Текст книги "Конец охоты"

Автор книги: Дмитрий Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Часть вторая
СОЛНЕЧНЫЙ ЛЕВ

1

По узкой улочке Лхасы шла молодая, ладно скроенная девушка. Черты ее лица и одежда европейского покроя свидетельствовали о том, что она родом не из этих мест, но уверенность, с которой она шагала сквозь переплетение угловатых уродливых построек, позволяла думать, что незнакомка провела в затерянном меж горных хребтов городке немалое время. В пользу последнего обстоятельства говорило и то, что девушка успела привыкнуть к извечному вниманию прохожих. Она пропускала мимо ушей окрики пытавшихся заигрывать с нею торговцев и не замечала нарочито безразличных взглядов, которыми скользили по ее стройной фигурке облаченные в ярко-желтые одеяния монахи.

Спустившись с холма, девушка миновала несколько лавочек с дешевым хламом, затем обшарпанную гостиницу с громким названием «Золотой лев» и вошла в небольшой, с беленым фасадом домик. Вопреки ее ожиданиям, в домике никого не оказалось. Тогда девушка заварила чай и уселась возле окна. Она неторопливо отхлебывала крепкий, кирпичного цвета напиток, откусывая сладкие крошки от большого желтоватого куска сахара. Она успела выпить одну чашку и налила вторую, когда наконец появился тот, кого она ждала. Девушка пристально посмотрела на вошедшего, лицо ее выражало негодование.

– Пауль, где ты был? Я волновалась!

Пауль, а это был именно он, юноша из Отражения 511/1/2, уселся по другую сторону стола. Он взял чашку, протянутую Шевой, и принялся прихлебывать обжигающий напиток. Левая рука его нервно поигрывала осколком сахара, отлетевшим от большого куска.

– Я спрашиваю, где тебя носило? – настойчиво повторила девушка.

На этот раз Пауль соизволил ответить:

– Ходил к гостинице.

– Зачем? Ведь я запретила тебе!

Юноша усмехнулся:

– Ты думаешь, это неинтересно – посмотреть на самого себя?

– Это не ты!

– Лучше сказать, не совсем я. Но все же это я. Тот, каким был года три или четыре назад. Странное ощущение…

– Я думала, ты уже привык.

– Я тоже так думал. Выходит, нет.

В дверях, ведущих в соседнюю комнатушку, появился серый кот. Громадный и важный, он выгнул дугой спину, после чего сладко зевнул, выставив на обозрение клыки и розовый язык. Затем кот лениво приблизился к столу и неожиданно сильным прыжком взлетел на него. Влажный нос ткнулся в оставленный Паулем кусочек сахару. Посчитав его несъедобным, кот недовольно фыркнул.

– Брысь, Баст!

Шева легонько толкнула кота в бок, но тот и ухом не повел в ответ на вежливое приглашение убраться. Тогда Охотница просто спихнула его на пол. Кот не выказал обиды. Он потерся о ногу хозяйки, затем о другую, после чего со сладостным урчанием прикусил ей лодыжку. Взвизгнув от неожиданности, Шева стукнула кота свободной ногой. Тот отлетел в сторону и улегся. Желтые глаза немигающе уставились на Охотницу.

– Отправь его домой, – посоветовал Пауль, с улыбкой наблюдавший за сценой.

– Нет. Он должен вернуться вместе со мной. А то еще сбежит. Достаточно с него приключений в розовом лесу и на поле Вигрид.

