Текст книги "Сказ о Халлеке Торсоне (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Глава 18

Глава XVIII

Халлеку уже доводилось ухаживать за ранеными. Почти каждую зиму случалось, что или охотнику не повезёт, или в стычке с отрядом враждебного клана кого-нибудь зацепит, и потом начинается жар и лихорадка. Но одно дело помогать мужчине, а тут… Однако свойственная нордхеймцам рассудительность не подвела и на этот раз. Всё равно Сейду он видел со всех сторон, и какая разница, что обстоятельства сейчас другие? Гиллиана немного удивилась, когда Халлек согласился быть у неё на подхвате, но в её условиях ни одна пара рук лишней не являлась.

Эльфиня шла на поправку стремительно, к вечеру следующего дня она уже сама садилась и вставала, а через день попросила Халлека вывести её на солнце. Устроившись на удобной скамье рядом с крыльцом, они долго сидели так, молча, взяв друг друга за руки. Врач, вышедшая загнать Сейду, остановилась в дверях и подумала: "Ну точно кот с кошкой на тёплой крыше". Только она хотела открыть рот, как Сейда открыла глаза и повернула голову.

– Иду, Гиллиана. Я знаю, что сегодня ещё рано, но такой хороший день. Завтра, надеюсь, мы сможем уехать?

– Да, если Халлек обязуется хранить тебя, – врач улыбнулась одними уголками губ.

– Он в основном только этим и занимается.

– Тогда я спокойна. Но сегодня тебе пора укладываться.

– Слушаюсь, – вздохнула Сейда и встала, опираясь на руку Халлека.

– А тебе, мальчик мой, тоже не мешает заглянуть. Пора проверить твои продырявленные ноги.

Торсон, отведя эльфиню, пошёл в основное здание лазарета. Уж кого-кого, а людей, от которых зачастую зависела жизнь, в Нордхейме, при всём природном здоровье его обитателей, слушались даже седые воины. Гиллиана, удостоверившись, что организм молодого северянина успешно заживляет раны от клювов нытиков, поменяла тампоны с успокаивающей мазью и выдворила его колоть дрова для кухни. Мужчины из охранной полусотни обычно делали это по очереди, но сегодня в гарнизоне не было ни одного свободного разъезда, а назначенным дневальным устав не позволял отлучаться из казармы.

Но на следующий день Гиллиана, осмотрев Сейду, покачала головой и оставила её ещё на ночь. Свирепый, полыхнувший ледяным пламенем взгляд нордхеймца она перенесла, не отведя глаз, и Халлек ещё больше зауважал эту женщину. Она, со свойственной ей обстоятельностью объяснила отказ.

– Сейда уже сегодня могла бы ехать верхом. Но она быстро устанет. Я приготовила ей на ночь много питья и травяной порошок, чтобы почки работали лучше. Поверь, от этой задержки вы только выиграете во времени. Будешь рядом с ней, пять раз в день давай ей по кружке, разводя пакетик. И утром можете отправляться куда вам надо. В Снежнобарске зайдёте к Алоису Лысому, его там все знают. Он даст вам кое-что полезное, заодно передашь ему результаты моих опытов, – Гиллиана извлекла из стола тоненькую тетрадь.

– Сделаю, – кивнул Халлек. – И благодарю за то, что ты с нами возишься. – Работа у меня такая, – она повела тонкими густыми бровями.

Со стороны дороги послышался топот, Гиллиана подошла к окну.

– Два разъезда. Похоже, есть раненые.

Халлек вышел вслед за ней, увидел, как соратники осторожно снимают межконные носилки и помогают спуститься на землю другому воину. Не тратя время на приветствия, старшина одного разъезда, подбежав к Гиллиане, доложил:

– У Лотара сломана рука и лёгкая рана в… задницу, короче; у Ивьена сквозное в лёгкие, стрела застряла между рёбрами.

– Первого в палату, подождёт, а Ивьена в белый зал. Халлек, проверь кипятильник, – повернулась она к нордхеймцу. – Принеси из моего кабинета, из второго шкафа, настой ночелиста в среднем флаконе. Потом вымоешь руки и будешь помогать мне.

