Текст книги "Сказ о Халлеке Торсоне (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Глава 44

Глава XLIV

В то время, когда «Ящерица» после встречи с курьером морталов продвигалась всё севернее, к домашним гаваням архипелага, происходящее в Весталии было непросто описать без использования непечатных слов. Белая Цитадель стояла на ушах. Барнабас II от избытка отцовских чувств собственноручно вздёрнул начальника охраны, при том что в отличие от папеньки, таких наклонностей за ним не водилось. Сыскной двор и Тайная Канцелярия выворачивали наизнанку все притоны, тайные дома свиданий, воровские лёжки и прочие злачные места. То, как это делалось, повергло в трепет даже бывалых преступников, вплоть до того, что вскоре выборные от «ночного мира» явились к главе Первого отдела и покорнейше попросили прекратить сплошные погромы – в обмен на обещание приступить к поискам своими методами и по своим каналам.

Подумав, Марий Владек согласился. Подобные случаи бывали раньше, хоть и редко. Поскольку законная и противозаконная стороны в основном соблюдали неписанные правила игры, визит выборных означал готовность "ночного мира" поступиться частью своих свобод, чтобы не лишиться всех вместе с головами. Да по правде говоря, даже ворьё обладало чувством прекрасного и пониманием того, что есть нечто совершенно неприкосновенное. Леди Рийя находилась в этом списке на первом месте.

Пока сыскари, боевые звёзды Канцелярии и бандиты рыли носом землю, учёные пытались выяснить принадлежность загадочного золотистого пера, оставшегося на месте похищения. Все пернатые материка были давно зарисованы, изучены и поштучно-попарно представлены в виде чучел на Естественной кафедре Академии. Но перо не принадлежало ни одному из известных видов, тем более что некоторые свойства позволяли причислить его к предметам скорее магическим, чем сугубо природным. Так, в темноте перо через какое-то время начинало тускло светиться золотистыми переливами, но вокруг него светлее не становилось. К тому же оно не поддавалось огню. Совсем. Однако маги Тайной Канцелярии, чья квалификация всегда была выше всяких похвал, растерянно развели руками – ничего необычного, на их взгляд, в пере не нашлось. Жрецы столичных храмов, включая легкомысленную служительницу Айны, в один голос утверждали: перо как перо. Только неизвестно чьё…

…И в один из этих же, весьма немногих дней, далеко на восточном краю Империи, там, где провинция Лустайл соседствует со Срединными Землями, на околицу недавно выстроенного посёлка-заставы вышли трое путников. Один странствующий музыкант неопределённо средних лет, один чем-то похожий на него юноша, но точно не сын, и одна девушка, закутавшаяся от осенней прохлады в мягкий шерстяной плащ.

– Влас, ты уверен, что это здесь? – сомневающимся тоном произнёс озябший парень. – Более чем, – кивнул бард и переложил видавший виды чехол с гитарой на другое плечо. – Пойдём. Нас уже ждут.

На полях, окружающих посёлок, уже никого не было. Озимая рожь высеяна, и до следующего года там делать нечего. Только на улице-дороге, высвеченной холодной, безоблачной вечерней зарёй ещё были видны жители, спешащие по своим делам. У частокола, возле открытых ворот, топтались четверо стражников, им не терпелось дождаться заката и захлопнуть тяжёлые, скреплённые коваными скобами створки. А потом только знай стой на вышках, да озирай окрестности.

Троица вошла беспрепятственно, Власа здесь знали, несмотря на то, что сам посёлок был заложен только пять лет назад. Бродячий бард славился в том числе и талантом за короткое время побывать во многих местах и оставить о себе ту или иную память. Иногда его встречали в компании с беловолосой девицей в красно-золотом наряде, подозрительно похожей на Тэли1, но характер у Власа был не такой уж лёгкий, чтобы позволять всем встречным-поперечным расспрашивать о спутниках. Однако он всегда был желанным гостем на любом постоялом дворе или сельском празднике. Города Влас почему-то не любил.