Шева задумалась. Уже целых три дня прошло с тех пор, как Сурт положил конец великой битве в Отражении 1404/1/1, уничтожив сотни тысяч самых различных существ, а заодно и их создателя, беглого преступника Арктура. Шева с Паулем и котом покинули Отражение за миг до того, как оно обратилось в ничто. Во время перемещения Охотница не успела задать координаты, и телепортатор, либо по воле случая, либо по каким-то другим соображениям, перенес их в Отражение 511/1/3 или аналогичное ему, где и Шеве, и Паулю уже приходилось бывать. Обеспечив спасительное бегство, перемещающее устройство вышло из строя, чем обрекло путешественников на заточение в горах Тибета. К счастью, у Шевы нашлась золотая булавка, достаточно массивная, чтобы дать изгнанникам поневоле кров и нехитрую еду. Пауль продал булавку в одной из лавчонок, после чего снял заброшенный домик. Теперь оставалось лишь ждать появления Сурта или его посланца, которые помогли бы Охотнице вернуться в Матрицу, а ее спутнику – переместиться в Отражение по его выбору. Но Управление ничем не давало о себе знать вот уже третий день, что не могло не беспокоить. Кроме того, бездействие порождало скуку, а та, в свою очередь, грозила разоблачением, так как Пауль, несмотря на все запреты Шевы, время от времени ходил поглазеть на своего двойника, готовящегося к роковому путешествию в монастырь Чэньдо. Шева ругала его, но в то же время не могла не понять чувств, испытываемых юношей. Не так-то просто жить рядом с самим собой, к тому же зная, что должно произойти через день-два.

Кроме того, его отлучки устраивали ее куда больше, чем тоскующие взгляды, которыми одаривал Шеву Пауль долгими вечерами. Он любил ее, а она не знала, что ответить на эту любовь. Она не знала, любит ли она, она не видела смысла в этой любви, срок которой был ограничен ничтожным временным отрезком, отведенным на выполнение задания. И срок подходил к концу. Банальная ситуация: она понимала и знала все, кроме одного-единственного – что делать.

– Что будем делать?

Шева вздрогнула. Вопрос Пауля застал ее врасплох. Охотница посмотрела на юношу, потом перевела взгляд на немигающе уставившегося на нее кота.

– Ждать. Что нам остается? Только ждать.

Им и впрямь ничего другого не оставалось. Ждать пришлось еще три дня. За это время отряд полковника Шольца отправился к монастырю Чэньдо, а Шева начала всерьез подумывать о том, не оказало ли уничтожение Отражения 1404/1/1 пагубного воздействия на Матрицу. Эта мысль беспокоила и раздражала ее, раздражала почти так же сильно, как и разговоры Пауля, время от времени начинавшего твердить о любви.

Гость заявился без уведомления о своем прибытии. В углу комнаты, где благодушествовал кот, вдруг вспыхнуло яркое сияние, заставившее Баста с воплем взвиться в воздух. Прибывший основательно прочистил желудок, после чего явил обитателям домика свое лицо. Это был Винкст, начальник Седьмого отдела, или, иначе, Службы контроля за Отражениями. Как ни пыталась Шева казаться равнодушной, ее лицо выразило удивление. В ответ Винкст ухмыльнулся, тут же ладонью убрав улыбку заодно со следами рвоты. Для Винкста не было секретом, что Шева недолюбливает его.

– Привет, Шева!

– Здравствуй, Винкст.

Начальник Седьмого отдела покосился на Пауля и вновь улыбнулся, на этот раз двусмысленно.

– Как поживаешь?

– Почему ты, а не Сурт? – вместо ответа спросила Шева.

– А почему бы и не я?

– Где Сурт? – требовательно повторила Шева.

– Остался дома. У него возникли неприятности.

– Искажение Матрицы?

– И это тоже. Но главное не в этом. Секретарь Бермлер выразил недовольство работой Управления. Не исключено, что грядут перемены в руководстве.

– Ты?! – выдохнула Шева.

– А почему бы и нет? Разве я не достоин быть директором Управления? Или, быть может, моя кандидатура не устраивает тебя?

– Угадал! – бросила Шева, более не пытаясь скрыть неприязнь к начальнику Седьмого отдела.

– Что ж, придется привыкать.

– Но пока ты не директор?

– Нет. У Сурта есть еще один день, чтобы исправить положение. – Винкст поискал глазами стул и, не обнаружив его, уселся на краешек стола. – Но не думаю, что за этот срок он сумеет изловить Арктура.

Глаза Шевы округлились.

– Как? Разве он еще жив?

– Никто не знает этого, но никто не доказал и обратного. Метаморфозы в Матрице после того, как наш дорогой директор сгоряча вычеркнул из временной цепи Отражение 1404/1/1, оказались столь чудовищными, что Совет принял решение готовиться к худшему. Одним словом, эти умники решили подстраховаться, и потому велено считать, что Арктур жив и что Системе по-прежнему угрожает опасность. Операция продолжается. Сурт покуда еще руководит ею, но, полагаю, это продлится недолго. По крайней мере, доктор Бермлер уже издал приказ о передаче мне части полномочий. В частности, я назначен ответственным за непосредственный контроль за ходом операции.