Из белого зала, называемого так за стены и пол, выложенные ослепительно белым полированным камнем, Халлек вышел к вечеру. Нет, конечно, он умел вправлять сломанные кости и выбитые пальцы, останавливать кровь и, пожалуй, смог бы уверенно принять роды. Но труд Гиллианы в Весталии был возведён в ранг искусства, граничащего с волшебством. Он видел в её кабинете большие рисунки, наглядно показывающие устройство человеческого тела и отдельных его органов; а толстых книг с названиями вроде "Некоторые вопросы воздействия на сознание однолетних трав рода камнекорневых" или "Исследования сравнительных сечений суставов" насчитывалось сотни полторы. В общем, оба воина находились под надёжным присмотром. Даже Ивьен имел все шансы через месяц-другой вернуться к обычной службе.

Остаток дня и ночь Халлек провёл с Сейдой, выполняя указания Гиллианы. Утром они продолжили свой путь к столице Озёрного Края, что стояла на берегу реки Мирной неподалёку от места, где озёра и озерки выпускали воды в единое русло. Чем дальше, тем более явными становились признаки проникновения Империи в Пограничье. На следующей заставе, куда они приехали во второй половине дня, уже строилось здании почтовой службы. Но останавливаться не стали, только показали дежурному свою подорожную, когда он поинтересовался их личностями. Служака преисполнился рвения и посоветовал заночевать вёрст через пятнадцать, на хуторе у его дальнего родственника Дариона.

– Однако, печать Четвёртого отдела внушает, – заметил Халлек, когда они покинули заставу.

– Ещё бы. Знаешь, почему у Тайной Канцелярии такой знак?

– Нет конечно.

– Череп с изумрудными глазницами означает, на свой лад, единство смерти и жизни. Культура Весталии в своё время много восприняла от эльфов, и зелёный – цвет жизни. Меч определяет власть, способную и править и карать. А то, что меч находится за черепом, указывает на подвластность любого правителя единству смерти и жизни. В некотором роде, это символ равновесия, и Тайная Канцелярия в своей сути отвечает именно за него. Ты же понимаешь разницу между обычной, житейской справедливостью и истинным равновесием?

– Разумеется, – серьёзно качнул головой Халлек. – Не может человек, всю жизнь проживший не покидая своего города или округа, верно рассудить события, произошедшие за тридевять земель, в неведомой ему обстановке.

– Верно. Поэтому решения ответственных сотрудников Канцелярии далеко не всегда понятны простым людям, они часто имеют целью время, отстоящее на годы вперёд.

– А ты-то откуда знаешь об этом?

– Я как-то водила знакомство с одним парнем, из Первого отдела. Они занимаются расчётом тех или иных вероятностей разных событий. Называются аналитиками. Тяжёлая работа, требующая в первую очередь беспристрастности суждений.

– Разведка будущего, – протянул Халлек.

– Именно так. И при этом никакого звездочётства и магии. Исключительно эта, как её, математика.

– И как, получается?

– А как ты думаешь, почему Весталия так рванулась вперёд, начиная с правления батюшки нынешнего императора? Барнабас I был кем угодно, но не идиотом. Он создал Тайную канцелярию как службу аналитической разведки, это потом она приросла отделами, когда показала свою дееспособность и пользу.

Халлек задумался, почему-то вспомнив слова Свальбарда во время ночного разговора в степи. И понял, что обычай отправлять совершеннолетних юношей и девушек в дальние страны имеет не только непосредственное значение проверить закалку духа и тела. Но вот использовать с наибольшей пользой итоги таких странствий пока никто у них не додумался. Нордхеймец сделал в памяти узелок.

От заставы до Снежнобарска они ехали не торопясь и вечером второго дня пути добрались до дальних пригородов. Сам город раскинулся в широкой речной долине, где протекал правый приток Мирной, а юго-западнее мерцали многочисленные озёра, озерца и прудки. На северо-восточном склоне долины, куда вывела путников дорога, раскинулись ухоженные виллы богатых горожан. Но Снежнобарск, несмотря на давний статус номинальной столицы Озёрного Края, оставался приграничным городом, и потому из-за каждого забора на Халлека и Сейду молчаливо щерились огромные псы местной породы. Они не рычали и тем более не лаяли. Просто провожали их настороженными умными взглядами.

