Текст книги "Князь Барбашин (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Родин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 56 страниц)
Посетив Бережичи, Андрей в обязательном порядке проинспектировал местную школу, где продолжал трудиться на ниве просвещения калужский дедок. Инспекция показала, что старшие ученики могли быстро писать и бойко читать любой текст, а вот с математикой было уже похуже. А немецкий язык более-менее изучили трое, в стиле через два на третье понимать Германа. Но даже тут нашёлся не огранённый алмаз, который Андрей решил изъять прямо сейчас. Пятнадцатилетний Ждан прекрасно освоил чтение, счёт и письмо и вполне сносно понимал немецкое наречие. Большего в местных условиях он получить просто не мог. Да и кто бы ему дал! Родители уже вовсю привлекали его к работам, а в ближайшее время ему и вовсе предстояло стать самостоятельным хозяином, если, конечно, владелец, то есть Андрей, захочет. Ведь Ждан был из семьи холопов и сам был холоп.
Но у князя на парня были другие взгляды. Крестьян у него пока хватает, а вот грамотных людей была дичайшая нехватка. И в Новгороде и на Каме его люди буквально зашивались от лавины дел. А потому из Бережичей он выезжал с отрядом на одного человека больше. Веснушчатый, с огромной копной рыжих волос на голове, Ждан неуклюже трясся в седле, мысленно переваривая услышанное. Перспективы, нарисованные ему князем, были выше всех его ожиданий. От карьерного роста, до вольной грамоты, которую князь обещал выправить через десять лет службы. А то, что тот слово держит, Ждан знал не понаслышке: примеры Годима и Якима можно сказать были прямо перед глазами. Андрей же, глядя на задумчивого паренька, только усмехался. Коли всё пойдёт хорошо, то через десять лет ты, паренёк, вряд ли захочешь возвращаться к сохе, пусть и вольным землепашцем.
А две недели спустя перед взором всадников открылся стальной простор Балтийского моря и качающихся на волнах кораблей. Ледоход уже прошёл, и купцы спешно готовились к навигации, молясь по церквям, чтобы миновали их стихия и гданьские разбойники.
Глава 2
Тяжело отдуваясь и вытирая со лба пот рукавом тяжёлого опашня, посол великого московского князя Константин Замыцкий поднялся на вершину песчаного холма, густо поросшего высокими стройными соснами. Этот холм резко выделялся на равнинной местности принаровья и носил среди местных нелестное прозванье Чертовой горы. Своим происхождением она, видимо, была обязана сложной гидросистеме, состоящей из Наровы и Луги, а также перемычки между ними в виде реки Россонь. В результате смещения устья Россони был размыт участок пересыпи на правом берегу Наровы и между Наровой, Россонью и старым руслом Россони обособился треугольный остаток Мерикюльской пересыпи, который и получил известность, как Чертова гора.
Но учёные хитросплетения меньше всего волновали боярского сына. Слегка отдышавшись, он окинул взором окружающее пространство. Впрочем, надо признаться, вид с горы и вправду открывался великолепный: внизу у подножия лентой стелется дорога, чуть дальше за деревьями извивается Россонь, а вдали лесополоса скрывает затаившееся от сторонних глаз Тихое озеро. Кусочек нетронутой природы и сакральное место для местных жителей.
– Согласитесь, Константин Тимофеевич, но в таких местах тянет думать о вечном, а не о делах наших праздных, – раздался за спиной голос того, кого посол искал последние пару часов.
– Неужто ты сюда молиться поднялся, князь?
– Что ты, посол, для того храмы божьи существуют. А вот знаешь какую тут можно совершить охоту? Буквально четверть часа назад мимо меня промчался здоровенный лось. Я даже не думал, что в этих обжитых местах можно такого встретить. Но ты же меня искал по другой причине. Спешишь выполнить поручение государя?