Этот посёлок был не только одним из форпостов Империи в Срединных Землях, но и местным средоточием общественной жизни. Сюда сходились охотники, травники, разведчики, здесь же стоял небольшой гарнизон пограничников, и стекались привлечённые льготами и вольной землёй крестьяне, которым стало тесно на обжитых местах. Разумеется, одновременно с жильём отстроили и большой постоялый двор, в общем зале которого сегодняшним вечером собирались отметить пятилетие посёлка-заставы. А Влас оказался поблизости, да наткнулся на одного из местных егерей. Вскоре все трое уже входили в просторный зал первого этажа.

Холодное солнце стояло на две ладони над горизонтом, когда «Ящерица», сопровождаемая двумя фрегатами, вошла в главную бухту острова Змеиный. Халлек облегчённо вздохнул. Столь долгое и выматывающее морское путешествие наконец закончилось. Даже, казалось бы, привычный ко всему Линь, житель далёких восточных островов, выглядел весьма довольным. Он кутался в меховой балахончик, который Халлеку едва дошёл бы до середины бёдер, а невысокому дедку был впору. Привычный к морской прохладе нордхеймец чувствовал себя намного лучше, чем в южных краях, и сейчас желал поскорее ощутить под ногами не мерное покачивание палубы, а твёрдую землю острова. Фрегат притёрся к причалу, на кнехты полетели швартовые концы, и Магнус похлопал Халлека по плечу.

– Дня два отдохнём, потом пойдём на материк.

– Вообще-то я ещё летом писал своим, что скоро буду, а тут такое закрутилось, – хмыкнул Халлек.

– Неисповедимы пути, которыми боги людей направляют, – прогудел старпом.

– Мои исповедимы, но от этого не легче. Даже наоборот, – сказал Халлек, помогая Линю перебраться на причал по довольно узкому трапу. Дедок, несмотря на всю свою внешнюю бодрость, чувствовал себя неважно. Никаких вещей, кроме дареной одежды и разных мелочей, у них не было.

"Ящерицу" встречали. На забранном камне берегу толпился народ, среди которого выделялся крепкий, длинноволосый седой корсар в тёмно-красном кафтане с чёрно-серебристой отделкой. Старпом, задумавшийся над словами нордхеймца, даже не сразу заметил почётного губернатора, когда заметил, забыл странную фразу Халлека и сразу помчался с докладом. Хотя формально действующим губернатором была сама Венди, её предшественник благодаря ей сохранил достаточные полномочия и в отсутствие Венди Отт вполне правомерно управлял делами острова. Через некоторое время вспомнили и о гостях – отвели их в добротный рубленый дом, назначили прислугу, а все разговоры оставили на следующий день.

Но видимо, поход Венди завершился успехом, и все события в последующие два дня вращались исключительно вокруг неё. Корсар в кафтане наведался единожды, расспросил Халлека и Линя, вкратце, да на том и всё. Утром третьего заявился Магнус и сказал:

– Собирайтесь, в полдень отправляется корабль на материк. Будут хорошие ветра, домчитесь, а не дойдёте.

Дед, которому становилось всё хуже – у него начался жар, и уже дважды приходил здешний лекарь с настойками и травами – покачал головой.

– Из меня-то какой путешественник… – развёл он руками. – Останусь я у вас, видать, насовсем.

Магнус пожал плечами, мол, дело твоё. А Халлек, сложив в принесённый кем-то вещмешок такое же дареное добро, включая охотничий нож, попрощался с восточным дедом и задолго до срока вышел из дома, расположенного на заботливо выровненной поляне на склоне одной из прибрежных гор. Ему хотелось просто прогуляться перед морским переходом. Остров Змеиный был первым по размеру из пяти основных, составляющих архипелаг, здесь росли густые леса и было много полей и ферм. Хозяйственные тылы у корсаров крепкие, подумал Халлек, рассматривая с пригорка ухоженные делянки, распаханные и засеянные под зиму. Потом дорожка свернула к порту, где в глубокой, хорошо защищённой от ветров и штормов бухте у причалов стояли корабли. В просторной капле, которой бухта выглядела сверху, светлыми пятнами выделялись паруса рыбацких лодок.