– Лучше бы гавкнули, – поёжилась Сейда, глядя с высоты седла на ухоженных, палевых с белым, сторожей. – Жутко.

Торсон кивнул.

– У нас такие же собаки. На них можно и дом оставить, и детей. Как нянька будут. На них малышня верхом ездит. А кто чужой сунется, вмиг разорвут. Тоже молча. Случай был, у соседей. Пришлый залез к ним, вор. Не знал о повадках этой породы. Пёс его в дом-то пустил, спокойно смотрел как он добро ценное собирает, складывает… а вот как тот к порогу, лёг поперёк и зубы показал. Так и взяли, обмочившегося.

Эльфиня хихикнула, представив незадачливого воришку. Они миновали усадьбы и виллы, начали спускаться в город. Дорога здесь, на склоне, делала пологую петлю, и была оснащена водостоками, проходившими под всем полотном. Халлек, внимательно изучив всё, покачал головой. Он хорошо представлял, насколько сложен верный расчёт корабля, а учесть все особенности при строительстве вряд ли проще. Спина зачесалась, и он поелозил лопатками, как мог – льняная рубаха была мягкой, а кольчуга лежала поверх кожаного поддоспешника и добраться до неё зудящими местами не было никакой возможности.

– Ну кажется всё, прибыли, – вздохнула Сейда, когда они миновали исключительно символические ворота без створок и стражи. Снежнобарск, находившийся в глубине континента и отовсюду, кроме востока, граничивший с иными имперскими провинциями, давно не нуждался в таких атрибутах как стены и внешняя охрана. Богатый город просто взял на содержание небольшую армию, расквартированную по окрестным заставам и постам. А на то, что набор проводился среди полубандитского люда, на окраинах всегда смотрели сквозь пальцы. Всё равно "воспитанием" в этих частях занимались матёрые ветераны-легионеры, дослужившиеся до сотников и вышедшие в отставку дядьки сорока-сорока пяти лет. Государственная служба для них уже была закончена, пенсия назначалась приличная, но многие просто не мыслили себя вне армии. И потому охотно разъезжались на частные контракты. А уж вбивать военную науку они умели качественно, под их началом даже забубённые каторжники-рецидивисты становились шёлковыми и кроткими. В той мере, разумеется, которая необходима для успешного решения охранных и боевых задач. Но, по правде говоря, год-другой службы в здешних краях либо полностью меняли лихого человека, либо к их исходу один из боёв становился последним. Никто не понимал, как это объяснить, но оный факт был замечен и задокументирован.

Неподалёку от восточного въезда в город, на маленькой круглой площади с фонтанчиком, Халлек рассмотрел в нависающих сумерках кованый кронштейн с доской, на которой было фигурно выжжено: "Аптека Алоиса, главное отделение". Жители Снежнобарска торопились кто по делам, кто вернуться домой, и на путников не обращали никакого внимания. Через город постоянно кто-то проезжал во все стороны.

Эльфиня посмотрела вверх. Дом с аптекой был выстроен надёжно и красиво, из массивных камней с балками, в полтора этажа. В нижних окнах на широких откосах горели масляные лампы, а внутри просматривался яркий огонёк новомодного светильника, придуманного гномами – в нём горела лёгкая прозрачная жидкость.

– Нам как раз сюда, – кивнул на вывеску Халлек.

– Угу. Я просто устала, хочу есть и спать, – эльфиня слезла с лошади и пока Торсон доставал из сумы свёрток, подошла и брякнула дверным молоточком.

По ту сторону добротной, потемневшей от времени двери послышались торопливые шаги. Лязгнул засов, на пороге появилась невысокая, хорошо сложенная светловолосая девушка в скромном домашнем платье.

– Добрый вечер. Я Эльза. Аптека уже закрыта, но если у вас срочное дело, я могу его решить.

– У нас дело к хозяину, для него пакет от Гиллианы.

– Заходите, – кивнула девушка. – Я сейчас позову отца.

Они удобно устроились в просторном зале, где между опорных балок стояли длинные каменные грядки с разнообразной зеленью. Дальнюю от окон сторону занимала стойка, за которой во всю стену на стеллажах и полках поблёскивали баночки, бутылочки и пузырьки. На коротких стенах зала висели несколько картин. Халлек скользнул по ним взглядом, не задерживаясь, а эльфиня, наоборот, присмотрелась к ним. Это были творения увлечённого человека, но при этом не живущего живописью. Пейзажи незнакомых мест были пропитаны светом и какой-то необъяснимой лёгкой тоской. Работы человека, который состоялся в жизни, но всё-таки занимается не тем, чем когда-то хотел.