– Да, князь. В скором времени я уже должен быть в Гробине, а мы всё ещё стоим в Норовском. Да и путешествуя сквозь Ливонию, я мог бы узнать много интересного…
– Бросьте, Константин, – мягко оборвал посла Андрей, – всё, что вы узнали бы, это слухи. А слухи уже дошли и до наших палестин. Ведь купцы – это лучшие представители компании ОБС. Что вам больше интересно?
– Кхм, а что такое ОБС? – спросил смущённый дворянин.
– Одна Баба Сказала, – усмехнулся князь. – Слухи, короче. Ну не смотри на меня так, это я пошутил. Для крепкой торговли купцам жизненно необходимо знать все политические расклады. Иной раз простой купец знает больше, чем все шпеги, засланные во вражий стан. Итак, что вам больше интересно? Сигизмунд ныне находится в Кракове, татары совсем недавно совершили набег на Подолию, а турки на три года заключили перемирие с Венгрией. Что же касается выборов императора, то им, скорее всего, будет внук Максимилиана Карл.
– Даже так, – съехидничал Замыцкий. – А я слыхал, что у всех кандидатов равные возможности.
– Бросьте. Реально претендуют на корону трое: Карл Арагонский, Франциск I Французский и Генрих VIII Английский. И поверьте, тут ставку стоит делать на Габсбурга Карла.
– Да откуда ты можешь знать это, князь!? – изумился посол.
"Из послезнания", – усмехнулся про себя Андрей, а вслух произнёс другое:
– Потому как Империя в союзе с Испанией воюют ныне с Францией. Да и Генрих враждует с Франциском. Но его королевство бедно, а за спиной Карла маячат Фуггеры.
– Это точно?
– Сильвестр Малой, тот самый, что собирает судовой караван, ведёт с ними дела и знает всё не понаслышке. И зря усмехаетесь. Я же уже говорил, что для доброй торговли купцам приходится много знать.
– Надобно мне самому с ним погутарить.
– Так в чём же дело? Малой весь день на пирсах проводит. А про плавание не волнуйтесь, уже завтра мы снимаемся с якоря. Так что советую неплохо провести нынешнюю ночь.
– Да, надобно будет отслужить молебен. Что ж, пойду гонять слуг посольских.
Андрей с усмешкой проводил Замыцкого. Вообще-то, говоря про ночь, он имел ввиду отнюдь не моления, но каждый выбирает по себе. А вообще он и сам был недоволен задержкой. Но кто же знал, что струги со Пскова сядут на мель и их придётся перегружать неурочный раз. Зато, воспользовавшись непредвиденной задержкой, он смог лишний раз выйти в море на шхуне, которой уже дали имя "Новик". Да-да, имя своё шхуна взяла у двух самых быстрых и самых боевых кораблей Русского императорского флота: крейсера 2 ранга и эсминца. И Андрей очень сильно надеялся, что, следуя заветам великого Врунгеля, его шхуна станет такой же грозой на море, как и эти два корабля.
Да и сам кораблик у Викола получился на загляденье. Скорость чувствовалась во всём. Даже внешний вид, вытянутый, без привычных всем замков на корме и баке, словно подчёркивал её грациозность. А как ходко она взбегала на волны! И даже идя под одним марселем, шхуна была устойчива, хотя пару раз резкий порыв ветра и попытался опрокинуть её, но усиленный фальшкиль и балласт своё дело сделали. И теперь старый мастер мог справедливо гордиться собой и своей работой. Ведь "Новик" мало того, что был первой в мире марсельной шхуной, так ведь он ещё стал и первым русским судном не с мачтой однодревкой, а с полноценной стеньгой и пусть и небольшой, но марсовой площадкой. Такое на Руси ещё не строили, да и в иной реальности освоили только век спустя, да и то на единичных экземплярах типа того же "Орла". А морские лодьи да карбасы всё так же ходили по старинке с мачтой из одного ствола.
Но не только этим ограничивались нововведения. На "Новике" почти на два века раньше появился кливер. Хотя сам стаксель голландцы вроде уже успели изобрести (тут разные книги ведь по-разному пишут, а Андрей в этот вопрос сильно и не вдавался), но вынести его на фок-штаг ещё долго не могли сообразить. Так что тут Русь неожиданно оказалась впереди планеты всей.