На набережной деловито суетились грузчики, кто-то прогуливался, кто-то сидел в полуоткрытых забегаловках – кухня в здании, столы на улице под навесом – в общем, шла самая обычная жизнь. Халлек, не зная, собственно, где стоит корабль, выспросил дорогу у первого попавшегося грузчика, нашёл Магнуса, а уже он направил его к шестому причалу, где заканчивал погрузку фрегат "Аспид", как следовало из надраенной бронзовой надписи на левой скуле. Он оказался заметно больше "Ящерицы", почти на треть, но массивным не выглядел. Зрительно он был даже стройнее и радовал глаз нордхеймца рассчитанными обводами и прекрасной посадкой мачт. Да и оснастка у "Аспида" была какая-то необычная, но Халлек не мог понять, в чём хитрость. Через высокий фальшборт, облокотившись, свешивался рыжий загорелый здоровяк. В правой руке у него была странная штуковина, от которой вился ароматный дымок.

– Уважаемый, а чей это корабль? Магнус сказал, что сегодня в полдень он отходит на материк.

Рыжий схватил штуковину тонкими губами, отчего над оголовком взвилось облачко дымка, посмотрел на Халлека и хмыкнул.

– Корабль мой. А если Магнус сказал, то скорее всего так оно и есть. Ты кто будешь? – рыжий ткнул в Халлека черенком своей дымящий штуки.

– Я Халлек. Прибыл с Венди на днях.

– А, она рассказывала, как ты голышом сусассцев рубил, – хохотнул капитан. – А я Ричард Молл, или просто Дик Рыжий. Значит, тебе надо на материк… ты учти, что мы не собираемся заявиться прямиком в Мон или, чего доброго, в Глориндель. Высадим тебя ночью в стороне от нашей стоянки.

Халлек пожал плечами.

– Если пожрать нагрузите.

– Хах! Поднимайся на борт.

Ровно в полдень звонко ударил небольшой, надраенный до солнечного сияния корабельный колокол, и "Аспид" отвалил от причала, ведомый из бухты парой гребных баркасов. На реях замерли матросы, ожидая, пока фрегат выйдет из ветровой тени островных гор и можно будет распустить паруса. Халлек, почёсывая выбритую с утра щёку, смотрел на комковатые облака над горизонтом.

– Хороший ветер сегодня будет, – сказал он, покосившись на Дика, который невозмутимо пыхтел своей трубкой, распространяя вокруг ароматный острый запах каких-то трав.

Капитан кивнул.

– Верно. Если и ночью сохранится, то завтра вечером подойдём к берегу. Откуда знаешь? А… – спохватился Дик, вспомнив, что говорит с нордхеймцем, для которого приметы океана проросли в кровь.

Расположился Халлек в скромной каютке, выгороженной по правому борту возле длинного, как кишка, склада запасного рангоута. Места здесь было ровно на одну койку длиной в семь локтей да небольшой столик. Единственное удобство составлял небольшой, забранный металлической сеткой светильник. Вскоре фрегат начал покачиваться на длинной океанской волне, пришедшей отголоском какого-то далёкого шторма, и под это покачивание Халлек уснул. Разбудил его только вестовой, явившийся ближе к вечеру звать на ужин в каюту капитана. С чего бы такая честь? – подумал Халлек, но не отказываться же.