– А Сурт?

– У него хватает забот. Его опрометчивое решение привело к тому, что исчезли сразу восемь обитаемых планет и появились шесть новых. Та же участь постигла два десятка колоний. Изменилось прошлое и настоящее примерно трети обитателей Системы. На Аргамбре, Луксоре и Сиреневой произошла смена режимов, к власти пришли люди, враждебно относящиеся к Учению. Отмечены массовые беспорядки на Толимисе и Баграсе. Жители Тменда объявили свою планету независимой, а своим вождем объявили Керла Вельхоума.

– Но он мертв!

– Да, он был благополучно мертв до тех самых пор, пока Сурт не уничтожил Отражение. Я могу перечислять еще долго, но не сумею рассказать обо всем, так как события разрастаются подобно снежному кому.

Шева резко встала:

– Ты должен срочно вернуть меня в Матрицу!

Винкст отрицательно, покачал головой:

– Я так не думаю.

– Что это значит?

– Ты должна завершить миссию.

Шева натянуто засмеялась:

– И как ты себе это представляешь? Насколько я поняла, у вас нет информации не только о том, где может находиться Арктур, но даже о том, жив ли он или нет. Я должна гоняться за призраками?

– Нет. Задача упрощается. Теперь твоей целью будет копье. Пока никто не видел тела Арктура, он считается живым, а это означает, что угроза для Матрицы сохраняется. Мы должны обезопасить себя от новой попытки перекроить сущее. А для этого нам нужно копье. Но ты должна не просто украсть его, а стянуть именно в тот миг, когда оно пронзит грудь человека, прозванного Иисусом Христом. Лишь при таком исходе мы будем уверены, что сила копья не окажется в руках злоумышленников.

– Совсем пустяковое дельце! – отозвалась Шева. – А вы не подумали о том, что я слишком задержалась в Отражениях? Найдите кого-нибудь другого.

Начальник Седьмого отдела скорчил неопределенную гримасу:

– Подобный вопрос поднимался, но после обсуждения мы сочли это нецелесообразным.

– Кто это мы?

– Я и Сурт.

Охотница язвительно улыбнулась:

– Подумать только – он и Сурт!

– Ну, если тебе так угодно, Сурт и я, – не стал спорить Винкст. – Мы решили, что никто не справится с заданием лучше тебя.

– Спасибо за доверие. Насколько я понимаю, это ты настоял?

Винкст покачал головой:

– Нет, я настаивал на том, чтобы отозвать тебя, как провалившую задание. Но Сурт хочет дать тебе шанс исправиться.

– Я провалила задание? – Шева едва не захлебнулась от возмущения. – Да я… Я сделала все, что могла. Я несколько раз едва не лишилась головы.

– Это не критерий успешной работы!

Тут счел нужным вмешаться Пауль:

– Она действительно здорово рисковала.

Начальник Седьмого отдела смерил юношу оценивающим взглядом:

– Насколько я понимаю, это и есть твой спутник?

– Да, – ответила Шева.

– Скажи ему, чтобы не вмешивался в наш разговор.

– Скажи сам!

– Хорошо… – Винкст криво улыбнулся Паулю: – Юноша, будьте так любезны, не лезьте в дела, которые вас не касаются.

– Да ради Бога!

Пауль демонстративно отвернулся от гостя и сосредоточил внимание на коте, который очень вовремя прыгнул к нему на колени. Винкст нервно хрустнул пальцами.

– Так ты готова выполнить задание или мне сообщить в Управление о твоем отказе? Я думаю, тебя поймут. Конечно, ты устала…

– Только не говори, что я устала лишь потому, что я женщина! – перебила Винкста Охотница. – Я действительно устала, но это не значит, что я не готова к заданию. Вот только почему вы продержали меня здесь целых семь дней?

– Вопрос не ко мне. Но могу предположить, что у Сурта возникло так много срочных дел, что он позабыл о тебе. Но, как сама видишь, ненадолго.