Потому недаром постройка "Новика" растянулась аж на два года, хотя тот же "Пенитель морей", эту то ли лодью, то ли пынзар, срубили за одну зиму. Зато теперь на руках у Андрея был инструмент, с помощью которого можно было замахиваться и на океанские корабли. Его плотницкая ватага и мастера корабельного дела ныне умела то, что не умела ни одна другая команда судостроителей на всей Руси-матушке. И чтобы не растерять этих умельцев, следовало срочно продумать кораблестроительную программу хотя бы для его торговой компании.
Но вернёмся к "Новику". Кроме хорошей скорости и довольно вместительного трюма, он был ещё и довольно опасным кораблём. Десять четвертьпудовых единорогов грозно смотрели на море с его бортов. По пять стволов на борт. Ну а для стрельбы вперёд и назад решили использовать небольшие вертлюжные пушки. Это был уже не "Пенитель морей", а нечто более грозное, более быстрое и стреляющее дальше и мощнее. При довольно раздутом экипаже в двадцать семь человек (капитан, его помощник, два навигатора, три вахтенных начальника, боцман, кок и восемнадцать мореходов) и ещё сорока канониров, он мог дополнительно взять полсотни бойцов, а если не сильно заботиться об автономности, то и в два раза больше. Правда, ради этого пришлось пожертвовать осадкой, отчего тот же "Пенитель" мог легко ходить на глубинах уже недоступных "Новику". Но ведь "Пенитель" это переделка торговца в воина, а "Новик" изначально строился как каперский корабль.
Ну а поскольку вопрос с опытными мореходами по-прежнему стоял довольно остро, Андрей решил, не мудрствуя лукаво, восспользоваться опытом более поздних времён. То есть разбавить на всех судах профессионалов сухопутными салагами. К примеру, одна вахта на "Новике" состояла из шести матросов. Вот один из них и набирался из тех людишек, что готовы были покрутиться на морское дело ни разу до того в море не бывав. За одну навигацию они поймут, что к чему, обтешутся и, коли останутся (крутились ведь обычно на одно плавание), то на следующий год можно будет легко сформировать экипаж на один дополнительный корабль. Правда, тут уже остро вставал вопрос командных кадров. Но новгородская морская школа Компании была почти готова к первому своему выпуску. Да что там готова: бывшие зуйки уже вовсю роптали, мол, при отцах-дедах за три-то года некоторые уже в подкормщики выходили, а тут, почитай, всю зиму учат, летом в море на практику гоняют, а при всём при том всё ещё зуйками считают. А ведь каждый из них ныне знал куда как больше, чем иные старые кормщики. Те ведь как ходят: по приметам, компасу да звёздам. А они и астролябией могут работать и карты морские читать, и много чего ещё их за эти годы обучили. А на выходе что?
Андрей, слушая пересказы гардемаринских обид, лишь посмеивался да вспоминал себя пятикурсником. Ничего, ребятки, то, что вы знаете больше кормщиков это ещё не всё. Опыт и умение управлять людьми, вот что отличает их от вас. И если опыт – дело наживное, то вот умение управлять – это такое умение, что не каждому даётся. Иной раз с личным составом куда сложнее, чем с техникой бывает. Вот сходите ныне в море, а там и посмотрим кто к чему готов.
Усмехнувшись про себя, Андрей опустился на траву и прислонился спиной к сосне. Год прошёл, как он в море не был, а за этот год многое случилось. Пока на земле Сигизмунд один за другим терял значимые города, в море удача сопутствовала его людям. Во-первых, сильно распоясались гданьские каперы. Они буквально наводнили всё море. Почти два десятка лодий и шкутов не вернулись в родные места, став их законной добычей. Караван купцов Таракановых подвергся нападению аж семи каперов. С большим трудом и ценой потери двух охранников и одной лодьи с грузом им удалось отбиться. Но лишь затем, чтобы стать приманкой на обратном пути. В результате лишь три из шести их лодьи добрались до Ивангорода. Заодно каперы захватили несколько датских кораблей, причём один из них принадлежал самому адмиралу Северину Норби. 6000 марок разом потерял влиятельный вельможа и любимец короля.