Над океаном плыли холодные осенние сумерки. Корабль, слегка накренившись, резал воду как остро наточенный плуг и обгонял пологие длинные валы. Ветер действительно дул хороший, "Аспид" делал не менее двенадцати узлов. И Халлек был уверен, что это далеко не предел для такого совершенного корабля. Вдруг его внимание привлёк странный цвет реи, на которой крепился второй грот-марсель. Взобравшись на марсовую площадку, он с удивлением обнаружил, что рея сделана из стальной трубы с накрепко проклёпанным швом. А подняв голову, увидел, что и стеньга тоже стальная. Озадаченный, он вернулся на палубу и пошёл к кормовой надстройке. За ужином велись неспешные разговоры на весьма далёкие от понимания Халлека темы, несколькораз проскочили слова об Академии. Он догадывался, что без обученных всем современным наукам людей архипелаг Красных корсаров быстро скатится в полудикое разбойное состояние, а сейчас он скорее напоминает Нордхейм. С понятной поправкой на население и свои традиции. Да и фрегат этот, явно не без участия имперских верфей построен – только там, как он недавно узнал, начали делать корабли с металлическими частями набора и оснастки.

Соседи по столу спрашивали его о чём-то, он отвечал, а сам думал о том, что же ему делать после высадки на материк. Скоро на хребет лягут снега, и единственной проходимой дорогой станет перевал Нордхагаль, где явно будут рады его видеть, особенно после того, что он там в приступе ярости натворил. А значит, до весны домой не попасть. Остаётся спрятаться на самом видном месте. Порешив на том, Халлек поблагодарил капитана за приглашение и вкусный ужин, отговорился желанием выспаться и отправился в свою загородку.

Сон, однако, не шёл. Он вспоминал Сейду, эльфиню с цветными глазами, прах которой развеялся ветрами Химинбьёрга. Пройденные с ней дороги оставили в душе молодого нордхеймца след, который нескоро затянется. Халлек лежал с открытыми глазами, уставившись в огонёк прикрученного светильника. Перед его взглядом призрачными сполохами проскальзывали изящные черты Сейды, слышался её мягкий бархатистый голос. Но вдруг корабль резко поменял курс, покатившись наискось к волне. Койка встала дыбом, едва не швырнув Халлека на пол. Очнувшись, он вскочил и выбежал на палубу.

Ветер крепчал, но причина была не в этом. Океан заливал белёсый свет, живо напоминающий ему о шарах-светлячках, которые творила Сейда. Только этот шар был чудовищной мощи, он освещал покатые валы и всплески пены на несколько миль вокруг. Позади, в разрывах пены на верхушках волн, почти у самой границы света, темнели стремительные очертания. Неизвестные корабли, невзирая на приближающуюся бурю, преследовали "Аспид". Халлек поднялся на мостик. Дик, прикрывая глаза, ругался несусветными словами. Потом достал из прикреплённого к палубе сундучка несколько страховочных поясов и раздал все находившимся на мостике.

– Это глориндельский морской дозор! – крикнул он подбежавшему сюда же помощнику. – Что говорит Ульмар?

– Уверен, что ветер будет усиливаться до ураганного!

– А вот это хорошая новость… готовьте лебёдки! Будем отрываться, бой принять невозможно.

– Есть!

Халлек не понял, при чём тут лебёдки, а потом вспомнил, что возле мачт стояли какие-то укрытые плотной парусиной устройства, от которых вверх уходили прочные тросики, плетёные из стальной нити.

Корабли, настигающие "Аспид", выглядели не совсем по-человечески, о чём Халлек сказал капитану. Дик пожал плечами.

– Понятное дело. Это же эльфы. Если с морталами или имперским флотом мы можем разойтись миром, да и вами тоже, – хмыкнул он, – то с этими или драка или убежать. Сейчас они нас не догонят. Кишка тонка. У них корабли хорошие, но эльфы слишком привязаны к своим обычаям. Им просто в голову не придёт построить что-то подобное, – похлопал Дик по планширу.

На мостик взбежал старшина палубной команды.

– Лебёдки готовы, люди на реях!

– Начинайте!