– Вижу! – буркнула Шева. – Что я должна сделать?

– На этот раз задание действительно проще. Тебе надлежит отправиться в Отражение 2417/1/1, где ты должна изъять копье. А точнее, ты будешь исходить из трех вариантов развития событий. – Винкст продемонстрировал указательный палец. – Вариант первый. Арктур мертв. В таком случае ты просто обеспечишь нормальное развитие событий, а именно казнь человека по имени Иисус и присутствие при этом воина по имени Лонгин. Когда Иисус умрет, ты должна удостовериться в его смерти и покинуть Отражение. Вариант второй. – Начальник Седьмого отдела показал уже два пальца. – Есть подозрения, что Арктур жив. В таком случае ты также дождешься смерти вышеназванного человека, после чего завладеешь копьем. И наконец, если возникнет реальная опасность того, что нам не удастся упредить Арктура, необходимо предотвратить само распятие. Пусть Иисус либо спасется, либо умрет, но другим способом. В таком случае копье не обретет той силы, которая нужна нашему общему другу.

– Ты имеешь в виду Арктура?

– Его. Получив копье, ты немедленно возвращаешься в Матрицу, и Управление признает твое задание успешно исполненным.

Шева кивнула, с трудом подавляя тяжелый вздох.

– Сколько у меня времени?

– Сколько угодно. Никто не торопит тебя, но ты должна поспешить, если хочешь и впредь иметь дело не со мной, а с Суртом.

– Какой порядочный! – не выдержав, съязвила Охотница.

– Это один из моих недостатков, – в тон ей ответил Винкст. – Аналитическая служба составила подробные инструкции. У меня для тебя новый телепортатор, излучатель и все, что может пригодиться в командировке.

– Мне нужен еще один излучатель.

– Для него? – Винкст небрежно кивнул в сторону Пауля.

– Да. Он пойдет со мной.

К удивлению Шевы, начальник Седьмого отдела не стал спорить:

– Хорошо. Значит, я могу считать, что ты берешься за выполнение задания?

– Мы беремся!

– Пусть «мы». Мне все равно. – Винкст улыбнулся. – Более того, от лица Управления я сделаю вам небольшой подарок. Я предполагал, что ты захочешь взять парня с собой, и прихватил вот эти симпатичные штучки. – Начальник Седьмого отдела выложил на стол две крохотные горошины. – Держи!

– Что это?

– Передающие устройства новейшей системы. Позволяют поддерживать связь между людьми, не настроенными на волевое поле друг друга. Это придумал Арктур.

Шева задумчиво скривила губы:

– Опять Арктур? Ну что ж, спасибо.

– Не за что. Еще я могу позаботиться о твоем коте.

– Ну уж нет! Это не такая уж большая обуза. Я сама позабочусь о нем.

– Как знаешь. Что мне сказать Сурту?

– Что я сделаю для него все, что в моих силах!

– Я так и думал. Что-нибудь еще?

– Еще передай, что я послала тебя к черту!

– С удовольствием! – продолжая натянуто улыбаться, протянул Винкст. – Твои вещи. – Он поставил на стол небольшой контейнер и поднялся. – Если понадоблюсь, свяжешься со мной.

– Обойдусь!

– Вольному воля.

Махнув Шеве рукой, Винкст растворился в сверкающем облаке, распространившем вокруг острый запах озона. Шева внимательно посмотрела на Пауля, тот кивнул.

– Ну что ж, пора и нам, – сказала Охотница.

Они обнялись и прыгнули в очередной виток неизвестности, именуемый Отражением. Они прыгнули в мир, насыщенный запахом цветущих лимонов…

2

В Иерусалиме цвели лимоны. Мощеный двор домика, используемого Управлением в качестве базы для своих агентов, был буквально устлан сброшенными с ветвей лепестками. Иногда порывы ветра начинали играть бестелесными предвестниками плодов, и тогда поднималась метель, неотличимая от настоящей на взгляд, но мягкая и ласковая на ощупь.