По боковой лестнице спустился сам Алоис, худощавый человек средних лет, среднего роста и совершенно лысый. Только усики темнели над верхней губой. Он был одет в вишнёвый халат и выглядел немного раздражённым, но никак этого не выказал.

– Здравствуйте. Эльза сказала, что у вас посылка для меня.

– Да. Несколько дней назад мы гостили у Гиллианы, и она, узнав что мы направляемся в Снежнобарск, попросила нас передать. Вот.

Халлек протянул Алоису свёрток. Аптекарь, положив посылку на стойку, распаковал её, перебрал газыри из толстой мягкой кожи, в которых сидели какие-то стеклянные трубочки с притёртыми пробками и ярлычками. Там же была вставлена небольшая записка. Прочтя послание Гиллианы, Алоис хмыкнул.

– Какие вы интересные. Подождите здесь, я принесу всё что вам нужно. Да, если я правильно понимаю, вы только что приехали и ещё нигде не остановились?

Халлек кивнул. Его самого неудержимо тянуло спать.

– Эльза покажет вам комнату, там есть всё, что нужно для отдыха. А лошадей можно пристроить за домом, в выгородке. Их никто не тронет.

Через некоторое время Алоис вернулся вместе с дочкой, отдал Халлеку пакет и, кивнув, удалился. Эльза провела гостей по короткому коридорчику сразу за стойкой, там оказалась небольшая, аккуратная и уютная комнатка с отдельным выходом на задний двор. Халлек пошёл управиться с лошадьми, а когда вернулся, Сейда уже выглядывала из-под одеяла. Снежнобарск стоял в горах, и даже летом ночами было прохладно.

– А всё-таки, кем он хотел стать? – задумчиво сказала эльфиня.

– О ком ты? – Халлек, повернув голову, плеснул из кувшина на плечи.

– Об Алоисе. Это его картины в зале.

Не то чтобы нордхеймец не понимал изобразительных искусств, но подобные отвлечённые мотивы его не привлекали. Другое дело резьба на оружии, доспехах, или вышивка на парадной рубахе.

– Да кто же его знает, – хмыкнул Торсон. – Может, художником?

– Вряд ли, – эльфиня легла на бок, устроив голову на согнутой руке и глядя на Халлека. – Ладно, утро вечера мудренее. А что он тебе отдал?

– Порошки какие-то, ему Гиллиана написала, что тебе понадобится. Будем тебя на ходу долечивать.

Халлек вытерся длинным кусачим полотенцем и умостился рядом с Сейдой. Глаза их закрылись одновременно.

Глава 19

Глава XIX

Из Снежнобарска их путь лежал сначала на север по тракту, ведущему к крепости Нордхагаль и далее на родину Халлека, а потом на запад – в почти ненаселённую провинцию Амрит-Анбор. Кратчайшая дорога, связывающая Горный Рынок и восточные провинции, проходила как раз через неё. Несмотря на множество опасностей, по ней ходили караваны и на восемь сотен вёрст имелось целых три постоялых двора, больше похожих на небольшие крепости. Сейда намеревалась пристать к одному из караванов. Торговцы собирались в Зимогоре, городе в ста десяти верстах от Снежнобарска. Путешествие по одному из самых обустроенных трактов Империи заняло всего два с половиной дня, и заночевали они в настоящей гостинице, не просто на постоялом дворе. Городок был невеликим, в несколько улиц, но из-за нахождения на торговом перекрёстке процветал. Кроме того, возник он когда-то как посёлок строителей крепости, а затем егерей, вышедших в отставку военных и их семей, и так далее. Здесь половина жителей, даже незнатных, носила сложные двойные фамилии, а разбойный люд обходил город за дюжину вёрст, ибо перспектива получить кинжал между рёбер от десятилетней девочки, оставшейся дома, перевешивала все возможные выгоды. C другой стороны, сама дикость и удалённость этих мест давала простор для грабежа на безопасном расстоянии от города и гарнизонов.