Халлек посмотрел на мачты. Как в такой шторм матросы могли работать на высоте, ему было решительно непонятно. Но они не только держались там, они ловко, как диковинные бело-синие паучки, ползали по реям и вантам. Пронзительно засвистела старшинская дудка. Лебёдки были расчехлены, и сразу по двое принялись крутить каждую. Халлек открыл рот – реи на глазах удлинялись! Из стальных труб выдвигались упругие деревянные законцовки с кольцами, к которым споро пристёгивались на защёлках дополнительные паруса, до того подобранные к реям под основными. Так умелая хозяйка за несколько мгновений цепляет занавесь. Всё было сделано настолько быстро, что фрегат немного клюнул носом от возросшей скорости и распахал волну, взметнув брызги до верхнего края грота.

– Скорость восемнадцать узлов! – доложил рулевой, посмотрев на бронзовую колбу с заключённым в ней лагом.

– Ххха! – лающе выдохнул Дик, наблюдая в трубу, как на уже близких, меньше полумили, кораблях погони суетятся экипажи, пытаясь работать парусами, чтобы уловить больше ветра. Тщетно. "Аспид", распустивший крылья, летел быстрее и быстрее, подгоняемый бурей.

– Двадцать узлов на лаге! Двадцать один!

Эльфийские корабли всё заметнее отставали. Халлек не верил своим глазам и ощущениям – шторм достиг такой силы, что любой другой корабль давно развалился бы на части, а корсар, казалось, просто перелетает с волны на волну, вспарывая их острым форштевнем.

– Двадцать два узла на лаге! – выкрикнул помощник, пристёгнутый к ограждению рядом с рулевым. Холодная осенняя ночь была расцвечена сверкающими каплями и потоками брызг, высвеченных мертвенно-белым шаром – он так и плыл над океаном.

– Ну что, взяли?! – проревел Дик глориндельцам, издевательски потрясая в воздухе буксирным концом. Он прекрасно знал, что его видят. "Аспид" уверенно отрывался от преследователей, и вскоре они погасили шар. Фрегат скрылся в ночи, несомый штормом.

К утру буря иссякла, и волны вновь превратились в длинные пологие валы. Холодный ветер наполнял паруса фрегата, рей-выстрелы были убраны, чтобы не подвергать мачты и стоячий такелаж излишней нагрузке. Благодаря ночной гонке "Аспид" подошёл в видимость берега задолго до темноты. Северо-западный край материка, лежащий на север от провинции Арзог, был очень слабо населён и к тому же граничил с западными отрогами Северного Кряжа. Поэтому корсары часто пользовались этим для стоянок и разных встреч, которые лучше проводить без лишних глаз. Осмотрев в трубу берег и тёмные от воды утёсы, Дик приказал зайти в бухту, образованную устьем впадающей здесь речки. Вдали от воды возвышались предгорья, а ещё дальше, уже теряясь в накатывающей с востока предзакатной синеве, громоздились западные отроги Кряжа.

Глубина в бухте была большая, и фрегат подошёл почти к самому берегу, как к причалу, образованному гранитными ступенями. Вверх, на прибрежное плато, вела высеченная в скалах тропинка-лестница. Халлек представил, каково здесь подниматься или спускаться зимой, когда всё покроется тонким слоем льда от оседающей водяной пыли. Но пока что она была легко проходимой. Команда "Аспида" споро разгружала какие-то небольшие ящики и утаскивала их наверх. К Халлеку подошёл старшина-кладовщик, вручил туго набитый вещмешок и довольно неплохой меч средней длины в простых кожаных ножнах.

– Дик сказал передать. Как поднимешься, увидишь в скалах тропинку на юг. По ней в конце концов выйдешь к левому притоку Шумной, не ошибёшься, там это единственная река.

Халлек осмотрелся, увидел капитана, занятого подсчётом выгружаемых ящиков и тючков, помахал ему рукой и пошёл к лестнице. Считая ради интереса ступени, он добрался до почти двух сотен, пока вышел наконец на небольшую равнину у подножия предгорий. Пожухлая бурая трава покрывала редкие пологие холмики, и в целом картина была унылой.