Шева и ее спутник расположились на скамеечке под одним из лимонных деревьев. Они плотно перекусили, благо наличие постоянной базы предполагало обширное меню, и теперь делились соображениями. Поглаживая босой ногой вытянувшегося у скамейки Баста, Шева неторопливо рассуждала:

– Итак, что мы имеем? Двух людей, одного из которых зовут Иисус, а другого – Лонгин. Что мы знаем о них? Что знаешь ты?

– Лишь то, что можно почерпнуть из Библии, Ренана и Штрауса. – Пауль, деликатно отвернувшись, поковырял в зубах тонкой щепочкой. – Не так уж много. О Лонгине вообще ничего, кроме того, что так, по уверению некоторых древних авторов, звали легионера, который вонзил копье в сердце Христа.

– Мне известно чуть больше. Ему около сорока лет, из них восемнадцать Лонгин посвятил службе. Он начинал в области, которую называли Фракией, затем был переведен сюда, где дослужился до младшего офицерского чина. Он ревностный служака, единственная слабость его – игра в кости и женщины. Он будет командовать солдатами, которые поведут Иисуса к месту казни. И это за его копьем охотится Арктур.

– А может, охотился? – предположил Пауль.

– Нет. – Взгляд Шевы обрел твердость. – Охотится!

Юноша посмотрел на Шеву и решил не спорить. Вместо этого он спросил:

– Неужели Лонгин нам так важен?

– В определенном смысле – да. Он – знаковая фигура, вторая по значимости после Иисуса. Он владелец копья, которое ведет нас по следу Арктура. Но куда больший интерес представляет Иисус. Кажется, в ваше время существовал его культ?

Существует, поправил Пауль. – Считается, что он Бог, сошедший на землю по воле своего Отца и своей смертью искупивший грехи людей.

– Выходит, он один из богов?

– Нет. Наша вера предполагает, что Бог един в трех сущностях Отец, Сын и Дух Святой.

Шева задумчиво усмехнулась:

– Мне это не понять.

– Мне тоже, – признался Пауль. – Я не силен в теологии. Ренан считал, что Иисус был человеком, осененным божественной благодатью. Церковь считает его Богом, принявшим телесную оболочку, дабы пострадать за грехи людей. Он родился в начале нашей эры. Когда ему исполнилось тридцать, Иисус начал проповедовать. Перед этим его занесло в пустыню, где его искушал Сатана. Затем он обратился к людям. Но проповедовал он не здесь, а севернее – в Галилее. Иисус свершил множество чудес – он оживлял мертвых, исцелял неизлечимо больных, ходил по воде, превращал камни в хлеб, а воду в вино. Когда ему исполнилось тридцать три года, он пришел в Иерусалим, где был схвачен фарисеями и предан мучительной казни. Попы уверяют, что после смерти Иисус вознесся на небо… – Пауль умолк.

– Но ты не веришь? – спросила Шева.

– Нет. Я верю в великое будущее Германии и в сверхчеловека. Глупо верить в Бога вообще, а тем более если он – бог евреев.

– Ты мыслишь как Раубен.

– Иногда и он бывает прав.

Шева решила не спорить. Нравственное состояние людей в эпоху Пауля было далеко от идеала. Баст, пробудившись ото сна, ласково вцепился клыками в палец хозяйки. Та, засмеявшись, освободила ногу.

– Я знаю несколько больше. Служба слежения долго наблюдала за этим человеком, и мы получили о нем вполне определенное представление. Он действительно сын женщины по имени Мария, но его отец вовсе не безобидный плотник, каким его рисуют легенды. Было дело, он плотничал, но большей частью занимался другим. Настоящее имя отца Иисуса – Иуда из Гамалы. Он бунтовщик и враг римлян. За несколько лет до этого времени, – Шева кивнула на высокую стену, отгораживавшую их от уличного шума, – Иуда поднял восстание. Опасаясь, что римляне начнут гонения на его родных, Иуда попросил назваться мужем Марии своего друга, некоего Иосифа, человека не способного к деторождению. Вскоре после этого он погиб, и Иосиф стал законным мужем Марии и воспитывал ее детей от Иуды. Семья Иосифа многочисленна.

Иуда оставил после себя девятерых детей. Иисус, вопреки преданию, не старший из братьев. Первенцем был Симон, прозываемый еще Петром. Следом родился Иаков, затем Иосиф. Иисус – четвертый сын.