Ждать сбора каравана пришлось ещё два дня, купцы собирали обоз на западной окраине, в давно заведённом месте. Обычно они прибывали уже со своими телохранителями, но всегда можно было отыскать кого-то, едущего впервые и не собравшего толковую команду. При таком количестве это нетрудно, ведь собиралось-то порой до сотни грузовых подвод. За это время Халлек обменял запасы стальных и титановых монет на более удобные в перевозке адамантовые, эльфиня успела познакомиться на торге с Сабиной, дочкой градоначальника и губернатора территории Нордхагаль, Фридриха Фалькенберг-Роттезау. Впереди замаячил званый вечер, но тут подвернулся удобный случай пристать к каравану, и Сейда, извинившись, пообещала при возможности заглянуть. Халлек уже ждал её на площади, где распорядитель каравана улаживал множество вопросов, неизбежных при организации такого количества народу в одно целое. Рядом с Торсоном маячил довольно высокий для своего народа гном. Вид у него был не то чтобы потрёпанный… но о высоком достатке Сейда точно не могла сказать. Уж склонность подгорного племени к украшательству всего что можно, и нарядов в том числе, была хорошо известна.

– Здравствуй, почтенный, – эльфиня коротко поклонилась. Гном, узнав в ней полукровку, что-то невнятно буркнул, но углублять неприязнь не стал и тоже поздоровался, назвавшись Адамаром. Посмотрел на Халлека и добавил:

– Ну вы тут сами разберитесь, что и как, раз уже договорились. А я пойду заканчивать с укладкой. Где мои подводы, ты знаешь.

Развернувшись вразвалочку, Адамар потопал в толпу.

– Ндааа… – эльфиня проводила его взглядом. – Лучше ничего не нашёл?

– Нет. Но сторговался по три титановых в день тебе и мне. Итого шесть.

– А он сколько хотел?

– По одной, – пожал плечами Халлек.

– Ты переторговал гнома? – Сейда повела бровями и хмыкнула.

– Я начал с пяти. Так что можно сказать о ничьей.

– Согласна. Много у него груза?

– Две большие телеги, пудов на восемьдесят, и одна поменьше, он сам на ней сидит, ну и барахло всякое дорожное. Ещё двое возниц и какая-то девчонка приблудная, за кашевара. Лет пятнадцать, не больше. Идут аж до самого Горного Рынка. Но нам, я так понимаю, придётся с ними распрощаться раньше?

– Да, где-то на второй трети пути. Там найдём как объясниться.

– Ну я и так не на всю дорогу договаривался, сказал что может быть такая необходимость.

– А он что?

– Ну что-что… промычал что-то и кивнул. Жадина.

Всё это сборище выглядело самой настоящей толпой, но тем не менее, караван тронулся и начал организованно втягиваться на тракт. Адамар со своими телегами занимал место ближе к хвосту, а ширина дороги позволяла свободно ехать рядом, по обе стороны длиннющего змея из подвод, повозок и телег. Халлек, разглядывая народ, определил несколько самых крепких и сплочённых групп – эти торговцы, судя по всему, давно ходили с одними и теми же охранниками. Наконец они покинули Зимогор. Караван двигался со скоростью пешего, и ко времени, когда староста дал команду становиться на ночлег, преодолел чуть больше двадцати вёрст. Дорога поднималась плавными, затяжными петлями на заросший лесом водораздельный хребет.

Здесь всё ещё были относительно безопасные места, но охранение на ночь выставлялось как положено. Все воины, следующие с караваном, получили своё место в расписании дежурств, Халлеку с Сейдой досталось самое противное время, перед рассветом. Но остаток ночи прошёл спокойно, как и следующие четыре дня. За это время они достигли первого постоялого двора на тракте.