1 Тэли – покровительница музыкантов, актёров и прочих творческих людей.

Глава 45

Глава XLV

Поздняя осень надёжно вступила в свои права, и на днях уже должен был пойти первый снег. Халлек поёжился. Его снабдили тёплой одеждой, но дом на себе не унесёшь. Найдя взглядом слабо нахоженную тропинку, он пристроил меч внутрь ранца, подтянул ремни и припустил на юг «волчьим скоком». Двести шагов бежишь, двести идёшь. На корабле он первый раз в жизни увидел часы, сложный механизм для счёта времени, подвешенный на хитром поворотном узле под прочным стеклянным колпаком. Как бы не качало фрегат, часы оставались в одном положении. Дик только усмехнулся, когда нордхеймец воззрился на путаницу рычажков, зубчатых колёсиков и прочей мудрёной механики. Но объяснил, для чего это устройство нужно. Халлек, вспомнив рассказ Линя, понял, что таким способом точно отмеряют движение небесных светил. Это было удобно. Разобравшись, как механизм отображает ход времени, Халлек мысленно разделил небосвод на равные дольки. За час до наступления темноты он решил, что пятнадцати вёрст с него хватит и пора устраиваться на ночлег. Было холодно, но сухо, а кроме травы и редких пятен можжевелового стланика вокруг ничего не имелось.

Посмотрев по сторонам, Халлек решил соорудить берлогу. Подрубив стланик, он накидал под него подстилку из надёрганной травы. Накрыл её тонким, но тёплым одеялом из верблюжьей шерсти, потом набросал поверх стланика ещё немного травы, надел долгополую, подбитую мехом кожаную куртку и залез в получившееся гнездо. Нигде не задувало, и вскоре, согрев своё логово, Халлек заснул, даже не догрызя ломоть вкусного копчёного мяса.

К реке, которая была основным левом притоком Шумной, он добрался через пять дней, останавливаясь только на ночёвки и короткие дневные привалы. Здесь уже были леса, полные отъевшейся за лето дичи. Но и двигаться стало труднее. В конце концов, как только закончились порожистые места, Халлек не пожалел одного дня на постройку небольшого плота, и ещё через шесть дней река вынесла его в неспешное среднее течение Шумной. Перебравшись на левый берег, нордхеймец отдохнул денёк, обсушился и направился дальше на юго-запад, чтобы попасть в Мон. Вскоре он вышел на тракт, по которому неспешно ползли поздние крестьянские обозы и туда-сюда сновали почтовые курьеры. Пристав к одному обозу, Халлек не только доехал с относительными удобствами, но и узнал свежие новости, которые его отнюдь не обрадовали. Из-за исчезновения Рийи все имперские службы находились в состоянии объяснимого озверения, в чём он сам убедился на подъезде к Мону. Обоз не пустили в город, а завернули на промежуточную площадку, откуда уже городские извозчики, отряженные для такого дела за казённый счёт, доставляли товары и запасы. Такое, по словам сельского головы, лично сопровождавшего обоз, было по всей империи. Халлек, почесав загривок, высмотрел старшину стражи и пошёл к нему.

Хмурый седой дядька, явно вызванный на службу из запаса, устало проверял на площадке подорожные у целой толпы прибывших откуда-то с дальнего юга купцов. Халлек покосился на здоровенную буро-рыжую тварюгу с двумя горбами. Запах, исходивший от зверя, напоминал запах тёплого одеяла, но был куда более немытым.