А во-вторых, бесследно пропал таракановский капер, что наводило на очень неприятные мысли.
В таких условиях оставшийся на хозяйстве Малой думать о широком пиратстве не стал, сосредоточив все силы на охране судов Компании. Все четыре боевых корабля (краер "Святой Николай", когг "Верная супружница", лодья – пынзар "Пенитель морей" и отремонтированная каравелла "Святой Андрей Первозванный") встали в конвой. И как оказалось не зря.
Драка недалеко от Готланда вышла жаркой. Большая, но медлительная "Верная супружница" была атакована сразу двумя краерами и основательно избита прежде чем её попытались взять на абордаж. Но тут уж ушкуйнички показали себя во всей красе. Умирать в море мало кому хотелось, и рубка на палубах вышла знатная, больше напоминавшая резню. Всё было кончено, когда на помощь примчался "Святой Николай". Его абордажники вовремя ударили по каперам и помогли своим товарищам превратить поражение в победу. Но "Верная супружница" была потеряна, как и атаковавшие её краеры. Нет, было бы время, кого-то можно было и восстановить, но бой только разгорался и, сняв всех живых, "Святой Николай" поспешил на помощь сражающимся товарищам.
А вообще в тот день им здорово повезло, что князь изначально ставил на артиллерийский бой, а не на абордаж. И учил этому своих людей. Теперь, пользуясь скоростью, корабли палили изо всех стволов, рвя паруса и снося у гданьчан мачты. Те же по привычке старались сойтись с русскими в клинч, и были крайне недовольны их методом войны. А ещё большей удачей было то, что пиратский капитан не догадался разбить свой отряд на два. В результате прикрываемые с кормы боевыми кораблями, торговцы беспрепятственно уходили от места боя. Будь на месте поляка Андрей, он бы обязательно оставил парочку охотников в засаде и в тот момент, когда остальные свяжут боем конвой, эти бросились бы резать абсолютно беззащитных купцов. Впрочем, не стоит считать врага за дурака, умная голова среди них найдётся и потому стоит предусмотреть подобный манёвр с их стороны на случай нового столкновения.
А вот Игнату, вставшему на мостик "Пенителя" всё же удалось немного побезобразничать на торговых путях, прихватив несколько гданьских посудин. Одной из которых оказалась стотонная четырёхмачтовая копия "Ниньи", ну точно такая, как в фильме с Депардье про Колумба. Оснащённая как "каравелла редонда", с прямым парусом на первых двух мачтах и латинским на двух остальных, она, как и колмубовская, тоже оказалась неплохим ходоком и потому была зачислена в отряд, взяв себе имя героически погибшей "Верной супружницы". По приходу в Норовское она была тщательно осмотрена Виколом и признана неплохо содержавшейся, потому как сам кораблик был явно не новодел и одну тимберовку, как минимум, прошёл точно. Остальные корабли были проданы ещё в Любеке практически за бесценок, по 1500 марок за штуку, что, впрочем, пришлось очень даже кстати.
Потому как на выходе, по итогам года, так сказать, резко стала видна разница между купцами, взявшими облигации Русско-Балтийской торговой компании (а именно так звучало полное имя его детища) и остальными. Что заставило этих остальных серьёзно задуматься. Всё, что теперь нужно было Андрею – это не слить достижения прошлого года и тогда можно будет очень обстоятельно поговорить с новгородскими толстосумами о делах наших бренных.