"Медвежий угол" стоял на обширной поляне, а сам поляна была плоской верхушкой сбросового уступа на склоне хребта. Она господствовала над двумя верстами дороги и являлась естественной крепостью. К постоялому двору вела отдельная тропа, широкая и мощёная тёсаным камнем. Сверху с любого места можно было обрушить булыжники из заготовленных куч. Караван уже ждали, возле поворота на тропу стоял всадник. Староста поговорил с ним и махнул рукой. Повозки выстроили вдоль дороги поплотнее к склону, а люди, кто верхом, кто пешком, поднимались наверх с палатками и навесами. Только те, кому не повезло стоять первую вахту в охранении, остались на тракте. Эта участь миновала Халлека и Сейду, и они устроились на краю поляны возле ухоженного леса, больше похожего на парк в богатой и обширной усадьбе. Вся территория "Медвежьего угла" была приспособлена для таких нашествий, имелись и выложенные кострища, и запас готовых дров, чтобы не портить лес, и ручеёк, проведённый в несколько каскадов от родника. Жребий на дежурство опять выпал на утро, и пока можно было спокойно отдыхать.

Когда они устроились, к ним заглянула служанка и передала, что хозяйка просит их зайти. Переглянувшись, путники пошли вслед за девицей. Дом стоял отдельно, ближе к склону хребта – большое, добротное строение на подклете из больших глыб, а могучие брёвна, потемневшие от времени, в обхват были такими, что Халлек, невольно сложив руки кругом, хмыкнул. Над входом висел фонарь, освещавший статную женщину средних лет. Её наряд составляли длинная тёмная юбка с широким поясом из толстой кожи, белая блуза и меховая безрукавка, а волосы густого золотого оттенка были собраны в толстую косу с тяжёлой заколкой в виде кленового листа. Тусклый блеск бронзы выдавал не только украшение, но и оружие. Взмах головы, и острые края листа взрежут кожу на лице или шее противника.

– Здравствуйте, – хозяйка внимательно посмотрела на них обоих. – Я Магда-Илона Шёнефельд. Заходите. У меня к вам разговор. И возможно, дело.

Говор госпожи Магды был резковатым, характерным для здешних мест, где на склонах гор, разделяющих империю и Нордхейм, лепились карликовые баронства, осколки некогда могущественного Хенлита. Хозяйка "Медвежьего угла" определённо принадлежала к младшей ветви какого-нибудь местного дома.

Обширная светлая прихожая за сенями пахла травами, мёдом и шкурами. Под потолком висели связанные косами лук и чеснок, пучки высохших соцветий. А в углу, поднявшись во весь вздыбленный рост, стояло чучело огромного медведя. Бурая шерсть лоснилась и переливалась в желтоватом свете ламп. В подогнутых передних лапах зверь держал табличку с приветственной надписью на весталийском, нордхеймском и здешнем диалекте. Сейда хихикнула:

– Так вот почему "Медвежий угол"?

– Да, это мой друг Олаф добыл его, – Магда кивнула на дверь в жилую часть дома. – Проходите. О нём и будет разговор.

Хозяйка их уже ждала, об этом говорил накрытый стол. Усевшись, гости переглянулись и посмотрели на Магду.

– Не буду тянуть. Пропал мой Олаф. Четыре дня назад он должен был вернуться или прислать ручную куницу с запиской, что задерживается. Он ушёл на запад, в сторону Пустошей…

В идеальной выдержке Магды-Илоны появилась брешь. Она вздохнула, глаза заблестели влагой.

– Он толком и не объяснил, что там ему понадобилось, но как я поняла, что-то важное. И пропал. Вы…

Магда посмотрела в глаза Халлеку и Сейде.

– Вчера ночью во сне ко мне пришла Гудфёлль. И сказала, что вечером этого дня прибудут двое, мужчина и женщина из противоположных мест, с маленьким купцом. Кроме вас, я никого не нашла таких. Она также сказала, что вы идёте в Амрит-Анбор. Это верно?

Сейда озадаченно хмыкнула. А Халлек сразу догадался, в чём тут суть, и кивнул:

– Да, это так. У нас там своё дело, но если ты примерно покажешь, куда он собирался, мы, возможно, что-нибудь придумаем. Сейда, карты.

Эльфиня, мгновение помедлив, молча кивнула и полезла в сумку, где держала круглый кожаный футляр, и расстелила на столе две карты Амрит-Анбора. То, что Магда назвала Пустошами, было обозначено как Рваное Поле. По крайней мере, так можно было перевести хенлитское название, записанное весталийскими буквами. Порывшись в футляре ещё немного, она извлекла отдельный лист, на котором была более подробно изображена эта местность.