Тварюга, свесив немного голову, косилась на него неприятным взглядом и плямкала большими мозолистыми губами, явно задумывая какую-то пакость. Халлек, покосившись в ответ, повернулся было к старшине, тот как раз закончил с бумагами. И тут верблюд, додумав, видимо, свою пакость, отвесил Халлеку душевный плевок, залепивший всю левую щёку, шею и частично волосы. От неожиданности он даже шарахнулся в сторону. Караванщики заржали, лопоча что-то по-своему и показывая на нордхеймца смуглыми пальцами. Халлек, оглядевшись незаплёванным правым глазом, нашёл колоду с водой, умылся и спокойно подошёл к верблюду. Южане, наблюдая бесстрастное выражение на его лице, ещё больше развеселились, а тварь ехидно скалилась, выворачивая губы лаптями. Старшина тоже улыбался, но больше с интересом – как варвар выберется из такого, прямо скажем, унизительного случая? Никто из них и не думал обратить внимание на играющий костяшками кулак и то, как Халлек слегка встряхнул плечами, расслабляя руки…

Хлёсткий удар, казалось, раскатился по всей площадке. Верблюд, получив в голову тяжеленную плюху, в которую Халлек вложил всю свою массу, удивлённо взблеял противным голосом, покачался на всех четырёх ногах и рухнул набок. Караванщики застыли с открытыми ртами. Тварюга, пару раз дёрнув ногами, затихла и завоняла ещё больше – из-под туши поползла неопрятная лужа.

– Ну вот, – ещё раз, теперь демонстративно, повёл плечами Халлек. – Где тут у вас сидит Четвёртый отдел?

Обалделый старшина-запасник даже мысли не допустил о том, чтобы задержать варвара, который только что одним ударом кулака убил семидесятипудовую скотину. Выдавив адрес, он начал успокаивать медленно приходящих в себя торговцев. А Халлек вошёл в город и направился к улице Канатчиков, где располагалась здешняя управа Канцелярии.

В зале было светло и тихо. Только на втором этаже кто-то медленно ходил, слегка поскрипывая досками. Спиной к выходу, у противоположного окна, маячил обрисованный светом смутно знакомый силуэт. Рядом, на просторном столе, был небольшой беспорядок из бумаг, двух письменных приборов и статуэтки свернувшейся в тугой клубок длиннохвостой кошки. Пахло почему-то травами. Едва дверь за Халлеком закрылась, силуэт повернулся и вышел из противосвета.

– Так-так-так…

Фарон неторопливо шагал, переступая мягкими сапогами по потёртому ковру. Заложенные за спину руки придавали походке этакую… леность. Сходную с законной леностью опытного уличного кота. Подойдя к нордхеймцу на расстояние шага и вытянутой руки, он остановился и посмотрел на Халлека снизу доверху.

– Я уж думал сначала, ты совсем пропал, после того что навертел под Нордхагалем. Мы надолго потеряли тебя из виду.

Халлек, оторопевший от такого приёма, повертел головой, отыскивая куда сесть. Но ни кресла, ни хотя бы скамьи вокруг не было. Фарон, усмехнувшись уголком рта, бросил взгляд на дверь, ведущую куда-то вглубь здания.

– Сахиль!

В зал вошла-вплыла жительница далёкого Тарума, на этот раз одетая как весталийка из богатой, но не особенно знатной городской семьи – сапожки с шитьём, юбка из мягкой ткани до середины лодыжек, приталенная замшевая курточка с недорогим наборным поясом и шёлковый платок на шее, заправленный свободными концами под воротник. За время, что Халлек её не видел, светлые северные волосы Сахили отросли до плеч.

Тут он ощутил, что сил удивляться уже не осталось. Плюнув на приличия, Халлек скинул с плеч ранец и уселся прямо на него.

– Жрать хочу, – заявил он вопросительно посмотревшему на него сотруднику Четвёртого отдела. Фарон пожал плечами и кивнул девушке. Сахиль, разворачиваясь, улыбнулась Халлеку и вновь скрылась за дверью. Через некоторое время появилась прислуга, шустро собравшая из принесённых частей стол, следом легла парадная скатерть с узорами, прославляющими Тэру. Стол уставили разнообразными вкусно парящими блюдами и корзинками с заедками. Наконец внесли и три кресла, вполне достойных обеденного зала какого-нибудь вельможи.