Впрочем, многие уже сами начали приходить к нужному решению. Совсем недавно к Малому заявился ивангородский поп Игнатий, оказавшийся на поверку владельцем целой бусы, и предложил взять его в дольщики, а то торговать с Колыванью, конечно, выгодно, но в Любеке, по рассказам торговавших там, ещё выгодней. Тонкий намёк, что хоть одного святого отца на кораблях были бы рады видеть в роли судового священника, был им воспринят правильно, и он пообещал замолвить словечко перед архиепископом. Зато ныне его буса уже готовилась выйти в море в составе каравана как полноправное судно компании. Но таких мелких дельцов, владевших одним кораблём, а то и вообще одной бусой в складчину, покамест было мало. Многих отпугивали условия, поставленные перед теми, кто хотел войти в компанию как её член, а не как держатель обязательств торгового товарищества (так для простоты понимания решили обозвать облигации).
Малой почти в лицах рассказывал, как проходили беседы с подобными претендентами. Сколько было криков и ругани, однако все наезды просто разбивались о железное спокойствие приказчика. Структура Компании была давно обговорена и обдумана на заседаниях у князя, и менять её Сильвестр без согласия Андрея не собирался, хотя многое для него и самого было в своё время в новинку. Зато всё остальное было как в лучших традициях Ганзы и Иванковского ста.
В общем, большинство купцов, почесав в затылке, предпочитали либо уйти, либо рискнуть и стать лишь держателем обязательств, а торговать пойти по старинке, самостоятельно. Что ж, вольному воля, а обязательства это тоже хорошо. Этакий способ своеобразного кредитования. Купцы тебе денег либо товар на определённую сумму, а ты им в конце возвращаешь всю сумму плюс проценты деньгой или товаром. Естественно все облигации были краткосрочны (на один год) и с фиксированной ставкой в 10 процентов. Однако пока что желающих сидеть дома, и получать по десять новгородок с каждого вложенного рубля, было немного: опасался народ подобных нововведений. Да и не на купцов это было рассчитано, если честно. Это была своеобразная попытка внедрить зачатки капитализма среди аристократии и духовенства, убедить их, что открыто вкладывать деньги в дело не зазорно. А то ведь всё одно торгуют через купцов товарами со своих вотчин, но почитают действие сие "невместным" и честь аристократическую порочащим. И, возможно, первая ласточка в этом деле уже появилась. В обязательства Русско-Балтийской торговой компании открыто и с большой охотой вложился дом святой Софии, в лице старого княжьего знакомца архиепископа Иоанна.
Дело в том, что после осуждения в 1509 году, из-за спора с покойным ныне Иосифом Волоцким, новгородского архиепископа Серапиона новгородская кафедра находилась в состоянии междуархиерейства. И многолетнее отсутствие епархиального владыки не лучшим образом сказывалось на состоянии её дел. А потому одержавший впечатляющую победу на соборе Варлаам решил, что столь важная кафедра пустует уж слишком долго. Да и вообще из двух на Руси архиепископий после смерти в 1515 году ростовского архиепископа Вассиана, кстати, родного брата Иосифа Волоцкого, ныне пустовали обе. Ну а кого ставить на кафедру как не того, кто больше всех помогал в деле борьбы с иосифлянами? Вот так архимандрит Московского Симонова монастыря, в стенах которого Андрей не раз встречался со старцем Вассианом и самим митрополитом, и был хиротонисан в епископа Новгородского и Псковского с возведением в сан архиепископа. Тем самым история церкви сделала ещё один шаг в сторону от иной ветки реальности. Там новгородская кафедра пустовала аж до 1526 года, пока место архиепископа не занял будущий митрополит Макарий. А Иоанн точно так же стал в том же 1520 году архиепископом, но Ярославской и Ростовской епархии. Теперь же на место ростовского архиепископа был рукоположен игумен Троице-Сергиевого монастыря и ученик бывшего архиепископа новгородского Серапиона Иаков Кашин, в бытность которого игуменом и произошло обретение мощей преподобного Серапиона, скончавшегося в Троице-Сергиевом монастыре в 1516 году.