– Нам, в общем-то, туда и надо, – повела плечами Сейда. – Ты знаешь хотя бы, куда он пошёл?

– Дай-ка, – Магда-Илона пододвинула карты к себе, рассмотрела их. – Он говорил что-то о долине… Какой долине-то?.. Название из головы вылетело. Тут только одна долина, насколько я понимаю карты.

– Её называют Проходом Трёх, если верить надписи. Кого трёх, или чего, непонятно. Но нам через него идти, вернее, в него – в самый конец, где эта долина выходит на Пустоши, – пояснила эльфиня.

– Не буду расспрашивать, какие дела влекут туда вас, но если вы найдёте Олафа живым, скажите что я его жду. Мёртвым – у него на шее есть медальон. Принесёте его, мне будет достаточно. А там на месте разберётесь, что сделать. Я знаю, он хотел бы огненные проводы, но понимаю, что это не везде и не всегда возможно.

– Мы сделаем, что сумеем, Халлек посмотрел на Сейду. О том, что они и сами могут не вернуться оттуда, говорить было лишним.

– Всё, – выдохнула Магда и налила из глиняной бутылки густую ягодную настойку. – Ешьте, а то вам ещё идти и идти. В дороге никто домашним не накормит, – улыбнулась она, снова уверенная в себе и какой-то долей своего характера царственная. Халлек не знал, как это объяснить, но от госпожи Шёнефельд исходило непоколебимое ощущение внутреннего достоинства.

Поздний ужин продлился недолго. Стряпня Магды была отменной, и соскучившиеся по настоящей еде гости смели почти всё. И ещё оставалось время поспать до дежурства. Ночная стража прошла тихо настолько, насколько вообще тихо может быть ночью, правда, днём, в сёдлах, они постоянно зевали. В пути не происходило ничего существенного, если не считать нападение небольшой шайки не то беглых каторжан, не то одичавших крестьян. Они наскочили на охранение каравана, и отлетели, как шавки от матёрых волкодавов. Постепенно дорога стала ровнее, делала всё меньше петель, и наконец горы и холмы закончились, доверив тракт равнине с редкими рощами и пологими балками. Навстречу прополз такой же караван, староста которого сообщил о полном спокойствии на всём пути.

Вообще-то это было неудивительно. С каждым годом боевые отряды Тайной канцелярии зачищали отдалённые провинции от всякой погани, включая разбойников. Но Халлек уже почуял знакомую, ещё еле ощутимую струйку прохлады между лопаток, как будто зимой ветерок забрался под куртку. Завтра или послезавтра им предстояло покинуть купца, Сейда, сверяясь украдкой с картами, высчитывала, где будет выгоднее оставить тракт и углубиться в безлюдные, опасные земли Амрит-Анбора. Вечером Халлек переговорил с Адамаром. Гном недовольно поджал губы, почти скрытые под густыми усами, но отсчитал монеты, как было договорено. Перед ночёвкой эльфиня, спрятавшись под навес из двух скаток, при свете крохотного созданного светлячка ещё раз прошла по карте раздвижным инструментом, похожим на плотницкий мерник, и сказала:

– Завтра после полудня уходим. Нам нужно будет свернуть вот здесь.

Острая ножка мерника коснулась тракта в том месте, где к нему с севера на несколько вёрст подступала холмистая местность, дальние отроги Северного Кряжа. Среди них была старая тропа, проложенная контрабандистами, и она выводила как раз в загадочную Долину Трёх.

– Потом поднимаемся на эту гряду, проходим на северо-запад и поворачиваем по этому отрогу. Всё, там спуск и вперёд.

Халлек кивнул. От прямоугольника плотного пергамента тянуло временем и какой-то необъяснимой жутью. Как будто эту карту рисовали не чернилами, а кровью, вытянутой из замученной жертвы. Он дёрнул плечами, сгоняя неприятный холодок со спины.

– Здесь значит здесь. Тут тебе вести, – сказал он, рассеянно играя с танцующим в воздухе сизовато-белым шариком.

– Халлек? – Сейда озадаченно посмотрела ему в глаза. – Ты что-то чувствуешь?

– Да. Тяжко там будет. Больше ничего не могу сказать.

Эльфиня вздохнула.

– Я тоже. Ничего не вижу, а идти надо.