– Мы тебя ждали со дня на день, – сказала Сахиль, пластая совершенно не декоративным кинжалом кусок запечённой оленины.

– То есть как? – Халлек, осознавший, что разбирательства за все его художества, скорее всего, не будет, позволил себе немного расслабиться. – Я не понял, вообще-то, на кого ты работаешь?

Фарон хрюкнул, едва не подавившись вином, отставил бокал.

– Сахиль работает на себя. Книга, кстати, у неё. Для нас – для Империи – особенной ценности не представляет. Все записанные в ней сведения так или иначе сохранены в архивах, вывезенных в разное время из Хенлита времён распада. Собирали их долго, но собрали. Просто в книге всё это красиво изложено да ещё перевода требует.

– Что-то я подозреваю, что ты, Фарон, имеешь весьма слабое отношение к Четвёртому отделу…

– Ну… – казначей повертел в воздухе вилкой, качая её в пальцах, а потом коротким замахом отправил в полёт. Сверкнув через весь зал – добрых двадцать шагов – вилка воткнулась в стенную балку. – По обстоятельствам, – миролюбиво уточнил он.

– Угу, я примерно так и подумал, – кивнул Халлек, внутренне содрогнувшись от такого зрелища.

– Так вот, Сахиль работает на себя. А на нас она вышла чтобы разыскать тебя. У нас свои способы, правда, не на все земли они распространяются. С помощью Низы я восстановил некоторые отрезки твоего пути. И со дня на день ждал тебя здесь, – развёл он руками.

– Это всё, конечно, познавательно, – сказал Халлек. – И я рад тебя видеть. И тебя тоже, – он склонил голову в сторону Сахили. – Но мне охота узнать, чем закончилась история с… – Вздохнув, он прикрыл глаза и договорил, – …тем происшествием в горах.

Девушка отложила вилку и посмотрела сначала на Фарона, потом на нордхеймца.

– Я, кажется, чего-то не знаю?

Фарон пропустил вопрос Сахили мимо ушей.

– Мы провели своё расследование. С комендантом и его дамой сердца была проведена беседа. Конечно, ещё какое-то время тебе там лучше не маячить, но и бить морду никто не станет. Мы умеем быть убедительными.

Сахиль покачала головой, пробормотав что-то о мужских закидонах, но настаивать на разъяснении не стала.

– Фарон, я хочу получить ясность с нашими деньгами, – сказал Халлек после небольшого перерыва, заполненного сосредоточенным хрумканьем.

– С твоими?

– С нашими, – твёрдо сказал Халлек, и казначей понимающе кивнул, чем вызвал ещё один озадаченный взгляд Сахили. Она определённо не понимала, какая неясность с деньгами может быть у её косвенного сородича и одного из самых высокопоставленных полевых работников Тайной Канцелярии.

– Давай ты сегодня отдыхай, я свяжусь с Белой Цитаделью и в здешнем банке выпишем все бумаги. Переведёшь в любой вид законных ценностей, как захочешь.

Халлек согласился. Закончив с первым нормальным обедом за последнее время, он почувствовал себя почти хорошо. Оставалось выспаться, но после ухода Фарона на него насела Сахиль. Внятных ответов об их делах с казначеем она всё равно не получила, зато Халлек узнал, что случилось во время нападения пиратов на их скромную стоянку. Сахиль, утром отлучившаяся к ручью, хотела наедине с природой попробовать открыть замки на книге. Услышала непонятную возню и затаилась, а когда рассмотрела, что происходит, решила не вмешиваться в заведомо безнадёжное дело. Когда всё успокоилось и Халлека уволокли на корабль, она пошла по восточному берегу на север, и через двадцать дней выбралась на коренные земли Тарума. После чего нашла способ связаться с имперцами и убедить их в важности поисков. Как только сведения дошли до Фарона Кейлиса, он задействовал свои возможности. А предположить, что первые, с кем захочет встретиться Халлек после возвращения из своего запутанного путешествия, будут люди Канцелярии, особого труда не составило.