Так вот, архиепископ Иоанн решил, что коль скоро огромные земельные наделы Новгородской епархии со временем отойдут в казну, то нужно её богатства начинать увеличивать иным способом. А ведь всем известно, что дом святой Софии ещё со времён республики был круто замешан в балтийской торговле, действуя сам или через новгородских купцов. В общем, новый архиепископ решил внимательно приглядеться к новому товариществу, тем более что тут был каким-то образом замешан и один старый знакомец, после общения с которым и старец Вассиан, и сам митрополит уходили из кельи в глубокой задумчивости. А когда князь подтвердил, что это самое товарищество действительно обещает неплохие дивиденды и выплатит их при любом раскладе, то Иоанн решился. В общем, выделил казначей архиепископа Сильвестру товара аж на три тысячи рублей. А Андрей подумал, что наличие в правлении Компании дома святой Софии было бы неплохим подспорьем для дел.
Ведь сколько их ещё нужно было решить!
Ту же систему мер и весов нужно было перетряхнуть по новой и установить единые для всех значения, эталоны которых должны храниться и в Новгороде, и в Ивангороде. Или приучить купцов по образу Ганзы собираться раз в год для решения наиболее насущных вопросов. Их ведь тьма тьмущая, да вот хотя бы тот же ценовой вопрос. Разумеется, каждый купец мог вести торг своими товарами в любом городе, но при этом должен был проводить согласованную ценовую политику в отношении, как сбыта, так и покупки, то есть осуществлять ценовой сговор, как это делали те же самые ганзейцы. А что вы хотели? Как аукнется, так и откликнется. Нет, цены никто занижать пока не собирался, рано пока что, но торговлю стоило потихоньку вводить в единое русло, иначе так и будет русское купечество болтаться на окраинах Балтийской лужи.
Покряхтев, словно старый дед, князь поднялся с травки и пошагал в сторону села. Приказчик приказчиком, а перед выходом и самому надобно в готовности всех убедиться.
Утром один за другим суда торгового каравана потянулись из устья реки в море. Первыми вышли конвойные корабли, за ними значительно увеличившиеся количественно суда самой РБТК (ведь, как выходец из других времён, князь любил давать всему короткие наименования). Шесть полноценных морских лодий, трюмы которых были набиты не только пушниной и воском, но и кожей (известной в германских землях под маркой reusch leder), салом, ворванью, коноплёй, льном, пенькой и поташем. Малыши же, типа бусов, шкутов и баркасов давно уже были переведены на новгородско-выборгскую трассу. Лишь буса попа Игнатия, ныне тоже поднявшая флаг Компании, выделялась на этом фоне. Зато за ними выползал на морской простор самый настоящий разномастный табор. Это были те из купцов Ивангорода и Новгорода, кто решился разориться на охрану. В общей сложности Андрей насчитал два десятка кораблей.
Посол, бледный после вчерашнего возлияния, стоял на корме "Новика" и молча наблюдал за величественным зрелищем. Увидев поднявшегося на мостик князя, он оторвался от фальшборта и подошёл к нему.
– Ох и вкусны у тебя напитки, князь, но с утра голова как свиное железо.
– Так что ж ты рассольчиком-то не похмелился, Константин Тимофеевич.
– Да что-то не сообразил сразу. А всё ж хорошо посидели, – вдруг усмехнулся посол. – А какие песни были.
– Рад, что тебе понравилось. Сейчас на свежем ветру быстро хмель выветрит и вовсе хорошо станет. Ну что, будем молиться чтоб никто из врагов нам не попался.
– Будем, князь. Нам поспешать надо.
Вот только молитвы их были явно никем не услышаны.
Нет, сто раз проклятую Аэгну они прошли без сучка и задоринки. Здесь от каравана отделились те, кто в Ревель изначально собирался, а так же те хитрецы, что дальше его ходить не отваживаются и просто пристроились в надежде, что пираты просто не рискнут нападать на столь большое количество кораблей. Глядя на последних, Андрей лишь посмеивался. Любят, ох любят купчишки хитрить, да платы избегать. Что ж, с этим тоже придётся бороться, но со временем. А сейчас главное, что они хотя бы в море пошли, не побоялись участившихся нападений.
А вот пятый день похода, когда миновали уже вход в Финский залив, начался с того, что марсовой заорал: "Паруса по корме!". Выскочивший из каюты Андрей, приложив трубу к глазу, постарался рассмотреть, кого это бог послал вдогон. Однако оптика хоть и приблизила изображение, но ответ на вопрос – кто пожаловал – дать так и не смогла.
На фалах "Новика" взлетел сигнал "внимание" и на нём стали ставить гафели. Потому как до того шхуна шла лишь под кливером и марселем, наполненом ветром, который, как известно, более сильно дует в вышине, чем у уреза воды.
Набирая скорость, "Новик" помчался на сближение, чтобы пораньше узнать, кто же появился на горизонте.
Стоя на юте возле рулевого, Андрей, то прикладывал трубу и пытался рассмотреть флаги, то оглядывался назад и хмурился. Если его капитаны уже имели понятие что такое строй и как надо совместно маневрировать (хотя большой практике в последнем у них было ещё маловато), то купцы буквально сбились в кучу, словно решая: уже начать побег или ещё подождать. А ведь каждому кормщику было буквально на пальцах объяснено, что и в каких случаях надо делать. И этим тоже придётся заниматься отдельно.
Тут князь вздохнул: дела росли как снежный ком, грозя похоронить его под собой. А помощники росли слишком медленно. Нет, где можно, там он вполне полагался на дедовы методы, вот только проблема прогрессорства это во многом как раз отход от этих методов. Так что без помощников ему было никуда. Но и бога не стоит гневить: кое-кто у него уже появился. Ведь не он сам стоит у стекловаренной печи, и возле домны не он. Да и соль ныне варят по-новому и без его догляда. И жена-умничка. Не всё ведь в тех тетрадях понимает, но делает, как написано, сняв совместно с Германом и это бремя с его плеч. А вот флот он никому пока передать не может. Да и не хочет, честно говоря.
Между тем очередной порыв ветра развернул большой флаг на ближайшем корабле, и князь ясно увидал королевский стяг, дарованный Сигизмундом Казимировичем тем из гданьских каперов, кто согласился взять его каперские свидетельства. На трепещущем красном полотнище рука от плеча, сжимающая саблю. Спешат, голубчики, добычу почувствовали. Раз, два… шестеро бродяг. И кто-то должен по ветру в засаде стоять. Не могут ляхи не оставить кого-то. Со времён римлян эта тактика работала, так отчего же они должны второй раз сглупить?
Заскрипев всем корпусом, "Новик" стал резво отворачивать обратно. Подзорная труба – великое изобретение. Жаль, нет у него оптиков, чтобы довести её до ума. Но и методом телескопа тоже хорошо, тем более, если у врага и такого нет.
А ребятки то как-то сообразили, что их раскусили, и теперь вовсю спешат за "Новиком". Ха-ха, три раза. Если б не караван, не видать вам шхуны, как своих ушей. А так придётся принимать бой. Потому как лучшие пушки и лучшие канониры находятся на его борту.
Да-да, если проблема с матросами и навигаторами хоть как-то решалась, то канониры были настоящей кадровой бедой. Во-первых их было и без того мало на Руси, большинство армейских пушкарей были природные немцы, пришедшие на службу к великому князю. А во-вторых, не было и наставлений как учить и, самое главное, мизерный процент грамотного населения. А ведь артиллерия, даже нынешняя, это всё же математика. Вот и носились по всем городам и весям андреевы послужильцы, вербуя вольный народ на службу, заманивая их хорошим заработком. А потом отбирали среди них самых сообразительных да смелых и отдавали под руку Охриму, этому самородку артиллерийского дела, сманенного Андреем из крепости, где он служил городовым пушкарём, разумеется при большой помощи всемогущего дядюшки. Обходился главарт князю в очень неприличную сумму – десять рублей в год, не считая зерна – но денежки свои он отрабатывал на все сто. Хотя поначалу и он долго не понимал, как это на каждую пушку свой расчёт надобен. Ну не делается так нигде и всё тут. Вон немцы приезжают и тоже по одному на несколько орудий служат. К чему такая прихоть? Долго пришлось князю убеждать пушкаря, дабы работал тот не за страх, а за совесть. Но больше слов служба корабельная его убедила. Так что гонял он теперь своих учеников и в хвост и в гриву.