– У меня самые смутные представления о семье Христа. Но если мне не изменяет память, Петр, Иаков и прочие приходились Иисусу двоюродными братьями?

– Легенда уверяет, что да. Но на деле все было не так. Аналитическая служба считает, что это было сделано с той целью, чтобы подчеркнуть исключительность, а также первородство Иисуса.

Охотница одарила своего собеседника взглядом, словно вопрошая: удовлетворен ли он подобным объяснением? Пауль кивнул:

– Понятно.

– О детстве Иисуса известно немногое. Но оно не представляет особого интереса. Кроме одного-единственного факта. Агенты, наблюдавшие за этим ребенком, подметили за ним странную способность. Он словно бы умел появляться сразу в нескольких местах. Объяснения этому феномену мы не нашли, но более ничего сверхъестественного обнаружено не было. Братья Иисуса, которые были старше его на пять, четыре и два года, пошли по стопам отца. Они примкнули к тем, кто называл себя зелотами, – к крайним радикалам, выступавшим как против власти Рима, так и против собственной знати. Иисус избрал другой путь. В восемнадцать лет он оставил дом и ушел на Восток. Там он вступил в секту ессеев, которые верили в скорый конец света и проповедовали крайний аскетизм и замкнутость.

Шева выпалила всю эту фразу без остановки и перевела дух. Пауль воспользовался паузой, чтобы похвалить ее:

– Ты немало знаешь. У вас дают отличное образование!

Хотя высокая оценка как ее способностей, так и достоинств Системы польстила Шеве, она честно призналась:

– Здесь нет моей заслуги. Я просто передаю тебе информацию, подготовленную Аналитической службой. А та располагает действительно огромными возможностями. Так что спасибо за похвалу, но я менее всего достойна ее.

– Не согласен.

Охотница улыбнулась:

– Тогда еще раз спасибо! Но вернемся к Иисусу и ессеям. Ессеи жили замкнутыми сообществами преимущественно вдоль берега Мертвого моря. Порой они начинали слишком громко роптать против властей, и тогда их нещадно преследовали. Здесь опять начинаются странности. Хотя Иисус около десяти лет провел в кумранской общине, но порой наши агенты замечали его и в других уголках Израиля. Нам точно известно, что у ессеев существовал строгий запрет на связь с внешним миром, распространявшийся на всех членов общины, за исключением тех немногих, кто добывал пропитание или волей-неволей шел на поклон к властям, чтобы просить за общину. Иисус был не из их числа, но тем не менее несколько раз его замечали в Галилее, на морском побережье и даже в Иерусалиме, городе, ненавидимом ессеями и запретном для них. Аналитическая служба не нашла этому объяснения, отнеся данные факты к разряду загадок. Далее… – Шева нагнулась и почесала за ухом пробудившегося кота. Тот ответил хозяйке жизнерадостным широким зевком. – В тридцать четыре года Иисус оставляет общину и начинает проповедь. К тому времени он – фанатично убежденный в своей избранности и чрезвычайно волевой человек. Он – ярко выраженный психопат из разряда тех, кому суждено быть вождями. Он может зажечь толпу и довести до исступления самого себя. Он не слишком тверд духом, но в нем пылает могучий огонь уверенности в собственной исключительности. Он считает себя посланцем Бога и готов пойти на все, чтобы доказать это. Он проповедует преимущественно в Галилее, где быстро приобретает многих сторонников. В это же время происходит его сближение с братьями, которые до того много лет и знать его не желали. Очевидно, сыновья Иуды из Гамалы посчитали, что Иисус может принести немалую пользу и возглавить восстание. Но Иисус не оправдывает надежд братьев. Он призывает к смирению и выступает против насилия. Он проповедует более двух лет, и к его словам прислушиваются сотни людей.

– Если верить Библии, за Христом шли многие тысячи!

– Обычное преувеличение, свойственное любой легенде. Но и сотни, поверь, немало, так как Израиль буквально кишит пророками, и мало кому из них удается собрать слушателей. Осталось семь-восемь дней до того, как Иисус придет в Иерусалим, где его схватят и казнят. Нам надлежит присутствовать при этом и помешать Арктуру завладеть той силой, которая возникнет в тот миг, когда умрет Иисус.

