин скинула рубаху, в которой вышла из фургона, и передернула плечами.

– Стоп-стоп-стоп! – Я обезоружено поднял руки. – Во-первых, сейчас утро, и караван отправляется в путь. Во-вторых, Наточка, я не верю своим ушам. Женщины ведь такие собственницы. Ты готова поделиться со своей соперницей?

– Не соперницей, а соратницей. И даже подчиненной. Я ведь остаюсь старшей женой. Так?

– Конечно так, – кто бы спорил с двумя женщинами разом, а я сторонке постою. Посмотрю на смертельный номер.

– Поэтому Нах'тал становится моей подчиненной. Так? – теперь вопрос относился к орчанке. А моя боевая подруга не такая уж тихоня. В тихом омуте… Ага…

– Да… – Нах'тал вздохнула, соглашаясь.

– А другие вопросы меня и не волнуют. Потому что вопрос твоих возможностей, муж мой…

– Ррррр!

– Твоих возможностей, муж мой, действительно хватит не только на нас двоих.

Вот такая философия, оказывается, у местных девушек. А может, это мне повезло? Такое надо обмозговать. Я снова разлил гномью водку и воду по стаканам. Мы подняли свои порции и чокнулись.

– А ты знаешь, что Натаниэль влюбилась в тебя? – Слова На'тин отправили водку не в то горло.

– Кхх… Кххх… – Я кое-как отдышался. – Никогда не говори под руку!

– Ладно… Потом поговорим. – Старшая жена явно не была готова к такой неожиданной реакции.

На этом мы отложили обсуждение семейных вопросов до вечера. Я представил Нах'тал всей команде, как спутницу, присоединившуюся к нам в дороге. Попросил двух часовых, которые видели мою внезапную «женитьбу», не распространяться об этом событии.

Гномы переглянулись и многозначительно ухмыльнулись.

– Я сам расскажу, когда будет надо. Понятно?

– Да поняли мы, командир! – сменившиеся дежурные махнули мне и пошли отсыпаться. К переходу подготовятся без них.

***

До берега Мар'чи добрались за пару часов до ужина. Закат еще не скоро, можно спокойно обустраиваться. Орчанка не стала тащиться вместе со всеми. Отойдя в сторону она высвистала мархуна – верхового волка, своего боевого скакуна. Волчонок, как она его назвала, рыкнул на волов, которые тревожно замычали, и унес мою лихую женушку вдаль. Целый день она кружила по Степи, то приближаясь к каравану, то удаляясь к самому горизонту. Мы же потихоньку добирались к цели.

Степная дорога вывела нас к удобному броду через реку. Возле которого на обоих берегах Мар'чи выросли два города близнеца – Шлам и Хлам. Сами города расположились несколько выше по течению, чтобы в водопровод не поступала мутная вода из брода.

Городки небольшие, на несколько тысяч населения, и для нашей дюжины фургонов место найти будет трудновато. Так что остались мы на лугу возле берега. Быки, наконец, смогли поесть свежей травы. Тот комбикорм, которым мы их кормили, видать, не так уж вкусен.

А вечером я снова потерял девственность. До этого в роли двоеженца я не выступал. Так что это у меня первый раз, можно сказать.

Когда закончились вечерние хлопоты, Нах'тал затащила меня в фургон. Взяла руководство на себя. И отвертеться не удалось. Да и к этому моменту я несколько привык к своему положению двоеженца. Это с утра я еще ходил, как пыльным мешком стукнутый. Тут как будто оказаться в положении холостяка, которому после ночной пьянки говорят, что он теперь женат. Прочувствовали? Вооот! А у меня оказалось сразу две жены. Или три? А то не успел жениться на орчанке, а мне уже на эльфийку намекают. Как бы На'тин не вошла во вкус и не начала регулярно женить своего мужа.

Человек такая скотина – ко всему привыкает. Как любил повторять мой дед: «Человек не свинья, всё съест». Вот и я, пока тащились до вечерней стоянки, успел обдумать вопрос, привыкнуть к положению. И даже нашел положительные стороны такой жизни. Про отрицательные пока думать не решался.

Так что, когда девушка потащила меня исполнять супружеский долг, я и не думал сопротивляться, и даже помогал. Да и сама орчанка не уродина, чтобы бегать от неё. При высоком росте – нормальные пропорции, совсем не «швабра». Лицо с прямым носом, немного припухшие губы, глаза странного изгиба – они уже, чем у европейцев, но не так сильно, как у монголов. Бронзово-серый загар кожи. Черные прямые волосы заплетены в крепкую косу. Челюсти и брови у орчанок не выдвигаются так заметно, как у мужчин. Клыки тоже не заметны. Даже узлы мышц, которые, по моему мнению, не красят женщину, в спокойном состоянии перестали выделяться, и контуры фигуры округлились.

Когда я говорил, что Нах'тал взяла руководство на себя, я не думал, что это будет в самом прямом смысле. Через мгновение я оказался на лежанке, еще через мгновение груди Нах'тал нависали над моим лицом. Не долго думая я прикусил сосок. Девушка зарычала и задышала глубже. А потом, как писал один юморист «всё заверте…»[36]

[36] Аркадий Аверченко «Неизлечимые».

Переспать с орчанкой оказалось тем еще трюком. Это как езда на гоночном болиде без амортизаторов и глушителя. Мощно, чувствуешь, как ты сливаешься с машиной. И громко. Нах'тал не стеснялась показывать всем свою страсть.

Думаю, теперь рассказывать о том, что здесь забыла оркская воительница, уже нет необходимости. И еще думаю, что регулярно мне такое не вынести. Я просто сгорю от стыда, выходя утром из фургона.

Сюрпризом оказалось, что девушка оказалась… девушкой. До этого никто не мог победить её в бою, соответственно, и первого мужчины у неё так и не было. Когда всё закончилось, девушка выскочила наружу. Она не собиралась оставаться в фургоне на ночь. «Мне душно спать не видя небо», как она выразилась. В одиночестве я оставался не долго. В не успевшую закрыться дверь уже проскользнула На'тин. Глядя, как сильно подействовали на неё крики второй жены, я понял, что поспать мне удастся немного.

Сразу после орчанки разделить постель с На'тин стало сильным контрастом. Было привычно, плавно, удобно и тихо. И эта уютность в постели даже была по-своему приятна. Всё-таки не решившись кричать, На'тин зарылась лицом в подушку, и крики доносились сквозь неё. Наконец, последнее напряжение отпустило нас, и мы упали на постель.

***

Утро встретило нас с женой лучом Светила в оконце фургона. Разминая плечи, я вышел из фургона и побрел к умывальнику. Очищаться магией удобно, но не очень приятно. К тому же я не решаюсь использовать заклинание на самом себе. Не сразу до меня дошло, что при моем появлении стихли все разговоры. Все молча рассматривали меня, как какое-то чудо-юдо в зоопарке. Даже обычно молчаливый орк проходя мимо меня восхищенно помахал руками над головой и заухал.

Я дошел до Джакобо, стоящего с видом первоклашки перед железным Шварцем.

– Ну, и что означает этот цирк немых? Никогда не видели, чтобы у кого-то было две жены?

– Но не орчанку же.

– А что такого? Высокая, конечно. Но мне такие женщины нравятся.

– Не в этом суть. Есть мнение, что голодную до мужского внимания орчанку не всегда может удовлетворить даже самый мужественный орк.

– Скажу честно, мой «орган» обычного размера.

– Не знаю, не знаю… Как думаешь, где твоя жена?

– Скачет по Степи, наверно.

– Не угадал, приз не получишь! Вон она, под твоим фургоном. То, что никто не мог заснуть, пока вы не закончили, думаю, тебе рассказывать не надо?

– Ну почему же, можешь пожаловаться, как страдал всю ночь.

– Жалуюсь! Так вот, последним, что нас доконало, были слова орчанки…

Джакобо сделал длинную МХАТовскую паузу.

– Ну! Не томи!

– Она сказала «Я больше не могу!» и упала под крыльцо, – не выдержав, циркач заржал. Стоявшие недалеко гномы внимательно прислушивались к диалогу, и в конце тоже подхватили его хохот.

– Тьфу на вас! Пошляки!

Умывшись, я вернулся в фургон. Хотелось наведаться в город, и я отправился переодеваться. Может обе Наточки со мной пойдут. Кстати, Натаниэль тоже ведь получается «Ната».

Стоп, гусары!