Но пальба на суше и пальба на море две, как говорят в Одессе, разницы. При стрельбе на относительно больших дистанциях в условиях бортовой качки, артиллерист должен был точно рассчитать момент выстрела. А если нет, то к промахам из-за несовершенства самих пушек добавлялись и промахи от ошибок канониров. И в результате ядра куда чаще либо свистели над вражеским кораблём, либо зарывались в воду с недолётом.
Вот тут-то Андрей кой чего и вспомнил. Ну, смотрели же ведь старый фильм про адмирала Ушакова "Корабли штурмуют бастионы"? Помните, как он на качелях учил канониров момент для стрельбы ловить? Вот так и Охрим стал учить с лёгкой руки князя. Да только драгоценного пороха на подобную учёбу уходило столько, что уже и сам Андрей жалеть стал. Но терпел, сжимая зубы. Ему нужны были канониры, и не вообще (хотя и это тоже надо), а умеющие стрелять дальше, точнее и быстрее, чем у врага.
А по весне произвели рокировку в стиле японского флота. Самых лучших определили на "Новик", тех, кто похуже на "Пенитель морей", к Игнату, ещё похуже на каравеллу "Святой Андрей Первозванный", где обосновался на капитанском мостике второй некогда вахтенный начальник с флагмана Борис, ещё похуже на каравеллу "Верная супружница", к Онанию, так же сменившего должность вахтенного начальника на командирскую, а уж оставшихся на краер "Святой Николай", где командовал сейчас бывший навигатор Гридя. Ну и сами пушки перетасовали так, чтобы на одном корабле стояли более-менее одинаковые калибры. И теперь лишь оставалось проверить: готовы ли его ученики к настоящим делам.
Королевские каперы шли ходко. Видимо вид будущей добычи слепил им глаза. Да и то сказать, численность команд на русских купцах редко более 20 человек была на самых больших лодьях, а в основном всего 10–12 мореходов, что означало неминуемое поражение в случае абордажа. Да русские кораблики были достаточно ходкие, но из такой толпы по паре на брата точно можно урвать. И ведь понимают, что без охраны конвой не ходит, но прут на рожон. А это значит, что есть у них козырь в рукаве, есть.
Далеко обогнав преследователей, «Новик» сблизился с другими кораблями охраны, и Андрей принялся спешно давать указания. В авангард выделялись краер «Святой Николай» и каравелла «Верная супружница». Выйдя на ветер, они должны были уводить за собой торговые суда и могли вступить в бой, только если их постараются перехватить. А три остальных корабля, маневрируя в арьергарде, должны были объяснить кой-кому всю тщетность их намерений.
Когда славные каперы польского короля догнали, наконец, конвой, тот уже растянутой толпой спешно уходил в сторону шведского берега, ловя ветер всеми парусами. А три, словно специально отставших кораблика, недвусмысленно намекали на жаркую встречу. Но имея двукратный перевес, каперы смело приняли приглашение, даже не подозревая, что делают это зря. Дело в том, что став по ветру, они круто подставились, правда, даже не подозревая об этом. Ведь у них не было за плечами столетий морской войны с использованием артиллерии. А вот у Андрея были. Точнее были знания об этих столетиях. И пусть знания и опыт не совсем одно и то же, но он, по крайней мере, хотя бы представлял, что надо делать. И потому, взяв курс галфинд левого борта, он вдруг сообразил, что случайно поставил им палочку над "Т". Да-да, тот самый классический Crossing the T. Словно Нельсон французам под Трафальгаром.