– Но как это сделать?

– Лучше всего – заранее опознать Арктура и нейтрализовать его еще до смерти Иисуса. Можно сделать это и во время казни. В крайнем случае мы должны завладеть копьем сами, дабы оно не попало к Арктуру. Чтобы контролировать события, мы должны держать в поле зрения сразу и Иисуса, и Лонгина, так как Арктур может подкрасться с любой стороны.

– Но как это сделать?

– А ты не догадываешься?

Пауль облизал губы:

– Кажется, я начинаю понимать, куда ты клонишь. Ты хочешь, чтобы мы разделились?

– Совершенно верно.

Юноша с сомнением покачал головой:

– Не думаю, что это хорошая мысль. Я совершенно не знаю местных обычаев. Я не представляю, как вести себя в этом мире. Пойми, он далек от меня настолько, что ты даже не можешь вообразить!

– Но ты же прекрасно действовал без меня и в стане Баязида, и там, где тебя звали Волком!

– Но это совсем другое дело! Мне приходилось бороться за свою жизнь. Кроме того, ты забываешь, что в обоих случаях я едва не лишился головы! Сейчас же ты предлагаешь мне взять на себя ответственность за дело, которое по плечу только специально подготовленному человеку. Шева, я не Охотник!

– Да, ты не прошел соответствующего обучения, но, поверь, ты можешь куда больше, чем большинство из тех, кто именует себя Охотниками. А потом, у нас просто нет иного выбора. Оставаясь вместе, мы не в состоянии держать под наблюдением сразу и Иисуса, и Лонгина.

– Обратись к начальству, пусть пришлют еще людей.

Шева посмотрела на Пауля почти с сожалением:

– Ты сам слышал, что сейчас делается в Управлении! Вряд ли нам следует рассчитывать на их помощь.

– Но это не моя проблема! Я просто не могу!

– Можешь! – жестко отрезала Шева. – Ты в последний раз поможешь мне, а я помогу тебе. Я переправлю тебя в любое время и место, куда ты захочешь. В конце концов, ты любишь меня?

– Да, – с ноткой подозрения ответил Пауль.

– Так вот, если ты поможешь мне в этом деле, то получишь все что хочешь. Я буду любить тебя!

– Но…

Шева мягким, но в то же время властным движением наложила ладонь на губы юноши:

– И не надо больше никаких слов! Ты сейчас же отправляешься в Вифанию, где присоединишься к людям, которые следуют за Иисусом. Ты играешь белыми. Я же беру на себя Лонгина и все остальные фигуры, действующие со стороны черных. В назначенный час мы встречаемся и завершаем это дело. А потом все в наших руках!

– Обещаешь? – прошептал Пауль, целуя пальцы Шевы.

– Естественно! Я же сама сказала! Но все это будет потом! Я пойду во дворец Пилата, а тебе предстоит неблизкий путь. – Охотница быстро чмокнула юношу в щеку. – Все! Пора действовать. Я – во дворец, а тебя ждет городишко под названием…

Шева задумалась.

– Вифания, – подсказал Пауль.

Его ждала Вифания…

3

Путь до Вифании был недалек. Пауль проделал его под монотонные лекции мнемотического переводчика – той самой серебристой горошины, которую вручила ему Шева перед первым путешествием по Отражениям. Несмотря на крохотные размеры, горошина оказалась кладезем премудрости, и за те несколько часов, что заняла дорога, Пауль узнал уйму разнообразных сведений – начиная от обычаев и привычек местных жителей и кончая географией, флорой и фауной побережья Средиземного моря. Все это поначалу забавляло, Пауль даже пару раз вступал со всезнайкой в пререкания, но по прошествии некоторого времени это стало его раздражать. В Вифанию Пауль пришел в скверном настроении.

Вифания, называемая в Библии городом, оказалась небольшой деревенькой, довольно необычной в представлении человека, прибывшего из Отражения, отделенного девятнадцатью веками и многими сотнями миль, но самой заурядной, по заверению мнемотического переводчика. Несколько сот убогих, сложенных из грубо обработанного камня домишек серели невзрачными опалами в изумрудной оправе виноградников, садов и огородов. Меж ними петляла дорога, разбитая колесами повозок и плотно утрамбованная множеством босых ног, на протяжении сотен лет переходящих ее из конца в конец. У околицы путешественнику повстречалась девушка. На ней было простое домотканое платье, голову покрывал украшенный неяркими узорами платок. Пауль решил воспользоваться случаем и проверить свои языковые способности.

– Здравствуй, – сказал он, изобразив приветливую улыбку.

Девушка с любопытством посмотрела на незнакомца. Хотя его одежда и выглядела самой обычной, но обликом путник не походил на местных жителей. У него были светлые волосы и непривычные черты лица. Он был похож на грека, а скорее – на варвара из далеких северных краев, каких девушке однажды довелось видеть в свите знатного римлянина, проезжавшего через деревеньку.

– Добрый день, – сказала она, стыдливо прикрывая нижнюю часть лица краем платка.

– Как поживаешь?

– Хорошо.

Мнемотический переводчик быстро разобрался в местном диалекте и соответствующим образом подправил речь Пауля.

– Я рад. Я ищу дом Элеазара [12]12
  Элеазар – иначе Лазарь.


[Закрыть].

– Того, что живет у источника?

– Да подтвердил Пауль, дождавшись подсказки переводчика.

Лицо девушки приняло скорбное выражение.

– Он умер.

Пауль старательно изобразил удивление:

– Вот как? Когда?

– Уже четыре дня.

Здесь следовало грустно покачать головой, что путешественник и сделал.

– Я должен непременно выразить соболезнование его семье.

– Ты далеко не первый, кто желает сделать это. Только что я видела путников, они также спешили к дому Элеазара.

– Должно быть, это мои друзья! Я отстал от них. Объясни поскорей, как мне найти дом досточтимого Элеазара.

Девушка принялась объяснять, подкрепляя слова жестами. Пауль мало что понял из ее объяснений и потому поспешил поблагодарить селянку. Куда проще было догнать тех, кто шел в дом Лазаря. Насколько он помнил Евангелие, среди них должен был быть и Он.

– Спасибо!

Благодарно кивнув, юноша устремился по пыльной улице, уводящей в глубь селения. Вскоре он и впрямь заприметил впереди неторопливо идущих людей, числом около двух десятков. Ускорив шаг, Пауль приблизился к ним почти вплотную, но все же не присоединился, поскольку разумнее было оставаться сторонним наблюдателем. Процессия неспешно двигалась по улочке, покуда не уткнулась в небольшой, беленый известью домик, ничем не отличающийся от своих соседей. Здесь гостей встретили две женщины в белых платках, с плачем кинувшиеся к ногам одного из пришедших.

Пауль с любопытством разглядывал человека, который то ли являлся Богом, то ли должен был стать Им. То ли… Юноша скептически улыбнулся. Но, впрочем, время для сомнений еще не настало.

Тем временем человек ласково погладил каждую из женщин по голове, после чего едва приметным властным жестом велел им подняться. В его облике не было ничего необычного. Он был скорее высок, нежели низок, скорее худ, нежели тучен. Темные густые волосы прядями падали на лоб и плечи, небольшая вьющаяся бородка подчеркивала тонкие черты лица. Более всего привлекали глаза – глубокие, большие, умные и, как почудилось Паулю, настороженные.

Потом человек заговорил. Голос у него был негромкий и глухой. Такие голоса не приличествуют пророкам. Хотя Пауля отделяло от говорившего не более двух десятков шагов, он едва мог различить обрывки фраз:

– Жизнь… верит в меня… будет вечно жив… смерть обойдет стороной…

Одна из женщин радостно кивнула и, ухватившись за руку человека, повлекла его за собой. Прочие – спутники человека, собравшиеся зеваки, в их числе и Пауль, – двинулись следом. Теперь шествие направлялось к противоположной окраине селения, где, как нетрудно было догадаться, находилось кладбище. Пауль смешался с толпой, непрерывно увеличивающейся и насчитывающей не менее трех сотен человек, и теперь с любопытством присматривался к спутникам пророка. Ожил мнемотический переводчик, принявшийся оживленно верещать в ухо: